Принц Заоблачной страны

– Мой супруг не требует извинений, но я чувствую вину за свою дерзость.

– Моя королева и в дерзости мудра. Я хочу сделать тебе подарок. Я обещал тебе.

– Родерик! О, я знаю!

Я кинулась обнять его. А на песчаной дорожке сада стояла белоснежная кобыла. Я подошла к чудесному животному и погладила ладонью по лбу. Кобыла заржала, тряхнув головой, фыркнула и успокоилась. Я прижалась к её шее и погладила по длинной гриве.

– Сильва! Моя красавица Сильва!

– Я знал, что ты так назовёшь её.

– Ты не мог сделать мне более прекрасного подарка! Сильва дороже мне, чем наряды и драгоценности. Ты делаешь меня счастливой, Родерик!

– Я всё делаю ради тебя! Всё, чтобы ты была счастлива каждый день и каждую ночь со мной.

Как было передать мой восторг и мою благодарность за Сильву? Только поцелуем, которым я наградила Родерика.Ущербный месяц исчез с неба и вновь народился. А когда месяц народился в третий раз со дня моего появления в замке, мной овладело волнение. Я не могла объяснить и даже понять его причину. Мне не казалось, что я больна.

Родерик давно заметил моё волнение. Только он почему-то был рад моему беспокойству и бледности на щеках. У меня не нашлось сил злиться.

– Чему так опечалена моя королева? – спросил он, расцеловывая мои бледные щёки. – Что ты скрываешь?

– Если моего короля так радует мой недуг, так, может, это он всё объяснит мне что со мной? – нервно ответила я.

– Не желает ли моя королева, чтобы к ней пригласили лекаря?

– Что?! Чтобы ко мне кто-то прикасался?

Пылая вдруг разгоревшейся страстью, Родерик заключил меня в объятья. Моё раздражение мгновенно исчезло при виде блеска в его глазах. Но я не успокоилась.

– Нет! Никому не позволю коснуться тебя, моя королева! Но подумай, жизнь моя, ведь ты женщина, ты можешь быть в тягости…

Но от догадки Родерика я вздрогнула.

– Разве не лучше мне самой знать?

Но в этом я как раз и не была уверена. Родерик встретил мой непримиримый твёрдый взгляд. Но вскоре это я уступила ему.

***

Так в замке появилась Сокору. Я не знала, как Родерик отыскал эту женщину, но повелел встречать как почётную гостью. И вопрос о моём здоровье пожелал выяснить наедине с Сокору. Но я-то не желала, чтобы вопрос о моём положении обсуждался без меня!

Родерик метнул гневный взгляд на распахнувшиеся двери, но увидел меня в белоснежном платье с серебряными кружевами, с увитой жемчужными нитями шеей и распущенными волосами. И гнев Родерика сменился неизменным восхищением мной.

А я рассматривала знахарку. Это была немолодая, не слишком высокая, но с гордой осанкой женщина. Убелённые сединой волосы были собраны на затылке и сокрыты под чепцом. Это была небогатая, но добропорядочная горожанка.

Я всё чувствовала своей пробуждённой внутренней силой. У меня мелькнула мысль, что она повитуха, а не только знахарка. Сокору тут же низко поклонилась мне. А я, приветствовав Родерика, обратилась к нему.

– Не слишком ли рано мой король приглашает помощницу при родах? – рассмеялась я через силу.

– Если понадобится, Сокору останется здесь до этого самого счастливого дня.

Мой короткий беззаботный смех не смог прогнать мрака с лица Родерика. Я боялась догадываться о причинах его дурного настроения. Видимо, мой мудрый супруг уже и сам почувствовал, что ещё не суждено его надеждам осуществиться.

– Сокору утверждает, что, взглянув в глаза женщине, может узнать, в тягости ли она ребёнком, – заговорил Родерик, делая женщине знак приблизиться.

– Вот как? – загорелась я любопытством. – Всё так просто?

– Да, моя королева, – откликнулась женщина. – Но мне нужно и взять вас за руку.

– Так зачем же медлить?

Я взглянула на супруга. Родерик милостиво кивнул и встал одесную меня. Я волновалась отчего-то, когда протянула Сокору свою левую руку с бриллиантом на безымянном пальце. Рука женщины была тёплой и гладкой, без единой мозоли. В тот же миг я почувствовала, как столкнулись две наши силы.

Сокору была ниже меня ростом, но я чувствовала себя рядом с ней маленькой девочкой. Глаза Сокору оказались пронзительно голубыми и до невозможности знакомыми. Я не могла оторвать взгляд.

Я вдруг вспомнила своё детство, видя всё как наяву. Увидела, как достаю из сундука белое свадебное платье, как человек в белом одевает мне на руку кольцо, а потом снимает маску с лица, и я вижу перед собой Родерика в белых одеждах.

Словно очнувшись от жуткого ночного кошмара, я вскрикнула и пошатнулась. Выдернула руку и почувствовала, как оборвалась наша связь и закончилось неожиданное противоборство. Я была уверена, что проиграла.

Смутно я помнила, как Родерик отнёс меня на руках в спальную. И оказалось, что я пробыла в беспамятстве гораздо больше времени, чем мне казалось. Из-за отсутствия видений всё прошедшее время показалось мне коротким мигом.

Своим прикосновением Родерик привёл меня в чувство. Я испуганно взметнулась и кинулась на шею супругу. Родерик обеспокоенно посмотрел на меня.

– Всё хорошо, Камилла, – как ребёнка успокаивал он меня.

– В Сокору кроется какая-то сила, – призналась я, желая поделиться своими ощущениями. – Я видела того, чего не было на самом деле. Тебя в маске и в белой одежде.

– Камилла, – рассудительно заговорил Родерик, – быть может, ты видела это во сне? И просто забыла об этом? Ты не властна над своими снами, и я тоже. Но до нашей встречи в день свадьбы ты снилась мне каждую ночь. И ты могла видеть меня во сне…

Его объяснение успокоило меня.

***

Дни шли за днями своей чередой. Было уже начало осени, и на деревьях начали желтеть листья, а трава стала терять свою сочность. И это увядание было почти так же пленительно, как и цветущее благоухание весны и лета.

По словам Родерика я держалась в седле превосходно. Но бросать вызов Родерику я не дерзала и отнюдь не стремилась. Рука об руку мы скакали по полям, и я была счастлива.

– Может это всего лишь детский сон, но прежде у меня была своя лошадка, – говорила я Родерику, когда неторопливым шагом мы возвращались с прогулки. – И родители спорили надо ли учить меня верховой езде. Отец настаивал, а мама боялась, что я упаду и покалечусь.

– Волнения матери за своё дитя всегда понятны, – с затаённой горечью произнёс он.

Мы подъехали к воротами замка. Привратники не позволяли войти какому-то старику и гнали его прочь. Это невольно возмутило меня.

– Не вы ли, супруг мой, говорили мне о милосердии и жалости? Неужели вы откажете в приюте этому путнику? – обратилась я к Родерику. – Разве мало до сих пор ходит слухов о вашем бессердечии и жестокости, которые так возмущают меня? Если старик просит помощи у самого короля, то лишь крайнее отчаяние может быть тому причиной.

– И моя королева желает, чтобы этого бедняка приютили на ночь в замке, накормили, а когда он захочет уйти снабдили в дорогу едой и тёплой одеждой? – договорил Родерик, прочитав мои мысли.

– Это и было бы милосердие истинного короля.

Мы подъехали вплотную к решётке ворот.

– Как тебя зовут, старик? – обратился к путнику Родерик. – И что искал ты в стенах королевского замка?

– Франко моё имя, ваше величество, – отвечал старик, пытаясь согнуть в поклоне свою и без того сгорбленную от прожитых лет спину. – И я желал бы услужить королеве.

– Следуй за нами, Франко, – повелела я. – В чём бы ты ни нуждался, ты получишь желаемое. Слово королевы!

– И короля, – добавил Родерик.

И верно, разве есть такая просьба, которую не смог бы выполнить Родерик? Тем более, что это просьба бедного старика? Я так хотела чувствовать себя всемогущей и милостивой королевой!

Самолично я проследила за тем, чтобы старика накормили и предоставили угол для ночлега.

– Завтра я позабочусь о том, чтобы твою пустую котомку наполнили едой в дорогу и дали новую одежду. Если у тебя есть ещё просьба, я выслушаю её.

– Помилуйте, ваше величество, велика ваша милость. Будь я молод, за счастье счёл бы я служить вам. А на что годен старик? Знаю, Принц Родерик сведущ в науке звёзд. Но и я слыл прорицателем.

– Забавные вещи ты говоришь. Мне любопытно ещё послушать тебя. Я хочу знать всё, что ты сможешь мне рассказать.

По моему приказу для нас на маленький балкон одного из залов вынесли раскладные сиденья.

– Я решила, что говорить о звёздах лучше под самими звёздами. Присядь, Франко, оставим церемонии на время. Я хочу поговорить с тобою как с мудрым человеком.

– Как будет угодно вашему величеству, – отвечал Франко. – Мудрость это такой же дар небес, как и красота, но не все мудреют с годами, королева.

– Зато красота тускнеет с годами, старик.

– Истинная красота вечна, – возразил он в ответ на мои замечания.

– Как вечны небо, звёзды и земля? Так скажи мне, Франко, ты способен предвидеть будущее? Ты можешь прозреть и предсказать мою судьбу?

Франко обратил на меня взгляд.

– Твой судьбе, королева, позавидует любая. Но у каждой своё счастье, каждому по плечу своя ноша. Что для тебя счастье, госпожа? Иметь любящего супруга и править с ним королевством? Тогда и впрямь судьба твоя счастлива и благодатна. Для такого предсказания не нужно гадать по звёздам.

– Ты верно рассудил, старик. И верно угадал мои мысли. Но ты не ответил на то, что волнует меня. Не случится ли чего-то зловещего и непредвиденного?

– Пока вы с тем, кто предназначен вам звёздами в спутники жизни, не бойтесь ничего.

– Это я и хотела знать, Франко. Твои слова радуют меня. Но я верю и в то, что человек истинно сильный духом и волей способен сам творить свою судьбу и противостоять предрешённому. Так расскажи мне о моём прошлом. Оно-то уже неизменно. Или прорицатели не прозревают прошлого?

– Отчего же, госпожа, извольте, я поведаю. Только зачем говорить о том, что известно даже простому люду? О том, что Принц Родерик привёз себе невесту из Страны По Ту Сторону Гор. И что она со дня своего рождения была обещана звёздами ему в жёны.

– Твоя правда, старик. Так поведай мне о том, что неизвестно прочим. Я хочу испытать тебя. Что это за кольцо?

– Сапфир? Его дала вам ваша матушка накануне венчания. А бриллиант одел вам при венчании ваш супруг.

– О, да, Родерик!

– Нет, госпожа, ваш супруг Лоренцо.

– Что ты мелешь, старик?! – взметнулась я, вскакивая с сиденья. – Вон! Вон! – едва не обезумела я, чувствуя внутри себя одновременный холод и жар. – Лоренцо?!

И я заметалась и закружилась по залу, хохоча над незнакомым именем. Мой прозрачный амулет под корсажем платья вдруг стал жечь мне кожу, а я не могла снять его и едва не помутилась рассудком от боли и странных видений.

Перед моим взором возникло лицо Родерика, но я почему-то не могла его узнать, словно он был чужим. Я закричала от обжигающей боли.

– Родерик! – выкрикнула я и пустилась бегом из зала. – Родерик! – повторяла я на бегу.

С потемневшим взором я рухнула на пол без памяти.

***

Очнувшись наутро в своей постели, я действительно и не вспомнила о вчерашнем вечере. Родерик был рядом, ни словом не упрекнул меня ни в чём, видя мой наполнившийся слезами взор. Я протянула ему руку, желая его объятий.

– Я напугала вас, супруг мой. Не понимаю, что со мной случилось.

– Камилла, жизнь моя, я не должен был оставлять тебя одну. Отдохни. Засни.

И я проспала ещё до вечера. Ни видений, ни простых снов не было. Но это напротив лишь успокоило меня. Обо всех своих беспокойствах я благополучно забыла ночью, пребывая в объятьях Родерика.

Я всегда замечала, как зависит его настроение от моего собственного расположения духа. А потому всегда улыбалась ему, даже если что-то продолжало меня терзать. Но Родерик всегда видел истинное положение вещей и обманывать его улыбкой было невозможно.

– Родерик, супруг мой, не напрасно ли ты терзаешься из-за меня? Мне боязно и горестно видеть волнение на твоём лице.

– Камилла, любовь моя, как я могу не беспокоиться о тебе? Но терзает меня и то, что угрожает нашему с тобой счастью. Я много тайн открыл тебе, но не всё поведал тебе о наших судьбах. Есть человек, который родился со мной в один день и час и волею небес похож на меня. Он хочет забрать тебя. Он может проникнуть сюда и обманом или силой похитить тебя.

– Но на что же стража?

– Он наделён силой и даром не в меньшей степени, чем я. Потому его и следует опасаться, моя королева, – пояснил Родерик.

– И его имя Лоренцо, не так ли? Именно это имя произнёс тот старик. Его слова, что Лоренцо мой истинный супруг едва не свели меня с ума.

Я вцепилась в руку Родерика, чувствуя, как даже от простого упоминания чужого имени прозрачный камень-подвеска начинает жечь мне кожу.

– Я заставлю тебя забыть его слова! – привлёк меня к себе Родерик. – Забыть всё на свете кроме меня. Меня одного, – шептал он, склоняясь к моим губам.

– Да! – покорно шептала я. – Да, Родерик! Мой единственный, любимый, желанный….

Глава 7. Родерик

Моё имя – Родерик. Ещё меня называют Чёрным принцем. Кто-то говорит, что это из-за траура по матери, который я, по примеру своего отца, Чёрного короля Рикардо, поклялся носить всю жизнь. Кто-то считает, что у меня чёрное от ненависти сердце. И те, и другие будут правы. Но в моём сердце живет ненависть лишь к одному человеку.

К принцу Лоренцо из Заоблачной Страны. Судьбе было угодно сделать нас похожими как две капли воды. Известно ли вам, каково смотреть на своё отражение и видеть лицо того, кого поклялся считать своим врагом?

Мы родились под одной звездой, в один день, в один час. Мы обречены разделить одну судьбу.

Лоренцо уже опередил меня, когда обвенчался с обещанной ему звездами Камиллой. Тем слаще была моя месть, когда я похитил её прямо из его рук. И мне ничего не стоило околдовать Камиллу, заставив её поверить, что я и есть её настоящий супруг.

Я не хотел держать её невольницей, или пленницей, я хотел владеть ею по доброй воле, королев по принуждению не бывает. А она должна стать моей королевой.

Прекрасная юная Камилла! Она была рождена чтобы покорять и властвовать. Даже надо мной, силой любви. В этом и есть источник её магии. Колдовство этой женщины в силе любви, которую она способна подарить.

Я полюбил Камиллу задолго то той ночи, когда похитил её и сделал своей. Я, не любивший в своей жизни ни одной женщины, кроме своей матери, лелеявший в своём сердце лишь ненависть. Но, даже предназначенная другому, Камилла была слишком желанна, и я не мог ненавидеть её.

Я прочёл заклинание дальновидения и посмотрел в сторону гор. Мысль моя в одно мгновение преодолела огромнейшее расстояние до замка Золотого Льва, как называл его король Леонардо. Там метался раненным зверем принц Лоренцо. А я ликовал, видя его беспомощность.

Тень многолетней вражды пустила ростки ненависти в моём сердце. И вместо брата в лице Лоренцо, передо мной был соперник.

То, что моя любимая матушка рассказывала мне как сказку, было правдой, случившейся семь поколений назад.

Однажды, когда Великий дуб в королевском саду был ещё крохотным ростком, а Южный каньон был не шире человеческого пальца, случилось большое празднество в одном из девяти королевств. И там Деррек, принц Подгорного королевства, встретил и полюбил юную принцессу Лауру, дочь короля Заоблачной страны. Но через год, когда принцессе исполнилось шестнадцать, и Деррек попросил руки Лауры, король Эдуардо отказал принцу, посмеявшись и оскорбив его. В ответ принц Деррек попросту похитил юную принцессу. А когда её брат, принц Даррен, явился за ней с войском, Деррек одолел его в поединке. И только ради принцессы Лауры не случилось ни убийства, ни войны между королевствами. Осталась лишь затаённая вражда…

Кровь Даррена в моих жилах горела местью за похищенную много лет назад сестру. И я отомстил, похитив в брачную ночь жену того, в ком течёт кровь Деррека.

Я знаю, что Лоренцо видел Камиллу в моих объятьях. Я хотел, чтобы он видел и знал, что она стала моей.

Проклятья Лоренцо, которые он выкрикивал мне в лицо, достигли моего слуха, но лишь позабавили меня. Я жаждал его ненависти, клокочущей, неуправляемой, которая выжгла бы его сердце, опалила бы душу, и заставила бы чувствовать себя побеждённым, низвергнутым с высот счастья. Так будет до тех пор, пока я владею его сокровищем – Камиллой. А она моя – отныне и навсегда.

Радуясь осуществлённой мести, я отступил от окна. Пусть Лоренцо мучается, страдает, мечется и пытает своего старца-звездочёта, он не узнает больше, чем я позволю им узнать. Пусть отправляется в путь, пусть будет здесь хоть завтра, хоть сейчас, я не стану чинить препон. Я в любую минуту готов сразиться с ним.

Месть моя свершилась. Камилла принадлежит мне телом и душой. В её сердце – только я. Там нет ни капли воспоминаний о Лоренцо. Так будет, покуда я жив, а Камилла во власти амулета. Чем дольше она будет носить его, тем прочнее его чары, тем необратимее они будут.

Какое разочарование ждёт принца! Поторопись, Лоренцо! Иначе ты навсегда потеряешь Камиллу.

Только посмотри, как она прекрасна! Как безмятежно она спит. Уже не девственница, но всё так же невинна. Я буду стражем её добродетельной души и чистого сердца. Она будет достойнейшей и прекраснейшей королевой, чью красоту и добродетель будут воспевать в балладах, а слава о ней останется на долгие века.

Рядом с тобой я становлюсь другим, Камилла! Но ради тебя я готов измениться…

Розовели близким рассветом небеса, а ночь всё ещё неохотно расставалась со своим владычеством на небосклоне. Впервые таким пленительным мне казалось это зрелище и не вселяло тоску перед новым днём.

Отныне ни дни, ни ночи не будут наполнены одиночеством. Ни на минуту мне не хотелось покидать свою юную супругу, и я вернулся в постель, стараясь не потревожить её сон. И даже сам забылся мимолётным беззаботным сновиденьем.

Камилла проснулась, когда солнце был уже высоко. Я приветствовал её поцелуем в послушные тёплые губы, прошептавшие моё имя.

– Доброе утро, моя прекрасная королева. Не спеши звать служанок. Ты сделала меня счастливым этой ночью. Но она была так коротка…

– Разве не вся жизнь у нас впереди? – улыбнулась Камилла. – А я так голодна.

Я лишь улыбнулся её словам, которые были не отказом, а простой просьбой. И Камилла явилась в обеденный зал в лиловом платье, со вплетёнными лентами в волосах, с аметистовой подвеской на шее.

Наш обед прошёл в молчании, но я слышал мысли моей прекрасной супруги. И знал, что она слышит мои непроизнесённые вслух слова.

– Я могу быть молчалив, – объяснил я. – Но я не хочу, чтобы это вводило вас в заблуждение. Я не трачу слов впустую.

– Пустая болтовня – удел глупцов и бездельников, – в тон мне отвечала Камилла.

Времени я тоже решил не тратить, и в тот же вечер привёл Камиллу в своё святилище знаний на верху Северной Башни. Я хотел посвятить свою супругу в тайну, частью которой она является. Подведя Камиллу к узкому высокому окну, я взял её руку и указал ей на одну из звёзд в созвездии.

– Это Корона. Сейчас, в месяц Медовых трав она в зените. А в день моего рождения она венчала Дракона. Вот Кармина-Ора, твоя звезда. В твоих волосах её золотой блеск. А рядом её сестра-близнец, Кармина-Силва. Вместе они – редкая двойная звезда, предрешившая наши судьбы. Быть вместе, как этим двум звёздам.

– Когда-нибудь это станет легендой.

– Это уже легенда, Камилла…

Как послушна и податлива она была в моих руках, и помимо моей воли вырвались слова:

– Я люблю тебя, Камилла. Ты моя жизнь и судьба.

Но эти слова исторглись из самого сердца, в одночасье ставшего пламенеющем сгустком в моей груди.

Я отнёс Камиллу в наши спальные покои, но и помыслить не мог, чтобы оставить её одну. Желание быть рядом с ней, обладать ею, было огромно. Но сколько жара и страсти оказалось в моей Камилле! Отзывчивая на ласки, и всё же застенчивая, она заснула на моих руках.

***

Дни мои наполнились радостью, а ночи блаженством. Камилла с жадностью впитывала крупицы Знания, училась угадывать мои мысли и желания, и мы с полуфразы понимали друг друга.

Я баловал её лакомствами, нарядами и украшениями. Она была то шутливо-капризна, то истинно величественна и прекрасна.

Я подарил ей белую кобылицу, Сильву, и с того дня мы вместе с моей любимой супругой выезжали на прогулки.

Но к месяцу Алых закатов я заметил, как давно моя Камилла томится волнением, сгонявшим румянец с её щёк. Я догадывался и надеялся, что наши ночи не прошли бесследно и принесли плоды.

– Чему так опечалена моя королева? – спросил я, расцеловывая её щёки.

– Если моего короля так радует мой недуг, так может он сам знает, что со мной?

Я простил ей резкие, нервные слова, почувствовал её смятение. И от моей догадки Камилла побледнела ещё сильнее.

– Разве не лучше мне самой знать об этом? – возразила она, и я снова почувствовал, как ей страшно от этой мысли.

Я не стал винить её за этот страх.

– Тебя осмотрит придворный лекарь, и избавит нас от сомнений, – заявил я как можно мягче, но встретил поток возмущения и возражений от Камиллы.

Стерпев и рассудив здраво, я принял желание Камиллы.

– Тогда я найду для тебя женщину, которую сочту знающей и достойной.

Камилла больше не стала возражать, а мне не составило труда позвать в замок всех знахарок столицы.

Я догадывался, что их будет не много. Тем проще оказалось прочувствовать их силу и способности, и выбрать. Но у вошедшей в зал Камиллы было своё мнение, а мой минутный гнев мгновенно испарился, едва я взглянул на неё, в белоснежном платье, с распущенными волосами и с жемчугом на шее.

Я предоставил ей выбор и постарался не возразить.

Я ощутил, с каким любопытством Камилла разглядывает одну из женщин, немолодую, опрятную, кажущуюся доброй и приветливой, и понял, что Камилла сделала выбор.

Я осторожно прислушался к своим ощущениям и почувствовал исходящую от женщины Силу. В ней не было угрозы, опасности, но непонятное чувство заставляло меня сомневаться в этой женщине.

Я велел остальным уйти, а Сокору – так её звали – осталась и подошла ближе к Камилле.

– Сокору утверждает, – заговорила Камилла, – что может по взгляду женщины понять, в тягости она или нет.

Детский восторг в глазах Камиллы затмил все мои сомнения, и я лишь улыбнулся в ответ.

– Всё так просто? Так чего же мы ждём?

Камилла протянула руки, Сокору дотронулась до них. А я в тот же момент понял, что совершил ошибку, позволив женщине прикоснуться к моей королеве. Сила знахарки оказалась столь странной, что не позволила мне проникнуть внутрь их возникшего единства мысли, словно передо мной захлопнули дверь.

Камилла вдруг вскрикнула, выдёргивая руки, отшатнулась, попятилась. Но я успел подхватить и поддержать её.

Мой взгляд, должно быть, оказался слишком страшен для Сокору. Эта женщина словно стала другой, простой, испуганной горожанкой. Сила, которую я ощущал от неё, словно испарилась. Одного слова оказалось достаточно, чтобы Сокору, или кто бы это ни был, выбежала, насколько ей хватало сил, из залы.

Я положил ладонь на лоб Камиллы и почувствовал лишь окутывающую её темноту, без снов и видений.

Уповая, что не совершаю ошибки, я вырвал Камиллу из беспамятства, и она кинулась мне на шею, как испуганный ребёнок. Я посмотрел ей в глаза.

– Всё хорошо, моя королева. Ты не в тягости. Но в этом нет беды.

– А Сокору?

– Я прогнал её.

Я ждал упрёка в грубости, но Камилла ничем не возразила. А за ужином рассказала о своих видениях под властью той женщины.

О, проклятье!

Не знаю, какой волшбой, но Сокору заставила Камиллу увидеть в памяти Лоренцо!

В мгновение я овладел собой и обрёл спокойствие в голосе. И попытался уверить Камиллу, что она видела меня.

Так я понял, что принц Лоренцо сделал свой первый шаг. Его ли дух во плоти женщины, сам ли он, обратившийся заклинаниями в чужой образ, но Лоренцо был здесь!

Я был взбешён и удивлён его силой, затмившей мой взор. Но если так, то принц будет достойным соперником. Пусть является в любом обличье, я буду готов принять вызов. Следует лишь рассказать Камилле то, что ей следует принимать за правду…

***

Было уже начало осени, когда, возвращаясь с верховой прогулки, мы с Камиллой увидели у ворот замка бедняка, пытающегося пройти. Камилла тут же вступилась за старика.

– Неужели вы откажете в приюте бедному путнику? Осенние ночи уже холодны.

– И этого бедняка надо приютить на ночь, накормить, а в обратную дорогу снабдить едой и тёплой одеждой? – проворчал я, договаривая то, что Камилла имела в виду.

Я присмотрелся к старику, назвавшемуся Франко, но не увидел и не почувствовал иной сущности, кроме очевидной. Разве что его взгляд казался не по-старчески ясен, но Франко избегал смотреть мне в глаза.

Я успел ощутить силу его разума, отнюдь не потускневшего с годами. Так ли стар этот человек, как хочет казаться?