Мечта, нарисованная в небесах

Ей совсем не нравилось, что девушка бродит по поместью, когда давно должна была отправиться отдыхать, особенно учитывая поврежденную лодыжку. Затравленный вид тоже не внушал доверия. Неуловимые, едва заметные перемены, не различимые на первый взгляд, случились в Харуке, будто ее подменили на неживое существо. Словно осталась одна оболочка без содержимого, плоть без духа. Даже двигалась она, как кукла, которую дергают за ниточки.

– Нет, – Харука мотнула головой, и привычный жест получился неестественным.

Может, снова навещала Такеду? Спрашивать бессмысленно – она не захочет откровенничать на щекотливую тему. Да и Юки мало волновала безответная влюбленность служанки, беспокоил изменившийся облик и поведение.

– Я просто… – Харука подалась вперед. Чересчур поспешно, оттого неловко.

Она ступила на больную ногу и потянулась обеими руками к Юки, то ли в поисках поддержки, то ли пытаясь схватить. Позади раздался рык. Среди цветов и деревьев притаился зверь. Юки резко отпрянула в сторону, не сводя взгляда с Харуки, которая остолбенела, задрожала всем телом, и в округлившихся глазах вспыхнуло отражение ужаса. Долю секунды та смотрела в лицо страху и смерти, а после зажмурилась, и большой темный силуэт мелькнул мимо и врезался в перепуганную служанку. Харука пошатнулась, не удержала равновесие и присела, закрывая голову ладонями.

Дыхание у Юки перехватило, и она сама приросла ногами к земле, не в состоянии сделать ни шагу. Она могла лишь наблюдать. Всё случилось за короткий миг.

Под сиянием луны черная фигура обрела четкие контуры, но не отнюдь не зверя или неведомого чудовища, а человека. Всё то же потускневшее кимоно, прежняя прическа с проблесками меди, те же хищные черты – всё, что выделяло единственного юношу из тысяч других. Он появился! Уже не призрачный пес, а воин явился в ночи, когда возникла опасность. Но зачем? Он намеревался убить служанку?

Не выпуская Харуку из зоны видимости, Котаро приблизился и быстрым движением вручил Юки полоску ткани размером в половину ладони. На белом фоне виднелись черные полосы, но что написано, было не разобрать. Он коснулся ее мимолетно и почти не осязаемо, словно боялся оскорбить, и Юки, как бы ни стремилась продлить мгновение, не могла удержать его огрубевшие, как у крестьянина, руки. Она была готова забыть этикет, но Котаро не давал ей ни малейшего шанса, торопливо отстраняясь.

– Талисман убережет вас, – тихо произнес он и снова повернулся к Харуке. Он нервно сжимал кулаки.

– Что это?! – с долей испуга в голосе воскликнула Юки.

Ничего страшного она не увидела, но желание спасти служанку от расправы вынудило пойти на хитрость. Обман подействовал, и Котаро вскинулся, оглядываясь по сторонам, ища опасность. Харука воспользовалась моментом, пока он отвлекся, и шустро заковыляла в темноту построек, припадая на большую ногу.

– Зачем ты бросился на мою служанку? – строго спросила Юки. Харука успела скрыться, и Котаро досадливо фыркнул. – Так почему?

– Я на нее не бросался, – процедил он.

Если не Котаро, тогда кто? Зверь, рычащий в зарослях кустарника? Но Юки отчетливо видела, что на сей раз появился не пес, как-то случилось во время схватки с Такедой. Не могла же она обознаться? Если напал не Котаро, то где тогда таинственный призрак? Испарился и материализовался в человека?

– А у вас что за нездоровая тяга к ночным бдению на свежем воздухе? – Котаро всё еще сердился и лишь оттого, наверное, утратил чувство такта. Он отчитывал Юки, как несмышленого ребенка, несмотря на разницу в происхождении. – То в город манит, то по поместью норовите прогуляться. Вы осознаете угрозу, разве нет? – он прищурился, пристально всматриваясь, словно пытаясь прочесть ее мысли, сокровенное в глубине души и разума.

– Я в безопасности, пока Такеда в беспамятстве, – начала Юки, но Котаро мотнул головой, и она осеклась на полуслове. Возможно, она ошибалась и колдун, даже пребывая на границе двух миров, воздействовал на реальность.

– Он разослал рабов, которые рыщут по окрестностям, так что осторожность не помешает. Держите талисман при себе постоянно и никогда с ним не расставайтесь. Драться с тенями или его живыми приспешниками всё равно не сможете, но хотя бы избежите влияния и плена, как… – Котаро нахмурился и не договорил, устремив взор в темноту, куда ранее убежала Харука.

– Что с ней? – с замиранием сердца спросила Юки. Она ведь сразу определила, что Харука изменилась, но до последнего не хотела верить интуиции, пусть та и вопила об опасности.

– Если вы были дружны с той девушкой, то забудьте о былом, ее не вернуть. Не подпускайте ее близко, не позволяйте дотрагиваться. Иначе, – он помрачнел еще сильнее, будто говорил о запретном, раскрывал секреты, которые нельзя разглашать. – Иначе вас опутает так же, как ее.

– Чем? – слабым безжизненным голосом, блеклым шепотом пролепетала Юки, но не имело значения, ответит ли Котаро и что скажет. Она поняла без слов.

Тени, шуршащие в траве бесформенные создания, с которыми ей пришлось столкнуться однажды, захватили Харуку. Они острыми холодными иглами заплетались вокруг жертвы и вонзались в плоть, впитывались в кровь и никогда не разжимали объятий. Юки избежала жуткой участи, а терзаемая невозможной любовью служанка угодила в сети. Харука быстро поплатилась за дерзновение испытывать чувства к благородному господину.

– Ее не спасти? – с надеждой спросила Юки, и Котаро категорично отрезал:

– Нет. Заметили ее хромоту? Боюсь, она давно под чарами, дольше, чем можно предположить. – Котаро внезапно вздохнул: – У вас нет причин доверять мне, но я… – И новый глубокий вздох, от которого щемило в груди. – Я не в силах оставить вас, хотя быть рядом тоже не могу. В конце концов я никто. – Уголок губ дрогнул в ухмылке. – И всё же постараюсь незримым присутствием уберечь вас от беды, если станет совсем худо.

– Будешь поблизости всегда? – само собой вырвалось у Юки. Она неосознанно шагнула к Котаро, и тот, помедлив пару мгновений, отступил, разорвав дистанцию снова.

– Всегда, – хриплым эхом откликнулся он.

– В моих безбашенных прогулках по городу и по саду?

– И там тоже, – не сдержал он легкой полуулыбки.

– А если я чего-то испугаюсь, могу позвать тебя? – продолжала допытываться Юки, осознавая, что ведет себя чересчур настырно и нагло. Хорошо, что никто из семьи не слышит и не видит ее сейчас.

– Лучше позвать Мурасамэ, – Котаро хитро глянул в пустоту, в густую мглу, окутавшую пушистую клумбу с не раскрывшимися хризантемами. Его призрачный спутник укрылся среди цветов? – Слух волкодава острее моего и реакция не хуже. А теперь, госпожа Юки, пора прощаться.

Она не успела спросить самое главное: защитит ли он ее, когда придет время сочетаться браком с Такедой? Не осмелилась поинтересоваться, станет ли он и пес-призрак защищать ее вечно. Ей не хватило духу попросить его задержаться чуть дольше, ведь ей так о многом хотелось поговорить, узнать о нем и поведать о себе, о чаяниях, надеждах и мечтах, завести беседу о драконах. Она нашла бы миллион тем, чтобы просто любоваться им и внимать чарующему голосу с ноткой хрипотцы. Юки не осмелилась, и Котаро растворился во мраке среди густых посадок, меж раскидистых вишен и слив, за могучими кронами сосен и кленов. Он исчез и удалился в таинственное убежище, одному ему доступное и известное.

С легким ощущением грусти Юки вернулась в покои. Она зажгла новую свечу взамен старого огарка, устроилась на расстеленном футоне и развернула на коленях клочок материи. Как она поняла, это и был талисман, который убережет от нападения слуг колдуна. Здесь она могла в полной мере рассмотреть надпись и прочесть.

Впрочем, расшифровать полностью не удалось. На клочке белого шелка присутствовал, казалось, один символ, но сам по себе он ничего не означал. Дождь и дерево – два слова переплелись так тесно, что каждое становилось продолжением другого и не имело ни начала, ни конца. Вряд ли сложенный узор можно было озвучить человеческим языком – разве что понять сердцем. Главное, мельчайшие черточки и точки заключали в себе магию, непостижимую для разумения. Однако нет, наиболее важным было то, что тушью по материи водила кисть Котаро, что превращало любую безделицу в сокровище для Юки. Значит, она во что бы то ни стало сохранит талисман.

Она не получала посланий от таинственных и явных воздыхателей, ей не посвящали лирические строки, но когда-то наивное желание иметь поклонников теперь представлялось глупостью. Потенциальные поэмы разом померкли на фоне куска шелка с одним-единственным непознанным символом, начерченным рукой Котаро. Вряд ли любая другая девушка империи, а то и целого мира, похвастается подобной удачей, а ей повезло: у нее появился не только оберег, но и личные защитники. Рядом с отважным воином и верным псом-призраком ничего не страшно. Обратиться к ним за помощью она может когда угодно – по крайней мере сейчас ей так казалось, или просто хотелось верить.

Умом Юки понимала, что не следует злоупотреблять отзывчивостью новоприобретенных телохранителей, но душа жаждала экспериментов. Интересно, насколько велика их готовность помогать и скоро ли та иссякнет? А если призвать защитника не в час опасности, не обрушит ли пес ярость на нее саму? Множество вопросов, ответы на которые были сопряжены с риском, роились в голове, и ответы появятся только практическим путем. И, возможно, ценой здоровья и жизни. Впрочем, терзаться сомнениями и любопытством гораздо хуже, чем набраться смелости, попробовать и узнать наверняка.

Днем в поместье царило относительное спокойствие, затишье сродни скуке. Теплое весеннее солнце не давало порождению злой магии обретать форму и напитываться энергией, враждебно настроенные создания не выползали на свет и хоронились по углам. Специально искать противника Юки боялась. Сталкиваться с тенью вовсе не хотелось – она планировала совершенно иной, безобидный опыт.

Юки выбрала дальнюю часть сада, где дикая природа отвоевала право на существование и почти абсолютную неприкосновенность. Никаких клумб, ухоженных цветущих культур, а только поросшие кое-где мхом валуны и древние, частично покореженные прошлогодним ураганом сосны – крошечный островок свободы, где жизнь сбросила оковы. Лучшего места не сыскать. Проходя окольными путями, задерживаясь под сенью пушистых слив и останавливаясь возле пруда с резвящимися рыбками, чем отводила от себя подозрение, она вскоре затерялась в маленьком подобии перелеска. Первый пункт замысла – улизнуть из-под надзора докучливых слуг – она исполнила превосходно.

– Спасибо, – Юки тихонько провела ладонью по шершавой сосновой коре, липкой от выступившей на поверхность смолы. Она благодарила дерево за укрытие, без которого домочадцы непременно заметили бы ее. Присела и коснулась пальцами колючей молодой травы, которая густым настилом топорщилась из земли. – И вам спасибо, мои маленькие друзья.

Или вернее сказать – семья? Деревья и цветы, звери и птицы, даже камни были ее сородичами, и иногда Юки представлялось, будто они понимают ее речи, мысли, стремления, разделяют их и способны помочь. А еще со вчерашнего вечера она заручилась поддержкой мистического создания. Юки откинулась спиной на холодный валун, как в широком кресле, и, преодолевая внутренние сомнения, робко позвала:

– Мурасамэ.

Ответом ей был лишь слабый шелест листьев. Пес-призрак не объявился и не предстал во всей красе. Возможно, так же, имея магическое происхождение, как тени Такеды, не мог прорваться сквозь горячий солнечный день и был заперт в сумраке.

– Мурасамэ, – повторила попытку Юки, но ничто в саду не нарушило тишину. Мир безмолвствовал. – Котаро.

Она не надеялась, что тот возникнет из небытия или вынырнет из-за ближайшей сосны, – так и случилось, никто не пришел. Они откликались лишь во тьме? Или быть может, что более вероятно и логично, не видели опасности и не собирались мчаться к Юки по первой ее прихоти. Ни человек, ни пес, пусть первый колдун, а второй призрак, не нанимались в мальчики на побегушках и не были мифическими демонами из бутылки. У них своя воля, свои желания и потребности, а Юки не их владычица. Она лишь слабая девушка, нуждающаяся в их защите.

Юки не решилась произносить их имена снова, чтобы упрямством добиться успеха. Котаро всерьез предложил ей помощь, и она не имела права превращать всё в забаву, тревожа по пустякам. Еще некоторое время она сидела на заброшенном участке сада, после чего направилась обратно, под строгий надзор родни и слуг, к занятиям по этикету и искусствам, к финальной примерке свадебного наряда. Она возвращалась к тому, что всей душой пыталась отринуть. Увы, долг ограничивал свободу выбора. Повторный опыт с вызовом телохранителей она запланировала на грядущую ночь, когда сотканные из волшебства существа обретут силу выйти на поверхность, на обозрение смертным.

Чем ниже солнце клонилось к горизонту, тем явственней нарастала тревога. Чего именно Юки боялась, сложно было сказать. Она и сама не понимала. Не до конца верила, что пес-призрак и его хозяин придут? Опасалась, что они несмотря на могущество не справятся с обрушившимся на них противником? Что, если тот окажется чересчур силен? Но какие бы сомнения ни обуревали Юки, она не могла пойти на попятную – от ее действий зависело не ее будущее, а судьба дракона. Как она, маленький человек, повлияет на жизнь величайшего создания природы? Кто бы ей объяснил? Она просто ощущала, как нить, возникшая между ней и древним ящером в ночь перед фестивалем, истончается с каждым часом.

Наконец, на мир опустился сумрак. На небе загорелись первые, еще тусклые звезды, в траве весело застрекотали цикады, под хор которых Юки и пробиралась к тайной калитке. Кое-где поблескивали факелы дозорных – солдаты совершали обход и сменялись на сторожевых башнях. Патруль усилили недавно.

До господина Фудзивары дошел слух, что кто-то из извечных соперников укрепляет ряды армии для нападения на его крепость. Кто – не играло роли, и Юки не вникала особо. Пугало то, что теперь, подстегиваемый реальной войной, ее отец вдвойне заторопился со свадьбой старшей дочери. Такеда как соратник стоил сотни бойцов, а его покровитель, можно не сомневаться, обеспечивал победу заранее. Подвести их и дать отказ – значило подписать себе смертный приговор. И страшно вообразить, господин Фудзивара начал задумываться над выгодной партией для Айко – конечно, в брак ей вступать слишком рано, но союз с сильным кланом давал некоторые гарантии на подмогу в случае конфликта.

Последние события лишили Юки даже толики надежды на побег из паутины мерзкого колдуна. Волей неволей она почти примирилась с горькой участью, с тем, что убьет себя после свадебной церемонии. Что же, клан Фудзивара выполнит обязательства, и Такеде, а вместе с ним господину Уэсуги, не отвертеться от военной помощи семье. Кто же виноват, что молодая жена скоропостижно скончалась? Ее смерть не освободит обе стороны от договора. Уж отец наверняка позаботился о выгодных для рода условиях.

Итак, собственная безопасность и счастье утратили важность, но она не найдет упокоения в загробном мире, если не поможет дракону. А если боги будут милостивы, то вовлечет в авантюру со спасением огнедышащего ящера еще и Котаро с призрачным псом. Сейчас, по знакомой и изученной тропе, Юки спешила покинуть поместье, пробраться через городские улочки и, добравшись до священной рощи, навестить раненого. Может, крыло залечилось и он улетел? Минул не такой длительный срок, чтобы кости хорошо срослись, но что, если случилось чудо…

Не дойдя до раскинувшегося вдоль стены виноградника десяток шагов, Юки расслышала шорох – в траве и выше. Путаясь в лозе среди листьев, укрывавших ворота, вилась черная змея толщиной в кулак. Она почуяла приближение человека и зашипела. Изогнулась спиралью и прыгнула.

Горло сдавило морозом, Юки отпрянула и интуитивно сжала в ладони кусок шелка с начерченным символом, накануне полученный от Котаро. Змея не напала – талисман сработал. Однако и отступать порождение темного колдовства не собиралось. Приподнялось и начало медленно раскачиваться, будто в такт воображаемой музыке, голова тени раздулась до неестественно крупных размеров и сравнилась почти с человеческой. К свисту змеи через миг присоединились новые звуки: сухие шелестящие и похожие на скрежет когтей по дереву. Трава зашевелилась, там копошились тени, еще не показавшиеся, но спешащие на пиршество из свежей плоти. Они брали жертву в окружение, ползли не только от стены, но и из глубины сада, от хозяйственных построек, из ниоткуда.

Шипение и движения, посылающие вибрирующие волны, пронизывали холодом и кололи сердце Юки. Дыхание затруднялось, словно ее накрыло невидимым тяжелым колпаком. Сам воздух, казалось, сгущался и не проникал в легкие. Если не прорвать кольцо змей, смерть наступит через считанные минуты. Внутри нарастал ужас, виски сдавливало жаром, в глазах темнело от духоты, и драгоценное время утекало, как песок сквозь пальцы. Она медлила. Тени кучковались у калитки, угадав намерения Юки, и перекрывали путь из поместья в город, а значит, спасение в противоположной стороне. Там тоже шевелились черные извилистые тела, но гораздо меньше. Если и был шанс выбраться, то лишь там, в глубине сада.

Расправив скомканный талисман, Юки неуверенно, шатаясь без сил и почти ослепнув, шла навстречу теням. Она ускорилась, вытянув перед собой руку, в которой держала кусок материи, демонстрируя его врагам как пропуск и охранную грамоту. Змеи шипели, свистели, вздрагивали, но с неохотой и явным недовольством расступались. Едва перешагнув границу из скопления теней, Юки перешла на бег, пусть и слабый.

– Мурасамэ, – сипло выдавила она, вырываясь из осады.

Юки так и не поняла, появился ли призрачный пес или снова проигнорировал очередной зов. Оглянуться она не сумела, устремившись к хозяйским покоям, ища спасения под родной крышей. Если Мурасамэ и взял на себя большую часть врага, то отнюдь не всех – несколько лентовидных теней бросились вдогонку. Боковым зрением Юки их замечала. Справа и слева они пробирались между кустами и травой, боясь приблизиться, но и не отдаляясь, чтобы не упустить, чтобы контролировать траекторию, не дать улизнуть обратно к воротам.

Из последних сил Юки захлопнула за собой створчатые двери женской половины дома, не беспокоясь о сне и покое двух его обитательниц. Впрочем, наверное зря она не волновалась о сестре и матери – если, всполошенные шумом, они выглянут из комнат, их накроет неприятель. Тени не отстали. Они просочились через тончайшие щели, кидаясь вслед за Юки. Ползли по полу и стекали, как бешеные вьюны, вдоль стен с обеих сторон.

В полумраке кажущего бесконечным коридора, подобно высеченному из скалы монументу, стояла фигура. Черная фигура застыла у дверей в покои Юки, и та невольно обмерла, не добежав пару шагов. Вздох вырвался из груди и отозвался колючей болью в сердце. Силуэт шевельнулся, всколыхнул руками с опущенными к земле ладонями, и тени, повинуясь жесту, подползли и растеклись дрожащим ковром у его ног.

Почему он тут? Разве не должен лежать в беспамятстве и умирать от полученных на турнире травм? Зачем привел полчище теней в поместье? Чтобы убить всех здешних обитателей?

Мысли пронеслись галопом, а Юки сумела лишь беззвучным голосом вымолвить одно слово:

– Такеда?

– Да, – судя по интонации, он улыбался. Взор Юки застилала мутная пелена, мешая разглядеть выражение лица колдуна. – Самое время вернуться в этот мир после долгого забытья. И без того непростительно многое пропустил.

– Зачем ты натравил на меня… их? – она посмотрела на черноту, колышущуюся, как колосья сгнившей пшеницы на ветру. – Я всё равно не боюсь твоих отродий.

– Вижу, – безразлично перебил ее Такеда. – Это Котаро, не так ли? Узнаю его руку. – Он заметил клочок белого шелка, который Юки сжимала в онемевших, непослушных пальцах. – Его жалкие попытки ни к чему не приведут.

– Не смей трогать его! – теперь настала очередь Юки оборвать гнусную речь и угрозы подлого колдуна.

– Конечно, даже волос не упадет с его головы, – с наигранной торжественностью пообещал Такеда. – Противоборство со щенком волкодава не то, чего я хотел бы, по крайней мере, в ближайшее время.

– Тогда почему не оставишь меня, его и мою семью в покое? – на грани отчаяния воскликнула Юки. – Чего ты хочешь?

Такеда шагнул вперед, тени дернулись волной и растворились, впитались в его одеяния, в доспехи, быть может, в его тело. Юки отшатнулась, чтобы не столкнуться с ним нос к носу, и прижалась к стене.

– Мне нужно лишь твое сердце, принцесса, – вкрадчиво прошептал он. Сделал еще один шаг, теперь в направлении выхода. Задержался на миг и обернулся. – Не больше, но и не меньше. И я его заполучу.

Глава 6

Что, если сердце давно не принадлежит хозяйке и им владеет другой человек? Как отдать его повторно? Вряд ли получится провернуть подобный фокус, особенно мерзкому, лживому, жестокому колдуну. Однако ему по силам выпотрошить человека и вынуть из нутра любой орган, какой заблагорассудится, и Такеда не уточнил, устроит ли его кровавый вариант. А только такой Юки могла предложить – в ней никогда не зародятся теплые чувства к подлецу.

Как не управляла Юки душевными порывами и стремлениями, так и не распоряжалась собственной судьбой. Весть о благополучном исходе недуга, постигшего Такеду, господин Фудзивара встретил с восторгом. Отныне ничто не препятствовало приготовлениям к свадьбе, и те начались с чрезмерным рвением. Энтузиазм был достоин лучшего применения – например, привести в готовность войска других семейств клана и тех, кто настроен дружественно. Но господин Фудзивара рассудил, что помощи имеющихся союзников будет достаточно, и в его решении несомненно присутствовал здравый смысл. Можно потратить время, рассылая гонцов в разные части страны, а можно просто поторопиться с браком дочери.

Весь день Юки ходила как в воду опущенная. Она почти не разговаривала, без интереса слушала чужие беседы, но не принимала в них участие, хотя чаще пропускала мимо ушей. Из тем поднималась и горячо обсуждалась только грядущая церемония. Брак должен был стать переломным моментом не только для молодых невесты и жениха, но и для их семей и представителей. По слухам, господин Уэсуги лично планировал почтить дом главы Фудзивара своим присутствием на значимом торжестве. Теперь-то хозяин точно не имел права ударить в грязь лицом.

Только Юки оставалась безразличной. К чему эмоции, будь то нетерпение, радость или уныние? Ее судьба предрешена, дни сочтены. Она ждала лишь позднего вечера, сначала всматривалась в залитую солнцем высь, а затем в постепенно догорающее небо, покуда в нем не замерцали первые тусклые звезды. Минувшей ночью она смалодушничала и спряталась, но больше она не позволит себе слабости, преодолеет препятствия, отгонит прочь коварного врага и уйдет в священную рощу. Придется – погибнет сегодня. Ей уже нечего терять.

Перед тем как, возможно, навсегда покинуть покои, Юки бросила последний взгляд в зеркало и в полированной поверхности увидела, как бледна и какие тени, несмотря на старания замаскировать усталость, залегли под глазами. Сейчас она как нельзя больше походила на жуткого призрака, восставшего из нижнего мира. Неужели так и умрет дурнушкой? Или она, полупрозрачный дух, покажется трогательной и милой? Юки похлопала себя по щекам, разгоняя кровь, – вдруг Котаро, грубый деревенщина, предпочитает пухлых и румяных девиц. Для верности она вдобавок покусала губы, чтобы те алели, и мысленно усмехнулась: даже принимая решение вскоре расстаться с жизнью, думала о Котаро и о том, как понравиться ему. Просто не могла не представлять их встречу. Он появится – она ничуть не сомневалась.

Мир уже погрузился в полночный мрак. Неровный свет факелов разгонял темноту, но лишь на мгновение, а затем терялся за деревьями или в окнах башен. Юки переждала, когда караул сменится после очередного обхода, и смело зашагала к потайной калитке – времени до следующего патрулирования достаточно. Талисман она держала наготове.

Чем ближе были увитые виноградником ворота, тем громче колотилось сердце, тем быстрее становилось дыхание, тем горячее стучал пульс. Среди листьев, в лозе с шорохом копошились змеи – не настоящие, а лишь тени гадюк и кобр, но оттого не менее опасные. Они взяли крепость Фудзивара в осаду.

– Вы пропустите меня, – грозно прошептала Юки, выставляя вперед руку со сжатым куском шелка.

Змеи разом качнули телами и зашипели. И тут же отпрянули, утопая среди густого виноградника. Испугались? Да, но не талисмана и не сурового тона Юки. Страху на теней нагнал тот, кто возник из тьмы и рассек ее серебристым, как отблеск лунного луча, клинком. Слух уловил звон меча, высвобожденного из ножен, и боковым зрением Юки заметила очерченный густой чернотой силуэт.

– Сколько раз повторять, – возмущенно подала голос фигура, – что ночью не безопасно?

– Еще раз будет не лишним, – улыбнулась Юки и, спеша спрятать радость от встречи, повернулась к посрамленным врагам. Тени попрятались и тихо шипели, боясь высунуть носа из переплетения стеблей и широких листьев.