Десант в Камелот. Книга вторая. Драконы, грифоны, дирижабли…

А Гуальтьеро, судя по всему, готовил своих подопечных к атаке. Щиты и копья у воинов Ральфа, конечно, имелись, и можно создать круговую оборону, но сколько времени она выдержит, если птицы нападают днём, а ночью их меняют озверевшие львы? И, как назло, пропала всякая связь с Мерлином. Ситуация казалась безвыходной.

Отдых прервался

Счёт времени потерян, но кто бы о том сожалел? Как-никак это самое время неумолимо перевалило на вторую половину невольного пребывания в странном мире. Приятная компания в лице многочисленных представительниц призрачных племён скучать не позволяла. Одни только взаимные вопросы-ответы чего стоили. Безграничное женское любопытство – штука заразная. Или заразительная? Так и у странников Орлова с Гусевым интерес к жизни, истории и перспективам существования бриганий вовсе не убывал. Дней десять, наверное, провели странники в неге и покое на берегу одного из живописных озёр, как на то и рассчитывали призрачные королевы, пока Сергей поневоле проводил время в окружении натурального короля и его рыцарей. Только после бегства волшебниц Марго и Ниневы и решения сэров о самостоятельном подавлении мятежа скрылся к своей команде.

Нега, значит, и покой… Да вот, видимо, бриганьи за свой немеряный век столько успели нанежиться, что им сильно понравились человеческое движение и суета. Много интересного уже успели они увидеть и поучаствовать в весёлых событиях вроде войн и встреч со львами и страусами, а хотелось и большего, или хотя бы продолжения путешествий. А кого-то из них и родные места назад тянули – даже и людям порой требуется посмотреть, как там, дома-то, дела обстоят. И что, что живут там соплеменницы, регулярно сообщающие, что всё в порядке, и нету нападений больше ни с каких сторон? Свои глаза и чувства надёжней. Думали и совещались. Более того – разведку отправляли по ближним и дальним окрестностям. Поняли, что войско короля Артура после победы у канала отправилось прямиком к Камелоту, расходясь по дороге к поместьям рыцарей. Нормально. А что с мятежом?

Никак не могли странники привыкнуть к здешней неспешности. Что, казалось бы, стоило всю эту… пусть, армию, фактически не воевавшую, а совершившую прогулку к берегу канала, повернуть наперерез выступившим заговорщикам? Так нет же, опять разместятся за Круглым столом в Камелоте и начнут строить планы. Ещё небось и договориться попробуют. Потом вновь то же самое войско соберут и встанут на подходящем поле в ожидании противника. Да и пускай.

Но как-то не по себе было – как-то что-то надо бы делать. Предпринять, несмотря на благие порывы рыцарей, решивших, вопреки желанию королевы Гвиневеры, не использовать силы странников и водных духов. Рыцарей понять можно: пресловутые подвиги, уже одно упоминание о которых вызывало оскомину, не давали им покоя. Как и прекрасные дамы, конечно, которые ждали великих ратных свершений в свою честь. Дамам-то нужно гордиться друг перед дружкой!

Собственно, как Орлов с Гусевым предполагали, так и вышло. Разве что они и не думали, что первая же стычка с малочисленными южанами приведёт к позорному поражению королевского арьергарда. И что, что там оказались страшные звери – о них тут никогда не слышали, что ли? Ещё повезло, что Гуальтьеро почему-то остановил подопечных, иначе и вся столица королевства разбежалась бы. Но, кажется, сила духа не оставила короля и его наставника Мерлина. Судя по действиям рыцарей, всё-таки к планам подавления мятежа они подошли более серьёзно – с выдумкой и шантажом. Вон как мятежники засуетились, глядя на свой юг, когда сэр Ральф зажал в клещи замки Джеймса и Итана! Вон с какой скоростью помчались они к своим пенатам! А раньше всех – львы и страусы во главе с поводырём! Эти точно рассчитывают остановить Ральфа, и это у них получится, несмотря на то, что рыцарь каким-то образом привлёк на свою сторону владычицу реки леди Вайолет. Ничем она не поможет: за спинами зверей их прайды с потомством.

Нет, не относились Орлов с Гусевым к фанатикам гринписовцам, просто с какой стати люди привлекают к решению своих проблем животных-то? Правда, и их Земля не отличалась в этом плане щепетильностью: голуби, соколы, орлы, гепарды, собаки, дельфины, даже слоны… Ладно, что прошлое бередить. Понять бы, что тут происходит. Тоже ради чистого любопытства. Пока Ральф ещё незнамо сколько времени будет вести свои тысячи, а Гуальтьеро строить оборону – тут просто не повезло, что владения лорда Барримора оказались прямо на пути наступления и отступления заговорщиков – не стоит ли нанести визит этому самому лорду? Помнилось, что верхушки его замка или крепости виднелись на востоке от хижины повелителя зверей, когда пришлось его навестить. Да и с помощью своих спутниц найти можно что угодно, не только такое монументальное сооружение.

Надо отметить, что интерес к тому, как королевские рыцари, отказавшись от помощи, станут бороться с мятежом, вызвал разведывательные, точней, наблюдательные действия. В течение всех стычек, битв, нападений, отступлений и прочих передвижений рыцарей и мятежников, над ними витали бриганьи и регулярно сообщали, что видели. Никаких разговоров они, естественно, на слышали, а все перестановки войск отмечали. «Эти стали окружать, а те строили ловушки, а потом напустили зверей, а эти снова напали, один ушёл от всех к двум замкам, а потом они дальше пошли, а звери убежали в сторону дома, а за ними войско идёт…» Что тут непонятного?

Охрана замка лорда Барримора, по-видимому, вовсе не обеспокоена происходящими вокруг событиями. Никакими: территория вокруг безо всяких «полос отчуждения», что применялось даже в центре королевства в виду опасности со стороны прорывов туманных границ. А тут заросли низкорослых деревьев и кустарников вплотную подходили к неширокому рву. Чистому и ухоженному, что вовсе несвойственно рыцарскому сословию. Мост опущен, заходи, кто хочет, тем более, что и ворота распахнуты. Что там за охрану обеспечивают два стражника? Может, конечно, в привратной башне находятся дежурные, только при приближении восьмёрки всадников никакого беспокойства не отметилось.

Правда, стражники несколько оживились, когда кони посетителей чуть ли не коснулись их мордами, перегородили ворота скрещенными копьями.

– Кто такие будете, господа?

– Свои, – чуть ли не промолвил несколько растерянный Сергей и глянул на Роберта.

– Рыцари Роберт Гоорский и Оливер Нантресский, – громко сказал Роберт, опасаясь, что охрана не совсем проснулась. – С визитом к лорду Барримору.

– Проезжайте, господа рыцари, – копья поднялись. – Конюшня – направо, сэр Барримор – налево у часовни.

– Гостиная слева, санузел справа, – повертел головой Сергей, оглядывая обширный двор. – Вполне приличная прихожая с необходимой информацией от прислуги. С чего начнём, господа?

– Оруженосцы с конями – направо, – предложил Оливер, – Рыцари налево к гостеприимному хозяину.

– Надеюсь, что он ещё и хлебосольный, – сразу размечтался Сергей, покидая седло. – А также и на то, что он не перепутает обед с обедней, что реально, судя по тому месту, где он находится.

Опасения Орлова имели под собой основания, поскольку у дверей приличной по размеру часовни виднелась фигура в знакомом чёрном одеянии с красной ермолкой. Рядом – седой старик в нормальной «гражданской» одежде: чёрный жилет поверх серой рубахи, коричневые брюки, заправленные в низкие коричневые же сапоги. На лице выделялись румяные щёки и черные глаза. Остальное – борода и усы. Оба смотрели в сторону прибывших, четверо из которых направились в их сторону.

Да, по подворью, само собой, мельтешили люди, занимаясь привычными делами и не обращая никакого внимания на гостей. Подходили и к хозяину, что-то спрашивали или докладывали, предварительно поклонившись церковнику. Подошли и рыцари, правда, без поклонов, на что священник слегка поморщился, бросил беглый взгляд на гостей и, вроде, потерял к ним всякий интерес – повернулся ко входу в часовню и жестом позвал кого-то невидимого в темноте.

– Рыцари Орлов, Гусев, Роберт и Оливер приветствуют хозяина сего прекрасного замка лорда Барримора! – церемонно возгласил Николай, поочерёдно кивая в сторону каждого из называемых. – Не соблаговолит ли уважаемый лорд уделить некоторое время путешественникам для взаимно приятной беседы?

В отличие от церковника, лорд чуть не подпрыгнул на месте от любопытства.

– Неужели до столь отдалённых мест добрались странники, о которых ходят слухи по всему королевству? И какие слухи! Я бы сказал, очень разнообразные – от восторженных до презрительных, а ведь это лишь разжигает к вам интерес. Не так ли, падре? – слова из лорда лились горным потоком. – Я – лорд Барримор, как вы и сами догадались. Рядом – папский легат епископ Гракх, мой душеприказчик и единственный в округе много знающий человек, с коим приятно вести философские беседы. Да что ж я? Будьте гостями в моём скромном жилище. Сейчас же слуги проведут вас в подобающие рыцарям короля покои и через короткое время приглашаю в трапезную отведать скромных яств и рассказать о своих таинственных путешествиях. Оруженосцы же ваши также не останутся без внимания и обихода.

Уж никак не скажешь, что жилище лорда скромное – кругом ковры, позолота, лепнина, огромные люстры и лестницы, кажется, мраморные. Однако несколько сумрачно, и запах ладана чувствуется явственно – всё им тут пропитано. Покои для гостей тоже на высшем уровне, каждому из четверых отведены отдельные две комнаты. Ложа под балдахинами, кресла, диванчики и столики – резные из ценных пород дерева, камины. Огромные стрельчатые окна занавешены плотными шторами, но это поправимо. Тазики, кувшины и лохани, тут же наполненные водой расторопной обслугой – поневоле вспомнишь «Поместье странников», но во время походов и не то видели, и не тем пользовались. Роскоши удивляться не стоило, если вспомнить, что хозяин – владелец оловянных рудников – очень прибыльное дело! А ведь падре-то, наверное, тот самый, о котором упоминал Гуальтьеро во время первой встречи, это следует учесть.

Стол в «малой» трапезной, как сообщил сопровождавший их «дворецкий», скромно рассчитан на три десятка едоков. Уставлен плотно. Приятно. Кроме одного – именно из-за епископа бриганьям следовало пока не показываться на глаза, но девушки всё прекрасно понимали. Они уже успели обследовать весь замок, ничего опасного не обнаружили. Вот в часовню заглянуть не захотели – всё-таки воспоминания о прошлых конфликтах отвращали, да и мало ли…

Хозяин слегка опоздал, чуть смущённо признался, что в последнее время чувствует себя не особенно хорошо, и перед каждым приёмом пищи вынужден общаться со своим лекарем-волшебником. Странновато это – будь лекарь просто лекарем, можно понять, что не в силах побороть некую хронику, но волшебник-то не только симптомы лечить обязан, а и сами причины болячек ликвидировать – это уж странники успели хорошо узнать. На что и намекнули своим спутницам. Ответ не заставил себя ждать: буквально все напитки на столе содержат в себе… нечто. Как бы и не отрава в прямом смысле, но вытяжка неизвестного растения медленно, но верно вредит организму, заставляя его неестественно быстро стареть со всеми вытекающими.

– Итак, господа, – лорд Барримор потирал руки, плотоядно посматривая на закуски и внимательно наблюдая, как слуга наполняет его кубок золотистым напитком. – Повторяю, очень рад новым людям, здесь ведь достаточная глушь. Думаю, не будет неприличным поинтересоваться, что привело вас в эти места?

Это вопрос заинтересовал и епископа, который оказался шестым за огромным столом. Правда, он старался держать лицо непроницаемо равнодушным, но мимолётный изучающий взгляд на странников спрятать не сумел. И нечто опасное мелькнуло в этом взгляде.

– Среди нас, сэр, находятся два Рыцаря Круглого Стола, – сообщил Николай. – Думаю, что к их словам доверия будет намного больше, чем к странникам, не так ли? Вот пусть они и поведают о последних наших приключениях возле канала. Вы ведь наверняка слышали о чужаках, которые вздумали вести между собой войну на территории королевства? О том, что случалось до этого, тоже можно поведать, однако так мы быстрей перейдём к причинам, заставившим нас с удовольствием посетить ваш прекрасный замок.

Роберт с Оливером косноязычием отнюдь не страдали, их повествование о претензиях чужаков к королевству и способах ликвидации тех самых прусов и латов, а также закрытии разломов в тумане и лорд, и епископ слушали с огромным вниманием. «Ох, сейчас начнётся старая песня! – подумал Николая, глядя на физиономию церковника, когда рассказ подошёл к участию в сражении бриганий. – Но тут это будет очень даже к месту. Давай, епископ, не томи!» Епископ томить никого, в первую очередь себя, и не собирался. Аккуратно отложив нож и вилку, сделал приличный глоток из кубка, вытер огромной салфеткой губы и улыбнулся доброй улыбкой.

– Нет сомнений в том, господа, что молодые рыцари искренне верят в происшедшие события. Это их право. Только, как обычно, даже вчерашний пережитый день нынче нам видится несколько иначе. А уж когда речь заходит о сражениях, о подвигах, то в неё вплетаются и слухи, и рассказы очевидцев, и часто желаемое выдаётся за действительное. На ваших глазах, господа, происходило то, что случилось на суше, и тут роль волшебника Мерлина очевидна – хоть святая церковь и относится к нему отрицательно, но он, действительно, уничтожил две армии со страшным оружием. Я же прав, господа? Вот видите, я пользуюсь достоверной информацией. Как и о том, что произошло на канале. Ах, эти сказки и выдумки… Ведь там победу одержали не рыцари короля, у которого нет флота, а наши храбрые римские мореходы. А вы нам тут о каких-то богопротивных духах…

– Да уж, сэры, – вступил лорд Барримор. – Мне интересно слышать обе точки зрения, но кто же из вас прав? Возможны ли доказательства ваших слов?

Роберт с Оливером даже и растерялись – как это нет доказательств? А бриганьи? Вот же они! Но Сергей, отходивший к окну во время рассказа, жестом попросил рыцарей сдержаться. Веолина ему кое-что поведала по секрету. А конкретней – все четверо оруженосцев похищены пятерыми помощниками или послушниками епископа. И сейчас их связанных по рукам-ногам увозят куда-то к югу. Сергей попросил, чтобы спутницы парней сначала попытались выяснить, куда именно их везут, и после этого освободили от пут – оруженосцы должны справиться с противниками сами. Бриганьи пусть вмешиваются лишь в крайнем случае. После этого они должны вернуться с оставшимися в живых церковниками, но в замок пока не входить, укрывшись в ближайших зарослях у стены.

Епископ Гракх свою судьбу решил.

– Доказательства, сэр Барримор, разумеется, имеются. И очень веские. Только сначала несколько вопросов к епископу.

– Не буду спрашивать, откуда у вас такие известия, епископ, но вы как раз и говорите о том, что должно было произойти на канале. Должно было, но не произошло. Пленные риммы – заметьте, не римляне, а риммы, сообщили, что нет там никакого императора, как и папы римского. Так чей вы легат? Кого представляете, кроме самого себя? Уж не инквизицию ли, как тот легат же – интересно, сколько вас сюда отправлено? – погибший вместе со всем воинством от наших рук? И данные, полученные от пленных, лорд Барримор легко может проверить, отправив к королю гонца. Второе, попутное: с какой целью вы, епископ травите какой-то гадостью лорда Барримора? Во всех напитках мы обнаружили отраву. Сами-то небось противоядие используете?

– Да я… – вскочил епископ.

– Сядьте, я не всё спросил! – приказал Сергей. – Сэр Барримор, пригласите своего волшебника, пусть он проверит все напитки, что есть на столе. Причём проверит с пристрастием, отрава какая-то уж очень незаметная. И сколько времени епископ находится при вашем замке?

Барримор кивнул дворецкому, который, как и все слуги, грел уши. Тот метнулся вон.

– Епископ начал появляться тут полтора года назад, – растерянно произнёс лорд. – Почему так вышло, что он стал постоянным посетителем и построил здесь часовню, я расскажу позже, а сейчас…

– Сейчас позвольте мне продолжить, – остановил Сергей. – Не так давно страусы волшебника Гуальтьеро напали на нас. Его это сделать заставила волшебница Фея Марго. При этом вы, епископ, требовали нашей смерти, не так?

– Так! – прорвало епископа. – Я и сейчас требую вашей смерти, и я её добьюсь! Как раз за то, что вы убили моих братьев! За то, что убедили короля уничтожить инквизицию. У него не всё получилось, и не получится, потому что он погибнет!

– И вы это сделаете чужими руками, да? Или клыками львов и клювами страусов! Лорд Барримор, вы в курсе, что этот епископ приказал волшебнику Гуальтьеро присоединиться к мятежу, и все ваши животные вот-вот погибнут – королевских рыцарей просто намного больше.

– Нет… Епископ, как вы посмели? – розовые щёки лорда превратились в раскалённые угли.

– Вы себя плохо чувствовали, сэр, а дело требовало срочного решения…

– Вот сейчас волшебник и узнает, почему я себя плохо чувствовал, – пообещал лорд, указывая суетящемуся чародею, какие кувшины и кубки забрать. – Дворецкий, немедленно узнайте на кухне, кто и что добавлял во все напитки и почему.

– Это уже неважно, поскольку документы о передаче всех своих владений моему храму вами подписаны. А вот странники сейчас будут сильно удивлены.

– Уж не тем ли, что вы приказали пленить наших оруженосцев? – рассмеялся Сергей.

– Да! – вконец рассвирепел Гракх. – Да! И не просто пленил, а стану их пытать. До тех пор, пока вы четверо не покаетесь и добровольно не станете служить мне, епископу Гракху. Вечно служить! С украшениями в виде рабских ошейников!

– «Это мы ещё посмотрим, кто кого распнёт!» – процитировал Николай неведомого тут Ильфа. Гербета его тоже потихоньку информировала о том, что произошло с оруженосцами, и как там дело движется. Девушки точно определили, что парней везли в сторону храма, возвышавшегося на холме. Они уже справились с конвоирами, двое из которых не выжили в короткой схватке, даже будучи вооружёнными. Троих связанных везли в той же телеге, и сейчас они находились почти у ворот. – Удивляйся сам! Не хватало тебя, преступника, на «вы» называть! Ни львы, ни страусы до Лондона не дошли, они сейчас у ферм спасают от рыцарей своё потомство. Так же, как и не довезли твои послушники наших оруженосцев, скоро ты их тут увидишь. Бумаги, которые ты обманом заставил подписать лорда Барримора, тебе уже не понадобятся – храм сегодня же сгорит дотла. Девушки, появляйтесь, оголодали небось.

На глазах изумлённого лорда и поражённого епископа – о слугах и говорить нечего, застыли столбами – рядом с рыцарями аккуратно уселись в кресла четыре красавицы. Благосклонно улыбнулись Барримору, поцеловали своих избранников и принялись за еду.

Тут и местный волшебник появился с бледным лицом и трясущимися руками, еле держащими кувшин. Сразу за ним – дворецкий, тащивший за шиворот толстяка в сером колпаке. Повар небось попался. Прям посыпались новости – совсем чуть погодя и четверо донельзя расстроенных парней вошли, у двоих руки перевязаны, у одного – голова. Неплохо, видать, подрались. К ним сразу и поспешили рыцари, которых опередили бриганьи. Слова – потом, сначала нужно раны излечить. Парни что-то бормотали, пытаясь извиниться за свою оплошность. А что извиняться – кто мог подумать, что в конюшне у них не только лошадей для ухода приняли, но и самих «уходили» до потери сознания и чувств. Послушники легата посчитали себя бывалыми воинами, и, связав пленников, умудрились в ту же повозку свалить их щиты и мечи, только копья не стали брать, да тюки с разными рыцарскими причиндалами и трофеями пока тут оставили – торопились сильно.

Охранницы оруженосцев Оливия, Элинор, Фрэнсис и Мэйбл могли бы и сразу прекратить безобразие, но каким-то чутьём поняли, что спасти избранников могут в любой момент, а вот зачем их пленили и куда повезут, рыцарям наверняка интересно. Оказались правы. По дороге просто привели парней в чувство да чуть ослабили путы, с остальным те справились сами – не зря же каждый день тренировались. Но вот и раны получить пришлось – всё-таки церковники сражаться умели. Теперь с помощью подруг бриганьи полностью привели в порядок оруженосцев и, невзирая на все этикеты, уселись к столу. Прислушивались, естественно, к скандалу. С интересом.

– Сэр, – прерывающимся голосом докладывал придворный волшебник, – вот тут в кувшине это, которое вот этот отсюда давно добавляет в напитки по приказу этого…

Волшебник поочерёдно кивал и указывал перстом то на кувшин, то на повара, то на стол, то на епископа. Так что понять, о чём он говорит, вполне можно.

– И ещё это… – продолжал он без остановки. – В кувшине сок неведомого нам растения, он не яд и не отрава, он просто сильно ослабляет организм и разум человека и постепенно доводит его до погибели. Вроде как употребляющий сие зелье сам по себе помирает, и неизвестно от чего его надобно лечить. Потому я и не мог ничем вам помочь, сэр.

– Повар, что тебе обещал епископ? Или заплатил? Хотя откуда у нищего, кем он представлялся, золото. Или угрожал? – лорд решил сначала разобраться с мелкими вопросами.

– Нет, господин, – повар трясся осиновым листом, хотя, судя по комплекции, это целый такой баобаб дрожал. – Не угрожал, не платил, не обещал. Только говорил, что в кувшине сильное заморское лекарство, освящённое всевышним во благо благородных лордов и спасение их души. Что, мол, вы, господин, станете получать неземное блаженство на земле и в райских кущах. Вот как он вещал, а нам положено служить господину всем существом своим, как того требует всевышний…

– Всевышний требует служить, а епископ требует травить, – хмыкнул Сергей. – Так, легат?

А легат, словно в трансе, ни на что не обращал внимания, лишь нервно теребил распятие на груди, что вызвало законный интерес у Николая. Он подошёл и сорвал с шеи епископа его золотой знак принадлежности к высшему духовенству. Рассмотрел внимательно.

– Кажется мне, что вот эта завитушка тут совсем лишняя. Жаль, я неполноценный волшебник, но можно у специалиста спросить, – он протянул крест местному чародею. – Может, ты чего почувствуешь?

Тот долго смотрел и водил руками, нажимал на разные части распятия.

– Да, здесь явно чувствуется вмешательство волшебника, – приговорил наконец. – Мнится мне, что это распятие при нажатии на выступ подаёт какие-то сигналы. Куда-то кому-то.

– Тогда и мне мнится, – Сергей посмотрел на свою Веолину, – что наш сотрапезник в сутане не потерял надежды на спасение. Не знаю, епископ, спасётся ли твоё тело, но душу мы тебе точно спасём – у вашей инквизиции научились. Скорее всего, связь какая-то у него имеется с храмом. Веолина, задача понятна? Но если вы ещё голодны, то не торопитесь.

– Пусть девушки отдохнут, – бриганья кивнула на Оливию с подругами, – а мы вчетвером проверим. Или можно…

– Сначала просто посмотрите всю округу рядом с храмом, – утихомирил Сергей ставшую кровожадной Веолину.

Четыре бриганьи тут же исчезли. Вот теперь священника проняло по-настоящему. Он соскользнул с кресла, встал на колени, распростёр руки к небесам и начал на латыни читать какое-то обращение к всевышнему. Потом обернулся к присутствующим с фанатичным блеском в глазах.

– Вы не посмеете ничего со мной сделать, еретики и отступники! Я под надёжной защитой господа и церкви нашей. Моя миссия не завершена, и никто не сможет помешать её выполнить! Вам всем предстоит ныне гореть в священном огне очистительных костров…

– Сумасшедший, что с него взять, – констатировал Николай и обратился к лорду. – Так чем этот епископ вас так привлёк, сэр Барримор?

– Как я уже говорил, полтора года назад этот человек явился в замок и предложил свои услуги по организации прихода. Не знаю, почему я не обращал на то особого внимания, но мои подданные посещали храм божий у соседнего лорда Гривена. Как и я сам, собственно. Не так уж и далеко, да и походы туда воспринимались людьми, как редкое развлечение. Никто никогда не жаловался. Я ещё и раздумывал, но епископ попросил приюта на некоторое время, как я мог отказать святому человеку? Вёл он себя смиренно и почтительно со всеми, невзирая на сословия, проводил душеспасительные беседы, даже и руками кому-то помогал в хозяйстве. В общем пришёлся всем по душе, а меня начал лечить некими мазями, от чего я почувствовал себя лучше – к старости дело, знаете ли, и волшебники не всегда могли помочь. Так вот само собой и решился вопрос о строительстве часовни. Неведомо откуда епископ нашёл и строителей, и служителей, и послушников. Так это и длилось. Он и по окрестностям немало разъезжал, очень хвалил меня за рудники, за фермы мои. Даже и сам стал покупать олово за большие деньги – говорил, что императору и папе римскому ничего не жаль, чтобы бескорыстно помогать братьям по вере. Теперь понятно, почему епископ стал в замке своим? А дальше… Дальше я стал чувствовать себя всё хуже – старость, что поделать? Это я так считал, как и мой волшебник, как в том меня уверял епископ, увещевая смиренно принять уготованное всевышним будущее. Мне – будущее в родовом склепе, а ему – настоящее в виде всего моего состояния. Наследников-то нету, к сожалению, кому мне передавать нажитое? Так вот он и убедил меня подписать дарственные бумаги.