Чета из Клана. Легенда двух

Они были словно в невесомости, парили в воздухе как птицы, без единой помощи и поддержки!

Глубоко вдохнув, она от испуга теснее прижалась к Дамьяну и с облегчением ощутила, как крепки его объятия. Она вернула взгляд мужчине, осторожно подбирая слова:

– Это именно то, что я вижу? Мы… летим? – прошептала она, вскинув брови.

Дамьян коротко усмехнулся.

– Не совсем. Ты боишься?

Она покачала головой, полностью уверенная в своем жесте. Нет, она не боялась, но вот сомнение… не оставляло ее.

– Ты – ангел, – произнесла Ровена. Она боялась шевельнуться, представляя, что стоит ей отпустить руку, как она тут же рухнет на холодную промерзшую землю, хотя и знала, что Дамьян не позволит этому случиться.

– Скорее наоборот. Совсем не ангел, – он провел рукой по ее волосам, бросив внимательный взгляд куда-то за девушку. Затем он снова наклонился к ней, чтобы поцеловать.

Его губы были холодными, но чувства, что переполняло обоих, с лихвой перекрывало как холодную сущность Дамьяна, так и ночной мороз, усиливающийся с каждой минутой.

Через секунду же Ровена ощутила под ногами твердую землю и от внезапности чуть пошатнулась.

– До рассвета еще далеко, но здесь слишком холодно, – сказал Дамьян, поддерживая девушку и ни на миг не отпуская ее из объятий. – Я не хочу, чтобы ты еще и простыла из-за меня.

После всего сказанного, эти слова казались Ровене какими-то слишком… приземленными, повседневными. Слишком простыми. Однако подувший зимний ветер убедил ее, что они все же имеют значение.

– Думаешь, пора возвращаться в дом? – спросила она.

Дамьян повернулся в сторону Карда. Он чувствовал, как в замке оживали даже самые темные уголки, чувствовал ту энергию, что просыпалась в его стенах в разгаре ночного празднества. Сегодня был первый день Редьюва, первый день кровавых застолий. Дамьян не сомневался, что в качестве развлечений в Карде будут выступать люди, а в ближайшие ночи пропавших станет намного больше. Он ненавидел подобные сборища – толпы голодных вампиров, готовых забавляться с жертвами долгими часами и упиваться их страданиями. Кровавые оргии, которые могут вызывать только отвращение, мерзкое чувство холода и презрения. К сожалению Дамьяна, подобное в обществе вампиров проходило часто и даже иногда приветствовалось. Правда, в стенах родного дома он никогда с подобным не сталкивался. Астин был строг в своих устоях и воспитании и не желал видеть рядом с собой такие грязные развлечения.

Дамьян снова повернулся к любимой девушке. Нет, в особняк Дорианов возвращаться было нельзя, Фаул может еще нагрянуть туда, не стоит рисковать. Дамьян был уверен, что Катрин сумеет постоять как за себя… так и за отца Ровены.

– В графстве еще много красивых мест, я обязательно покажу тебе их, но в другой раз, – мужчина улыбнулся одними губами и направился к середине пустынной поляне. Он пригляделся и увидел недалеко своего коня, громко принюхавшегося к чему-то в снегу. Подойдя к Вальфару, он протянул к нему руку и конь мгновенно среагировал, отвлекаясь от своего занятия.

Ровена подошла, и Дамьян вновь помог ей взобраться.

– Куда мы поедим? – задала она вопрос, поправляя воротник своего плаща.

Вампир вопросительно посмотрел на нее. Действительно, куда? Но Ровена решила это за него, произнеся:

– Я до сих пор не знаю, где ты живешь. Ты остановился в постоялом дворе?

Мужчина усмехнулся:

– Ты согласишься поехать со мной в старый и мрачный особняк? Не благоразумно так поступать молодой и воспитанной леди, учитывая то, что ты сейчас узнала.

– Боюсь, многое изменилось, – пожала плечами Ровена, берясь за узду. – И поверь, Дамьян, я совершала много неблагоразумных поступков и этот будет самым верным из всех.

Мужчина задумался на минуту. А ведь он и сам не так много знал о Ровене. Конечно, он мог исправить это, лишь только коснувшись ее и сосредоточившись на прошлом девушки, но рядом с ней, Дамьян не хотел использовать свои способности.

– Хорошо. До рассвета останемся у меня, а утром вернемся. Знаешь… – Дамьян опустил взгляд, но быстро вернул его девушке. – Я хотел бы показать тебе свой родной дом, там так же красиво, как и здесь. А зимы… там превосходны, словно все покрыто серебром.

– И где же это?

– Далеко отсюда. В Норвегии.

Девушка вскинула брови. Действительно далеко… Что же привело Дамьяна в эти земли, подумала она, осознавая, что у нее все еще осталось много вопросов к нему.

Мужчина сел позади нее и подстегнул коня. Вальфар помчался вниз по холму, прекрасно зная дорогу.

Дамьян ни на минуту не терял бдительности. Он опасался встретить сейчас кого-то из приспешников Маркуса или какого-либо другого вампира здешних краев. Сейчас в городе наверняка было полно кровопийц, решивших совершить шествие по улицам, прославляя Редьюв и Отцов Клана и выискивая себе жертв. Дамьян не мог позволить, чтобы одной из них стала Ровена.

Въехав в город, он сразу повернул Вальфара направо, собираясь добраться до своего ветхого дома окольными путями. Лучше так, чем навстречу пылающим алым огнем глазам. Он буквально слышал, как бьются сердца таких же, как он, как своими голосами, похожими на шорох, они восклицают свою радость и мысленно призывают к этому других собратьев по крови.

В принципе к ним должна была присоединиться и Катрин, ведь она принадлежала к Клану Запада, но… Дамьян вспомнил, что это Астин спас ее при сожжении. Возможно ли такое, что это он обратил Катрин? Вряд ли, тогда бы она полностью была верна Северу.

– Дверь открыта, как только спустишься с коня, быстро, не оборачиваясь, иди в дом. Хорошо? – прошептал Дамьян, когда они были уже недалеко от старого особняка.

Ровена кивнула, но беспокойство сильнее заняло ее мысли. Дамьян опасался, что здесь может появиться Фаул? Или кто-то еще мог угрожать им?

***

Однако спрашивать девушка не стала и, последовав предостережению вампира, бегом направилась к дому, надеясь, что он идет за ней, но не слыша шагов за спиной. Забежав в темноту особняка, Ровена остановилась и, держась рукой за дверь, обернулась. Дамьяна она не увидела, как и Вальфара. Куда же он пропал, испуганно подумала она, внимательно вглядываясь в ночь. Отойдя на пару шагов глубже в дом, она отпустила дверь и развернулась, желая найти где-нибудь подсвечник. Но в следующий момент входная дверь резко и с шумом закрылась, и прогремел засов.

Ровена вскрикнула от неожиданности, но сразу же успокоилась, услышав голос Дамьяна:

– Молодец, – улыбнулся он. – Ночью в городе опасно, а сейчас тем более. – Он запер дверь и бесшумно прошел мимо девушки. Что-то чиркнуло в темноте, и зажглись свечи, стоявшие в старинном серебряном канделябре.

– Почему именно сейчас? – спросила Ровена, подходя к мужчине.

Дамьян задумался на мгновение, как лучше ей объяснить все. А может и не стоит посвящать девушку в устои вампиров, их правила и обычаи. Рассказывая ей о своих законах, он тем самым нарушает их. А наказание за это весьма жестоко, как по отношению к вампиру, так и к человеку, прознавшему о тайне.

– Пойдем, я разожгу камин в гостиной, так станет теплее, – Дамьян ушел от ответа, переведя тему разговора. Он протянул руку девушке и, когда почувствовал приятное тепло ее ладони, повел ее за собой. – Пришлось снять этот дом на некоторое время, он очень старый и здесь довольно холодно. Надеюсь, ты все же не сильно замерзла? – Дамьян повернулся к ней.

Ровена покачала головой.

Гостиная ей показалась очень большой и пустой комнатой, не было и намека на уют, но хотя бы не пыльно и не так сильно задувал ветер в оконные щели. Дамьян поставил канделябр на стол и от его свечей зажег еще один. В комнате стало гораздо светлее, что уже как-то согревало. Мужчина склонился над камином, проворчав что-то вроде: «Я же говорил, надо было запастись дровами».

Ровена села в глубокое кресло и взглянула на мелькнувшие в камине искры. В доме действительно было холодно, и она не спешила снимать плащ. Вздохнув, она устроилась поудобнее и огляделась вокруг. В гостиной не было никаких вещей, кроме нескольких предметов мебели. Дом казался совсем необжитым. Значит ли это, что скоро Дамьян и Катрин покинут его?

Мужчина выпрямился и заботливо взглянул на девушку.

– Ты проголодалась? – спросил он, мысленно припоминая, что могло сохраниться у него после прихода той старушки, что готовила ему ужин. Но Ровена вновь отрицательно покачала головой. Вздохнув, Дамьян кивнул, но, будто что-то вспомнив, сказал: – Постой, в доме было где-то теплое одеяло, я принесу тебе.

– Не беспокойся так! – крикнула Ровена вслед быстро ушедшего мужчины. Право, ей было даже как-то неловко, что из-за нее столько суеты. Мало того, что Дамьян помогает ей скрываться от этого Фаула, так он еще беспокоится о ее здоровье и самочувствии.

Но в доме скрипнула лестница, возвестив о том, что вампир уже возвращался с большим шерстяным свертком. Он подошел к девушке, развернул одеяло и заботливо укрыл ее им.

– Спасибо, – смущенно проговорила Ровена, кутаясь в теплую ткань. Она не знала, что сильнее согревало ее: это одеяло или любовь и нежность Дамьяна. Девушка подняла на него взгляд и сказала: – Ты столько делаешь для меня.

– Мне это только в радость, – улыбнулся Дамьян. Он постоял так с минуту, вглядываясь в ее лицо, а затем отошел, взял кочергу и стал помешивать старые угли и дрова в камине. – Если тебе что-то нужно, не стесняясь, говори об этом. Здесь нет никаких удобств, но…

– Перестань, Дамьян, – мягко прервала его девушка. – Все хорошо. Правда. Ты рядом, мне этого достаточно.

Мужчина вздохнул, и Ровене показалось, что по его лицу пробежала тень. Хотя, наверное, это всего лишь блики от огня.

– Дамьян… расскажи мне еще что-нибудь о себе, – тихо попросила Ровена.

Мужчина коротко усмехнулся.

– Что же еще?

– Что-нибудь о своей семье, – предложила девушка.

Он задумчиво смотрел на огонь, размышляя о тех, кто окружал его всю жизнь. Что он мог рассказать о своей семье? Что все они вампиры… отец всегда жесток и холоден, мать – задумчивая и очень умная женщина, но слишком молчаливая, сводная сестра – изгнанница, а брат… точная копия его? Нет, они никогда с Кассианом не были похожи, только внешне.

Зачем ей знать о его семье? Ничего хорошего это не даст.

– Лучше ты расскажи о себе. Где ты провела свое детство, чем интересовалась? Какие у тебя мечты и… – Дамьян вдруг осекся и повернулся к девушке. – Прости, Ровена… как глупо, что я даже не спросил, – он запнулся на мгновение, – ты… помолвлена с кем-нибудь? – вопрос казался простым, но задать его Дамьяну было сложно. В фиолетовых глазах отразилось волнение перед предстоящим ответом.

Ровена улыбнулась и тут же прикрыла губы ладошкой. Она опустила голову и поправила одеяло на своих коленях.

– Нет, конечно, нет, Дамьян, – негромко сказала она. Ей показалось, что он облегченно вздохнул. Но подняв на него взгляд, она увидела, что мужчина смотрит на нее серьезным и внимательным взглядом.

Черт возьми, он был рад! И как хотел он сказать ей об этом, но тогда тем самым он бы давал ей надежду… на их совместное будущее… Впрочем, он уже дал ее, после его признания, поцелуя… А он не имел на это право.

Ровена решила, что пауза в разговоре слишком затянулась и решила отвлечься от последнего вопроса, начав говорить о своем прошлом:

– Я родилась в Англии, недалеко от Лондона. У отца был прекрасный дом, большой и красивый, к нам часто приходили гости… Мы устраивали дружеские вечера и говорили… говорили обо всем, что происходило в мире или касалось нас. – Ровена стала вглядываться в яркие языки пламени и тот, завораживая, все больше уносил ее в воспоминания. Дамьян сел в кресло напротив, внимательно слушая девушку. – Но, знаешь, оказалось так, что близкие люди относились к нам совсем не так, как мы относились к ним. Кузен отца попал в щекотливую ситуацию… и отец незамедлительно согласился помочь ему. И деньгами, и всем, чем мог. – Ровена иронично усмехнулась: – В результате отец сам все потерял, как дом, так уважение и семью. Которой никогда, наверное, и не было. Мы решили переехать сюда, в оставшееся у нас имение. Это я настояла на этом. А тут здоровье отца с каждым днем стало ухудшаться… И я не знаю, что с ним будет. – Ровена может и не знала, но точно догадывалась, каким мог быть исход болезни Уильяма Дориана. Однако сама мысль о его смерти вводила ее в такое ужасное состояние, что у девушки начинали трястись руки и на глаза наворачивались слезы.

Дамьян ничего не сказал по этому поводу. Он разделял ее тревожные чувства, ему искренне было жаль Ровену и ее отца, но он в свою очередь почти точно и без сомнений мог сказать, сколько еще осталось лорду.

Вампир спросил о другом:

– А твоя мать?

– Она умерла при моих родах, – отстранено ответила Ровена. – Отец всегда говорил, что я на нее очень похожа, – на ее губах появилась печальная улыбка. – Мне бы хотелось этого.

Разговор зашел в слишком унылую стезю, и атмосфера в доме не стала теплее даже от задорно потрескивающих дров в камине. Дамьян вздохнул, сцепив пальцы рук в замок и положив руки на колени.

– Ты собираешься остаться в Ирландии навсегда? – спросил он через пару минут.

Ровена пожала плечами.

– А разве теперь я могу? Я надеялась на это, но мне не повезло в первый же день встретить Фаула. В любом случае, у меня пока нет иных вариантов. Значит, придется остаться.

Дамьян хотел было сказать, что она может уехать с ним… Но он же понимал, что это невозможно. Человеку не место среди вампиров… Но Ровена ведь приняла его, разве нет? Так может она согласится стать одной из Посвященных?

Дамьян постарался отогнать от себя эти мысли. Он никоим образом не хотел связывать ее со своим Кланом и его тайнами. Он прекрасно знал, как относились к тем, кто знал о вампирах. Ведь в число требований Инпримул Ранда входило полное изгнание и уничтожение Посвященных. Вампиры не хотели видеть среди себя людей, знающих об их слабых местах и потребностях.

Внезапно до слуха мужчины донесся невнятный звук. Тихий, еле различимый. Словно кто-то скребется снаружи… Дамьян перевел взгляд на Ровену – она даже не шелохнулась, значит, не слышала. Однако слух вампира еще никогда не подводил – звук продолжал быть, становясь все настойчивее.

Дамьян резко поднялся и подошел к высокому окну, единственному в гостиной. Вглядываясь в ночную мглу, он искал глазами источник неясного шороха.

– Что-то случилось? – спросила Ровена, проследив за ним взглядом.

Дамьян секунду молчал, затем произнес:

– Какой-то скрежет. Ты не слышишь… – он не спрашивал, а утверждал.

– Может мыши… или ветер? – предположила девушка, но в ее голосе послышалось беспокойство.

Дамьян сосредоточился на звуке, пытаясь понять, откуда точно он исходит. Он закрыл глаза, уходя вглубь своего сознания. Даже дыхание его замерло.

– Дамьян? – тихо позвала Ровена. – Наверняка это всего лишь ветер.

– Нет, – резко ответил мужчина, распахнув глаза. – Сиди здесь и никуда не ходи, лучше потуши огонь. – Он быстрыми шагами двинулся к выходу из комнаты. Теперь он знал, что это был за скрежет: кто-то пытался пробраться в дом через окно на втором этаже. И это был не человек.

На мгновение остановившись, Дамьян сказал девушке:

– Ничего не бойся. Я сейчас вернусь.

Ровена не успела ничего ему ответить, ей пришлось остаться одной и ждать. Ей снова стало страшно. Вся мрачная атмосфера, царившая за окном, будто в одно мгновение собралась в этой гостиной, надвигаясь на нее, пытаясь затянуть в свои сети. Без Дамьяна она ощущала себя незащищенной, одинокой, слишком маленькой и хрупкой, чтобы найти в себе силы выдержать все это.

Дамьян быстро оказался на втором этаже. Лишь на долю секунды он остановился, чтобы уточнить, из какой именно комнаты исходит звук. Двигаясь так, что человеческому глазу невозможно было его заметить, он мгновенно оказался в одной из запертых спален особняка. Здесь пахло пылью, застоявшийся воздух неприятно щекотал ноздри, а в щели так задувало, что казалось, здесь навсегда поселились холод и завывания ветра.

Дамьян бесшумно оказался около окна, закрытого ставнями, он остро ощутил присутствие чужака, слишком молодого и обуреваемого голодом, чтобы он смог заметить врага. Де Ансаре одним рывком распахнул окно, одна из ставень слетела с петель. В комнату буквально вкатился молодой парень, дикими глазами уставившись на Дамьяна. Неужели он так был занят идеей пробраться внутрь, что даже не почувствовал его? Или он настолько молод и неопытен, что еще не полностью овладел своими новыми возможностями?

Несостоявшийся взломщик зашипел, обнажив свои острые и длинные клыки. Его каштановые волосы спадали на лоб, скрывая маленькие и суженые зрачки. Он был похож на загнанного и затравленного звереныша, которого лишили последнего шанса утолить свою жажду.

Дамьян сморщился, презрительно глядя на юношу. В один шаг он сократил расстояние между ними, схватил его за грудки и рванул на себя.

– Кажется, ты ошибся домом, – процедил Дамьян, не скрывая свою истинную сущность. Его глаза потемнели от злости. – Или ты отстал от всеобщего шествия?

Юноша тяжело задышал, признав, наконец, соперника намного сильнее себя. В глазах его промелькнула тень страха перед ним.

– Здесь человек… – прошипел он.

– Ты видишь во мне человека? – Дамьян вскинул брови, но взгляд его стал еще страшнее. Он обнажил свои клыки. – Может меня ты здесь искал?

Юноша быстро замотал головой, вся его решимость и уверенность быстро испарилась, стоило ему почувствовать крепкую хватку Дамьяна и услышать его металлический голос.

– Ты обращенный, – продолжил Дамьян. – Как давно?

Молодой вампир ответил не сразу и, лишь когда Дамьян хорошенько его встряхнул, пролепетал совсем испуганным голосом:

– Месяца два как, сэр… Простите, я не знал, что дом принадлежит вам… наверное, я действительно ошибся… Запах человека… он мне мерещится повсюду… – Юноша говорил теперь невнятно, будто искал оправдание себе. – Я с ума схожу, стоит учуять его…

Дамьян нахмурился, продолжая пристально вглядываться в лицо пойманного вампира. Совсем недавно он был простым человеком, а теперь желает вцепиться в глотку каждого, лишь бы снова ощутить вкус крови. Дамьяну внезапно стало противно.

– Научись контролировать себя, – презрительно произнес он, чуть ослабив хватку. Юноша крепко стоял на ногах, но глаза его продолжали быть дикими, сумасшедшими.

Он был слишком молодым для вампира, два месяца – это ничто. Его сознание оставалось полностью человеческим, но уже достаточно изменилось, чтобы принять новую ипостась, чтобы принять убийство как способ выживания.

Дамьян подошел ближе к нему и прикоснулся рукой к подбородку юноши, заставляя его заглянуть себе в глаза.

– Здесь нет никого из людей. Ты пробрался в пустой и старый дом, один из многих в округе, ничем не приметный. Ты ошибся и даже не помнишь дорогу сюда. Ты не застал здесь никого. Никого, ты понял? – настойчиво говорил Дамьян, не прерываемым взглядом смотря юноше в глаза.

Тот вслушивался в ровные слова, в завораживающий тембр голоса и не мог не подчиниться. Рот его чуть приоткрылся, зрачки расширились, а выражение лица стало бездумным. Губы юноши зашевелились, но он не издал ни звука.

– Ты понял меня? – грубо повторил Дамьян.

– Да… – прошептал вампир.

– Вот и отлично, а теперь убирайся и как можно дальше! – Дамьян оттолкнул от себя новообращенного, ни секунды больше не желая его видеть.

Юноша сделал пару неуверенных шагов по направлению к окну, а затем внезапно вскочил на него и исчез в темноте. Порыв ветра ворвался в комнату и взметнул волосы Дамьяна. Мужчина смотрел в распахнутое окно, обдумывая произошедшее. Беспокоится по поводу, что этот глупец кому-то расскажет о нем, не стоило, но неприятное предчувствие чего-то неотвратимого осталось. Это была всего лишь ошибка, но она хорошо напомнила, что сейчас не время и не место отдаваться романтическим порывам и чувствам.

Дамьян вспомнил, что оставил Ровену внизу совсем одну. Он поторопился спуститься, и его встретила глухая тишина и тьма особняка. В гостиной больше не горел камин, свечи были потушены. Лишь уловив прерывистое, испуганное дыхание в углу комнаты, Дамьян увидел девушку и поспешил ей навстречу.

– Ты в порядке? – он обнял ее и крепко прижал к своей груди. Ровена не сопротивлялась, напротив, прильнула к нему и тихо вздохнула, словно с облегчением.

– Что это было? – шепотом спросила она, уткнувшись ему в грудь.

Дамьян поцеловал ее в макушку и, подумав с секунду, ответил:

– Ничего, Ровена. Ты оказалась права – всего лишь ветер. Дом старый и каждый шорох кажется чем-то иным.

Девушка подняла на него свой взгляд. Она не могла видеть в темноте его лица, но Дамьян отчетливо видел ее. Вряд ли она поверила ему, Ровена умная девушка. И поэтому она не стала расспрашивать дальше. Лишь устало вздохнула, опустив голову.

– Ты устала, – нежно произнес Дамьян, проводя ладонью по ее щеке. – Тебе лучше поспать. Можешь занять комнату Катрин…

– Нет, я останусь здесь, – упрямо заявила она. Девушка отошла от него и вернулась в кресло, где еще продолжало лежать оставленное ею одеяло. – И ты останься со мной, – тихо попросила она.

Дамьян молча подошел и присел рядом. Кресло было достаточно глубоким, а девушка очень стройной, они без труда уместились там вдвоем. Ровена прижалась к нему, прислонив голову к его груди, и закрыла глаза. Дамьян поправил шерстяное одеяло на ее плечах. Обняв девушку, он убрал прядь волос с ее лица, тихо проговорив:

– Ничего не бойся. Я буду с тобой. Всегда.

Ладошка Ровены дрогнула, чуть сжав ткань его одежды. Она верила ему. Верила, не смотря ни на что.

***

В окно пробивались первые лучики света, тонкими дорожками проскальзывая по деревянному полу. Катрин чуть приоткрыла глаза и сонно взглянула в окно, прикрытое тяжелыми шторами. Медленно она перевела взгляд на постель, где лежал Уильям Дориан, и увидела его спавшим тревожным болезненным сном. Лицо старика было серым, под глазами залегли темные круги, а губы потрескались. Никакого улучшения в его самочувствии не было, не смотря на то, что дважды за ночь Катрин давала ему настой, приготовленной Ровеной. Элендер была несколько удивлена этим рецептом, но поймала себя на мысли, что воспользовалась бы тем же способом, будь она на ее месте.

Катрин плавно, с присущей ей грацией поднялась с кресла и прошла к окну. Отодвинув штору, она впустила в комнату солнце, заставившее ее отступить немного назад. Тут же девушка почувствовала голод и неприятное покалывание на своей коже. Солнце все еще не давало ей покоя, слишком долгое нахождение под ним сказывалось на ее сознании и реакции. Солнце медленно убивало вампира, и, чтобы выдержать его пытку, нужно быть достаточно сильным и опытным. Ни тем, ни другим Катрин не обладала в полной мере, но упрямо старалась восполнить недостающее в себе.

Она осторожно протянула свою бледную руку, и луч солнца тут же коснулся ее. Катрин громко втянула воздух, ощущая жгучую боль, расползавшуюся по запястью. Словно пламя коснулось кожи, пожирая ее своими языками. Воспоминания быстро вторглись в ее мысли, наполняя сердце непрошеными эмоциями.

Катрин встряхнула головой и сглотнула ком, подступивший к горлу. Она убрала руку и потерла место, где кожа приобрела красноватый оттенок. Если она в скором времени утолит голод, то от ожога не останется и следа, а в мыслях появится ясность и прежний трезвый расчет.

Девушка задернула штору и убрала прядь волос, упавшую на лоб. Она кинула на лорда быстрый взгляд и решила, что ничего страшного не случится, если она на несколько минут покинет комнату. Несмотря на свою жажду, она и подумать не могла о том, чтобы прикоснуться к этому человеку.

Выйдя из спальни, Катрин сначала остановилась и огляделась. В коридоре было еще несколько закрытых дверей. Она переселила свое любопытство, чтобы заглянуть за них. Не спеша двинулась вперед, в глухом молчании обводя взглядом дом. Она вела рукой по деревянным перилам, закрыв глаза и вслушиваясь в звенящую тишину. Но она чувствовала только пустоту, глухую и одинокую, шепчущую предостережения, говорящую о смерти и будущих испытаниях. И Катрин верила ее молчаливому голосу, своей интуиции и разуму. Все говорило о том, что следующие дни выдадутся тяжелыми. Редьюв начался, второй день будет таким же веселым, как и предыдущая ночь. Катрин слышала задорные выкрики и музыку на улице, она знала, что сейчас должна быть с теми, кто когда-то принял ее в свою семью и Клан. Но единственным близким человеком… нет, вампиром, ей стал Отец Ронан, а он далеко был уже не при делах. Так почему она должна следовать каким-то странным обычаям, которых даже не признавала? Нет, Инпримул Ранд не стал для нее домом. И Север тоже таким не станет. И причина была не в этих общинах и их законах, а в самой девушке, которая как неупокоенная душа металась от одного к другому, не в силах понять, что ей на самом деле нужно, и успокоиться.