Ты мой запрет

– Илья, я позвоню, когда освобожусь, – достаточно резко говорит и отключает звонок.

Илья? Кто это? Может, тот из клуба, с кем она там обжималась? В принципе, какая мне разница, кого бы у неё ни было, не найдётся того, кто может со мной соперничать. У меня нет конкурентов, и я всегда добиваюсь своей цели.

Синеглазка нервничает, это заметно по тому, как она сжимает телефон в руке, даже костяшки и тонкие пальчики побелели. Бросив короткий взгляд на неё, отмечаю, что ещё и покраснела, как спелый помидор.

Поджимаю губы, чтобы скрыть улыбку, давно не видел таких скромных, стеснительных, но в то же время таких красивых. Она явно не особо в себе уверена, иначе толпой за ней бегали бы, выглядит она отпадно.

Заезжаю на территорию ресторана на набережной с террасой, откуда открывается вид на Дворцовый мост. Проверенный вариант для впечатлительных девочек и сто процентов рабочий.

– Идём? – поворачиваюсь к ней, заглушив машину.

– Угу, – мычит, кивая, и отстёгивает ремень безопасности.

Спешу на выход первым, чтобы подать ей руку, как истинный джентльмен, за что получаю смущённую улыбку. Ну прелесть просто, эти розовые щёки отлично подходят её платью.

Без раздумий беру её за руку и переплетаю наши пальцы, обычно такие девушки тают как воск в огне от такой простой манипуляции. Заходим в ресторан, и хостес сразу же расплывается в улыбке, узнав меня, но едва заметный знак глазами, и она делает вид, что впервые видит.

– Нам столик на террасе, – говорю огненно-рыжей Алине.

– Конечно, позвольте вас проводить, – играет свою роль на отлично, обязательно позже загляну и отблагодарю в её любимой позе.

Минуту спустя мы располагаемся за столиком, нам в первую очередь приносят по бокалу белого вина и только потом меню, такая политика заведения.

– Мне воды, пожалуйста, – останавливает официанта Ксюша.

– Да ладно, жара на улице, ничего не будет от глотка хорошего вина, – бросаю я, но девушка непреклонна.

– Я не пью, – вежливо улыбается, и парень в белой рубашке забирает бокал и уходит. – А ты ведь за рулём? – вопросительно кивает на мой.

– Я тоже не буду, у меня ещё дела сегодня, – отвечаю, и Синеглазка скромно кивает. – Рассказывай, как ты? Чем живёшь?

– Всё хорошо, – начинает ёрзать, смотреть куда угодно, только не на меня. – Ты видел моё резюме, там всё.

– Всё об учёбе и работе, – поправляю, улыбаясь своей фирменной улыбкой, от которой девушки теряют над собой контроль. – Что насчёт личной жизни? – задаю волнующий меня вопрос только потому, что мне не по кайфу стоять в очереди для того, чтобы пойти с ней на свидание.

Ксюша долго думает, словно решая, стоит сказать мне как есть или соврать. У неё на лице написано, что она хочет скрыть что-то, и явно желает мне угодить с ответом.

– Как у всех, – ведёт плечом, на миг поникнув, но берёт себя в руки, переводит взгляд на меня. – Подруги, парень, – добавляет и тут же смущается, поджав губы.

Значит, всё же есть какой-то упырь, который будет портить мне планы. Ничего, я заранее победил, в тот момент, когда она ему соврала, что ещё на собеседовании.

– Пока что, – срывается с моего языка.

– Что? – брови свои хмурит.

– Знаешь выражение «парень не стена – подвинется»? – решительно на неё смотрю.

Ну а на кой чёрт ходить вокруг да около?

– Знаю, – отвечает со сбитым дыханием и губу нервно прикусывает.

От этого её необдуманного жеста у меня в паху простреливает.

– Меню, – врывается в наш диалог официант.

Решаю сменить тему и не открывать все карты, девочка явно занервничала, я только напугаю её своей прямотой. Весь завтрак, хотя какой там, уже обеденное время, но не суть, мы говорим на общие темы. Рассказываю о своей жизни, об учёбе за границей, о кафе, в котором она будет работать, и Синеглазка медленно расслабляется. Не могу не отметить, что, в отличие от привычных девиц в моем окружении, Ксюша умная, начитанная и точно приличная до мозга костей. Всё же, кажется, будет не просто взять эту крепость. Но где наша не пропадала, с пути я точно уже не сойду, она будет моей, чего бы мне это ни стоило.

– Куда тебя отвезти? – спрашиваю, когда мы покидаем ресторан.

– Никуда, я на метро, – вежливо отказывается, но я с этим не согласен.

– Нет, Синеглазка, я обязан отвезти тебя домой, не могу позволить, чтобы ты щеголяла в таком платье по улице, – проговариваю и осматриваю её с головы до ног.

Платье приличное, чуть выше колен, без откровенных вырезов, и вообще, на деле мне плевать, но эти фразы рабочие, и я просто пользуюсь своими знаниями.

– В кафе я ведь как-то приехала, – улыбается, стряхивая невидимые пылинки с полы. – К тому же мне недалеко, – добавляет, и я сдаюсь, только чтобы не напирать.

– Ладно, тогда до завтра, – делаю шаг к ней, чем снова сбиваю её дыхание.

– Да, – чуть ли не шёпотом отвечает.

– Буду ждать с нетерпением, – произношу и, наклонившись, обнимаю одной рукой и целую в горячую щёку. – Пока, мелкая Синеглазка, – бросаю и, дождавшись лёгкого кивка от неё, иду к своей машине.

Едва завожу мотор, звонит мой телефон. Взглянув на экран, вижу имя звонящего. Провожу пальцем по зелёной трубке, поставив на громкую связь, и вклиниваюсь в поток автомобилей.

– Папа? – отвечаю.

– Ты помнишь, что мы вас сегодня ждём? – спрашивает отец, ровным тоном.

На фоне слышу какой-то шум, и, если не ошибаюсь, он занимается чисткой мангала.

– Помню, конечно! – восклицаю обвиняющим голосом.

– Смотри не опаздывай, а то мне от мамы огребать, – последнее говорит шёпотом, и я прыскаю от смеха.

– Уже еду, не бойся, – проговариваю с улыбкой.

– Давай, осторожнее на дороге, – бросает, а я только глаза закатываю.

– Мне не пятнадцать, пап, – вздыхаю, иногда их опека выходит за рамки.

– Мне насрать, сколько тебе лет, – последнее, что говорит, перед тем как бесцеремонно отключить звонок.

Свою семью я обожаю, мы с братом и сёстрами выросли в любви и понимании. Нас всегда слушали, давали советы, баловали, но в то же время воспитывали строго. И если папа мог позволить себе разговаривать подобными словечками, мама следила за нашим лексиконом. Не дай бог, у кого-то изо рта вырвется какое-нибудь неприличное слово, первым делом отхватывал отец, а потом и мы с Ником.

Всю дорогу до дома из головы не выходят синие глаза мелкой девчонки. Ксюша совершенно точно отличается от привычных девушек вокруг меня. Нет, выглядит она не менее эффектно, ухоженная, платье, макияж, но всё же есть в ней что-то, что выделяет её. Возможно, наивность, отсутствие корысти, она явно не гонится за парнями побогаче и наверняка верит в принца и любовь до гроба.

Где-то внутри меня червячок сомнения грызёт, но я не собираюсь делать что-то из ряда вон. Походим немного за ручку, поиграем в любовь, потом горизонтальное положение, а там уже как получится. Хотя ничего по итогу не выйдет, Ксюша не сторонник связей без обязательств, а я пока не хочу становиться моногамным. Рано мне, и я слишком люблю свою свободу. Конечно однажды я создам семью, но лет так через пять, как минимум. А до того дня не буду лишать себя удовольствий.

Заезжаю во двор родного дома, отметив на парковке под навесом рядом с внедорожником отца и новеньким белым жуком матери Мустанг Ника. Я, конечно, не подарок, но мой братец и подавно, вот он за день может трёх девиц поменять. Иногда мне кажется, что характером я в мать пошёл, хотя внешность – копия отца. Но я куда спокойнее, предпочитаю классику во всём, в том числе в тачках. Мой Мерс С-класса подчёркивает мой деловой рубашка-стайл. А Ник – серьги в ушах, пирсинг в носу, татуировки и хищный холодный взгляд.

– Данечка! – восклицает мама, едва я оказываюсь в холле дома. – Кажется, ты ещё больше вырос, – произносит, заключив меня в объятия.

– Тебе кажется, – улыбаюсь, обвив её тонкую талию и приподняв над полом.

– С ума сошёл, – толкает в плечо, и на несколько секунд зависает над моим лицом, приглаживая мне волосы, как в детстве.

– О! Любимчик припёрся, – раздаётся усмешка брата.

– Завидуй молча, – бросаю и средний палец ему показываю.

– Никита, я вас люблю одинаково, прекрати эти разговоры, – строгим тоном обращается мама к нему. – Лучше помоги на стол накрыть, – рукой указывает на открытую дверь кухни. – А ты помоги брату, – это уже мне.

Забрав миску с салатом, мама идёт к выходу на задний двор, крикнув нам, чтобы мы не баловались, словно нам ещё по десять лет.

– Ну как твоя охота? – спрашивает Ник с насмешливым взглядом.

– Полным ходом, – коротко отвечаю и, прихватив корзину с хлебом, иду вслед за мамой.

– А больше деталей? – догоняет брат, держа в руках сервировочные тарелки.

– Не поверишь, – усмехаюсь, бросив взгляд на него. – Сегодня пришла на собеседование.

– Да ладно, – хмыкает. – И наверняка это чистая случайность, – язвительно произносит, на что я хмурюсь.

– Что? – непонимающе смотрю на него, застыв у ступенек.

– Я тут подумал, – делает максимально задумчивый вид. – Она работает в клубе отца, вдруг перепутала ВИПки и зашла именно в ту, где отдыхал ты, а сегодня приходит к тебе устраиваться на работу… похоже на чётко построенный план, – заканчивает и уходит, оставив меня в недоумении.

Глава 6. Время с семьёй

Среди семейного тепла и улыбок я понял, что есть место, где меня любят безусловно. Но даже там мысли о синеглазке не дают мне покоя

Даня

Нику удалось поселить мне в голову сомнения, и первые минуты раннего ужина проходят мимо меня. Я что, такой тупой, что не заметил игры мелкой синеглазки? Нет, не верю, что кому-то удалось обвести меня вокруг пальца.

Но если подумать, то и в самом деле слишком много совпадений на одном месте. Что она там кричала в последнюю нашу встречу шесть лет назад? Что любит, и ещё какая-то фигня.

Какая к чёрту любовь в тринадцать лет, в этом возрасте ты ещё себя не понимаешь, о чём речь вообще? Да и чего она ждала? Я в деревне был временно, она ведь это понимала. И что я мог с ней сделать? Сам был несовершеннолетним, и неважно, что уже был знаком с интимной жизнью, уж о ней и говорить не стоит. Да, конечно, есть парочки, которые вместе с детского сада, но… да что я несу, это же бред собачий. Вопрос вот в чём: могла ли эта девочка копить в себе обиду столько лет?

Хорошо, она обиделась, но сейчас она взрослая, мозги есть, а значит, сама должна понимать, как глупа была её влюблённость в таком раннем возрасте.

– Даня! – доносится сквозь мысли голос отца.

– Что? – поднимаю взгляд на него.

– Ты где витаешь? Ешь, пока не остыло, – отвечает, а Ник усмехается себе под нос.

Опускаю глаза на тарелку и отмечаю, что так и не притронулся ни к мясу, ни к салату.

– Сынок, у тебя всё в порядке? – обеспокоенно смотрит на меня мама.

– Всё хорошо, я просто задумался, – улыбаюсь ей и принимаюсь за еду, чтобы убедить её в этом.

– Увлёкся теорией сознательного искажения истины, – бросает Ник и лыбится как идиот, за что получает носком ботинка по ноге. – Эй! – возмущается, стерев с лица ухмылку.

– Вам сколько лет? – со вздохом задаёт вопрос Милана.

– Мальчики тяжело взрослеют, – отвечает ей Ульяна.

– Ведьмы, – хмыкаю, мотнув головой.

– Но любимые, – хлопает глазками одна сестра.

– И особенные, – дополняет вторая.

– Совершенно верно, – кивает Ник.

Родители счастливо улыбаются, переводя взгляд с девочек на нас с братом. Я забываю обо всём, точнее убираю в невидимый ящик и закрываю до момента, когда покину родные пенаты. Сейчас я с семьёй, и всё моё внимание должно быть обращено к родным.

– Как дела в вашей школе? – меняю тему.

Лет пять назад родители превратили приют в закрытую школу. Нет, надо начать с того, что ещё до знакомства с мамой, у отца был приют. Он сам жил какое-то время в детском доме, откуда вскоре сбежал. Ему пришлось несладко, когда жил под каким-то мостом, и, как он сам говорит, был бы рад, если бы его кто-нибудь увёз оттуда в тёплое место. Когда у него появились возможности, он стал тем, кто увозил таких же детей в тёплое место. В общем, у отца те ещё аттракционы в жизни были, но это другая история.

В какой-то момент ему надоело, что его подопечным приходится учиться в разных школах города, детей много, а мест в школах не было. Так что пять лет назад он открыл собственную.

Ну как… три года строили здания, выиграв тендер на землю за городом у небольшого леса. На территории есть абсолютно всё необходимое: учебный корпус, административный, спортзалы, стадион, баскетбольная и теннисная площадки, бассейны, медицинское здание. Ну и, конечно, три жилых корпуса – для мальчиков, девочек и учителей с остальными сотрудниками.

Перевели туда всех сироток, а потом ещё открыли места для детей богатых родителей, которым некогда своими потомками заниматься. Учиться в «Тропе надежды» – дорогое удовольствие, в основном на оплатах обеспеченных людей и держится это заведение. Нет, не потому что у нашей семьи нет денег, а потому что это нормально. Родители платят за учёбу, проживание, питание и безопасность своих детей, а на эти средства отец содержит эту школу.

– Хорошо, если бы и дети вели себя нормально, было бы ещё лучше, – отвечает папа.

Отец стоит в стороне, у него нет полномочий быть директором, хоть и хотел. Но иметь бизнес на азартных играх и в то же время быть во главе школы – плохое решение. Поэтому он нанял опытных, с хорошими характеристиками, людей, а точнее нашу тётю Дамиру. В учителях есть и те, кого он, по факту, вырастил, дал образование и, в принципе, шанс на нормальную жизнь.

– Мы тоже скоро там будем учиться, – воодушевлённо вставляет Ульяна.

Да, они пока маленькие, в школу берут учеников только с седьмого класса.

– Жаль, фамилию поменять нельзя, – Милана не выглядит такой радостной.

– Не понял, – хмурится Ник, переводя взгляд с одной сестры на другую.

– Девочки не хотят, чтобы все знали, что они являются дочерями владельца школы, – говорит мама с плохо скрываемой улыбкой.

– Мы ведь сразу станем изгоями! – восклицает Милана. – Никто не любит детей учителей, – надувается как шарик.

– Так вы не дети учителей, не накручивайте себя, – вставляю я. – Вы ведь особенные… и самые красивые, уверен, все захотят с вами дружить, – добавляю подбадривающим тоном.

– А если кто-то и посмеет обидеть, вам стоит сделать лишь один звонок, – подмигивает им Ник.

О, да, этому только дай волю кулаками помахать. В школе вечно со всеми дрался, мне то и дело приходилось снимать его с какого-нибудь бедного парня. Я, конечно, тоже не был святым, но Ник побил все рекорды. Мама говорит, что он в отца пошёл, тот по молодости тоже всё кулаками решал. Да и сейчас не против в драку лезть, но контролирует себя куда лучше.

Если я создаю впечатление интеллигента, то Ник оторва, и это заметно с первого взгляда на него. Внешне спокоен, а на деле – только попробуй слово не так вставить. И девичьих сердец он разбил в два раза больше моего, вот ему реально плевать на всех, кроме семьи. Я всё-таки планирую когда-нибудь обзавестись женой, построить дом, посадить дерево и родить сына. А Ник на это только смеётся, мол, он женится ближе к сорока, и то только для галочки.

– Давайте без насилия, – бросает мама предупреждающим тоном, и Ник, усмехнувшись, поднимает руки в сдающемся жесте.

Наши посиделки заканчиваются игрой в футбол с отцом, а женская половина нашей семьи болеет за нас за поеданием десерта. После чего мужчины убирают со стола – это закон в этом доме. С детства так было – папа всегда говорил, что мама готовит и накрывает стол, а мы убираем – и попробуй попререкайся. Но мы и не перечили никогда, это правильно, каждый должен внести свой вклад, и мы обязаны помогать друг другу.

Когда на улице уже стемнело, мы с Ником попрощались с родителями и сёстрами и уехали каждый к себе домой. Братец не упустил шанса поддеть меня напоследок, напоминая о мелкой синеглазке, и мне всю ночь снилась та девочка в платье с цветочками, которая кричала на меня со слезами на глазах.

– Когда-нибудь ты окажешься на моём месте, и, надеюсь, тебе ответят так же, как и ты мне.

Проснулся с этой фразой на языке, и это не просто моё воображение, а воспоминание. Да, через сон Ксюша напомнила снова, что сказала мне в последний вечер. Что же, получается, шансы, что она всё-таки таила в себе обиду все эти годы, выросли, как и мои подозрения, что нет никаких совпадений. Если это так, то игра в охоту приобретает новые детали. Никто не смеет вертеть мной, на хрен, и мне плевать на её чувства, я не стану её жалеть.

Быстро приняв душ и одевшись в идеально отглаженную рубашку, выхожу из квартиры и еду в кафе. Открыл я это заведение не так давно, сам вернулся из Англии в начале этого года. Получил диплом бакалавра в Лондонской школе экономики и политических наук, потом ещё год в аспирантуре, где получил степень магистра бизнес-анализа и стратегического управления. За эти заслуги отец вручил мне данные банковского счёта с внушительной суммой и сказал использовать эти средства с умом. Собственно, начал с малого – открыл кафе, в планах расшириться и открыть сеть ресторанов. Общепит всегда будет в спросе, если шмотки человек покупает себе раза два-три в месяц, то есть он хочет каждый день.

Ник приехал в Лондон через год, отучился, как и я, три года на бакалавра на том же факультете, а вот магистратуру решил пройти здесь по другому профилю. Собственно, с сентября он студент на следующие два года.

Подъезжаю к кафе и паркуюсь на своём месте, которое никто не занимает. В это время половина столиков заняты, конец августа, студенты уже приехали обживаться и готовиться к новому учебному году. Цены у нас приемлемые, ведь наше основное направление на молодёжь, и расчёт на то, чтобы любое блюдо им было по карману.

– Доброе утро! – здороваюсь с барменом Мишей.

– Доброе, босс, – отвечает весёлым тоном, не отвлекаясь от приготовления кофе.

– Как дела? – задаю вопрос и обвожу зал взглядом.

– Всё хорошо, все довольны, – широко улыбается парень. – Кофе?

– Да, – киваю и занимаю барный стул.

Сначала бодрящий напиток и только потом работа. А если честно, то таким образом я наблюдаю за работой официанток и бармена. Конечно при мне они из кожи вон лезут, но и в моё отсутствие стараются, потому что по углам стоят камеры видеонаблюдения.

На самом деле мне не терпится объявиться на кухне и посмотреть в синие глаза одной мелкой девчонки. Не знаю, что надеюсь там увидеть, проблески лжи или что-то ещё, но не буду торопиться. Отмечаю, что гости кафе с удовольствием уплетают завтраки, значит, в работе Ксюша хороша.

Вообще, я не планировал брать на работу повара с таким маленьким опытом, мне не хочется облажаться на таком раннем сроке. В начале, да и потом, всё должно быть на высшем уровне, мы должны получить преданных клиентов и хорошие отзывы. И я немного переживаю по этому поводу, будет провал, если Ксюша не справится с работой.

Пока пью кофе, листаю новости, в частности, раздел ресторанов в городе, я должен быть в курсе всего. Затем захожу в наш семейный чат, где сёстры скинули фото в новых платьях, и я пишу им, какие они красавицы и что люблю их. Настроение поднялось ещё выше. Получив от них ответ и допив кофе, в хорошем расположении духа иду на кухню, где кипит работа.

Сразу же выхватываю тонкую фигуру Ксюши и осматриваю её внимательно. На ней белая двубортная куртка, слегка приталенная, подчёркивающая её талию. Чёрный фартук с большим карманом завязан на талии. Свободные клетчатые штаны и лёгкая кепка, из-под которой выбиваются пряди волос. Обувь – чёрные нескользящие ботинки. Она выглядит профессионально, но в то же время в её образе чувствуется стиль и свежесть.

Она меня не замечает, что-то помешивая в кастрюле на плите, выглядит весьма сконцентрированной и преданной своей работе, но это ещё ничего не значит. Нужно будет первое время пробовать её стряпню, чтобы убедиться, что клиенты не убегут сломя голову.

– Доброе утро! – громко бросаю, привлекая внимание всех.

На кухне у нас, помимо шефа, работают ещё два повара, Игорь и Даша, заготовщик Стас и кондитер Надя. Всех знаю лично, потому что сам отбирал каждого работника в этом кафе. По помещению разносятся ответные приветствия, но мой взгляд прикован к Синеглазке.

– С нашим новым шефом, я так понимаю, познакомились? – кивки и улыбки вместо ответов. – Хорошо, надеюсь, конфликтов, как с предыдущим, не будет, – окидываю каждого строгим взглядом, после чего направляюсь к Ксюше. – Привет, – широко улыбаюсь.

– Здравствуйте, Даниил Давидович, – холодно, сухо, без намёка на улыбку, и тут же отводит глаза.

Так, что случилось? Мы ведь на «ты» были и расстались тепло, в чём сегодня дело?

– Что-то не так? – хмурюсь, а девушка поднимает взгляд на меня. – Вчера всё было нормально…

– Всё хорошо, а вчера… было ошибкой, – припечатывает.

Чего, мать вашу? Мне такой расклад нахрен не сдался!

Глава 7. Кобель – это комплимент

Он кобель, а я дура, что продолжаю смотреть на него с дрожью в сердце

Ксюша

Боссу не понравился мой ответ, и, наплевав на всех присутствующих и бешамель на плите, хватает меня за локоть и тащит в подсобку.

– Что вы делаете? – возмущаюсь я, пытаясь вырваться. – У меня всё сгорит…

– А у меня уже подгорает, Синеглазка, – выплёвывает, прерывая, и, затолкав в помещение, захлопывает дверь ногой и прижимает меня к стене. – Что ты несёшь? Какая, к чёрту, ошибка? – цедит сквозь зубы, уперев руки в стену по обе стороны от меня.

Он жуть какой странный, в клубе угрожал, чушь порол про охоту какую-то, вчера, наоборот, был противоположностью себя, сейчас же опять ведёт себя как мудак. Какой ты, Даня? Я, вообще, тебя знаю?

– А что такого? Выпили кофе, и на этом всё. Я работаю на тебя, и между нами должны быть формальные отношения, – проговариваю со сбитым дыханием.

– Хрень какая-то, Синеглазка, – хмыкает и опускает взгляд на мои губы, которые я нервно прикусываю.

Ну, начнём с того, что после того, как мы расстались, многое произошло. Нет, ничего серьёзного, только мозги немного на место встали, не без чьей-то помощи.

Во-первых, я рассказала всё своей подруге и соседке Ленке, ничего не утаила, в том числе, кто именно тот парень, который моё сердце забрал. И пока говорила, сама поняла, как глупо это звучит и выглядит.

Ну правда, какая любовь? Даня пробыл в деревне около трёх недель, если мне память не изменяет. Да, влюбилась, спору нет, и, наверное, это та самая первая любовь, но прошло шесть лет. Это чертовски много, и невозможно любить так долго, ни разу больше не встретившись с ним. В общем, пришли с Ленкой к тому, что у меня просто незакрытый гештальт и никакой любви.

Во-вторых, не успела я толком с кухней познакомиться, как мне уже так разрекламировали нашего босса, что уши в трубочку свернулись.

– Правда, что ты с ним спишь? – спросила кондитер Надя.

– Что? – выпучила на неё глаза.

Мы едва знакомы, а она позволяет себе такие вопросы задавать.

– Говорят, вчера уехали вдвоём, и Даниил Давидович тебя обнимал, – сплетничает и не стесняется.

– Кто говорит? Когда успели обсудить? – нахмурилась, удивилась и занервничала.

– Ой, у нас чат есть, – отмахнулась девушка.

– Мы здесь как семья, – крикнул с другого угла кухни парень по имени Игорь, якобы мой помощник.

– Всё друг про друга знаем, – вставила Даша, повар.

– Тебе надо вступить, – подал голос заготовщик Стас.

А я смотрела на всех по очереди и не могла понять, куда попала и что происходит.

– В общем, совет тебе хотим дать, – произнесла Надя, повернувшись ко мне всем корпусом. – Даниил Давидович, как начальник, самый лучший, а как мужчина… – она делает интригующую паузу, словно хочет внести драматизма.

Я отметила, что в этом кафе все работники молодые, от девятнадцати до тридцати лет. Кроме бухгалтера Валентины Михайловны, ей сорок пять лет. Даже обрадовалась, ведь мы точно поладим, но как же я ошибалась.

– Договоришь, или до вечера подождём? – спросила, теряя терпение.

– Лучше не ведись не его обаяние, – с усмешкой продолжила Надя.

– Короче, наш босс всех поимел, вот они и воюют, – бросил Игорь, и вместе со Стасом начали смеяться в голос, пока Надя и Даша убивали их глазами.

– Что это значит? – непонимающе переводила взгляд с одной девушки на другую.

– То и значит, голову вскружил, хотя, я думаю, ему особо и стараться не надо, они и сами с удовольствием… ай! – Стас прервался, когда в него полетел помидор.

– Закройся уже! – рыкнула на него Даша.

– Короче, – вздохнула Надя. – Скажу, как есть, кроме Михайловны, наш босс со всеми переспал, просто не будь дурой, как мы с Дашей и Мариной, – бросила и вернулась к круссанам.