Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

Подавляющее большинство жителей (судя по размерам деревеньки) прятались от холода по домам, но около полутора десятков бродили по улочкам, разжигали масляные фонари или сидели у яркого костра на площади, о чём-то мило беседуя (на таком расстоянии да из-за бесконечных лесных мелодий невозможно разобрать ни единого слова, не говоря о языковой принадлежности), часто до её слуха доносились отголоски смеха и запах жарящегося на живом огне мяса. Как оказалось, Ната (как и спутники) с утра и маковой росинки не держали во рту.

Успокоив усилием воли желудок и норовящий опорожниться мочевой пузырь, кошка довольно долго наблюдала за лагерем, пока над кронами не повисла крупная луна. Девушка умела ориентироваться в ночном лесу, а уж при свете многочисленных фонарей и повсеместно установленных факелов да «солнца нечисти» вовсе видела ничуть не хуже, чем ясным днём.

Незадолго до восхода ночного светила к костру подобрались четыре дивы – почти наверняка те самые, коих местные именовали «пери». Им мгновенно уступили место на сухом узловатом бревне, вполне удобном для сидения. Две нагини и две женщины (или нагини на ногах) сели на освобождённые места – и тут же обстановка изменилась. Зрелые – не писанные красавицы, но и совсем не уродины, им присущи томительная женственность, обаяние и привлекательность – и мудрые, доколь удерживают в узде столько жеребцов. Они рассеянно улыбались, что-то отвечали на шутки, комплименты, знаки внимания, – а кобели и рады стараться. Однако ничего лишнего себе не позволяли – не вольничали, руки не охальничали. Атмосфера нагревалась, становилась, мягко говоря, эротизированной.

Та нагини – с роскошнейшими длинными волосами до пояса, – что ближе к Нате, то и дело аккуратно, под предлогом поправить пряди, оглядывалась по сторонам. На уровне крон – она ощущает чужое присутствие, не осознавая до конца этого! О, боги – пора валить, не ровен час, обнаружит её место засады и либо натравит на неё послушных псов, либо кто-нибудь использует боевую магию!

Пантера затаилась бесплотной тенью, даже дыхание затаила, очистила голову от всех мыслей и образов – всё потому, что прозорливая ведьма в упор смотрела ей будто бы в глаза, словно могла видеть во тьму, сквозь густую крону древнего дуба. Через полдесятка секунд, как ни в чём ни бывало, снова кокетничала с блудливой стаей мужиков. Ниназу её забери – медиум!! И она раскрыла местонахождение лазутчицы! Плохи дела, возможно. Возникает насущный вопрос – отчего не сдала, не выдала шайке? В том, что не выдала ведьма – а не завуалировала под текущие внутриобщинные события, – Натали, сама не зная почему, не сомневалась.

Всё, точно пора, пока не упущен момент.

Воительница за мгновение разрешила возникшую дилемму – спуститься и по земле ретироваться али тем же путём вернуться – в пользу второго решения. Удерживая мысли где-то на дальних рубежах сознания, возобновив дыхание, поползла в противоположную от селения сторону.

Соратники обнаружили себя подле папоротников, в которых запрятали тело беглеца. Ежели кто из островитян, по дикой невозможной случайности, обнаружат его, то воины тихо отправят «следопыта» на встречу к почившему с миром приятелю.

Наташа подробно описала всё то, что узрела, свои выводы озвучила, затем добавила и определила расстановку:

– Первыми атакуют – под моим и Лизиным прикрытием – маги. Ваша задача – уничтожить как можно больше живой силы противника и посеять панику, – кошка учла вроде многие нюансы, определила задачу каждому, однако с грустью осознавала – тактическая выкладка и стратегические позиции придуманы на ходу, что делает план уязвимым. Ладно, была не была – где наша не пропадала (ах, как же мудрости Волка не хватает!)? – Вопросы есть?

Вопросов не возникло – за то друзьям большое человеческое (и нагийское) спасибо.

Вьенский князь и бывший страж Южных Тарбосских врат бесшумно растворились в лесу, будто и не было оных. Маги затаились по бокам, за деревьями и кустами, от малоприметной тропки, малость в отрыве от ударной двойки. И лишь Лизавета с Натальей ни от кого не скрывались, ведь их первая задача состояла в отвлечении на себя любого случайного – и не случайного тоже – внимания потенциального противника. На ходу же перевоплощались – соответственно, в огненно-рыжую обезьяну и тёмно-синего «рыцаря». Если трансформация в биотехнологическое существо осуществлялось относительно скоро и немучительно, то трансмутация – процесс каждый раз крайне, неописуемо – нужно самому испытать, дабы осознать, что это такое, – болезненный, вызывающий почти непреодолимое желание убить и уничтожить всё вокруг. Лиза преодолела и перетерпела – и боль, и желание – и скрипела меняющимися зубами, чтобы не завыть. Перевоплотившись за три минуты в трёхметровую Кайю, страшная боль рассосалась меньше, чем за минуту. Ната на пару секунд отстала от решительной подруги – спрятала в папоротниках наручи и чакрум, в коих пока нет необходимости. Элиза не решилась избавиться от рунного меча.

У никогда, похоже, не запирающихся врат, в свете масляных фонарей, мирно беседовали скорее номинальные, нежели настоящие, стражи. Оба крупные, коренастые, одеты в чёрные, с высоким воротником, кожаные рубашки, поверх – гибкие кольчуги серо-стального цвета, на ногах кожаные и чёрные же штаны (у человека, у нага ниже пояса – голый травяно-зелёный хвост) и мягкие сапоги с металлической оковкой на носке и пятке. Мужчина владел саблей с широким лезвием и эфесом, наг – двусторонней секирой. Они говорили на неизвестном, грубоватом в произношении, языке, в корне отличающемся от всех слышимых ранее на Винэру (уж больно схож с японским – хотя откуда взяться оному в тысяче с гаком световых лет от Земли?)

Не сразу горе-вояки увидели появившихся из-за извива дорожки существ, невозможных на острове Погибших Кораблей. А когда заметили, застыли изваяниями с открытыми ртами – у них даже возникла безумная мысль: Хануман, вопреки утвердившемуся мнению, не последний представитель расы золотых обезьян. Надо сказать – последняя мысль.

Мужчина выхватил из петли саблю, махнул со свистом ею. Не останавливаясь, Ната отклонилась правее, тут же ударила головой, раскроив лобным «лунным» лезвием лицо незадачливого воина, опрокинув тем труп на землю и не выпустив клинка из судорожно сжавшихся пальцев.

Наг так и умер в ступоре – Кайя, пригнувшись, ударила основанием ладони под подбородок, услышала скрежет ломаемых друг об друга зубов, хруст нижней челюсти и шейных позвонков. Тело откинулось на спину.

Селение начиналось с самой широкой, проходящей по площади, улицы, по коей запросто мог проехать легковой автомобиль, существуй он в сиём мире. Плохо, что дерьмовые стражи не подняли шум – теперь предстоит утраивать представление, чтобы привлечь внимание местных жителей.

Ната разочарованно огляделась по сторонам – забрели посторонние посреди ночи, а общинники заняты не пойми чем, никак не реагируют на них, вдовесок напрочь отсутствуют сторожевые звери. К тому же не обеспокоены тем фактом, что полусотенный отряд до сих пор никакой весточки не послал – мол, живы, здоровы, гостей встретили, сопровождаем оных или, в крайнем случае, безвременно почили. Безобразие! Обезьяна выжидающе склонила к ней мохнатую голову, со свистом прокрутив кистью меч, на фоне возросших размеров хозяйки ставший более похожим на длинный кинжал или клинок-коротыш древнегреческих воинов.

На щеках «Трона» раскрылись лепестки портов, немного выдвинулись узкие жерла орудий, из коих по деревянным срубам ударили жидкие струи огня, против жара которого не могла устоять негорючая пропитка брёвен. Дома вспыхивали, аки спички, превращались в большие, весело трещащие и искрящие, факелы. В то же время Кайя издала во всю нехилую мощь своих лёгких боевой протяжный клич, похожий на воющее рычание. После чего лес напряжённо затих, а корсары, наконец-то, сообразили, что они не одни в деревне.

Запалив три постройки, Наташа спрятала орудия и две подруги пружинистым шагом направились к площади. Разбойники, словно перезрелый горох из стручков, посыпались отовсюду, многие из них на ходу одевались и облачались в бронь, верно думая, что их селение атаковала целая ватага материковых краснокожих демонов. А оказалось, всего два странных существа. Разбойники взяли оных в плотное кольцо, держа под прицелами стрелкового, метательного и ударного оружия.

В круг выдвинулись шесть их представителей, троих из которых Натали моментально узнала – пери. Три пери – четвёртая, та самая, обнаружившая в кроне дуба Пантеру, отсутствовала в поле зрения, что не добавляло оптимизма. Вторая тройка, вероятно, маги – ну, двое-то точно. Они (маги) носили длинные седеющие волосы, глаза выцветшие, бледные и озлобленные. Одеты в набедренные повязки, от коих позади и впереди свисали по кожаному ремешку, ноги – босы. Хрупкая на вид, ухоженная и статная, женщина держала в левой руке зигзагообразный посох с багровым кристаллом в навершии, по его поверхности лениво блуждали с шипением зелёные электрические разряды.

И двое мужчин – коренастые, богатырского телосложения, правши, в отличие от сотоварки. У одного широкие глаза эффектно воспламенились, прямой широкий белый посох, в навершии в углублении бездымно бурлила лава, вокруг древка кружили огненные росчерки. Третий – бородатый и усатый, голый торс обмотан растительной (живой) плетью с нечастыми узкими и длинными светло-зелёными, с прожилками, листочками, имеющими микрокрючочки на краях.

Всё встало на свои места – перед землянками по-настоящему опасные многоопытные Властители Стихий: Воздуха (Молнии), Огня и Земли соответственно – причём, последний посерьёзнее собратьев вместе взятых будет. Вот отчего селение залито искусственным светом, ворота круглосуточно раскрыты, а стражники безолаберно несли службу. На условном «языке» Наташи чесался закономерный вопрос: откуда у этих голодранцев столько могущественнейших Стихийных Повелителей? На одном, малонаселённом, средних размеров, острове? В принципе, подобных магов немало рождается на Винэру: но, чтобы стать таким Повелителем, требуются многие десятки осеней-вёсен практики. Даже суровый норд обрёл истинное могущество совсем недавно, в Бхогавати, на пятом десятке жизни.

Противник на месте, не ведает, о чём думать и что делать с дерзкими чужаками, а артиллерия безмолвствует. Непорядок… Два удара сердца (Лизиного) спустя маги заявили о себе в полной мере.

Со стороны врат потянул какой-то странный туман фосфоресцирующе-зелёного цвета. Он клубился, втискивался строго в пределы улицы, направлялся точнёхонько к селянам, загипнотизированным его приближением и внешней структурой.

Пока люди и наги «любовались» высокотоксичной субстанцией, с диаметрально противоположного края живого кольца послышались отчаянные крики, тут же захлёбывающиеся, – причём, они множились с потрясающей скоростью, превратившись в не менее завораживающую мелодию смерти.

Толпа послушно повернулась в том направлении, испытывая недоумение и ужас.

Явление, называемое «проклятым пламенем», недоползши до спин две с половиной ассайи, резко замедлило продвижение, стало расползаться левее и правее, образуя собственное кольцо. Из «тела» выстрельнуло первое щупальце, обвило ближайшего нага, через пять секунд всосалось обратно; на месте живого существа остался стоять обугленный скелет, осыпавшийся на землю бесформенной кучей костей – череп, ударившись об оные, раскололся на мелкие и средние куски. Затем из тумана выстреливали своеобразные педипальпы одна за другой, обматывали очередные жертвы и затягивались обратно, оставляя кошмарные груды чёрных оплавленных, или с наплывами, костяшек, опадающих вниз. Щупальца задевали соседей, выжигали куски плоти. Действо происходило в жуткой тишине (не считая раненых, голосящих от животной боли, и стука обваливающихся костей да глухого звона оплавленного металла – то, что уцелевало от оружия быстрых покойников).

С другого края бесчинствовало иное колдовство, не меньше смертоносное. Под ногами бесновались гладкие, грязно-зелёные, щупальца оживших корней. По двое-трое оплетали конечности какого-нибудь бедолаги, поднимали на три-пять ассай над уровнем земли и разрывали на части, тем обрывая нечеловеческий вопль ужаса и разбрызгивая на триста шестьдесят градусов кровь, внутренности и плоть, а после находили новую жертву. Ежели оная отсекала корень, тот опадал на почву и в течение минуты отращивал утраченный обрубок и возвращался к «мясорубке».

За кратчайший промежуток времени решительно настроенные разбойники превратились в жалкую отару блеющих овец, пытающихся сбежать с бойни. Но магические порождения мало кого выпускали из виду, выполняли свои программы почти на сто процентов. К тому же перемещаться по поверхности земли умело не только «проклятое пламя». Подвижные корни, при необходимости, тонули в почве и выныривали там, где… необходимо. Островитяне уже не помышляли ни о чём, кроме шкурного спасения – своя рубашка ближе к торсу. Да и оружие практически бесполезно в борьбе с инородным колдовством.

Лишь три существа не поддались всеобщей панике, остались стоять на прежних местах и оглядывались по сторонам, с каждым мгновением мрачнея всё больше и больше. Они прекрасно осознавали: не глядя на всё своё могущество, им не сбежать от порождений невидимых колдунов, не спрятаться. А сия пара пришельцев не даст обнаружить и, тем более, покарать оных за разорение дома и сотворённые бесчинства. Кстати, насчёт пары…

Ната пущенным снарядом метнулась к Повелителю Земли, обнажая попутно локтевые кинжалы. Тот, как ей показалось, медленно обратил к ней побелевшее от ослепляющего гнева лицо, хищно оскалился. Его рука также замедленно потянулась за левое плечо, выпрасталась вбок и вверх, одновременно размотав с торса живую плеть, метнул оную к ней наперерез. Даже не притормозив, «Трон» бросила себя вверх и вперёд, единовременно сгибая в локте правую руку и отводя её назад. Плеть с сердитым жужжанием рассекла воздух, опоздав на какие-то наносекунды.

Девушка свистнула кинжалом, приземлилась на ноги чуть левее здоровяка, выпрямилась. Седой замер с удивлением, сделал неуверенный шаг назад и споткнулся о чью-то вырванную ногу. Тело неуклюже завалилось на спину, выронив в падении растительный кнут и буквально потеряв голову: Наташа напрочь срезала её вместе с позвонком – с полотна тёмно-синего лезвия тягуче капала его кровь.

Повелительница Воздуха яростно обстреливала шаровыми молниями. Кайя, не давая той никакой возможности контратаковать, тем самым давая время напарнику на создание сильной огненной сущности. Поначалу Лиза радостно скалилась – её рунированный меч с лёгкостью, без вреда для себя и хозяйки, впитывал, словно губка, электрическую энергию. А потом огненно-рыжая обезьяна разгадала замысел Повелительницы. И с оглушительным рёвом кинулась на колдунью. Не тут-то было: интенсивность посоха в стрельбе снарядами в разы возросла, не давая и шанса к себе приблизиться. Теперь Брон оставалось отражать энергетические заряды и выискивать лазейку между обстрелами – или надеяться на скорое истощение островитянки.

Обнаружив боковым зрением угрозу, Пантера мгновенно среагировала на неё. В сверхтемпе она развернулась на девяносто градусов правее, размытой тенью скользнула вперёд, в прыжке приложила колено в подбородок. Стихиец самую малость не успел отпустить на волю «жар-птицу»: сам отлетел с шумом назад, а сломанные зубы россыпью и ошмётки крови посыпались на упрессованную до состояния камня землю. Посох взметнулся вверх, его поймала Натали и, не обращая внимания на атакующие её руки огненные всполохи и жалящие капли жидкой лавы, поудобнее перехватила древко обеими ладонями. Воительница саданула навершием по затылку воздушницу, заставив тем самым болезненно упасть на лицо. Затем подпрыгнула, подняв над собой магический атрибут и вогнала торцом в грудину, прямо напротив сердца, его же хозяину, так и оставив в качестве могильного «креста». Не зевала и Элиза – кончик меча легко, смачно, вонзился под левую лопатку, провернулся для надёжности в ране, отправив в Нраку последнего Властелина. Гнев уже практически потух, но от остаточных эмоций дёрнула головой и взрыкнула: «не на тех посохи подняли – мы молодые, мудрые да дерзкие!»

«Трон», потрескивая зрительными сенсорами, неторопливо и внимательно осмотрела поле мясников, а ужаснуться от содеянного позабыла. Повсюду, насколько хватало глаз, беспорядочно валялись груды оплавленных чёрных костей и останки оружия, растерзанные безобразно и расчленённые тела и их составляющие, засыхающая кровь и внутренности в перемешку с испражнениями и уцелевшим оружием, испачканным пылью и вышеперечисленным. В воздухе висят тяжёлые тошнотворные запахи. Ядовитый туман бесследно рассеялся, выполнив основную миссию, а вот подрагивающие, торчащие кверху, корни стояли на западном краю площади в статичном положении, то есть ни за кем не охотясь: двадцать хищных хлыстов отныне существуют самостоятельно (достаточно опытный маг – не обязательно земли – может подчинить их себе при нужде или до конца своей жизни)! Выжившие, словно крысы, прятались в домах, боясь высунуться наружу. Те же три дома, что подпалила Ната перед вторжением в теперь разорённую общину, потухли, не догорев дотла, под воздействием незримой защитной магии. Лесса и Гральрих охраняли врата, Корис и Клармаркай стерегли тишину ночного леса за частоколом – вдруг где скрытые подземные лазы?

Наташа вышла к центру площади, где потухший костёр (Лиза последовала за младшей по возрасту подругой), запрыгнула на самую высокую чурку и громко и требовательно позвала:

– Нагини!! – она прислушалась к мёртвой тишине, не надеясь, впрочем, на благоразумность той, к которой воззвала.

Кайя презрительно оглядывалась по сторонам – ведь та же догадалась не участвовать в фарсе под названием «скотобойня»!

С сожалением выдохнув, Натали раскрыла лепестки орудийных портов, чуть выдвинула чёрные жерла стволов, наметилась на ближайший сруб.

– Молю тебя, величайшая воительница, не убивай больше никого! – из-за леса нордовских порождений устало вышла на ногах последняя пери – вышеупомянутые никак не отреагировали на неё. Так, стоп – она просила на чистейшем, начавшем Вестниками забываться, франкийском языке!

– Подойди! – приказ прозвучал даже резче, чем необходимо в данной ситуации.

Матриарх подчинилась незамедлительно – у неё не было особого выбора. Наташа спрыгнула с чурки к напрягшейся нагини, закрыла порты.

– Ты убьёшь всех? – её губы, вмиг пересохшие, дрогнули, глаза заблестели от упрямой влаги. – Мы – готовы предстать пред суровые очи Белет-Цери, – слова начали быстро подтверждаться, из строений выходили с мрачной решимостью немногие выжившие, держа ладони пустыми и открытыми, – но заберите наших детей и передайте их в руки заботливых нагасарцев!

Настал черёд вздрогнуть от полной неожиданности кошке – мысленно: в селении есть дети? Сглотнула судорожно и Кайя – они чудовища, но безвинных не приучены убивать и обрекать на смерть. К тому же из задних рядов на открытое место выбрели полтора десятка пиратов с настороженно молчащими грудничками на руках для наглядного подтверждения слов госпожи, неплохо укутанных от холода ночи.

– Ваши жизни – и жизни всех детей – в ваших руках, – справившись с эмоциями (благо, броня не способна оных выказать), твёрдо произнесла девушка.

– Что вы хотите? – бесхитростно и без вызова в голосе спросила нагийская женщина.

– Вы соберёте нам еду и воду в удобные для носки на себе мешки, фляжки, меха и так далее. Всё это будем нести не только мы, гости острова, но и все твои мужчины. Мои маги возьмут с собой в качестве хоть какого-то гаранта двух детишек – тех, что способны сами преодолевать длительные дистанции. На что способны разозлённые маги – видела сама. К тому же их никто таки и не увидит до конца пути.

– Насколько дистанция длинна?

– А ты не знаешь? – усмехнулась Ната, вспомнив «тёплую» встречу на пляже – её глаза шумно блеснули разрядами…

Талесса и Гральрих шли на почтительном расстоянии от мрачных носильщиков, держа за потные ладошки мальчишку и девчонку десяти и двенадцати осеней соответственно. Они внимательнейшим образом контролировали перемещение отряда и потому Таля своевременно предупредила зародившийся бунт. Один из позади идущих нагов демонстративно скинул с плеч под хвост тяжёлый мешок со снедью и развернулся на сто восемьдесят градусов, в сторону своего селения. Небольшое облако токсичного тумана появилось вдруг, неожиданно, и набросилось хищно сверху на несчастного, накрыв собою целиком. Через пять секунд отвалило и медленно рассеялось в воздухе, не причинив более ничему вреда. В траву, к сиротливому мешку, с бряканьем упали чёрные оплывшие кости. Разбойники пуще прежнего помрачнели, их лица посерели некрасиво от доходчивой демонстрации, мягко говоря, страшных колдовских сил.

В мёртво установившейся тишине зазвенел от еле сдерживаемого гнева голос «Трона», слегка видоизменённый звуковым передающим «динамиком»:

– Кто-то ещё желает присоединиться к этому? – указательный палец ткнул в то, что только что было живым, пусть и малоразумным, существом с горячим бьющимся сердцем. В ответ ей – красноречивое молчание и отводимые в сторону взгляды. – Не хотите жить сами – подумайте об односельчанах: ещё одна подобная выходка – и я, и мои люди тотально истребим вас и вашу деревню, затем сравняем оную с ликом земли, оставим после себя чадящее пепелище. А снедь и прочее в несколько ходок дотаскаем до берега сами.

Ожидаемо спорить не стали – островитяне поудобнее уложили за плечами мешки и дали ходу, постепенно ускоряясь: страх за близких (особливо чад) и желание избавиться от рабской кабалы потворствовали этому здорово. Они и не подозревали, что «Проклятая Ведьма в Синей Брони» (так обозвали Пантеру между собой несостоявшиеся корсары) блефовала относительно уничтожения деревни. Впрочем, сиё знание никак не повлияло бы на нынешний исход дела – самим-то тоже помирать не хочется.

Остальной путь до песчаного пляжа проблем не создал – демонстрация жертвоприношения неумеренной глупости преподала отличнейший урок туземцам.

Выдравшись из колючих кустов – когда солнце ещё не взошло, но уже погасли все звёзды и видимость более, чем хорошая, – островитяне с остервенением сбросили с себя мешки, натеревшие за несколько циклов плечи и надсадившие спины, скинули с поясов фляжки и меха с водой, вином и сансарой, сами упали на пятые точки, спина к спине, жадно глотая ртами воздух, словно выброшенная на берег рыба. Долго не засиживались – они услышали гневный возглас «Трона», выглянувшей из-за скалы на море.

Последними явились маги, кои сразу же отдали в руки сельчанам отроков и пинками, шлепками и окриками отправили в обратном направлении.

Наташа поманила всех к себе, под сень холодного утёса, ловя на себе встревожено-вопрошающие взгляды.

– Наша «Гроза», похоже, захвачена двумя каракками без опознавательных знаков, – сообщала дева полушёпотом.

– А где трупы пиратов? – озираясь взволнованно по сторонам, задал риторический вопрос лесной князь, вновь вынимая из захватов меч-реликвию и удобнее его перехватывая.

– Надеюсь, вскорости узнаем, – более с уверенностью, нежели с надеждой, ответствовала Натали. – Банцемнис, ты переползёшь за растительностью ко второму утёсу, залезешь на маковку. Ундерман – лезешь на этот, – резкий кивок в нужном направлении. – Оба – наблюдаете обстановку, себя не обнаруживаете.

Не успела Наталья отдать команду, как Клармаркай, жаждавший хоть каких-то действий, во второй раз убрал меч и полез по уступам. А Корис незамеченным скрылся в означенном направлении, дабы занять свою позицию.

– Отлично, – осталась довольна исполнительностью кошка. – Таля, Гральрих – наипредельнейшим образом осторожно высовываетесь и осознанно и, что немаловажно, быстро решаете задачу: что хорошего можно сделать для нашей каракки, при этом сильно усложнив жизнь проклятым ворогам!

– Что с чужими судами? – деловито поинтересовалась Лесса, вроде бы не обидевшись на панибратское обращение – «Таля».

– Ты уверенна, что не знаешь ответа на тобою же поставленный вопрос? – как-то сразу заскучала Пантера. Кайя коротко взрыкнула – так, на обезьяньем усмехнулась.

Нагини коляче-холодно улыбнулась, понятливо кивнула.

Маги сторожко выглянули из-за груды камней, остро впились цепкими взглядами на каракки, пытаясь решить насущную проблему.

– Ну а мы, Лиза, как обычно, примем основной огонь на себя, – когда потребуется.

– Лесса, ты морская ведьма, потому поглазастее меня – обрисуй, что там творится, – вежливо обратился стихиец к девушке.

– К сожалению, мало чем могу тебе помочь в данном деле – на всех трёх кораблях вижу только суетящихся недругов. Судя по всему, они собираются нас оставить на острове до скончания веков.

– Понял тебя, – и он вдруг совершил безумный поступок, от которого у всех округлились глаза и отнялся язык – вышел на открытое пространство, активизировал посох торцевым ударом о песок, направился к краю берега.