Принц Заоблачной страны

Даже если это перевоплотившийся принц Лоренцо, чего мне бояться? Принцу не докричаться до памяти Камиллы.

Я на ходу велел кому-то позаботиться о старике, Камилла ушла в свои покои, чтобы переменить платье, а меня отвлёк кто-то из слуг.

В каком же смятении я оказался, не найдя Камиллы в её комнате! То ли в моих мыслях, то ли наяву я услышал её крик. Сердце дрогнуло, когда я нашёл её лежащей на полу в одном из дворцовых коридоров.

Слабое мерцание амулета выдало мне причину её боли и страха. До моего сознания даже донеслись остатки видений. Смирив гнев и злость, я отнёс Камиллу в её спальную и остался с ней на всю ночь.

Амулет поглотил все прежние чувства и воспоминания Камиллы, но не уничтожил, а хранил их.

Я не мог снять амулет, не разрушив при этом свои чары, и не навредив Камилле. Я словно загнал нас в ловушку, и сам был уже не рад этому.

Каждый раз наедине с ней я знал, что она любит меня. И столько же раз я понимал, что лишь потому, что до этого в её жизни был принц Лоренцо! И тогда я ненавидел его, себя, и даже ни в чём абсолютно не виновную Камиллу.

Казалось, я уже привык ненавидеть. Но любил впервые…

И ещё одно я знал наверняка: Лоренцо не задумываясь пожертвует жизнью ради Камиллы. Кроме внешности, это было единственное, что сближало меня с ним…

Камилла очнулась под утро, с прежним беспокойством в глазах. Я понял, что настало время поведать ей мою истину о принце Лоренцо.

– Есть человек, который угрожает нашему с тобой счастью. Он родился со мной в один день и час, и волею небес похож на меня, как отражение в зеркале. Он хочет забрать тебя. Похитить, силой или обманом…

Камилла внимала мне.

– И его зовут Лоренцо. Это имя произнёс старик…

– Я помогу тебе забыть его слова. Забыть обо всём на свете. Кроме меня, меня одного.

Это даже не было заклинанием, но мой поцелуй прогнал прочь все волнения Камиллы, заставляя её трепетать в моих объятьях и шептать моё имя.

***

Решив устроить празднество в месяц Золотых колосьев, я думал отнюдь не об увеселениях. Но я думал о Камилле, она должна веселиться и блистать перед всеми, как подобает королеве. И пиршество должно стать ловушкой, чтобы Лоренцо снова появился в замке. А я узнаю его в любом обличье.

Камилла в платье из золотой парчи сияла как солнце, ярче янтарного ожерелья, которое я подарил ей специально на это торжество. Звучала музыка, а я всматривался в каждого человека, знакомого и незнакомого, и ни в ком не находил чужой сущности.

Наконец, мне надоело, и я решил не тратить силы. Пусть принц сам выдаст себя.

– За королеву Камиллу! – провозгласил я тост. – За самую юную и прекрасную королеву! За самую верную и любящую супругу!

Певцы наперебой испрашивали позволения исполнить балладу в честь королевы. Камилла с интересом внимала словам и музыке, но затем даже меня стали утомлять эти хвалебные напевы.

– Заставь его замолчать, Родерик, – попросила она, поднялась из-за стола, и я следом за ней.

По моему взмаху, музыка смолкла, певец испуганно попятился. Но тут раздался другой голос и вперёд выступил ещё один музыкант.

– Довольно! – отмахнулась от него Камилла.

Но юноша оказался дерзок и настойчив в желании спеть для королевы наедине. Я попытался прочесть его помысли и наталкивался на тьму. Лицо его было скрыто маской, но я уже чувствовал, кто может скрываться за ней. Близился час поединка.

Мог ли я позволить ему хоть на минуту быть наедине с Камиллой?!

– Ты будешь распевать свои песни в темнице!

Мой гнев был неподделен, а Камилла вдруг вступилась за певца.

– Я хочу выслушать этого юношу. Моё сердце отдано вам. Значит, он будет петь мне о вас.

– Эта песня будет последней в его жизни…

Одним взмахом я разогнал гостей. А взгляд Камиллы был мне упрёком.

– Выслушай его песни в Драконьем зале, моя королева. А я приду, чтобы наградить твоего певца.

Терзаемый ревностью и ненавистью я ринулся за своим двуручным мечом, дожидавшимся этого часа не меньше меня.

Голос Камиллы послышался за дверями зала, и я поспешил распахнуть их.

– Родерику неизвестно милосердие! – донеслись до меня слова Лоренцо, произнесённые моим голосом.

– И если кто-то желает умереть, я помогу ему в этом! – громогласно заявил я, чувствуя себя властным над чужой жизнью.

Камилла тут же бросилась ко мне. Я поцеловал её в висок и чуть отстранил от себя, заслоняя спиной.

– Я здесь, жизнь моя, не бойся. Побудь в сторонке. А ты готовься к бою, принц Лоренцо.

– Я готов! Вернуть себе Камиллу любой ценой!

– Ты наивен. Нельзя вернуть то, что тебе не принадлежало.

– Я её муж по праву!

– Но это я был в её постели каждую ночь!

– Больше этого не будет!

Я оттолкнул наглеца и мы перешли от слов к поединку. Много сил я поначалу тратил на то, чтобы предугадать действия принца и не позволить ему прочесть мои мысли. Но мне это надоело. Мне не нужна была магия, чтобы победить. Я был в гневе, и это мешало мне. И я стал гнать прочь все мысли.

Тогда до моего сознания донеслись мысли и терзания Камиллы. А до слуха донёсся и её крик.

– Остановитесь! Прекратите!

Я не мог ни выполнить эту просьбу, ни позволить Камилле приблизиться к нам.

– Да посмотрите же на меня! – выкрикнула она, обращаясь ко мне.

Я остался глух к мольбе Камиллы за моей спиной. Зато Лоренцо на секунду отвёл взгляд. Торжествуя над слабостью противника, я нанёс удар рукоятью меча. Не спеша занёс меч, чтобы обрушить удар на распластавшегося на полу противника, всего один, но смертельный.

И лезвие меча срезало локон бросившейся на тело принца Камиллы. Моя усталая рука едва не дрогнула у её шеи.

Проклятье! Что за насмешка, что моя королева выпрашивает у меня жизнь моего недруга!

Поединок продолжился, и я слышал, видел, чувствовал, как негодяй Лоренцо продолжает терзать Камиллу, диктуя ей воспоминания. И это я, а не он, видел, как она, дрожащая и обессиленная опустилась на пол.

Мечи скрестились у самых рукоятей. От переполнявшей злости и ненависти туманился разум. Мы оба устали, но были полны решимости, и не могли отступать.

Лезвия заскользили, высекая искры, скрестились вновь на секунду, потом снова и снова, всё яростней и отчаянней, неумолимо и неизбежно, как наступающий рассвет.

Ослабела чужая хватка на рукояти меча, и клинок отлетел прочь. Это я, Родерик, выбил меч из рук Лоренцо.

В ту же секунду мы оба обернулись, и оба видели, как рухнула на пол без единого вскрика Камилла. Глупец Лоренцо тут же кинулся к ней. Но я знал, что на Камилле нет ни царапины. Амулет защитил её, но меч расколол его. Моим чарам придёт конец. Но одержал ли Лоренцо победу? Ведь Камилла недвижна…

Что-то медленно умирало внутри меня. Была ли это любовь к Камилле или ненависть к Лоренцо? Он держал её на руках, а я твердил себе: «Один из нас должен умереть, нам двоим нет места под одной звездой».

Но клинка я не занёс.

– Чего же ты ждёшь, принц Родерик?

– Тебя, принц Лоренцо. Или твой меч так и будет с позорам лежать на полу?

– Не тебе говорить о достоинстве. Ты убил её.

– Но меч был твой, принц Лоренцо.

И наши клинки вновь скрестились, а следующий удар стал последним для одного из нас.

Я опёрся на меч, чтобы не упасть в тот же миг. Лоренцо никогда не узнает, что это я позволил ему нанести удар, и сразил меня только потому, что это я так захотел.

Чёрного принца больше не было. Не было его чар, его ненависти. Вместе с ним умирала и его любовь к Камилле, во имя которой он позволил себя убить…

Глава 8. Камилла

Приближалось десятое в году полнолуние, четвёртое со дня моего рождения. Родерик задумал торжество по случаю начала сбора урожая и распорядился готовить пиршество. На мой протест, что это праздник для крестьян, а не знати, Родерик возразил, что ему для пиршества и вовсе не нужен повод.

– Если вы печётесь о нашем народе, то поверьте мне сейчас или убедитесь потом, что и простой люд будет веселиться в этот день. А праздник в замке я устраиваю лишь для тебя, моя королева! Пусть мои подданные видят твою солнцеподобную красоту. Ведь ты своим сиянием затмишь всех красавиц.

Мне вновь польстили слова супруга. И, выбирая наряд для празднества, я решила воплотить их. Платье было из золотой парчи, вырез платья украшала вышивка. Короткие до локтя рукава продолжала кружевная оборка. Расшитое золотое кружево прикрывало изобилие складок на юбке, делавшее её необыкновенно пышной.

Завитые локоны струились волнами. Пряди со лба и висков были заплетены в тоненькие косы и оплетены золотыми нитями. Присоединённые одна к другой, они легли полукругами поверх струящихся локонов.

Родерик подарил мне новое колье с необычными камнями, которые он называл «слёзы солнца». Тонкие пластинки золота в виде листьев составляли звенья цепочки, а с неё свисали в форме капель золотисто-жёлтые камни. А в середине, оправленный в золотой ободок, был самый большой камень-слеза.

Родерик застегнул на моей шее ожерелье, потом увенчал диадемой и взглянул на меня. В его голубых глазах мелькнуло моё отражение. Родерик казался счастливым.

– Я счастлив видеть тебя такой прекрасной!

– Прекрасней, чем в день нашей свадьбы?

Родерик слегка покачал головой и поцеловал меня в губы. После его красноречивого поцелуя мне не нужен был никакой другой ответ.

Королевский стол, за которым сидели только я и Родерик, стоял на возвышении. Столы для вельмож и гостей стояли вдоль стен, а оставшееся пространство зала предназначалось для выступлений приглашённых музыкантов и певцов.

Звучала музыка, произносились здравицы в нашу честь. Родерик иногда отвечал, выделял своим вниманием одного из своих советников или приближённых. Кавалеры поднимали бокалы в честь своих дам, восхваляя их достоинства и красоту. Но поднялся из-за стола Родерик и заговорил.

– За королеву Камиллу! За самую юную и прекрасную королеву! За самую верную и любящую супругу! – провозгласил он.

Встали со своих мест и все присутствующие, поднимая свои бокалы. Тут же молчавшие до сей поры певцы наперебой принялись испрашивать разрешения исполнить песню в мою честь.

Сначала выступил старейший из них, потом другие по старшинству. Их музыка была бесспорно красива, но слова начинали казаться до отвращения одинаковыми. Все восхваляли мои золотые косы или небесные глаза, тонкие руки или гибкий стан. Словно забыли, что у меня есть и душа!

– Заставь его прекратить, Родерик! – попросила я супруга, не глядя на надоевшего певца. – Я начинаю уставать от их пустых слов! Довольно!

Родерик резко взмахнул рукой. Музыка и голос стихли. Я поднялась из-за стола. Родерик тоже.

– Мне нужно остаться одной. Проводи меня до моих покоев, супруг мой, – попросила я.

– Постойте, королева! Вы выслушали всех, дозвольте спеть и мне! – раздался чей-то молодой голос.

– Довольно! – не глядя, отмахнулась я. – Я устала от музыки. Я хочу тишины и покоя!

Но тут же этот человек встал передо мной.

– Ты дерзок, певец! – возвысила я голос. – О чём же ты собираешься мне спеть? Как бела моя кожа и золоты косы?

– О, нет, моя госпожа! О том, кому отдано ваше сердце.

– Ты находчив! – рассмеялась я. – Дерзок и молод. Что ты скрываешь под маской? Чего ты боишься?

– Оскорбить мою королеву, – склонился он.

– Если твоё лицо уродливо, то это либо проклятье, либо наказание. Но даже уродством ты не оскорбишь мой взор. И я не верю, что ты уродлив. Сними маску! Я прошу тебя!

– Я дал клятву, что сниму её только если королева позволит мне спеть для неё наедине. Там, где вам будет угодно, – снова поклонился певец.

– Ты будешь распевать свои песни в темнице! – вспылил Родерик.

– Нет! Помилуй! Клятва священна, а этот юноша дерзок потому, что юн. Уймите беспричинную ревность. Я во всём послушна вам, так позвольте мне удовлетворить свою прихоть. Я хочу выслушать этого юношу. Ведь он будет мне петь о вас. Это вам отдано моё сердце.

***

И вот в пустом тронном зале гулко зазвучали наши шаги. Я взошла на трон, а певец встал у подножья.

«Зачем он так молод? – невольно подумала я. – Зачем так высок и статен? Широк в плечах и несомненно силён».

Взошедшая луна залила светом тронный зал.

– Так спой мне, юноша, – тихо попросила я, – спой о моём сердце и о том, кого оно любит.

Странно он начал свою песню, это была словно легенда.

Два брата, в день один и час один рождённые,

Благословение звёзд получили.

Но лишь одному была в жёны обещана дева,

Ещё не рождённая, из страны по ту сторону гор.

И в назначенный день их таинство брака свершилось.

Но второй брат, как будто его отраженье похожий,

Обманом женой молодой завладел.

И первый брат жену вернуть желая

На поиски её пустился.

И трижды он неузнанный

Обманом в дом обманщика входил.

Но день настал и поединок

Жизнь одного из них окончит,

Чтоб разрешился спор…

И певец умолк. Я взволнованно встала.

– Ты обманул певец. Ты ни слова не сказал обо мне. Или ты спел другую балладу? Она напомнила мне о другом.

– Я исполнил обещание, королева. Одного из братьев зовут Родерик. А другого Лоренцо, – сказал он тихо, но слышно.

Певец дерзнул приблизиться ко мне, когда я спустилась с возвышения. Его взгляд словно обжёг меня.

– И Лоренцо сейчас перед вами! Сударыня, взгляните на меня!

И он снял маску. Милосердные небеса! Я видела перед собой молодого мужчину, как капля воды похожего на Родерика. Но я знала, что это не Родерик! Лоренцо схватил меня и прижал спиной к своей груди.

– Смотри, – зашептал он. – Это наша свадьба в часовне в твоей родной Ампарре. Это не сон, это было на самом деле.

Словно дымка передо мной возникло это видение. Я закрыла глаза, но продолжала всё видеть и открыла глаза.

– Вспоминай! – мучил он меня. – Как я снял маску, как впервые поцеловал тебя!

– Нет! Родерик всё уже успел рассказать мне. Отпусти меня!

Прозрачный амулет Родерика жёг мне кожу. Он должен был защищать меня, но почему-то причинял страдания. Это было оттого, что рядом был Лоренцо, и я пыталась вырваться из его рук.

Для меня была только одна истина. Лоренцо – мой враг. Но он отпустил меня, и жар амулета на время угас.

– Ты проник сюда обманом!

– Родерик сам позволил мне. Он знает, что поединок должен состояться. Он хочет убить меня, так пусть попробует!

– Мой супруг никому не желает зла!

– Тебе не ведома истинная его сущность.

– Я его жена! Мне ли не знать, каков он?!

– Ты ослеплена любовью и не видишь ненависти. Сними свой амулет, и ты всё поймёшь. Сними, умоляю!

– Ты безумен. Мне жаль тебя. Родерик милосерден, я попрошу его тебя пощадить.

Даже пожелай я снять с шеи амулет, я не смогла бы этого сделать. Меня это вдруг испугало. Но поверить из-за этого Лоренцо? Нет! Это безумие!

– Родерику неизвестно милосердие, Камилла!

– И если кто-то желает умереть, я помогу ему в этом!

Это распахнулась дверь, и появился Родерик. Его голос громовыми раскатами отозвался от стен зала. На секунду он замер на пороге, а потом решительно шагнул ко мне. Я кинулась на шею своему супругу.

– Не бойся, жизнь моя, я здесь. Побудь в стороне.

– Как ты мог допустить, чтобы он проник сюда?!

– Но ведь мы должны сразиться, – ответил мне Лоренцо. – Так почему бы не здесь?

– Верно, Камилла, – подтвердил Родерик. – Почему бы не здесь и не сейчас? Готовься к бою, Лоренцо!

– Но он безоружен, – вдруг заметила я, видя в руках Родерика его верный двуручный Драго.

– Не всё, что вы видите, Камилла, истина, – успокоил меня Лоренцо, – и я вовсе не безоружен. Не бойтесь за меня.

Я возмущённо фыркнула. Мне бояться за него, за Лоренцо? Но сердце вдруг дрогнуло. Я не желала ему смерти. Лоренцо сжимал в руках длинный меч, похожий на Драго. Я словно видела одного и того же человека, вдруг раздвоившегося и по-разному одетого. Пытаясь сохранить здравое суждение, я отступила к стене, пока не упёрлась в неё спиной. Я, из-за которой разгорелась эта вражда, вынуждена была лишь наблюдать.

– Я верну себе Камиллу, какую бы цену ни пришлось за это заплатить, – сказал Лоренцо.

Его слова предназначались только Родерику и потому были произнесены совсем тихо, но я услышала их.

Держа мечи наготове перед собой, они не решались начать бой, но неспеша приближались друг к другу.

– Ты наивен, принц, – отвечал Родерик, – нельзя вернуть то, что тебе никогда не принадлежало, и чем ты не владел.

– Я её муж по праву!

– По праву, которое ты потерял, потому что это я был с ней каждую ночь!

Я вздрогнула, словно это должно было оскорбить меня. Эти слова, являвшиеся правдой, но произнесённые с таким наслаждением собственника, заставили Лоренцо нанести удар первым. Родерик встретил атаку и их мечи скрестились у рукоятей. Некоторое время они смотрели в глаз друг другу, словно мысленно боролись.

– Больше этого не будет! – выкрикнул Лоренцо.

Родерик оттолкнул его и поединок начался. Порой я вздрагивала от яростного звона мечей и ударов, высекавших искры. Я явственно ощущала силу, исходившую не только от Родерика, но и от Лоренцо.

– Вспомни, Камилла! Вспомни! – крикнул мне Лоренцо, не оборачиваясь. – Вспомни наше венчание и кольцо, которое я одел тебе на руку!

Я послушно посмотрела на свои руки. На правом мизинце неизменно синел крохотный сапфир. А на левом безымянном сверкал причудливо огранённый бриллиант. Разве не Родерик одел мне его?

Я почувствовала, как внутри всё холодеет, словно я сходила с ума или кто-то намеренно сводил меня к сумасшествию, а я отчаянно хваталась за остатки разума.

Я вспомнила слова старика-провидца и словно наяву увидела пронзительный взгляд не по-старчески ясных глаз. Такой же взгляд был у Сокору. И, вспомнив слова певца, я внезапно поняла, что в облике знахарки, провидца и юноши-певца ко мне являлся принц Лоренцо. Но зачем он пытается заставить меня поверить ему?

Меня мучили сомнения, я злилась на себя. Я не должна была сомневаться! Я напряжённо следила за поединком. До моего сознания долетали заклинания, которые творил Родерик. Они позволяли ему знать мысли противника, предугадывать удары и выпады, уворачиваясь и отбивая их.

Но мне открывались и мысли Лоренцо. И я понимала, что он искусен в заклинаниях и магии не меньше, чем в фехтовании. Иначе, почему он ещё жив и даже не побеждён, и Родерик не сразил его? Но почему так жаждёт Родерик убить его? И отчего такой ненавистью пылает его взгляд? Словно это совсем другой человек, не тот, кто обнимал меня, с такой любовью смотрел мне в глаза.

А как самоотверженно бьётся Лоренцо! В его глазах я не видела ненависти, но в них была ярость, дававшая ему силы. Я сжала в руке обжигавший меня словно раскалённый уголь, амулет, и моё сознание пронзили видения.

Те самые, которые прежде мне уже внушали знахарка и мудрец. Тогда Родерик убедил меня, что это были сновидения. Но теперь я знаю, что я видела Лоренцо. Что ж, не зря он владеет магией!

Милостивые небеса! Ну зачем они так похожи! Зачем звёзды так смеются надо мной и всеми нами? И словно ещё одни насмешник, кладя камешек удачи на одну из чаш весов, тут же уравновешивал их, кладя другой камешек на вторую чашу. И удача ещё не склонилась ни на чью сторону.

Меня это ни радовало, ни огорчало. Я знала, что рано или поздно силы противников истощатся. И вопрос в том, кто ослабеет первым. И каким бы чудовищем ни казался мне Лоренцо, будь он хоть трижды врагом, я не могла представить его бездыханным. Я боялась сойти с ума, видя, как будет убит человек так похожий на Родерика.

Но я должна была остаться, чтобы просить у Родерика пощады для принца Лоренцо. Разве не должна королева быть милосердна даже к врагам?

Я представила Лоренцо обезоруженным, может быть, даже раненным. Представила, как я излечу его, как моими заботами он станет совсем другим. И тогда никому больше не желая зла, он уйдёт и никогда больше не потревожит нас с Родериком.

– Камилла! – последовал резкий окрик Родерика. – Не смейте! Не смейте – думать – о нём! Он враг! Он – должен – умереть! Чтобы вы – никогда – ничего – не боялись!

Слова вырывались резко, как удары меча, сопровождавшие их. И словно иглы, вонзались в моё сознание.

– Вы должны уметь прощать! – крикнула я мужу.

– Только не врагов! – без возражений заявил Родерик.

Разве и он не был прав? Но даже ослеплённая любовью к супругу, я не могла не увидеть его в ином обличье, беспощадного, неумолимого. И мысль о том, что Лоренцо обречён, вдруг повергла меня в ужас, в мертвящий ужас отчаяния и беспомощности, из которого меня вырвал жар амулета.

Я снова схватилась за камень-амулет, пытаясь уменьшить жгущий меня огонь. Я жаждала сорвать с себя амулет, пренебрегая всеми предостережениями Родерика, и во второй раз убедилась, что это невозможно.

А жар становился нестерпимым. Внутри меня тоже был поединок между огнём и холодом. И у меня рождалось предчувствие, что это может сгубить меня раньше, чем будет ясен исход поединка между Лоренцо и Родериком.

Я медленно осела на пол. Кровь будто кипела в венах, а сердце бешено колотилось в груди, почти как в день свадьбы, когда я шла к алтарю. Дрожа от негодования, я прогнала видение.

– Остановитесь! – выкрикнула я. – Прекратите!

Но соперники не вняли моим словам, будто не слыша. К сражающимся трудно было приблизиться, но я должна была как-то остановить их, хотя бы и встав между ними!

– Ни шагу, Камилла! – предупредил меня властно Родерик, не глядя, а просто зная, что я задумала.

– Как вы не видите, что убиваете меня!

В припадке я сорвала с себя ожерелье, которое тоже уже казалось мне раскалённым, как кусок железа, вынутого из горнила печи, и зашвырнула их в соперников. Не долетев до них, ожерелье упало на пол и проскользило по плитам до противоположной стены.

Я вдруг заметила, что начали светлеть небеса. Первые минуты зари нового дня огласились моим криком.

– Да посмотрите же на меня! Родерик!

Но на мой крик обернулся Лоренцо. Всего лишь секундный взгляд он кинул на меня поверх плеча Родерика, стоявшего ко мне спиной, и изменился в лице. Только тогда мне стало понятно, как очевидны мои терзания.

Этого промедления хватило Родерику, чтобы атаковать и нанести удар. Я не успела понять, что сделал Родерик, но Лоренцо рухнул на пол, и его меч со звоном отлетел в сторону.

Но я успела защитить его от сокрушающего удара Родерика, обрушившегося со всей мощи. Я прикрыла собой лежащего без сознания Лоренцо и едва успела обернуться, как моей шеи коснулось острие меча. Я замерла, затаила дыхание и попыталась двинуться назад.

Маска ярости и ненависти на лице Родерика сменилась неподдельным ужасом. Меч в напряжённой вытянутой руке чуть дрогнул, и Родерик поспешно и устало отвёл его. Острие меча, касавшееся моей шеи, высекло искру с плиты пола.

– Камилла, жизнь моя, – тяжело дыша, произнёс Родерик, протягивая мне руку, – я помогу тебе подняться.

– Нет! Тогда ты убьёшь его. Я не хочу этого. Только не безоружного.

Не знаю почему, но Родерик внял моим словам, желая быть справедливым. Лоренцо не был ранен. От моего прикосновения он очнулся, открыл глаза и посмотрел на меня. Но мне лучше было бы не видеть его взгляда!

Принц Лоренцо поднялся на ноги, как вдруг крепко прижал меня к себе. На мгновение я растерялась, пока не почувствовала нестерпимый жар в его объятьях, и с негодованием оттолкнула.

– Если в вас есть хоть капля благородства, вы раскаетесь и преклоните колено перед королём. Вы уйдёте и никогда впредь не появитесь в нашем королевстве.

Я отступила в сторону, а Родерик кивнул Лоренцо на его лежащий на полу меч. Принц нагнулся, чтобы поднять его.

– Вспоминайте, Камилла! – почти взмолился Лоренцо, кинув на меня взгляд.

От его видений у меня по спине пробежала дрожь. Они отнимали у меня последние силы. Я снова отмахнулась от них и упала на пол, не держась больше от усталости на ногах.

Всего лишь ненадолго, а может быть, на целую вечность я опустила голову и закрыла глаза. Я пыталась как-то справиться с пожиравшим меня огнём и тряслась, словно в лихорадке.

Я не видела, что произошло, и не успела этого понять. Я почувствовала, как жар отступил и попыталась подняться. Меня обдало ледяной волной, и всё, что я успела увидеть, – это яркая вспышка перед моими глазами. Не успев вскрикнуть, я рухнула на пол.

Это взошедшее солнце блеснуло на лезвии сразившего меня меча…

Глава 9. Лоренцо

На рассвете следующего дня я покинул родительский замок, попрощавшись с отцом и матерью, и выслушав наставления Альваро. Я пообещал матери, что верну мою супругу домой, и