Леший

Вдоль берега дело пошло веселей. Дорога проходила рядом с водой и лишь изредка приходилось обходить большие булыжники. Сани из лапника как будто скользили сами. Если бы тут была горка, то можно было бы сесть самому и скатиться. Старик повеселел и даже стал насвистывать себе под нос какой то мотив, который как то раз услышал в деревне. Он расслабился. Это опасно. С ним случалось такое, но редко. Наверное – стареет.

Старик чуть не налетел на маленького медведя, который лежал на берегу. Он остановился в сотне аршин от него, но даже это было слишком близко. Старик должен был услышать или заметить присутствие животного намного раньше. Слишком устал и вымотался. Даже ныряние не взбодрило как следует. Он не пришел в себя, не восстановил концентрацию. Хорошо, что он спит или умер, иначе проблемы уже были бы на пороге, а пока их можно избежать. Старик скинул распорку и в полуприседе прокрался в сторону медведя. Нужно выяснить – медвежонок мертв, ранен или спит. Вряд ли он разлегся здесь из-за усталости. Раненое животное может быть намного опаснее здорового. И где медведица? Неужели медведица погибла, а медвежонок остался один и умирает от голода? Столько вопросов, что голова гудит. Сперва узнаем – мертв или нет.

По мере приближения, все лучше виднелась шкура с вырванными клоками шерсти, спекшейся кровью. В когтях на передних лапах застряли водоросли и ил. Глаза закрыты. Подойдя поближе, старик увидел, как еле заметно поднимается и опускается грудная клетка. Он еще дышал, но дело было худо. Если медвежонку не помочь, то он так и околеет здесь.

Старик попятился обратно к валежнику, сместился ближе к лесу, чтобы слышать, что происходит у саней с тушей оленя, и устроился в кустарнике, чтобы видеть, что творится с медведем. Времени не так много до наступления темноты. Ночевать здесь безопаснее, чем в лесу, но риск полностью не исключить. Надо что-то придумать и срочно. Старик и раньше думал о том, что он может встретить хищника, пока будет тащить добычу. И надумал – бросать добычу или драться. Но что делать, если встретил детеныша хищника при смерти? Каковы шансы на такую встречу? Разве это вообще возможно?

По порядку – протащить сани из валежника по берегу не выйдет. Медведь перегородил достаточную часть берега .Он может очнуться и попробовать напасть, если хватит сил. Лезть снова в лес, чтобы совершить крюк – реально, но будет потеряна уйма времени и сил. Тогда наверняка придется все равно ночевать на берегу речки. Это не радовало. Третий вариант – попробовать договориться и помочь медвежонку. Это могло стоить жизни. Каждое движение, каждый звук должны быть обдуманны и точны. В переговорах ошибки могут стоить жизни. Как и все, что совершается в лесу.

Решено было не рисковать, сделать крюк в лесу, остановиться ниже по течению, разделать оленя и заночевать на берегу. Если появится медведица – дело плохо. Попытаться оставить добычу и незаметно ускользнуть. Если медвежонок ранен или болен, то вряд ли она отправится в погоню и оставит его надолго одного. Костер может отпугнуть, но может и привлечь ненужное внимание. Старик взял веревку, привязал к распорке и пошел к сосне, что одна из первых показывалась на берегу. Перекинул веревку через ствол и потянул. Потом, снова и снова. Медвежонок так и лежал. Он еще дышал, но дыхание было слабым. Сердце разгоняет кровь по организму, но все слабее. Если бы даже он и услышал, что кто-то движется, услышал бы одышку и учуял запах крови и свежего мяса, то все равно не смог бы и глаза приоткрыть.

Не без труда старик обогнул злосчастное место с бедным животным. Он прошел через лес и выбрался на берег через несколько сотен аршин выше по течению. Время поджимало, до заката оставалось два или три часа, вряд ли больше. Надо пройти еще пару сотен аршин, хотя бы. Этого будет мало, но в такой ситуации иного не оставалось. Ночевка на берегу с тушей оленя, даже разделанной и подвешенной для сушки, небезопасное дело. Не хочется терять добычу, пускай и добытую способом падальщиков.

Оказавшись на бывшей остановке путников, старик опустил распорку. Перевел дух и пошел собирать хворост и ветки. Удалось найти пару неплохих сухих бревнышек. На сборы ушло еще полчаса. Он решил собрать целую гору, чтобы безопасно провести ночь. Могут увидеть люди. Но что они забыли здесь? Да и сложно придумать более надежной защиты от хищниковь. Он сложил небольшой шалашик, а в основание подложил кусочек сухой коры и еловых иголок. Чиркнул кремнем несколько раз. Залп искр осыпал шалаш. Одна из искр осела на коре, к ней попала вторая, третья. Кора стала тлеть. Старик тихонько подул и появилось небольшое пламя. Оставив огонь разгораться, он подошел к саням из валежника. Нужно разделать тушу.

Пока старик аккуратно отделял кожу от мяса, разрубал хрящи, тонко нарезал мясо и складывал на промытые в воде широкие листья лопуха, его не покидали мысли о медвежонке. Маленький, слабый и быть может уже мертвый. Его корило, что смерть медвежонка может остаться на его совести. Он должен был вернуться – говорило сердце, но разум твердил об опасности. Но если медведица жива – то, как она смогла бросить свое дитя на произвол судьбы? Как бы она бросила его на смерть? Это невозможно. Может это тот медвежонок с бойни на поляне. Мать после боя истекла кровью или умерла от яда. Она погибла, а медвежонок так и не научился жизни. Он не в состоянии выжить и продолжать борьбу с лесом.

Леший не помнил своих родителей. Только деда. Кажется, отец ушел на войну, мать умерла при родах брата, который тоже умер. Тогда пришел какой-то старик из леса и забрал его. Тогда он не знал, как найти пропитание и как выживать. Тогда Леший еще и Лешим то не был. Он целыми днями скитался по деревне никому ненужный. Кажись и боярин забыл про него. В те времена много мужиков ушло на войну. Многие погибли. Лишний рот никого не волновал. Дед пришел из леса, увидел дитя и позвал с собой. Он рассказывал про лес. Что там не так, как здесь. Все иначе, свои негласные законы и нет обмана кроме людского. Если безоговорочно соблюдать все правила, то можно жить долго, сыто и в тепле. Тогда дед сказал, что он может взять его с собой, а Леший пусть зовет его Дедом. Нужно лишь безоговорочно и без вопросов выполнять все, что будет сказано. Постепенно дед научит выживать его в лесу и расскажет о законах леса и мироздания.

Тогда для Лешего это было счастьем. Дед стал для него самым родным человеком, кто спас его, накормил, дал одежду и научил жить по законам леса, что в конечном итоге и помогло ему дожить до сих лет.

– Нужно вернуться – подумал Старик. Он отрезал несколько небольших ломтиков мяса, завернул их в лист лопуха, подкинул полено в костровище и пошел ниже по течению.

Медвежонок провалился на самую глубину своего сознания. Не было никаких мыслей. Лишь сплошные видения про то, как он ловит рыбу с медведицей на берегу реки с быстрым течением. Тут и там торчат валуны из воды, мать залезла в воду и смотрит на медвежонка. Он стоит чуть поодаль и смотрит на нее, пытаясь повторять ее движения. Выходит неловко и неуклюже. Он не понимает, что медведица хочет, и не понимает, что прежде чем резко опустить в воду лапу, она следит за рыбой.

Из дремоты его начинает вытаскивать знакомый запах. Железный запах свежей крови.

Глава 3

Яромир слез с коня, взглянул на деревушку. Рядками стояли простецкий крестьянские дома. На окраине ютились обветшалые заброшенные избушки. Наступало утро, рассвет занимался, вокруг никого. В конце дороги – большая изба с обширным двором и конюшнями. Еще дальше простиралось поле. Яромир прибыл в деревушку, чтобы разузнать про гонцов. Они должны держаться лесов, избегать дорог и деревень. Нужно с чего-то начать. Может кто-то из деревенских встречал гонцов в лесах. Не помешало бы взять на временную службу пару крепких витязей, если такие имелись в этом захолустье.

Конь фыркнул, Яромир взял поводья и пошел по дороге, ведя коня рядом. Черный крепкий конь с белой гривой, большим кожаным седлом и небольшими дорожными сумками. Сильный и выносливый для быстрых и долгих переездов. Яромир и конь не нуждались в большом количестве вещей и пищи, но когда была возможность, то не отказывались от знатной пирушки. Оба спокойные, расчетливые, дружные. Яромир, как и конь, с черными кучерявыми волосами и такой же бородой. Кое где пробивалась седина. Глаза цвета ясного неба. Взгляд твердый, уверенный. Взгляд не обирает, как карманник, а уверенно напирает и берет свое. Лицо обветрившееся, загорелое и худое. Телосложение статное, крепкое, сухое. На голове шлем. На верхушке шлема птица, похожая на ястреба, а в когтях змея. На теле кольчуга, на руках кожаные перчатки с железными пластинами, на ногах плотные коричневые штаны с вставками из кольчуги и черные сапоги со шпорами. На поясе ножны с мечом. Меч украшает голубой камень на кокарде. За спиной лук и колчан.

Боярская изба все ближе. Вокруг крестьянские домишки. Деревня окотилась петушиным кукареканьем. Сонные собаки вывалились во дворы и, завидев Яромира, разразились лаем. Яромир устремил на каждую свет небесно голубых очей и успокоил их одним твердым взором. Но пороге барского дома показался старик в мешковине и лаптях.

– Буди бояр, старче! Разговор есть – крикнул Яромир.

Старик, как и собаки, покорился взору Яромира и скрылся за дверью, не успев потянуться и вдохнуть свежего утреннего воздуха. Яромир подошел к дому, привязал коня.

– Обожди меня здесь, Пир. Думаю, что недолго. В обиду себя не давай, но и других не обижай. Глядись, и на пирушке скоро повеселимся – сказал Яромир коню.

Через минуту на крыльце барской усадьбы появился мужик в исподнем. Тонкая белесая с черными пятнами рубаха обтягивала небольшое пузо и свисала ниже колен. На ногах коричневые нечищенные сапоги, когда то черные, но так уделанные грязью, что и не различить. Лицо помято, большая коричневая борода, небольшие клочки волос торчащие из под меховой шапки, которая покрывала верхнюю часть головы и лоб. Видно было только нос и узкие сонные глаза.

– Здарова, барин! Не серчай, что рано, служба зовет. Я от князя и звать меня – Яромир. Надо одно дело обтолковать – сказал Яромир.

– Будьте здравы добрый молодец, пожалуйте в избу, коль от князя и по делу – сказал мужик и жестом пригласил в дом.

Мужик не представился. Не хотел, чтобы путника и их толки услышал кто-то из деревни. Он отворил дверь перед Яромиром и тот вошел в сени избы. Пахло кислой капустой, из хлева повеяло скотиной, еще пахло потом и навозом. Ничего необычного, обычная крестьянская изба, только побогаче, попросторнее и на куске земли побольше. В сенях темно.Яромир стоял и ждал, пока боярин закроет дверь, а глаза привыкнут к темноте. Слева дверной проем, а за ним печь, там же все спят по лавкам. Справа летняя изба – наверняка то же не пуста. Видимо, разговаривать придется в хлеву – вряд ли он будет держать разговор при родных. Не хочет слухов. Даже представляться не стал.

– Сюда, пожалуйте, добрый молодец – сказал боярин и открыл дверь по центру, что вела в хлев, он же и сеновал.

Яромир наклонил голову и юркнул в хлев. Тут было светлее. Старик, которого Яромир встретил на крыльце, уже выгонял скот во двор, а вместе с ним улетучивался затхлый прелый воздух.

– Слухай, как тебя звать то? – спросил Яромир.

– Никола, добрый молодец.

– Слухай, Никола, буду краток, день только зачался, а уже не ждет, солнце торопит. С неделю назад в окрестностях должны были держать путь витязи князя с посланием. Они леса местные хорошо знают, как и дороги, как и тропы, ходить умеют. Так вот скажи мне – не видал ли кто их в окрестностях? Загуляли иль по девкам пошли? Аль добро княжеское кто решил себе пристроить?

– Добрый молодец, Яромир, так ведь в жизнь против князя то не пойдем. Он нам и защиту от напастей, и людьми, и хлебом, и скотиной всегда подмогал. Нам ни к чему против князя и его витязей вставать. Ни в жизнь не хотим быть изрублены всей деревней на куски. Упаси Господь!

– Так кто видал тройку молодцов в округе?

– Поспрашать надобно, добрый молодец, так ведь и слухов то не было. Если бы кто и видал, так по деревне мигом разлетелось бы. У нас тут места глухие, никто не ходит. Один дед с лесу иногда приходит шкуры поменять, иногда в баню сходить. А так никто не приходит, коли только самим куда идти.

– Что за дед? Когда приходит, откуда и чего болтает?

– В деревне Лешим кличут. Имени не называл. Одичал в лесу, молчит, лишнего не болтает. Золото иль другие богатства вовесть не брал, да и, видать, цены им не знает. Для него все ценно, что в быту сгодится, а прочее – безделица. Приходит редко, особенно летом. По необходимости ведь, а летом ни стирать, ни мыться такой необходимости крайней нет. Все на речке можно сделать. Зимой почаще приходит, но по сугробам тоже не сказка катить, сам знаешь.

– У тебя молодцы имеются при деле? На несколько дней по княжескому распоряжению. По оплате не обидем, сам знаешь.

– Конечно, конечно, молодцы есть и оплаты никакой не надо. Ради князя нашего на многое готовы. Собственный живот не пощадим, а коль подсобить надо – всегда готовы.

– Оплата будет и не спорь. У тебя два часа. Собери молодцов и пусть ждут меня на дороге, которая с деревни ведет в лес. Там еще избы побитые, то ли нищие, то ли заброшенные. Трех за глаза хватит, но коль не будет трех, то хотя бы двух. Кто попало не пойдет, выбери уж посильнее и поразуместее, не жалей, живых верну, во мне не сомневайся. И скажи – дед к кому ходил? У кого стирался, у кого мену держал?

– Добро, Яромир. Про деда у Лазаря спроси, что в третей избе по счету от той, что указал. Туда обычно и ходит Леший. Глубоко в деревню не заходит, не любит. У нас так ни разу и не был. К Лазарю только и ходит. Леший ему и травы иногда приносит, коль тот заказывает, грибочки, ягодки, мясо, шкуры. Всю мену через него держит, у него же и парится, коли надо.

– Понял, пойду я, не провожай, займись делом, да поскорее. Скорее сделаем – скорее молодцев тебе верну, награду дам и к князю с добрыми вестями. Или плохими, коль не управимся. Бывай, Никола.

– В добрый путь, Яромир!

Никола перекрестил спину, уходящего Яромира, а после того, как он вышел, то и сам перекрестился. Отчего княжеские витязи потерялись и где их искать? Неужто разбойники опять объявились? Только кого тут грабить? Ведь ни купцов, ни дворян, ни князей, ни сокровищ, ни золота – ничего тут нет, кроме дремучего леса, речки, поля и нищей деревни с бедным боярином. Он вздохнул, после того как дверь закрылась, позвал старика и сказал срочно будить Миколу и Афанасия, а вместе с ними и юного Маклая.

– Пускай продирают глаза, одеваются и готовятся к прогулке по лесу. Редька и хрен – лишь Господь знает, что им надо сделать, но пусть возьмут лишь необходимое из пожитков. Пищей и припасами обеспечу. Подробности скажу им я. Ступай и живее, жду.

Яромир вышел из избы. Теперь изба не казалась величественной. Впечатление переменилось после встречи с хозяином. Теперь самым величественным здесь был Пир. Он подошел к коню, погладил по гриве и отвязал.

– Пойдем, старый друг, нужно еще обмолвиться с кой-кем, а после прогуляемся.

Пришлось вернуться к старой, покошенной избе, прежде чем заявиться к Лазарю. Сперва Яромир прошел мимо домишки Лазаря, будто не замечая, но краем глаза изучил досконально. Небольшой дом, тоже стал коситься, как и те, что на окраине. Как будто зараза какая перекидывается. Небольшой, одноэтажный, с двориком, где произрастали различные лечебные травы, тут же лук, редька, укроп и всякая снедь. Скотины не было, лишь небольшой курятник без петуха. Ни сарая, ни хлева, разве только небольшая банька без трубы, как и водится, топится по черному.

Яромир остановился у больного дома и посмотрел на коня.

– Что думаешь, Пир?

Конь фыркнул и громко вздохнул. Явно же – такие вещи не стоят его внимания.

– И я так думаю, но нам нужна информация, пускай, и скудная. Надеюсь, что этот Лазарь выложит все без недомолвок. Не хочу растрясти его шкурку вместе с домом. – Яромир вздохнул, но не так громко, как конь, развернулся и пошел в сторону дома Лазаря.

Яромир подошел к покосившемуся забору, привязал коня и попросил его подождать здесь.

– Думаю это займет куда меньше времени, чем в прошлый раз, но всякое может случиться. Так или иначе – верю тебе.

Он погладил коня по шее и пошел в сторону крыльца.

Изба. В окнах не виднеются следы проживания. Ступени крыльца заскрипели под тяжелыми шагами Яромира. Он мог бы ступать тише, но, пускай, знают. Он длань княжья, что движется по воле его и честным людям нечего опасаться, а вот бесчестным не стоит ждать пощады. Он поднялся и громко постучал в дверь. Стук больше походил на удары, а дверь будто еще глубже утопилась в проеме. Яромир подождал минуту, Послышалась возня. Еще через минуту дверь отворилась и в проеме показался человек в помятой одежде и сонным лицом. Длинная седая борода, черная хлопчатая рубашка с мелкими прожженными дырами, такие же штаны и потрепанные лапти. Голова в неведомой шапке, напоминающей колпак. Шапка не могла скрыть полное отсутствие волос. Морщинистый лоб хмурился, а взгляд вопрошал – чо забыл тут, ты мне тут не нужон.

– Здравия тебе и процветания твоему дому, добрый Лазарь. Я Яромир, прибыл в эти края по велению князя с расследованием. Опрашиваю местный люд. Ответь на вопросы и князья милость не обойдет тебя стороной.

– И ты будь здоров и благословлен, Яромир. Негоже на пороге беседовать. Проходи, добрый молодец. – Лазарь отошел в сторону и жестом пригласил Яромира зайти, склонившись в небольшом поклоне.

Оказавшись внутри, Яромир подождал, пока хозяин закроет дверь, а глаза привыкнут к сумраку. Здесь было еще темнее, чем в избе у Николы. Окна меньше. Изба тоже небольшая. Лишь одна комната с печью, а внутри пару лавок, на одной из которых спал сам Лазарь, да стол, а более ничего.

– Пожалуйте, садитесь, тут и побеседуем. Так чем я могу помочь нашему славному князю?

– В ваших краях держали путь послы князя. Держались в основном леса, так как ходить там умеют, а внимания излишнего не желали. Так не встречал ли ты кого здесь нездешнего? Кажись, заплутали они, давно придти должны были.

– Путников и чужеземцев не бывает здесь. Места глухие, что и разбойникам не с руки здесь шнырять. Сами роскошеств не имеем, а купцов и не ходит, так и выторговывать у нас нечего. Если бы и увидел кого не местного – удивился и точно запомнил, а так не видал, Яромир.

Яромир взглянул в серые глаза Лазаря, над которыми нависали седые брови, а сверху стоял могучий морщинистый лоб. Выражение лица сохраняло недовольство,но тон голоса говорил о доброжелательности. Каждый, кто видел Яромира пытался лизоблюдствовать и всяко скрывать свое темные мыслишки, хотя это и бывало непомерно тяжело. Похоже, что Лазарь был не из тех.

– Стало быть так, Лазарь. А что про Лешего скажешь? Может он видал кого? Ведь в лесу бытие держит.

– Может и знает, так ведь кто разберет. Приходит, когда хочет, уходит, когда надо. Не говорит ничего. Разве про травы, про грибы, что спросит, иль я сам попрошу принести чего. Я ж местный травник, уж лекарем не назовусь, но несварение иль мелкие напасти подлечить могу, коли на то воля Божья будет. Но не все травы в огороде можно вырастить, некоторые только лес дать может.

– Ну а откуда приходит Леший? Как найти то его?

– Приходит с юга, из леса. А откуда – хрен разберешь. Я, бывает, шастаю по лесу, но далеко не захожу. Лес невежд не жалует, особенно дремучий. Оплошностей не прощает и наказывает. Мазь, аль снадобье приготовить могу, а вот в лесу, как чего и не знаю. Кажись, Миклуха, молодой, пытался проследить за Леши. Только тот ни следов не оставляет, а по лесу так ходит, что и не догнать его, не проследить уж никак невозможно. Точно не человек. Кто-то молву держал, будто и действительно не человек, а леший. Сперва боялись многие, а после уж и привыкли. Он по деревне то не шастает, лишь ко мне, а после в лес сразу. Через меня и выменивает, что надо, но то редко бывает, обычно все в лесу достает.

– Благодарствую, Лазарь, выручил – сказал Яромир, достал из мешочка золотую монетку, положил на стол, не дожидаясь ответа, встал и отвесил поклон.

Яков встал и поклонился в ответ. Монетка была ему ни к чему, только от княжеских даров не отказываются, вот он и молча принял. А Яромир развернулся и пошел к выходу из избы.

– Будь здрав, Яромир, и поосторожнее в лесу, коли к Лешему пойдешь. Сам он безобидный, только вот лес дремучий и беспощадный.

– Благодарствую – ответил Яромир и вышел из избы.

До встречи с местной дружиной осталось время, поэтому Яромир сходил к колодцу, умылся, напился воды, напоил коня и не спеша двинулся в сторону старой, заброшенной избы. Утро в деревне кипело – из домишек вылезали крестьяне, по дворам бегали собаки, вышли курицы. Границы существования и городские законы в здешних краях размыты. Люд не радуется золоту, кольчуга и меч на поясе не вселяет в души страх, а лишь вызывает любопытство. Детишки повыбегали из дворов и тащились рядом с Яромиром, попутно осыпая его вопросами.

– Дядь, а, дядьке, а чо за конь?

– Черный конь! Бохатырской! Не видишь чо ли? А чо за меч ту такой? С каменьями!

– Дядь, а меч больно рубит? А каменья на что?

– А ты чо ни знаишь? Бабка говорит от злых сил загуворенны!

– От злых сил лишь Господь Бог уберечь может и молитвы, а каменья на мече кузнец задумал. Давайте-ка, ребятишки, сделайте радость дядьке – не мешайтесь под ногами. Княжеский указ исполню и угощу вас чем нибудь и меч поближе покажу и сказок расскажу. Обождите. Не обождете – останетесь без всего. – отвечал им Яромир.

Ребятня с счастливыми возгласами рассыпалась по дороге, сбегаясь то к одному дому, то к другому. Все перекрикивали друг друга и хвастались, что дядька богатырь сладостей им привезет и сказок нарассказывает.

Внимание утомляет. Не отвяжутся – каждый ответ вызывает дюжину вопросов. Можно даже не отвечать на вопросы, сами друг другу ответят и новые придумают.

Показалась заброшенная изба, а рядом, не сказать, что дружина. Два мужичка покрепче и один помоложе и поменьше. Кажись, третий и не мужик совсем, а только из детенышей вышел. Все трое в поношенных и стертых лаптях, на которых больше заплат, нежели самих лаптей. То ли длинные рубахи, то ли плащи – не понять из-за старости, потертостей, заплат и старого вида. Все три то ли черного, то ли коричневого цвета. Штаны – те же рубахи. Шапки того же покроя. Все трое подпоясаны. У мужиков по топору, а у мальца лук со стрелами за спиной, да и ножички у всех троих. Рядом с ними мешок. Видать, с провизией.

– Здравия, мужики – поприветствовал Яромир.

– И вы здравствуйте! – Ответил тот, что постарше.

– Я Яромир из княжеской дружины, приехал в здешние края на поиски гонцов княжеских. То ли потерялись, то ли загуляли – не поймешь. Но сам я не здешний и без вашей помощи никак не управлюсь. Как зовут то вас?

– Я Афанасий, это Микола, а младший – Миклуха. Поможем, чем сможем. Мы за нашего князя хоть на край света. – ответил тот, что постарше.

Яромир бросил взгляд на свою дружину. Тот, что постарше – Афанасий. Крепкий, бородатый мужик с ясным глубоким взором, а глаза как пшеничное поле в сезон косьбы. Средний мужичок – Микола. Со светлой бородой и прямыми волосами, что выглядывали из под шапки. А младший – Миклуха. Озорной малый, будто вчера решил мужиком стать, а уже на утро проснулся мужичком. Озорной взгляд зеленых очей хватается за все, что не попадя, тут же бросает и вновь рыщет в поисках нового.

– Рад, мужики, что боярин не бросил меня на одинокое скитание по здешним лесам. Вижу, что вы опытные ловчие. Знаете Лешего? – спросил Яромир.

– Видали, но знать – плохо знаем. Он ведь молчит, разве, что с Лазарем говорит. Первые разы приходил и спрашивал баню, меняло, а после, как с Лазарем сошелся, то приходит и не здоровается. Незаметно зайдет в деревню, тут же на входе Лазарь, считай. Он к нему и все. Миклуха выследить его как то пытался, так ведь не угнаться за ним. Зайдет в лес, за сосну повернет, ты за ним, а только нет никого за сосной и вокруге никого не слыхать, не видать. Так что его только тут дожидаться. В лесу не найдем его, скорей потеряемся. Мы ведь думали, что леший он или в сговоре с ним…

– Афанасий, ну ты разошелся. Уши нашел и давай трепаться – сказал Микола.

– Это у нас старик умеет – поддержал Миклуха.

– Цыц, сопли зеленые. Что нужно, а что нет – добрый молодец сам решит, я то скрывать ничего не собираюсь. Все расскажу, лишь бы князю и княжескому делу на пользу пошло – ответил Афанасий.

– И то верно, мужики. Но вы раньше времени друг другу морду не бейте. Остыньте, соберитесь. Нам дело дружно делать надо, иначе сгинем в лесах и поминай как звали. Ни князю не поможем, ни жизни не спасем. Давайте мешок с собой и в лес, а там следы поищем. Я хоть и не ловчий, но может запримечу чего.