Злейшие пороки

Задумавшись, Калла дергает заусенец до тех пор, пока у нее на большом пальце вокруг ногтя не расплывается кровь. Поморщившись, она разглаживает кожу на пальце и крепко сцепляет руки за спиной. Окна этого зала, в отличие от тронного, не обращены прямо к базарной площади, но до дворца все равно доносится ее шум. Перед мысленным взором Каллы отчетливо встает колизей – стены, окружившие ее кольцом во время финального поединка, плотные толпы людей со всех сторон, которые не позволили бы ей уйти, когда на арену выволокли Антона.

Август не дал им ни единого шанса на побег. Когда Калла и Антон встретились в финале лицом к лицу, ничто, кроме смерти, не сохранило бы любовь, которая, как им казалось, у них есть. В сущности, Август сам виноват в том, что в него вселились.

Но когда он вернется, то все равно обвинит в случившемся ее.

– Лэйда, – начинает Антон, – ты знаешь, зачем тебя привели сюда?

– У меня завязаны глаза, но уши открыты, – отвечает она. – Я слышу, о чем шепчутся здесь все.

– Хорошо. Объяснять все по порядку было бы напрасной тратой моего времени. Ты отправляла своих людей в провинции?

Лэйда отвечает не сразу. Она хмурит брови, почти наполовину скрытые под повязкой. Кондиционер в углу зала изрыгает тепловатый воздух. Калла не может определить, в каком режиме он работает – охлаждения или обогрева.

– Нет.

– Нет? – Антон встряхивает головой, подражая Августу. Движение почти неуловимое: влево, вправо и снова влево, при этом губы слегка поджимаются. Калла никогда не замечала этого за Антоном в других телах, значит, жест, вероятно, намеренный, для пущего правдоподобия. Это осознание застает Каллу врасплох, хотя и не должно. Порой она напрочь забывает, что Антон и Август когда-то были близко знакомы. Гораздо ближе, чем она сама с Августом, несмотря на связь между их семьями, и уж, конечно, гораздо ближе, чем она была с Антоном, несмотря на безрассудное, неистовое время, проведенное вдвоем.

– Я уже созналась, что готовила заговор в городах-близнецах. К провинциям я не имею никакого отношения.

Калла ощущает зудящее прикосновение чужого взгляда на лице. И быстро стреляет глазами в поисках его источника.

– Почему-то никто в этом зале тебе не верит. Что насчет соучастников твоего заговора из Сообществ Полумесяца? Не помнишь среди них тех, у кого были связи в провинциях?

Отта, сумевшая снова привлечь внимание Каллы, улыбается. Калла отворачивается, а секунду спустя гадает, не напрасно ли она поспешила и не выглядела ли испуганной ее реакция.

– Никто из Сообществ Полумесяца не был моим соучастником. Эти люди – религиозные фанатики. Я предложила им возможность приобщиться к стародавним богам, и они согласились.

Кто-то за столом откашливается. Калла не может с ходу определить, кто эта женщина, которая сейчас встает, но ее серо-стальные глаза чем-то ей знакомы, и Калла подозревает, что когда-то она входила в Совет Дворца Неба.

– После нападения в Лахо трех военачальников обнаружили со вскрытой грудной клеткой и извлеченным сердцем, – сообщает женщина. – Почти так же выглядели тела в Пещерном Храме, у которых сердца изъяли по твоему приказу.

Лэйда склоняет голову набок:

– Это вы, член Совета Савин?

Женщина морщится. Обводит взглядом стол, словно ждет поддержки, но никто из других членов Совета не горит желанием вмешаться. Их лица словно сливаются в единое целое, знакомых Калле среди них – раз-два и обчелся.

– Да.

– Вот и мне показалось, что я узнала ваш голос. И это все? По этой причине меня потревожили в моем вечном заключении?

– Ему незачем быть вечным, – вмешивается член Совета Жэханьу. – Мы вправе казнить тебя в любой момент.

Антон вскидывает руку. Широкий рукав падает, открывая ее до локтя.

– Нам незачем угрожать.

Когда-то они с Лэйдой были друзьями, напоминает себе Калла. Август Авиа, Лэйда Милю и Антон Макуса – эти имена связаны в памяти даже у нее, жительницы другого дворца; ей было известно, что эти трое были заодно. Однако она об этом забыла, когда трио распалось после изгнания Антона или даже раньше, когда он объединился с Оттой.

А Отта по-прежнему наблюдает за ней.

– Как я уже доложила его величеству несколько недель назад, такого приказа Пещерному Храму я никогда не отдавала. – Голос Лэйды по-прежнему звучит ровно. – Я поделилась своими знаниями о перескоке. Ими злоупотребили.

– Тогда скажи нам… – начинает член Совета Савин, перед которой лежит планшет. Громоздкая штука, памяти которой хватает, должно быть, всего на три документа и один снимок. – Что тебе известно о «Голубином хвосте»?

Калла почти невольно делает шаг вперед, уловив первые проблески смысла. Несколько стражников косятся на нее с подозрением, но одернуть не успевают: Венера Хайлижа морщится и спрашивает:

– А разве нас об этом информировали?

Алиха и Жэханьу окидывают ее раздраженными взглядами. Калла озадачена не меньше Венеры, но подавляет желание в изнеможении уронить голову на ладони, услышав ее вопрос. Пожалуй, еще раньше, чем против Венеры взбунтуются ее подчиненные, Совет, доведенный до грани, закажет ее убийство прямо здесь, в Сань-Эре.

– «Голубиный хвост», – начинает ответ Лэйда, опередив всех членов Совета, – крупнейшее из всех провинциальных революционное объединение, база которого расположена в Лахо. – Она склоняет голову набок. На шее ее волосы спутались. – Похоже, здесь, в зале, есть кто-то еще. Мои глубочайшие извинения. При короле Каса Совету было запрещено признавать существование «Голубиного хвоста». Не знаю, отменен этот запрет или нет.

Калла стоит затаив дыхание. Из всех присутствующих удивленными выглядят только стражники в дверях. Антон не смотрит на Каллу. Отта даже не пытается сделать вид, будто слушает.

Венера слегка отодвигается от стола:

– Об этом мне тоже никто не сообщил.

– Секретной информацией с вами начнут делиться, когда вы докажете дееспособность на своей должности, – ворчит член Совета Муго. Его руки с переплетенными пальцами сложены на животе, ноги вытянуты под столом. Разговоры о дееспособности для него непозволительная роскошь: не далее как несколько месяцев назад его похитили в подчиненной ему провинции.

Савин выключает свой планшет и кладет его экраном вниз. В какой-то момент она перехватила инициативу и начала руководить допросом, и Антон даже не попытался осадить ее. Калла ждет, что он вмешается, но взгляд у него рассеянный. Его мысли следуют другим путем.

– Насколько нам удалось выяснить, в «Голубином хвосте» верят в верховную власть стародавних богов и считают, что королевство лишило свой народ естественного порядка вещей. Сторонники этой группы регулярно нападают на делегации, появляющиеся в зоне их действий, главным образом севернее реки Цзиньцзы. Дворцовая стража обычно принимает их за обычных мятежников из провинций.

– Я все еще не слышу, почему меня сделали козлом отпущения, – говорит Лэйда.

– Сообщества Полумесяца начали вырезать у людей сердца после того, как ты объяснила им, что можно приносить в жертву ци и обращаться к богам за силой, – говорит Савин. – И вот теперь в шести провинциях в течение нескольких дней произошли подобные нападения, целью которых стали королевские солдаты и дворцовые военачальники. Погибших там уже насчитывается больше, чем здесь, в Сань-Эре.

Лэйда расправляет плечи и высоко поднимает голову. Из-за повязки на глазах ее поза могла бы выглядеть нелепой, но она словно разрастается в тени, линия ее челюсти отчетливо видна в луче света.

– Если вы уже подозреваете в случившемся «Голубиный хвост», – яростно выпаливает она, – тогда допрашивайте повстанцев из-за стены. А я не имею к этому никакого отношения.

– Неужели ты думаешь, что мы не ведем никакого наблюдения в провинциях? «Голубиному хвосту» платили из дворца. Крупная сумма была изъята из сокровищницы за день до твоего ареста, и купюры с соответствующими номерами вновь вошли в обращение на территориях всех ямыней, где случились нападения.

Антон резко оборачивается:

– Об этом мне не доложили.

Почти то же самое заявила и Венера, но на этот раз эффект совсем иной. Члены Совета вздрагивают. Некоторые отводят взгляд, не желая оказываться в роли крайнего. Другие упорно смотрят перед собой, будто и не их дело – докладывать королю хоть о чем-то.

«Они недовольны тобой», – хочется сказать Калле. Они всегда были недовольны Августом, и теперь Антон отнюдь не спасает положение, выясняя детали их планов, подгоняя их и не проявляя никакого уважения к политическим играм Совета.

– Виновник вполне очевиден, – заключает Жэханьу, говоря за всех.

– Это была не я, – настаивает на своем Лэйда.

– Лэйда, – зовет Антон, привлекая к себе ее внимание, и Калла улавливает перемену в этом единственном слове. Из присутствующих в зале ее заметила не только она: Отта наконец отвлекается от Каллы и прищуривает черные глаза. – Ты знала о том, что семья Макуса причастна к деятельности «Голубиного хвоста»?

Что?

Похоже, члены Совета не слишком огорошены. Зато Калла не может поверить своим ушам. Антон расспрашивает про семью Макуса, притворяясь Августом. Актерствовать он бросил, и, если у кого-нибудь здесь имелись хоть малейшие подозрения насчет него, сейчас они получат мощное подкрепление. И потом, с какой стати его семье связываться с провинциальной организацией? Ее же убили мятежники в Кэлиту… или нет?

– О чем ты говоришь? – в свою очередь спрашивает Лэйда. – При чем тут Макуса?

Член Совета Савин прокашливается, пытаясь направить допрос по прежнему руслу.

– Если ты назовешь нам имена тех участников «Голубиного хвоста», с которыми ты общалась, мы можем избавить тебя от казни.

Внезапный и гулкий металлический лязг раздается со стороны трибуны, все в зале от неожиданности вздрагивают. Лэйда мечется, пытаясь освободиться, агрессивно, но безуспешно.

– А вы не задумывались, что сходство между Сообществами Полумесяца и «Голубиным хвостом» начинается и заканчивается их ненавистью к дворцу? – выпаливает она. – Вам не приходит в голову, что кто-нибудь в провинции мог просто ради забавы принести жертву стародавним богам и обнаружить, что способ действует? И что эти люди теперь попытаются воспользоваться обретенной силой, чтобы дать отпор?

Муго фыркает:

– Стародавние боги ненастоящие.

Лэйда застывает неподвижно.

– Ты прав, – говорит она. – Они ненастоящие. – Ее наручники снова лязгают, но на этот раз она тут ни при чем. – В отличие от нас.

Все лампы в зале разом взрываются.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Калла пригибается, спасаясь от сыплющихся повсюду осколков. Вэйсаньна реагируют мгновенно – вскидывают оружие и направляют его на Лэйду в ожидании первых признаков нападения. Но Лэйда Милю даже не пытается освободиться, ее руки все еще в металлических браслетах, приковывающих ее к трибуне. В тусклом сером свете из окон видно, как медленно выпрямляются пригнувшиеся было члены Совета. Должно быть, тревога ложная.

Одна из стражниц рядом с Каллой переступает с ноги на ногу. Потом вздыхает, тихонько толкает дальнюю дверь и выходит. Калла видит ее лишь мельком, пока стражница отворачивается, но и этого достаточно.

В тот же миг Калла выходит следом за стражницей, толкая дверь. Выдерживает паузу, дверь поворачивается на петлях и закрывается. И едва стражница замечает движение за спиной, Калла выбрасывает руки вперед, охватывает шею стражницы и с силой сдавливает ее.

Из зала доносится шум поднявшейся тревоги. Кто-то наконец заметил, что Лэйда Милю совершила перескок без вспышки.

– Как ты уз?..

– Не сопротивляйся, – ровным тоном перебивает Калла и толкает ее вперед по коридору. Он пуст. – Только дернешься – убью. Идем со мной.

Глава 8

Дворец переходит в режим изоляции.

В какой-то момент после того, как его доставили в собственные покои, Антон улизнул, воспользовавшись тем, что его стража отвлеклась, споря, кому им нужно отчитываться. Согласно новой системе квадратов, за безопасность дворца отвечает не стража, а многочисленные Вэйсаньна, у которых имеется свое мнение о том, как следует вести поиски внутри дворца, вдобавок почти нет различий в званиях. Они мечутся по атриумам и коридорам, не зная, как разделить сферы ответственности и в то же время тщательно прочесать Дворец Единства в поисках Лэйды Милю. Все выходы уже перекрыты, за окнами следят, так что вряд ли она могла сбежать. Калла тоже исчезла. Вероятно, выслеживает Лэйду. Может, уже нашла, но не желает сообщать об этом Вэйсаньна или Антону. Прекрасно: чем дальше от него Калла, тем лучше.

Антон полощет горло, потом сплевывает воду. Она сразу уходит в сток раковины, и он закрывает кран, дивясь тому, как быстро реагируют дворцовые трубы. У него в квартире на улице Большого Фонтана открыть кран порой означало, что придется целую минуту слушать водопроводные хрипы, прежде чем польется тоненькая струйка. Иногда и закрыть воду сразу не получалось, и кран приходилось подолгу крутить, пока клапан наконец не закрывался и из трубы не переставало течь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Друзья, вы все омрачены печалью.Клянусь богами, что такой рассказДостоин царских слез.

(Пер. М. Донского)

Вы опечалены, мои друзья?Клянусь, здесь есть над чем царям поплакать.

(Пер. Б. Пастернака)