Десант в Камелот. Книга вторая. Драконы, грифоны, дирижабли…

– Ого, знакомое имя! – воскликнул сэр Ральф, не обращая внимания на протянутые ему бумаги. Скорее всего, он не умел читать. – Фея Марго – та, что предала короля до сражения у канала, во время сражения и после сражения. Она и тут пыталась вредить? А имя епископа мы слышали от трёх встреченных нами странствующих монахов, которые непрестанно возносили молитвы и благодарности странникам за оставленные им жизни. Монахи, как один, твердили странные вещи: будто этот епископ явился от папы римского, чтобы захватить ваши владения, то есть часть королевства. Призвал к себе на помощь риммов, которые грабят население и уводят его в рабство. И будто бы явились всем известные странники, от участия которых в подавлении мятежа мы отказались. Так они якобы сожгли того епископа на праведном огне и позволили всем монахам стать странствующими. Так ли это, сэр?

– Истинно так, милорд, но это не всё…

– Тогда давайте спешимся, и вы расскажете подробно эту потрясающую историю. Вашего пленника мои рыцари сейчас заберут и сопроводят к королю вместе с известием о вашей непричастности к мятежу, из чего может следовать, что на этом неправедный и подлый мятеж завершился, хотя у меня нет известий о тех предателях, которые и начали выступление против нашего короля.

Волшебника Гуальтьеро отправили под надёжной охраной двух рыцарей сэра Ральфа, а сам он, спешившись, повелел развести небольшой костер, доставить сюда соответствующий его званию шатёр и походный стол, пригласил сэра Барримота и со всем вниманием слушал повествование лорда о счастливом его избавлении от неминуемой смерти, а также и от попытки неправедной передачи всего его состояния во владение епископа, который оказался папским легатом, живущим тут ещё со времён, когда не было туманных границ королевства.

Сэр Ральф также узнал, откуда взялись странствующие монахи, как странники и славные воины Барримора освободили пленных от риммского рабства и о самих риммах. Лишь о волшебнице Ниневе умолчал лорд Барримор – очень уж не хотелось ему вызывать подозрения в укрывательстве бывшей предательницы и сторонницы предательницы настоящей, то есть Феи Марго. Терпеливо ожидали окончания беседы воины сэра Ральфа и с раздражением – странники и Нинева. Первым уже хотелось завершать противостояние короля и Барримора, к которому они не имели ни отношения, ни интереса, а хотелось уже в горы, к удивительным грифонам… Нинева же переживала, что лорд ненароком проговорится о её тут присутствии, но обошлось.

А военачальник королевского войска, поначалу раздосадованный тем, что не пришлось силой утихомиривать мятежника Барримора, ухватился за одно сообщение лорда, а именно, его заинтересовал уход риммов из захваченного храма в сторону моря.

– Правильно ли я вас понял, милорд, – обратился он к Барримору, – что пленных наших королевских подданных держали в подвалах по причине отсутствия кораблей у риммов для переправки рабов в проклятую империю? И сколько сбежавшим трусливым захватчикам потребуется времени, чтобы достичь берегов?

– Совершенно верно, сэр, как говорили пленные монахи, не было смысла переправлять пленных к морю раньше времени – по пути туда да и на берегу их было бы совершенно нечем кормить, в отличие от храма, монахи которого непрестанно грабили окружающее население. Но по времени их перехода ничего сообщить не могу, к сожалению. Почему-то нас это совершенно не заинтересовало.

– А меня сейчас очень интересует, – задумчиво молвил Ральф и поднялся из-за стола. – Прошу извинить меня, мне нужно втайне посоветоваться.

Всё-таки парочка особенно любопытных бриганий по собственному почину передавала странниками все переговоры сэра Барримора с сэром Ральфом. Они и донесли весточку, что Ральф решил попросить свою пассию леди Вайолет провести короткую разведку в сторону морского побережья, конкретней – узнать дошли ли до моря сбежавшие из храма риммы, а, если дошли, то не видать ли их там и сейчас? Владычица реки согласилась и уже направляется сюда, поэтому бриганьи покинули наблюдательный пост, чтобы не возобновлять знакомство с очень вредной леди. Собственно, надобность в их наблюдении отпала – уже ясно, что сэр Ральф готов отправиться с войском по следам риммов или повернуть назад, не совершивши подвигов, кроме доставки королю отчётов о лорде Барриморе и пленного мятежника Гуальтьеро.

Даже из рощицы было видно, как, получив некое сообщение от сэра Ральфа, Барримор в сопровождении верных своих охранников возвращается. Скоро достигнув отряда, он тут же стал пересказывать подробности своей встречи с королевским рыцарем. А двое его латников тут же кинулись искать себе еду – их у шатра военачальника никто покормить не удосужился.

– Поведал мне на прощанье благородный сэр Ральф, что вот-вот получит необходимое ему известие, после чего решит, в какую строну ему предстоит двигаться: домой или к морю, чтобы наказать негодяев риммов, посягнувших на королевскую собственность. Ко мне у королевских рыцарей претензий не имеется, так же, как и желания вступать в разбирательства моих противоречий с неведомым повелителем грифонов, – сообщал странникам уже известные им новости весьма довольный своей миссией Барримор.

Если сэру Рыцарю Круглого Стола Ральфу повезёт, и он настигнет ушедших риммов, то для странников это может стать интересным когда-нибудь. Надоело им тут уже, хоть бы какое развлечение! Нет, они вовсе не скучали в обществе своих призрачных дам – взаимные вопросы-ответы, а также гадания о будущем неисчерпаемы, как и вовсе непризрачная женская любознательность, из зависти называемая мужчинами любопытством. Но где события, действия, движения, зрелища, где подвиги в конце концов? Поэтому договорились с лордом Барримором, что к нему в замок заедут, чтобы только смыть с себя невесть откуда взявшуюся при безделье пыль, да и отправятся к лорду Гривену на турнир. Чтобы, во-первых, дать возможность своей команде победить там всех подряд, а, во-вторых, посодействовать несчастному Гривену в исполнении его давнишней мечты – то есть женитьбы на леди Эмме де Ванс, маркизе. Не верили странники, что во время многочисленных поединков рыцарь Гривен постоянно оказывался побеждённым без происков какого-либо своего соперника-жениха или другого неведомого недоброжелателя. Причём, как они вспомнили, в турнирах, проводимых самим лордом Гривеном, он побеждал, а на территории леди де Ванс – никогда. Ничего непонятно – интрига какая-то, а в таких интригах в среде благородных сэров и леди странники ничего не соображали, тем более, что жениться дома не успели. А простодушным бриганьям это тоже непонятно, но ужас как интересно!

Они, точней, сам увлечённый Ниневой лорд Барримор, вовсе не учёл того факта, что именно этот турнир состоится не у Гривена, который ближе, а у леди де Ванс, которая дальше от поместья Барримора: это ведь нужно дойти до Гривена, пройти его земли…

– В этой спешке, господа рыцари и оруженосцы, вы не слишком устанете, не утомитесь ли вы перед турниром, не лучше ли вам отказаться от поединков по вине лорда Барримора? – вполне серьёзно обращался Сергей к своей команде в присутствии самого виновника предстоящей спешки.

Обращался он, словно к полной пустоте: никто его просто не понимал, а, стало быть, и не слышал. Оливер и Роберт со всеми четверыми оруженосцами готовились к недальнему походу со славным финалом, бриганьи им помогали, как могли, а лорд Барримор щебетал с Ниневой об отношениях Гривена и маркизы, а, может, и о своих…

– Не можешь привыкнуть к местной куртуазии? – подмигнул Николай. – Тут все всегда ко всему готовы, а потому и не спешат. А уж наша команда вовсе нетороплива, если знает, что подвигов не избежать. Я прав, Гербета?

– Да, странник, – призрачно улыбнулась его охранница. – Ты всегда иногда прав!

И улизнула помогать другим бриганьям, пока Николай не уточнил, что эту фразу он когда-то произнёс относительно её самой.

Лорд Гривен тоже торопился, готовясь к очередному своему поражению на турнире: тщательно проверял зубы, подковы и банты в гривах и хвостах коней, которых конюхи предоставляли ему для поединка, заставлял кузнецов непрестанно затачивать копья, мечи и укреплять единственный полагающийся щит, менять подозреваемые в ветхости ремешки креплений наплечников, наручников и прочих частей рыцарского доспеха… Подворье его замка на момент появления сэра Барримора представляло собой гудящий муравейник, в котором все вместе и в одиночку спешили то в одну сторону, то в разные, сталкивались и молчали, чтобы лучше слышать указания господина. Как и в муравейнике, некоторые особи уже валялись вверх ногами от усталости или полученных при столкновениях резких изменений маршрутов.

Невеликое личное сопровождение Барримора, усиленное странниками, войдя через никем не охраняемые ворота, застыло от удовольствия – такое зрелище не везде и не всегда увидишь! Совершенно невменяемый и почти совершенно не одетый лорд Гривен стоял в середине обширного двора, размахивая всеми, что имелись, руками. Это представление ещё немало продолжалось бы, если б какой-то стражник в воротах – наверно, совершенно глухой и слепой – не обнаружил бы лишних людей. Он взял в руки приготовленный на такие случаи сигнальный рог и так дунул в него с испугу, что чуть не уложил всё население подворья. Во всяком случае, замереть на месте людей заставил. Даже с лорда Гривена снесло остатки его одежды. Находиться же в совершенно голом виде граф считал себя не вправе, не соответствовало такое изображение обычаям.

Прикрывшись с одной стороны своим щитом, с другой – крышкой от котла, лорд Гривен величественно взмахнул первой рукой… Наверно, хотел пригласить гостей, узнав Барримора. Щит, прикрывавший лицевую сторону лорда, свалился, открывая Гривена на общее обозрение, что его нимало не смутило. Одни слуги кинулись водворять на место щит, другие пытались набросить на лорда какой-то балахон, но он в нём запутался, скрывши себя от посторонних взглядов с головы до пояса. Заполнившие двор люди застыли в изумлении, бриганьи в воздухе неслышно хохотали, чуть было не опадая оземь осенними листьями.

Вот такие моменты Николай старался увековечить в своих записях, для него это даже интересней, чем рыцарские турниры наподобие того, где они оказались на следующее утро. А что там особенного – участников с полсотни набралось, считая пятерых рыцарей от лорда Барримора, Гривена и Роберта с Оливером. О странниках и тут было известно, поэтому никто не предлагал им принять участие в турнире. И смотрел народ на них вполне доброжелательно, причиной чего, как поведал Барримор, явилось страстное желание участников, а особенно маркизы де Ванс послушать о подвигах иномирцев из их личных уст. Лишь один мужчина лет сорока на вид смотрел на них как-то очень уж подозрительно и, можно сказать, презрительно.