Кто твой биас, нуна?

Из кабинета вдруг раздается звук скрежещущих по полу ножек стула, а затем – приближающиеся тихие шаги. Я вздрагиваю и кидаюсь прочь от двери, едва успевая отскочить на безопасное расстояние.

Тьюксбери выходит, рассеянно поправляя очки.

Тут же делаю шаг вперед, будто только что подошла, и натягиваю дежурную улыбку на лицо.

– Привет, шеф занят? – бросаю максимально небрежным тоном.

Мэтт замечает меня и дважды моргает, чуть щуря глаза. Он смотрит изучающе, и мои пальцы начинают чуть дрожать. По позвоночнику пробегает холодок. Неужели все-таки попалась?

Но Тьюксбери лишь пожимает плечами.

– Спроси сама, – его голос звучит ровно. – Нервничаешь? Выглядишь бледновато.

– Безумно, – киваю, решая не придумывать оправданий. – У меня к нему важный разговор.

Мэтт хмыкает, а затем кивает в сторону кабинета, слегка приподнимая уголки губ:

– Удачи. Тебе понадобится.

Он оставляет меня перед зловещей дверью в одиночестве. Я подхожу к ней медленно, собираясь с мыслями.

Глубокий вдох.

Выдох.

Юджин думает, что загнал меня в ловушку… Что ж, посмотрим, кто кого.

Руки сжимаются в кулаки.

Стучусь и захожу внутрь, не дожидаясь ответа.

Черта с два я сдамся. Не на ту напали!

*****

[14] Шрифт Брайля – рельефно-точечный тактильный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими и плохо видящим людям.

[15] KPI (англ. Key Performance Indicators) – это ключевые показатели эффективности (КПЭ), которые позволяют контролировать и оценивать эффективность работы компании и сотрудников.

[16] Прекращаемый по усмотрению (англ. At-will employment) – договор, при котором работодатель и работник могут расторгнуть трудовые отношения в любое время, без указания причины, если это не противоречит закону. Cтандартная форма найма в США, если нет специального трудового договора или соглашения.

[17] Эльза – вымышленный персонаж, главная героиня анимационного фильма студии Disney «Холодное сердце» (англ. «Frozen») 2013 года.

Глава 5. Удачи, дорогая!

Дверной звонок вырывает меня из бесконечного потока корейских фраз, которые я уже второй час повторяю вслух, уставившись в собственные записи. Кидаю короткий взгляд на время в углу экрана ноутбука: три после полудня. Медленно поднимаюсь на ноги и иду ко входу, разминая по пути шею. И как только эти азиаты могут так долго сидеть на полу? Это же совершенно неудобно! Все тело ломит.

– Анньён-хаши… – на автомате начинаю я, открывая дверь.

Стоп!

Тут же нужен вежливый стиль речи, а не формальный[18].

Черт, опять перепутала!

– Ой, то есть анньён-хасэйо!

– Чего? – непонимающе спрашивает женский голос.

Я несколько раз моргаю, окончательно выныривая из океана хангыля[19] в своих мыслях, и замечаю перед собой Нэнси. Подруга смотрит так, будто прямо на ее глазах у меня на голове выросли рога.

Точно, она же должна была прийти, чтобы вникнуть в дела Джейн.

– В смысле привет, – вздыхаю. – Проходи.

Едва Клэренс оказывается в прихожей, ее лицо вытягивается еще сильнее.

– Какого хре… Ты что, ограбила ближайший Стейплс?[20]

Она медленно обводит взглядом квартиру, а до меня, наконец, доходит, во что превратилось мое жилище за прошедшие несколько дней. Здесь будто побывала банда сумасшедших лингвистов, взорвав парочку гигантских хлопушек, заряженных корейскими словарями. Все вокруг пестрит разноцветными стикерами. На них написаны корейские слова с транскрипцией: на желтых – существительные, на розовых – глаголы, на зеленых – небольшие фразы.

Подруга подходит к зеркалу и снимает с него криво висящий зеленый квадратик.

– Дай угадаю, здесь написано “я сошла с ума из-за Юджина Симмонса”?

– Ага, почти, – невозмутимо киваю, забирая стикер у нее из рук, и мельком читаю написанное, приклеивая его обратно. Ровно на этот раз.

“Нэ мосыбын оттэйо?”[21]

Тут же смотрю на собственное отражение. Да уж, если я в таком виде спрошу это у кого-нибудь в Корее, ответ будет весьма неутешительный. Под глазами виднеются синяки, аккуратные локоны спутались и превратились в один большой колтун… Печальное зрелище.

– А ты точно… в отпуске? – хмурится Нэнси.

Я опускаю веки и чуть надавливаю на них пальцами, потирая глаза.

– Формально – да, – мычу из-под ладоней.

– А фактически?

Убираю руки от лица и пожимаю плечами.

– Ну, сегодня утром было два урока корейского, потом созвон с “Мьюзик Медиа”, дальше опять корейский, затем надо было отправить правки по релизу. Вечером будет еще два урока: один с юристом, а второй…

– С психиатром, – сердито перебивает Клэренс. – Нет? – она наигранно удивляется, слегка повышая голос. – Странно, я абсолютно уверена, с таким графиком прямая дорога в психушку!

Я лишь поджимаю губы и чуть морщусь от ее тона. Голова гудит, будто поющая чаша, по которой кто-то ударил молотком.

– Не кричи, Нэнс… Со мной все в порядке.

– Ага. Я вижу.

– Правда, – мягко улыбаюсь, стараясь звучать убедительно. – Ты же сама говорила, корейцы чокнутые трудоголики! По сравнению с их графиком, мой – вполне нормальный.

Клэренс окидывает меня недоверчивым взглядом и вздыхает.

– Ты хотя бы ела?

Я даже не успеваю ничего сказать. Желудок мгновенно реагирует на упоминание еды громким требовательным урчанием.

– Ага, а это, стало быть, протест против новомодной корейской диеты из учебников и воздуха, – цокает языком Нэнси. – Значит так, – она щурится и деловито упирает руки в бока. – Сначала обед, потом – все остальное.

– Н-но…

– Никаких “но”! – отрезает подруга.

Она кидает на меня взгляд, полный праведного возмущения, и я внезапно чувствую себя маленькой Вэл, на которую разозлилась мама. Что-то мне подсказывает, что спорить с Клэренс сейчас бесполезно. И даже опасно.

– Да Господи Боже! – всплескивает Нэнси руками, едва мы заходим в гостиную. – Ты хотя бы еду все ещё американскую ешь?! – она указывает на стоящий посреди журнального столика ноутбук. На его экране застыл кадр из дорамы.

Живот снова издает тоскливые завывания, и мне приходится признать, что моя подготовка действительно вышла за разумные пределы и больше походит на помешательство.

Клэренс заказывает доставку, и в скором времени моя “новомодная диета” успешно заканчивается. Не без усилий со стороны Нэнси, которая настойчиво пихает мне двойную порцию картошки фри в руки: “Я сказала – ешь!”

На вопрос о собственной диете подруга лишь отмахивается, уверенно доставая из бело-красной корзинки с дядюшкой Сандерсом ещё одно куриное крылышко.

Плотно перекусив, мы приступаем к работе. Я показываю график Джейн на ближайшие три месяца, объясняю концепцию релиза, рассказываю об особенностях взаимодействий с тем или иным контрагентом… Нэнси превращается в идеальную студентку: сосредоточенно слушает, сдвигает брови к переносице, хмурясь, делает пометки в своем блокноте, задумчиво прикусив губу.

– Смотри, вот здесь, у них маленькая гримерка и нет кондиционера. В июне там будет душно, поэтому нужно…

– Не забыть организовать вентилятор, договориться с визажистами о водостойком макияже и увеличить число бутылок с водой в райдере… – заканчивает за меня Клэренс, добавляя еще одну строчку в свои записи и три больших восклицательных знака напротив.

– Именно!

Уголки губ невольно приподнимаются. В груди появляется стойкое чувство уверенности: с Джейн все будет в порядке. Она остается в надежных руках.

Спустя где-то полтора часа мне удается ввести Нэнси в курс почти всех дел. Она пробегает взглядом по своим заметкам, кивает сама себе и решительно захлопывает блокнот.

– Боже, у меня мозг кипит… И как в твоей голове это все помещается?

Подруга закрывает глаза и давит пальцами на веки.

Знакомый жест.

– Просто ужас какой-то. Ты что, робот?

– Тогда бы я не спорила с Симмонсом, – фыркаю. – Роботы запрограммированы подчиняться, иначе бы они давно устроили революцию, а мы получили восстание машин.

Нэнси вдруг смотрит на меня странным взглядом и охает.

– Ты же ничего не знаешь! – всплескивает она руками.

– О чем ты?

Ее глаза загораются тем самым лихорадочным блеском, и я понимаю, что пропустила явно что-то крайне захватывающее.

– Юджин злой, как черт, – заговорщицки понижает голос Клэренс. – После твоего ухода, он просто в бешенстве!

У меня тут же пропадает всякий интерес.

– Пф, тоже мне новость… Ты бы видела его лицо во время нашего с ним разговора.

В памяти мгновенно оживают моменты моей последней беседы с начальником.

– Добрый день, мистер Симмонс, – любезно поздоровалась я, зайдя тогда в кабинет. – У меня разговор по поводу командировки в Корею.

Юджин моргнул пару раз и забегал глазами по столу. Он будто искал что-то, срочно требующее его внимания, чтобы спровадить меня под предлогом занятости.

– Это не отнимет много Вашего времени, – мирно добавила, смотря прямо на начальника.

Тот поднял на меня взгляд, чуть сощурился и неохотно указал рукой на повернутое боком кресло для посетителей. Кожаная обивка недовольно скрипнула, стоило мне опуститься на сидение.

– Что ж… – Юджин прочистил горло. – Давай только быстро. Что ты решила?

Я набрала воздуха в грудь, шумно вздохнула и заговорила, вдумчиво подбирая слова:

– Дело в том, мистер Симмонс, что… Взвесив все “за” и “против”, я пришла к неутешительному выводу.

Начальник наклонился чуть вперед, опершись локтями на столешницу и сцепив пальцы.

– Сотрудничество с “Грейт Хит”, безусловно, крупный проект, – продолжила я. – Их артисты востребованы, да и популярность растет с каждым месяцем… Неудивительно, что директор рассчитывает заключить договор с таким выдающимся агентством. Контракт позволит не только их артистам продвигаться в Америке, но и нашим – на азиатском.

Я будто шагала по тонкому хрусткому льду. Одна неверная фраза, одно неосторожное шевеление… И мой замысел с звонким треском провалился бы в темную стылую воду.

Юджин сосредоточенно слушал и едва заметно кивал на мои слова.

Все шло по плану.

Ошибки были недопустимы.

– Но в то же время… – я поджала губы и опустила взгляд. – Это невообразимая ответственность. Мне кажется, что… В нынешних обстоятельствах у меня мало шансов на успех, поэтому я решила…

Сделала паузу и мельком бросила взгляд на лицо начальника. На щеках Симмонса появились маленькие ямочки, от того как сильно он сжимал челюсти. И лишь по глазам Юджина было понятно, что он сдерживал улыбку.

В серо-голубых радужках сияло хищное торжество.

Я едва не усмехнулась.

Попался!

– Решила… – сглотнула. – Отозвать заявку на повышение, чтобы сосредоточиться на договоре с “Грейт Хит”.

– Что ж, – хмыкнул Юджин. – В таком случае я вынужден тебя у… Погоди, что? – его лицо вытянулось, и Симмонс растерянно заморгал. – Заявку?

Я расправила плечи и кивнула.

– Именно. Собеседование состоится в следующем месяце, но из-за командировки у меня не будет возможности его пройти, поэтому я считаю… нецелесообразным создавать лишнюю конкуренцию для участников.

На душе скребли кошки от каждого сказанного слова. Я так долго и упорно работала для этого повышения, и когда мне наконец-то удалось схватить вечно ускользающий шанс… Просто разжала пальцы, принося в жертву возможность им воспользоваться.

– То есть… Ты согласна на поездку?

– Конечно, – кивнула еще раз. – На кону репутация не только отдела, но и всей компании. Разве я могу отказаться от такого важного задания, мистер Симмонс?

Юджин резко прищурился и впился в меня внимательным взглядом. Он буравил глазами мое лицо несколько секунд, а затем натянул улыбку на свое. Она была настолько притворной, что вызывала лишь желание скривиться в ответ.

– Что ж, прекрасно, – он сложил ладони с деловитым хлопком. – Решено. За оформление документов не переживай, билеты и визу тебе предоставят. Доверенность на проведение сделки – тоже.

– Что насчет гостиницы?

– Проживание обеспечивает корейская сторона.

– Хм, ладно. Но хотя бы с проектом договора я могу ознакомиться?

– NDA[22] пока не подписано, – мотнул головой начальник. – Совет ещё решает этот вопрос. Так что проект договора получишь уже в Корее. Как и весь остальной пакет документов.

Просто блестяще.

Проекта договора нет, даты командировки в распоряжении ориентировочные, информация о размещении в чужой стране невнятная… И все это без возможности отказаться!

Я скрипнула зубами, представляя, как метаю дротики в фотографию Симмонса.

Лететь в другую страну для заключения контракта без сопровождающих отчетов и заключений на руках… Ненадежно. И небезопасно. Это не командировка, а погоня за дикими гусями[23] с крюком для неба[24] в руке!

Я больно прикусила язык, сдерживая злость.

Надо было успокоиться.

Надо было доиграть свою партию.

– Поняла, – сделала задумчивое выражение лица.

– Какие-то еще вопросы?

– Всего один, – кивнула снова. – Точнее… Это не совсем вопрос, скорее просьба.

 Начальник вопросительно хмыкнул.

– Понимаете, мистер Симмонс… – мягко начала я. – Вы же знаете, что корейцы ужасные трудоголики, да? Они работают сутками и зачастую буквально живут на работе. Вдобавок Южная Корея – это другое полушарие. Это тринадцать часов разницы во времени, и пока они усердно трудятся, мы спим, восстанавливая силы…

– К чему ты клонишь? – нетерпеливо буркнул Юджин.

– Дело в том, что я уже год работаю без отпуска, мистер Симмонс. Хотя по правилам компании менеджерам он полагается каждые шесть месяцев. Я не смогу гарантировать успех сделки в своем текущем состоянии. Мне нужен отдых. Без него моя поездка бессмысленна.

Хлоп!

Ловушка закрылась.

Я прикрылась самыми благими намерениями, намекнула на безукоризненное стремление подчиняться правилам и надавила на самую болезненную точку – дражайший авторитет. Ведь если Юджин мне откажет в отпуске, то в случае срыва сделки – вся вина будет на нем, а в случае успеха – на его мнение больше не посмотрят. Кто будет считаться с управленцем, который недальновидно отправил заключать международный контракт сотрудника в состоянии крайней усталости?

Лицо Симмонса медленно каменело. Я будто в замедленной съемке наблюдала, как сжимаются челюсти, как красные пятна ползут от наглаженного воротничка выше, к челюсти и щекам, как стекленеют и наливаются кровью глаза. Симмонс был похож на взбешенного быка, который вот-вот сорвется с места и попытается поднять матадора на рога.

Загнанный зверь – самый опасный.

Я подавила рефлекторное желание сглотнуть.

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь?! – взревел Юджин. – У тебя релиз сингла Харрис через две недели! Какой к чертям отпуск?!

– Ну, у нас в отделе есть другие менеджеры, верно? – невозмутимо отозвалась я и пожала плечами.

Симмонс на мгновение побледнел, узнав в моих словах свои собственные, обернувшиеся бумерангом против него самого, а затем побагровел еще пуще прежнего.

– Тем более, – продолжила. – Вам не о чем переживать, к релизу уже все подготовлено. Я просто временно передам все дела… к примеру, Клэренс. У нее пока нет своих подопечных, поэтому никакие другие проекты не пострадают. Да и плюсом… Должен же будет кто-то заниматься продвижением Джейн, пока я буду в командировке, ведь так?

Если бы на лбу у Симмонса была бегущая строка, то на ней явно проносились бы исключительно проклятия и ругательства.

– И ты думаешь, – нарочито медленно процедил начальник. – Что Клэренс со всем справится? Ассистентка?!

– Нэнси ответственна и внимательна к деталям. Я в ней абсолютно уверена.

Юджин молча сверлил меня испепеляющим взглядом.

Ладони вспотели, а пульс почти подобрался к горлу. Это противостояние меня порядком измотало, силы держать себя в руках были на исходе.

– Хорошо, – с нажимом проскрипел Симмонс спустя пару минут.

Естественный цвет его лица плавно восстанавливался, а голос вернулся к обычному деловому тону.

– Клэренс, так Клэренс. Но только после отлета, – жестко добавил начальник. – До этого будешь заниматься делами сама. Можешь не появляться в офисе хоть до самой командировки, но, если из-за твоей выходки хоть что-то сорвется… – он сделал многозначительную паузу. – Наш следующий разговор будет крайне коротким. Все поняла?

В воздухе витало опасное ощущение грозы: одно неверное действие, и Симмонс вновь взорвется.

Я коротко кивнула, не рискнув озвучить согласие вслух.

– Теперь иди, – Юджин мотнул головой в сторону двери.

Ноги едва слушались, каждый шаг давался с трудом. Лишь коснувшись ладонью дверной ручки, я нашла в себе силы обернуться и максимально вежливо улыбнуться:

– Благодарю за понимание, мистер Симмонс.

– Поговорим после твоего возвращения из Кореи, – сухо и отчетливо произнес он.

Мне показалось, что я услышала, как скрипнули его зубы.

Когда дверной замок щелкнул за спиной, напряжение схлынуло стремительной волной. Колени затряслись, а тело завибрировало от мелкой дрожи. Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Губы хватали воздух с таким остервенением, будто все время, проведенное в кабинете, мне было совершенно нечем дышать. Сознание слегка туманилось из-за кружащейся головы, в нем отчетливо билась лишь одна мысль.

Получилось. Смогла.

В груди неприятно царапнуло: смогла, но какой ценой. Участие в конкурсе принесено в жертву, да и вместо отпуска – удаленная работа… Глубоко вздохнула и положила ладонь на солнечное сплетение, успокаиваясь и восстанавливая дыхание.

Для жалости к себе момент был неподходящий.

Главное – эту битву я выиграла.

Вот только впереди… Ждала война.

И она только началась.

Я аккуратно веду плечами, стряхивая гнетущее ощущение из воспоминаний, и фокусируюсь на голосе Нэнси.

– Да нет же! – отмахивается она. – То, что Симмонс в гневе краснее, чем твои глаза от постоянного разглядывания корейских закорючек, это факт известный… Здесь другое.

Клэренс останавливается и держит паузу, нагнетая интригу.

– Ну? Не томи, что там у вас такого случилось?

– Юджин разговаривал с Торнтоном, – многозначительно выдает Нэнси, чуть наклоняясь вперед, и снова замолкает. Она принимается сверлить меня взглядом, будто выискивая какую-то особенную реакцию на свои слова. Словно от одной этой фразы я должна была все моментально понять.

– И-и-и? – недоумеваю.

– И после стал срываться на всех подряд. Даже на Мэтта наорал! – Клэренс понижает голос до доверительного шепота.

Услышанное настораживает: что бы не происходило, Симмонс раньше никогда не повышал голос на своего заместителя… Видимо, случилось что-то действительно серьезное.

О чем могли говорить Юджин и Лекс, что теперь начальник настолько взбешен?

– Видела бы ты, какой бледный Тьюксбери вышел из кабинета Симмонса, – продолжает Нэнси. – Всё причитал: “Я же говорил, что не стоит заходить так далеко!”

Грудь резко сжимает острой тревогой. Тот подслушанный разговор… Именно эти слова говорил Мэтт!

Неужели Торнтон говорил с Симмонсом… обо мне?

– Ну, я подсуетилась и угостила беднягу кофе. Мы разговорились, и… – Клэренс взмахивает руками, будто показывает какой-то фокус. – Теперь я в курсе всех новостей. Так вот! Помнишь, тот супер-важный-и-срочный отчет, который Лекс у тебя запросил в прошлом месяце?

Фыркаю и киваю, едва сдерживаясь, чтобы не поежиться от воспоминаний о ночном кошмаре. Образ собственного отражения с окровавленным платьем преследовал меня после него еще несколько дней.

– Оказывается, это была проверка! “Грейт Хит” запросили, чтобы на переговоры отправили того, кто способен сделать такой отчет в кратчайшие сроки!

– Подожди, но… – хмурюсь, пытаясь мысленно выстроить картину происходящего, но кусочки пазла никак не желают складываться. – Юджин же дал мне распоряжение на командировку только на прошлой неделе!

– В том-то и суть! – воодушевленно подхватывает Клэренс. – Планы по сотрудничеству были ужасным секретом, информацию по этому проекту в отделы передали совсем недавно. Но! Твоя кандидатура уже была утверждена! Юджин потому и бесится! С ним это даже никто не согласовывал, его обошли стороной!

Сказанное Нэнси никак не укладывается в голове. Получается… моя поездка уже была предопределена? Но как же… мой разговор с Симмонсом? Неужели все было бессмысленно? Неужели… все уже было решено без меня?

“Мне нужен отчет по подготовке продакшена следующего альбома Джейн”, – звучит в памяти голос Торнтона, и я возвращаюсь мыслями в морозный мартовский день.

Кафе, вкусный омлет и кофе, неудавшийся у девочек кастинг… и звонок Лекса, испортивший все настроение.

– Добрый день, мистер Торнтон, все материалы еще позавчера отправила Вам на почту, – деловито отчиталась тогда я, сделала небольшой глоток капучино…

“Не сингла, дорогуша. Альбома”, – пропел Лекс почти ласково.

… и тут же пожалела об этом. Кофе буквально застрял в горле, вызывая приступ кашля.

– Э-эй, ты чего? – всполошилась Эль, принимаясь стучать мне по спине.

Прочистив горло, прикрыла ладонью микрофон, обвела подруг взглядом и, извинившись, быстрым шагом вышла из кафе.

– Ты, нахрен, шутишь?! – прошипела я, как только оказалась на улице. – Это же совсем новый проект! Он в плане по релизам только через полгода!

“Это срочно. Отчет нужен завтра”. 

Голос Лекса звучал категорично, и это значило лишь одно – никакие другие варианты даже не рассматривались.

– Прекрасно! А где я тебе его возьму, придурок?! Наколдую из воздуха? У меня ничего нет!

“Я передавал кое какие промо-материалы Клэренс, возьми у нее”.

Я оглянулась назад: через стеклянную дверь кафе было видно фигуру сидящей за столиком Нэнси. Черт, путь до ее дома и обратно займет около двух часов!

– Чтоб тебя, Торнтон, это нереально! – чуть ли не застонала я. – Времени слишком мало! Сделать этот отчет за один вечер просто не…

“Возможно”, – перебил Лекс. – “Я знаю, ты крайне способная”.

– Издеваешься?!

“Это в твоих интересах, дорогуша. Поверь мне”, – протянул Торнтон и отключился.

– Командир хренов! – плюнула я, глядя на погасший экран телефона.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться. Я стояла у входа в кафе и перебирала в голове все знакомые ругательства и оскорбления. Потом вздохнула, смиряясь с неизбежно загруженным вечером, и вернулась к девочкам.

Я раз за разом прокручиваю в памяти последние слова Лекса и понимаю, что голос парня на них звучал мягче.

Все приобретает совершенно другой смысл.

Сжимаю челюсти, закрываю глаза и больно кусаю щеку изнутри.

Он влез и решил все за меня!

Опять!

– А выяснилось все из-за твоего отпуска! – не останавливается Нэнси. – Симмонс начал затягивать с согласованием твоих документов для командировки: то форму не ту пришлет, то заявку с ошибкой… Не знаю, может хотел как можно сильнее отдалить твой вылет, чтоб ты поработала подольше? Короче, кто-то донес это Совету, Юджина отчитали сверху и непрозрачно намекнули, что вообще-то всё уже решено, и после этого он вызвал к себе Лекса. Минут двадцать на него орал, представляешь?

– Поделом. Не будет лезть, куда не просят!

Клэренс замолкает, и мне приходится поднять веки. Подруга смотрит озадаченно и хмуро.

– Что?

– Не понимаю, – дергает головой она. – Юджин обошелся с тобой просто отвратительно! Торнтон, по факту, дал тебе охренительную возможность для роста, но ты… Злишься не на Симмонса, а на Лекса! Что с тобой не так?

– Я не просила его об этом! – цежу сквозь зубы. – Мне не нужны подачки!

– Ага, ясно. Ты у нас гордая и независимая, а Торнтон – козел, потому что не дает тебе гордо и независимо прозябать на задворках карьеры, правильно?

– Прозябать?! Я не..!

Осекаюсь посреди фразы, проглатывая внезапно вставший в горле ком, и быстро отвожу взгляд в сторону. В груди неприятно жжет. Слова Нэнси прокручиваются в голове, отталкиваются от остальных мыслей, будто мечущийся на пинбольном столе шарик, и повторяются раз за разом. Клэренс права: поездка в Корею и договор с “Грейт Хит” действительно помогут мне в профессиональном развитии… Но, черт возьми, это нечестно! Это моя жизнь! Это я должна решать, что с ней делать дальше! Не кто-то за меня!

Сжимаю руки в кулаки, с силой вдавливая кромку ногтей в ладони, и продолжаю разглядывать вид за панорамным стеклом. На виднеющемся за стеклом клочке сереющего неба лениво дрейфуют облака, кое-где в окнах уже горит свет… Нью-Йорк медленно погружается в сумеречный полумрак.