Спираль Вечности. Кровь Забвения

Где-то в глубине пещеры, за завалом, послышался приглушённый удар. Потом ещё один. Камни зашевелились. Братство не сдавалось. Они копали.

Макс вскочил, сжав кулаки.

– Отдыхайте. Я посторожу. – Он поднял с пола здоровенный камень. – Первому, кто высунет башку из этой могилы – вручу памятный приз. В виде этого булыжника в зубы.

Софья кивнула, уже копаясь в рюкзаке, доставая уцелевшие приборы. Алекс достал аптечку, его руки потянулись к антисептику и бинту для окровавленной ладони Лии.

Лия прислонилась к холодной скале, глядя на тускло светящуюся спираль на запястье. Голос деда звучал в памяти: "Ты – мост. Между тем, что было, и тем, что будет." Мост, думала она, глядя на седые пряди. Мост, который уже начал крошиться. Но сжигать его было ещё рано. Пока не пройдёшь до конца.

Она сжала кулак здоровой рукой, чувствуя слабый, но упрямый стук сердца под рёбрами. Плата принята. Теперь нужно было выбирать мудро. И идти вперёд. Пока время, украденное у неё артефактом, ещё было на её стороне.

В темноте пещеры, под мерный стук капель и далёкие звуки разгребаемых камней, начинался новый виток спирали.

Глава 5. Побег из пещеры

Они спрятались в узком ответвлении пещеры, заваленном полуразвалившимися деревянными ящиками – явными следами какой-то забытой экспедиции. Поблескивали ржавые обломки инструментов, валялись истлевшие обрывки брезента. Макс, задыхаясь, тащил Лию на спине, пока Софья освещала путь тусклым лучом фонарика на телефоне. Лия прижимала к груди перевязанную ладонь, но боль пульсировала сквозь толстый слой бинтов, наложенных Алексом. Каждый шаг Макса отзывался в ране жгучим эхом.

– Здесь, – Алекс указал на сухую нишу за каменной глыбой. Его голос был сдавленным, но собранным. – Положи её осторожно.

Макс опустил Лию на холодный камень. Она вскрикнула, невольно сжав руку. Алекс мгновенно опустился на колени рядом, раскрывая импровизированную аптечку. Руки его дрожали от усталости, но движения оставались точными: антисептик, новая давящая повязка поверх старой, инъекция обезболивающего и стимулятора дыхания. Лия бредила, хватая воздух короткими, прерывистыми рывками.

– Держись, – врач прижал её ладонь к своей груди, чтобы она чувствовала ритм сердца. – Ты не одна. Дыши глубже.

Пока Алекс возился с повязкой, Макс нервно водил лучом фонарика по ящикам. Свет внезапно выхватил бутылку в ближайшем из них. Макс рванул прогнившую крышку – и дерево рассыпалось у него под пальцами.

– Коньяк? Чёрт побери… – Макс вытащил тяжелую, покрытую липкой пылью и паутиной бутыль. Пожелтевшая этикетка «Крым, 1993» едва читалась. – Настоящий музейный экспонат! Для храбрости сгодится?

Почти машинально, движимый нервозностью, он плеснул немного коньяка на свой рукав.

– Хотя бы для дезинфекции… – он потянулся протереть Лие лоб смоченным рукавом.

– Вылей эту гадость! – Софья резко выхватила бутылку у него из рук, едва он коснулся лба Лии. – Ей и так плохо!

Макс отпрянул, но смоченный коньяком рукав всё же скользнул по её коже. В том месте, где ткань коснулась виска, на мгновение вспыхнул слабый синий отсвет – отголосок спирали на запястье Лии.

Она очнулась – не от боли, а от внезапного видения:

Комната. Зеркало. В нём – её отражение, но… старше. На десятилетия. Лицо, изрезанное морщинами, которых ещё не должно было быть. Глаза, потухшие от прожитых лет, украденных артефактом…

– Диск… – Лия схватила Алекса за рукав, её глаза расширились от ужаса. – Он не просто берёт кровь, Алекс. Он берёт время. Годы. Жизнь…

Лия попыталась сесть, но Алекс мягко, но настойчиво удержал её за плечи:

– Ты потеряла много крови, пережила адреналиновый шок и… это… – он кивнул на её седые пряди. – Тебе нельзя сдвигаться с места хотя бы полчаса. Минимум, чтобы сердце успокоилось и ты не рухнула без сознания при первой же попытке бежать.

– У нас нет получаса, – она сжала его рукав, её пальцы были ледяными. – Они рядом… Чувствую их…

– Пусть идут, – Макс вытащил из рюкзака дротики для подводной охоты, его лицо вдруг стало серьёзным. – У меня есть арсенал. Давайте устроим засаду!

Софья, тем временем, снимала на телефон светящиеся руны на стенах их укрытия, её пальцы быстро двигались по экрану.

Лия закрыла глаза, откинув голову на камень. Холод проникал сквозь одежду. Она вспомнила деда. «Мы приходим сюда, чтобы изменить лишь одно мгновение». Его голос звучал так чётко, будто он стоял рядом в этой сырой темноте.

– Он был здесь… – прошептала она, открыв глаза. – В 1993-м. Среди этих ящиков. И что-то пошло не так. Очень не так…

– Ты хочешь вернуться в прошлое, чтобы это исправить? – спросил Алекс, нахмурившись, его взгляд скользнул по её седым прядям.

– Не исправить, – Лия посмотрела на диск, лежащий у неё на коленях. Его холод ощущался даже сквозь ткань куртки. – Понять. Найти нить…

Макс, тем временем, обследовал дальние уголки их убежища. Внезапно он замер, прижав ухо к грубой стене.

– Эй! – он махнул рукой, приглушив голос. – Тут есть выход! Слышите? Ветер! И свет!

Ребята подошли. В узкой щели между двумя массивными камнями слабо пробивался дневной свет и доносился свежий запах сосен.

– Он слишком мал, – пробормотал Алекс, оценивая щель. – Для меня и Макса – впритирку. Для Лии…

– Но это наш единственный шанс, – Софья уже начала аккуратно выковыривать мелкие камни и осыпавшуюся породу вокруг щели. – Помогайте!

Они трудились быстро и почти бесшумно. Камень за камнем, пока проход не стал достаточно широким, чтобы можно было протиснуться боком. Лия, стиснув зубы от боли в боку и ладони, помогала неповреждённой рукой, отбрасывая мелкие осколки.

Внезапно знакомый запах ударил в нос – медь, порох и что-то сладковато-гнилостное. Где-то совсем близко, за поворотом основного хода, раздался громкий хруст – будто кто-то наступил на сухую кость. Послышались приглушённые голоса.

– Они здесь, – прошептал Макс, бледнея. – Давайте, быстрее!

Алекс первым протиснулся в щель, кряхтя и царапая спину. Затем, развернувшись, осторожно протянул руки обратно.

– Лия, давай! Опирайся на меня!

Лия, собрав волю, шагнула в проход. Боль пронзила всё тело, когда она сжалась, протискиваясь между камнями. Алекс схватил её под мышки и бережно, но быстро вытянул на волю. Свежий воздух ударил в лицо, почти оглушая. Она упала на колени на мягкий мох, судорожно глотая воздух.

– Моя очередь! – Макс тут же нырнул в щель следом за Лией. Он ловко протиснулся, лишь на мгновение задержавшись плечами, и выкатился наружу, отряхиваясь. – Фух, теснота!

– Соня, твоя очередь! Быстро! – прошептал Алекс, помогая Лии подняться и отойти в сторону.

Софья начала протискиваться боком.

Вдруг она взвизгнула от боли и ужаса. Холодные руки вцепились ей в лодыжки ИЗ ГЛУБИНЫ ПЕЩЕРЫ, за спиной!

– Тянут гады! – она упиралась локтями в скользкие камни, её лицо исказилось от напряжения и страха. – Не могу вырваться!

– Держись! – Макс и Алекс МГНОВЕННО РВАНУЛИСЬ К ПРОХОДУ. Они ухватились за её предплечья. – Тащим на три! Раз… два… ТРИ!

Они рванули изо всех сил. Рука, державшая ногу Софьи, дёрнулась и на секунду разжалась. Соня отчаянно рванулась вперёд, одновременно ударив каблуком в темноту.

– Ах ты! – раздался сдавленный крик из пещеры.

– Тащи! – заорал Макс, и они выдернули Софью наружу. Она рухнула на мох рядом с Лией, дрожа всем телом, на её лодыжках краснели сильные ссадины.

Свежий воздух, пропитанный хвоей и влажной землёй, обволакивал их. Они стояли на крутом лесистом склоне. Внизу, сквозь деревья, виднелась их верная, старая машина.

– Мы… выбрались… – выдохнула Софья.

Смех, истеричный и нервный, прокатился по лесу, когда они, поддерживая друг друга, спустились вниз и буквально ввалились в машину. Лия опустилась на заднее сиденье, снова прижимая к груди перевязанную ладонь. Боль пульсировала с новой силой. Софья, красная как маков цвет, обмахивалась ладонями, пытаясь отдышаться. Алекс завёл двигатель, и они рванули, оставляя за спиной яростный рёв разъярённого Братства и гул камнепада – преследователи, видимо, спровоцировали новый обвал.

Машина неслась по лесной дороге, подпрыгивая на ухабах и кочках. Каждый толчок отдавался огненным ножом в раненой руке Лии. Макс, высунувшись в окно, орал что-то невнятное про «гонки на выживание» и «везучих идиотов», но ветер уносил его слова. Алекс сосредоточенно вёл, его взгляд метался между разбитой дорогой и зеркалом заднего вида. Софья склонилась над разбитым экраном своего смартфона, пытаясь хоть как-то загрузить офлайн-карты.

– Лия? – Алекс бросил взгляд в зеркало, его голос был резок от тревоги. – Ты как там? Держишься?

– Живая… – она с трудом выдавила из себя, стиснув зубы, чтобы не застонать на очередной кочке. – Но диск… он берёт слишком много. – Она посмотрела на прядь волос, упавшую на плечо – пепельно-белую на фоне ещё рыжих.

– Что именно? – спросила Софья, не отрываясь от экрана.

– Время, – ответила Лия просто. В салоне повисло тяжёлое молчание. Только мотор выл на высоких оборотах, а колёса выбивали ритм по гравию. – Годы. Жизненную силу…

– Значит, если ты будешь его использовать… – начала Софья, её голос дрогнул.

– Я состарюсь… Быстро… Очень быстро… – перебила Лия, глядя в окно на мелькающие сосны. – Но если Братство получит все три артефакта…

– Они перепишут историю, – закончил Алекс, его пальцы крепче сжали руль. – Понятно. – Его взгляд в зеркале был твёрдым. – Нам нужно где-то остановиться. Надёжное место. В город ехать нельзя – там их люди. Слишком много глаз.

– Да… – Софья с трудом оторвалась от экрана. – Если у них есть доступ к камерам наблюдения или связи в полиции, нас вычислят в первые же минуты.

– Тогда куда? – Макс зевнул, пытаясь сбросить напряжение. – В лес ночевать? Опять? Я уже как енот-полоскун себя чувствую!

Лия медленно подняла голову. Боль и усталость затуманивали сознание, но память подсказывала образ.

– Есть дом… – прошептала она. – В Мичуринском. Дедовский. Старый, деревянный…

Все повернулись к ней.

– Там безопасно? – спросил Алекс, прищурившись.

– Думаю, да… – она попыталась улыбнуться, но получилась лишь гримаса. – Дед жил там один, скрытно. Соседи – пара выпивох, которые даже в интернете не сидят.

– А далеко? – Софья потянулась, хрустнув шеей. Её глаза были красными от усталости.

– Километров сто пятьдесят. Если ехать без остановок… часа два-три по этим дорогам.

– Я за! – воодушевился Макс, хотя энтузиазм выглядел немного натянутым. – План супер: едем в Мичуринское, отмываемся от пещерной грязи, отсыпаемся как убитые, а потом… ищем инфу про второй артефакт! Со свежими силами!

– Я тоже, – кивнула Софья. – Мне нужно хотя бы пару часов тишины и розетка, чтобы разобрать данные с диска и сканов рун. Там… там может быть ключ.

Алекс взглянул на Лию – она сидела, закрыв глаза, и дышала поверхностно и часто. Его лицо, исцарапанное и запылённое, было бледным, но решительным.

– Решено. Едем в Мичуринское. Там ты будешь отдыхать минимум два часа, прежде чем мы начнём что-то обсуждать. Без вариантов. – Он вбил координаты в навигатор. – Только бы доехать… И чтобы бензина хватило. – Он бросил взгляд на приборную панель. – Хватит.

Машина рванула вперёд, оставляя за спиной пыльную лесную дорогу и невидимые, но ощутимые тени преследователей. Пока – у них была передышка. Небольшая, но драгоценная. И дом, где можно было перевести дух и зализать раны.

Посёлок Мичуринское, затерянный в сердце Карельского перешейка, встретил их вечерней тишиной, густым запахом сосен и влажной земли после недавнего дождя. Мир контрастов: за высокими заборами с камерами виднелись современные виллы, а рядом, в тени вековых елей, ютились покосившиеся избушки старожилов. Воздух звенел от последних птичьих трелей и стрекотания сверчков.

– Тут… как в забытой сказке, – Софья разглядывала в сумерках резные, хотя и потрескавшиеся, наличники старого дома Лии. Дом был деревянным, одноэтажным, с облупившейся голубой краской и почерневшей от времени крышей. Он явно проигрывал соседним хоромам, но в нём была своя, потрёпанная временем, душевность.

– Сказка с Wi-Fi и рестораном «У медведя» в пяти минутах езды! – Макс ткнул пальцем в карту на телефоне, едва выбравшись из машины. – Смотри, Сонька, тут даже спа-центр есть! Может, сходим после того, как спасём мир?

Лия, с помощью Алекса, выбралась из машины. Перевязанная ладонь горела огнём, а ноги едва держали. Она оперлась на косяк знакомой двери, пока Алекс возился с ржавым замком. Ключ скрипнул, тяжёлая дверь со стоном открылась.

Внутри пахло детством, пылью и сухими травами: старая печь с потускневшими изразцами, вязаные коврики на скрипучих половицах, пожелтевшее фото деда на стене – он улыбался с него своей неизменной улыбкой. Лия, бледная как полотно, опустилась на потертый диван в маленькой гостиной:

– Здесь… безопасно. Братство не знает об этом месте… Надеюсь. – Голос её был слабым, едва слышным.

Алекс уже рылся в своей объёмной аптечке, доставая свежие бинты, антисептик, обезболивающее.

– Всё равно надо быть начеку. Макс, проверь все окна, дверь. Засовы, щеколды – всё, что держится. Сонь помоги ему. Я сейчас перевяжу Лию как следует. Потом – сон. Всем. – Его тон не оставлял места для возражений.

– А я… я закажу еды, – Соня достала телефон, быстро найдя в сети адрес местного кафе с доставкой. – В «Лесной избушке» обещают пироги с доставкой за полчаса.

– С капустой! И с мясом! И компот! – крикнул Макс, уже засовывая под дверь здоровенную монтировку, найденную в сарае.

Пока Алекс аккуратно снимал старую повязку, обрабатывал воспалившийся порез на ладони Лии и накладывал свежую, Макс и Софья проверили все окна и дверь. Окна были ветхими, но запирались на крепкие щеколды. Дверь, укреплённая монтировкой, казалась надёжной. Вскоре приехал курьер с пирогами. Ужин прошёл почти в молчании – все были слишком измотаны физически и эмоционально. Лия едва клевала носом над тарелкой. Алекс настоял, чтобы она съела хоть немного, и дал ей обезболивающее.

– Спать, – приказал он, когда последние крошки были убраны. Возражений не последовало. Лия, закутавшись в плед деда, почти мгновенно провалилась в тяжёлый, беспамятный сон. Алекс сел у окна в кухне, прислушиваясь к ночным звукам посёлка и храпу Макса из соседней комнаты. Диск, лежавший на столе рядом с Лией, был тёмным и холодным.

Утро в доме началось с аромата свежесваренного кофе. Лия проснулась от этого запаха и тихого голоса Алекса на кухне. Тело ныло, будто её переехал грузовик, но дыхание стало ровнее, глубже. Голова была яснее. Она с трудом поднялась, стараясь не тревожить раненую руку. Каждый шаг отзывался слабостью. Повязка была чистой, но под ней саднило. Лия осторожно подошла к двери в соседнюю комнату. Приоткрыла. Макс и Софья спали: он раскинулся, храпя, она прижалась к его плечу.

– Всё нормально? – раздался голос Алекса из кухни. Он стоял у плиты, помешивая что-то в кастрюльке. Его рыжие волосы были влажными, видимо, после умывания.

– Да, просто… попить хотела, – ответила Лия, направляясь на кухню.

Алекс повернулся, протягивая ей кружку с дымящимся кофе. Он был в простой серой футболке. Очки слегка сползли на кончик носа.

– Ты ещё вся в синяках. И рука… – Он внимательно посмотрел на повязку, потом на её лицо, на седые пряди. Его взгляд стал жёстким, профессиональным. – Держи, пей медленно. Сахар? – Он взял сахарницу. – Потом я гляну повязку, сменю, если надо. И… Лия. – Он сделал паузу. – Эти седые пряди. Это не просто стресс или шок. Я видел подобное… в крайне редких случаях невероятного истощения. Но никогда – так быстро и так… локально. Это похоже на синдром ускоренного старения. Каждое использование диска, каждая остановка времени – это необратимый удар по твоей жизни. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Мы обязаны это остановить. Пока не поздно.

Лия взяла кружку, их пальцы ненадолго соприкоснулись. Алекс не отвёл взгляда.

– Спасибо… – прошептала она. – За заботу. И… за правду.

В этот момент из комнаты донёсся грохот, смех и возмущённое:

– Макс, ты опять мой ноут уронил?! Или это ты на него упал?

– Он сам упал, клянусь! – в дверях появился Макс. Его светлые волосы торчали в разные стороны, в руках – Сонин ноутбук. – О, Лия жива и даже стоит! Чудо медицины и моей блестящей эвакуации!.

– Твоя эвакуация чуть не оставила меня в пещере навсегда! – фыркнула Софья, выходя следом, поправляя очки. Она казалась хрупкой рядом с Максом. Её розовый свитер с вышитым единорогом резко контрастировал с её научным складом ума.

– Знакомьтесь официально, – Макс положил ноутбук на стол. – моя боевая подруга и гений точных наук. Может рассчитать траекторию падающего астероида, но не может найти ключи в сумке!

– А ты можешь? – Соня скрестила руки на груди, улыбаясь. – Вчера ты два часа искал телефон в холодильнике!

Лия невольно рассмеялась, но тут же застонала, схватившись за бок. Алекс мгновенно оказался рядом:

– Глубоко дыши. Не смейся. Сейчас принесу болеутоляющее.

– Не надо, я… – но замолчала, встретив его упрямый, заботливый взгляд. – Ладно. Только одну.

Пока Алекс рылся в аптечке, Макс устроился на полу рядом с розеткой, а Соня села рядом с Лией.

– Готово! – Макс вдруг вскинул руки, держа ноутбук с мигающим экраном. – Сонь, твоя электронная душа спасена! Правда, клавишу «Enter» пришлось заменить пуговицей от джинсов. – Он щёлкнул импровизированной кнопкой, экран вспыхнул голубым светом.

Лия наблюдала за ними, вдруг осознав, как мало она знает этих людей. Недавно они были случайными спасителями, а теперь…

Алекс внезапно вскинул голову:

– Лия, покажи диск.

Она неохотно достала артефакт. Металл, обычно холодный, теперь излучал едва заметное тепло. Алекс взял его. Все замерли – ничего не произошло.

– Интересно, – пробормотал он. – Он реагирует только на тебя.

Макс потянулся потрогать диск, но Софья резко одёрнула его руку:

– Хочешь состариться в секунду?

– А вдруг я тоже «избранный»? – Макс сделал драматическую паузу. – Может, я потомок викингов!

– Потомок воронья, – хмыкнула Софья, но Лия заметила, как её взгляд задержался на Максе на секунду дольше необходимого.

Диск внезапно завибрировал, словно пытаясь вырваться из рук Алекса. Он отдал его Лие. Артефакт моментально прилип к её ладони как магнит. Руны вспыхнули синим.

Лия улыбнулась, глядя на них. Потом взяла глубокий вдох:

– Слушайте… Я очень благодарна вам за помощь. Но это опасно. Вы должны уехать. Продолжить отпуск.

Тишина повисла в воздухе. Даже Макс перестал ковырять ноутбук.

– Уехать? – Алекс посмотрел на неё прямо. – После того, как мы видели, что тебя чуть не придушили?

– Это моя проблема, – Лия сжала край одеяла. – Вы не обязаны…

– Обязаны! – перебила Соня. – Во-первых, я астрофизик, и это научная сенсация. Во-вторых… – она покраснела, – я пишу диссертацию по аномалиям пространства-времени. Это лучше любой чёрной дыры!

– А мне просто весело, – Макс подмигнул. – Где ещё я смогу взломать древний артефакт и убегать от религиозных фанатиков? Это ж круче квеста!

Алекс сел рядом с Лией, намеренно сократив дистанцию:

– А я… я врач. И пока ты ходишь в синяках, моё место здесь.

Лия опустила глаза, чувствуя, как его рука случайно коснулась её ладони.

Вечер опустился на посёлок плотной синей мглой, натянув между соснами покрывало тишины, нарушаемое лишь сверчками да редким лаем собак за заборами. В доме снова пахло свежими пирогами (на этот раз Соня заказала с вишней) и сладковатым дымком от печи – Алекс поддерживал огонь, чтобы в доме было сухо и тепло. За столом, покрытым вышитой скатертью с выцветшими розами, собрались все четверо. Лия сидела, закутавшись в грубый шерстяной плед деда. Боль в ладони под свежей повязкой была тупой, но постоянной. Её пальцы бессознательно касались спирали на запястье – она пульсировала слабо, почти успокоившись, словно уснувшее животное.

– Ну что, – Макс с набитым ртом жестикулировал вилкой, – теперь мы официально банда «Спасатели археологов и беглецы от мракобесов»!

– Макс, – Софья бросила в него свёрнутый бумажной салфеткой шарик.

– Что? Я просто пытаюсь разрядить обстановку! – Он отпил компота и скривился. – Ох, кислятина! Но бодрит!

Треск дров в старой печке напомнил Лие тот последний вечер с дедом. Ветер завывал в трубе, отблески пламени танцевали на стенах, отбрасывая длинные, пляшущие тени. Запах дыма, смешанный с чабрецом из дедовской кружки… На душе стало необычайно тепло и… безопасно. Впервые за долгое время. Эта тихая, дымная безопасность была дороже любого богатства.

– Он любил такие вечера, – вдруг сказала Лия, глядя в огонь. Голос её звучал тихо, но все мгновенно замолчали, повернувшись к ней. Алекс перестал собирать пустые тарелки, Софья прикрыла ноутбук, Макс замер, забыв про пирог. – Сидим, бывало, на веранде летом, чай с чабрецом, пахнет смолой, а он… – Она замолчала, собираясь с мыслями, её взгляд потерялся в языках пламени.

– Однажды он сказал мне… – Лия провела пальцами по краю кружки, лёгкая дрожь в них стала заметнее, – представь, будто человеку дали не семьдесят лет, а тысячу.

– Вау, – прошептал Макс. – Целая вечность!

– Именно так, – Лия слабо улыбнулась. – И знаешь, что? Он считал, что люди тогда учились бы по двести лет. Не ради диплома, не ради работы. Ради понимания. Чтоб вдумчиво узнать мир, себя, звёзды… Дружили бы сто лет перед свадьбой, чтоб наверняка понять, своё ли это сердце рядом. Жизнь была бы… обдуманной. Медленной.

Софья задумчиво кивнула, её глаза отражали огонь:

– Как медленный танец… Без спешки.

– Да! – Лия взглянула на неё с удивлением и теплотой. – Именно так. Медленный танец.

Пламя в печи вспыхнуло ярче, выбросив сноп искр, осветив на мгновение серьезные лица.

– А потом он сказал страшную вещь… – голос Лии дрогнул, она отвела взгляд от огня. – Время – самое дорогое, что есть у человека. Не деньги, не вещи. Время. И что мы на самом деле получаем лишь жалкие крохи. Треть – на сон. Треть – на детский сад, школу, институт, работу… на бег по этому кругу. На дорогу в пробках, на очереди… А на самое важное?

Голос её сжался, став тише и острее, пронизывая тёплую комнату неожиданным холодом осознания:

– На поиски себя? На тишину? На разговор по душам? На то, чтобы просто посмотреть на закат, а не пробежать мимо? Напрячься, вспомнить чьё-то имя… узнать, о чём мечтал твой ребёнок в пять лет… – Дыхание её прервалось, на миг воцарилась тишина, слышно было только шипение поленьев и собственные сердца. – Почти ничего не остаётся!

– И знаете, что самое ужасное? – Лия подняла глаза, и в них отразилась вся горечь её слов. – Люди говорят – «убиваю время». На просмотр сериалов, которые забудутся через день. На бессмысленные вечеринки. На соцсети. На игры. Убивают. То, чего и так в обрез. Потому что скучно. Потому что страшно остаться наедине с собой. Потому что этот пустой шум заглушает тишину души, в которой слышно, как утекают секунды… – Она махнула рукой в сторону старого кладбища за холмом, видимого в окно лишь смутным силуэтом, – потом просто глина да памятник. И всё.

– А он… – Алекс спросил тихо, почти бережно, – он знал, как это – ценить каждое мгновение? Не теоретически?

Лия кивнула, её глаза блестели влагой в свете пламени:

– Он носил в бумажнике потёртое фото бабушки, которой я даже не знала. И говорил… – голос её сорвался, пальцы впились в шершавую ткань пледa, – говорил, что время – как воск от свечи. Тает беззвучно, даже когда смотришь на пламя. И с каждой упавшей каплей необратимо меняется форма твоей жизни, пока не останется лишь остывшая память…

Софья неожиданно всхлипнула, быстро смахнув слезу тыльной стороной ладони. Макс сгрёб остатки пирога в комок, его обычно весёлое лицо было необычно серьёзным, сосредоточенным.

– И что же… – начала Софья, но Лия уже продолжала, её голос набрал силу, пробиваясь сквозь хрипоту, заполняя маленькую комнату:

– В последний вечер… он обнял меня крепко-крепко, вот так же у печки, и сказал: «Страшно не то, что времени мало, Лиечка.»