Ониксовый шторм

– А тут оживленно, – заметил Сойер, стараясь отдышаться и прижимаясь спиной к каменной стене. Его бледное лицо блестело от испарины.

– Ты как? – спросила я, ведь мы шли уже долго… примерно минуты три.

Он кивнул, и мы снова двинулись.

– Все дворяне Континента здесь, – проговорила Марен. – Может, стоило провернуть это с Риорсоном? Он бы помог своими тенями.

– Он не то чтобы в курсе, чем мы заняты, – ответила я, глядя в спину Имоджен, которая шла перед нами в паре шагов.

«Есть шансы, что он появится?» – спросила я Тэйрна.

«Сгаэль вне досягаемости, – ответил он. – Так что сегодня он не доставит неприятностей».

– Дайте шестьдесят секунд на то, чтобы вырубить охрану, а потом спускайтесь, – приказала Имоджен и скрылась за поворотом лестницы.

– А теперь мне скажут? – спросила Марен.

– Нет, – хором отозвались Боди и Ридок.

«А что об этом думают эмпирейцы?» Я постукивала пальцами по бедру, отсчитывая секунды.

«Аретийская стая полностью тебя поддерживает. Что думают другие, мы узнаем наутро».

Значит, по плану мы выпрашивали прощение, а не просили разрешения. Ну, понятно.

Мы двинулись вниз, Боди – впереди.

– Ксейден будет в ярости, – прошептала я, чтобы другие не слышали.

– Поэтому, когда мы закончим, рассказывать ему обо всем будешь ты, – ответил Боди, скривившись. – Тебя он не убьет.

Мы наворачивали витки вниз на скорости, на которой за нами успевал Сойер, и с каждым шагом мне становилось все труднее дышать. Сегодня в карауле должно было быть только два охранника – раз плюнуть для Имоджен, – но тревога не отпускала. Наконец она показалась на виду, ожидая нас со сложенными на груди руками внизу лестницы.

– Небольшая проблема, – сказала она, поджав губы, и отступила в сторону. – Я тут засомневалась, не расстроишься ли ты, если я вырублю конкретно вот этого охранника.

На середину туннеля вышла Мира и склонила голову набок, необыкновенно напоминая маму.

Мой желудок словно пробил пол.

– Блин, – пробормотала я.

– «Блин» – это слабо сказано. – Мира уперла руки в бедра. – И подумать только, а я-то винила себя в паранойе, когда отпустила часовых и заняла их место.

– Как ты поняла? – Я встретилась с ней в середине туннеля, отмечая, что она встала между мной и входом в зал с камнем чар.

– Да потому что я тебя знаю. – Она вперила в меня испепеляющий взгляд, потом кивнула мне за плечо. – Вытащила всадника из койки?

– Только я решаю, насколько болен, – возразил позади меня Сойер.

– Ну да. – Мира вновь посмотрела на меня. – Не стоило этого делать.

Я вскинула подбородок:

– А что, ты меня остановишь?

Она чуть прищурилась:

– А тебя можно остановить?

– Нет. – Я покачала головой. – Ты была с нами, когда мы дали слово, что летуны будут учиться вместе с всадниками. Если мы нужны Наварре, ей придется принять всех нас.

– И ты готова рискнуть чарами, ради которых мама отдала жизнь, лишь бы сдержать свое слово? – Мира вздернула бровь.

– Ты же сама сказала мне, что это возможно. – Я обошла вопрос, пока остальные подобрались и встали рядом со мной.

– И теперь мне придется с этим жить. – Она обвела всадников суровым взглядом. – Вы все понимаете, что, если у нас ничего не получится, чары могут пасть? А если получится, велика вероятность, что нас обвинят в измене и сожгут в драконьем пламени.

«Этому не бывать», – заверил меня с низким рыком Тэйрн.

– Прошу прощения, что-что? – Марен выглянула из конца нашей колонны.

– Расслабься. – Имоджен ткнула ее локтем. – Твоя работа – только колдовать. В остальном ты не виновата.

– Мы знаем о риске, – ответила я Мире. – Если чары падут, начнется массовое переселение в Аретию, а у меня почти не останется времени на поиски рода Андарны. Но они не падут, потому что ты нашла решение. А ты никогда не ошибаешься. И я спрашиваю еще раз: ты меня остановишь?

Мира вздохнула и уронила руки:

– Нет… Но только потому, что знаю: ты просто будешь пробовать еще и еще, а в следующий раз меня уже может не оказаться рядом, чтобы убедиться, что все сработает. С нами у тебя больше шансов. – Она развернулась на каблуках и пропала в проходе, ведущем к залу камня чар.

Оставив Боди на карауле, мы вшестером двинулись по узкому проходу: мы с Марен держали костыли Сойера, а Рианнон и Ридок шли бочком, придерживая его на себе. И только когда мы вошли в огромный зал с камнем нашего королевства, я до конца поняла, что Мира имела в виду под «мы».

– Эта твоя выходка говорит, что ты слишком долго общаешься с Риорсоном, – сказал Бреннан, ожидая рядом с Мирой перед огромной железной колонной, объятой жутким черным пламенем.

Выходит, теперь это было семейное предприятие. Уголки моего рта поползли вверх.

– Ты же возглавляешь с ним на пару революцию. Может, это ты на меня так дурно влияешь. – Я не могла отвести глаз от брата с сестрой, забыв обо всем в зале.

– И подумать только, ты могла бы зарыть свои таланты в квадранте писцов. – Брат сверкнул улыбкой, но она тут же погасла, а он стал серьезней. – Хенрик, ты будешь с Мирой. Она поможет в процессе. Летун…

– Марен Зина, – поправила она.

– Отлично. Зина, готовься применить малую магию, которая тебе дается лучше всего. Вы трое, – он показал на Рианнон, Ридока и меня, – ничего не трогайте.

– А ты? – спросила я.

– Я здесь на тот случай, если все пойдет к Малеку. – Он оглянулся на камень. – Мне не впервой его восстанавливать.

Я передала Сойеру костыли, и все мы сели на пол, приготовившись к безумно долгому ожиданию. В этом зале снова предопределялось будущее всей войны – как и пару недель назад. Я закрыла глаза, чтобы не видеть камень, но от его запаха и воспоминаний о собственных криках никак было не закрыться. «Скоро я его увижу». Ее голос заполнил мою голову, пробив все преграды, что я поставила на пути скорби, и врезался в сердце, словно ржавое острие зазубренного клинка. «Живите хорошо».

– Ви? – Рианнон обхватила меня за плечи.

– Я не смогла ее остановить, – прошептала я, с трудом открывая повлажневшие глаза и видя, как сидевший слева от меня Сойер поднял руку. – Она была здесь, а я не смогла ее остановить.

– Свою мать? – спросила Ри ласково.

Я кивнула.

– Мне очень жаль, Вайолет, – тихо сказала Ри, положив голову мне на плечо.

– Я даже не уверена, что скучаю по ней, – призналась я надломленным шепотом, – или по самому шансу, что в конце концов… у нас могло что-то быть. Может, не как у тебя с твоей мамой, но что-то.

– Ты можешь чувствовать и то и другое. – Она взяла меня за руку и сжала, и у меня стало легче на душе, пока на наших глазах выкипала верхняя линия рун наваррского камня, отличающаяся от аретийского. Получалось.

Мы обе развернулись направо, к Марен: летунья уставилась на камешек в ладони, потом покачала головой.

Что ж, разочарование.

– Дальше, – приказала Мира.

– Даже интересно, что за защиту мы сейчас сняли, – пробормотал Ридок, когда Сойер снова поднял руки.

Его руки задрожали, и я невольно сжала ладонь Ри сильнее.

– Может, мы слишком много от него требуем, – шепнула я ей.

Следующая строчка на камне набухла, выпятилась, потом на страшное мгновение раскололась, и из камня начал сочиться расплавленный металл. Вот блин…

– Гэмлин! – гаркнул Бреннан.

Ридок вскинул руки и метнул в камень ледяной шар. Тот с шипением ударил в переливающийся жидкий металл, и Ридок удерживал его на месте до тех пор, пока пар, валивший вверх, не иссяк.

– Может, это не такая уж и хорошая мысль… – начал он.

– Эй, ребят, – дрогнувшим голосом сказала Марен.

Я развернулась в ее сторону так быстро, что зал покачнулся перед глазами, и увидела, как над рукой летуньи медленно кружится камешек. От облегчения из моей груди вырвался нервный смешок.

– Мира? – спросил Бреннан.

Сестра уже шагала к камню, раскрыв ладони:

– Мы все еще невредимы. Нужно проверить, что Барлоу все еще бессилен, все-таки он наш единственный подопытный. Но я на девяносто девять процентов уверена, что защита против темной магии на месте.

– Получилось! – Ридок вскочил на ноги, вскинув кулаки. – Охренеть, Сойер! Пошли вы, Сенариум, – у летунов есть магия! Они могут остаться в отрядах!

Я улыбалась, как ребенок. Через восемь часов будет подписано соглашение о том, чтобы стая осталась целой. Оно будет подписано!

– И что теперь? – Марен поймала камешек.

– Теперь нас будут судить за измену, – с трудом проговорил Сойер, пытаясь отдышаться. Но, когда наша глаза встретились, я увидела, что он так же счастлив, как и я.

– Нет. Не будут. – Моя улыбка стала еще шире. – Марен, слушай очень внимательно.

* * *

На следующее утро зал инструктажа бурлил от возбуждения, трепета и нескрываемого страха, а мое сердце колотилось где-то в горле. Мы заняли свои места: Ри и Ридок – справа от меня, а Марен и Трегер – слева. Между последними было свободное место для Кэт.

– Приглядывай за ним, – велела Ри Аарику, когда тот пошел сопроводить Кая и других первокурсников по лестнице вниз.

Аарик кивнул, и я заметила, что Слоун и Авалин идут впереди Кая, а Бэйлор и Линкс прикрывают его со спины.

– Никогда не сидела здесь без тетрадки. – Я смахнула пыль со стола передо мной, заметив, как Кэт пробирается к нам по нашему ряду.

– Я уверена, вещи пришлют, – сказала Ри. – Ну или надеюсь на то. Наверное, все зависит от того, как Ассамблея воспримет новости, что Риорсон не прислушался к их пожеланиям, чтобы стая вернулась.

– Зачем ему слушать их пожелания? – Кэт скользнула на место рядом с Марен и откинула косу за спину. – Он уже не просто наследник Аретии. Как говорит мой дядя, с восьми часов этого утра он герцог Тиррендора.

Слава Амари, подписали! Я поерзала, чтобы найти позу, в которой не будет ныть копчик, и сделала глубокий вдох, чтобы замедлить биение сердца.

– Ты как? – спросила Ри, присматриваясь к всадникам из наваррского Четвертого крыла, которые рассаживались перед нами.

– Ничего. – Я размяла шею. – Просто вчера не выспалась и теперь расплачиваюсь.

– Ты взяла мою долбаную ручку! – взорвался второкурсник впереди, склонившись над соседкой. – Ты всегда ее берешь, и с меня уже хватит! – Он выхватил у девушки ручку и сел обратно.

Я бросила взгляд на самодовольное лицо Кэт:

– Хватит.

– А что? Просто проверяю, правда ли работает. – Она подавила усмешку. – Ты же сказала, что нельзя никому рассказывать, а про развлекаться ни слова не было.

Марен фыркнула от смеха, да и я с трудом спрятала улыбку. Хотя бы не лезет ко мне, а наваррцы вроде как этого даже заслуживают.

– Добро пожаловать на инструктаж, – объявила Девера, спускаясь по ступенькам слева от нас, и зал тут же затих. – Как я понимаю, в мое отсутствие занятия вел полковник Маркем, но с сегодняшнего дня все меняется. – Она дошла до сцены внизу зала и прислонилась бедром к столу. – Даже если у нас остался всего один день с нашими коллегами-летунами, мы приступим…

– Профессор Девера! – Рыжеволосая Киандра, профессор летунов, чуть ли не бегом сбежала по лестнице и что-то передала Девере.

Наш отряд быстро переглянулся.

– Превосходно. – Девера широко улыбнулась. – Если кто-то еще не знает, это профессор Киандра, и отныне она будет вести инструктаж со мной, учитывая, что наша знать вернулась к переговорам о союзе.

Рев одобрения затопил ворчание наваррцев.

– Когда ты сказала дяде? – спросила я Кэт.

– Минут двадцать назад, как ты и просила, – ответила она. – Он быстро действует.

А значит, у нас оставались считаные минуты. Я побарабанила пальцами по столу и посмотрела на карту Наварры. Сейчас все изменится.

– Приняв это в расчет, – Девера повысила голос, и все замолкли, – обсудим организационные моменты. Первое. Чтобы все упростить, оставайтесь там, где сидели всегда. Если вам не нравится числиться в отряде с теми, кто этой осенью сделал иной выбор, можете подавать свои жалобы Малеку.

– Так нечестно! – крикнул позади нас какой-то третьекурсник. – С прибавлением летунов Третье и Четвертое крылья стали намного больше, а это дает преимущество во время Военных игр.

– Да. – Девера склонила голову набок. – Переживете. Мы больше не играем в игры. Мы готовим вас к войне.

– Думаешь, они уже забыли, что случилось две недели назад? – прошептал Ридок.

– Не удивлюсь, если они не помнят, что ели сегодня на завтрак, – ответила Ри.

– Первое и Второе крылья будут меньше, только пока не прибудут остальные кадеты-летуны из Сигнисена, – продолжила Девера. – И тогда вы их приветствуете с распростертыми объятиями.

– Проклятье! – Парень перед нами буквально сполз со стула.

– Второе. У вас слишком много командиров крыльев, – заявила Девера, и я взглянула через плечо на Даина, который сидел несколькими рядами выше, с третьекурсниками, и заметно напрягся. – Принято решение о том, чтобы количество командиров соответствовало количеству крыльев. – Профессор подняла брови. – Это означает, что Айрис Дрю сохраняет командование Первым крылом, Аура Бейнхэвен – Вторым, Лайель Стирлинг – Третьим, а Четвертое возглавит Даин Аэтос.

Слава богам.

Зал взорвался как аплодисментами, так и возмущенными выкриками.

– Это не обсуждается! – Магически усиленный голос Деверы сотряс столы, заткнув всех, после чего она продолжила: – Если не знаете, кто ваш командир или остались ли в командовании вы, полный список будет вывешен сегодня днем.

Дверь в зал инструктажа распахнулась и так грохнула о стену, что я услышала, как треснул камень. Мы все развернулись к очередному источнику шума.

– Вайолет Сорренгейл! – гаркнул с порога полковник Аэтос. Лицо его шло красными пятнами, прищуренный взгляд шарил по рядам.

– Здесь! – Сжав край столешницы, чтобы побороть внезапно нашедшую дурноту, я встала и увидела, что за Аэтосом входят еще четыре всадника.

– Ви… – выдохнула Рианнон.

– Никому не говорить ни слова, – ответила я еле слышно. – Со мной все будет хорошо.

– Ты обвиняешься в измене королевству Наварра!

А может, и нет.

Глава 8

Многие проповедуют верность Гедеону превыше других, особенно в провинции Коллдир, но я нахожу, что Зинхала чтят охотнее и повсеместно. Многие хотят обрести мудрость, но вот удача требуется всем.

Майор Рорили. Руководство по ублажению богов, издание второе

Арест за измену не то чтобы меня удивил, но того, что обвинение принесет полковник Аэтос, я никак не ожидала.

– Отец? – Даин вскочил с места.

Полковник повернулся к Даину, его губы скривились.

– У меня нет сына.

Я раскрыла рот, на лице Даина промелькнула боль, но он взял себя в руки и расправил плечи:

– Как командир Четвертого крыла…

– Просьба отклоняется! – рявкнул полковник.

– Мы не можем просто так сидеть, – прошипел Ридок.

– Можете и будете. – Я двинулась вдоль ряда, твердо взглянув на Даина. – Со мной все хорошо.

– Уж поверь, ничего хорошего! – прорычал полковник Аэтос.

Мир чуть не ушел у меня из-под ног, и, проклиная недосып, я с трудом спустилась по ступенькам к Аэтосу и его четырем помощникам. Один из них показал на дверь, и я с высоко поднятой головой прошла мимо Аэтоса, умудрившись не сблевать от ужаса, когда заметила, что его, оказывается, повысили до генерала.

В коридоре генерал Аэтос шел бок о бок со мной.

– Считай, ты уже мертва за то, что сделала.

– Я буду говорить только с Сенариумом.

– Хорошо, что они в полном сборе. Суд пройдет быстро.

Когда молчаливая процессия прошла через квадрант в главный корпус, Аэтос провел меня мимо охранников и кадетов из других квадрантов и первым вошел в большой зал.

– Я привел изменницу!

Он отступил, открыв моему взору длинный стол, приготовленный для продолжения переговоров. Члены Сенариума снова сидели в левой части, пышно разодетые, не считая одного всадника в черном.

Ксейден повернулся на стуле и вопросительно поднял бровь со шрамом. Мой разум огладили тени.

«Я же вроде просил не влезать в неприятности?»

«Я ничего не обещала. – Я выдержала этот взгляд, заметив круги под глазами Ксейдена. – Ты такой усталый».

«Именно то, что хочет слышать каждый мужчина от своей любви. – Он побарабанил пальцами по столу, привлекая мое внимание к обрывку ткани перед ним. Моя нашивка заклинательницы молнии? – Я тут решил, что мне надоело не знать, чем ты занимаешься».

«Хороший выбор».

«Ты правда напортачила с чарами?»

«Кое-кто меня учил, что правильный путь не всегда единственный».

Я использовала против Ксейдена его же слова из опыта моего первого курса, и он поджал губы.

– Как видите, у нас есть все улики, указывающие на ее пребывание у камня, – объявил Аэтос, подходя к столу. – Я прошу Сенариум вынести вердикт как можно скорее. – Он бросил взгляд на Ксейдена. – Если только ваше новое прибавление не заявит о самоотводе из-за близости с изменницей.

– Выйдите, если не можете помолчать, генерал Аэтос. – Герцог Коллдира откинулся на спинку стула и провел рукой по своей светлой бородке. – Здесь уже не ваша юрисдикция.

Аэтос ощетинился, но отступил одновременно с остальными всадниками, оставляя меня перед Сенариумом.

«У тебя есть план, Вайоленс? – спросил Ксейден, и, хоть на его челюстях заиграли желваки, тени в зале не двигались с места. – Я предполагаю, что есть, ведь нашивка срезана чисто».

– Есть ли сообщения, что чары повреждены больше необходимого? То есть больше того, чтобы лишь позволить летунам пользоваться магией? – спросил герцог Коллдира.

«Вы подписали соглашение о том, чтобы стая осталась?»

Я спросила Ксейдена на всякий случай.

– Они по-прежнему действуют против темных колдунов. – Пальцы Ксейдена замерли. – «Иначе я бы здесь не сидел».

«Тогда у меня идеальный план».

– Откуда это вам известно? – Герцогиня Моррейна повернулась на стуле к Ксейдену.

«Кому знать, как не мне», – ответил он только мне одной.

– Нас еще не атаковали, а Барлоу по-прежнему находится в допросной камере. Чары действуют. – Ксейден склонил голову набок и взглянул на меня с тем же предвкушением, как перед боем на мате. – «Не терпится увидеть представление».

– Я избавлю всех от возни с судом и казнью. – Я показала на нашивку, которую сама срезала вчера ночью с формы. – Она моя. Это я организовала изменение камня. Это из-за меня к летунам вернулась магия, а у вас теперь расчищен путь к альянсу. Не за что.

Сенариум встретил это признание шестью парами поднятых бровей и одной охренительно сексуальной усмешкой.

«Что-то мне подсказывает, ты решила действовать в лоб».

«Ни на что другое нет времени, как нет доказательств участия других людей, если что-то пойдет не так».

– Я… – Герцогиня Моррейна посмотрела на остальных за столом, ее огромные рубиновые сережки шлепнули по ее золотисто-бронзовому подбородку, пока она мотнула головой. – И что нам с этим делать?

– А ничего, – ответил Ксейден, глядя на меня так, будто в зале больше никого нет. – Вчера ночью кадет Сорренгейл и все ее возможные соучастники совершили преступление, а сегодня утром вы все до единого и наш король подписали помилование.

Я кивнула.

«Блестяще, безумная женщина».

Его взгляд жег, и я поборола улыбку.

– Значит, мы ничего не можем сделать? – Герцогиня Эльсума наклонилась вперед, ее длинные каштановые пряди мазнули по столу. – Она изменила всю нашу оборону – и что? Просто возвращается в класс?

– Похоже на то. – Герцог Коллдира медленно кивнул.

– Похоже, эта юная леди немалого добилась, – произнес новый голос от северных дверей зала.

Я мельком взглянула туда, а потом во все глаза уставилась на прибывшую женщину. Серебро ее филигранного нагрудника бликовало в утреннем свете, а улыбка пустила морщинки по светло-коричневой коже в уголках темных глаз, когда она выступила вперед. На ней были алые штаны, короткий меч на бедре и блестящая тиара на непокорных кудрях – сильный контраст с ее оружием. Королева Марайя.

– Ваше величество. – Я склонила голову, как меня учил отец.

– Кадет Сорренгейл, – отозвалась королева, и, подняв голову, я обнаружила, что она уже стоит в паре футов от меня. – Я уже наслышана о единственной заклинательнице молний на Континенте и рада видеть, что комплименты не были преувеличены. – Она искоса оглядела Сенариум. – Полагаю, кадет может свободно вернуться к своим обязанностям, а ваш король прибудет с минуты на минуту, чтобы продолжить переговоры.

– Мы ничего не можем сделать кадету Сорренгейл. – Ксейден убрал мою нашивку в карман, и остальные члены Сенариума нехотя согласились, хотя четверо – с немалым гневом в глазах.

– Превосходно. – Королева Марайя улыбнулась Сенариуму, затем отвела меня в сторону и понизила голос: – Виконт Текарус рассказывал о вашем уговоре. Ты рискнула навлечь гнев короля, разрушить оборону своего королевства – и все только ради того, чтобы сохранить здесь моих летунов?

– Да. – У меня внутри все сжалось. – Так было правильно.

– И взамен ты просила всего лишь о свободном доступе в его библиотеку? – Она изучающе смотрела на меня, но я выдержала ее взгляд.

– Она лучшая на Континенте. И это наша главная надежда найти исторические записи о том, как мы победили вэйнителей много веков назад.

«И как их лечить…»

«Скажи, что делаешь это не ради меня». Стул Ксейдена скрежетнул о каменный пол.

«Мы же вроде обещали никогда не врать друг другу».

«Ты рискнула собой…» Его голос у меня в голове звенел от напряжения.

«И ни о чем не жалею».

Чем скорее он вобьет себе в голову, что я сделаю все, чтобы его исцелить, тем легче будет нам обоим.

– Занимательно. – Улыбка королевы стала теплой. – Но не его библиотека лучшая. А моя. В моей летней резиденции хранятся тысячи тысяч томов, и теперь ты можешь брать любой. Я попрошу дворецкого прислать тебе полный список. Но должна предупредить, что сами мы еще не находили подобные записи.

– Благодарю.

Меня переполнила надежда. Если не найду я, то найдет Есиния.

Королева кивнула и направилась к столу, показывая, что моей аудиенции конец.

Я быстро удалилась – раньше, чем появился король Таури. Или Холанд.

«Мы еще не закончили», – предупредил Ксейден, когда я выскочила в коридор, чуть не сбив с ног Ри и Ридока.

«Пока – закончили».

Я чуть не упала, но восстановила равновесие, и за мной хлопнула дверь.

– Вы что здесь делаете?

Казалось, все второкурсники нашего отряда пробились сюда через охрану.

– Да мы что-то забеспокоились, вдруг они утащат тебя за академию и спалят дотла. – Ридок потер шею.

– Я в порядке. Все, что мы делали до этого утра, прощено. Вы сбежали с инструктажа?

– Да там не о чем было инструктировать, с границы почти не поступает вестей. Единственное поле сражений, о котором им известно… – Ри осеклась, распахнув глаза, и вскрикнула: – Ви!

– Ты еще заплатишь! – заорал генерал Аэтос, быстро надвигаясь на нас по толстому красному ковру.

Я моментально развернулась к генералу, внутри вспыхнул гнев, быстрый и сильный, всколыхнул энергию у самой поверхности кожи.

– Только не тебе. – Из-за шеренги охранников вышел Бреннан, качая головой, и встал передо мной.

– Ты… – Аэтос отшатнулся. – Все это время…

– Я. – Бреннан кивнул, и я встала с ним бок о бок.

– Ты проиграл. – Мои пальцы скользнули по рукоятке кинжала на бедре, пока я прожигала глазами того, кого когда-то считала образцом поведения. – Ты пытался убить нас в Альдибаине, подослал ко мне убийц осенью, даже натравил на меня Варриша… А я все еще здесь. Ты проиграл. Мы помилованы. Мы все еще здесь.

– Но это меня король назначил руководить Басгиатом… – Он обвел рукой многолюдный коридор. – Так что, может, на самом деле проиграла ты, кадет Сорренгейл.

Мое сердце застучало, в глазах потемнело, и я пошатнулась. Нет. Кто угодно, только не он. Кто угодно. Я покачала головой, и Бреннан вцепился мне в плечо, удержав меня на месте.

– Ты недостоин сидеть за ее столом! – рявкнул Бреннан.

– И все-таки буду. – Аэтос расправил плечи. – Может, Сенариум удовольствуется помилованием, но я заверяю: тебе не сойдет с рук изменение камня, которого никто из нас не понимает, не сойдет с рук, что ты поставила все королевство под удар.

– И все-таки сошло, – тихо ответила я, когда потрясение сменилось гневом. – Твои угрозы – это только угрозы. Я больше не перепуганная первокурсница, которая не знает, переживет ли она Молотьбу и получит ли магию. – Я сделала шаг навстречу генералу. – Один мой дракон – самый могущественный на Континенте, а другой – самый редкий. В прошлом году или даже несколько месяцев назад я этого еще не понимала, но теперь понимаю: ты не можешь себе позволить меня убить.