Никколо Макиавелли. Гений эпохи. Книга 3. Закат

Пьетро Бембо, кардинал и ученый, в письме к Маркантонио Микели писал: «Макиавелли объяснил мне однажды, почему 'Государь' имеет именно 26 глав. 'Двойка и шестерка в сумме дают восьмерку – символ бесконечности, повернутый вертикально. Это знак равновесия между небом и землей, между идеальной политикой и реальной практикой власти'.»

Более прозаическое объяснение предлагал Бьяджо Буонаккорси: «Никколо говорил мне, что каждая глава – это ответ на конкретный вопрос, который флорентийские политики задавали ему за годы его дипломатической службы. Двадцать шесть самых важных вопросов о власти и управлении – двадцать шесть глав.»

Структура книги тщательно продумана: первые одиннадцать глав посвящены типам государств и способам их приобретения, главы с двенадцатой по четырнадцатую – военному делу, главы с пятнадцатой по двадцать третью – качествам государя и принципам его отношений с подданными, а последние три главы – роли судьбы в политике и призыву к освобождению Италии от варваров.

«Книга должна быть как хорошо построенное здание – прочный фундамент, логичная структура, правильные пропорции и венчающий всё купол,» – говорил Макиавелли архитектору Баччо д'Аньоло, работавшему над его домом во Флоренции.

«Все государства, все державы, обладавшие или обладающие властью над людьми, были и суть либо республики, либо государства, управляемые единовластно,» – писал он, закладывая основу для своей революционной политической теории. В его голове рождалась концепция «нового государя» – правителя, который приходит к власти не по наследству, не по воле случая, а благодаря собственным качествам и способностям.

Эта концепция не возникла в одночасье. Она формировалась постепенно, начиная с тех самых миссий к Чезаре Борджиа в 1502-1503 годах, когда Макиавелли имел возможность наблюдать за действиями человека, воплощавшего собой тип «нового государя». Последующие годы, наполненные дипломатической службой и участием в управлении Флорентийской республикой, только укрепили его в мысли о необходимости новой политической философии, отражающей реалии современного ему мира.

«Люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого.» – Этот горький афоризм, записанный Макиавелли на полях первого черновика «Государя», отражал его состояние после падения республики.

Никколо ди Пьеро Каппони, бывший коллега Макиавелли, вспоминал: «Однажды мы гуляли по виноградникам вблизи его имения, и он сказал мне: 'Знаешь, Пьеро, я наблюдал за действиями великих людей нашего времени – Фердинанда Арагонского, Цезаря Борджиа, папы Юлия. Я видел их взлёты и падения. В этом есть закономерность, которую нужно понять. Я хочу написать об этом – не для славы, а чтобы эти знания не исчезли вместе со мной'.»

Работа над «Государем» шла параллельно с другим значительным трудом – «Рассуждениями о первой декаде Тита Ливия», в котором Макиавелли анализировал историю Древнего Рима и основы республиканского правления. Эти два произведения, казалось бы, противоречащие друг другу (одно превозносит монархию, другое – республику), на самом деле представляли две стороны политической философии Макиавелли.

Джованни Риччи, друг юности Макиавелли, вспоминал их разговор того периода: «Никколо рассказывал мне, что пишет книгу о принципах правления для новых государей – тех, кто приходит к власти не по наследству, а благодаря своим качествам или счастливому случаю. Он говорил, что таких правителей будет становиться все больше, поскольку старый порядок разрушается, а на его месте возникает новый.»

Центральной фигурой в концепции «нового государя» стал именно Чезаре Борджиа, хотя Макиавелли использовал и другие исторические примеры. В седьмой главе «Государя» он писал: «Рассматривая действия герцога, я не нахожу, в чем можно было бы его упрекнуть; напротив, мне кажется, что его следует поставить в пример всем тем, кто достиг власти с помощью чужого оружия и благодаря счастливой судьбе.»

Ключевыми характеристиками «нового государя» в концепции Макиавелли стали решительность, гибкость, способность адаптироваться к обстоятельствам и, что особенно важно, понимание психологии людей. «Новый государь» должен знать, когда применить силу, а когда показать милосердие, когда сдержать обещание, а когда нарушить его ради высшей цели – сохранения государства.

Бернардо Руччелаи, флорентийский аристократ и интеллектуал, записал свой разговор с Макиавелли: «Когда я спросил его, не противоречит ли его учение христианской морали, он ответил: 'Я описываю мир таким, каков он есть, а не таким, каким он должен быть. Тот, кто отказывается видеть реальность, готовит себя к гибели. В политике нужно учиться действовать в соответствии с обстоятельствами, а не с абстрактными идеалами'.»

Концепция «нового государя» включала в себя несколько ключевых элементов, сформулированных Макиавелли на основе наблюдений за Борджиа и другими успешными правителями.

Во-первых, «новый государь» должен полагаться на собственные силы, а не на чужую помощь. В одной из глав «Государя» Макиавелли писал: «Никогда не бывает безопасной та власть, которая основана на наемных войсках, ибо наемники честолюбивы, недисциплинированны, вероломны, храбры на словах, трусливы в деле; задержи им жалованье, и они разбегутся.»

Эту мысль подтверждал опыт Борджиа, который стремился создать собственную армию вместо того, чтобы полагаться только на наемников. Франческо Гвиччардини, друг и оппонент Макиавелли, комментировал: «Хотя я не согласен со многими идеями Никколо, но в одном он, безусловно, прав: власть, основанная лишь на внешней поддержке, непрочна. Чезаре Борджиа начал это понимать, но слишком поздно