Серая дева

– Я не вижу прохода, – ровно ответил Киан Лере, но медленно, почти нехотя сунул стилет в ножны.

Лезвие чиркнуло о металл.

– Не видишь? – в голосе Леры вспыхнуло нетерпение, -но так будет быстрее, – добавила она и подошла к стене, на которую указывала.

Алина почувствовала, как холодеют ноги. Откуда-то из глубины памяти начали всплывать знакомые, такие близкие слова молитвы. Молитвы к Деве. К Деве, что сейчас приложила руку к шершавому камню. Рука послушно погрузилась в камень, не встретив сопротивления на своем пути, будто это была вода. К Деве, что сейчас вопросительно смотрела из полумрака на Алину, уже наполовину провалившись в камень. Алина почувствовала как голова её закружилась, рот наполнился сладковатой слюной. Алина не двигалась, ноги будто вросли в пол.

По тоннелю пронесся новый звук. Сначала приглушенный, будто доносящийся из-за толстой двери. Несколько пар. Шаги. Уверенные. Не скрывающиеся. И голоса. Желтое, трепещущее, живое пятно света заплясало на повороте тоннеля.

Киан рванул к Лере, по пути бросив отрывистое, шипящее:

– Алина! Туда! Сейчас! – и резко кивнул вперед.

Не к спасению. Глубже. В лабиринт. Алина вздрогнула, словно искра пробежала по телу. Она двинулись, тело повиновалось скорее не разуму, а инстинкту, вбитому в подкорку разума. Лера исчезла в камне и голос разума в голове Алины отчаянно вопил, что она сейчас врежется в острую, влажную, холодную стену. Из темноты навстречу выплыла тонкая рука и Алина схватилась за нее. Киан втолкнул ее узкий зев лаза первым толчком. Сам нырнул следом, не выпуская Алину, отталкиваясь второй рукой от стены пещеры. Он не оглядывался.

В гробовую тишину тоннеля ворвался свет факелов. Ослепительный, желтый, будто дикари прилепили куски солнца к толстым кривым палкам. Он залил стены, ручеек на полу, камни. Киан, прижавшись спиной к холодной стене лаза, на мгновение увидел лишь силуэты их преследователей. Грубые кожаные сапоги с металлическими накладками нещадно звенели при каждом шаге. Мелькнул клок фирменной бордовой накидки. Лица он различить не успел, они прошли мимо лаза в сторону зала и унесли ослепительный свет с собой. Вскоре до Киана донеслось:

– Никого, – разочарованный рык.

– Не может быть! Ищите! Осторожно! Боковое ответвления, что-то тут должно быть!

– Это новое место, – парировал рычащий, – его нет…

– Тут следы!

Дальше Киан не стал ждать. Он пошел внутрь. Вглубь. В сжимающую темноту, навстречу холодному, тяжелому дыханию старой земли.

Лера не колебалась. Только шорох её шагов по невидимым камням выдавал движение впереди. В голове Киана кольнуло сомнение. Что, если она сейчас заведет их в тупиковый тоннель и оставит там? Ловушка. Горло пересохло. Он втянул воздух, пропахший пылью, с едва уловимым сладковато-металлическими шлейфом воды. Тоннель пошел под уклон. Он вытянул руку чуть в сторону и пальцы встретили холодную, влажную поверхность. Камень был шершавым, но странно податливым, будто кожа какого-то живого существа.

Алина ощущала на плече тяжелую руку Киана и это немного придавало бодрости. Она жмурилась, но темнота не менялась. Камень под ногами был скользкий, неровный. Каждый шаг отдавал болью от острых краев камней.

Они шли минуту? Час? Время поглотила черная, впитывающая в себя всё субстанция прохода. Воздух густел, отдавал плесенью и все больше – водой. С той самой сладко-металлической нотой.

Впереди, в нескольких шагах появилось… пространство. Не свет. Камень отступил в стороны и наверх. Киан втянул воздух. Запах воды стал всеобъемлющим. Очень тихий звук. Не всплеск. Тихое, мягкое бульканье. Будто что-то живое переворачивалось в густой жидкости где-то совсем рядом. Холодная, чуть влажная, мягкая рука в темноте коснулась его руки, сжала.

– Это подземные источники, что питают озеро, – сказал Киан, обращаясь скорее к себе, чем к Алине, стараясь этим сбросить неприятное, сковывающее горло чувство.

Она не ответила. Раздался вязкий чавкающий звук, Алина притормозила, Киан почувствовал как её передернуло, а затем его нога погрузилась во что-то мягкое, выскользнула оттуда и повторила этот громкий чавкающий звук. Лера остановилась так резко, что Алина чуть не налетела на нее, вскрикнув от неожиданности.

– Что? – выдохнул Киан, его глаза бесполезно впивались в полумрак.

– Озеро, – ответила Лера, – оно… заходило сюда.

Алина, цепляясь за Киана, всмотрелась в полумрак. Она различала очертания огромного зала, тусклый водянистый блеск где-то впереди. Священное озеро. Трепет – неприятный, – пробежал от копчика до макушки, сведя челюсти. Озеро. Только для избранных. Целебное озеро, прикосновение которого смывает с тебя все болезни и прегрешения.

– Что значит, заходило? – переспросил Киан.

– Мокрая земля, – ответила Лера, – раньше озера в этом проходе никто не было. Оно приходило сюда.

– Это называется приливы, – ответил Киан, ощущая как ледяная тяжесть, нарастающая в подложечке уходит, – Луна влияет на воду,– он уловил тихий выдох облегчения Алины, – вода уходит и возвращается.. Возможно, ты бывала тут только во время отлива.

Лера молчала, обдумывала его слова. Потом раздалось сухое, ничего не значащее:

– Возможно.

О том, что Лера двинулась вперед можно было понять только по удаляющемуся шороху её босых ног. Алина и Киан поплелись следом, их шаги разлетались по тоннелю громким, неровным чванканьем. Алина поняла, что уже начала различать неровный силуэт Леры – пока лишь тень, скользящую впереди, и идти будто стало легче.

Тоннель расширился. Воздух стал влажным одеялом, казалось, он будто перетекал под потолком. Перед ними вытянулась огромная пещера. Своды терялись в сизом дымчатом полумраке. К темному озеру можно было подойти только с одной стороны. Запечатанная в мраморные стены, вода лениво отражала свет факелов, вбитых в отполированные стены. По стенам распролзался абстрактный узор, что собирался в спирали, закручивался в воронки, затем распадался на множество линий и снова повторял свой танец. На берегу тлел костерок.

Арка основного тоннеля, который жрецы называли парадным, была украшена коваными, уже с патиной, имитациями ветвей растений. Они переплетались в странный узор, издали похожий на рубец. В нишах по бокам коптели факелы.

Сразу за входом, в боковом кармане пещеры стоит шатер для гостей. Огромная конструкция на темном деревянном каркасе, обтянутая темным зеленым бархатом, вышитым серебряными нитями.

К озеру от шатра ведет помост. Из темного, почти черного дерева, отполированного так, что отражает тусклый свет. По краям – массивные резные перила, увенчанные черными шарами обсидиана. Помост уходит на несколько метров в озеро, образуя квадратную церемониальную площадку. С него в воду спускаются каменные ступени, покрытые зеленоватым налетом. Вода у ступеней кажется особенно черной и густой.

По периметру расставлены треноги с чашами, где чадят церемониальные благовония. Ниши в стенах завалены дарами – свертками из дорогих, уже отсыревших и потускневших, тканей, кувшинами из серебра, покрытых черными пятнами окиси и золотыми безделушками, забившимися в щели как мусор.

Тишину нарушало мерное падение тяжелых капель с потолка где-то в центре озера и тихий едва уловимый перелив звенящего хрусталя.

Замерев, Лера вглядывалась в зеркало озера. Киан оглядел берег, но никого не заметил. Он хотел обернутся, сказать девушкам, что можно остаться в тоннеле у выхода к озеру, как почувствовал толчок в плечо. Алина, поскальзывая на мокрой, норовящей вывернуть лодыжку, гальке бежала к воде, придерживая юбку. Она свалилась на колени, с жадностью вонзила ладони в ледяную воду, зачерпнула и умылась, что-то бормоча про себя. Киан услышал, как Лера крякнула, повернулся к ней и увидел, что кожа на её лице натянулась на скулах, губы вытянулись в сухую, брезгливую нить.

– Что не так? – спросил он, потирая плечо, в которое врезалась Алина и заметил, как Леру передернуло.

– Почему вы все прикасаетесь к этой… воде? – тихо, с усилием ответила Лера, продолжая с ужасом и отвращением наблюдать, как Алина снова зачерпнула воду, – Это же… это… она такая жирная.

– Это же обычная вода, – хрипло ответил Киан.

– Нет, – настаивала Лера, – это никогда не было водой. Оно было тут. Почему вы так ее называете?

– Я вижу воду, – сказал он, вглядываясь в девушку.

Лера медленно покачала головой:

– Нет.

– Тогда покажи мне, – он протянул ей руку, раскрывая ладонью вверх.

Лера оторвала взгляд от озера и скользнула им по его ладони, потом лицу и медленно покачала головой:

– Сначала ей, – она резко шагнула к озеру, Киан видел, как её плечи сжались, будто под толстую шкуру пробиралась сырость озера.

Он опустил руку, вслушиваясь в звуки пещеры, стараясь уловить, понять раздражающий хрустальный звон. Каждый шаг Леры отдавал лишь тихим шуршанием камней друг об друга.

– Перестань, – её голос прозвучал тихо, но с такой силой, что Алина замолкла на полуслове прежде, чем снова погрузить мокрые руки в воду, – ты не понимаешь, что делаешь.

– Это Священное Озеро! – ответила Алина, – Даже если ты не святая, что исцеляет просящих её, то пещера …

Алина не закончила фразу. Киан видел, Лера протянула руку к Алине, но не коснулась её. Её пальцы сжались в кулак, будто она удерживала что-то живое.

– Смотри, – сказала она, но слова её обращались не к Алине или Киану, а к самой воде.

Поверхность озера пошла частой мелкой рябью, задрожала, будто пытаясь подавить мелкие смешки от щекотки. Свет факелов заиграл на внезапно возникшей зыби и Киану показалось, что он видит на миг не воду, а что-то маслянистое, густое, покрытое радужными разводами.

Алина взвизгнула, отпрянула от воды. Её глаза, полные слез и ужаса, были прикованы к тому месту, где только что были её ладони. Вода там шевелилась. Но не от ряби, она будто пульсировала. Темная масса вздымалась и опадала, как груди спящего исполина. Он нее понянуло.

Запах ударил резко, тупым ножом. Сладковатый душок тления, смешанный с кислым запахом вина, сладкими духами и сернистым гнилостным разложением испорченных зубов.

– Что это? – выдохнула Алина, – Что за… – рвотный позыв заглушил остальные слова.

Лера не обращала на нее внимания. Она медленно следила за озером.

– Когда-то озеро действительно лечило, – сказала Лера, – а взамен стало питаться тем, что отдавали ей. Свою боль. Свои страхи. Надежды. Ложь. И оно проросло, – она провела рукой, указывая на шатер, дары в нишах, – Стало питаться всем этим.

Киан нащупал холодную рукоять стилета.

– Что проросло, Лера? – его голос прозвучал приглушенно, подавленный тишиной пещеры.

Лера отвела взгляд от воды:

– Ты ведь был там.

Большой пузырь поднялся со дна озера и с чавканьем лопнул, разбрызгивая капли. Поверхность озера вздыбилась. Не волной. Это было похоже на то, как вспучивается тонкая пленка на кипящей смоле. Радужная, маслянистая пленка собралась в сгустки, которые лопались, все больше и больше чавкая. Из под них показалось нечто бесформенное, сгусток, слизь. Оно подергалось в толще воды и лениво, медленно поплыло к берегу, к тому месту, где стояла Лера.

Алина закрыла лицо руками, её плечи подергивались.

Киан сделал шаг, заслоняя собой Леру, хотя понимал бессмысленность этого жеста. Его разум лихорадочно работал. Аномалия. Энергетический сгусток. Проекция. Но слишком физическая, слишком отвратительно-материальная.

– Отойди от воды, – глухо промолвил он.

– Оно не причинит вреда, – ответила она, голос её был отстраненным, – оно просто приходит… смотрит.

– Все равно, – ответил он и взял Леру за безвольное запястье и она дала себя отвести от воды.

Зал окрасился. Киан обернулся и ощутил, как к горлу подкатил рвотный ком. Мутный ртутно-розовый блеск озера подсвечивал стены, покрытые кристальными, различных оттенков бордового, наростами-струпьями почти до потолка. Две черные трещины рассекали противоположную стену, из них в пещеру просачивался холодный воздух. Стены пещеры были изрыты черными тоннелями, по одному из которых они, видимо и пришли. Сгусток, достигший самого края воды, замер, колеблясь между двух сред. Из тягучей массы проступила впадина, втягивающая вглубь себя розовый свет озера и отражающая его обратно мутным, больным безжизненным блеском. И этот блеск был обращен прямо на них.