Арлекин

Сияние Лисы на слух воспринималось как негромкий, мелодичный звон тысячи колокольчиков, вплетённый в тихий вой осеннего ветра. Это будто бы плач хрустальных капель, падающих в бездну, или трепетание алых лепестков сакуры, подхваченных вихрем.

Багряный свет Лисы не ревел – он пел. Пел древнюю песнь соблазнения и очарования, маня в свои сети. В этом пении слышалась и лукавая усмешка, и томная нежность, и затаённая угроза. Оно проникало в душу, словно сладкий яд, заставляя забыть обо всём на свете.

Если синева Демона – это грохот битвы, то алость Лисы – это песнь соблазна, тихая, но неотвратимая, как сама судьба.

Прошло всего пару минут, но растянулись они в целую вечность. Саша отступил первым, потер лицо, словно сбрасывая с себя невидимую паутину наваждения, косо поглядел на Алину.

– Хочешь узнать, что такое инициация? Будет тебе инициация. Топай за мной, Сирена.

Глава 11

Тяжёлые двустворчатые двери огромной залы с глухим стуком закрылись за последним вошедшим. В зоне отдыха, отделанной панелями из полированного дерева, собрались все члены стаи. Каждый из них был личностью яркой и самобытной – опытные байкеры, чья репутация шла впереди них.

Волк, покрытый татуировками от шеи до запястий, сидел прямо, его глаза внимательно следили за происходящим. Кулак, массивный, как танк, расположился в углу, его руки, покрытые мозолями от руля, лежали на столе. Молния, хрупкая на вид девушка с волосами цвета электрик, застыла в напряжённой позе, пальцы нервно барабанили по подлокотнику кресла.

Пуля, с черепами на кожаной куртке, прислонился к стене, прищуренный взгляд не упускал ни малейшей детали. Призрак, в своём неизменном белоснежном спортивном костюме и с закрытым капюшоном лицом, стоял у стены, его поза выдавала готовность к действию.

Прочих Алина уже знала в лицо, но прозвища не успела запомнить. Они с Демоном устроились по разным краям обитого кожей дивана, между ними плюхнулась Хохотушка.

В центре зала возвышался огромный плазменный экран, отбрасывающий голубоватый свет на лица собравшихся. Тусклые лампы под потолком создавали таинственный полумрак. На стенах висели фотографии былых заездов, флаги клуба и охотничьи трофеи.

Лог, вожак стаи, занял своё место в тени, его глаза, привыкшие замечать всё, скользили по лицам собравшихся. Каждый Арлекин был здесь не просто байкером – они были охотниками, следопытами, воинами. И сейчас всё их внимание было сосредоточено на экране, где вот-вот должна была начаться демонстрация.

Тишину нарушил звук шагов. Феникс и Маркел, два самых уважаемых члена стаи, вышли вперёд. Их появление заставило всех замолчать и обратить внимание на предстоящее выступление.

– Братья и сестры, – голос Феникса эхом отразился от стен, – сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить крайне важный вопрос – распределение сияющих.

Зал замер в ожидании.

Маркел кивнул и активировал проекцию. На экране замелькали карточки с данными.

– Как видно, – продолжил Маркел, указывая на экран, – мы собрали информацию о каждом подозреваемом. Вот, например…

На экране появилась фотография молодой женщины.

Имя: Анна Соколова.

Возраст: 24 года.

Цвет сияния: изумрудный.

Вероятное преступление: убийство близкого родственника.

Феникс зачитал текст рядом с портретом. Кто-то из зала тихо присвистнул.

– К сожалению, не все карточки заполнены полностью. Некоторые сияющие слишком хорошо умеют заметать следы, – с грустью подметил Маркел, неспешно переключая слайды. По залу прокатился негромкий ропот.

Алина с ужасом следила за происходящим. Некоторые кадры не имели снимков, другие, наоборот, могли похвастать лишь фото и всего двумя-тремя словами описания.

– Именно поэтому мы должны действовать сообща, – вставил Феникс, попеременно глядя то в зал, то на экран. – Каждый из вас получит копию списка и задание – проверить определённую территорию.

Когда презентация подошла к концу, Маркел запустил её заново, но выводить на полный экран не стал. Началось что-то вроде переклички.

– Итак, девчонка с убийством близкого родственника, кто возьмёт себе?

Алина неотрывно смотрела на фотографию. Обычная девчушка, какие толпами бродят по улицам. Двадцать четыре года – возраст, когда жизнь ещё не успела оставить на лице свой след, но уже научила прятать эмоции за маской равнодушия.

Серые глаза с зелёным отливом смотрели прямо в объектив, без вызова, но и без страха. Русые волосы, чуть выгоревшие на солнце, собраны в небрежный хвост, пара прядей выбилась и прилипла ко лбу. Кожа не идеальная – есть и веснушки, и едва заметные следы от юношеских прыщей.

Лицо простое, без особых примет: чуть широковатый нос, губы не пухлые, как у подиумных красавиц, а обычные, с лёгкой асимметрией. Брови естественные, чуть лохматые. На щеках – нездоровый румянец, то ли от волнения, то ли от духоты в комнате, где делали снимок.

Фигура стройная, но не модельная – видно, что девушка много двигается, но не следит за диетами. Одежда простая, без претензий – футболка и джинсы, которые, кажется, она надела с утра в обычный будний день.

В её облике нет ничего примечательного – такая могла бы стоять рядом с вами в очереди или ехать в одном автобусе. Но есть в её взгляде что-то такое, что заставляло присмотреться внимательнее. Что-то не вяжущееся с её обычным видом… Может, это отблеск того самого изумрудного сияния, которое прячется внутри? Или тайна убийства, сокрытая в самом потаённом уголке души?

Призрак поднял руку со словами:

– Я возьмусь.

Маркел сделал пометку прямо на слайде, припечатав рядом с именем жертвы прозвище исполнителя.

Лиса осуждающе покачала головой. Ей представилось, как около двух месяцев назад эта разнузданная компания так же сидела перед экраном, таращилась на её фото и выясняла, кому предстоит отнять её жизнь, после чего в её квартире появился Демон. М-да, весёленький у них досуг.

Следующий снимок запечатлел мужчину лет сорока, с тяжёлым, неприветливым лицом. Широкие плечи и массивная фигура выдавали в нём человека, привыкшего доминировать и подавлять.

Лицо грубое: тяжёлый подбородок с глубокой ямкой, густые брови, нависающие над маленькими, пронзительными глазами. Взгляд напряжённый, исподлобья, будто он постоянно кого-то оценивает и прикидывает, как этим человеком можно воспользоваться.

Нос с едва заметной горбинкой, губы тонкие, плотно сжатые. В уголках рта залегли глубокие складки – следы постоянного недовольства или сдерживаемого гнева. Кожа грубая, обветренная, с сеточкой лопнувших сосудов на щеках.

Волосы коротко стриженые, с проблесками седины. Руки крупные, с толстыми пальцами и короткими ногтями, на одном из них тускло поблёскивает обручальное кольцо, которое, кажется, стало ему мало.

На фотографии он стоит, широко расставив ноги, будто занимая как можно больше пространства. Поза агрессивная, властная – одна рука в кармане, вторая небрежно опирается о стену. В его облике читалась уверенность человека, привыкшего к безоговорочному подчинению, того, кто получает то, что хочет, и не знаком со словом «нет».

Текст гласил:

«Селиванов Антон, 38 лет, вдовец. Цвет сияния: пепельно-серый. Подозревается в убийстве жены. Домашний адрес: … Место работы: …».

Демон поднял руку, чтобы забрать жертву себе. Алина вздрогнула, когда Маркел рядом с карточкой припечатал: «Демон и Лиса».

Лог впервые за всё собрание взял слово:

– Ты хочешь взять с собой новичка, Демон?

– Она хочет узнать, как проходит инициация. Не вижу смысла затягивать. Убивать она не будет, просто посмотрит. Ты против?

– Да, – вклинилась в разговор Алина. – Я определенно против.

Хохотушка дёрнула её за руку и шёпотом посоветовала заткнуться.

– Вот так, значит, – задумчиво буркнул Лог, расчёсывая пятерней седовласую бороду. Он сверлил Алину взглядом, который не предвещал ничего хорошего.

– Не бери в голову – это её коронный дух противоречия, – внезапно вступился за Лису Демон. – Вели ей сидеть тихо и помалкивать, назло будет горланить гимны. Конечно, она пойдет со мной. И будет молчком наблюдать, ведь правда?

Саша перегнулся через спинку и столь пристально уставился на свою протеже, что та кивнула.

– Только проблем не огреби, – предупредил Лог. – И помни, что я тебе говорил о подорванном доверии. Ошибки имеют свойство надоедать.

За дальнейшим разбором жертв Алина не следила. Её обуревали эмоции: от гнева до сиюминутного желания расцарапать Демонюге лицо за такую подлость. Трудно было на словах разъяснить, что её экзаменом станет убийство?

Она замкнулась в себе, отгородилась от происходящего.

Вчера ночью Демон вернул ей сумочку вместе с мобильным телефоном, ключами от её квартиры, паспортом и банковской картой. Она посчитала это жестом доброй воли, этаким послаблением в режиме, кредитом доверия. Но что если этим он хотел подтолкнуть её к действию? Беги, мол, без оглядки, спрячься где-нибудь.

Ход мыслей прервался из-за слабой боли. Кто-то несильно дёрнул её за волосы близ правого уха. Алина повернула голову, увидела руку Демона, преспокойно лежащую на подголовнике дивана, затем перевела взгляд на него самого. Он изображал вежливое внимание и пялился на экран, однако на краткий миг повернулся к ней и одними губами произнёс: «Даже не думай сбежать». Слово «сбежать» она разобрала четко, остальные просто додумала, ориентируясь на количество слогов – до «сбежать» его подбородок пять раз опустился вниз, следовательно и слогов было столько же. Чёртовы уроки на внимательность не прошли даром.

Когда демонстрация закончилась, Арлекины начали расходиться, забирая с собой распечатки с данными.

– Вы уверены, что этого достаточно? – расслышала Алина тихий вопрос Лога, адресованный Фениксу. – Некоторые из них слишком опасны.

– На сложные случаи мы назначили по двое, думаю, этого вполне достаточно. Да и мы с Маркелом, как всегда, будем на подстраховке, – чинно ответствовал Феникс.

Зал постепенно пустел, оставляя после себя лишь эхо серьёзных разговоров и планов.

***

Строгие линии минималистичной кухни в квартире Демона ловили и отражали свет, льющийся из небольшого окна. Стеклянные фасады шкафов, полированный гранит столешницы и безупречная белизна бытовой техники создавали ощущение стерильной чистоты. Демон застыл рядом с холодильником. Мышцы на его лице играли, словно под кожей шевелились стальные пружины.

Алина металась между столом и раковиной, прибирая остатки ужина.

– Почему ты молчишь?! – её голос звенел, как натянутая струна контрабаса. – Я имею право знать, какого рожна ты вызвался на это убийство, да ещё меня потянул за собой!

Демон лишь слегка повернул голову. Его глаза полыхнули алым – будто кто-то плеснул в них расплавленным металлом.

– Твоё право закончилось там, где началось моё терпение.

– Но это несправедливо! – она взмахнула руками, едва не выронив из рук чашки с остатками недопитого кофе. – Ты наказываешь меня за то, что я пытаюсь разобраться!

Он сделал шаг к ней – воздух вокруг него затрещал, как высоковольтные провода.

– Ты забываешься, – его голос был тихим, но в нём слышался грохот камнепада. – Я не обязан отчитываться перед тобой.

– А я не обязана молчать! – она вздёрнула подбородок, щёки пылали, как два маленьких костра. – Но ты постоянно затыкаешь меня или игнорируешь, что ещё хуже! Скажи на милость, чем я так тебя раздражаю?

Демон развернулся к ней так резко, что волосы взлетели вверх и спутанными прядками закрыли лоб, будто от порыва ветра. Взгляд из обжигающего превратился в пронизывающий холодом.

– Раздражаешь? – зловеще переспросил он и приблизился почти вплотную. – Формулируй чётче, Лис. Ты постоянно выводишь меня из равновесия. Это не просто какое-то там раздражение, это ненависть чистой воды.

Алина сжала кулаки, но гнев начал таять, как сахар в кипятке. Уголки глаз обожгло слезами. Он её ненавидит? Она глубоко вздохнула, пытаясь собрать остатки самообладания.

– Ладно, – произнесла она неожиданно спокойно. – Ненавидь себе на здоровье. Более не посмею нарушить твой драгоценный покой.

Демон замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Его плечи поникли, взгляд опустел.

В оглушительной тишине звякнули последние составленные в раковину тарелки. Алина развернулась на носках и стремительно покинула кухню, боясь, что вот-вот расплачется на глазах у бесчувственной сволочи.

Почти три недели он изводил её физическими нагрузками, мутузил и лупцевал в зале, заставлял расширять границы волевого порога, но настоящую боль причинил именно сейчас.

Первым её прорывом было схватить сумочку и дать деру, однако она не поддалась. Это лишь привело бы к новому витку скандала. Демон станет препятствовать, угрожать, давить на больные мозоли, в итоге они оба снова потеряют контроль и в конце концов раздерутся. Уйти она не уйдёт, просто потому что он, этот надутый выхухоль, не позволит, а нервы истрепит себе окончательно.

Алина спряталась в спальне, погасила свет и прямо в одежде забралась под одеяло. Укрылась с головой и разрыдалась, покусывая кулак.

В спальне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых часов на стене да редкими всхлипами Алины.

Демон бесстыже подслушивал под дверью, отнюдь не наслаждаясь тем, что натворил. Её маленькая влюбленность осложняла всё. И в первую очередь прицельно била по его отчуждённости.

***

Утренний свет робко просачивался сквозь жалюзи, рисуя на безупречно чистой столешнице геометрический узор. На столе ждал завтрак – произведение кулинарного искусства, которое так не вязалось с царившей вчера напряжённостью.

Хрустящие тосты с авокадо лежали на фарфоровом блюде, рядом – мисочка с гранолой, украшенной свежими ягодами. В центре композиции возвышался кофейник, из носика которого поднимался тоненький завиток пара. Две чашки – одна с эспрессо, другая с латте – стояли на разных концах стола, словно подчёркивая дистанцию между обитателями квартиры.

Демон сидел во главе, его поза была такой же прямой и неприступной, как вчера. Он методично разрезал тост, когда на пороге кухни появилась Алина. Её глаза выглядели покрасневшими, а волосы растрёпанными, словно она провела бессонную ночь.

Увидев её состояние, Саша резко поднял голову, но тут же пристыжено опустил взгляд. Его рука дрогнула, и нож едва не выскользнул из пальцев. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.

Лиса, стараясь не показывать свою уязвимость, тихо подошла к столу и села напротив. Чашка с латте перекочевала к ней в руки.

В воздухе витало напряжение, приправленное ароматом свежесваренного кофе. Молчание становилось почти осязаемым, оно растекалось по столу, как пролитое молоко, и застывало между двумя людьми, напоминая о вчерашней ссоре.

Демон нервно сжал кулаки под столом. Он хотел забрать свои слова обратно, извиниться, объяснить, но нужные фразы не находились. Вместо этого он просто подвинул к ней тарелку с тостами, надеясь, что этот жест скажет больше, чем любые слова.

Алина заметила движение и слабо улыбнулась, хотя её радость и омрачалась покрасневшими от слёз глазами и видом припухших губ. Она взяла тост, но есть не стала, просто держала его в руках, словно ища в этом простом действии утешение.

– Тебе не обязательно участвовать в этом, – с нажимом на последнем слове сказал Демон, обращаясь ко дну своей чашки. – Можешь поучиться узнавать и выслеживать жертву, а всё остальное я сделаю без твоего участия.

– Предлагаешь завалиться на диван и посмотреть киношку, пока ты будешь убивать человека? – не веря, что говорит вслух подобные вещи, спросила она.

– Я предлагаю решение надуманной тобой проблемы. Рано или поздно это всё равно случится – тебе придётся замарать свои прелестные ручки.

– Да что ты? – Алина оттолкнула от себя тарелку с тостами и швырнула тот, что держала в руках, поверх прочих кусков поджаренного хлеба. – Знаешь, я предпочту сдохнуть в муках, чем ступить на вашу дорожку! Орудовать ножом – это всё же по твоей части!

Она вскочила на ноги и хотела умчаться обратно в спальню, когда Демон перегородил собой дверной проем.

– Я не орудую ножом, – весьма спокойно молвил он.

– Точно! Скальпелем, прости, что как всегда нечётко формулирую, – съязвила Лиса и ткнула живую преграду кулаком в грудь. – Дай пройти!

– И скальпелем тоже не пользуюсь. Всё, что ты видела – бутафория. Я никого не истязаю, не режу и не заворачиваю в полиэтилен куски тел.

– Ты можешь хоть живьём их жрать! – выпалила Алина, переходя на истошный крик. – Мне нет дела. Пропусти!

– Ты поэтому так бесишься сейчас? – насмешливо уточнил Демон. – Тебе нет дела, как я убиваю, но ты смертельно боишься увидеть это воочию, потому что влюбилась, и тебе противна сама мысль…

– Да что ты мелешь?! В тебя невозможно влюбиться. Ты из кожи вон лезешь, только бы этого не допустить!

– Но с тобой не срабатывает, так ведь? – он ухмыльнулся.

Лиса кипела гневом.

– Обратись за помощью! По тебе дурдом плачет. И выпусти меня, мать твою!

Она упёрлась ему в живот обеими руками и попыталась протаранить в коридор. Демон не сдвинулся ни на миллиметр. Алина удвоила старания, футболка на нём задралась, и её пальцы скользнули по обнаженной коже. В груди тут же полоснуло острой болью, и что-то живое заворочалось под пижамной рубашкой в области ключиц.

Лиса отдернула руки, и всё стихло. Она ошалело уставилась на самодовольную рожу.

– Как ты это делаешь? – тихо поинтересовалась она.

– Делаю что?

– Причиняешь мне боль, – сбитым с толку голосом пояснила Алина и потерла грудь.

– Ты об этом? – Демон протянул руку и мимолётно провёл ладонью по её щеке.

Короткая вспышка, похожая на укус мелкой собаки, зародилась в том же месте над сердцем, однако быстро сменилась чем-то волнующим, терпким, как глоток выдержанного вина.

– Не совсем. В первый раз было куда больнее.

– Потому что в первый раз.

– И как это понимать?

– Дай руку, – вновь ничего не поясняя и игнорируя её вопросы, Демон в просительном жесте подал свою ладонь.

Алина выполнила скорее из любопытства. Накрыла его руку своей и скептически хмыкнула, не ожидая ничего нового или животрепещущего. Ошиблась. Недавняя жажда, пробудившая всё тело, накрыла с головой. Снова ей почудились ласки и касания, которых не было в действительности. Огненный вихрь прокатился по нижней части тела, делая ноги слабыми.

Она выдрала руку и прижала к груди, словно баюкая. Просветление не заставило себя ждать. Цунами странных эмоций отступило.

– Хочешь сказать, всё это от простых прикосновений? – Алина хмурилась, не находя ни грамма логики во всём происходящем.

– И да, и нет. Давай продолжим завтрак.

– Приятно тебе поперхнуться, – сухо пожелала Лиса и попыталась опять сбежать.

Демон выставил руки на манер шлагбаума, она поднырнула под ними и припустила бежать по коридору.

– Это не я делаю, а ты, – бросил вдогонку Саша. – Твоему сиянию не терпится вырваться наружу, вот оно и цепляется за любую возможность.

– Тогда его ждёт вселенский облом, – крикнула Алина и от души хлопнула дверью спальни.

«Ты можешь не участвовать в этом» – так она и поступит.

«Твоему сиянию не терпится вырваться наружу» – что за ересь, право слово! Её тело готово биться против разума, только чтобы на нём проступила алая татуировка? И оно не гнушается подлыми приёмчиками, раз уж пробуждает внутри нечто сродни вожделению. Чудесно. Только голода по Демону ей не доставало для полного счастья.

И почему они не начали утро с пробежки, спрашивается?

Всё летело в тартарары, и лишние отхождения от привычного расписания только усугубляли положение дел.

Алина собралась с духом, переоделась в спортивный костюм и отправилась на стадион. Сегодня, она, как никогда, тосковала по прежней жизни простой флористики.

Глава 12

Пасмурный день окутал парк клуба «Арлекин» серой пеленой. Тяжёлые тучи нависали над кронами деревьев, готовясь в любой момент разверзнуть хляби небесные. Накрапывал мелкий дождь. Влажный воздух пропитался запахом опавших листьев и сырой земли.

Демон и Алина медленно прогуливались по извилистым дорожкам парка, укрываясь под чёрными зонтами. Утренняя ссора была позабыта, вернее сказать, игнорировалась ими обоими. Алина держалась холодно и отчужденно, Демон и вовсе проповедовал подобное поведение годами, притом с успехом.

– Ты что-нибудь решила? Участвуешь в слежке, или мне всё делать самому? – полюбопытствовал Демон, не отрывая взгляда от пожухлой листвы под ногами.

– Участвую.

– Отлично, тогда расскажи мне, как бы ты выследила цель, не привлекая лишнего внимания?

Алина на мгновение задумалась, её зонт слегка покачивался в такт шагам.

– Сначала нужно собрать информацию. Изучить привычки жертвы, маршруты передвижения, график.

Демон остановился и посмотрел на девушку. В его глазах читался немой вопрос.

– Каким образом? Прилипнуть к нему, как пара мозольных пластырей?

– Наверное, следует выбрать точку наблюдения, – неуверенно продолжила Алина. – Место, откуда хорошо просматриваются все возможные пути движения цели, но при этом не вызывающее подозрений.

Демон расхохотался.

– Гениально, Лиска, в тебе явно похоронен Глеб Жиглов. В век цифровых технологий напялить на себя неброский черный костюм, нацепить кепку и солнцезащитные очки, вооружиться биноклем и вперёд на передовую, играть в крутые шпионские игры.

– А что ты предлагаешь? Подбросить ему радиомаячок и всюду натыкать прослушку? – Алина насупилась и в раздражении перекинула ручку зонтика на другое плечо.

Они обогнули небольшую клумбу с увядающими цветами.

– А как насчёт старого доброго интернета? – поинтересовался Демон. – Открываешь Яндекс, вводишь: «поиск по фото» – вот тебе и вся необходимая информация. Люди зачастую целиком сливают свою жизнь в онлайн. Делятся мыслями, желаниями, кулинарными пристрастиями, музыкальными предпочтениями и даже секретами.

– А ещё у нас есть его домашний адрес и место работы, – Алина изобразила задумчивость, – можно наведаться, порасспросить коллег и соседей, составить, так сказать, словесный портрет.

– Кстати, о портрете, – вклинился в её размышления Саша, – что думаешь о его роже?

Лиса задумалась, воскрешая в памяти снимок мужчины. Он произвел довольно тяжёлое эмоциональное впечатление. Угроза пронизывала весь его образ – от напряжённого взгляда исподлобья до агрессивной позы. Эдакий командир, привыкший подавлять окружающих.

В целом фотография вызвала чувство осторожности и желание держаться на расстоянии от такого экземпляра. Создалось впечатление, что перед тобой личность, привыкшая добиваться своего любой ценой, не считаясь с мнением других.

– Думаю, он вполне подходит под описание «кухонного боксёра». Не удивлюсь, если мы обнаружим, что он не слишком успешен в работе, долгие годы ждёт повышения, но начальство предпочитает продвигать более дружелюбных и смелых. Наверняка у него в анамнезе ранний брак, плохие отношения с матерью и какая-то личная травма, связанная с женщиной. Возможно, его когда-то жестоко осмеяли, или он пережил измену… Знаешь, кого он мне напомнил?

Они ответили в унисон:

– Ангарского маньяка.

– Лис, ты начинаешь меня радовать, – не поскупился на комплимент Саша.

– Тогда может и ты ответишь взаимностью? Расскажи мне, как ты убиваешь.

Демон ускорил шаг, потому как дождь начал расходиться. Алина еле удержалась от того, чтобы хорошенько не огреть его зонтом.

– Так ты ответишь?

– Пойдем глотнем кофейку, – заюлил он.

Ветер усилился, заставив деревья зашуметь листвой. Капли дождя начали барабанить по зонтам, превращая их беседу в симфонию сырости и тайны.

Алина зарычала от досады, но предложение поддержала. На улице становилось слишком неуютно.

Они устроились в библиотеке. Чашки с кофе исходили ароматным дымком. Экран разложенного на столе ноутбука пестрел фотографиями. Лиса откинулась на спинку обитого красным велюром стула и поглядывала за работой сидящего рядом Демона.

Поисковая система быстро справилась со своей задачей и выдала нужную страницу в социальной сети ВКонтакте.

Профиль некоего Антона Селиванова – словно кривое зеркало души, в котором отражалась искажённая картина мира. В графе «о себе» скромно красовались обычные имя и фамилия, возраст, название города и гордое «холост».

Аватарка представляла собой самодовольное селфи перед зеркалом, где он пытался казаться сильнее, чем есть на самом деле. Старые фотографии с женой – те редкие моменты, когда маска благополучия ещё не треснула по швам.

Обложка страницы – парад показной роскоши: дорогие машины, цитаты о силе, накачанные тела. Словно доспехи, призванные скрыть внутреннюю пустоту и неуверенность.