Духи Океана. Проклятье луны

Я вздыхаю и закрываю лицо руками.

Всего шесть дней до полнолуния. Давид говорит, что жертвы бывают всегда, несмотря на все ловушки и усилия.

Как нам победить тех, кто настолько сильнее нас?

Я не смогла справиться даже с одной карательницей. Что мне делать с целой армией?!

Пытаюсь успокоить себя: Давид знает, что делает. Он и отец пережили множество полнолуний.

Но теперь всё изменилось. Сын Тенгиза ненавидит меня, а королева Духов пытается посеять сомнения в моей душе… Я не знаю, чего от них ждать.

Отбрасываю эти мысли и вытаскиваю из стены кирпич. Внутри – тайник, где я спрятала увеличительное стекло. Беру его и внимательно осматриваю лес и воду.

Мой взгляд упирается в огромную стену, отделяющую нас от Заокеанья. Интересно, что там сейчас? Больше ста лет никто не совался туда.

Неужели госпожа Витовских правда думает, что те, кто бросил нас здесь умирать, будут рады «нежданным гостям»?

Вдруг что-то привлекает внимание. Я опускаю стекло и прищуриваюсь. По берегу быстро идёт юноша с коричневой сумкой за плечами. И лохматыми светло-русыми волосами…

– Вы должно быть шутите, – шепчу я.

Подрываюсь и бегу вниз. Спускаюсь так быстро, что врезаюсь в стены. Когда выбегаю на поляну за городом, в лёгких почти не остаётся воздуха. Но я не останавливаюсь.

Рори идёт быстро, не оборачиваясь. Между нами остаётся всего несколько сотен метров.

– Остановись сейчас же! – кричу я.

Он вздрагивает, оборачивается и испуганно моргает. Я подбегаю и хватаю его за ухо.

– Куда это ты собрался?!

– Ай, Ария! Отпусти!

– Отвечай на вопрос!

Брат резко толкает меня, и мне приходится отпустить его.

– Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты так делаешь! – обиженно трет он ухо. – Ты обещала, что больше не будешь!

– А ты обещал мне, что не будешь ходить на север! Что ты здесь делаешь?!

Если бы он пошёл через лес, мог бы угодить в капканы для Духов. Да, мы специально делаем их не такими опасными, но всё равно!

Я готова лопнуть от ярости.

– Я просто гуляю, – бурчит Рори, отводя взгляд.

Я снова тянусь к его уху, но он уворачивается.

– Отстань, Ария!

– Ты идёшь домой. Сейчас же.

Мне удаётся схватить его за руку. Я тяну, но он упирается. Делаю глубокий вдох, сдерживаясь из последних сил.

Я не сплю, думаю о карателях, о Сахииле, о секретах отца, а теперь ещё и Рори…

Рывком поворачиваю его к себе и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Ты встречаешься с ним? – мой голос едва слышен.

– Я…

– Ты идёшь к Сахиилу, да или нет?

– Да.

Рука сама замахивается, я едва успеваю остановиться. Ладонь застывает в нескольких миллиметрах от его лица. Я сжимаю её в кулак, но Рори всё понимает.

Повисает гнетущая тишина.

– Ты хотела ударить меня? – он смотрит на меня с ужасом.

– Ты не понимаешь, – меня начинает трясти. – Он убийца, Рори.

Он всё ещё смотрит на меня так, будто видит впервые. Я глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки. Я ничего не докажу. Это пустая трата сил.

– Я на дежурстве, – говорю жёстко. – Вы – несовершеннолетний житель, вышедший за пределы Анавиоса после наступления темноты. Вернитесь немедленно.

Рори лишь качает головой. Потом поправляет сумку на плече и идёт в сторону города, толкнув меня плечом.

– Если ты ещё раз встретишься с ним, – кричу ему вслед, – клянусь, я убью его.

Он останавливается, но не оборачивается.

– Оказывается, ты не так уж хороша в обещаниях, Ария.

И уходит.

Я прищуриваюсь. Жду, пока он не скроется за воротами города.

Кладу руку на мешочек с порошком из косточек винограда и бордовой помадой.

Может, я не всегда держу свои обещания. Но это… я выполню любой ценой.

***

Кажется, из моих ноздрей идёт дым. Мне никогда не удастся заставить Рори держаться подальше от Сахиила. Значит, остаётся только одно.

Он ждёт его сегодня. Он точно придёт.

И на этот раз я не дам ему уйти.

Наконец, показывается обрыв, и тишину ночного леса нарушает шум водопада. Я делаю глубокий вдох, прежде чем подойти ближе. Если хочу, чтобы всё получилось, нужно держать себя в руках.

Когда наконец удаётся совладать с бешенством и дрожью, я делаю шаг вперёд и смотрю вниз. Никого. Только мерцающая вода и таинственный водопад.

Сглатываю ком в горле.

– Сахиил, – зову я. – Это Ария.

Я уверена, он меня слышит. Рори должен был вызвать его. Значит, он неподалёку.

С трудом заставляю себя продолжить:

– Я… я пришла извиниться.

Лицо перекашивает от отвращения. Это ложь, и звучит она отвратительно. Я кусаю губу. Ну же, Ария!

– Я совершила ошибку, став охотницей. Я узнала кое-что, с чем больше не могу мириться.

Что-то в воде движется. Сердце бешено колотится. Держу на лице натянутое раскаяние.

Черная макушка появляется на поверхности. Сахиил выныривает и поднимает голову. Капли воды стекают с его волос, сверкая, как его глаза.

– Спасибо, что пришёл, – выдавливаю я. – Я боялась, ты не появишься.

Он не отводит от меня взгляда. Слова застревают в горле. Я не могу говорить, когда он так смотрит. Теперь, когда он здесь… я не уверена, что справлюсь.

К счастью, он отворачивается и выходит из воды. Я быстро набираю дыхание. Нужно действовать.

– Что ты узнала? – спрашивает Сахиил.

– Ты сам учил меня не говорить важные вещи у воды.

Он прищуривается. На нём чёрная броня, похожая на кожу и чешую. Закрывает всё, кроме головы, кистей рук и ступней.

Сахиил вскидывает руку, и волна поднимает его. Он тут же оказывается передо мной. Я ахаю и невольно отступаю.

Дура, держи себя в руках!

– Надеюсь, ты понимаешь, что тебе лучше не нападать, – говорит он спокойно.

– Я… понимаю.

Мы стоим близко. Но этого мало. Я собираюсь с духом, делаю шаг к нему. Голова кружится от страха. Он напрягается, но пока не обездвиживает меня.

Я поднимаю голову и встречаюсь с его глазами.

– Я так рада тебя видеть, – шепчу сбивчиво.

Он на секунду вскидывает брови. Я ещё сокращаю расстояние. Оно должно быть минимальным, чтобы успеть.

Сахиил напряжённо хмурится. Но я всё ещё могу двигаться.

– Мы слишком близко к воде, – вдруг говорит он. – Нужно уйти в лес.

Сейчас!

Я поднимаюсь на цыпочки и целую его. Его губы мокрые и мягкие. Отстраняюсь, облизывая свои. На языке остаётся солёный привкус.

Он ошеломлённо моргает.

Я отступаю на шаг. Яд подействует через минуту.

Мне нужно продержаться совсем немного. Интересно, что Сахиил сделает со мной? Я готова к ударам, к магии…

Но он делает то, чего я меньше всего жду.

Вдруг он хватает меня за талию и прижимает к себе, жадно приникая к губам. Поцелуй горячий, отчаянный. Я слишком растеряна, чтобы сопротивляться.

Хуже всего, тело невольно отзывается.

Я обвиваю его шею и поддаюсь ближе. Сердце вырывается из груди. Когда наши языки касаются, я окончательно теряю силы и растворяюсь в его объятиях.

И всё же разум возвращается. Он получит слишком много яда. Умрёт у меня на руках.

И я больше не могу убеждать себя, что он не достоин такой быстрой смерти.

Пытаюсь отстраниться, но он лишь целует меня настойчивее. Тогда я собираю все силы и резко отталкиваю его. Он растерянно моргает. Его губы опухли, а в глазах – знакомое томное выражение.

– Ты с ума сошёл?! – ору я. – Я думала, ты ненавидишь меня!

– Что? Я никогда не говорил этого.

– Ты не должен был меня целовать!

Его лицо меняется. Сахиил отпускает меня, отходит назад.

– Почему? – голос у него глухой.

Я хватаюсь за голову.

– Потому что в помаде был яд из косточек винограда! Я хотела, чтобы ты потерял сознание, и я взяла тебя в плен… А ты… Ты идиот!

Он молчит несколько секунд, а потом вдруг откидывает голову и громко смеётся.

– Лучше не целуй меня снова, – говорит Сахиил мягко.

Я смотрю в ужасе: яд уже действует. Чёрные линии расползаются по его коже, по шее и лицу. Глаза закатываются.

– А то я снова поддамся, – шепчет он.

Он пошатывается и падает в обрыв. Слышится всплеск. Сахиил медленно погружается и исчезает в воде.

Я делаю хриплый вдох, опускаясь на колени.

Кажется, я выполнила своё обещание.

Я убила его.

Но почему мне так больно?

Глава 9

Я убила Сахиила.

Дух, который предал меня и разбил мне сердце, наконец мёртв. Я лишила жизни одного из самых жестоких карателей. Того, кто магией крови заставил дядю убить своих же людей.

Того, кто целовал меня с такой жадностью…

Хватит!

Я не жалею.

Я сделала то, что должна была. Так, как могла. Сахиил доверился мне так же, как я когда-то доверилась ему. Теперь он заплатил за всё, что натворил.

Всю ночь я дежурю, сторожа город. В какой-то момент мечтаю, чтобы появился пролес – кто угодно, лишь бы отвлечься от терзающих мыслей.

Но ночь пугающе спокойна. Только невыносимая тишина, заставляющая снова и снова прокручивать всё произошедшее. Несколько других дозорных пытаются заговорить со мной, и мне так плохо, что я даже отвечаю.

Но их слова глушатся, звучат будто издалека. Всё, что я слышу, – это голос Сахиила:

Лучше не целуй меня снова.

Чувствую его губы. Мои будто всё ещё горят. Стоит дать слабину мыслям – и я снова там, перед ним, а он притягивает меня к себе… прежде чем замертво упасть в воду.

Наконец наступает рассвет. Другие лучники и бойцы приходят на смену.

Мне совсем не хочется возвращаться домой. Я не смогу встретиться с Рори, а сил на разговор с отцом точно нет.

Поэтому я сворачиваю в сторону опушки. Мне нужно движение. Прыгаю с ветки на ветку, как всегда, когда пытаюсь убежать от мыслей. Это ненадолго помогает.

В какой-то момент изнеможение и недосып берут своё. Спрыгиваю с дерева, чтобы передохнуть, и, прислонившись к стволу, засыпаю почти мгновенно – прямо на земле.

Мне снятся смутные, тревожные сны.

Где-то далеко звучит голос Мариллы: Спроси, почему нигде нет портретов твоего дедушки…

Перед глазами появляются голубые глаза Сахиила.

– Ты убила меня, – говорит он.

Эти слова словно иглы впиваются в кожу.

Он качается, его глаза чернеют, как и вся кожа. В следующее мгновение он тянет меня за собой в обрыв. Я погружаюсь в воду и не могу пошевелиться. Просто тону, не в силах спасти себя.

Сквозь толщу воды различаю женское лицо. Оно дрожит, неясное. Кажется, у неё короткие каштановые волосы и карие глаза. Она улыбается.

Это мама.

Женщина тянет ко мне руки, но я почти на глубине. Отчаянно пытаюсь всплыть, но руки и ноги не слушаются.

– Мама! – кричу я.

Крик тонет в волнах, кислорода больше нет. Когда снова поднимаю взгляд, лицо матери меняется. Я не могу различить черты. Только каштановые волосы становятся длинными чёрными прядями.

Я знаю – это не она. Не та женщина, что родила и растила меня.

И всё же я тянусь к ней. Она хватает меня и вытягивает из воды. Но прежде чем я подниму голову и разгляжу её, кто-то резко и больно перехватывает меня.

Слышатся пронзительные крики, и я просыпаюсь с судорожным вдохом.

Солнце уже высоко, пробивается сквозь ветви. Я морщусь от света и пытаюсь пошевелиться – спина ноет. Спать на земле, прислонившись к дереву, не лучшая идея.

Одежда и руки все в земле. Отряхиваюсь, медленно поднимаюсь и растягиваю онемевшие мышцы.

«Весёлая» ночка, нечего сказать.

Самое весёлое – сегодня выходной, а значит, Рори может быть дома. Про отца даже думать не хочется.

Нет. Я не вернусь – не сейчас.

Живот предательски урчит. Нужно придумать, где достать еду.

Пойти к дяде? Разве что пробраться так, чтобы он не заметил. Если встречусь с ним… Как я скажу ему, что сделала? Он сразу поймёт, что что-то не так. Я не смогу соврать.

Неважно, что я действовала без его разрешения и ведома. Вряд ли он бы разозлился. Но он знает, что значит жажда мести.

Я получила свою. Но вместе с ней забрала его.

Устало тру глаза. Я найду в себе силы встретиться со всеми: с дядей, отцом, Рори… Но не сегодня. Не сейчас.

Мне нужно место, не связанное с Духами, семьёй, охотниками…

И кажется, я знаю одно.

***

Это безумие. Осознаю это, когда дом Лиама показывается вдали. Не могу поверить, что снова поддалась очередной безумной идее из своей головы.

Надеюсь, его нет дома.

Во дворе меня встречают деревянные тренировочные манекены пролесов.

Останавливаюсь перед дверью, поднимаю дрожащую руку и стучу.

Один раз. Надеюсь, что даже если он дома, то не услышит, и я смогу уйти, сохранив лицо.

Но слышу быстрые шаги. Прикрываю глаза, тяжело вдыхаю. Натягиваю спокойную маску. Даже успеваю подготовить фразу, которую скажу Лиаму.

Но когда дверь открывается, я замираю и забываю все слова.

На пороге – та самая бритая девушка из зала бойцов.

– Ого! – Она удивлённо распахивает глаза, как и я.

Затем на её лице появляется широкая улыбка:

– Разноглазая грубиянка. Я тебя помню.

Я моргаю, не зная, что сказать. Забыла, как её зовут. Что-то на «М»?..

– Я Кира, – усмехается она.

Ах да. Почти угадала. Я протягиваю ей исцарапанную ладонь:

– Ария.

– Надо же, у неё есть имя, – насмешливо говорит она, но руку всё же жмёт. – Постой… мне кажется, я слышала про тебя…

Договорить она не успевает: за её спиной появляется Лиам.

– Ария? – он удивлённо вскидывает брови. – Ты всё-таки пришла!

Чувствую себя неловко. Они странно разглядывают меня. Я, наверное, выгляжу ужасно: взлохмаченная, уставшая, с землёй на одежде.

– Всё в порядке? – хмурится Лиам.

Как хочется ответить «нет» и расплакаться. Рассказать всё.

Но я не могу. Не сейчас, не здесь.

– Я, наверное, не вовремя, – бормочу. – Встретимся позже.

Разворачиваюсь, но Лиам хватает меня за плечо.

– Погоди! Пообедай с нами. Мы как раз садимся.

Живот предательски урчит, и я краснею. Встречаюсь взглядом с Кирой. Думаю, она не хочет, чтобы я оставалась. Но к моему удивлению, она дружелюбно подмигивает.

Слишком поздно отступать.

В ванной мою руки, осторожно смотрю на своё отражение.

Как Лиам вообще впустил меня? Мешки под глазами, бледное, грязное лицо, листья в волосах.

Просить ванну – уже слишком. Но я как могу умываюсь, убираю грязь водой из каменной чаши. Распутываю волосы пальцами и собираю их в хвост.

Вдруг стук в дверь. Лиам.

– Держи. – Он протягивает мне стопку одежды.

– Не стоит. Спасибо.

Хоть и ужасно хочется переодеться во что-то чистое…

– Я знаю, каково это – вернуться после тяжёлого задания, – вдруг говорит он. – Можешь принять ванну и надеть это.

Молчу несколько секунд, ошарашенная. Он прочитал мои мысли? Потом понимаю, как глупо выгляжу, хватаю одежду. Пытаюсь пошутить:

– Не боишься, что я забуду вернуть?

Как тот плащ, которым он накрыл меня возле океана будто вечность назад.

– Это вещи Киры, – смеётся Лиам.

Я тут же протягиваю их обратно:

– Не надо, спасибо!

– Да забей, – ухмыляется он. – Кира рассказала мне о вашем странном знакомстве. А я сказал, что ты колючая, но добрая.

Я закатываю глаза. Он фыркает.

– Ладно, поговорим за столом. Не спеши.

Лиам подмигивает и уходит. Я быстро принимаю ванну и переодеваюсь. Вещи Киры сидят почти идеально: белая рубашка, коричневые брюки. Мне неловко, но уже поздно что-то менять.

Спускаясь, слышу их смех. Они дурачатся и целуются. Я замираю, не зная, что делать, и просто наблюдаю.

Они кажутся нормальными. Настоящими. Никто из них не стал бы травить помаду, чтобы убить другого.

Когда их поцелуй становится страстнее, я неловко кашляю. Мне всё равно, что они целуются.

Но я не могу больше думать о губах Сахиила.

Они оборачиваются и улыбаются.

– Садись! – Лиам радостно машет рукой.

На столе картошка, овощи и… мясо. Я едва не пускаю слюни. Мясо дорогое – но бойцы зарабатывают больше всех званий.

Я пытаюсь есть медленно, но не могу сдержаться. Впиваюсь в еду, пока Кира и Лиам смеются надо мной.

– Простите, – краснею я.

– Расслабься, – смеётся Кира.

– Да, ты бы видела меня после экспедиций, – поддерживает Лиам.

– Он тогда как голодный зверь, – хихикает Кира, толкая его.

Я стараюсь усмехнуться, но они снова дурачатся друг с другом и не смотрят на меня. От скуки засматриваюсь на их прически: короткие ёжики выглядят почти одинаково, только волосы Лиама – рыжеватые.

Внезапно он обращается ко мне:

– Так что, сложное задание? Когда ты пришла, на тебе лица не было.

– Что-то вроде того, – отвечаю я, отводя взгляд.

– Ты ведь отчиталась в своей Академии? – непривычно нервно спрашивает боец. – Твой отец в прошлый раз доставал меня вопросами, где ты и что было на нашем задании.

Я закатываю глаза. Лиам пытается перевести всё в шутку, но, очевидно, он всё ещё напряжён:

– Я, конечно, не против поболтать с руководителем лучников…

– Точно, ты же его дочь, – встревает Кира. – И племянница правителя.

Киваю. Девушка странно рассматривает меня. Я жду, пока она спросит ещё что-нибудь, но та лишь продолжает блуждать по мне задумчивым взглядом.

– Ну-у, – пытаюсь перевести тему я, – как давно вы встречаетесь?

Это срабатывает: они тут же поворачиваются друг к другу влюблённо.

– Семнадцать дней! – одновременно восклицают они.

– Я без ума от неё, – широко улыбается Лиам. – Пока я был на экспедиции, так соскучился!

– И я!

Они целуются, и я сдерживаю вздох. И всё же стоит признать: это гораздо лучше, чем думать об охотниках и карателях.

И Сахииле.

– А ты, Ария? – неожиданно спрашивает Кира с улыбкой. – Ты сейчас ослеплена любовью?

– О-о, – не даёт мне ответить Лиам. – У Арии такая репутация… Все парни боятся, что она их убьёт.

Я вздрагиваю и замираю. Но Лиам продолжает невозмутимо улыбаться:

– Оторвёт им голову. Как самка богомола после спаривания. Богомола, не кузнечика. Я помню, – он подмигивает мне.

У меня бешено стучит сердце. С огромным трудом заставляю себя слабо улыбнуться. Кира смеётся и толкает меня в плечо:

– Ну и ну, это правда, Ария?

Они смотрят на меня в ожидании, с безмятежными улыбками. Я облизываю пересохшие губы и спокойно отвечаю:

– Недавно я убила того, кто просто поцеловал меня.

Повисает тишина.

Затем они переглядываются – и одновременно разражаются громким хохотом. Кира смахивает слезу:

– Просто пушка, Ария! Мы с тобой точно поладим!

– Пушка? – хмурюсь я.

Вдруг Лиам перестаёт смеяться и легонько толкает Киру под столом. Я подозрительно прищуриваюсь. Девушка откашливается и выпрямляется:

– Ох, точно. Я опять забыла. Это означает “круто” в том месте, откуда я.

Я вскидываю бровь в ожидании пояснений. Кира вздыхает:

– Я родилась на севере. Полтора месяца назад мы с родителями работали на ферме, когда на нас напали пролесы. Мне удалось сбежать, но они… – Она морщится и не договаривает. На глазах выступают слёзы. Лиам ласково обнимает её и прижимает к себе.

– Мне жаль, – отзываюсь я искренне.

Кира шмыгает носом, натягивает слабую улыбку:

– В лесу меня нашёл ваш отряд. Мне хотелось помогать другим, как это делают они, так что я осталась в Анавиосе и поступила на бойца. – Она целует Лиама в щёку. – И один боец стал любовью всей моей жизни.

Они снова погружаются в нежности. Я молчу и пользуюсь моментом, чтобы съесть ещё один кусок мяса. Когда они вновь обращают на меня внимание, я пытаюсь поддержать разговор:

– Поэтому ты выглядишь старше обычных студентов.

– Да, мне двадцать семь, – отзывается девушка.

Я не сдерживаю усмешку, и Лиам тут же вскидывает палец:

– Только без шуток про нашу разницу в возрасте. Встречаться с женщиной старше – лучшее, что могло со мной произойти!

На этот раз смеются все, даже я. Это даётся тяжело, но я позволяю себе отвлечься. Мне хорошо здесь, с ними. Они беззаботны, дружелюбны. Кажутся немного безумной парочкой, которой всё ни по чём.

Разве не идеально?

Я спрашиваю Киру, как ей живётся в Анавиосе, нравится ли ей здесь. Разговор идёт непринуждённо, спокойно, местами весело.

В какой-то момент я понимаю: я давно не была так расслаблена. Это кажется почти нереальным.

И когда я в очередной раз искренне смеюсь и подношу чашку чая к губам, раздаётся резкий, настойчивый стук. Вся расслабленность мгновенно испаряется.

Лиам открывает дверь.

За ней – реальность, от которой я пыталась сбежать.

На пороге стоит отец. По его разгневанному лицу ясно: пора возвращаться в ад, который я сама же и создала.