Десант в Камелот. Книга вторая. Драконы, грифоны, дирижабли…

Во-вторых, два всем известных драчуна и скандалиста лорды Джеймс Золотая Шпора и Итан также присоединились к неправедному походу. С этими понятно – Джеймс и Итан также сильно недовольны решениями короля об отмене древних рыцарских занятий. Своим решением они сильно вдохновили спешащее к Лондону войско – как уверяли своих вассалов Оскар, Эдисон, Ричард и Хосе, трофеев там хватит на всех, а это ведь главное для развязывания любой войны и междоусобицы.

Только такие, пусть и неприятные, известия ничуть не поколебали решимость верных королю рыцарей достойно наказать предателей. Их взоры обратились к Мерлину, но обнаружить его не могли. Тот несколько дней не появлялся перед королём и рыцарями, изыскивая возможность остановить или убить волшебника Гуальтьеро. Но по возвращении с печалью усталый и расстроенный Мерлин должен был признаться, что ни то, ни другое не удалось. Да, он встретился с повелителем зверей, и даже сумел сделать это в тайне от всех мятежников. Но Гуальтьеро оказался заносчивым и упрямым, как и его подопечные. Его вполне устраивали условия, которыми окружил своего волшебника лорд Барримор, а большего и не хотел, поскольку по наследству с детства ничьё окружение, кроме как звериное, ему не было интересным и необходимым. Ни угрозы, ни золото в огромных количествах на волшебника не подействовали, а чары Мерлина он просто не замечал. Единственное, из-за чего он мог бы отказаться от участия в мятеже, это место при короле, которое ныне занимал сам Мерлин, то есть статус самого великого и сильного волшебника королевства. На это уже и сам Мерлин ни в какую не согласен. Но подспудно, из мелких оговорок Мерлин понял, что всё же главной причиной поведения Гуальтьеро была неутолимое желание отомстить странникам. Подробностей Мерлин не добился, но что тут поделаешь – на месть имеет право любой подданный королевства, каковым пока волшебник оставался. Как, впрочем, и все мятежники. Да ещё помнил Мерлин, что ему рассказали о встрече с Гуальтьеро странники, когда он их пытался задержать по приказу Феи Марго. Вот, опять вмешалась сводная сестра короля! Но о ту пору волшебника как раз интересовали деньги, деньги и только деньги. Что поменялось – Мерлин так и не выведал. Правда, имелась у него ещё догадка, основанная на информации от тех же странников: там вместе с Феей Марго в попытке задержать милордов участвовал ещё и некий епископ, который пригрелся под крылышком лорда Барримора. Так не следует ли отсюда вывод, что очень многое связалось в узле мятежа? Сами заговорщики требуют власти над частью королевства – это ерунда. Марго ещё тогда лелеяла мысли надеть на себя королевскую корону, а тот епископ – церковную. У него ещё наверняка и огромное желание наказать странников имелось, да и король слишком резко выступил против церкви, точнее – против отдельных её представителей. Волшебник же, понятное дело, мечтал о лаврах Мерлина. Сразу четыре силы, имея отдельные планы, объединились против короля! Непонятна лишь роль лорда Барримора и его интересы в этом деле, но это выяснится после победы. И, к сожалению, есть опасность, что в разгорающийся костёр мятежа могут подбросить немало дров риммы, к которым, скорей всего, Марго с Ниневой и отправились после подлого обмана сэра Артура и бегства из плена.

С выбором места главной битвы оказалось проще. Мерлин нашёл и предложил, а разведчики сэра Уолтера проверили огромное поле у истоков Темзы между Бирмингемом и Бристолем – почему-то заговорщики двигались значительно севернее Лондона. Может, намечали границы своего будущего королевства, кто их знает. Тут не было высоких лесов, только плотные заросли кустарника и густые травы. Болотистые, но не топкие низины перемежались сухими возвышенностями, которые и холмами-то не назовёшь. За ними тоже можно скрыть от взглядов противника значительную часть войска, оставив на виду силы, примерно равные армии заговорщиков. Мелкие отряды разведчиков Уолтера обнаружили, что на сей раз никто из мятежных рыцарей и примкнувших к ним лордов вперёд не высовывался. И, видимо, они поручили предателю Оскару командовать всеми остальными: на привалах выше всех развевалось его знамя, где на голубом фоне распахнула золотые крылья неведомая птица.

Понятно, что на любых войнах единоначалие обеспечивает дисциплину или хотя бы её признаки. Шесть отдельных колонн двигались на некотором удалении друг от друга, а замыкали движение львы и страусы также особыми стадами. Количество зверей и птиц сосчитать не удалось: очень сильна обычная охрана, да и Гуальтьеро, у которого в помощниках оказалось четверо несильных волшебников, запросто мог обнаружить разведчиков Уолтера.

Сэр король Артур с Мерлином и двумя дюжинами Рыцарей Круглого Стола лично объехали предполагаемое поле сражения, провели его рекогносцировку и определили дислокацию собственной армии с учётом разработанных ранее планов. Дождавшись начала движения мятежников в сторону столицы, король лично начертил на карте прямую линию от места поворота противника до Лондона. Ориентируясь на неё, военачальники приблизительно определили, какими наиболее удобными проходами в огромной низменности может воспользоваться Оскар. Вот на наиболее предпочтительной для большой армии дороге сэры рыцари во главе с королём и разместили своё тридцатитысячное войско. Рыцарские слуги немедленно приступили к сооружению ловушек. Следующую линию обороны, которая должна стать и стартовой чертой для наступления, занимали пешие копейщики с огромными щитами. Такая оборона способна выдержать натиск латной конницы, а также и животных. Заодно она могла ввести в заблуждение противника, заставляя того считать, что королевские рыцари планируют сражаться именно «от обороны». Как трусы.

Естественно, что Оскар дураком не слыл, хоть и предатель. Разведчиков по сторонам и вперёд он тоже рассылал в немалом количестве. Иногда они встречались с воинами Уолтера, стычки, как правило, становились скоротечными – перед всеми главной задачей ставились наблюдение за врагом и поиски удобных дорог. Разумеется, оскаровцы избрали именно тот путь, на котором их ожидали королевские рыцари. К тому же, как они видели, шпионы короля уходили от них именно этой дорогой. Сражение неизбежно и необходимо, иначе каким другим способом можно добиться победы? Переговоров не предусматривалось, смысла в них не имелось.

Настал и великий день начала «великого противостояния», как обозначил это событие мастер Блэйз в своих бессмертных хрониках. Как бы не хотелось сэру королю Артуру подавить мятеж в самое короткое время, а лучше – одним мощным ударом, не так-то просто оказалось этого достичь. Не всё получалось столь гладко, как на картах и в головах рыцарей. Да что там «не всё гладко» – они сами чуть было не загнали себя в собственные ловушки!

Как и думалось королю с соратниками, Оскар пустил вперёд львов и страусов сразу. Причём волшебники умудрились их так зачаровать, что стрелы их не брали – что из знаменитых «длинных» луков, что из арбалетов. Звери и птицы нападать на линию обороны копейщиков не торопились, и ловушки неведомым образом обнаружили. Так и кружили перед воинами короля, всем видом показывая, что вот-вот начнут атаку. Уже тут можно и сосчитать, что тех и других в войске Гуальтьеро не меньше сотни. Огромная сила, способная привести в трепет неподготовленных и слабых духом людей. Копейщики подготовлены, копья их длинны и остры, только что им делать-то? Приказ понятен: задержать атакующих, обеспечив проход своей коннице. Задержать, вроде, задержали, можно и латников пропустить, да там свои же «волчьи ямы», да и кто даст гарантию, что на этот раз кони не испугаются. Львы пока молчали или испускали тихий рык.

Так прошло два полных дня – львы и ночами не переставали тревожить передний край, а копейщиков поневоле приходилось менять. Как и полагается воинам, они постоянно выкрикивали громкие угрозы и оскорбления в адрес мятежников, обвиняя тех в трусости, глупости и мужском бессилии, но никаких ответов не получали. А король получил известие, что уже через полдня после выхода зверей колонны заговорщиков, разбившись на мелкие отряды, стали совершать обход рыцарей, находившихся в засадах. Конечно, напасть и разбить многочисленные рыцарские войска они никак не могли, но сильно их беспокоить способны, изматывая постоянными тревогами. От контрнападений не выдерживавших таких подлых действий рыцарей уходили легко через болотистые места – сами брони не надевали, а вот королевские латники на своих тяжёлых конях просто вязли.

Получалось, что мятежникам одним мощным кулаком не прорваться, а мелкие их разрозненные отряды могут быть разбиты. А королевским войскам не удавалось ни победить в сражении, которого не получалось, ни прогнать наглецов. Будто дикие комары нападают – укусы не шибко болезненны, а отогнать невозможно. Три недели, целых три недели, а то и больше длилось это безобразие!

Король Артур вынужден вновь собрать верных своих рыцарей на совет.

– А что нам волноваться-то, ваше величество? – начал свою речь сэр Джек. – Мы ведь сдерживаем на месте врага, несмотря на его уловки и мелкие подлые укусы. Предлагаю пять тысяч войска отправить чуть ближе к столице и перекрыть все возможные дороги для этих мелких отрядов мятежников. Основная же их масса так и останется тут против нас. А откуда им взять еду? Скоро им лошадей придётся есть со страусами либо убираться восвояси. Либо их самих начнут пожирать львы. А уж погоню-то мы обеспечим.

– Возможно, так и придётся сделать, – отвечал король. – Но учтите, что при таком варианте могут скрыться главные зачинщики мятежа, а этого тоже допустить нельзя: скроются, притихнут, соберутся с новыми силами и снова начнут попытки взять власть.

– Тогда надо отыскать странников и привлечь их со своими духами, – предложил сэр Хью. – Эти уж точно ни одного главного предателя не выпустят.

– Невозможно нам так поступать! – возмутился один из участников сражения на канале. – Надеюсь, никто не забыл, почему мы отказались от их участия, когда на том настаивала королева Гвиневера? Мы что, сдались уже перед какими-то охотниками и их домашними животными? Нужно решиться наконец и самим сделать стремительный охват вражьего войска с двух сторон, оставив наших копейщиков с небольшой поддержкой латников сдерживать львов и страусов. А если эти неразумные бросятся на помощь основным силам, то как раз копейщики и ударят им в спину. И разве у нас не хватит сил совершить такой обход? Хватит вполне!

– Что ж, это уже вполне приемлемое решение, – король внимательно рассматривал карту. – Сил ведь у нас, действительно, в достатке. Напрасно мы не используем их в полной мере, отвлекаясь на стычки с малыми группами мятежников да на их бессмысленное преследование. Пора переходить к решительным действиям. Тогда сейчас поговорим о формировании двух колонн охвата, и заранее устанавливаю, что в поддержку копейщикам, остаются отдохнувшие рыцари сэров Стивена и Пола. Они же станут и ударной силой, которая начнёт бить в спины уходящим врагам.

– Есть у меня ещё одно предложение, ваше величество, – добавил сэр Ральф. – В своём безумном желании отхватить значительную часть королевства четверо предателей забыли о своих землях. Также, как и лорды Барримор, Джеймс Золотая Шпора и Итан. Наверняка они оставили там лишь символическую охрану в виде слуг. Думаю, стоило бы отправить туда наших воинов, тысячи три-четыре с угрозой до основания разрушить их замки и захватить в заложники семьи. Готов возглавить эту армию возмездия, сделав её ядром своих воинов. А с началом выдвижения наших колонн к окружению врагов выслать их главарям соответствующий ультиматум. Возможно, такой ход приведёт их в чувство.

Сэр король Артур даже удивился, насколько реальными и действенными показались ему предложения рыцарей. Ранее, до встреч с кочевниками, прусами, латами, да и просто неизвестными монстрами они были менее решительными, а уж до появления туманной стены и вовсе занимались лишь собственными подвигами, во всём остальном полностью полагаясь на мнение, справедливые решения и действия короля. Кроме тех, кто Артура королём не признавал, так они и не королевские рыцари. Теперь же, особенно, когда сэры Стивен и Пол оказались излишне самонадеянными, остальные просто вынуждены напрягать мозги. И напрягли их довольно успешно – пора, пора от бессмысленного ожидания противника переходить к уничтожению его!

Сразу же обговорили детали своих действий и их порядок. Уолтер, как и прежде, отвечал за разведку, Ральф готовил воинов к тайному выходу в сторону юга – он не стал повторять путь, пройденный мятежниками, а сходу нацелился сначала на земли лордов Джеймса Золотая Шпора и Итана, они находились ближе всего, да и как изменники, эти «охотники» заслуживали наказания, даже если б и согласились на королевский ультиматум. Требование немедленно сложить оружие в ставку Оскара поручено доставить волшебнику Мерлину, поскольку обычных парламентёров вполне могла ожидать немедленная казнь. Сделает он это после того, как сэр Ральф тайно выведет войско в справедливый карательный поход.

Южную колонну «клещей» для мятежников возглавил сэр Роджер, северную – Хью. Пятнадцать тысяч воинов, до сей поры занимавшиеся отражением малочисленных групп противника, взбодрились – им предстояло поистине славное дело! На сей раз разведчики превзошли сами себя: они не допустили ни одной группы врагов к наблюдениям за передвижениями всех королевских отрядов. Ральф увёл свои три тысячи ночью, даже собственные дозоры их не заметили. Всё готово к решающему наступлению.

Мерлин отправил на юг с войском кого-то из своих помощников – он так и скрывал от всех, кто они такие у него – помощники, но использовал их и для связи, они оказались надёжней, чем его серебряные зеркала, хоть он и про них не забывал. И в какой-то момент стало известно Мерлину и сэру Артуру, что замки Итана и Джеймса – которого король запретил именовать Золотой Шпорой – окружены. В тот же день Мерлин явился лично перед взором главаря мятежников Оскара и вручил ему, а также лично Эдисону, Ричарду, Хосе, Джеймсу и Итану королевские свитки с ультиматумом. Барримора, понятно, тут не было, его представлял «животновод» Гуальтьеро, который и получил послание к своему лорду.

Делать попытки захватить или убить Мерлина мятежники не рискнули – все его отлично знали и понимали, что для них это плохо кончится. Хоть волшебник и слыл человеком миролюбивым, не принимающим участия в сражениях, но уж себя-то тронуть он позволить не мог. Его и без того жёг стыд за пребывание в плену у кочевников. Главари, заслушав ультиматум короля Артура, лишь начали громко и издевательски смеяться над его требованиями, указывая Мерлину, что какие-то там рыцарские слабосильные силы не успеют ещё и левого истока Темзы перейти, как Лондон уже будет в их власти. Мол, король Артур уже выжил из ума и стал напрасно доверят Мерлину и самому себе… И подобную чепуху они говорили, оскорбляя тем самым лучшие намерения сэра короля Артура. На что им в гневе указал Мерлин и посоветовал вместо злодейского смеха потребовать от Джеймса и Итана проверки своих родовых замков.

– У вас же имеются волшебники, бывшие сэры, – молвил Мерлин. – Они, конечно, недоучки и слабаки, но отправьте их домой, пусть убедятся сами, а также докажут вам и вашим новым союзникам, что король держит своё слово как перед друзьями, так и перед врагами.

Добавлять что-либо Мерлин посчитал недостойным себя и, растворившись в воздухе, гордо покинул сборище главарей мятежа.

Джеймс и Итан, разумеется, не поверили Мерлину, но на всякий случай последовали его совету и отправили волшебников в свои владения. Для таких гонцов времени много не требуется, и уже через час они вернулись, бледные лицами и перепуганные до дрожи в своих телах.

– Сэр, – отчитывался каждый перед своим лордом в присутствии всех четверых главарей и Гуальтьеро. – Волшебник Мерлин не лукавил, всё обстоит так плохо, как он и говорил, так, как указывает в своём ультиматуме король Артур. Ваш замок, сэр, полностью окружён половиной огромнейшего войска рыцаря Ральфа. Вторая половина осадила крепость вашего соседа, сэр. Число их воинов неисчислимо, сэр, и вашей семье грозит непременное пленение, и это в лучшем случае, сэр. Если рыцарю Ральфу приказано королём двигаться дальше к югу, то он не станет задерживаться, а просто разрушит замок и убьёт всех, кто там находится.

– Но это значит… – воскликнул поражённый до глубины души Хосе. – Это значит, что король Артур поступает подло и по-предательски! Не по-рыцарски он себя ведёт! Он пользуется беззащитностью наших земель и семей, чтобы удержать корону на своей безумной голове! Мы не можем простить подобное беззаконное преступление, мы ответим ударом на удар, милорды! Я немедленно иду отвечать!

Однако милорды молчали, что-то их сильно смущало в страстной речи Хосе. Отводили друг от друга глаза и думали. Лишь сам Хосе смотрел на своих соратников сначала с недоумением, а потом – с возмущением. И хотел было что-то вновь произнести, но его опередил Джеймс, пока ещё Золотая Шпора в этом кругу.

– Вы можете, милорды, называть поступок короля Артура незаконным преступлением, но только относительно нас с сэром Итаном. А всех остальных король предупредил заранее о том, что он намерен предпринять. И ваши земли далеко и пока в безопасности, в отличие от наших. Как и кому вы собрались отвечать ударом, сэр Хосе? Вам никто не сообщал, что перед нами – двадцатитысячное войско, из-за него мы вынуждены отправлять на противника мелкие отряды, которые ничего не могут сделать? А вот двадцать тысяч могут, если пойдут напролом. Но Артур оказался хитрей, к нашему горю. И я лично не собираюсь рисковать своей семьёй. Не знаю, что решит сэр Итан, но я отправляюсь домой, предварительно отправив своего волшебника в ставку короля Артура.

– Предатель! – воскликнул Хосе и потянул из ножен меч. Однако его стукнул по шлему стоящий позади Итан, и Хосе с лязгом рухнул оземь.

– Я с вами, Джеймс! – сообщил он. – Остальные – как хотят, это их право.

Остальные всё-таки решили ещё хотя бы сутки подумать, чтобы в очередной раз не совершить внеочередной необдуманный поступок. Их ведь от следования примеру Джеймса и Итана сдерживало пока наличие львов и страусов. И они с жаром доказывали друг другу, что с такой поддержкой они вполне могут совершить то же, что и король. То есть отправить всех зверей напрямую в Камелот, чтобы захватить замок Артура со всем его движимым и недвижимым содержимым.

Только вот король Артур не собирался давать противнику этих самых суток, и двинул обе бронированные колонны на врага, охватывая того с севера и юга. Он применил тот же маневр, что и против прусов с латами. Только там сначала «потрудился» Мерлин с помощниками, а тут противник ещё живой и готовый к отпору. Так считали все: и король Артур, и Оскар, кроме волшебника Гуальтьеро, который, к всеобщему разочарованию, ночью покинул расположение мятежников и увёл зверей неведомо куда. Перед королевским войском открылся полный простор. Что могли сделать шесть тысяч воинов Оскара, считая слуг и обозников, которых было вчетверо больше, чем рыцарей, против огромного войска короля? Да ничего, если ещё учесть, что они оказались разрозненны и деморализованы уходом двух рыцарей и всех зверей. Конечно, они, особенно Хосе, попытались сделать вид, что «не теряют лица» и хоть как-то посопротивляться, тем самым потеряли не только лицо, но и многих воинов. Да ещё и вынуждены убегать в панике, в отличие от предусмотрительных соратников, уходивших с места сражения, более или менее сохраняя порядок. Да и то – временно, потому что королевские воины имели возможность менять коней, и не давали бежавшим ни отдыху, ни сроку.

Джеймсу и Итану, можно сказать, повезло в двух смыслах сразу. Во-первых, их никто не преследовал – к чему, если их владения вот-вот перестанут существовать? А во-вторых, Ральф… Да, он устроил блокаду замков, но ничего не рушил, не захватывал заложников, потому что умудрился сам попасть почти в плен. Он пленился красотой владычицы местной реки леди Вайолет! Вот так! Поначалу он умудрился её разозлить, взбаламутив своим войском всю пограничную реку между территориями лордов и уничтожив всю природную и волшебную красоту вокруг её утёса. Она чуть было не утопила всех рыцарей, но решила, что реке от этого легче не станет: и мусор, и запах… Да к тому же и сэр Ральф – не из последних мужественных красавцев королевства. Отвела его в сторонку от соратников и очень убедительно поговорила. Результатом стало то, что половина войска дежурила у замков, а вторая часть постоянно занималась земляными работами – приводила в порядок русло и берега реки. Сам же Ральф проводил время в приятных беседах, пиршествах и прогулках с не менее приятной дамой – ведь он уже и привык, что у сэра короля Артура появились бесплотные союзницы, которые, когда нужно, выглядят ничего себе так, ощутимо и приятно для глаз и рук.

И он справедливо рассудил, что ни к чему разрушать построенное предками: пускай эти лорды и присоединились к мятежу, но именно, что присоединились по дурости и жадности, их ещё возможно в чувство привести после соответствующих покаяний. В чём и не ошибся сэр Ральф: Джеймс и Итан сперва посредством волшебников покаялись перед королём, испрашивая у него прощения, а затем и лично явились в ставку, чтобы на коленях выразить сожаление о содеянном и поклясться больше так не делать. По извечной доброте своей король Артур условно простил временных отступников и взял с них клятвенное обещание прекратить всякие дрязги, а лучше заняться земледелием и ремёслами. Турнирами – только в самом крайнем случае.

Лорды, разумеется, сильно расстроились, но так выбора у них не имелось. В отличие, например, от сына Итана – молодого Алфи, которому не впрок пошли уроки от странников и леди Вайолет. Он громогласно объявил своего отца и лорда Джеймса трусами и предателями рыцарских традиций. После чего присоединился к войску Отара и поспешил вместе с ним со всех ног удирать дальше к югу.

Сэр же Ральф сильно опечалился таким поступком короля, хотя сам и дал повод к замирению лордов и их возвращению под власть законной короны. Нужда в постоянной блокаде замков отпала, и он вынужден двигаться дальше к владениям мятежников, что, само собой, означало расставание с прекрасной дамой. Но тут уж ничего не поделаешь – становиться ещё одним нарушителем присяги Ральфу никак не хотелось. Несколько расстроенная леди Вайолет утешила своего поклонника тем, что пообещала незримо всегда находиться рядом с ним, а уж когда тому невмоготу станет от разлуки, то и появляться в его походном шатре. Потому Ральф направился дальше во главе своей армии в добром и весёлом расположении духа, правда, очень часто ему становилось невмоготу. Невмогота – видать, от одиночества. Это с рыцарями нередко случается. Но это уже не могло помешать выполнению задачи, которую он, если вспомнить, сам на себя и возложил.

Теперь ему предстояло навестить лорда Барримора и достойно наказать того за изменничество. В этом случае сослаться на дурость никак не получится: Барримор относился как раз к тем лордам, которые не занимались рыцарскими пустяками, он добывал в Кембрийских горах олово в количествах, которые обеспечивали чуть ли не треть потребностей королевства, и никакой явной выгоды ему от участия в мятеже со стороны не виделось. Но он примкнул к изменникам, стало быть, выгода имелась! Эту ситуацию сэр Ральф отчётливо сознавал, потому и не собирался ограничиваться простой осадой поместья упомянутого лорда. Да и воины Ральфа давно уже маялись от безделья и отсутствия достаточного количества прекрасных дам и мечтали о подвигах, как вполне себе нормальные рыцари. У замков Джеймса и Итана их военачальник не дал им такой возможности, да и развлечения в виде потешных поединков категорически запретил во избежание случайных смертельных травм, ранений и огорчений.

Может, кто-то и воспринимает сражения и битвы как развлечения от скуки или повод к свершению подвигов во имя очаровательных дам сердца, но, когда дело доходит до натуральных встреч с безжалостным врагом, что-то о развлечениях не вспоминается, и прошлая скука представляется в виде очень даже достойного времяпрепровождения.

Кто бы мог подумать, что волшебник Гуальтьеро настолько верен своему хозяину, что сбежит от войска Оскара на помощь Барримору! Но чужая душа – потёмки, тем более, душа волшебная, и, вполне вероятно, что для Гуальтьеро лорд не настолько важен, как оставшиеся без самцов фермы львов и страусов. Может, и так или ещё как, суть остаётся: волшебник прихватил своё звериное войско и скрылся от Оскара.

В двух дневных переходах от замка Барримора трёхтысячное войско Ральфа поднялось на рассвете от почти забытого грозного рыка. Кони, естественно, взбесились, норовя удрать куда глаза глядят. В стане рыцарей воцарились суета и паника. С огромнейшим трудом военачальнику удалось навести кое-какой порядок. Он даже в приступе отчаяния вызвал свою даму, но та, явившись на зов и облетев окрестности, призналась, что сделать что-то эффективное бессильна. Тут в противниках отнюдь не то, что обитает в водных глубинах, а сухопутные звери, да ещё усиленные волшебством, они мало реагируют на её потуги. Разве что слегка их замедлить, да поставить защиту от леденящих душу звуков – не более того.