Эффект плацебо. Фантастика и детективы

Эффект плацебо

Фантастика и детективы

Константин Кривчиков

© Константин Кривчиков, 2025

ISBN 978-5-0067-2186-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕТЕКТИВНЫЕ ИСТОРИИ

Рыжая кошка

Вот, говорят, черная кошка, черная кошка… В смысле, неприятностей не оберешься, если она по дороге попадется. Однако если вникнуть в тему без суеверий, то животные тут ни при чем. Все дело – в инстинктах. Судите сами.

***

Случилась эта история нынешним летом, считай, на днях. Откуда знаю? Из оперативных источников. Ты, лучше, наливай… Короче, в воскресенье около семнадцати часов в райотдел поступило сообщение об убийстве. Опергруппа, как положено, «по коням» и через двадцать минут прибывает на место.

Стоит у подъезда старик, курит. Крепкий еще, но какой-то понурый, грустный.

– Латынин Михаил Фомич, – представляется. – Это я сообщил об убийстве.

– Майор Дробышев, – отвечает первый опер с густыми черными усами. – А это – капитан Картузов.

– Я так и подумал, что вы старший. Командира сразу видно. Я сам подполковник в отставке. Армейский…

– Кого убили-то и где? – спрашивает Картузов. Шустрый он, капитан. Вечно поперед батьки лезет.

– Кого? – Старик так резко затянулся, что закашлялся. Затем жестяным голосом отвечает: – Жену мою убили. И еще – девушку одну. Тут, на четвертом этаже.

И дальше поясняет, что, мол, живут они около соседней станции метро. А здесь сдают однокомнатную квартиру девушке по имени Анжела. Супруга договорилась, что сегодня приедет за месячной платой. Он тоже с ней отправился – хотели потом зайти на рынок. В квартиру вместе с женой подниматься не стал. Решил, пока суть да дело, в магазинчике, что в цокольном этаже, купить сигареты. Перед тем глянул на часы – запомнил, показывали они пятнадцать сорок девять. Попросил супругу с квартиранткой не болтать: с этими женщинами известно как – зацепятся языками, потом тягачом не оттащишь.

Когда вышел из магазина, жены еще не было. Ну-у, погулял немного по тротуару, подождал. Примерно в четыре позвонил по сотовому, но супруга не ответила. Тут он занервничал и поднялся на этаж. Жмет на звонок – никакой реакции. Взялся за ручку – дверь открылась. Прямо в прихожке наткнулся на труп жены. Заглянул в комнату – там Анжела лежит.

– Но я в комнату не заходил, чтобы не наследить, – уточняет Латынин. – Окликнул Анжелу, она молчит, не шевелится. Выхожу на площадку и сразу в милицию звоню. В полицию, то есть.

– А почему вы решили, что девушка тоже мертва? – спрашивает Картузов. – Может, она пьяная, к примеру?

– Сами увидите, – туманно отвечает старик. – К тому же, пока я вас ждал, участковый появился. Он уж пьяного от мертвого отличит.

Выходят они из лифта, около квартиры пузатый мужик топчется. Одет явно не по уставу: в сандалии, тренировочные штаны и футболку-безрукавку. И запашо-о-ок…

– Старший лейтенант Юсупов, – докладывает мужик. А сам застенчиво в сторонку дышит. – Я это, как из дежурки позвонили, сразу прибежал. Через дом тут живу.

Дробышев смотрит на него задумчиво, усами шевелит.

– Пивка немного с братом выпили, – добавляет участковый и руками разводит. – Воскресенье же. Но я это, того, сразу же отреагировал.

– Ладно. Быстрая реакция, это хорошо, – говорит майор. – Вы, однако, домой сходите, форму наденьте. И это, зубы, что ли, почистите. А потом – поквартирный обход. Убитую девушку знали?

– Нет. И не видел никогда. За этими квартирантами разве уследишь?

Заходят опера в квартиру. Латынин у порога остановился. В прихожей пожилая женщина лежит. «Ближе к семидесяти, – прикидывает Дробышев. – Крови нет. Как же ее убили?»

– Шею свернули, – тихо подсказывает Латынин. – Я, когда в Афгане служил, видел всякое. У нас однажды душманы таким макаром двух часовых сняли.

А шустрый Картузов уже в комнату пробрался и зовет оттуда:

– Егор Сергеевич, ты глянь.

Глядит Дробышев – м-да… Понятно, почему старик решил, что девушка мертва. Лежит Анжела поперек тахты на животе. Короткий халат ярко-желтого цвета задран выше пояса, все, что ниже – на общее обозрение, бедра раздвинуты. Вроде бы и ничего уж такого необычного (голых женских ягодиц майор перевидел немало), да вот только голова набок откинута, будто у сломанной куклы.

– Порезвился кто-то от души, – мрачно говорит Картузов. – Как думаешь, Сергеич, изнасиловали?

Майор со лба пот стряхивает. Комната на солнечной стороне, духота. Да еще вчера в гостях побывал. Пивка бы сейчас, как участковому… Подходит к трупу, щупает шейные позвонки.

– Может, и изнасиловали. Эксперт разберется.

Тут на площадке лифт зашумел: криминалисты подоспели вместе со следователем Озолиной.

– Ты давай, Стас, пройдись около дома, – говорит майор Картузову. – Потолкуй с народом. А я пока Марине Петровне обрисую обстановку.

Спецы приступили к осмотру, а Дробышев со следачкой на кухне уединились, чтобы ситуацию обсудить. Едва завели разговор – участковый нарисовался. В форме уже и улыбается многозначительно.

– Вы чего, Юсупов, успели все квартиры обойти? – иронизирует Дробышев.

Тот, держа дистанцию, косится от порога на Озолину и молчит.

– Это старший следователь, можете рапортовать, – поясняет Дробышев. – Если есть чего.

– Похоже, что есть. Соседка из пятьдесят шестой видела около пятнадцати часов мужчину. Вместе поднимались на лифте. Он потом к Анжеле зашел. Она его и раньше встречала. Один раз с балкона засекла, как они с Анжелой подъехали на машине. Даже думала, что это ее муж. Но потом спросила у Анжелы, та ответила, что, мол, просто знакомый.

– Просто знакомый, – задумчиво повторяет Дробышев. – И Латынин говорил, что девушка вроде была одинокая. Любовник, что ли?

– Соседка тоже считает, что хахаль, – поддакивает Юсупов. – Вот, приметы записал. Роста выше среднего, полный, волосы короткие, черные. Особых примет нет. Одет в светлые штаны, вроде как серые, и футболку бежевого цвета. Вроде все.

– А машина?

– Ах, да. Не помнит соседка про машину. Предположительно темного цвета, да и то неуверенно.

Тут за спиной у Юсупова эксперт-криминалист появляется. Вытянув руку, показывает Дробышеву паспорт.

– В тумбочке нашли. Похоже, что убитой девушки, если по фото сравнивать.

– И?

– Веревкина Ангелина Юрьевна, год рождения тысяча девятьсот восемьдесят пятый, место рождения – Челябинск, – читает вслух эксперт. – Временная регистрация… Эге, далековато, на том берегу. Не наш район.

– Приезжая. Ну что же, можно было ожидать. – Забирает Озолина паспорт, пролистывает. – Егор Сергеевич, надо по адресу узнать домашний телефон и выяснить подробности. Может, она через знакомых регистрировалась.

– Яволь, Марина Петровна, сделаем, – говорит Дробышев – Только я сперва с Латыниным переговорю. И пошлю его к вам. А вы, Юсупов, продолжайте обход.

Старик стоит внизу на площадке, курит у форточки. Спускается майор к нему.

– Вы извините, что мы вас задерживаем. Надо будет протокол составить.

– Ничего, – тихо отвечает Латынин. – Я все равно буду ждать, пока ее в морг отвезут.

– Я вот о чем хотел спросить, Михаил Фомич. Вы, когда на улице оставались, может, заметили чего?

– Я сам пытаюсь припомнить, – говорит старик и чешет затылок. – Когда из магазина вышел – вижу, Галины моей еще нет, ну и закурил на крыльце. Помню, как раз трамвай бренчал… Потом вроде дверь подъезда хлопнула, я и обернулся туда. Вижу, какой-то мужик идет в ту сторону, от меня.

– Разглядели?

– Да нет, не приглядывался. Кто ж его знал… От магазина до подъезда метров тридцать, да и видел я его со спины. Точно скажу, что волосы темные, одет был во что-то светлое…

– В руках что-то держал?

– В руках? Хм… Вспомнил, на плече сумка висела. Средних размеров, что-то вроде спортивной.

– А цвет?

– Не могу толком вспомнить, извините.

– А еще кто-то из подъезда выходил за это время?

– Получается, что нет. Вы думаете, я убийцу видел?

– Возможно. Хотя и не факт. Убийца мог и раньше уйти. А мог и по лестнице спуститься, как раз в то время, когда вы в лифте поднимались. Тут всего четыре этажа вниз.

Едва Дробышев это произнес, как на площадке лифт остановился. Выходит из него девушка и к квартире направляется – той, где Анжелу убили и старушку.

– Девушка, вы к кому? – спрашивает Дробышев снизу.

Та от неожиданности аж вздрогнула:

– Я? Я к Анжеле. А вы кто?

– Я из полиции.

– Из полиции?.. Я внизу видела «скорую». Что-то случилось?

Ну а дальше, понятно, охи-ахи, слезы… Когда девушка успокоилась, Ксенией ее звали, стала рассказывать о своей подруге. Говорит, что, мол, учились они на инязе. После универа Ксения устроилась гидом в турфирму, водит экскурсии для иностранцев. А вот Анжела сменила несколько мест работы, пока не очутилась в дизайнерской фирме «Розовый лотос» – там требовался референт со знанием языков. До того девушки вместе арендовали жилье, так дешевле. Но потом Анжела заявила, что будет жить одна. Это условие ее новый любовник поставил. Сегодня днем Анжела позвонила, сказала, чтобы Ксения подъехала к ней. Мол, есть повод посидеть в хорошем ресторане, она угощает.

– Вы случайно не знаете, кто был ее любовником? – спрашивает Озолина.

– Вообще-то она просила не рассказывать. Но теперь… Да, знаю. Это директор ее фирмы. Фамилию Анжела не упоминала, а зовут Игорь. Он женат на очень богатой женщине. Она, собственно, «Лотосом» и владеет, поэтому… В общем, Игорь боялся огласки.

– Вы его видели?

– Один раз. Мы тогда у Анжелы сидели, а он позвонил, что подъезжает. Анжела попросила, чтобы я быстрей ушла. Ну, чтобы не столкнуться. Я спустилась на улицу, подождала… – вздыхает Ксения и стреляет глазами в сторону Дробышева. – Интересно же посмотреть. Видела, как он подъехал, зашел в подъезд. Ничего, не очень старый. Даже симпатичный. Вроде вас. Только без усов.

Майор, заметив улыбку следователя, кашляет в кулак. Чего смешного Озолина нашла? Девушка в легком шоке, вот и ищет опору в мужском плече. Простая психология. А усы завсегда гусара украшают.

– Кхе-кхе… А точнее?

– Ну черноволосый, глаза… Карие, кажется. Высокий.

– Машину, часом, не запомнили? Цвет там, модель?

– Темно-синий «Фольсваген» у него, Анжела говорила. А модель не знаю… Зад такой, скошенный. Без багажника.

– Универсал, хэтчбэк?

– Во-во, хэтчбэк.

– А какие у них были отношения?

– В последнее время ругались, обижал он ее, – отвечает девушка и снова начинает всхлипывать. – Анжела даже плакала, вот. Как же это так…

– Ну-ну. Вот плакать, Ксюша, не надо, – строго говорит майор. – Не раскисать. Вы нам еще должны помочь преступника поймать.

Дробышев связался с дежурной частью, попросил пошарить в Интернете сайт фирмы. Сайт нашелся. Вскоре удалось установить фамилию любовника Анжелы, пробили адрес. И тут с улицы звонит Картузов – мол, есть информация. Пенсионерка Валентина Степановна после обеда гуляла с маленькой внучкой – катала на коляске. Говорит, видела, как около четырех часов из подъезда вышел высокий черноволосый мужчина, сел в автомобиль синего цвета и уехал. В руках нес большую сумку.

– Именно большую?

– Бабуля сказала, что большую. Что-то вроде баула, округлую. Темного цвета, конкретно не запомнила.

– А твоя бабуля не привирает? – сомневается Дробышев. – Прямо так почти всё запомнила, вплоть до цвета автомобиля? Может, и модель знает?

– Нет, не знает – в тачках она плохо разбирается. Сказала лишь, что цвет синий и багажник не выступает. Думаю, не врет бабуля. Понимаешь, Сергеич, кошатница она.

– Не понял, – говорит майор. – Причем тут кошки?

Стас хмыкает:

– Этому мужику под ноги кошка попалась. Рыжая. И он ее так пнул, что бедняга на два метра отлетела. Вот бабуля на ее визг и отреагировала. Говорит, была бы без дитя, устроила бы этому типу разборку по полной. Она там член какого-то общества защиты животных. В общем, «срисовала» она его. И говорит, что видела в первый раз.

– Смотри, Егор Сергеевич, какая картина складывается, – подводит предварительные итоги Озолина. – Около трех к Анжеле пришел любовник: некто Игорь Стафеев, генеральный директор дизайнерской фирмы «Розовый лотос». Медэксперт считает, что незадолго перед смертью девушка активно занималась сексом. Даже слишком активно. Есть следы спермы в области промежности и ануса. Еще имеются генитально-анальные травмы, а также несколько синяков на руках и бедрах.

– Да уж, на нежные ласки не похоже, – соглашается Дробышев. – Скорее, жестокое изнасилование. Но зачем Стафееву насиловать любовницу?

– Ну, предположим, поссорились они сильно. Взбеленился этот Стафеев, избил, изнасиловал, а в довершении убил. На лице и шее жертвы тоже есть синяки. Видимо, он ее крепко держал, когда насиловал, а потом просто свернул шею, словно куренку…

– А тебя не смущает, что секс был без презерватива? Для насильника это просто убойная улика, гарантированный срок.

– Смущает. Но чего не случается в порыве дикой страсти? Снесло башню, и поехало. Может, он вообще психопат?

– Возможно.

– Идем дальше. Убийство, как эксперт считает, произошло не позже шестнадцати часов. По данным на мобильнике Ксении мы знаем, что Анжела ей звонила в пятнадцать тридцать четыре. Кстати, телефона Анжелы не нашли. Возможно, его забрал убийца. А еще он, похоже, забрал ноутбук, стоявший на компьютерном столике…

– И вынес в большой сумке, которую заметила пенсионерка, – подхватывает майор. – Думаешь, пытался инсценировать ограбление?

– Не исключено. Так вот, примерно в шестнадцать ноль две Латынин поднялся в квартиру и обнаружил два трупа. Вот и считай, что у нас на выходе.

– Обобщаю. Женщины убиты в интервале, максимум, двадцати семи минут. Старушку убили позднее, возможно, как нежелательного свидетеля. У нее были свои ключи, и она могла зайти, открыв дверь. Вот преступник ее и убрал. Так?

– Логично.

– В районе четырех часов дня преступник вышел из дома. Латышев примерно в это время видел высокого темноволосого мужчину… Что предлагаешь, Марина Петровна?

– Считаю, надо задержать и допросить этого любовничка с садистскими наклонностями. В первую очередь, на предмет алиби. Ну а дальше…

– Согласен. Беру Картузова и едем.

– Думаешь, вдвоем?

– А зачем подставляться, как в плохом сериале? Мужик он, судя по описаниям, крупный, шеи людям сворачивает на раз-два. Если этот Игорь и убийца одно лицо – то к чему нам Рэмбо изображать?

Добрались они до дома, где живут Стафеевы, заходят в подъезд. А там, понятно, консьержка и даже турникет. В общем, почти государственная граница, лишь Карацупы с овчаркой не хватает. Нет, говорит, консьержка, никого на месте. Жена, Ольга Викторовна, уехала куда-то еще около полудня. Немного позже и супруг укатил.

Вышли сыщики на улицу, стоят, соображают. Смотрит майор на часы: начало седьмого. Дежурство в восемь заканчивается, но теперь не до отдыха. Эх, пивка бы холодненького…

– Ну что, будем ждать? – вяло интересуется Картузов.

– Ждать в любом случае придется. Не объявлять же «Перехват» из-за этого?

– А если он до ночи не нарисуется? Может, все же позвоним ему на мобилу?..

– Нет, – подумав, отзывается Дробышев. – Если он убийца, спугнем раньше времени. Потом нам же искать по крысиным норам. А появиться он дома должен, если совсем в бега не ушел. Завтра понедельник, рабочий день. Не он, так супруга вернется… Сядем в машину, там хоть кондиционер.

– Подожди, Сергеевич. Вон какая-то синяя тачка рулит. Вроде «Фольсваген». Не наш ли клиент?

Так и оказалось. Вылазит из машины высокий темноволосый гражданин в бежевой футболке: на вид лет тридцать пять, легкое пузцо на пару кило. Полицейские тут же к нему, но без ажиотажа, чтобы не спугнуть.

– Стафеев Игорь Александрович? – обращается Дробышев —Мы из полиции.

– И чего? – удивляется гражданин, глянув на удостоверение майора. Но слабо удивляется, индифферентно.

– Да вот, хотели узнать, где вы были сегодня примерно с трех до четырех дня.

Тут Стафеев сильнее удивился. Сжимает в руке брелок с ключами, аж костяшки побелели.

– А что произошло?

– А вы разве не расслышали, что мы из убойного отдела?

– И чего? – хорохорится Стафеев, а по лицу – красные пятна.

– А того, что знакомую вашу убили, Веревкину Анжелу. Вернее, Ангелину. Так где вы были с трех до четырех?

Молчит Стафеев, в землю смотрит. «Варианты прикидывает, как мы на него вышли, – соображает Дробышев. – Наверняка вспомнит про соседку в лифте. Если не полный дурак – сейчас начнет выкручиваться».

– А возможно ли кое-что сохранить в тайне? Так сказать, не для протокола? – робко спрашивает Стафеев. – Понимаете, я женат. И жена…

– Мы понимаем, Игорь Александрович, – демонстрирует человечность майор. И тут же жестко добавляет: – Только вот с учетом двух трупов торг по поводу протокола здесь не уместен. Говорите прямо: были сегодня у Веревкиной?

– Какие еще два трупа? – бледнеет подозреваемый, пот по лицу – аж градом.

– Натуральные, – встревает Картузов. – В полную величину. Так вы встречались сегодня с Анжелой?

– Встречался, – отвечает Стафеев с такой интонацией, будто в плен сдается.

– После трех?

– Где-то так. В районе того.

– Чем занимались?

После очередной театральной паузы Стафеев нехотя признается: сексом занимались. Но потом он ушел. Хозяйки квартиры, говорит, не видел и вообще не знает, кто она такая.

– Значит, ушли в половине четвертого, Латынину не видели, никого не убивали? – уточняет Дробышев.

– Именно так.

– Когда уходили оттуда, сумка в руках была?

– Ну да, была. Я это, шмутки свои забрал из квартиры. Личные вещи.

– Включая ноутбук?

– Какой еще… А, ноут Анжелы? Не брал я его… Вообще-то я перед вами не обязан отчитываться. Я думал, мы просто поговорим. Теперь вижу, что без адвоката не получится.

– Тогда вам придется проехать с нами в отдел.

– Зачем? Это что, арест?

– Пока что нет. Но вам необходимо дать показания следователю. И как можно быстрее. Это в ваших же интересах.

– С вами ехать, или на своей можно? – небрежно спрашивает Стафеев. А сам ключи в руке вертит.

Смотрит Дробышев на эти ключи, потом незаметно подмигивает Картузову:

– Можете на своей. Только капитан с вами сядет.

Пока, почти час проторчав в пробке, добирались до райотдела, там уже очутился адвокат Стафеева. Но и Дробышев зря времени не терял – по дороге успел по телефону обсудить ситуацию с Озолиной, наметили план действий.

Озолина провела допрос, но он ничего не дал. Обвинение в убийствах Стафеев отмел начисто, никакой дополнительной информации не сообщил.

– Хорошо, – преподносит сюрприз Озолина. – Тогда, Игорь Александрович, придется осмотреть ваш автомобиль. Вот ордер.

Смотрит Стафеев на ордер, вздыхает. Но молчит.

Выходят они втроем на улицу, а там уже ждут Дробышев, Картузов и понятые. Стас начинает осматривать машину. В бардачке находит пачку долларов – пять тысяч, в кармане на спинке водительского сидения – компьютерный диск.

– Деньги чьи? – спрашивает Озолина.

– Мои, – хмуро признается Стафеев.

– А на диске что?

– Рабочие документы.

– Извините, но мы должны проверить.

В кабинете Озолиной устроили просмотр. На диске оказалась почти полуторачасовая запись свидания Стафеева и Анжелы, включая интим. Но всю запись не просматривали. Стафеев, потолковав с адвокатом, признался:

– Анжела меня шантажировала. Записала однажды на камеру, а потом стала требовать деньги. Я согласился – жена, если бы узнала, сразу бы подала на развод. И с фирмы бы выперла без вариантов.

– Ваша жена очень богата? – спрашивает Озолина.

– Наверное, да. Лимонов на пятьдесят баксов наверняка потянет. Богатая?

– Откуда у нее столько?

– От покойного отца.

– Понятно. И сколько Анжела запросила?

– Сначала сорок тысяч баксов, потом десять скинула. Я ей привез тридцатку, но на месте уломал скинуть еще пятерку. У меня и вправду с баблом не очень. Супруга расходы контролирует, свободных денег в обрез. Но я Анжелу не насиловал и не убивал. Секс – был, не отрицаю.

– Еще скажите, что по обоюдному согласию, – встревает Картузов.

– Ну-у, почти… – мнется Стафеев. – Я предложил. Сказал – отработай напоследок. Но она особо и не возражала. Для нее это, как два пальца об асфальт.

– Значит, не возражала? – нажимает капитан.

– Говорю же.

– Обычный секс к обоюдному удовольствию?

– Не знаю, как насчет удовольствия, но… – мямлит Стафеев, косясь на Озолину. – В общем, минет она мне сделала. Сама так захотела. Мол, тороплюсь я, давай по-быстрому… Дурак я, конечно. Надо было сразу уйти, как деньги отдал.

– Это верно, уходить надо вовремя, – соглашается Дробышев. – Тогда и мы бы вас не задерживали.

Стафееву предъявили обвинение по второй части статьи сто пять – убийство двух и более лиц при отягчающих обстоятельствах. Ночь он провел в следственном изоляторе.

А утром к Дробышеву заявилась жена Стафеева. Стройная такая шатенка в стильных брючках.

– Я всё знаю, – говорит. И носиком водит – в веснушках. – Мне адвокат рассказал. Знаю, знаю про тайну следствия. Но адвоката-то я ему нанимала… Так вот, Игорь, конечно, свинья, но не преступник. Ищите настоящего убийцу.

И смотрит майору прямо в глаза. Тот в гляделки играть не стал, опустил взгляд ниже: а там, как назло, грудь мадам – полная, округлая, так и набухает под тонкой блузкой. «А ничего ведь дамочка, – фиксирует Дробышев. – Вовсе не страхолюдина, и больше сорока никак не дашь. Видно, что в форме. На улице жара под тридцать, а она – как свежий лимончик из холодильника. Чего мужику не хватало?»

– Откуда подобная уверенность, Ольга Викторовна? – спрашивает спокойно.

– Потому что Игорь – слабак, – напирает Стафеева. – Убийство ему не по плечу. Да и зачем ему эту девицу убивать, если он ей деньги отдал?

– А вы уверены, что отдал? Может, он эти пять тысяч долларов возил в машине для вида?

– Нет. Я уже проверила, – парирует бизнесвумэн. – Он действительно снял в пятницу со своего счета тридцать тысяч. Думает, что я об этом счете не знала. Дурачок.

– Коли слабак и дурачок – чего не разведетесь?

– Любовь, видите ли, зла. Особенно, когда скреплена брачным контрактом.

И усмехается. Зря. Ох, не любит Дробышев, когда над ним ехидничают или за дурачка держат.

– А он что, вас моложе? – колет в ответ. Некорректно, конечно, по отношению к даме. Но сама напросилась.

– Моложе, – тихо признается дама. – А что, заметно?

И снова смотрит на майора, но уже кротко, ненавязчиво. И даже вроде как с легкой обидой: мол, зачем же вы так, майор, с беззащитной женщиной? По нежной душе взяли и шаркнули грубым намеком, словно наждаком.

«В психологии разбирается, зачет, – отмечает Дробышев. – Только вот манипулировать мной не надо. Ишь, обиженную строит. А глаза-то зеленые, как у кошки. Хм…»

И неожиданно для себя, словно цепочка какая-то в мозгу замкнулась, спрашивает:

– А как ваш муж к животным относится? Кошек любит?

Удивляется Ольга Викторовна, брови вверх вскидывает. Но реагирует быстро:

– Это что, вроде теста? Хорошо относится. Даже лучше, чем я. У нас дома и кошка, и собака. Так кошка к нему больше ластится, чем ко мне.

И опять щурит зеленые глаза. Вроде как иронизирует. И надо же, сглазила, рыжая.

Уже через час основная версия посыпалась. Пенсионерка Валентина Степановна, единственный свидетель, видевший предполагаемого убийцу в лицо, Стафеева при понятых не опознала. Твердо заявила:

– Нет его здесь. Вот этот, – указала пальцем на Стафеева, – вроде похож немного, но не он. У того мерзавца, что кошку пнул, волосы длиннее были. И ростом повыше, только сутулый. И моложе, кажется.

А затем подоспели результаты аутопсии. Картузов их первым от медэксперта узнал и тут же начал комментировать:

– Вот ведь… Слышь, Сергеич? Сперма-то у нее в желудке и в этой, прямой кишке, – разная. Надо же… Получается, эта девица сначала у Стафеева в рот приняла, а уже потом ее кто-то другой поимел? Вот ведь фигня какая…

Сидит Дробышев, морщится. Ох, вульгарен Стас. С другой стороны – толковый опер, шустрый. А кто из нас без недостатков? Не все в полицию после пединститута приходят, как в свое время Дробышев. А цинизм… Профессиональное заболевание, что поделаешь.

– Впрочем, есть и хорошая новость, Сергеич, – продолжает Картузов уже без вульгаризмов. – Под ногтями у Латыниной нашли остатки эпиталамуса со следами крови. У старушки были длинные ногти и, похоже, она ими успела цапануть убийцу.