7 Домов: Из Пепла

Их разговоры почти исчезли. Исчезли привычные подколки, вечерние глупости, делёжка секретов и снов. Между ними повисло странное, звенящее молчание. Делия пыталась – то фразой, то взглядом, – но ни один вопрос не решался быть произнесённым. Их было слишком много. А главное – слишком сильное ощущение, что он всё равно не ответит. Так в ней поселилась тихая тоска. Та, которая приходит, когда близкий человек рядом, но будто стал другим. И хоть он был в пределах вытянутой руки, казалось – она его уже теряет. Тогда она поняла: если он сам не расскажет – значит, придётся найти ответы самой. И однажды – она это сделает.

***

– Не верится, что остался всего месяц и лето пройдёт, – проговорила Фрея, щурясь от солнца.

– Брось, нет такой трагедии, – снисходительно бросил ей в ответ Карл.

Они втроём сидели на выгоревшем от жары газончике у дома Делии. Солнце, несмотря на закат, всё ещё жгло нещадно. В воздухе стоял запах пыли, травы и реки. Друзья встретились около полудня, прошлись вдоль берега, переждали жару в тени старых ив и медленно побрели дальше. Они много смеялись, Карл окунулся в воду и всплеснул в их сторону, приглашая присоединиться, но девочки только отмахнулись, как от назойливого комара.

В такие дни Делия чувствовала себя не так одиноко. Смеялась чаще, не тосковала и даже забывала тревогу, которая последнее время сжимала грудь. Она привыкла к друзьям, к их разговорам, к их тёплому присутствию, и была искренне рада, что кто-то может отвлечь её от странного поведения Лукаса. Лукас… Прошел почти месяц с тех пор, как она застала его в окне на рассвете. Как он там? Что с ним происходит?..

– …говорят, Глава сегодня выступит с объявлением. Мятежники совсем озверели, пытаются прорваться в город. Ведутся бои на окраине, – вдруг безмятежно пролепетала Фрея, опускаясь на траву и вырывая Делию из мыслей.

– Бои?.. Всё это ужасно, – очнулась Делия, нахмурившись.

– А я бы хотел помогать военным! Как закончу академию – сразу подамся на подготовку, – выпалил Карл с жаром и, сжав кулак, вскинул его вверх, будто уже клялся на верность армии.

– Глупый, – ласково улыбнулась Фрея и грустно взглянула на него. – Я бы хотела, чтобы мой отец не был там. Чтобы он был обычным медиком… или библиотекарем. Каждый раз, когда он уходит на службу, я боюсь, что он не вернётся.

Фрея снова откинулась на спину и прикрыла глаза. На её лице больше не было ни тени печали. В солнечном свете она казалась почти сказочной. Светлые волосы отливали медом, румянец на фарфоровой коже играл живым светом, а пушистые ресницы отбрасывали тонкие тени. Её отец возглавлял оборону на границе города, мама преподавала в академии, где они учились. Фрея не была болтушкой – может быть, потому что семьи военных знали: многое нужно держать при себе. Возможно, она знала куда больше, чем говорила. Но с Делией её сближали любопытство, ирония и любовь к выдумкам. Иногда Фрея говорила странные вещи или вела себя неожиданно, но Делия это только любила.

Она перевела взгляд на Карла. Тёмные глаза смотрели прямо на неё, с лёгкой улыбкой в уголках. Делия невольно улыбнулась в ответ. Его волосы уже прикрывали уши, челка всё время лезла в глаза. Ей вдруг захотелось подойти и заправить её за ухо – просто чтобы не мешалась. Но это, наверное, было бы странно.

Карла тоже вряд ли можно было назвать обычным. У него был острый язык, бесцеремонные шутки и явное равнодушие к чужому мнению – всё это давно оттолкнуло от него почти всех сверстников. И всё же, каким-то образом, его частой компанией стали именно две девочки. Его родители работали врачами в госпитале почти каждый день – с утра до позднего вечера. Особенно сейчас, когда из-за боёв поступали десятки раненых. Карл часто приходил к Делии домой, и уже оттуда они втроём шли к Фрее. Или просто бродили по улицам, как маленькая стая, убивая время вместе.

Родители Делии тоже редко были дома. Их работа казалась скучной и незаметной – даже слишком. Отец, Винсент, трудился переплётчиком в старой мастерской неподалёку от речного порта. Он восстанавливал обложки, подшивал страницы, клеил корешки и иногда приносил домой книги с обрывками чужих писем или закладками в виде засохших листьев. Мама, Айлин, работала в лавке по ремонту одежды: чинила молнии, перешивала пуговицы, иногда бралась за пошив с нуля. Старая швейная машинка стояла у неё в углу, и по вечерам дом наполнялся её равномерным стрекотом.

Делия улыбнулась своим мыслям, но заметила, что внезапно взгляд Карла переменился. Он больше не улыбался, только замер и уставился куда-то за спину Делии. Она машинально обернулась – и в груди тут же кольнуло знакомо и больно. Лукас. Он шел быстрым шагом вдоль тропинки, будто не замечая их. Перепрыгнул через пару низких лесенок и исчез в дверях дома, даже не взглянув в их сторону. У Делии внутри всё сжалось. Ещё недавно она бы тут же вскочила и побежала за ним. Спросила бы, где он был, почему снова ничего не объясняет, почему вообще так себя ведёт. Но теперь… Теперь она осталась сидеть. Просто сидеть, как будто ничего не произошло. Хоть и пульс в висках стучал, и пальцы сжались в кулаки.

Нет. Она не побежит. Не будет умолять, вытягивать слова или ловить взгляд. Если он не хочет говорить – она не станет выпрашивать ответы. Внутри зашевелилась злость. В ней не было слёз – только решимость. Она улыбнулась своим мыслям. Впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему – спокойно, уверенно. Она узнает, куда он уходит и что скрывает. И сделает это сама.

После ужина Лукас, как обычно в последние дни, быстро скрылся в своей комнате. Он вел себя непринуждённо, спокойно, как будто ничего странного не происходило. Даже пару раз искренне улыбнулся Делии – той самой мягкой, тёплой улыбкой, от которой раньше у неё сжималось сердце от радости. Но теперь Делия только криво улыбалась в ответ. Внутри всё было слишком напряжено. Отец, сложив вилку на тарелку, развернул газету и принялся обсуждать с мамой новости – снова о мятежниках, снова о границах, снова об опасности. Похоже, весь город только об этом и говорил. Делия поблагодарила за ужин, пожелала спокойной ночи и тихо ушла к себе. Закрыв дверь, она улеглась на кровать и уставилась в потолок.

Пора действовать. Если она действительно хочет всё понять, пора перестать ждать, когда Лукас сам заговорит. Он не скажет. Он продолжит уходить. Она знала его – он упрямый, и если считает, что защищает её молчанием, будет молчать до последнего. Значит, придётся узнать всё самой. От начала до конца. В голове быстро выстраивался план: она проследит за ним, увидит, куда он идёт. А вдруг он уже ушёл? И снова упущен шанс?

Сердце Делии резко дернулось, и она с ахнувшим вдохом вскочила с кровати. Только собралась открыть дверь – как вдруг раздался робкий стук. Она замерла. Послышалось? Нет. Стук повторился, чуть громче. Делия осторожно повернула ручку.

На пороге стоял Лукас.

– Привет, – сказал он и мягко улыбнулся.

– Привет, – ответила Делия и чуть отступила, впуская его в комнату, закрыла за ним дверь.

– Удивлена, что мы ещё разговариваем, – не удержалась она от колкого комментария.

Лукас хмыкнул, глядя в пол:

– Знаю, ты злишься…

– Ого, да неужели? – перебила она сдержанно, но жгуче. Всё, что копилось эти дни – тревога, обида, тоска – снова вырвалось наружу злостью.

Лукас подошёл к окну, приоткрыл его, будто проветривая воздух, и заговорил не сразу:

– Видел твоих друзей сегодня. Кажется, тебе с ними весело…

Делия промолчала. Глупая попытка перевести разговор – и стало только хуже. Комок подступил к горлу, и ей вдруг до боли захотелось заплакать. Но она сдержалась.

– Тебя сегодня снова не ждать? Пришёл попрощаться? – голос прозвучал твердо, почти без эмоций.

Лукас резко обернулся. Его взгляд – будто испуганный – встретился с её глазами. Но он тут же взял себя в руки и снова лениво повернулся к окну.

– Да… есть дела. Но я вернусь.

– Куда ты ходишь, Лукас? Что ты скрываешь? Почему не рассказываешь мне? – голос сорвался, и Делия не пыталась скрыть ни отчаяния, ни боли.

Он молчал, снова опустив глаза. Казалось, он и сам не рад этим тайнам.. Делия вдруг осознала, как соскучилась. Но она не позволила себе растаять. Нет. Сейчас – не время.

После долгой паузы, Лукас, будто взвешивая слова, тихо проговорил:

– Есть один амбар… Там проходят тренировки. Это всё, что я могу тебе сказать. Остальное тебе и неинтересно будет.

Это была зацепка. Всего несколько слов, но она знала – этого достаточно. Теперь у неё есть направление.

– Тот, что у реки? – спросила Делия, стараясь сделать голос небрежным, будто ей просто любопытно, без всякого умысла.

– Нет, у мельницы, – выпалил Лукас прежде, чем успел подумать. Затем посмотрел на сестру, и, не найдя в её лице ни упрёка, ни удивления, направился к выходу.

– Мне пора. Я просто хотел узнать, как у тебя дела. Хотел убедиться, что ты… хорошо проводишь время. За меня не беспокойся.

Он подмигнул, чуть смущённо, как в детстве. Подошёл ближе, поцеловал её в лоб.

– Будь осторожен, Лукас, – сказала она тихо, глядя, как он уходит.

– Буду, Дел.

Делия осталась стоять на месте, обхватив себя за плечи. Она не чувствовала ни страха, ни боли. Только напряжённую готовность. Сегодня она пойдёт за ним. Сегодня она узнает всё.

Дальнейший час Делия провела в тревожных мыслях. Она лежала на кровати, не шевелясь, глядя в потолок, будто могла отыскать в нём ответ. Она никогда раньше не выходила из дома по ночам – не потому что боялась темноты, а потому что всегда знала: это нельзя. Комендантский час, сторожа на улицах, чужие глаза, тишина, в которой слышно каждый шаг. Но сейчас внутри нее всё горело от беспокойства и желания знать правду. Она знала, куда идти, но легче от этого не становилось. Сомнения давили, как и ночь за окном – густая, плотная, будто специально тяжелее, чем обычно. Но когда стрелка часов дрогнула и показала час ночи,Делия поступила так, как делала всегда, когда не знала, что делать. Она просто встала и сделала шаг вперёд.

Сердце стучало где-то в горле, пока она тихо, почти беззвучно, открывала окно. Оно скрипнуло, и Делия затаила дыхание. Оглянулась – в доме всё было спокойно, темно. Осторожно, одной ногой ступила на подоконник, перехватила плед, что заранее повязала как верёвку. Пальцы дрожали, когда она перехватывалась за край, потом – за балку, затем – аккуратно, не спеша, спрыгнула вниз и подошвы ботинок мягко ударились о землю, не подняв лишнего шума. Она выпрямилась и задержала дыхание.

Воздух был тёплый, душный, но пахнул свежестью – будто где-то рядом недавно прошёл короткий дождь. Ветерка почти не было, только редкие листья едва слышно шевелились на вишнёвых ветках у крыльца. Вся улица застыла. Не слышно голосов, шагов, даже собак, только городская ночь – тяжёлая, настороженная, молчаливая. Порой казалось, что тишина вокруг слишком правильная, как будто сам Люменгард затаил дыхание.

Их дом стоял почти на окраине. Здесь начинались проселки и забытые участки. Дальше – пустоши, поля, редкие деревья и пара заброшенных построек. Одной из них была старая мельница, которую давно уже никто не пытался восстановить. Когда-то она принадлежала семье ремесленников, но после войны хозяева исчезли, и никто не занял их место. Строение так и осталось стоять – высокая башня с лопастями, застывшими в вечной неподвижности, с облупившимися стенами и сорванными досками.

Город пытался оживить её несколько раз – были проекты, разговоры, даже расчистили территорию, но потом случилось очередное нападение на границе, исчезли средства, пришли новые приказы, и всё снова замерло. С тех пор мельница стояла как символ чего-то старого, прошедшего, будто из другой жизни. Неподалёку от неё – амбар. Он тоже остался со старых времён, обветшалый, давно неиспользуемый. Все считали, что он пуст. До этой ночи.

Сквозь разбитое окно просачивался свет. Тусклый, но отчётливый. Он дрожал, как от факела или лампы. Живой. Делия замерла в нескольких шагах. Сердце стучало громко, слишком громко, но назад пути уже не было.

Амбар вблизи оказался ещё мрачнее, чем казался издалека. Вся его поверхность была покрыта слоем пыли и вековой грязи, в щелях прятались остатки паутин, доски местами прогнулись от времени, а гвозди выступали наружу, как колючки. Воздух здесь был тяжелее – пахло старым деревом, влажной землёй и чем-то металлическим, как будто ржавыми инструментами или кровью.

Делия обошла постройку сбоку, где в стене были высокие прямоугольные окна – слишком высоко, даже если встать на цыпочки. Она сжала губы, окидывая взглядом окрестности, и наконец заметила в траве старый ящик – будто от каких-то инструментов. Потёртый, с облезшей краской, перекошенными краями и одним наполовину оторванным боком. Доверия он не вызывал. Даже наоборот – Делии стало не по себе при мысли, что придётся на него встать. Но другого выхода не было.

Сжав кулаки, она подтянула коробку ближе и осторожно забралась на неё, изо всех сил стараясь держать равновесие. Ящик тревожно заскрипел, но выдержал. Она потянулась, встала на носочки и заглянула в окно.

Внутри было просторно. Густой, тёплый полумрак. Свет исходил от нескольких старых ламп – не электрических, а тех, что работали на масле или подобной смеси. Они стояли вдоль стен, давая мягкое, почти золотистое освещение. От света тянуло дымом и жаром. По центру амбара был установлен самодельный ринг – квадратная зона, огороженная натянутыми верёвками, прибитыми к четырём старым металлическим стойкам. Внутри – потрёпанный, но крепкий деревянный настил, местами неровный. В углах лежали обмотки, бинты, деревянные шлемы, шины и другие вещи, собранные будто с разных эпох.

По периметру – толпа мальчишек. Их было не меньше полусотни. Младшие стояли кучками, переговаривались, глазели во все стороны, кто-то сжимал кулаки, кто-то подпрыгивал на месте. Были и постарше – от 14 до 18 лет. Они держались отдельно, не говорили почти ни слова. Стояли выпрямившись, с прямыми спинами, крепкими руками, с гордым выражением лиц. В их взгляде читалась не просто уверенность – дикость, ярость, внутренняя угроза. Рядом с ними малыши казались совсем чужими – словно два разных мира.

Сердце Делии колотилось. Она лихорадочно искала взглядом Лукаса. Где-то там… Он должен быть. Её брат был среди них. Он был частью этого. Но прежде чем она смогла рассмотреть лица, попыталась вытянуть шею, чтобы заглянуть чуть глубже, и в ту же секунду услышала тревожный хруст под собой.

– Нет, нет, только не это… – выдохнула она, когда старый ящик под её ногами заскрипел и с предательским хрустом ушёл вглубь.

– Ай! – вскрикнула девочка и с грохотом рухнула вниз, больно ударившись коленями о землю. Виском зацепила камень, и мир на секунду поплыл перед глазами.

Она едва приподнялась, тихо охнув, когда чья-то рука резко схватила её за волосы и дёрнула назад. Рывок был жёстким, резким, от боли в глазах защипало. Перед собой она увидела лицо – подросток, старше её, лет семнадцати. Чёрные, будто сожжённые глаза, и улыбка – неприятная, кривая, будто знал, что пугает. От его тела шёл жар, как от камня, нагревшегося на солнце, но этот жар не грел – обжигал.

Он прищурился, заглянул в глаза и процедил:

– Шпионка? Или потерялась, куколка?

Изо рта у него тянулся странный запах – металлический, острый, от которого Делии стало нехорошо. Её вывернуло от отвращения, но закричать она не успела.

– Я покажу тебе, как тут играют, – добавил он, и с новой силой дёрнул за волосы.

Она зашипела, вцепилась в его руку, пыталась вывернуться, ногами упиралась в землю, но он был сильнее. Он перехватил её под руку, за запястье, и уже увереннее потащил к амбару. Дверь он распахнул ногой – резко, с треском – и, не раздумывая, бросил девочку на пол, прямо под тусклый свет ламп, на виду у всех.

Шум стих.

Полсотни глаз уставились на неё.

Глава 5. Воспоминания: все тайное становится явным

У Делии закружилась голова – от страха, от смеси резких запахов, от десятков незнакомых лиц, уставившихся прямо на неё. В амбаре было душно. Пахло потом, пылью, грязными бинтами и чем-то ржавым – всё это смешивалось в одну тошнотворную волну. Глаза щипало, висок всё ещё горел от удара, колени саднили и пульсировали тупой болью. Волосы растрепались, упали на лицо, липли к щеке. Она чувствовала себя совсем маленькой.

Выражения лиц вокруг были разными. Кто-то смотрел с осторожностью, кто-то – с насмешкой, были и такие, в чьих взглядах уже читалось предвкушение чего-то плохого. Делия вдруг поняла, что, возможно, это и есть конец её глупому любопытству. Она всегда знала, что когда-нибудь это приведёт её куда не стоит. Похоже, "когда-нибудь" настало.

– Сначала я подумал, что завелись крысы, услышав писк, – произнёс мерзкий голос за спиной. – Пошел проверить, а там девчонка, – парень с чёрными глазами рассмеялся, махнул на неё рукой и заговорил громче, явно на публику: – За нами наблюдала эта маленькая, наглая девка!

Делия испуганно перевела взгляд на толпу. Незнакомые лица расплывались в полумраке, но некоторые выражения были четкими: насмешка, раздражение, безразличие. Кто-то хмыкнул, кто-то переглянулся с соседом. Делия медленно попятилась назад, надеясь хоть на какое-то расстояние. Но не успела сделать и двух шагов, как тот самый парень встал у неё за спиной и резко дернул вверх за плечи. Девочка вскрикнула – он поднял её так легко, словно она и правда была мышонком.

– Нет-нет, мышка, не так быстро, – прошипел он у самого уха, – за своё любопытство нужно платить… и мы с парнями покажем тебе, чем это чревато.

С этими словами он снова толкнул её вперёд. Делия не удержалась на ногах и рухнула на колени, с размаху проскользив по деревянному полу. Она взвизгнула от боли – колени распухли, в одном месте открылась ссадина, и по ноге потекла тёплая капля крови. Задыхаясь в панике, девочка бросилась в сторону, но путь ей тут же преградили. Сразу несколько мальчишек сомкнули круг, шаг за шагом сжимая его вокруг неё. Их силуэты казались огромными, грозными. Она судорожно глотала воздух, отчаянно ища выход глазами.

Сердце бешено колотилось. Ещё немного – и оно вырвется наружу, или сознание потухнет от страха. Она даже на секунду подумала, что, может, потерять сознание – это и к лучшему. Может, тогда они испугаются и бросят её где-нибудь за амбаром, как тряпку.

– Стой!.. – вдруг прорезал напряженный воздух знакомый голос.

Мир будто на секунду замер.

Делия резко обернулась.

Сквозь толпу ребят к ней пробивался Лукас. Он расталкивал мальчишек локтями, грубо, не обращая внимания на их недовольство. Они отскакивали от него, будто инстинктивно – как от чего-то опасного. Он был выше большинства, крепче, взгляд – тёмный, ледяной. Даже те, кто до этого весело посматривал на происходящее, потупили глаза. Лукас шаг за шагом приближался. И на его лице не было и намёка на привычную мягкость.

– Лукас… – еле слышно прошептала Делия.

Он был здесь. Она на мгновение забыла об этом, потеряла его в чужих лицах, в страхе и панике. Но он здесь. И он вытащит её. Они обязательно выберутся отсюда. А если нет… если не получится… то хотя бы будут вместе. И это уже не казалось таким страшным.

– Что не так, Ланкастер? – рявкнули у самого уха.

Девочку резко оттолкнули в сторону. Она споткнулась и упала, но не ударилась – в последний момент успела подставить руку. Парень с чёрными глазами, всё с той же мерзкой ухмылкой, уверенно пошёл навстречу Лукасу. В зале повисло напряжение, как перед бурей.

– Не трогай её, – медленно, но твердо проговорил Лукас.

Он подошёл ближе. Теперь они стояли почти вплотную. Почти одного роста. Но черноглазый был чуть выше, шире в плечах. Казался сильнее. Только Делия знала – это ничего не значит.

– Чего?.. – протянул тот, будто бы не понял, но губы его медленно растянулись в омерзительную ухмылку.

– Отпусти девочку и забудем об этом, – повторил Лукас, чуть мягче, почти примирительно. Он сделал шаг назад – будто уступая, будто действительно хотел уйти мирно. Но Делия уловила что-то во взгляде. Что-то острое, холодное, сосредоточенное. Он не отступал. Он ждал.

Черноглазый расхохотался, обернулся к толпе, словно ища одобрения. Некоторые засмеялись в ответ. Кто-то хмыкнул. Кто-то скалился.

– Нет, – сказал он, повернувшись к Лукасу. – Она поплатится за свой скверный поступок. Я научу её манерам… А там, может, она и пригодится. – Он бросил быстрый, гадкий взгляд на Делию. – Мелковата, конечно, но парням сгодится.

Он не успел закончить. Лукас опустил глаза. На долю секунды. А потом – всё произошло молниеносно. Резкий выпад. Хруст. Голова черноглазого дёрнулась назад, и через секунду он уже валялся на полу, как сломанная кукла. Кто-то закричал. Ближайшие парни бросились на Лукаса. Делия в ужасе отскочила, инстинктивно прячась за ближайшими мешками с тряпьём. Но её тут же кто-то схватил за ворот, грубо выволакивая. Она взвизгнула. Её потащили, но тут раздался удар, и незнакомец, державший её, рухнул. Делия отлетела к стене, ударилась плечом.

– Тише-тише… – прошептал кто-то совсем рядом.

Она замерла, вскинула голову. Это был не Лукас. Перед ней склонился незнакомец с зелёными глазами и тёмными, спутанными волосами. Он придерживал её за плечо, всматриваясь внимательно, как будто отмечал каждую ссадину, каждый порез.

– Спрячься тут. Смотри, чтобы тебя не задели, ясно? Я помогу твоему брату. Думаю, ты, как и я, не хочешь сдохнуть в этом вонючем амбаре, – усмехнулся он, чуть сдвигая плечом старый ящик, чтобы прикрыть её от глаз.

Делия кивнула. Незнакомец сорвался с места и бросился в гущу. Она смотрела ему вслед. Он двигался резко, но точно. Смешались крики, удары, шорохи ног. Лукас и незнакомец дрались плечом к плечу. Они были разными – Лукас чуть выше, сильнее, чужой среди своих, а второй – дерзкий, быстрый, как огонь. Один бил жёстко, точно, другой – ловко, гибко, хлёстко. Вместе они были непобедимы. Младшие мальчики прижались к стенам. Никто из них не осмелился вмешаться. Они были слишком молоды. Слишком напуганы.

Казалось, драка не закончится никогда. Но постепенно тяжёлое дыхание и шаги стали реже, удары – слабее. Мальчишки выдыхались. Некоторые уже лежали, не в силах подняться. В момент короткой передышки незнакомец что-то сказал Лукасу. Тот кивнул и сразу перевёл взгляд на Делию. Глаза – напряженные, но ясные. Он сделал обманный шаг вбок, уклонился от удара и бросился к ней.

– Лукас! – воскликнула она.

– Надо выбираться, иначе сейчас подойдут новые, – тяжело дыша, проговорил он, хватая сестру за руку.

Они добрались до двери. Лукас обернулся, громко свистнул. Где-то внутри снова мелькнули зелёные глаза. Незнакомец отозвался, кивнул, и, расталкивая оставшихся, рванул следом. Втроем они выскочили в ночь. Они не останавливались. Бежали по пыльной дороге, петляя, ускользая в темноту, словно сами стали её частью. Остановились только у реки. Вода тихо плескалась в ночи, отражая лунный свет. Делия согнулась, тяжело дыша. Сердце билось в горле. Она жива. Они – живы.

Незнакомец тяжело прислонился к дереву, переводя дыхание. На его лице играли тени, но взгляд был ясным. Он молчал, наблюдая. Лукас, не дождавшись, подошёл к Делии. Внимательно осмотрел её – взгляд остановился на виске, где уже выступила тонкая струйка крови. Он нахмурился, сдержанно выдохнул и раздражённо провёл рукой по волосам.

– Так и знал, что нельзя было говорить тебе, куда я хожу. Ну кто тебя просил тащиться за мной? – его голос дрожал не от злости, а от усталости.

Страх остался в амбаре. Здесь, на свежем ночном воздухе, Делию вновь охватил гнев.

– Ты мог сам всё рассказать! Но в итоге вынудил меня следить за тобой! – голос срывался, боль выливалась наружу.

– Конечно, я виноват, – Лукас обернулся, резко, зло, – Вынудил тебя лезть в окно, идти одной среди ночи, нарушать комендантский час, быть пойманной кучкой малолетних ублюдков?! Ты хоть понимаешь, что они могли с тобой сделать? А если бы меня не было там?

– Да, ты виноват! – не сдавалась Делия. – Со своими дурацкими тайнами, драками, сбегаешь по ночам, весь в синяках, а потом делаешь вид, что всё нормально! Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, мне всё равно?!

– Тише… – вдруг негромко раздалось сбоку.

Оба замерли. Делия и Лукас обернулись одновременно.

Незнакомец стоял у дерева, слегка опершись на ствол, с ленивым выражением лица, будто всё происходящее его забавляло. Делии стало неловко. Вспышка злости при постороннем… Это не то, чему её учили. Лукас тихо выдохнул, отводя взгляд. Запрокинул голову к небу – в темноте мерцали звёзды. Тем временем незнакомец шагнул ближе. Разглядывал Делию с чуть приподнятой бровью. Сквозь ночную тень она уловила, что он примерно того же возраста и роста, что и Лукас, но держался иначе – свободно, с лёгкой насмешкой и уверенностью.