Спираль Вечности. Кровь Забвения

«Страшно – проснуться в самый последний миг и понять, что ты его так и не потрогал. Что жизнь прошла мимо, а ты её не ощутил кожей. Не вдохнул полной грудью. Не прожил – а пробежал мимо… растратив ни на что…»

Тишина после этих слов повисла плотно, словно схватив всех за горло. Даже ветер в трубе на мгновение затих. Только огонь в печи продолжал своё вечное движение, пожирая сухие сосновые поленья, наполняя комнату теплом и светом. Тени на стенах замерли, заворожённые.

Алекс вдруг резко встал, опрокинув стул. Звук грохнул, как выстрел в тишине.

– Тогда мы найдём способ остановить это. Мы…

– Сначала второй артефакт, – перебила Софья, ее голос звучал чуть хрипло от сдерживаемых эмоций, но пальцы уже потянулись к ноутбуку. – Если он действительно контролирует время…

– То мы вернём тебе всё украденное, – закончил Макс с неожиданной, глубокой серьёзностью, глядя прямо на Лию. Ни тени шутки.

Лия смотрела на них – на Алекса, чья профессиональная сдержанность не могла скрыть тревоги в глазах; на Софью, чей научный пыл горел ярче печного пламени; на Макса, чья бравада лишь тонкой плёнкой прикрывала верность. Случайные спасители. Теперь – якорь в бушующем море времени.

Плед деда пах дымом и чабрецом – точь-в-точь как тогда, на веранде, под мерцание первых звёзд. Этот запах был нитью, связывающей прошлое с этим хрупким, обожжённым настоящим. В груди что-то сжалось – не от боли в ране, а от щемящей благодарности и страха за них.

– Спасибо, – прошептала она, и слово это, простое и ёмкое, повисло в теплом воздухе, смешавшись с треском дров, с тихим гулом ночного леса за стенами, с мерным дыханием спящего посёлка.

И в этот миг диск в её руке – тот самый, что крал годы, выжигал морщины на лице воспоминаний – слабо дрогнул. Не угрожающе, а словно эхом. Словно холодное металлическое сердце отозвалось на тепло человеческих – на эту странную, новорожденную надежду, проросшую сквозь страх и пепел времени. Его руны под пальцами Лии мигнули тусклым синим светом – один короткий всполох, как далёкий маяк во мгле.

Алекс, сидевший напротив, резко поднял взгляд, уловив движение. Его пальцы непроизвольно сжались в кулак – рефлекс врача, готового броситься к пациенту при любой угрозе. Софья замерла, в ее глазах мелькнула не научный интерес, а тревога. Макс перестал жевать последний кусок пирога, его взгляд стал острым, звериным, готовым к прыжку. Мгновение. Одно напряжённое мгновение, когда тишина комнаты натянулась струной.

Но диск затих. Только теплота от его поверхности, чуть большая, чем от человеческого тела, напоминала о его присутствии. О его власти. О цене.

За стенами этого старого, пахнущего детством и дымом дома, за чёрной стеной спящего леса, за границами видимого мира – что-то огромное, древнее и голодное чуяло эту вспышку. Оно ждало своего часа. Оно стучалось в двери реальности когтями тени. Оно мстило за нарушенный порядок времён.

Но здесь, сейчас, в кольце тёплого света от печи, под взглядами этих троих, выбравших ее сторону, – было тихо. Только ветер в трубе затягивал свою вековую песню. Только тени плясали на стенах, рассказывая истории старше человечества. Только дыхание друзей (да, теперь это были друзья) сливалось в один ритм с биением ее собственного, израненного, но все еще живого сердца.

Этот миг – хрупкий, драгоценный, купленный кровью и годами – был их. И они дышали им полной грудью, зная, что завтра снова начнётся бег. Но завтра будет завтра. А сейчас – было тепло.

Глава 6. Сосед с секретом

Ночь в Мичуринском была тихой, пока за окном не раздался грохот – будто кто-то уронил ведро. Алекс схватился за нож, Макс спросонок зашипел: «Это они!», а Софья приподняла край занавески. Во дворе, спотыкаясь о садовый инвентарь, шатался мужчина в рваном пальто и с бутылкой в руке.

– Бомж? – прошептал Макс.

– Хуже, – прозвучало от стены. Это была Лия, прижавшаяся к ней. – Сосед Геннадий. Он тут живёт в соседнем доме уже лет десять. Геннадий подошёл к крыльцу, бормоча что-то под нос. Его обветренное лицо, обросшее щетиной, осветило мерцание артефакта, который Софья забыла прикрыть шторой.

– Э-э… вы тут не воры? – он качнулся, ухватившись за перила. – А то я… я вас…

– Мы родственники Лии! – крикнула Софья и приоткрыла дверь, чтобы лучше объясниться.

В тот же миг Геннадий рванул дверь на себя и шагнул в проем.

Макс подскочил, пытаясь перегородить проход:

– Дедуля, тебе пора домой! Там, наверное, водка стынет!

– «Дедуля»? – Геннадий внезапно выпрямился, и его голос, хриплый, но чёткий, заставил всех замереть. – Мне пятьдесят пять, юный кретин. И водку я не пью. Это коньяк.

Он швырнул бутылку в кусты и шагнул в дом, игнорируя открытый рот Макса. Артефакт на столе привлёк его внимание.

– Любопытно, – пробормотал он. – Спираль… Кельтский орнамент с руническим кругом силы, но с элементами протославянской вязи. Где нашли?

– Вы… разбираетесь в символах? – Софья прищурилась.

– Два высших: история и теоретическая физика, – буркнул он, доставая из кармана засаленную фляжку. – Но это не помогло понять, зачем вы тащите в дом артефакт эпохи неолита.

Алекс осторожно отодвинул нож:

– Вы знаете, что это?

– Кельтский узел – ловушка для дураков. Рунический круг – стабилизатор. Протославянская вязь – инструкция на древнем диалекте. А спираль… – он ткнул пальцем в центр, – спираль – это подпись создателя.

– Кого? – не выдержала Лия.

– Тех, кого вы называете «богами». Хотя они были просто… немного продвинутее. А ещё я знаю, что такие штуки лучше не трогать. – Геннадий сел на стул, отпил из фляжки и вдруг рявкнул на латыни:

– «Quod licet Iovi, non licet bovi».

– Что позволено Юпитеру, не позволено быку, – автоматически перевела Софья.

– Браво. – Он кивнул. – Решили поиграть в археологов без страховки? – Он громко хлопнул ладонью по столу. – Это вам не магнитик на холодильник. Тут спираль – символ бесконечности, а вы, похоже, бесконечно глупы.

Макс попытался парировать:

– Эй, алкаш, ты вообще в курсе, что…

– Алкаш? – Геннадий перебил его, поднимая фляжку. – Это не алкоголизм, это полевые исследования. Я изучаю, как этиловый спирт взаимодействует с деградацией ваших мозгов. Пока лидируешь ты.

Он направился к выходу, но обернулся в дверях:

– И если решите снова поиграть с порталами – предупредите. Моя дама любит драматические спектакли…

– Дама? – Макс фыркнул. – Вы о своей бутылке?

Геннадий усмехнулся:

– Она, кстати, доктор химических наук. И да, пьёт больше меня. Но хоть не несёт чушь, как некоторые.

Он исчез. Через минуту от его дома донёсся пьяный женский голос:

– Геннадий! Пойдёмте спать!

– Иду, Люсенька! – рявкнул он в ответ.

Софья приоткрыла занавеску. На крыльце соседского дома дремала женщина в растянутом свитере, обнимая пустую бутылку. Рядом лежала потрёпанная книга – «Квантовая механика для начинающих».

– Вот это номер, – произнёс ошеломлённый Алекс.

– А я спросонья подумал…

– Давайте спать, – перебила Софья. – Завтра много дел.

Геннадий вернулся через час, громко стуча в дверь. Макс открыл, готовый ругаться, но сосед ввалился в дом, размахивая полупустой бутылкой. Он швырнул на стол толстую тетрадь с пожелтевшими страницами:

– Вот, почитайте. Там про вашу пещеру. Только не пугайтесь, если формулы покажутся вам… слишком элегантными для пьяницы.

– Ну что, Эйнштейн в юбке? – он показал пальцем в страницы, где теснились интегралы и греческие буквы. – Уже поняла, что ваша спираль – это уравнение замкнутой временной петли, а не раскраска для детсада?

Софья не оторвалась от тетради:

– Если ваши расчёты верны, то ваш коньяк должен был коллапсировать в чёрную дыру ещё в прошлом тысячелетии.

– О, злая! – Геннадий хмыкнул, но в его глазах мелькнуло одобрение. – Но хоть не тупая. В 90-х тебя бы в нашу команду… Мы Вселенную хотели перезагрузить. Не вышло – горизонт событий оказался ближе, чем алкоголь.

Макс подошёл к столу, разглядывая бутылку:

– Это ваш коньяк? Та же этикетка, тот же год, что и в пещере. Вы были там!Геннадий замер, потом хрипло рассмеялся:

– Браво, Шерлок! Да, я там был. В 90-х мы с такими же идиотами, как вы, искали «врата рая». Нашли ад.

– А Братство? – Алекс встал, блокируя дверь.

– Люди в чёрном? – Геннадий выпил, будто смывая горечь. – Они как вечный двигатель: обещают рай, а получается пшик да дым. Выгнали меня, когда я сказал, что их «оружие» – это дневник сумасшедшего.

Софья листала тетрадь:

– Здесь уравнения… Вы пытались рассчитать энергию артефакта?

– Уравнения? – Геннадий усмехнулся, проводя пальцем по листку. – Это рецепт самогона. Банальность: дрожжи, сахар, температура… Хотя… – его усмешка сменилась сосредоточенностью, – если взять за основу эти пропорции и подставить другие коэффициенты… неожиданно вылезает формула Хартла–Хокинга. Он пристально посмотрел на Софью:

– Топологический переход. Дверь в параллельные вселенные. И этот "рецепт" – всего лишь наглядный пример для понимания принципа.

– Вы… вычисляете точки перехода? – Софья невольно шагнула ближе к столу, забыв про Макса.

Геннадий кивнул, указав пальцем в формулы:

– Примерно так. Чуть изменить "инструкцию" – и вместо браги получаешь дверь в соседнюю реальность. Просто, да? Но вам это не понять.

Лия показала спираль на запястье:

– Почему он так реагирует на мою кровь?

– Потому что твоя кровь – как батарейка, – Геннадий бросил взгляд на её руку. – Древние проектировали артефакты под «избранных». Твой дед тоже горел, как лампочка, пока не… – он резко замолчал.

– Пока не что? – Лия вскочила.

– Пока не сдох, – грубо закончил он. – Он хотел исправить прошлое. А вместо этого… – Геннадий схватился за грудь, лицо исказила боль. Бутылка упала и разбилась о пол.

– Что с вами?! – Соня потянулась к нему.

– Цена вопросов, детки. – Он вытер пот. – Вы думаете, я пью для удовольствия? Это болеутоляющее.

За окном раздался пьяный крик:

– Геннадий! Идите домой, а то опять молодёжь пугаете!

Он ушёл, не прикрыв за собой дверь, оставив тетрадь, запах коньяка и тишину…

Утро в Мичуринском началось с густого тумана, окутавшего посёлок. Геннадий пришёл на рассвете, без бутылки, но с потрёпанной картой в руках. Его вид был неожиданно собранным – глаза, обычно мутные, горели холодным огнём.

– Проснулись, принцессы? – он швырнул карту на стол, где Софья и Макс клевали носами над кофе. – Если хотите второй артефакт, слушайте.

Лия, бледная, но на ногах, подошла ближе. Алекс стоял у окна, следя за туманом.

– По моим расчётам, артефактов три, – начал Геннадий, показывая на карту. – Ваш диск – настоящее. Второй – прошлое – спрятан там, где время трещит по швам. – Он обвёл пальцем область между пятью озёрами: Вуокса, Суходольское, Мичуринское, Борисовское и Уловное. – Гряда Вярямянселькя – древнейший разлом. Местные зовут это «Пятиозерным крестом». Там древнее капище – спираль из гранитных камней. И шаман, если верить байкам.

– Шаман? – Макс улыбнулся. – Это который в перьях?

– Тот, кто выжил там, где другие сходят с ума, – Геннадий прищурился. – Говорят, он разговаривает с тенями. А ещё там грибники видят танки из прошлого, великанов… – он наклонился к Максу, – или твою будущую тёщу.

Софья, игнорируя шутку, спросила:

– Почему именно пять озёр?

– Потому что Гряда Вярямянселькя – энергетический узел. – Геннадий указал на карту. – Каждое озеро – точка разлома. Вуокса – резервуар забытых вибраций, там камни помнят шаги древних. Суходольское – точка чистого резонанса, где реальность звучит в унисон. Борисовское – эхо войн, Уловное – ловушка для душ. А Мичуринское… – он посмотрел на Лию, – связывает всё в спираль.

Лия взяла фото капища, которое Геннадий вытащил из кармана. Спираль из замшелых валунов, поросших белым мхом, окружало болотце. На заднем плане виднелся расплывчатый силуэт, слишком крупный для человека.

– А третий артефакт? – спросила она.

– Будущее найдёт вас само, – Геннадий повернулся к двери. – Если, конечно, не сгинете в этом кресте.

Глава 7. Пятиозерный крест

В доме деда Лии воздух гудел от напряжения, смешанного с запахом пыли, озоном от артефакта на столе и непроизнесенным страхом после слов Геннадия о «разломе» и «шамане, говорящем с тенями».

Сборы заняли не больше часа. Щёлкали застёжки рюкзаков. Шуршали упаковки с батареями, которые Софья настойчиво запихивала во все карманы. «Датчики заряжены. Хотя бы на несколько часов в этом безумии», – пробормотала она. Глухо стукнула о дверной косяк сапёрная лопатка Макса, уже пристегнутая к поясу. «Без лопаты – как без рук! Особенно тут», – бросил он, швырнув в рюкзак свёрток с остатками вчерашних пирогов. «Берите, кому надо. Ну что, пошли?»

Туман, окутавший Мичуринское, был больше чем погодой. Он жил – липкий, холодный, сырой, забивался в лёгкие и глушил все звуки.

Лес между озёрами встретил их неестественной тишиной. Мир сжался до нескольких шагов вперед. Ни птичьего щебета, ни звериного шороха – только собственное дыхание, хруст белого мха под ногами, ломкого, как кости, и нарастающий, пронизывающий звон в ушах, словно воздух был наэлектризован. Сосны вставали стеной, их древние стволы, проступавшие из серой мглы, сплошь покрывали глубокие рунические насечки.

«Чертова карусель!» – Макс споткнулся о скрытый корень, лопатка глухо брякнула о камень. Он тряс планшет Софьи, экран плыл в помехах.

Софья выдернула гаджет. «Не тряси! Смотри…» Она подняла небольшой прибор. Дисплей залило сплошной алой полосой, и он с жалобным писком погас. «Электромагнитные аномалии зашкаливают!» – Соня показала на датчик, её голос едва перекрывал нарастающий звон. – «Как будто мы внутри гигантского конденсатора! Тепловизор тоже чудит – то холодные пятна, то горячие, как призраки…»

Тишина. Звон. Хруст. И вдруг…

Лия резко простонала. Не от боли – от внезапного удара по нервам. Она схватилась за запястье. Из-под рукава пробился пронзительно-синий свет! Одновременно вспыхнул артефакт на шее!

«Он здесь!» – голос Лии сорвался, но глаза в синем отсвете пылали. Спираль на коже светилась, как неоновый ожог. Гул артефакта стал всепоглощающим, наполняя древний лес первобытной мощью. «Чувствуете? Он ведёт! Туда!»

Серый туман, словно живой, расступался перед синим светом на запястье Лии, увлекая их глубже в чащу. Алекс, Софья и Макс едва поспевали, спотыкаясь о корни. Они двигались сквозь гнетущую тишину, нарушаемую лишь дыханием, хрустом мха и сливающимся с гулом неестественным звоном. Стены рунических сосен неумолимо сжимались.

Синий свет вспыхнул ослепительно ярче. Лия резко остановилась на краю поляны, которую туман лишь частично рассеял. Гудение достигло пика, заставив вибрировать зубы, и внезапно стихло, сменившись тихим, тревожным жужжанием. Свечение на руке погасло до тусклого.

– Вот оно… – прошептала Лия, заворожённо глядя вперед.

Перед ними открылось древнее капище. Гигантская спираль из замшелых валунов, поросших белым мхом, окружала затянутое ряской болотце. В центре возвышался массивный алтарь – плоская каменная плита со странным углублением.

– Ребята, сюда! – позвал Алекс приглушённо. Он осторожно шагнул на поляну.

Лия прикоснулась к коре огромной сосны-стража. Руна на стволе вспыхнула синим в ответ на спираль. Перед глазами мелькнули тени – люди в шкурах, склонённые над камнями капища. Видение исчезло мгновенно.

– Это не просто аномалия… – прошептала она, отнимая руку, пальцы будто покалывало. – Это память земли…

– А там! – Макс вдруг указал вглубь леса, за капище. Все повернулись. В серой пелене проступили очертания танка с красной звездой. Мираж растворился, едва они моргнули.

– Эхо войны… – пробормотал Алекс. – В этих местах шли тяжёлые бои. Геннадий не шутил…

Тишина снова сомкнулась над капищем – тяжёлая, звенящая, полная незримых взглядов и спрессованных воспоминаний камней. Алтарь ждал.

Внезапно воздух сгустился, датчики Софьи завизжали и погасли.

– Что за… – начала Соня, но слова застряли в горле.

Ледяной шквал пронзил их до костей, вырвав изо рта клубы пара. Макс схватился за дрожащие руки. Алекс шагнул вперед, заслонив Лию спиной.

– Вы чувствуете это? – прошептала Лия, не сводя глаз с алтаря.

Камни загудели. Из тумана выплыла фигура. Высокий, полупрозрачный дух в плаще с капюшоном. Там, где должно было быть лицо, висело чёрное пятно – дыра в реальности. Его плащ был расшит серебристыми рунами, излучавшими слабый свет.

– Кто там? – Макс шагнул назад, выдернув сапёрную лопатку. – Я ничего не вижу, но…

– Мне страшно, – выдавила Соня, голос дрожал.

Алекс достал нож, но Лия остановила его:

– Он… не вредит.

Призрак поднял руку. Время замедлилось. Только Лия могла двигаться. Для остальных мир застыл: Макс замер в полушаге, Соня с широко открытыми глазами, Алекс с ножом в воздухе.

– Ты носишь Печать первичного хаоса и пустоты между мирами – голос шамана звучал как эхо из глубины пещер.

– Что связывает вас с этим местом? – Лия не чувствовала страха, только ледяное спокойствие.

– Я страж Древа Вечной Памяти, чьи корни сплетены здесь. – Он указал на спираль из камней. – Ты ищешь ключи, но и они ищут тебя. Прошлое… – его рука коснулась артефакта в её ладони, – …и будущее уже близко.

– Чего вы ждёте от меня здесь и сейчас? – спросила Лия.

Чёрное пятно под капюшоном дрогнуло, словно улыбка:

– Твоего решения ступить на Спираль Испытания. Только тогда откроется путь к артефакту Прошлого. И помни: твой выбор сегодня определит завтра: возродить миры или сжечь их…

– Почему выбор пал именно на меня? Чем это место решило мою судьбу? – спросила Лия.

– Ты думаешь, это случайность? – Его голос смешался с гулом камней. – Нет. Твоя кровь несёт печать хранителей. Твой дед, его отец, все, кто был до них… Ты – последнее звено в цепи, тянущейся через века. Ты прошла через боль и потери. Это сделало тебя сильной. Камни видят твою душу. Они знают: ты готова нести ношу.

Он поднял руку. В воздухе возникли образы: спирали, руны, лица предков Лии. Потом – видения её прошлых жизней: жрица древнего племени, воин в доспехах, учёный в лаборатории. Все они были связаны с артефактом.

– Ты могла не заметить пещеру. Не взять артефакт. Но ты сделала выбор. Случайности – маска судьбы. Знай: ты не одна в борьбе против Братства. Они тысячелетиями пытаются уничтожить ключи, боятся перемен. Убивали твоих предков, стирали народы, чтобы сохранить господство.

– Мой дед…

– Твой дед был храбр, но ошибся. Думал, исправит всё в одиночку. Не понял: артефакт – испытание. Теперь твой черёд. – Он шагнул вперёд, безликий капюшон почти коснулся её лба. – Ты – мост. Между прошлым и будущим. Ты – необходимость. Выбирай: прими роль или отвергни.

– А если я откажусь?

– Тогда уйди. Артефакт останется. Братство найдёт его. – Шаман махнул рукой. В воздухе возникли тени: люди в чёрных плащах, крушащие камни капища. У Лии пересохло во рту.

– Что будет, если я соглашусь?

– Каждый камень здесь – дух великого шамана прошлого, – ответил Страж, его безликий капюшон склонился к спирали. – Они решат, достойна ли ты. Если да – «прошлое» станет твоим. Если нет… – черное пятно почти коснулось ее лба, – …они выпьют твою жизнь, как нектар.

– Я готова, – прошептала Лия.

Шаман отступил. Камни вспыхнули кроваво-алым. Его голос, скрежеща, разрезал тишину:

– Артефакт прошлого станет твоим, лишь пройдёшь спираль. Ладони к земле. Оставь страх в следах. В центре – алтарь. Отдай ему кровь.

Лия шагнула к началу каменного лабиринта. Валуны глухо гудели, воздух звенел от навязчивого шёпота невидимых голосов. Первый шаг – земля дрогнула, словно зыбучий песок.

«Не бойся падать», – всплыли слова деда. Холод страха сковывал лодыжки.

Шёпот камней зашипел, проникая в сознание:

– Слабая…

– Сломаешься…

– Недостойна…

Невидимая сила потянула ладони к земле. Ледяная волна пронзила позвоночник. Внутри всё сжалось.

Шёпот перерос в рёв:

– «Предала Ларсена!»

– «Бросила его умирать!»

Вспышка памяти: археолог – лицо, искажённое ужасом, окровавленные руки, хриплое «Беги!». Лия замерла.

– Я не могла иначе! – выдавила она, изо всех сил пытаясь устоять.

Перед ней возник дед. Седая борода, знакомый запах смолы и старости. В руках – толстая книга в кожаном переплёте. На обложке – рунический круг с профилем ворона.

– Лиечка… – его голос, тёплый, как одеяло. – Сила поглотила меня. Думал, спасу всех, стал палачом… – Он протянул руку. Кожа на ней треснула, как высохшая глина. – Камни этого места пили жизнь капля за каплей. Не повторяй ошибку. Иногда сила – в том, чтобы отпустить.

Его образ рассыпался. Лия рухнула на колени. Ладони, прижатые к холодной земле, онемели.

– Вставай! – пророкотали голоса камней. – Или умри!

Она подняла голову. В центре спирали мерцал Алтарь – плоский камень с чашей, обросшей мхом.

– Моя сила – не в контроле, – прошептала Лия, с усилием поднимаясь. – А в выборе. Сейчас.

Нож блеснул. Лезвие резко рассекло ладонь. Алая кровь хлынула на камень.

Всё вокруг наполнилось золотистым светом…

Вспыхнули видения:

Ребёнком на крыльце с дедом. Он держит чёрную книгу в кожаном переплёте. «Каждая линия – путь, – говорит он. – Ни один не ведёт в никуда. Я посвятил жизнь, чтобы собрать разорванную Книгу Теней. Для тех, кто продолжит путь.»

Она в лаборатории, окружённая чертежами. На стене карта с отметками – Вуокса, Ладога, Мичуринское. «Они связаны, – шепчет она. – Как узлы на сети.»

Тени Братства врываются в дом её детства. Лия-подросток стремительно прячется в подвале, сжимая книгу, которую дед сунул ей в руки. «Спрячь её!» – едва слышит она его хрип. «Они ищут. Она подскажет, где искать остальное…»

– Артефакты – ключи к вратам, ключи к памяти, – раздался голос шамана, сливаясь со светом. – Ты собрала осколки зеркала. Теперь увидишь, что в нём отражается.

Свет погас. Лия открыла глаза. Алтарь с грохотом треснул, обнажив второй артефакт – диск с рубиновыми рунами. Спирали на запястьях запульсировали синим и алым.

– Ты собрала два осколка, – прокатилось в внезапно наступившей пустоте. – Но зеркало всё ещё разбито.

Время щёлкнуло, как выключатель. Лия стояла на том же месте, сжимая два артефакта. Узоры на коже мерцали. Алекс, Соня и Макс оцепенели в немом ужасе.

– Лия! – Алекс резко схватил её за плечо. – Ты… как?

– Что это было? – Соня уставилась на дымящийся датчик. – Временной скачок?

Макс, бледный, ткнул пальцем в её прядь:

– Твои волосы… Посмотри! Они ещё больше поседели…

Лия не ответила. В ушах навязчиво звенело: «Зеркало всё ещё разбито».

Артефакты дрогнули в руках. Камни капища засветились изнутри золотым сиянием, их формы расплываясь, превращаясь в полупрозрачные фигуры духов-шаманов. Их лица светились холодным, мудрым светом.

– Прошла, – прокатился одобрительный хор голосов, словно шёпот тысячелетнего леса. – Теперь ты видишь цель.

Спирали на запястьях Лии вспыхнули светом: неоново-синяя от первого артефакта и кроваво-алая от только что обретенного. Они слились, переплелись и замерли, образовав новый, единый и сложный узор – печать двух ключей. Перед глазами промелькнули видения:

Дед, сжимающий Книгу. – Я спасу их! – бредит он, глаза горят безумием.

Люди в чёрных плащах крушат капище. – Сила должна быть нашей!

Женщина в плаще из вороньих перьев стоит на коленях среди руин. – Простите… – шепчет она духам. – Я не смогла…

– Каждое звено – выбор, – раздался голос шамана, звуча уже отовсюду. – Каждый выбор – цена.

С гулким треском Алтарь раскололся. Из трещин и растворяющихся фигур духов потянулись золотые нити света, вплетаясь в её ладони. Каждая нить несла:

Язык рун,

Память предков,

Боль уничтоженных Братством.

– Теперь ты помнишь, – прошелестело на прощание, и духи окончательно растворились в воздухе. – Иди.