Слушаю и повинуюсь!

Алесто Нойманн

Слушаю и повинуюсь!

Глава 1

Ева

– Юра, я хочу огромный бутерброд. – Ева прикрыла глаза и блаженно откинулась на спинку стула, представляя себе тот самый изыск – толстый, с хрустящей корочкой хлеба, сочным мясом и тающим сыром.

– Так за чем же дело стало…

– И запить это все шоколадом. – Голос звучал мечтательно, будто она уже чувствовала вкус на языке. – Двумя шоколадами. И чтобы еще салом это все заесть.

– Давай я тебе организую! – Друг засмеялся. Так тепло и искренне, что на мгновение отступили голод и переживания по поводу предстоящих событий.

– А в платье я как влезу?!

Она открыла глаза. На экране высвечивалось лицо Юры Маркелова. Взъерошенные черные волосы, карие глаза, сочувственная улыбка.

– Когда в последний раз ели наши ходячие мощи? – спросил он.

– Да.

– Что «да»?! – Он фыркнул. – Я так понимаю, Игорь собирается в буквальном смысле выносить тебя из ЗАГСа.

Ева выпрямилась на офисном стуле и потерла глаза.

– Я тебе не за этим позвонила. – Она перелистнула картинку на экране, стараясь сохранить деловой тон. – Сейчас покажу тебе свадебное платье.

– Мне оно уже заранее не нравится.

– Ну, Юра!

– Ну, Юла, – ровным голосом передразнил он и тут же смягчился. – Ладно, поразите меня, Ева Насмерть Похудейкина.

Она тихо рассмеялась. Прикрепив файл с фотографией в их чате, нажала на «Отправить».

На экране мелькнуло изображение пышного платья с кружевами, стразами и тончайшей вышивкой. Маркелов вздохнул так, что вытянул весь кислород в своем кабинете. Потом подпер подбородок рукой, разглядывая шедевр швеи с видом эксперта. Ева едва удержалась от смеха. Вот он, энтузиазм человека, который готов поддерживать ее в поедании чебуреков на скорость. Но только не в разглядывании рюш и оборок.

– А платье где? – спросил он ровным голосом.

– Так вот же!

– Накидка на самовар. – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Ева, скажи честно, Игорь решил сшить его на два размера меньше, чтобы за эти пузыри не переплачивать?

– Сам ты пузырь, – проворчала Ева, но в уголках губ дрогнула улыбка. – Это «Сваровски».

– Ой, извините, простите. – Юра даже не попытался изобразить раскаяние. Потом устало зевнул и помотал головой. – Извини, не выспался. И не догадывался даже, что такие платья тебе нравятся. Когда примерка?

– Завтра, – ответила Ева и улыбнулась. – Съездишь со мной?

– Мыло брать?

– Маркелов!

– Ладно-ладно. – Друг усмехнулся. – А Игорь твой почему не сопровождает даму сердца? Боится, что, если корсет разойдется, ему отлетающим пузырем глаз выбьет?

– У него деловая встреча, – прохладно ответила Ева.

– Многовато у него их в последнее время, – заметил Юра и тут же прыснул. – Ну, с другой стороны, если его так часто не будет дома…

– Нет, Маркелов, еще одна шутка про любовников, и я тебя забаню.

– Принято.

Он поднял руки в знак капитуляции, но глаза его смеялись. Юра всегда умел разрядить обстановку, даже когда Ева сама не понимала, что закручивалась в водовороте собственной тревоги.

– Ладно, завтра в десять у салона, – сказала она, смягчившись. – И без комментариев про самовары.

– Да что ты, я буду лапочкой, – торжественно пообещал он. Однако взгляд друга буквально кричал, что это ненадолго.

Внезапно дверь кабинета распахнулась с такой силой, что Ева вздрогнула и инстинктивно рванула курсором в угол экрана, сворачивая вкладку с видеозвонком.

– Это что еще за фокусы?!

Голос Олега Сергеевича кувалдой ударил по нервам, прокатился дрожью по всему телу. Начальник стоял на пороге, впиваясь в косяк с такой силой, будто готовился выдрать его вместе с дверью.

Ева быстро перевела взгляд на экран, но было уже поздно. Начальник заметил. Собственно, поэтому его расположение духа стало еще бодрее.

– Опять личные дела?! – Он резко шагнул вперед. – Ты вообще понимаешь, где работаешь?! Или думаешь, что мы тут благотворительный фонд?!

Он швырнул папку с документами. Та пронеслась через кабинет, с оглушительным грохотом приземлившись перед Евой. Листы разлетелись по столу, и девушка на мгновение зажмурилась, сжавшись на стуле.

– Что это?! – Олег Сергеевич ткнул пальцем в отчет.

– То, что вы просили.

– Опечатка! На девятнадцатой странице! – Он грохнул ладонью по столу так, что задрожали мониторы. – Ты хоть представляешь, что будет, если я покажу этот позор директору?!

Ева сглотнула и постаралась слишком сильно не скукоживаться на своем стуле. Только бы голос не дрогнул.

– Я исправлю.

– Нормально нужно делать с первого раза. – Начальник понизил голос, и от этого почему-то сделалось в два раза страшнее. – Или ты думаешь, что раз у нас самый высокий оклад в отрасли, то можно халтурить?

Одна ошибка. Всего лишь ничтожный промах, втиснутый на девятнадцатую страницу. Но этому перфекционисту вполне хватило.

Олег Сергеевич наклонился, его дыхание обожгло кожу леденящей мятной свежестью – он, как всегда, набил рот конфетами перед разбором полетов. Будто думал, что сладкая прохлада скроет кислоту слов.

А рядом – раскрытая вкладка со свадебным платьем. Таким белым, чистым и невинным. Какая ирония.

– Знаешь, что я вижу? – прошипел он. – Что тебе плевать.

– Олег Сергее…

– Игорь Львович – уважаемый человек. – Начальник резко выпрямился, тон голоса снова приобрел металлическую ноту угрозы. – Он тебя пристроил, но это не значит, что я буду терпеть тех, кто не хочет работать. Если не можешь соответствовать уровню – ты нам не нужна. Будешь искать работу за копейки. Поняла?

Ева молчала. Мысли сжимались в тугой болезненный узел. Нужно было перечитать еще раз и еще, чтобы не допустить подобного. Игорь поверил в нее. Привел в эту компанию – огромную, холодную, сверкающую стеклом и сталью непоколебимого успеха. А что сделала она?

– Переделать. Немедленно.

Начальник развернулся и вышел, оставив за собой тяжелую тишину. Дверь захлопнулась с таким же грохотом, как и при его торжественном появлении.

Ева медленно выдохнула, разжала пальцы и снова открыла вкладку с видеозвонком. Юра сидел на другом конце экрана, его лицо было серьезным, но в глазах читалось нечто большее – раздражение, смешанное с сильным беспокойством.

– Ты считаешь такое отношение нормальным? – спросил он тихо.

– Я сама ошиблась. – Голос Евы дрогнул. Хорошо, что не при начальнике, он терпеть не может, когда подчиненные плачут. – Нужно было быть внимательней.

– Ты делала этот отчет ночью, потому что твоему Олегу Тваревичу приспичило.

– Юра! – Ева понизила голос до шепота, бросая взгляд на дверь. – Не знаю, зачем я тебе вообще позвонила…

– Потому что я твой лучший друг. – Он вздохнул. – А еще – психотерапевт.

– Это, скорее, минус, чем плюс, Маркелов.

– Знаешь… – Юра прервался, будто подбирая слова. – Если бы ты была моей пациенткой, я бы спросил, почему ты позволяешь так с собой обращаться.

Ева нахмурилась. Вот именно этих нравоучений в исполнении Юрки-врача ей сейчас и не хватало.

– Психотерапевты не дают советов, – сухо напомнила она.

– А я и не советую, я спрашиваю. – Его голос звучал серьезно. – Ты ведь понимаешь, что дело не в опечатке. Весь этот фонтан был про контроль. Тваревич проверяет, как далеко может зайти.

– Ты преувеличиваешь.

– Нет, Ева. – Юра помрачнел. – Это ты недооцениваешь.

Он вздохнул и побарабанил пальцами по столу – нервный ритм, будто пытавшийся выстучать правду прямо в ее сознании.

Ева открыла рот, чтобы возразить, но он уже махнул рукой – не равнодушно, а так, как машут, когда понимают: дальше – только стена.

– Извини, ко мне пациент пришел. – Юра слабо улыбнулся. – Увидимся.

– Пока.

Экран погас, оставив ее наедине с отчетом. Разбросанные бумаги, жуткая девятнадцатая страница с незначительной опечаткой. И гнетущее чувство, будто бежишь по бесконечному коридору, а выход завален обломками собственных извинений.

Внезапно телефон на столе завибрировал. Ева перевела взгляд на экран и улыбнулась. Уведомление от Игоря:

«Дорогая, сегодня вечером мы ужинаем в ресторане. Отказы не принимаются!»

Хоть что-то хорошее за сегодня.

Она вздохнула, взяла отчет и открыла девятнадцатую страницу. Исправлять.

Все нужно срочно исправлять.

Ева даже не заметила, как быстро опустел офис. Она так и просидела почти весь день, сгорбившись над клавиатурой. А глаза все так же рьяно выискивали опечатки, которые могли стоить ей всей нервной системы.

И целый день в ушах гремел голос Олега Сергеевича. Еще одна ошибка, и они пересмотрят ее место в компании. Когда телефон на столе завибрировал, Ева вздрогнула.

– Да, Игорь? – Ее голос звучал хрипло. Неудивительно, она не открывала рот с самого утра. – Одну минутку… Сохраняю и выхожу.

Она щелкнула мышью, закрывая папку с исправленным файлом. В потухшем мониторе мелькнуло отражение ее лица – бледное, с темными тенями под глазами. Опять она пропустила обед, даже кофе не успела выпить. Радовало одно – ужин.

Покидая офис, Ева заметила машину Игоря через стеклянные двери. Красная, блестящая. До крика дорогая на фоне строгих корпоративных седанов. Игорь стоял рядом. Синий костюм, безупречный силуэт и легкий наклон головы. Еве всегда казалось, что ее жених даже в неформальной обстановке выглядит так, будто позирует для невидимых камер.

– Дорогая. – Игорь улыбнулся. Настолько тепло, насколько позволяла его сдержанная манера общаться.

Ева почувствовала, как что-то сжалось внутри. Взгляд Игоря скользнул по ее растрепанному пучку, простой рубашке, льняным брюкам – и на мгновение задержался.

– Мы поедем… так? – спросил он мягко, почти заботливо.

Ева прекрасно знала этот тон. И очень сильно его не любила.

– Я плохо выгляжу? – Она слишком устала, чтобы препираться.

– Нет, конечно. – Он на мгновение поджал губы и снова улыбнулся. – Просто я думал, ты помнишь, куда мы направляемся.

Ева не ответила. Устала. Устала от его ожиданий, от постоянной необходимости соответствовать. Устала от этого вечного спектакля, где ее роль – безупречная на все согласная спутница. Где ей необходимо есть по одному салатному листу в день, чтобы втиснуться в платье, которое ее жених заказывал для «моей подиумной модели». Где ей постоянно нужно соответствовать уровню, чтобы заслужить нежность.

Но ведь по-другому не бывает?

Ресторан «Эклипс» сиял так ослепительно, будто само солнце раздробилось во множестве хрустальных люстр. Их пронзительный золотистый свет струился по стеклянным стенам, создавая ощущение, что ты находишься внутри гигантского бриллианта. Даже воздух здесь ощущался дорогим – пропитанный ароматами вин и изысканных блюд. Томная песня фортепиано растворялась в приглушенном гуле разговоров – шепоте сливок общества, привыкших решать судьбы корпораций между глотками шампанского.

Вот только Ева чувствовала себя так, будто ее посадили в аквариум, где каждое ее движение, каждая складка на льняных брюках подвергались оценке. Она чуть замедлила шаг, будто чувствуя давление этой отлитой из золота жизни.

– Ты же знаешь, как я не люблю дорогие рестораны, – прошептала девушка.

– Но ты же понимаешь, почему мы здесь. – Игорь улыбнулся и поправил галстук.

Потому что так надо.

Потому что он так решил.

А теперь сидел напротив, безупречный, как всегда. Пальцы лениво обводили край бокала, а взгляд скользил по ней, будто проверяя, соответствует ли она обстановке «Эклипса».

Хотя соцсети и блогеры в один голос твердили, что настоящая девушка должна мечтать об ужинах в дорогих ресторанах и отдыхе на премиальных курортах, Ева чувствовала себя среди всей этой показной эстетики как суслик в полете. Стоило ей лишь раз осторожно предложить Игорю заказать еду на дом, как он тут же выдал целый водопад презрительных эпитетов – «затворники», «нищеброды», «люди, не умеющие жить красиво».

Игорь с непоколебимой уверенностью заказал им обоим трюфельное ризотто. Блюдо, от одного названия которого у Евы тут же отчалил аппетит. Она механически водила вилкой по тарелке, размазывая кремовую массу. И даже мысль о строгой диете не делала эту еду желанной.

«Сейчас бы простой здоровенный бутерброд с ладошку…» – мелькнуло в голове.

И вдруг – совсем неуместная картина. Она и Маркелов. Велосипеды, набережная, ветер в лицо.

Ева тряхнула головой. Откуда это? Усталость? Или что-то еще?

– Дорогая, ты помнишь, что у тебя завтра примерка? – Игорь, наконец, отложил телефон. Но пальцы его все еще нервно постукивали по столешнице, будто он мысленно продолжал диалог с кем-то более важным.

– Помню. – Ева медленно подняла глаза. – А еще помню, что у тебя в это время будет деловая встреча.

– Пока ты примеряешь платья, я зарабатываю на них деньги. – Игорь снова улыбнулся. – Ты можешь взять кого-нибудь из подруг.

Интересно, Игорь имеет в виду тех самых подруг, которых он одну за другой вытеснил из жизни Евы? И было это очень аккуратно – то вежливо-небрежным «Она же вечно ноет», то снисходительным «Ты серьезно хочешь тратить время на эту пустышку?».

Остался только Юра. Он оставался всегда. С самого детства.

– Мы завтра съездим с Маркеловым, – сказала Ева твердо. – Ты ведь не будешь против?

– Маркелов? – Игорь прищурился, будто имя оставило на языке горький привкус. – Это который… мозгоправ? Все никак не привыкну, что ты с ним дружишь.

Ева стиснула вилку так, что костяшки побелели. Впервые за долгое время горечь раздражения подступала не за себя – за Юру. Может, это накопившаяся усталость. А может, та самая капля, что переполнила чашу.

– Кроме Юры у меня нет друзей. – Она скрестила руки на груди и постаралась улыбнуться, чтобы не выдать своего истинного состояния.

– Друзья-мужчины… – Игорь кашлянул в кулак, глаза его почему-то смеялись. – Что ж, твое право.

– Ревнуешь?

– К Маркелову? – Он откинулся на спинку стула, будто демонстрируя всю абсурдность этой идеи. – Ты действительно думаешь, что я буду конкурировать с каким-то посредственным доктором?

Чуть ли не впервые за все время ей захотелось стукнуть кулаком по столу и попросить Игоря подбирать выражения. Она быстро обернулась. Ресторанный зал, слишком театральный, залитый мягким золотистым светом. Каждый стук ножей о тарелки, каждый смешок из соседнего столика – все это напоминало декорации к спектаклю, в котором она играла не свою роль.

– На меня сегодня начальник наорал, – внезапно сказала Ева, глядя в тарелку. – За одну опечатку.

Если они действительно хотят быть семьей, то должны делиться даже неприятным. Маркелов всегда говорил, что невысказанное раздражение копится, пока однажды не лопнет скандалом. Или панической атакой. Может, она просто слишком устала? Тяжелый день, бесконечные отчеты, нервный звонок начальника – все это накопилось, и теперь любая мелочь кажется катастрофой. Ей просто нужна была поддержка самого близкого.

Игорь сначала помолчал. А потом усмехнулся – нежно, но с той самой снисходительностью, от которой сжималось сердце.

– Ты ведь понимаешь, где работаешь? – спокойно спросил он.

– Не поверишь, Олег Сергеевич сказал точно так же.

– Потому что он тоже большой профессионал, – Игорь выпрямился, будто готовясь прочитать лекцию. – Будучи винтиком системы, сложно судить о том, что происходит в рубке рулевого.

Ева резко выдохнула. В сознании само собой всплыло лицо Юрки, его саркастическая усмешка: «Эти метафоры я бы забил тебе куда поглубже в…». Девушка невольно улыбнулась.

– Что смешного? – Игорь нахмурился.

– Ничего. – Она отпила вина, чувствуя, как возвращается уверенность в себе. – Просто… вдруг поняла, что мне не хватает в жизни бутерброда.

Игорь замер на мгновение, а затем рассмеялся – слишком уж нарочито, словно изображал того самого понимающего партнера, который терпеливо принимает ее чудачества.

А Ева вспоминала набережную. Велосипедные колеса, дробно стучавшие по плитке. Ветер, что обнимал без спроса – не разбирая, заслужила ли она эту нежность.

И еще – завтра. Завтра она встретится с лучшим другом, с которым не нужно было подбирать слова.

Того, с кем было так же естественно, как сделать вдох.