Голос – больше половины любви

Когда Вигго убегал в сторону озера Крюдерен, полицейский патруль непрерывно призывал остановиться, сообщая в мегафон, что все возможные дороги в околице перекрыты и ему не уйти. Вигго понимал, что его автомобиль уже успел засветиться на камерах наблюдения не один раз, его лицо они также записали. То есть полиция уже давно его пробила по всем базам данных, она знает, как он выглядит, а это значит, что ему не уклониться от ответственности и максимум через полчаса его арестуют. Но страх всё равно гнал его вперёд. Его лицо вспыхнуло красным, как сигнал очередного светофора. Он попытался скрыться в Конгсберге или бог знает где. Под ладонью ощущал мокрый от пота руль. Скоро он всё потеряет.

Тем временем полиция Тенсберга, Ларвика и Саннефьорда получила указания заблокировать все главные улицы, ведущие к паромной переправе.

– Сволочь! – чертыхнулся Вигго, видя, как на лобовое стекло начали падать крупные капли дождя. Погода враз испортилась – что было типично для Норвегии. Отвлекаясь на включение дворников и разведку обстановки в зеркале заднего вида, он слишком поздно понял, что въехал на частную дорогу, в конце которой был тупик. Вигго резко затормозил, отстегнул ремень безопасности и выскочил из машины, планируя скрыться в ближайшем лесу.

Он успел пробежать с пару километров и затеряться в густых деревьях. Дождь усилился. Его свитер и тело под ним изрядно промокли. Хлещущие по лицу потоки, скользкая трава и размякшая земля под ногами заставили Вигго сбавить темп.

Молодой, быстро бегающий мужчина в форме, воспользовавшись неудобным моментом для Вигго и удобным моментом для себя, незаметно нагнал нарушителя закона, сбил его с ног и попытался завести ему руки за спину, а следом надеть на беглеца наручники, но получил сначала локтем в живот, а потом позже смачно кулаком по носу.

Наказание за нападение на полицейского, увеличивающее срок лишения свободы, Вигго уже не тревожило. Он не собирался капитулировать и признавать конец. На холодных тонких и белых, как мрамор, пальцах он почувствовал что-то тёплое. Красное. Кровь. Резко выпрямился, собираясь полноценно избить блюстителя порядка и помчаться дальше, однако кто-то сильно и больно сзади ударил его по ногам.

Вигго упал, прекращая какие-либо агрессивные действия. Через десять секунд его, лежащего лицом в вязкой грязи, в промокших насквозь кожаных туфлях, оседлал и арестовал второй полицейский.

Глава 5. Больница

Голубое небо ясного воскресного дня июля. Воздух казался горячим и солёным. Всё вокруг было живым, зелёным, ещё зеленее, чем прошлым летом.

Софи бежала босиком по белому песку вдоль безлюдного берега моря, под плеск волн, на гребнях которых шипела белая пена. Ей хотелось одержать верх в игре наперегонки у той, кого она любила больше всего на свете, – Эммы – загорелой неугомонной девчушки в белом льняном платье. Та заливалась заразительным хохотом, то и дело оглядываясь через плечо. Софи представляла, как в который раз утирает нос маленькой занозе, доказывая, кто здесь непобедимый чемпион. Конечно, после каждого проигрыша Эмма не то что ныла – она устраивала истерику, а Софи приходилось виновато и долго оправдываться перед родителями, почему у младшей сестры красные опухшие глаза и икота.

Сёстры Хаген, как и все нормальные дети, спорили, соперничали, но обязательно мирились, банально забывая о причине вздора. С примитивными песнями и наивным звонким смехом они всегда мчались домой на мамины вкуснейшие булочки с ягодами и корицей. Сёстры наливали себе по стакану холодной воды, стаскивали горячую выпечку с противней и отправлялись в сад мешать занятому отцу.

Софи отвлеклась от своих мыслей, когда попутный поднявшийся ветер, будто подбадривая, толкнул её в спину. Она старалась мчаться на всех парусах. Ещё совсем немного – и ей удастся коснуться пухленьких белых пальчиков сестры, а потом, показывая малявке язык, обогнать её.

В самый сладкий момент, когда Софи почти удалось сравняться с сестрой, что-то невидимое оттолкнуло её назад. Их, неразлучных, будто пытались разъединить. Эмма, ничего не замечая, неслась вперёд.

Софи, больше испуганная, чем удивлённая, внезапно остановилась. Она ничего не понимала: Эмма же была так близко, а теперь так далеко.

– Эмма! – кричала она вслед сестре, но та её не слышала. – Эмма, погоди!

Лёгкий летний ветер трепал белые кудри Эммы. Увлечённая азартом игры, она лишь скандировала:

– Не догонишь! Не догонишь!

Софи передохнула и снова сорвалась с места. Ей казалось, что чем быстрее она бежала, тем дальше ускользала сестра. Как назло, в ногах Софи появилась дикая усталость, изнеможённые ступни тяжело погружались в песок, заставляли сбавить скорость. Эмма превращалась в крошечную точку на горизонте. Она будто по-настоящему убегала от Софи, чего прежде никогда не делала. От этого старшей сестре стало страшно.

– Эмма! – Софи закричала громче. – Вернись! Я скажу родителям, что ты не слушаешься! – грозилась она.

Тяжело дыша и держась за правый бок, она на ходу продолжала звать сестру, но та словно растворилась в воздухе, исчезла.

Софи мотала головой в разные стороны, искала Эмму глазами.

– Что же мне делать? – спрашивала она себя. – Если Эмма не вернётся со мной, что я скажу маме с папой?

И тут её будто обдало ледяной водой. Она остановилась, закрыла лицо руками и, представляя наказание, рухнула на песок.

– Вернись! Умоляю! – то и дело повторяла Софи, плача. – Ты победила!

Она сидела и не знала, сколько прошло времени, а когда убрала руки от заплаканного лица, Эмма стояла в десяти шагах от неё как ни в чём не бывало. Её милое мечтательное детское личико сияло. Девчонка, вздёрнув носик, засмеялась.

– Что ты только что сказала? – спросила она.

– Ты выиграла, земляничка. Я проиграла. Эмма, пожалуйста, больше так не делай. Ты знаешь, как я за тебя перепугалась?

– Прости.

– Ты представляешь, что бы случилось с мамой и папой, узнай они, что тебя нет?

Эмма резко оборвала улыбку и посерьёзнела. На какое-то мгновение младшая сестра превратилась из весёлого маленького человечка в строгого взрослого, того, кого Софи совсем не знала.

– Меня нет.

– Как это тебя нет, если ты стоишь передо мной? Значит, ты есть.

– Меня нет, Софи, и больше никогда не будет.

– Что за глупости?

– Это не глупости.

– Земляничка…

– Софи, ты должна смириться с тем, что меня нет. Ты выжила, а я умерла. Сегодня мы с тобой играли в последний раз.

– Нет… Нет…

– Прости, мне нужно бежать.

Софи встала, вытрусила песок из платья и, вытирая ладошками мокрые от слёз глаза, спросила: