Хантер

Информаторий Ордена – единственное здание, построенное после войны. Оно постоянно разрастается, словно огромный серый муравейник. Вверх, и вниз, в стороны. Словно гигантская раковая опухоль в центре города. Зиккурат Ордена сминает окрестные кварталы, пожирает их и возносится все выше. Гигантская ступенчатая пирамидальная конструкция из бетона в окружении ветшающий стеклянных фасадов и обломков небоскребов. Вне времени. Вне энтропии. Портер бывал здесь много раз. Информаторий подавлял человека своей безликой слепой мощью. Заставлял его чувствовать себя насекомым. Медленным, маленьким, смертным. Каждый раз, когда Портер приходил сюда, он заходил с трепетом, а выходил с облегчением. Уже двадцать лет он был охотником. Именно здесь он сменил детский гражданский браслет-коммуникатора на служебный.

Элекар остановился у самого входа. Слабое освещение – линии красного холодного огня по краю широких мокрых ступеней. Слабое багровое свечение внутри гигантской арки, в которой расположен вход в здание. Дождь все лил, порывы ветра делали его вездесущим, сбивали с ног, хлестали по лицу Портера ледяным крошевом дождя. Скользя по мокрым ступеням, Портер добежал до портала. Дверь перед ним не открылась. Для доступа в информаторий требуется идентификатор. Будь у Портера имплантированный чип, браслет ему не понадобился бы. Но Портер не имел чипа. Организм не принял. Несмотря на все его желание в детстве и юности. У Портера был только браслет. Неснимаемый браслет – это вариант идентификации для таких, как он. Собственно, и хантером Портер стал только из-за этого. Он был человеком без чипа. Его агрессия не подавлялась умными алгоритмами Ордена. У таких как он было только две дороги: хантер или бес. Человек на службе Ордена или человек вне общества, которому недоступны никакие преимущества нового мира: бесплатная еда, одежда, медицина и энергия. Выбор небогат.

– Простите. Мы не можем вас идентифицировать. Информаторий недоступен для вас. Покиньте территорию информатория, пожалуйста.

Аналогичная красная надпись на экране, справа от дверей, дублировала вежливый женский голос. Объяснения Портера выслушать некому, однако он все равно назвал себя, коротко описал, что с ним произошло и попросил срочной встречи со своим куратором. Никакой реакции. Доступ закрыт. Портер видел три камеры, три рабочих камеры, фиксирующих вход в информаторий с разных сторон. Он хорошо представлял себе ракурсы и углы обзоров. Он знал, что его увидели и услышали.

Постояв у закрытых дверей, он вернулся в элекар. Замерзший и хмурый. Он принес с собой дождь и порыв ледяного ветра. Он действительно, рассчитывал, что все сейчас закончится, и ему вернут его прежнюю жизнь. Почему нет? Он сделал все, что от него требовалось. Он был исполнительным, ему можно было доверить сложное дело.

Лора смотрела на него и думала, что она ошиблась. Этот человек ничего не стоит. Зря она связывает с ним свои планы и надежды. Это пустышка. Затупившийся инструмент, который Орден просто выбросил. Вот это и странно, это тревожило Лору. Она не замечала за Орденом такой нарочитой, показательной жестокости или расточительности. Почему Орден отключил браслет Портера, почему не выдал ему новый взамен испорченного? И Орден ли это сделал? Вопросы, вопросы, вопросы. У Лоры очень много вопросов. И совсем нет ответов. Винсент бы уже предложил план действий, Франц наверняка выяснил что-то, но не скажет Лоре. Оставался только Дягилев, ночью они должны встретиться в церкви. Привезти Портера к нему и убедиться, что зря с ним возилась? Да, он спас ей жизнь. Но Лора не чувствовала никакой благодарности к нему. Она терпеть не могла бессилия и покорности. Она не переносила слабости. Если Портер окажется слаб… Лоре уже сейчас хотелось вышвырнуть его как бродячую собаку. Хотя, может быть, это представление подготовлено специально для нее? Франц вполне способен сговориться с Орденом, несмотря на все их взаимные клятвы. А уж Орден точно мог пересмотреть любые свои договоренности с Лорой. Они хотят указать ей ее место, а она не поняла? Ладно, черт с ними, с этими вопросами. Лора никогда не была сильна в аналитике. Интуиция – вот ее ответ.

– Вас списали Портер. Теперь вы вне системы, вне закона. Вы еще не понимаете, что это значит. Но скоро поймете.

Портер нахмурился. Ей хотелось отхлестать его по щекам, чтобы он начал думать. Ей хотелось врезать ему так, чтобы он пришел в себя.

– Мисс Геккель, можете довезти меня до дома? И там мы с вами простимся.

– Конечно, хантер.

Она сдержалась. Она выбросит этого жалкого человека в том месте, которое он считает своим домом. И забудет о нем.

На этом их история должна быть закончена. Лора ненавидит тех, кто готов терпеть унижение. Коста был из таких, и Лоре доставляло жгучую радость издеваться над ним. Наверное, только поэтому она когда-то переспала с Дягилевым, прямо на глазах Косты. Чтобы он сходил с ума от ревности. Портер такой же. Нужно вышвырнуть его под дождь…

Теплая тишина в элекаре была недолгой и не успокоила Портера. Они подъехали к его дому. Дождь превратился в ливень. Штормовой ветер гнал над землей настоящие волны ледяной воды и швырял прямо в лицо Портеру. Попытка открыть дверь в подъезд. Неудачно. Электронный замок заблокирован. Портер побежал к дальней стороне дома, выходящей к парку. Там по пожарной лестнице они с Лорой спрыгнули на землю всего сутки назад. Портер несколько раз подпрыгнул, стараясь дотянуться кончиками пальцев до нижнего края лестницы. Слишком высоко. Лора смотрела на него с брезгливым отвращением. И, наверное, он почувствовал ее взгляд. Оглянулся к ней и махнул рукой.

Подъехал элекар. Лора поставила машину под лестницу, Портер вскарабкался на крышу элекара. Прыгать не пришлось, но ветер сбивал с ног. Портер вцепился в ржавые прутья лестницы и вполз на третий этаж через окно, которое вчера оставил приоткрытым. Он прошел путем своего бегства, вспоминая выстрелы, грохот разбитого стекла. Электронный замок двери в его квартиру был заблокирован. Портер прошел через соседнюю пустую квартиру и, оттолкнув шкаф, вошел к себе. Все, что не закончили взломщики довершил шторм. Как мало времени потребовалось, чтобы уничтожить его жизнь. Ни один из его электронных помощников не ответил на команды. Без браслета-коммуникатора Портер был глухим и немым в этом мире. Свет не включился. Портер смыл ржавчину с грязных рук холодной водой – горячая вода тоже была заблокирована электроникой. Но он хотя бы смог переодеться. Привычные черные походные брюки с карманами на бедрах, толстый свитер, высокие ботинки, черное непромокаемое пальто с глубокими карманами и капюшоном. Сбросив униформу техников, рабочих муравьев Ордена, он почувствовал себя увереннее. Он – хантер. Оказывается, это имело для него значение. Теперь, став для Ордена пустым местом, он как будто снова превратился в ребенка. Мир не слышит его, не знает о его существовании. «Я – хантер»,– Портер произнес это вслух. Повторил еще раз. Громко. И закричал на кофейную машину: «Сделай мне кофе, проклятая железяка! Я хочу получить свой кофе!» Внутри кофейной машины что-то щелкнуло. Загорелся диод активности, и секунду спустя кофе тонкой струей полился на пол. Портер бросился к посудной полке и подставил первую попавшуюся чашку. Кофемашина щелкнула и отключилась. У Портера был кофе. Горячий, крепкий и чуть более сладкий, чем обычно. Портер накричал на душевую кабину, на синтезатор и даже на сушилку для одежды, надеясь, что чудо снова случится, техника узнает его голос и включится, как кофемашина. Филипп Марлоу, наблюдавший за Портером из глубины его прошлой жизни, пожевал фильтр сигареты и заметил: «Некоторые понимают только заряженный револьвер. Но я не уверен, что с холодильником это сработет…»

Портер усмехнулся. Ладно, он заставит их вернуть его жизнь. Кто были эти всемогущие «они», и как они это сделают, Портер не знал. Неважно, как. Он найдет способ справиться со всем этим. Мысль об оружии он долго гнал от себя, но сейчас, увидев следы пуль, он вспомнил грохот выстрелов. Подошел к своей коллекции винила, бережно снял стопку бумажных конвертов с верхней полки и достал картонную коробку. В ней, в промасленной тряпке, лежал черный револьвер. Громоздкий и тяжелый, он всегда нравился Портеру своей однозначностью, завораживал грубыми линиями и силой. Портер несколько раз стрелял, пробуя его после покупки. Не потому что сомневался в револьвере, а чтобы почувствовать в руках настоящее оружие. Как у Филипа Марлоу. Впервые увидев револьвер Портер понял, что это ему подходит. Старик-китаец продал его Портеру «совершенно нелегально и с опасностью для собственной репутации» что, разумеется, была чушь. Никаких ограничений на продажу чего бы то ни было просто не существовало, как и организаций, которые могли бы следить за соблюдением ограничений. Эпоха чипованного мира не нуждается в ограничениях. Шутил китаец или просто жил внутри своих довоенных воспоминаний, Портер не знал. Китаец был чипирован. Как все вокруг. Он даже не мог толком прикоснуться к оружию, его тошнило от этого, просто выворачивало наизнанку. Но Портер спокойно взял револьвер в руки. Зарядил и попробовал вращать барабан. Потом медленно разрядил, глядя, как морщится и отворачивается китаец.

– Беру, – сказал он, очарованный смертельной тяжестью оружия. С револьвером шла коробка патронов. Три дюжины. Спустя день или два после покупки Портер не выдержал. Захватил револьвер и поехал на край города. Оставил бесполезный за пределами города элекар, пересек залив по огромному пустому мосту. Пешком. Портер привык ходить пешком. Во дворе заброшенного здания, явно промышленного, он разрядил барабан в собранный поблизости мусор: драную сумку, пластиковый стул, дырявое ведро.

Из шести выстрелов с десяти шагов все шесть пуль попали в цели. Он хорошо стрелял. Врожденный это талант или побочный эффект его модифицированного тела Портер не знал, но ему понравилось. Портер всегда брал револьвер в свои вылазки, далекие походы по заданию Ордена. Но пригодился он ему лишь однажды. В трех дневных переходах от города, на заболоченной местности. Один из псов убыл на техническое обслуживание, а второго Портер отправил обследовать заброшенный поселок. Портер проходил мимо невысокого дома, когда на него буквально выпрыгнул бес. Здоровенный, в грязной брезентовой куртке, мужчина размахивал мачете и кричал, что это его территория. Портер увернулся от удара, буквально чудом избежав сверкающего лезвия шириной с ладонь. Когда бес снова кинулся на него, револьвер удобно лег ребристой рукоятью в руку Портера, и он, не задумываясь, всадил пулю в широкую грудь дикаря. Выстрел отбросил беса к стене дома. Бородач схватился за грудь, сполз по стене и проводил уходящего Портера удивленным, каким-то детским взглядом. Он что-то бормотал в след, но Портер не слушал. Ошеломленный мощью всего лишь одной пули, Портер еще с полчаса не выпускал оружие из рук. С тех пор он больше не стрелял, но брал оружие в каждый поход.

Теперь, доставая револьвер, Портер вдруг испытал радость от того, что оружие снова может понадобиться. Портер собрал немного теплых вещей в коричневый кожаный саквояж, слегка потертый, но очень прочный – еще один предмет его гордости. В саквояж он спрятал коробку патронов и оставшиеся криптомонеты. Револьвер убрал в глубокий карман пальто и застегнул его клапан. Чувствовать тяжесть оружия было приятно.

Когда Портер заскочил в элекар в черном пальто и с саквояжем, Лора рассмеялась.

– Вы просто маньяк из старого кино, Портер! Еще немного, и я начну вас бояться. А шляпы у вас нет? – Портер помотал головой, – Я вам ее раздобуду. Вы будете просто неотразимы!

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов, мисс Геккель. Если вы не возражаете.

– Вы входите в образ, Портер. Сигарету?

– Спасибо, нет. Я бросил. И я не шучу, мисс Геккель. Спасибо вам. Вы были правы мне совершенно некуда идти. Тем более в бурю. Ваша помощь, ваш элекар очень меня выручили. Мне нужно до утра где-то остановиться. Можно ли попросить вас о гостеприимстве?

– Вы что надеетесь, что утром Орден вас узнает?

– Я уверен, ночная автоматика…

– Портер, вы что всерьез думаете, что утром вам ответит ваш босс? Или куратор? Как вы его называете?