Другой мир не встретил меня чашечкой кофе

Я пытался представить себе её в те годы – молодой, полной сомнений женщиной, которая не могла ещё поверить в собственный успех. Но это было совсем не похоже на ту женщину, которая покинула нас ради карьеры.

– И вот, на этой первой выставке, она встретила твоего отца. Ты знаешь, что он был совсем другим, – сказала тётя, улыбнувшись, как будто сама видела эту встречу. – Он подошёл к ней и сказал, что её картины полны жизни. Просто сказал. А она подумала, что он смеётся. Он не просто хвалил её работы, а по-настоящему верил в неё. И, знаешь, это стало поворотным моментом. Она почувствовала, что её работы наконец-то увидели.

Мне захотелось спросить больше, но тётя продолжила, будто сама переживала тот момент снова.

– Они много разговаривали, и вот на второй день выставки твой отец вернулся с подарком – картину её работы. И знаешь, он сказал, что купил её, потому что теперь в его доме найдётся место для этой работы. Она была удивлена, но и польщена, потому что он был искренним. С того момента они начали встречаться.

Я почувствовал, как моё сердце сжалось. Отец… он, казалось, был полной противоположностью моей матери. Спокойный, уверенный, лёгкий в общении, в отличие от неё. Но в его словах и поступках, как рассказывала тётя, была настоящая поддержка. Поддержка, которая значила для неё гораздо больше, чем она когда-либо могла выразить.

– Ты знаешь, Кайден, твоя мама всегда говорила, что ты – это всё, что осталось от того, что они создали вместе. Он был её опорой, а она была его вдохновением. Ты похож на него, в тебе есть его твёрдость и лёгкость. Но ты также унаследовал её стремление к поиску смысла в этом мире. – Тётя посмотрела на меня с улыбкой, а в её глазах мелькнуло тепло и грусть.

Я почувствовал, как внутри меня зародилась неясная потребность узнать больше о родителях, о том, что они действительно значили друг для друга.

Лина тихо подошла ко мне, её тень мелькнула в тусклом свете, который проникал сквозь старые ставни. Я слышал её шаги, едва заметные, как всегда, когда она была на дозоре. Я не успел полностью проснуться, когда она тихо позвала:

– Кайден, твоя очередь.

Я открыл глаза, почувствовав лёгкое головокружение от недавнего сна, но это было не так важно. Всё вокруг было наполнено тишиной, и я знал, что ночь близка к завершению. Лина уже стояла в своём привычном положении – одна нога на полу, другая чуть поднята, готовая к движению. Она всё ещё оставалась сосредоточенной, взгляд её был пристально устремлён в окно, как будто она уже наблюдала за чем-то далёким.

Я встал с места, чувствуя лёгкую напряженность в теле. После длительного сна мышцы болели, и был момент, когда я не мог понять, где я нахожусь, но затем воспоминания вернулись ко мне: дом, повозка, ночь… Лина, мужик еще этот странный. Я подошёл к окну, чтобы сменить её на дозоре, и в этот момент подумал, как всё это странно. Этот мир был так чужд мне, и всё, что происходило, казалось частью какого-то кошмара, который я не мог до конца понять.

Моё тело почувствовало холод ночного воздуха, когда я выглянул наружу. Лес перед домом был тёмным и тихим. Ночь только начинала уступать место рассвету, но ночь ещё не ушла полностью, и в небе всё было в синих, почти фиолетовых оттенках. Лина уже ушла назад, её шаги исчезли в комнате, но я остался стоять у окна, погружённый в размышления.

Мир, в который я попал, был не таким, как тот, к которому я привык. Всё здесь казалось немного чуждым, особенно магия, которая окружала нас. Она была в воздухе, в почве, в каждом движении людей. Ничего не казалось простым и логичным. Даже те, кто, казалось бы, должны были быть союзниками, например, светоносцы, вызывали лишь чувство настороженности. И вот я здесь, на грани чего-то большего, пытаясь разобраться в том, что происходит и какие силы движут этим миром.

Я отошёл от окна, чувствуя, как утренний воздух начинает наполнять пространство. За окном всё больше просветлело, ночь растворялась, и первые лучи солнца касались верхушек деревьев, окрашивая всё вокруг в мягкие золотые оттенки. Лина уже проснулась, и я заметил, как она привычно проверила свои вещи, принесла какое-то оружие. Её движения были быстрыми и точными, как всегда. В её глазах не было паники, только решимость. Она не задавала вопросов, она не искала смысла в том, что происходило, она просто двигалась вперёд, следуя своей цели.

Мужчина, который до этого был без сознания, вдруг резко сдвинулся, сделав шумный вдох, как будто просыпаясь от долгого и тяжёлого сна. Его глаза, сначала туманно сфокусированные, начали более ясно воспринимать окружающее. Он быстро огляделся, его взгляд метался по комнате, и, заметив нас, он резко приподнялся, но вскоре замер, осознавая, что силы ещё не вернулись.

– Кто вы? – его голос был хриплым, с нотками растерянности и боли. – Где я?

Я наблюдал за ним, не двигаясь, прислушиваясь к его словам. Он выглядел как обычный человек, но в его выражении было что-то необычное, что-то, что я не мог понять сразу. Его одежда была простой, но достаточно качественной, что наводило на мысль о не совсем обычной личности. Он казался всё ещё дезориентированным, его глаза метались по комнате в поисках ответов. Лина стояла неподалёку, её рука была на оружии, но выражение лица не выдавало тревоги. Она, вероятно, решила, что пока нет угрозы.

– Мы нашли тебя в повозке. Ты был без сознания, помнишь? – я постарался говорить мягко, чтобы он не почувствовал угрозы.

Мужчина попытался встать, но его движения были медленными и сдержанными, как будто тело ещё не успело полностью восстановиться. Он качнулся, но я поддержал его, не давая упасть.

– Повозка? – его голос звучал настороженно, и он снова оглядел нас обоих, будто пытаясь найти в нас что-то знакомое или объяснение. – И кто вы такие?

Я снова взглянул на Лину, которая молча наблюдала за ним, но её глаза были насторожены, готовые к любым действиям. Я знал, что она не любит незнакомцев, и её инстинкты говорили, что нужно держать дистанцию. Но я был уверен, что мужчина не представлял угрозы. По крайней мере, пока.

– Мы просто оказались рядом. Нам нужно двигаться дальше, но ты, похоже, потерял много сил, – я снова посмотрел на него, пытаясь понять, насколько он был осведомлён о происходящем.

Он осмотрел меня внимательно, затем перевёл взгляд на Лину, её настороженность не ускользнула от его внимания. Наконец, он немного расслабился, но всё равно не мог понять, кто мы и что случилось с ним. Он снова задал вопрос, теперь уже с лёгким отчаянием в голосе:

– Но где я? Что происходит? Почему я здесь?

Тонкий след растерянности всё ещё проскакивал в его словах. Я почувствовал, как напряжение в комнате увеличилось, и Лина, заметив это, сделала шаг вперёд.

– Для начала расскажи, что ты помнишь, – она наконец заговорила, её голос был мягким, но уверенным.

Мужчина ещё раз посмотрел на нас, но теперь его взгляд был более уставший, чем растерянный. Он опустил голову, как будто пытался собрать свои мысли, и тихо произнёс:

– Я… не помню. Совсем ничего.

Мы стояли в тени дома, и тишина, которая нас окружала, казалась неестественной, как будто сама ночь замерла, чтобы наблюдать за нами. В воздухе висела напряженность, словно что-то важное, неизбежное, но ещё не произошедшее, висело на грани. Мужчина стоял неподвижно, его взгляд был направлен на нас, а в его глазах не было той растерянности, что мы видели раньше. Теперь он выглядел сосредоточенным, как будто он наконец осознал свою роль в происходящем. Лина, стоявшая рядом со мной, сделала шаг ко мне. Её рука легла на моё плечо, и я почувствовал её холодную, но уверенную хватку. Это было странно, потому что она всегда была той, кто, казалось бы, следовала за мной, но теперь её уверенность передавалась мне. Она будто бы знала, что дальше нам нужно делать.

– Нам нужно уходить, – её голос был мягким, но твёрдым. В нём не было колебаний, ни малейших сомнений. Она не смотрела на меня, но я знал, что её решение окончательно.

Я замер на месте, глядя на неё. Хотел что-то сказать, что-то спросить, но в тот момент как будто не было слов. В ушах стояла тишина, а взгляд мужчины, который я чувствовал на своей спине, только усиливал тревогу. Как будто он что-то знал, что мы не знали. Но я не мог игнорировать Лину, не мог не следовать за её решением.

– Идём, Кайден, – снова сказала она, теперь уже без паузы, без места для вопросов. – Это не то место, где мы можем долго оставаться.

Я повернулся к ней, и мы вместе направились к выходу. Шум наших шагов казался громким и неестественным, нарушая это странное молчание. Когда я поднимал глаза, я видел лишь тёмный силуэт мужчины в проёме двери. Он стоял, не двигаясь, его тень растекалась по полу, как нечто живое, поглощая всё вокруг. Он не сказал ни слова, и его взгляд не покидал нас.

Когда мы дошли до двери, я остановился на мгновение и обернулся. Мужчина стоял в том же месте, но его лицо, казалось, было более спокойным, почти мирным. Однако в этом спокойствии было что-то скрытое, чего я не мог понять. Его глаза встретились с моими, и я почувствовал, как между нами возникло что-то невидимое, но ощутимое.

– Благодарю вас за помощь, – произнёс он тихо, его голос не звучал зловеще, но в нём была та же тяжесть, что и во всём этом доме. Он был благодарен, но его слова были полны какой-то тайны.

Я не знал, что ответить. Всё происходящее казалось каким-то странным и запутанным. Но я понимал, что нам нужно было уйти. Я ничего не сказал, просто шагнул за Линой, направившись в темноту ночи. Мы вышли из дома, и воздух, который раньше казался застоявшимся, теперь был свежим, но от этого мне не становилось легче. Я чувствовал, как тяжело мне дышать, как будто этот дом забрал что-то важное, и я не мог понять, что именно.

За спиной я слышал, как мужчина произнёс ещё что-то, но слова его растворялись в ночной тишине, не доходя до меня. Его фигура осталась в дверном проёме, а затем скрылась в темноте, будто исчезла, растворилась в пространстве.

Мы оказались на улице, и тьма закрыла нас, словно она скрывала нас от всего, что было позади. Шум ночных звуков – шаги, отголоски жизни, звучали мягче в этой ночной тишине. Лина шла впереди, её силуэт был резким на фоне темных домов. Я смотрел на её спину, пытаясь понять, что же произошло, почему всё это было так важно. И, несмотря на её уверенность, я всё равно не мог избавиться от чувства, что мы оставили нечто за собой. Что-то важное, что ещё нужно будет вернуть. Лина, почувствовав мой взгляд, оглянулась и быстро встречала мои глаза. На её лице не было страха, только сосредоточенность. Она была решительна. Это было не просто желание уйти. Она знала, что мы не должны оставаться там, в том доме, с тем человеком, кто теперь оставался там в одиночестве.

Мы продолжили идти по улице, и каждый шаг казался мне тяжелее предыдущего. Всё вокруг было неясным, расплывчатым. Я не знал, что нас ждёт дальше, и хотя я всегда был уверен в своих действиях, сейчас этот мир казался мне куда более странным и опасным, чем я мог себе представить.

Глава 7 – На пороге изменений

Действие от третьего лица.

Дом стоял в лесу – далеко от дорог, далеко от деревень. Среди высоких деревьев, с глухой тишиной вокруг, нарушаемой лишь ветром, шевелящим листву. Ни троп, ни следов животных, ни человеческого присутствия – будто само место избегало внимания.

В центре комнаты стоял мужчина – неподвижно, с опущенными плечами и закрытыми глазами. Под ним – круг из пепла, крови и воска. Символы внутри медленно пульсировали, словно дышали. Он заговорил. Шёпот срывался с его губ, ритмичный и ровный, на языке, давно забытом большинством живых. Каждое слово будто врезалось в воздух, вызывая едва уловимые вибрации. В центре круга воздух стал искажаться, будто его кто-то сжимал изнутри.

Раздался хруст – негромкий, похожий на треск льда. Пространство над кругом словно прорвалось: появился разлом, из которого вытекала густая, как смола, тьма. Она не падала на пол – висела в воздухе, клубилась, собираясь в форму.

Из этой массы начала вырисовываться фигура – вытянутая, тонкая, чуждая самому понятию человека. Руки были слишком длинными, голова – почти бесформенной, черты постоянно менялись, как в воде. Только глаза оставались неизменными: узкие щели, светящиеся холодным, мертвенным светом. Существо не ступало на землю. Оно висело над кругом, словно прикреплённое к самому разлому в мире.

– Ты осмелился призвать меня.

Мужчина не отступил. Его голос был чётким:

– Я нашёл его. Он не из этого мира. Его энергия… другая. Я прошу разрешения на преследование.

Существо молчало, и на несколько секунд всё вокруг застыло – даже огонь в свечах замер. Затем оно протянуло руку, будто из самого мрака. Пальцы были тонкие, как сухие ветви, и каждый их изгиб сопровождался тихим скрежетом.

– Разрешение дано. Но если ты ошибаешься… умрешь первым.

После этих слов тьма начала отступать. Сначала с шипением сомкнулся разлом, затем фигура начала рассыпаться, словно пепел, увлекаемый невидимым ветром. Не было вспышки, не было взрыва – только ощущение, что в комнате стало на один взгляд больше, чем можно вынести.

Утро было ясным.

Солнце только начало подниматься над вершинами деревьев, и лес вокруг будто светился изнутри. Свет пробивался сквозь густую листву, отражаясь в каплях росы, что висели на ветках, как крошечные хрустальные шары. Деревья казались не просто старыми – древними, мудрыми. Их корни переплетались, уводя взгляд куда-то вглубь, в самую суть земли, а кора была покрыта тонким слоем мха, словно мягким покрывалом..

Я шёл по узкой тропе рядом с Линой. Она шагала чуть впереди, молча, уверенно, будто чувствовала, где нужно свернуть, где пройти осторожнее. Я смотрел на неё, на деревья, на солнечные пятна на земле – и впервые за всё время не чувствовал паники. Больше не надеялся проснуться. Не ждал, что вдруг окажусь снова в своей комнате, услышу голос матери по видеосвязи или увижу на экране сообщения от Макса. Всё это осталось там – далеко, в другом мире. Я принял то, что случилось. Не сдался, не потерял себя – просто принял. Сейчас это была моя реальность. Эта дорога. Лес. Лина.

– А куда мы идём? – спросил я, не столько из любопытства, сколько просто чтобы нарушить тишину.

– В Эссалу, – ответила она, не оборачиваясь. – Это столица Вендоры.

– Звучит… масштабно.

– Там мы найдём архистрата, – пояснила Лина. – Он управляет городом. Руководит Советом, следит за порядком и так же является главой церкви.

Я кивнул, не задавая лишних вопросов. Не потому что их не было, а потому что знал – сейчас важнее просто идти вперёд.

– Архистрат… да… думаешь там будет безопасно? Светоносные разве не его армия? – всё же спросил я.

– Всё здесь может быть опасным, – спокойно сказала Лина. – Пока ты со мной, ты в безопасности.

Солнце поднималось всё выше, и лес медленно начинал оживать: слышался щебет птиц, мимо пробежал заяц, ладно он был похож на зайца, листья чуть колыхались от ветра. Я шагал вперёд вслед за Линой.

Мы вышли из леса ближе к полудню.

Дорога привела нас к холму, и, поднявшись, я замер. Перед нами раскинулся город – Эссала. Он был огромен, больше, чем я мог представить. Стены из светлого камня уходили вдаль, охватывая территорию, которую даже взглядом было не охватить. А перед входом высились ворота.

Я никогда не видел ничего подобного.

Они были высотой с трёхэтажный дом, сделаны из тёмного дерева, усиленного металлическими полосами. Но внимание притягивала не их мощь, а то, как они были украшены. Вся поверхность была покрыта резьбой – сложной, витиеватой, живой. Сначала казалось, что это просто узоры, но приглядевшись, я понял: в резьбе скрывались сцены. Целые истории.

На одной створке была изображёна девушка с крыльями, держащая чашу над толпой. Ниже – горящий город, но из огня поднимались деревья и цветы. На другой створке – высокая фигура в плаще, стоящая на вершине башни и указывающая вперёд, а внизу – люди, поднимающиеся по ступеням. Всё это было вырезано с такой тонкостью, что казалось, ещё чуть-чуть – и фигуры начнут двигаться. Между створками, по центру, вертикальная металлическая балка была украшена знаками – символами, которых я не знал, но почему-то чувствовал в них силу. Они будто пульсировали, и в воздухе что-то едва уловимо звенело.

Я перевёл взгляд на Лину.

– И ты уверена, что нас впустят просто так?

– Просто так – нет, – ответила она спокойно. – У меня есть разрешение, а ты со мной.

Я кивнул и снова посмотрел на ворота. Лина сделала шаг вперёд, и мы последовали к воротам. Ворота начали раскрываться с лёгким скрипом, и холодный ветер из города коснулся лица.

Мощёная дорога, под ногами тяжёлые камни, равномерно выложенные, почти ровные, от времени поблёкшие и стертые. Улицы были широкими, но чем дальше в центр города, тем больше они сужались, окружённые высокими домами, тянущимися ввысь. Всё здесь было сделано с чувством – дома с тонко вырезанными окнами, балконами, украшающими фасады, крыши, покрытые черепицей, кое-где сломанной или с потёртым покрытием. Улицы были переполнены людьми, но не в том смысле, как в переполненных рынках. Здесь была своя, размеренная суета. Люди шли спокойно, не спеша, и только изредка кто-то ускорял шаг, отрывисто произнося слова на ходу.

Город был многослойным – на одном уровне шли торговцы, приковывая внимание яркими тканями, свежими фруктами и специями, на другом – богатые горожане с витиеватыми нарядами, а еще выше – виднелись балконы, на которых люди беседовали или просто отдыхали. Стражники, облачённые в тяжёлые доспехи, стояли на каждом углу, не выражая эмоций, словно часть самого города. На их груди был изображён символ в виде полукруга с расходящимися линиями. Этот знак казался простым, но утонченным.

Мы шли вдоль торговых лавок, мимо каких-то старинных зданий и мостовых, перекрытых толстым слоем пыли, остатки которой не могли скрыть признаков давней истории. Тут и там были заметны знаки древних культур и влияний, но всё было приведено в порядок, оформлено, как в настоящем городе.

Вдалеке, между узкими улочками, уже виднелся шпиль храма. Он выделялся своей величественностью, будто замок, а не церковное здание.

– Это и есть место, где живёт архистрат? – спросил я, заметив, как Лина уводит меня к его центру.

– Да. Храм-совет, – коротко ответила она, не останавливаясь. – Нам нужно тайно проникнуть внутрь, но для начала приоденем тебя.

Я не стал задавать лишних вопросов. Мы свернули с главной улицы в боковой переулок, где шум города стихал, словно его приглушали мягкие стены домов. Там, между булочной и мастерской по ремонту оружия, стояло здание с вывеской в виде перекрещённых иглы и ножниц. Табличка под ней гласила: «Шелк и Сталь».

Здание было двухэтажным, построено из тёмного камня с резными деревянными ставнями, выкрашенными в синий цвет. На стене – вьющийся плющ, аккуратно подстриженный. Витрина сверкала чистотой, за стеклом на манекене красовалась тёмно-красная накидка с серебряной вышивкой и сапоги, словно только что сошедшие со страниц какой-то фэнтезийной модной хроники.

– Название, как у дешёвого романа, – пробормотал я, глядя на вывеску.

– Не бурчи, – хмыкнула Лина. – У них отличный крой. Заходи.

Внутри было на удивление просторно. Запахи кожи, ткани, пряностей и лёгкой пыли смешивались в почти уютный фон. Ряды одежды: куртки из плотной парусины, плащи всех возможных цветов, кожаные жилеты с аккуратными металлическими вставками, сапоги – высокие, низкие, с пряжками, без. Всё было аккуратно рассортировано, как будто даже ткань уважала порядок. Из-за стойки вышла женщина средних лет с острым подбородком и цепким взглядом. На ней был идеально подогнанный серый костюм и перчатки. Она пренебрежительно оценила взглядом Лину, а после остановилась на мне.

– Одеваем благородного сына? Или он сбежал из особняка?

– Сбежал, сбежал, – спокойно сказала Лина.

– А, так это многое объясняет, – кивнула та и без лишних слов скрылась за занавеской.

Вернулась с комплектом, который бросила мне на руки.

– Примерочная – там.

Я заглянул в свёрток: брюки из плотной, чуть шероховатой ткани тёмно-серого цвета, высокие сапоги на шнуровке, длинная белая рубашка с простым воротом, и лёгкий красный плащ с застёжкой в форме волчьей головы.

– Ух ты. Модно. Мрачно. В духе «я спасу мир, но не раньше полудня».

– Идеально для столицы, – кивнула Лина. – Идеально для тебя.

Переодеваться было странно: одежда казалась чужой, но сидела так, будто её шили именно для меня. Когда я вышел, Лина одобрительно подняла бровь.

– Уже не выглядишь, как бродяга.

– Спасибо.

Женщина за прилавком молча приняла оплату – Лина выложила пару тех странных монет, – и мы вышли обратно на улицу. Солнце уже поднималось выше, окрашивая верхушки домов в тёплый медный цвет.

Я посмотрел на своё отражение в витрине.

– Не хватает только меча и коня.

– Всё по очереди, герой, – усмехнулась Лина, – пойдем лучше поедим.

Мы прошли один квартал, второй, и с каждым шагом я чувствовал, как одежда влияет не только на то, как я выгляжу, но и на то, как на меня смотрят. Люди – кто с интересом, кто с одобрением – бросали на меня взгляды. Некоторые явно принимали за кого-то важного: то ли странствующего мага, то ли молодого дворянина. Один ребёнок даже остановился, указал пальцем и зашептал что-то матери. Признаюсь, в этом было что-то… приятное.

– Ну вот, теперь ты часть пейзажа, – усмехнулась Лина, бросив взгляд через плечо.

Перед нами раскинулся уютный ресторанчик с вывеской «Терраса Эрми». Название вызывало вопросы, но аромат, доносившийся со двора, тут же их отмел. Запахи запечённого хлеба, специй и чего-то мясного пробрались в желудок и тихо, но уверенно дали понять, что пора есть. Во внутреннем дворе, обнесённом резной кирпичной стеной, стояли деревянные столики. Над ними раскидывались ткани, натянутые в виде навеса, отбрасывая мягкую тень. В углу журчал маленький фонтанчик, а птички то и дело сновали между кронами деревьев, растущих вдоль ограды.

– Вот сюда, – Лина показала на столик у стены, рядом с клумбой, где цвели какие-то багрово-синие цветы с длинными тычинками.

Я устроился на резном стуле и чуть поёрзал, пытаясь привыкнуть к новой одежде. Мы сделали заказ – я выбрал что-то вроде местного тушёного мяса с острыми травами, Лина – тарелку с сыром, фруктами и горячими лепёшками. Вино она велела нести одно на двоих, "чтобы не расслабляться слишком рано".

Пока ждали еду, я прислушивался к гомону вокруг. Люди болтали, смеялись, кто-то спорил о ценах на специи, кто-то – о новом указе архистрата. И всё казалось… нормальным. Почти как дома. Только с более красивыми клумбами и менее раздражающими туристами.

– Что дальше? – спросил я, потягивая прохладную воду из стакана.

– Едим. Потом найдем ночлег, а завтра отправимся к храму.

Я усмехнулся и откинулся на спинку стула, позволяя себе на мгновение расслабиться.

Еду подали быстро – на резных деревянных подносах, каждое блюдо выглядело так, будто его рисовали, прежде чем подать. Мой заказ оказался глубоким блюдом с тушёным мясом, покрытым тёмным соусом с вкраплениями мелко нарезанных пряных листьев и кусочками запечённых корнеплодов. Рядом – горячая лепёшка с поджаренной корочкой и кубик взбитого масла, которое начало таять, как только я к нему прикоснулся.

Тарелку Лины украсили ломтики сыра в виде лепестков, фрукты были аккуратно нарезаны, что-то похожее на сливу, и несколько ягод, которые я не смог бы идентифицировать даже под пытками. Всё это сопровождалось тонкими ломтиками сушёного мяса и маленькой пиалой с остро-сладким соусом.

– Приятного аппетита, – кивнула Лина, уже откусывая кусочек сыра.

Я не стал церемониться. Первые ложки мяса обожгли вкусовые рецепторы, замер на мгновение – сочетание специй было неожиданным, но гармоничным. Острые и сладкие нотки сменялись дымными и землистыми.

– Если ты будешь так смотреть на тарелку, она подумает, что ты влюбился, – заметила Лина, макая кусочек лепёшки в соус.

– Наверное, так и есть.

Мы ели молча, с удовольствием, иногда перекидываясь короткими фразами. Ресторан потихоньку наполнялся новыми посетителями, солнце поднялось выше, навесы отбрасывали чёткие тени.

Рассчитавшись – Лина привычно щёлкнула монетами, оставив чуть больше, чем нужно, – мы вышли обратно в переулок. Город уже жил полной жизнью: уличные торговцы выкрикивали свои предложения, кто-то играл на струнном инструменте в двух переулках от нас, воздух наполнялся голосами, звоном посуды и ароматами выпечки.

– Пора найти ночлег, – сказала Лина, оглядываясь. – Тут недалеко есть один постоялый двор. Нормальное место, с горячей водой и без жуков размером с кулак.

– Меня всё устраивает, если кровать не будет разговаривать, – пробормотал я, поправляя плащ.