Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг

– Скажи, это мучительно? – спросила она – это был вызов.

Он не ответил, но его глаза горели, а лозы вокруг его запястий натянулись до предела.

– Получить удовольствие благодаря мне и ничего не дать взамен?

Она стянула через голову платье и отбросила в сторону. Стоя перед ним совершенно обнаженной, она спросила:

– Так чего ты хочешь, Аид?

Она недооценила его силу и желание обладать ею. Стебли, которые она вызвала, чтобы связать его, лопнули, он подскочил к ней, поднял на себя и сразу же вошел в нее. Персефона издала сдавленный стон, когда он глубоко погрузился в нее. Его руки крепко обхватили ее бедра, бог прижал ее к каменной стене и начал двигаться тяжелыми толчками. Острые камни царапали ей спину, но она этого не чувствовала – Персефона была слишком занята, впиваясь ногтями в кожу Аида, погружая пальцы в его волосы, теряя себя в его теле, когда он наполнял ее.

Аид пробудил внутри ее темноту, боль, что постоянно требовала внимания. Она всегда будет страстно желать его прикосновений.

Ее экстаз был неистовым, как и у Аида.

А потом он опустился на землю, прижимая к себе Персефону. Она прильнула к нему, с дрожащими ногами, не способная ни двинуться, ни встать.

Когда они отдышались, Персефона отодвинулась и посмотрела Аиду в глаза:

– Не смей использовать секс, чтобы получить то, что хочешь. Ты меня понял?

– Да, моя царица.

У Персефоны широко распахнулись глаза.

– Но я скажу тебе, чего я хочу, – тут же добавил он. – Ответов, когда я о них прошу.

Персефона покраснела.

– Почему? Ты мне не доверяешь?

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

Персефона отвела взгляд.

– Ответить тебе не так уж и просто.

– Почему? – Она молчала, и Аид дотронулся до ее подбородка, чтобы заставить ее посмотреть ему в глаза. – Ты стыдишься?

Богиня ответила не сразу:

– Я разозлилась и поспешила со своим решением, но она подвергла сомнению мое могущество, и я решила показать ей, насколько я сильна.

Аид мгновение молчал, а потом поцеловал ее.

– Если бы ты не наказала ее, это бы сделал я – за то, что она отправила тебя в Тартар.

Персефона удивленно посмотрела на него:

– Ты знал?

– Я подозревал, – ответил он. – Ты подтвердила.

Богиня пронзила его взглядом и шлепнула по руке.

– Это нечестно.

Аид хохотнул, но быстро вернул себе серьезный вид.

– И все же, почему ты защищаешь ее, хотя она подвергла тебя опасности?

– Я ее не защищаю… Я справилась с ней сама. Я не хочу, чтобы ты вел мои битвы, Аид.

Взгляд, который он бросил на нее, был полон обожания и изумления.

– Миледи, мне совершенно ясно, что вам не нужна моя помощь в отстаивании ваших интересов. – Аид помог Персефоне одеться и, когда они привели себя в порядок, щелкнул пальцами. В руках у него появилась Минфа-мята.

– И что же нам с ней делать?

– Я ее до конца не простила, – признала Персефона. – Но я согласна предоставить ей утешение хотя бы в одном: в возвращении в подземное царство.

Аид оглядел несколько пожухлых листочков растения.

– Это потому, что ты не заботилась о ней в верхнем мире?

– Нет! – оборонительно огрызнулась Персефона, и Аид рассмеялся. – Чтобы ты знал, я все равно провожу здесь больше времени, чем наверху. Я не хочу, чтобы она умерла, находясь у меня под присмотром.

Аид, все еще улыбаясь, поцеловал ее в макушку.

– Как пожелаешь, дорогая.

Аид помог Персефоне посадить Минфу в грубую черную почву. Покончив с этим, они решили прогуляться по полям подземного царства.

День был ясным, полным странного, неестественного света. Они шли среди высоких стеблей травы и цветов оттенка красного апельсина. А вокруг нависали черные горы и темные леса. Этот мир был прекрасным, сюрреалистичным, волшебным. Он был раем для умерших, для некоторых – тюрьмой, и за последние месяцы для Персефоны он стал одним из ее любимых мест.

Она с нетерпением ждала своих визитов в подземное царство, не только ради того, чтобы увидеть Аида или эти земли, но и для того, чтобы встретиться с Гекатой и душами в Асфоделе. Они ждали ее, чествовали ее. Называли своей царицей.

Эта мысль заставила ее остановиться. И Аид тоже так ее называл. Она пыталась убедить их перестать использовать этот титул, но зачем им слушать ее, если так говорил и их царь?

– Аид… Я хочу попросить тебя не называть меня…

– Миледи?

– Царицей.

Бог остановился, выражение его лица было непроницаемым. Персефона поспешно продолжила:

– Я понимаю, что ты говоришь так в момент страсти…

– Я и правда так считаю. Ты моя царица. Лишь ты имеешь надо мной власть.

– Аид…

– Почему ты боишься его? Этого титула?

– Это не страх, просто… – Она не могла подобрать слова. – Твои люди уже называют меня своей царицей, ты не считаешь, что для этого… слишком рано?

– Так это все-таки страх. Страх, что у нас с тобой ничего не получится.

Персефоне не нужно было ничего отвечать. Аид был прав.

– Мои люди всегда будут считать тебя своей госпожой из-за того, как ты к ним относишься. Для них не имеет значения, будешь ты любить меня или нет. – От этих слов у богини заныло сердце. Она хотела сказать, что любит его, но он продолжил: – Что касается меня… Ты всегда будешь правительницей моего сердца.

– Ты не можешь этого знать, – ответила она. Не важно, как сильно она хотела, чтобы это было правдой.

– Я ждал тебя всю свою жизнь. – Он словно клялся каждой звездой в небе, каждой каплей воды в океане, каждой душой во всей вселенной. – Я это знаю.

Он зашагал вперед, и она последовала за ним, ощущая груз вины на своих плечах. Наверное, ей не стоило подвергать сомнению их любовь, но у нее были страхи – страхи, нависавшие, словно тучи, над их будущим.

Ее мать была лишь одним из них. В остальном все было намного сложнее.

Персефона была богиней, но она все еще надеялась сохранить эту часть своей жизни в секрете. Что было самой большой проблемой? Весь мир хотел знать о ней все с тех самых пор, как все узнали, что она возлюбленная Аида.

Они остановились у края обрыва. Внизу, словно пенное море, переливались серебристые деревья. Небо уже затягивал вечерний сумрак. Персефона никогда прежде не видела эту часть подземного мира, но именно это ей и нравилось. Каждый день был приключением.

– Здесь так красиво, – сказала она.

Персефона чувствовала на себе взгляд Аида, но продолжала смотреть на рощу внизу, отчасти от восхищения, но также и потому, что стыдилась взглянуть ему в глаза.

– Я рад, что тебе нравится, – сказал он. – Потому что она твоя. Добро пожаловать в Рощу Персефоны.

Теперь ей пришлось взглянуть на него – с вопросом в глазах.

– Но…

– Я подумал, что ты, возможно, захочешь иметь здесь собственный уголок, где ты сможешь практиковаться в магии. Место, которое не будет… напоминать о том, с чего все началось.

Он намекал на ее сад в подземном царстве – и их сделку.

Персефона коснулась ладонью его щеки.

– Аид, мне нравится, как у нас все началось. – Аид слабо улыбнулся, и богиня поняла, что он не поверил ей – и от этого ей тоже стало больно. Так что она объяснила: – Да, я не всегда любила тебя. Но я никогда не смогла бы ненавидеть то, что подарило мне тебя.

Он взял ее руку и прижался к ней губами, а потом притянул к себе. Он поцеловал ее, крепко обняв, словно боялся, что она может исчезнуть. Когда он отстранился, она едва дышала, вцепившись пальцами в его пиджак.

Бог посмотрел на нее горящими глазами и поклялся:

– Ты будешь моей царицей. И мне не нужны мойры, чтобы это узнать.

Прикосновение тьмы

Глазами Аида

Глава I. Игра богов

Аид появился в своем офисе и поправил галстук. Он потратил день на то, что считал довольно необычной миссией, – воссоединение матери с ее сыном в загробной жизни. Он нечасто таким занимался, да и не особо поощрял, но эти две души… отличались от остальных. После смерти сына мать не умоляла вернуть его к жизни и не проклинала Аида за то, что он украл его душу, – вместо этого она попросила воссоединить их после смерти, и Аид пообещал внять ее мольбе.

Столетия назад он бы даже не обратил внимания на такую молитву. Тогда смерть была смертью. Право на счастливую жизнь в подземном царстве нужно было заслужить. В античные века жизнь и смерть означали разные вещи. Лишь те, кто был совершенно благочестив, и те, кому суждено было стать героями, заслуживали существовать в подземном царстве в окружении красоты. Аид уже давно так не считал, но чувствовал себя обязанным загладить вину, даже если на это уйдет вдвое больше времени.

– Вы опоздали. – Голос Минфы хлестнул его, словно кнутом, прервав ход его мыслей. Он почувствовал ее в тот момент, когда вошел в комнату, – будто лед и пламя. Он предпочитал игнорировать помощницу, когда она была такой.

Расправив галстук и вернув на место запонки, он наконец готов был взглянуть на рыжеволосую нимфу. Ее губы, на тон темнее, чем волосы, недовольно надулись. Она не любила, когда ее игнорировали.

– Как я могу опоздать, Минфа, если следую только своему расписанию, а не чьему-либо еще?

Минфа была его помощницей слишком долгое время, и она уже прошла фазы, когда пыталась заявить права на него – на его время, на его владения, на его тело. Ее стремление все контролировать не осталось незамеченным Аидом. Он увидел в нимфе эту склонность, потому что она была характерна и для него самого.

– В постоянных опозданиях нет ничего привлекательного, Аид, даже если речь идет о боге, – резко осадила его она. Его губы едва не растянулись в улыбке, но он остался собранным. Его усмешка лишь сильнее разозлила бы ее. – Пока вы прохлаждались, мне пришлось развлекать ваших гостей.

Аид нахмурил брови:

– И кто же меня ждет?

Что-то во взгляде Минфы подсказало ему, что ответ ему не понравится.

– Леди Афродита.

Черт.

Минфа приподняла бровь. Он что, выругался вслух?

– Вы, вероятно, захотите поторопиться, – сказала Минфа. – Я настаивала, чтобы она подождала вас здесь, но она ответила, что без проблем найдет себе развлечения и внизу.

Отлично. Развлечения Афродиты всегда заканчивались одним и тем же – войной.

Он вздохнул:

– Спасибо, Минфа.

Явно довольная признательностью Аида, Минфа, все это время стоявшая со скрещенными на груди руками, опустила их.

– Попросить Илиаса принести вам выпить, милорд?

– Да. А лучше сообщи ему, чтобы не оставлял мой стакан пустым сегодня вечером.

Аид исчез, через мгновение возникнув на танцполе своего клуба. Он молча прошел среди смертных, оставаясь незамеченным ими. Именно так обычно и начинался его вечер – он бродил в толпе, наблюдая за смертными, что пришли сюда в поисках его услуг, взвешивал груз на их душах и отправлял своих людей сообщить им пароль этой ночи, чтобы подняться в лаундж-зону наверху.

Пароль не гарантировал игру с богом мертвых, это был лишь еще один шаг. Когда смертные проходили через двери второго этажа, в них поселялся страх, и этот страх либо заставлял их бежать прочь, либо доводил до отчаяния. И именно отчаявшиеся больше всего интересовали Аида. Только они были способны измениться, если им выпадал шанс.

Процесс требовал внимательности и включал многих игроков. Аид проиграл львиную долю сделок, но если получалось сохранить хоть одну жизнь, идущую по пути разрушения, он считал, что все не напрасно.

Аид почувствовал запах магии Афродиты – морской соли и роз. Она сидела на коленях у смертного мужчины, обвив руками его шею и вплетя пальцы в его каштановые волосы. На нем был темно-серый костюм, а на его левом безымянном пальце сверкало обручальное кольцо. Аиду даже не надо было заглядывать в его душу, чтобы понять, что тот был обманщиком и изменщиком.

– Может, поедем ко мне, детка? – спросил мужчина.

Афродита надула губы. Аиду пришлось признать, она отлично играла свою роль. Смертный и понятия не имел, что был ей омерзителен.

– Ой, я хочу побыть тут подольше. Разве ты не хочешь сыграть с Аидом?

Мужчина сжал пальцами ее ягодицы.

– Уже не хочу. Ты все, что мне нужно.

– Правда? – Ее это не впечатлило, но она все равно прильнула к нему. – А чего тебе не хватало раньше?

Ладони Афродиты легли на грудь мужчины. Аид знал, что она делает – вынуждает мужчину сказать ей правду.

– Я не уверен в себе. Мне нужно знать, что меня все еще хотят другие женщины.

– А разве тебе не достаточно, чтобы тебя хотела твоя жена? – Прелестный рот Афродиты изогнулся в оскале. У мужчины округлились глаза. Было очевидно, что его мозг не понимал, почему у него изо рта вылетают эти слова.

– Я люблю свою жену, – произнес он. – Мне нужен только секс.

– О, и это все? – Она похлопала ресницами, а потом произнесла голосом, приглушенным темнотой и наполненным обещанием: – Что ж, когда ты сегодня вечером вернешься к своей жене, она больше не будет тебя желать. Она будет кривиться от твоих прикосновений, а от твоих поцелуев ее будет тошнить. Она откажет тебе, а потом бросит.

Мужчина распахнул глаза. Аид понял, что он увидел Афродиту в ее истинном облике. Богиня могла быть коварна, когда хотела того. Смертные с начала времен строили представления о богах, и их обычно шокировало, когда те оказывались совершенно иными. Афродита не была исключением. Смертные верили, что ее интересовал лишь секс и она искала развлечений и удовольствий, флиртуя как с богами, так и со смертными, но правда была в том, что она могла быть и мстительным богом, особенно по отношению к тем, кто предавал любовь.

Вероятно, пришло время Аиду показать себя.

– Афродита, – произнес Аид.

Богиня повернулась к нему и улыбнулась.

– Аид, – промурлыкала она. Ее голос был таким чувственным, что, хотя она только что прокляла смертного, которого все еще использовала в качестве кресла, его глаза затуманило желание.

– Кажется, этому смертному достаточно развлечений на этот вечер. Почему бы тебе не дать ему отползти?

Лицо Афродиты изменилось при упоминании смертного, и она обернулась, чтобы еще раз пронзить его свирепым взглядом, прежде чем спрыгнуть с его коленей.

– Беги, змея.

Смертный подчинился.

– Что? – огрызнулась Афродита, снова взглянув на Аида.

Он приподнял брови:

– Да ничего. Вот только вряд ли ты восстановишь эго этого мужчины, забрав единственную любовь, что у него была.

Она отряхнула руки.

– Он предал любовь, так что больше ее у него никогда не будет.

– Я не считаю твое наказание несправедливым, вот только оно вполне может сотворить монстра.

– А что бы сделал ты, если бы он пришел к тебе заключить сделку?

Аид не знал. Он видел, что душу мужчины тяготили многие ноши – самоутверждение через секс было лишь одной из них.

– Полагаю, это зависело бы от того, о чем он бы меня попросил. – Как раз в этот момент подошел Илиас с бокалом розового вина для Афродиты и виски для Аида. Когда сатир ушел, Аид выжидательно взглянул на богиню любви.

– Ты не часто удостаиваешь эти стены своим вниманием, Афродита. Что я могу для тебя сделать?

Она сделала глоток вина, не отводя от него взгляда.

– Я надеялась, что тебе будет интересно заключить со мной маленькое пари.

– Я не играю с богами.

– Всего одна игра, Аид, – невинным голоском произнесла она. А потом подначила: – Ты боишься?

– Под этой крышей игры – всегда не просто игры. – Синева ее глаз разгорелась еще ярче. – Чего ты хочешь, богиня? Зачем просишь об игре?

– Да просто хочу немного развлечься, Аид, – произнесла она, пытаясь придать голосу равнодушный тон. – Кроме того, мы не будем ставить условия, пока не определится победитель. Разве ты не так играешь?

Аид понял, что у богини на уме не только развлечение. В том, как она вела себя, было что-то неуверенное и напряженное. Что-то привело ее сюда, и, как он догадывался, это было связано с ее мужем. А это значило: в том, что она собиралась попросить, не было ничего хорошего.

– Нет, Афродита.

– Ладно, – произнесла она. – Но помни, что ты сам заставил меня это сделать.

Бог пронзил ее гневным взглядом, уже зная, что она скажет.

– Ты должен мне услугу, Аид. И я собираюсь ею воспользоваться.

В этой просьбе он не мог ей отказать. Услуга, которую один бог был должен другому, являлась подобием договора, подписанного кровью. От ее выполнения нельзя было отказаться.

Он глотнул виски, и это помогло ему не произнести то, о чем он впоследствии мог пожалеть. Вместо этого он выдавил:

– Только одна игра, Афродита. Не больше.

Она просияла, словно он подарил ей звезду в небе.

– Спасибо, Аид.

Аид щелкнул пальцами, и они перенеслись в маленькую кабинку в лаундж-зоне, где он обычно принимал ставки и играл со смертными. Комнатка была маленькой и тускло освещенной. Обычно Аид чувствовал себя здесь комфортно, но присутствие Афродиты на его территории заставляло его нервничать. Он хотел знать, зачем она пришла, но богиня любви не торопилась раскрывать карты. Она не всегда была такой. Аид помнил время, когда она не сдерживала своих чувств, когда она действительно верила в любовь, но когда она вышла замуж за Гефеста, все изменилось. Аид не знал всех подробностей, но что бы ни случилось между молодоженами в первые часы после свадьбы, это ожесточило сердце Афродиты и сломило ее дух. Осталась лишь презирающая всех, циничная оболочка.

Аид тоже однажды озлобился, но в отличие от Афродиты, которая пыталась побороть гнев и одиночество, развлекаясь со смертными и богами, он все больше и больше отдалялся от всего и всех, пока людям не осталось ничего другого, кроме как выдумывать истории и сказки о боге подземного царства.

В центре стола лежала колода карт, и Аид предложил их Афродите:

– Хочешь раздать сама?

– Нет. – Ее губы изогнулись в улыбке. – Оставлю тебе немного власти, Аидоней.

Он окинул ее свирепым взглядом. Ему не нравилось это прозвище. Смертные использовали его от страха. Афродита же – чтобы подколоть его.

– Тогда играем в блэкджек.

– Пятикарточный, – добавила Афродита. – Кто наберет больше очков, озвучивает ставки.

Аид согласился и раздал первую партию – и проиграл.

Он ненавидел проигрывать.

– Что ты видишь, когда смотришь в мою душу, Аид?

Этот вопрос его вовсе не удивил. Ему часто его задавали, только не Афродита. Она была знакома с ним с рождения и никогда не спрашивала. Когда слова вылетали у нее изо рта, ее голос звучал устало.

– Почему ты спрашиваешь?

Она встретилась с ним взглядом:

– Ты ведь в курсе… насчет моей ситуации.

Он был в курсе – под «ситуацией» она имела в виду свадьбу с Гефестом. Богине не нравилось говорить о ней. Вопреки распространенному убеждению это не Афродита не хотела выходить замуж за Гефеста. Это Гефест не хотел жениться на ней.

– Мне просто интересно… Может, Гефест ненавидит меня, потому что глубоко внутри я и правда так ужасна, как он думает.

– Гефест не думает, что ты ужасна, Афродита. Он просто боится полюбить тебя.

Она издала издевательский смешок.

– Ты когда-нибудь говорила ему, что любишь его? – спросил Аид.

Богиня выставила подбородок вперед, и он понял – она хочет возразить, что не любит его. Она не хотела быть богиней любви, влюбленной в мужчину, который не испытывал к ней ответных чувств.

– Ты была подарком Гефесту в то время, когда хвасталась своими любовниками. С его точки зрения, ты стала его невестой не по своему желанию. – И не важно, что он знал – Афродита всегда была очарована богом огня. Он не раз замечал, как она наблюдает за ним, обычно нахмурившись, потому что тот даже не смотрел в ее сторону.

Но Аид отлично знал Гефеста. Этот бог был другого сорта. Он не любил привлекать к себе внимание и еще меньше любил говорить. Ему нравились одиночество и творчество. Он был противоположностью Афродиты, что, по мнению Аида, делало их идеальной парой, но он не был сводником.

– Я не удивлен, что Гефест не пытается принудить тебя к моногамии.

Афродита долго молчала, сосредоточившись на игре. Аид выиграл следующий круг, а она выиграла этот – два к одному. Наконец она призналась:

– Я попросила Зевса развести нас. Но он не согласился.

Аид поднял брови:

– А Гефест об этом знает?

– Полагаю, теперь знает.

– Ты посылаешь противоречивые сообщения, Афродита. Ты хочешь любви Гефеста, но просишь развода. Ты вообще пыталась с ним поговорить?

– А ты? – огрызнулась она, бросив на Аида гневный взгляд. – Он с тем же успехом мог бы быть немым!

Аид состроил гримасу. Ему казалось, что Гефест молчит из-за ее взрывного характера.

– Ты не ответил на мой вопрос, Аид.

Бог пару мгновений просто смотрел на нее. Ему не особо-то нравилось отвечать на вопросы о душе. В большинстве случаев что боги, что смертные были не готовы услышать то, что он скажет, но тем не менее он ответил:

– У тебя прекрасная душа, Афродита. Страстная. Целеустремленная. Романтичная. Но ты отчаянно хочешь быть любимой и веришь, что тебя невозможно любить.

Он говорил, пока они разыгрывали последнюю партию, и когда Афродита перевернула свои карты, ее лицо озарила широкая улыбка.

Она выиграла.

– Время озвучить условия, Аид.

Он откинулся на спинку стула, недовольно взирая на нее, и богиня запрокинула голову назад, рассмеявшись.

– Кажется, тебе не нравится проигрывать.

Ему не нравилось. Как и многим другим.

– Хм-м. – Она задумалась. – Что же мне у тебя попросить?

Она не торопилась с решением, изучая его, словно хотела увидеть и его душу. А потом она произнесла слова, которые повергли его в ужас:

– Влюбись, Аид. Или, что лучше, – найди девушку, которая полюбит тебя. – Афродита хлопнула в ладоши и воскликнула: – Вот оно! Заставь кого-нибудь влюбиться в тебя.

Аид сжал челюсти. Если бы это было так просто, он уже давно женился бы. Аид был уверен – есть немало смертных, убежденных, что они в него влюблены. Проблема была в том, что он не хотел неразделенной любви. В этом он был похож на Афродиту. Он желал чего-то значимого и страстного. Он прожил слишком долго, чтобы мечтать о чем-то другом.

– Что будет, если я не выполню эти условия?

Она ответила плутовской улыбкой:

– Тогда ты вернешь из подземного царства Бэзила.

– Твоего любовника? – Аид не смог сдержать отвращения в голосе. Последние несколько минут они обсуждали ее любовь к Гефесту, а теперь она просит о мужчине – о своем герое, если быть точнее. Бэзил сражался и умер за нее во время Великой войны. – Но почему? Ты не хочешь, чтобы Гефест когда-нибудь тебя полюбил?

Она смерила его злым взглядом:

– Гефест – безнадежный случай.

– Но ты ведь даже не пыталась!

– Бэзил, Аид. Вот тот, кто мне нужен.

– Потому что ты решила, будто влюбилась в него?

– Да что ты знаешь о любви? Ты никогда за всю свою жизнь никого не любил.

Он проигнорировал ее слова.

– Бэзил любит тебя, это правда, но, если ты не испытываешь ответной любви, это не имеет смысла.

– Лучше быть любимой, чем жить вообще без любви.

«Какая же ты идиотка», – хотелось воскликнуть Аиду. Но вместо этого он ответил:

– Ты уверена, что хочешь именно этого? Ты уже обращалась к Зевсу за разводом, а теперь просишь меня воскресить своего любовника, если я вдруг не смогу выполнить условия твоего контракта. Гефест обо всем узнает.

Афродита ответила ему не сразу:

– Да. Это то, чего я хочу. – Потом она сделала глубокий вдох и вымученно улыбнулась. – Шесть месяцев, Аид. Этого времени должно быть достаточно. Спасибо за то, что развлек меня. Это было… вдохновляюще.

После этого богиня любви ушла.

Глава II. Игра судьбы

Аид бродил в темноте своего клуба, в ушах у него по-прежнему звенел издевательский смех Афродиты.

«Заставь кого-нибудь влюбиться в тебя».

Слова звучали жестокой издевкой, увековеченной другими олимпийцами, которых больше волновало его извечное одиночество, чем он сам. Возможно, он зашел слишком далеко, критикуя решение Афродиты попросить у Зевса развода, но Аид знал, что богиня любила Гефеста. Она просто не хотела признаваться в этом первой. Она думала, что заставит бога огня признаться в чувствах, доведя его до белого каления.

Что Афродите было не дано понять, так это то, что не все были похожи на нее, и меньше всего Гефест. Если она собиралась завоевать его любовь, делать это нужно было с помощью терпения, доброты и внимания. Это значило, что ей придется стать уязвимой – то, что Афродита, богиня и воин, презирала всей душой.

Аид и сам когда-то презирал уязвимость. Тогда он считал ее признаком слабости. Теперь же он видел в ней силу и одним из немногих способов получить то, чего он по-настоящему желал. Чем дольше он жил, тем больше верил, что жизнь была одновременно слишком короткой и слишком длинной, чтобы не иметь именно того, чего ты хочешь.