Доктор Постников. Ягодная повинность

Он вздыбил коня, да так высоко поднял его, что тот, потоптавшись задними ногами на месте, рухнул вместе с седоком в темный кустарник. Откуда через мгновение раздался храп животного и кряхтение наездника. Толпа стрельцов покатилась со смеху.

– Федька, ты что, на пару с конем медовуху пил, что ли? Смотри, ему понравится – из кружала не вытащишь.

Стрелец поднялся и, ломая кустарник, стал шарить руками, ища узду, и, видимо, случайно задел коня саблей. Тот, испугавшись, заржал, рванулся как бешеный, пнул стрельца копытом, выскочил на дорогу и припустил вперед по тракту.

– Братцы, братцы, – выбираясь из кустов и держась за ушибленное плечо, закричал стрелец. – Не упустите коня, уйдет сволочь, ловите его.

Его товарищ с бердышом, который только что грозился изрубить этого самого Федьку в куски, пришпорил своего скакуна.

– Уйдет! Уйдет ведь гад! – с досадой повторял стрелец.

– Не бойсь, Федька, никуды не денется твоя лошадка. Гришка мастер, ему не впервой ловить беглецов. Он ее быстро заарканит, – успокаивали друзья соратники.

– Зол он на меня, щас скажет: давай алтын за услугу.

– Да вы ж друзья не разлей вода. На постоялом выпьете ендову меда да и поладите. Чай, не впервой собачитесь.

Постепенно голоса стрельцов стихли, а силуэты их растворились в темноте. Наши путешественники еще некоторое время постояли, прислушиваясь к отдаленным, едва уловимым звукам.

– Ну что, аптекарь, поехали, что ли? – нетерпеливо спросил возница. И, не дожидаясь, пока Готфрид ответит, дернул поводья. Лошади тронулись.

– Странно, – задумчиво произнес Петр, – голос этого рыжего стрельца мне показался знакомым. А тебе? – спросил он друга.

– Нет, – ответил Готфрид. – Кого он тебе напоминает?

– Год назад, когда я только появился в лекарской школе, перед распределением по направлениям доктор Блюментрост проводил разбор, на котором он одного здорового рыжего стрельца, помню, звали его Гришка, уличил в нарушении царского указа и причинении убытка царской казне.

– А… да, да, – подхватил Готфрид, – припоминаю тот случай. Тогда мы с дядей были с инспекцией в лечебных палатах на Рязанском подворье, и как раз в дежурство рыжего стрельца. Там еще умер десятник, из-за которого на дыбе изломали жену этого Гришки… Да вот и Филипп его знает, он же сам его до Изюмской черты сопровождал. Ты узнал его, Филипп?

– Кого? – не понял возница.

– Да этого рыжего студиоза из лекарской школы.

– Да откуда ж мне помнить его голос, если он за всю дорогу ни слова не сказал.

– Мне показалось, что это он бердышом махал. Уж больно схож с тем студиозом…

– Может, он, а может, и показалось, – сказал Готфрид.

– Да вообще чудно как-то, – проговорил Петр, – я его видел всего один раз, когда только пришел в школу, он успел рассказать какую-то смешную историю и дать мне кличку – Долговязый. И в этот же день его сначала в застенок отправили, а потом сослали. Помню, староста Кирилл тогда говорил, что сослали его сюда, в Белгородское воеводство на строительство Изюмской черты. Странные совпадения.

– Может, рогожу опустить? – сказал Филипп и посмотрел на Готфрида. – Холодает к ночи-то.

– Не надо. Дождь кончился, солома у нас сухая, а без рогожи наша повозка менее заметна в темноте.

– Ну что, дьяче, – возница с оттягом хлестанул лошадей, – кишки-то на месте? А дрын у этого верзилы был добрый, тебе повезло, что он по голове не попал. – Ехавший сбоку повозки верховой Василий хохотнул, а Готфрид, видимо, как старший среди них, всю дорогу оставался серьезным и задумчивым. Петр же, еще страдая от боли и баюкая рукой свой живот, выдавил из себя нечто похожее на улыбку:

– Благодарствую, Филипп, тебе за защиту. Если бы не ты, быть бы мне сейчас вместе с Егором в подземном каземате с переломанными костями и закованным в кандалы.

– Я думаю, дьяче, если бы Егор с Василием не разбили ворота, то в каземате оказались бы мы все, и ни один из нас не избежал бы встречи с Вениамином. Так что большой поклон нашим спасителям. – И Филипп, дождавшись, когда с ним сравняется стрелец Василий, похлопал того по плечу. – Ну и особый поклон Егору, он ведь за нас пострадал. – Возница прошептал молитву и перекрестился.

– Что да, то да, – грустно проговорил Готфрид. – Нижайший поклон тебе, Василий, ну и конечно, Егору, если замучили его, то пусть его душа покоится с миром, а если ему еще предстоят пытки, то помоги ему Господь стерпеть их. – И он осенил себя малым крестом. Наступила пауза.

– Ну что загрустили? – сказал Филипп. – Ведь все хорошо. Мы на свободе! Дьяче Петр вроде как цел. Дорога спокойная, что грустить-то? Как вы, кукуйцы, – он повернулся к Готфриду, – в своей Немецкой слободе говорите: «Gott sei Dank, что беда обошла нас стороной».

Готфрид поднял голову и с улыбкой посмотрел на возницу:

– Бог действительно нам помог, и хвала Ему за это. А тебе, Филипп, от меня особо низкий поклон за спасение жизни моего друга.

– Аптекарь, надо бы где-то заночевать, – предложил Филипп. – Лошадям нужен отдых, да и самим не мешало бы поспать. Ехать-то еще верст восемьдесят, не меньше. Раньше, чем к утру, в Верхососенск не приедем.

– Остановимся на первом же постоялом дворе или в ямской избе. Поезжай медленно, смотри, где появится какое-нибудь жилье, там и встанем.

Ехали молча, сказывалась усталость, хотелось спать. Иногда позади они слышали топот копыт. Тогда Филипп находил какой-нибудь пригорок или густой кустарник, прятал повозку, и они пережидали, когда проскачет верховой или ямщик почтовой службы. Так, скрываясь от встречных и попутных ездоков, они проехали еще примерно верст десять – двенадцать.

Наконец дорога их сморила: и возница, и Петр с Готфридом, склонивши головы на грудь, уснули… Лишь Василий, отпустив вожжи, неторопливо ехал впереди повозки и боролся со сном, чтобы не упасть с коня.

Глава тринадцатая.

Верхососенск

Проснулся Петр от того, что повозка качнулась и голова ударилась о борт. Он открыл глаза и, не понимая, где находится, стал осматриваться. Местность была незнакомой.

Повозка стояла на цветущей, залитой солнцем поляне, а лошади, чуть передвигая ноги, мирно щипали траву. Слева на холме и перед ними стеной возвышался толстоствольный могучий сосновый бор. Из его глубины доносилось заливистое щебетание птиц.

– Филипп, – позвал он возницу, – Филипп.

Тот поднял голову, стряхнул со своего плеча голову стрельца Василия и, тоже обводя непонимающим взглядом окрестности, проговорил:

– Ты звал меня, дьяче?

– Смотри, где мы? – кивнул Петр на поляну. – Почему Василий-то у тебя на передке сидит? – испуганно воскликнул Петр. – Где его конь?

– Да вот он, позади тебя, к задку привязан. – Василий сказал, что седалище намял так, что голова думает только об одном: где ее можно преклонить. Вот он и привязал коня, забрался ко мне и, похоже, мы незаметно заснули.

– Куда же нас занесло? – продолжая озираться, сказал Петр, как будто что-то ища. Вдоль соснового бора он увидел в траве следы от повозки.

– Надо бы найти по ним дорогу, с которой мы свернули. Василий, посмотри окрест, может она где-то рядом?

Василий соскочил с повозки, лихо отбежал в сторону, забрался на холм, затем вернулся.

– Ничего нет, только поляна и сосновый лес.

– Да, мы стоим на этой поляне и перед нами сосновый лес, – насмешливо произнес Филипп. – Тебя, Василий, – он ткнул пальцем в лоб приятелю, – послали отыскать дорогу, с которой мы съехали. А ты смотришь на то, что само лезет в глаза. Поезжай по следу и найди место, где мы съехали.

Василий сглотнул обиду, прыгнул в седло и поскакал к лесу. В этот момент проснулся и Готфрид.

– Что случилось? – спросил он, увидев настороженные лица Петра и Филиппа.

– Ты оглянись вокруг, аптекарь, – отозвался Филипп. – Были степи, а теперь буйные леса. И всего-то ночь прошла.

– И где мы сейчас? – обратился он к Петру.

– Не знаю, но думаю, лошади развернулись и всю ночь везли нас обратно. Иначе откуда тут лес?

– Да нет, дьяче, это навряд, – возразил Филипп, – лошадки-то у меня умные, сказали им идти вперед, так они и будут идти вперед.

– Ты же, Филипп, говорил, что возил в эти места ссыльных из нашей лекарской школы?

– Возил, но не сюда, а на Изюмскую черту, а к ней мы шли по Свиному шляху, в сторону Белгорода. А дорога на Верхососенск ближе к ногайцам проходит.

– Откуда же здесь такие сосны? – спросил Готфрид.

– А ты, аптекарь, вспомни, куда мы едем… В Верхососенск!

В этот момент они услышали конское ржание. И через мгновение к ним подскакал Василий.

– Ну что, нашел дорогу? – крикнул ему Филипп.

– Нашел. Она за сосновым бором. А он не больше ста саженей в глубину.

– Как? – удивились друзья. – На вид такой дремучий. За ним что, степь?

– Нет, засека, а за ней дорога, с которой мы свернули. Тракт упирается в проезжую башню. Там село, какое не ведаю. Проезд закрыт решетками и охраняется дозорщиками с бердышами и пищалями. Спросить у дозорщиков, что за село, я поопасился. Подглядел только из-за валежника.

– Ты нашел, где мы свернули с дороги? – спросил Готфрид.

– Отсель будет верст пять вдоль непролазного бруствера, где меж сваленных сосновых стволов торчат острые колья. Вот там лошади и сошли с накатанной дороги.

– Мне кажется, это Верхососенск и есть, – сказал Петр. – Уж больно приметы совпадают: сосновый бор, а за ним, вон там в низине, река блестит… Как думаешь, Готфрид?

– Не знаю. Но все равно, другой дороги нет. Подъедем, спросим у дозорщиков.

– Я согласен с дьяком, – с уверенностью произнес Филипп. – Это точно Верхососенск. Мои лошади знают, куда ехать.

– Ну, тогда давай, возница, вперед, – усмехнулся Готфрид, – проверим чутье твоих лошадок.

– Поехали. – Филипп улыбнулся и натянул вожжи.

Василий оказался прав. Только верст через пять, когда засечная черта закончилась, а лес остался далеко позади, они выехали на накатанный песчаный тракт. По другую сторону дороги вдоль насыпи тянулась засечная черта из завалов сваленных стволов деревьев и вбитых меж ними заостренных кольев.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

[1] [1] Врач, исцели самого себя (лат.).

2

[1] [2] Красной площадь стала называться со второй половины VXII века, а до этого она называлась Пожар.

3

[2] [3] Слава Богу, ты не сказал ни слова! (нем.)