Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

Первую атаку боевого мага с воды он играючи смёл взмахом посоха – с пляжа поднялась плотная завеса песка, оформившегося в нечто, карикатурно похожее на человека высотою в десять ассай. Его левая конечность до предплечья превратилась в уродливую ледышку, кою «нечто» отбросило от создателя и нарастило менее, чем за секунду, новую «руку», компенсируя недостаток песка пляжным.

– Идиот! Самоубийца! – яростно воскликнула Ната – столь же яростно искрили и шипели разрядами зрительные сенсоры, третий «глаз» пожелтел – признак едва контролируемой злобы. – Всем оставаться на местах! – сей приказ был категоричен и относился ко всем прячущимся.

Ната догнала норда со скоростью выпущенного болта, заняла позицию слева и спереди от него, чтобы получше видеть картину и защитить слабо прикрытый левый же бок отчаянно смелого воина – молча! Как сказал кто-то из мудрых: «не время собирать камни»…

Ласковое солнце заблистало на небосводе во всей своей красе, океан заискрился в его лучах, они начали медленно и верно согревать воздух.

Ещё один ледяной снаряд – бликующий в полёте от светила – отморозил «голову». «Голем» легко и её отбросил за ненадобностью, нарастив новую, расходуя на восстановление не мало берегового материала.

«Ага, маг – как минимум один, бьёт с «Грозы», – отметила Наталья и сей факт, и смутно – из-за большой дальности и неудобного обзора – лицо колдующего.

Лиза снова взрыкнула – презрительно к опасности, скачками нагнала йоддхи, встала правее от северянина.

Дойдя до плёскавшейся воды, Ната только и успела додумать – «что дальше?» «Голем» эфиром взвился вверх, а затем – вперёд и в воду, приняв на себя третий шар морозного тумана. Брызги эффектно поднялись выше вражеской каракки.

– Смею надеяться, ты знаешь, что делать, – с мрачной решимостью проговорила Пантера, последовав примеру его порождения – скрылась в морской пучине.

– Знаю, – выдохнул норд, не смея смахнуть бисеринки пота, проступающие через оголённую кожу.

Кайя безмятежно на вид шагнула на линию огня, удобно обхватила рукоять рунного клинка. Отдалённо послышался торжествующий грубый хохот с нотками старческого дребезжания (значит, немолод). Снаряды баллистическими ракетами устремились на берег, имея разрыв во времени между собою около десяти секунд – в общем-то ничто для юркой рыжей обезьяны. Доброкачественный клинок без видимых последствий впитывал чужую энергию – лишь рукоять немного остыла да руны налились ярким бело-лунным светом.

Не приходит беда по одиночке…

Ледяной колдун – не единственный в своём роде.

Воздух над странной парой загустел, наливался непроницаемой чернотой, в сей туче зачастили огненные сполохи, слегка окрасив её в оранжево-рыжий.

В кратком промежутке между поглощениями беспрерывно летящих смертоносных снарядов Лиза повернула голову к родному колдуну, мотнув ею и нетерпеливо рыкнув – мол, собираешься что-нибудь противопоставить супротивным магам?

Гральрих распознал нечленораздельный вопрос, при том его белки глаз целиком скрылись под болотной зеленью:

– Наблюдай! – вскрикнул норд от нахлынувшего на него безумия эмоций – и со всего маха вонзил посох в песок перед собой.

Элизе ничего не оставалось, как нейтрализовывать ледяные шары, искоса поглядывать на разворачивающуюся над ними «геенну» огненную и прокручивать башкой, определяя, за чем, кем или куда наблюдать.

Кристалл распустился на удивление ярким цветком света, костистый дракон неспешно запорхал крыльями, раскрыв зачем-то зубастую пасть. На земле родилась гулкая, будто бы стонущая, аки живое существо, дрожь. Зашевелились песчинки, вибрация нырнула в воду, затрясла с плеском её и – угомонилась! Наступила относительная тишина… Ан нет – затишье! Забурлила, запенилась она (вода) за вражескими каракками, в первобытном ужасе заметались морские обитатели, не ведая, что творится, куда направить плавники али ласты.

Море в тех местах взорвалось грандиознейшими столбами белых брызг, тварюшек, водорослей и донного ила. Взвесь, хлынувшая по закону тяготения обратно, , окутав попутно влагой и грязью палубы пиратов, обнажила во всём великолепии не поддающихся человеческому разумению колоссов, послушных воле одного маленького скромного мага. Созданные их эффектным подъёмом с глубин волны опасно закачали все корабли, сметая с ног и хвостов тех, кто не успел за что-нибудь уцепиться.

«Трон» покрепче зацепился за неровности внешнего корпуса крепкими пальцами, пережидая временный миниатюрный шторм, вызванный чародейскими созданиями. Одного скрывала «Гроза», за кою держалась, как за соломинку, но второго обозревала во всей красе, превзошедшего демонстрационных «големов», что остались стражами у погибшего корабля в Тихом проливе. Он стоял в воде по толстые бёдра, видимые части тела: торс, грудной пояс, шея, руки – скрыты под песчано-скальными пластинами, зеленоватыми от водорослей – на вид сверхпрочными, кои вряд ли сметёшь прямым попаданием водородной бомбы. Его голова покрыта чем-то вроде угловатого, каменно-рифового, шлема с сильно удлинённой призматической мордой и горящими бирюзой кругляками глаз.

Ай – да молодец северянин! Набирается магических сил с невероятной для Винэру скоростью – ещё осеней пять-десять в режиме выживания и превзойдёт практически любого Стихийного Повелителя по возможностям. Существовал когда-то, до пришествия инопланетных чужаков, в изолированной Виккеле скромно, даже и не подозревая о таком понятии, как «глобальные проблемы» – и связанное с ними экстремальное выживание. Своего добился – с избытком: посеял среди корсаров панику и хаос – теперь они думать забыли о «Грозе» и её команде с пассажирами.

Крики Натали услышала и на родных палубах – что-то, наверное, нехорошее произошло. Не дожидаясь более полного успокоения волн, дева полезла дальше, борясь с плохими предчувствиями. К тому же она, наконец, сообразила, что так сильно её гложет – молчал мёртво ментал, от слова – «совсем». Так не бывает хотя бы при одном жизнеспособном нагуале-лаббу. Если эти твари вырезали скорпионов…

Ярость наполнила всё её существо, каждую клеточку тела, каждый нейрон, устройство сменило жёлтый свет на антрацитово-чёрный: воительница потеряла контроль над собой – из-за чего раз чуть-чуть не сорвалась вниз. Тогда бы по новой пришлось взбираться.

Ухватившись за край борта пальцами, девушка ощутила спиной шевеление воздуха и кардинальный перелом ситуации. Невольно повернув голову назад, её тёмная душа возликовала.

Не выдержав пытки неведения, Талесса решительно ступила из укрытия, направилась к собрату по боевому ремеслу, одновременно восхищаясь открывшейся взору роскошной панорамой. Корис поднялся смело из-за каменного уступа, за которым наблюдал действительность, прыжками достиг края утёса, оттолкнулся от оного, распластался в воздухе, словно намеревался всерьёз лететь по нему к лазоревому небу. Но неизменная сила тяготения всё же потянула бывшего капитана книзу и, совершив по всем правилам акробатики двойное переднее сальто, приземлился на песок, умело амортизировав инерцию падения. Банцемнис последовал за нагини.

Ундерман не был столь спокоен, как прочие участники кампании, его распирали желания немедленно действовать, плыть, не взирая на жуткий холод океана, помочь Пантере. Пристроив в петли меч, князь разогнался, прыгнул вниз (без сальто), прокрутился на земле и побежал к кромке воды, испытывая сопротивление песка. Перебросив клинок в левую ладонь, Кайя уверенно схватила правой за плечо разгорячённого воина, непринуждённо развернула к себе, поучительно зарычала в искажённое гримасой гнева лицо.

Гральрих глянул вверх, в то время как его порождения сжали бронированные пальцы во внушающие уважение кулаки, синхронно замахнулись ими и опустили основаниями на пиратские судна – кто-то в отчаянии бросился с криками ужаса за борт, но это их не спасло. С оглушительным треском деревянные суда развалились на части, осколки, щепы, мусор. Люди, наги посыпались кошмарным дождём во все стороны, иные шрапнелью ударили в борта «Грозы морей», колыхнув её вновь. Море кругом заполнилось разнообразнейшим хламом. А некоторое время спустя появились охочие до лёгкой дичи хищники, среди коих акулы – не самые беспощадные и крупные машины для убийства. Оные хватали жадно и мёртвых, и живых. Волны столь же быстро утихомиривались, как убывала двуного-хвостатая «дичь». Иная умудрялась кого-нибудь заколоть или ранить – и попадала в другие зубастые пасти.

Непонятно откуда взявшийся одиночный порыв ветра унёс в океан Дельфинов огненную тучу, так и не развёрзшую из недр ад на землю. Ветерок её в клочья, предварительно остудив горячее дыхание, и, в итоге, бесследно развеял.

– Теперь осознал, отчего нам нельзя то, что можно Чёрной Пантере, Харролу и Ёханне? – с отеческими нотками в голосе, немного осипший и посеревший лицом, вопросил Гральрих.

Ошалело глядя на беснование морских хищников и слушая бессмысленные затухающие мольбы о помощи, Ундерман судорожно кивнул – а ведь, ежели б не Элиза, мог бы оказаться на месте тех несчастных, так бесславно и позорно окончив – в желудке тупой твари – свой жизненный путь.

Запах крови привлекал всё новых и новых чудовищ. Было два захватнических, маневренных более, нежели «Гроза», корабля – и нет их – от одного скромного удара земного посоха: остались от них почти неузнаваемые груды мусора, частью идущего ко дну, частью выносимого медленно в безбрежные дали, частью плавающего по замкнутому кругу или прибиваемого к берегу.

Воины беспомощно, недовольные сей беспомощностью, наблюдали за танцем смерти Чёрной Пантеры на борту каракки.

Доселе неподвижные после уничтожения кораблей магические создания медленно, дабы минимизировать морские волнения, направили свои стопы к пляжу.

– Нужно подтащить сюда провиант и питьё, – распорядился норд, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

– И то верно, – согласилась Лесса. Кошка мстила за убийство своего и друзей нагуалей. Со смертью членистого друга что-то живое и трепетное умерло в ней, сердце умывалось кровавыми слезами, а душа выла совсем уж не по-человечески. Теперь она убивала одного за другим, попутно высвобождая из верёвочного полона членов команды, тут же присоединяющихся к её мести, ни на знак не испытав мук или угрызений совести.

Пираты вели себя по-разному: одни сознательно шли на смерть, дабы покинуть бренный мир, как подобает воинам – в бою; другие бегали трусливо по судну, вымаливая пощаду, а третьи и вовсе сигали с борта, толи предпочитая морских хищников, толи не ведая по каким-то причинам об оных. Тех, кто спускался в трюмы, догоняли освобождённые, , зная их, как свои пять пальцев. Тех же, кто добровольно прыгал на обед морским созданиям – не трогали: зачем тратить драгоценное время на смертников – без них много его потеряно. По приказу Наташи не трогали только ледяного колдуна, валяющегося без памяти у правого борта. При проникновении на нижнюю палубу Ната в первую очередь его отправила в царство кошмарных сновидений ударом по голове.

Разбойникам казалось, что в ведьму вселились одновременно сущности двух богов: Кришны, покровительствующему грому, ночи и смерти, и Нанайи, богини любви и войны. Она никому не дала шанса на искупление страшнейшей кармы, настигла неотвратимо всех грешников. Измазанная чужой кровью, дева внушала благоговейный трепет даже в сердца отважного экипажа и священный ужас – разбойников. Воительница легко уходила с линии атаки стрелков али отбивала снаряды (иногда ловила на излёте), чувствовала опасность со спины, как если бы на затылке росли глаза. Девушка мстила за верного членистоногого друга, коего теперь не во власти вернуть и могущественным богам. Наги говорят, что хозяин имеет право обрести нового нагуаля взамен погибшего, в обратном же случае нагуаль может иметь только одного хозяина. Ната знала – не сумеет приручить другого, поскольку всеми фибрами души привязалась к своему лаббу.

Больше его нет – а всё по вине этих тварей.

Она оглядывалась по сторонам с верхней палубы в поисках очередной жертвы – и не находила, хотя чувства требовали резать и рвать на куски всех повинных. Удерживая широкую, бурую от своей и чужой крови, саблю в ладони, Вишну сторожко подошёл к «Трону» и зачем-то (он сам не понял зачем – на своём-то корабле!) отрапортовал по-военному чётко:

– Пантера, враги повержены или деморализованы, последних вскоре уничтожат в трюмах!

Ната удивлённо глянула на бравого капитана – слово-то какое знает: «деморализованы». Он неохотно отвёл взгляд:

– Надо бы обработать мага, пока тот не пришёл в себя.

В ответ – кивок понимания.

Не дойдя одной осаньи до берега, попрождения синхронно остановились, нагнулись в поясе, воткнули в песок толстые пальцы пригласительно, ладонями вверх.

– Второй-то нам не нужен, – неуверенно заметил Ундерман, складывая первый мешок в ладонь гиганта.

– Они – близнецовые создания, – охотно ответствовал с трудом приходящий в себя после такого камлания Гральрих. – Ежели второй ничем не занят, то в точности повторяет действия первого. И наоборот.

– Почему так? – полюбопытствовала Лесса.

– У меня не было совсем возможности вырастить каждого по отдельности, – проворчал по-стариковски норд, – видимо, сказалось титаническое напряжение последних циклов с полным отсутствием передышек. – А угрозы – две!

В самом деле – второй «голем» в точности скопировал первого «брата», только с противоположного борта. Бережно «донёс» людей, амуницию и оружие Наты и Лизы, провиант по морю до каракки, «опустил» к палубе, едва не касаясь досок тыльной стороной пальцев, «дождался» разгрузки и импульсного приказа повелителя и смирно сложил руки по швам, ожидая дальнейших приказаний совместно с близнецом.

Одетый в зелёный потрёпанный плащ, с бледным узким костистым лицом, блондин, маг холода, пришёл в себя. Блёкло-голубые, немного раскосые, глаза также холодно и надменно осматривали сурово-хмурых людей и нагов, собравшихся полукругом подле него. Морщась от головной боли, опёрся спиной о борт, сцепил длинные пальцы в замок.

– Вы – все – трупы! – насмешливо-пророчески констатировал стихиец.

«Трон» неспешно, с достоинством опустилась на корточки, заглянула в физиономию врага: глаза заискрили, затрещали электрическими разрядами, устройство обрело зловещий ядовито-красный цвет, из правой кисти с угрожающим лязгом выскользнуло кривое лезвие, упёршись кончиком напротив сердца в грудину. Надо отдать должное противнику – выдержка железная, даже не шелохнулся от подобной демонстрации силы и превосходства.

– Ты можешь убить меня сейчас, Ведьма, – желчно выкинул он, – но смерть Ананды послала сигнал моим могущественным друзьям по цеху! – а это уже угроза.

– Ха-ха! Насмешил! – издевательски усмехнулся Банцемнис, наблюдающий по правую сторону от Наты. – Я так полагаю, что Ананда – это маг огня с безвременно погибшей каракки? – короткий утвердительный кивок, непонимание в сузившихся глазах. – А друзья – та святая троица из тёмного лесу?

Колдун испепеляющее воззрился на Кориса.

– Щенок!! Что вы…

Островитянин не успел ни доспросить, ни развести ладони. Пантера предугадала все манипуляции прежде: пальцами обхватила грубо тощее горло с сильно выпирающим острым кадыком и подняла над собой. Он обхватил саксоновую кисть, тщетно пытаясь её убрать от себя, захрипел, не имя возможности протолкнуть хоть глоток воздуха в лёгкие, некрасивое лицо из бледного стало землисто-серым, блёклые глаза выкатились из орбит, дико вращаясь, ноги бестолково сучили, ища опору. Два кинжала живота проткнули дурацкий плащ и до мяса нежную кожу низа паха.

Ната с превеликим трудом совладала с острым, аки саксоновое лезвие, желанием переломить позвонки – но сия смерть неоправданно легка для изувера. А потому столь же стремительно опустила левую руку. Маг чувствительно – до мельтешения цветных пятен перед взором – приложился задницей о доски палубы, затылком и правой лопаткой – борта. Кое-как собрав мысли в кучу, разогнав кляксы и приведя многострадальное тело в подобие порядка, вопросительно, без прежних спеси и апломба, воззрился на Ведьму:

– Ты явно для чего-то оставила меня в живых! – в интонациях вынужденная покорность будущности.

– Какой сообразительный! – деланно удивился потомок мариев.

Наташа упреждающе махнула ему, заставив заткнуться, наклонилась к врагу и почти ласковым голосом, от которого у того по спине толпами понеслись жирные мурашки, а на лице, обрётшую свойственную ему бледность, выступила испарина.

– Я дам тебе выбор, который ты, гнида, не дал нашим нагуалям…

– … И трём моим юнгам! – вклинился в собеседование Вишну, всё ж убоявшись развить тему.

– Ты можешь умирать долго и мучительно, – как ни в чём не бывало продолжила Натали. – А хочешь – быстро и легко.

– Выбираю второй вариант! – взвинчено и нервно выкрикнул выродок, потеряв всякое достоинство.

– Ты знаешь, что хозяин нагуаля, по дхармам Нагасари, обязан отомстить за несправедливое убийство оного даже больше, чем за убийство лучшего друга или близких?

Вновь нервно отрицательно махнул подбородком.

– Я убила двух могущественных стихийцев из твоей деревни, а вон та обезьяна, что позади меня – третьего. И ничего.

Она наблюдала трансформацию туземца: безумие, страх, покорность улетучились из него, подобно эфиру, а вместо них – безразличие, потухший взгляд и… неверие.

– Что – «ничего»? – недопонял он.

– Абсолютно ничего – их сила умерла вместе с ними, а должна была достаться победителю.

– Ха-ха-ха! Вот оно что! – отчего-то маг холода искренне развеселился, а в глазах блеснули мороз и презрение – на что кошке, как оказалось, плевать. – Среди бессмертных и магов часто такое происходит – сила убитого не достаётся убившему! Почему – не знаю, мне неведомо, ведь я не посвящённый.

– Он говорит правду, – Талесса мягко положила горячую ладонь Наташе на плечо.

– Конечно, правду.

– Ладно, – согласилась дева. – Узнаю у Балара, прежде чем убью его.

Ледяной колдун отечески заулыбался во весь щербатый рот.

– Наивная. Я не сталкивался с ним лично, но из того, что знаю о нём, говорит в пользу его бессмертия.

– Да, разумеется, ты прав. Хотя… Валцхабва и Джабгу тоже были не хуже гиперборейца, однако случилось так, что их силы перешли, наверно, по случайности двум моим друзьям. А дар Рыба-Ёрша течёт в жилах рыжей обезьяны.

Оная самодовольно рыкнула – да, моя скромная заслуга.

– Вы – Звёздные Вестники северных богов! – кажется, чародей позабыл обо всём на свете, когда осознал сей простой факт, так взбудораживший его воображение.

– Неважно! – жёстко отрезала Пантера. – Я хочу знать – и не только я: зачем ты и твои люди убили лаббу и членов команды? Ведь ты мог ограничиться лёгкой заморозкой! Неужели ты не знаешь, что нагуали – любые нагуали – отличаются от своих обычных сородичей значительно большей разумностью? – её голос зазвенел, наливался твёрдостью нагийской стали, пальцы невольно сжались в кулаки, лезвие на правом запястье случайно мелькнуло пред его переносицей, заставив того вздрогнуть и сжаться в себя, аки маленькое напуганное чадо. – Неужто ты настолько никчёмный маг, что не ощутил возмущения ментального поля, наиболее сильного среди нагуалей и якши? Отвечай! Слышишь – отвечай!! – ещё малость и кошка взорвётся неудержимым вулканом.

Сбоку смело встал князь:

– Пантера, дозволь мне довершить начатое!

Она кивнула и, влекомая мудрой Талей, направилась к противоположному борту.

– Ты обещала!!! – сорвавшись на визг, закричал в ужасе… «леденец».

«Трон» остановилась, повернула к нему голову:

– Раз обещала – выполню! Ты умрёшь быстро, – и кивнула уже Ундерману, обнажившему великолепную семейную реликвию.

– Постой! – безумно поглядывая на бритвенно острый клинок палача, взмолил островитянин. – Позволь мне умереть как воину! Ты же не корсар!!

– А-а! Взываешь к совести! – нагло усмехнулся Вишну. – Что ж ты, гадёныш, про свою-то совесть молчишь?!

Выйдя из задумчивости, Наталья обратилась к Клармаркаю, изготовившемуся к последнему броску:

– Князь, на твоё усмотрение, – и продолжила путь.

Лесной князь заулыбался во все зубы, но та улыбка была похожа на улыбку удава, смотрящего на кролика. С величайшей надеждой туземец обратил свой лик на северянина, моля взором об исполнении последнего желания идущего на суд к Белет-Цери. Воздев меч к небу, вьенец трепетно поцеловал холодную сталь у основания, ухватился за конец и, не глядя, передал его рукоятью назад, в ладонь Кайи.

– Вставай! – резко приказал Ундерман.

Маг возбуждённо подскочил, прохрустел кистями в «замке», ноющими от недавнего захвата шейными позвонками, сбросил напряжение с ног от долгого сидячего положения.

… Бой был зрелищным: островитянин оказался великолепным кулачным бойцом. Клармаркая спасло то обстоятельство, что военные премудрости несколько осеней, без перерыва проходил в экстремальных полевых условиях. К примеру, Дейч, Гиперборея, Ледяная страна, Ничейные и Запретные земли. Везде приходилось выживать в суровейших условиях, отточивших навыки сражений и коррекции психоэмоционального состояния. В общем, спасли стальная выдержка и быстрая локализация болевых участков после успешных атак соперника. Клармаркай отправил его к Белет-Цери на суд смертельным ударом в адамово яблоко основанием раскрытых указательного и большого пальцев, вогнав оное в горло.

Его тело последним отправили за борт, на кровавый пир морских хищников, терпеливо кружащих вдоль кильватера. Им досталось много угощенья, не взирая на то, что тех, кого убила Ната, её же голова «гавиала», вылетевшая из раскрывшейся грудной клетки, и поглотила до того, как помогла очнуться ныне покойному магу.

Команда рассосалась по кораблю, засуетилась привычно, готовясь к отплытию, наводила идеальный порядок после неудачного – для разбойников – захвата: в общем, каждый занимался своим делом. Лесса отдыхала от сухопутных злоключений, на носу стояла её напарница по ремеслу. Лиза и Наташа вернулись в человеческие формы, прямо на нижней палубе представ пред мужской командой в очаровательном неглиже, по-солдатски быстро и чётко экипировались в амуницию, приладили по местам оружие, предоставленное заботливым стихийцем. Минуту спустя путники стояли у правой части борта, ближе к носу.

– Гральрих, мучает меня сильно одно незавершённое дело, – вроде бы бодрым голосом заговорила Натали.

Маг догадливо мотнул подбородком на ближайшего неподвижного «голема»:

– Они?

– Они самые, – согласилась Ната, мимолётно – и вовсе невесело, вопреки интонациям – улыбнувшись. Что ты собираешься с ними делать?

– Или что могу сделать? – хитро прищурившись, улыбнулся и маг, почуяв, куда ветер дует.

– С тобой определённо можно вести продуктивный диалог! – похвальба была искренней, потому понравилась северянину, а её обворожительная улыбка способна растопить лёд сердца с вечной мерзлотой.

«Гроза морей» уверенно набирала ход, стремясь попасть на ещё более опасный север, принадлежащий в большей степени диким народам. Близнецовые порождения двигали в том же направлении, погружаясь с каждой осаньёй всё глубже под воду, будоража по ходу морских обитателей и донный субстрат. Им предстоит проделать немалый ход в чудовищной глубине океана.

Каракка достигла Божественного архипелага за невозможно малый срок – седмицу. За это время, с момента отплытия от острова Погибших Кораблей, на судно не свершилось ни одного покушения, ни один шторм не пытался опрокинуть его, ни одно чудовище не напало. Но не было дружественных али нейтральных судов. Тишь и гладь – да божья благодать! Как один известный киноперсонаж с Земли выразился более сорока лет назад: «Лепота!»

– Так в море долго не бывает! – любил приговаривать капитан, боящийся затишья больше, чем бури.

Толи напророчил, толи накаркал – не успела «Гроза» планомерно пристать к острову Румы, славящегося тем, что к нему со всех сторон есть удобные подходы, как с молодецким гиканьем и удалым свистом одинокого волка окружила стая шакалов. Откуда взялась – непонятно, но армада явно знала о прибытии сей каракки: не будут же падальщики месяцами в засаде организованно сидеть, выжидая ветер с моря? Даже вперёдсмотрящий и живые «локаторы» никого не углядели, не почувствовали заранее.

Моряки ощетинились оружием, с фатальной предрешённостью изготовившись к славной гибели. Правду сказать, их безмерно удивили путники, глядящие на предстоящую сечу, как на детскую безобидную забаву: безмятежно любуются пиратским флотом, открыто улыбаются, а клинки до сих пор за спинами или на поясе. Али что-то задумали – что-то, что полноценную флотилию врагов делает не особенно опасной для одиночной «Грозы»?

Около сорока вражеских судов, образовавших плотный круг, коий прорвать физически невозможно и самой лучшей каракке на Винэру.

Слева от борта к ним неспешно подгребала изящная, с округлыми бортами, боевая ладья, несущая на себе полсотни могучих бородатых (окромя одного) мужей, вооружённых им под стать молотами, секирами, топорами или обоюдоострыми мечами, рукояти коих отчётливо виднелись за плечами. Высокие сапоги, кожаные штаны, длиннополые рубахи, подпоясанные на талиях, в жилетах, окольчужены; все, как один, широкоплечие, грудь бочкой, с толстыми шеями, седеющие, скуластые – из одного теста, что ли вылеплены?