Сказания Валетрии Танец Тьмы и Света

Лавочники тем днём заработали целые состояния, ведь желающих купить памятные сувениры было много, а голодных ещё больше. Каких только вкусностей там не продавали: мясо, рыбу, овощи, всевозможные фрукты, булочки, пироги, редкие ягоды и плоды, варенья и соленья, блюда от самых известных поваров столицы и страны, пряные травы и специи, сладкое и горькое, солёное и кислое! Варвара с матерью, как и многие ребятишки, пошла к лавке дядюшки Майла, чтобы купить её любимых маринованных сердяшечек, таких маленьких и сладких красных фруктов, с косточкой внутри, похожей на сердце. Собственно, поэтому дети прозвали лакомство именно так, ведь они являлись главными поклонниками этой сладости, а старое название фруктов давно позабылось. Оставалась последняя порция в самом углу сколоченной наспех деревянной полки. Тут вдруг две крохотные ручки потянулись за ней, и одновременно схватили пузатую стеклянную банку. Приложили усилие в ту же секунду, но ни один не мог перетянуть сосуд с лакомством к себе. Детские глаза посмотрели друг на друга. Перед Варварой стоял черноволосый мальчик в красных одеждах, немного выше её ростом, казавшийся хмурым из-за своих чёрных-пречёрных широких бровей над огненными глазами. А Виктор увидел сероволосую девчонку в синем платье, с таким наглым взглядом, что его это взбесило не на шутку. Их руки по-прежнему держали стеклянную ёмкость, готовую вот-вот лопнуть от прилагаемых детьми усилий. Каждый пытался тянуть на себя, но банка не двигалась с места. Виктор был неприятно удивлён – эта наглая и тощая девчонка не уступает ему по силе!

− Ох, милые! Да банка же сейчас треснет! – С хохотом заметила мать Виктора, стоявшая за его спиной. Чёрные прямые волосы средней длины спадали на плечи, бордовое платье из бархата сияло редкой вышивкой из белого полупрозрачного бисера, на бледной коже лица выделялись огненные глаза и алые пухлые губы, а также тонкие прямые чёрные брови. Часть волос была слегка собрана на макушке, и скреплена серебряной заколкой-листом, украшенной несколькими некрупными рубинами. Они, словно алые капли крови, сияли на свету. Рваная черная чёлка прикрывала высокий лоб. Руки у неё были заняты большим бумажным свёртком, в котором мать девочки заметила несколько редких видов фруктов. Женщина, покачивая широкими круглыми бёдрами под длинной юбкой зауженного платья, подчёркивающего все соблазнительные изгибы её тела, подошла ближе к сыну и наклонилась к голове малыша. − Уступи девочке, милый. – Нежно, но в то же время строго, проговорила Таисия.

− Ну уж нет! – Виктор с вызовом смотрел прямо в, ставшие от злости синими, наглые глаза представительницы Синего Дома. Он даже не обернулся к собственной матери.

− Мне подачки от этого сопляка не нужны! – Проворчала Варвара.

− Варварушка, где твои манеры!? – Удивилась Виктория поведению дочери. Дворянка, одетая в синее просторное платье из грубоватой на вид, но очень прочной ткани, обтягивавшее её только лишь в одном месте – на пышной слегка приоткрытой груди, положила свои нежные белые руки девочке на плечи. Широкие рукава платья матери касались спины Варвары. Ультрамариновые локоны, небрежно завитые и закрученные, волнами спадали по спине женщины. Голубые глаза, словно море во время штиля, излучали спокойствие. Белый лоб обрамляли длинные пряди чёлки, заколотые по бокам над ушами небольшими украшениями из жемчуга. Шею обхватывала серебристого цвета бархотка, в хаотичном порядке расшитая жемчужинами. Виктория нахмурила густые синие брови. – Простите её, что-то сегодня она такая вредная.

− Да ничего, я понимаю. Сын сегодня тоже ведёт себя совсем не как дворянин, – проговорила мать Виктора, делая ударение на последних словах.

− Бой! На арене! – Прокричала Варвара, а мальчишка кивнул.

− Дядюшка, оставьте для одного из нас эту банку, для победителя, − проговорили детки и рванули на арену, оставив и лавочника и матерей стоять в недоумении.

Спустя пару секунд женщины спохватились и помчались вслед за детьми, чтобы удержать их от драки, ведь это могло принести неприятности их семьям, но опоздали. Дети вихрем ворвались на пустующую в данный миг арену, и под звуки удивлённой и ликующей толпы, начали драться. Все были потрясены тем, что восьмилетние девочка и мальчик смогли призвать оружие, ведь не все валетрианцы могли это сделать и в более зрелом подростковом возрасте. Принцесса увидела их со своего балкона и решила посмотреть. Такого на турнирах ещё ни разу не происходило! Участников младше пятнадцати лет просто не допускали к состязаниям. Стража попыталась остановить детей.

− Пусть сразятся! – Раздался нежный и громкий голос Офелии из королевской ложи. Все, кроме Варвары и Виктора, повернулись, заглядываясь на юную златокудрую эльфийку в белом облачении и золотой диадеме. Принцесса сидела по левую руку от короля – своего отца. Рафаэль лишь покивал, одобряя приказ дочери: ему и самому было жуть как интересно посмотреть на такой необычный бой. Стражники вернулись на свои места и стали наблюдать за состязанием, и за тем, чтобы юные воины не поранили друг друга.

Офелия с восхищением смотрела на мальчика и девочку, которые сражались там внизу, на арене. Ну надо же! Её ровесники, и такие сильные! И не один не уступает другому. Бой длился уже минуту. Две! Пять! Семь! Как такие маленькие детки могли так сражаться? При этом они демонстрировали полное слияние своей Души с сущностью оружия, отличные боевые и магические навыки, выносливость и силу воли, намного превышающие их истинный возраст. Это было настолько удивительно, что все как заворожённые смотрели, не отрывая взгляд ни на секундочку. Виктор метко стрелял в противницу, но Варвара ловко отбивала заряды его чёрной пушки своим серебряным копьём, вращая оружие крохотными ручками. Когда она нападала на парнишку, тот быстро уклонялся от её ударов, стараясь задеть девчонку в ответ. Необычная парочка так и кружила по арене, но вскоре стало заметно, что дети уже порядком устали и еле стоят на ногах. Запыхавшиеся, мокрые от проступившего пота, они всё сражались и сражались: ни один не хотел сдаваться противнику. Принцесса вдруг резко встала, и объявила ничью.

− Почему ты прекратила их бой, милая моя? – Тихонько спросил у дочери король, когда стражники увели детей с арены и передали их матерям.

− Не один не уступил бы другому, борясь до последнего вздоха, до самой своей смерти. Зачем смотреть на гибель двух юных душ, праздно вздыхая, и восхищаясь их отвагой? Разве правитель не должен уберегать своих подданных от глупостей и безрассудного риска? – Сверкнула эльфийка зелёными глазами, повернувшись лицом к отцу. В их глубине, словно в лесной чаще, эльф заметил пробивающийся наружу свет мудрости.

Рафаэль погладил дочурку по голове, и та убежала, сопровождаемая двумя королевскими гвардейцами, на поиски чудных мальчика и девочки. Эльфийка твёрдо решила сделать Варвару и Виктора своими друзьями. Крики и ругань привели её к ним: разгневанные матери сейчас отчитывали юных воинов за их неразумное и опасное поведение. Офелия, не желая мешать воспитательному процессу, тихонько понаблюдала со стороны, а как всё закончилось, показалась из-за своего укрытия. Обе женщины и сами детки присели перед принцессой в реверансе, приветствуя особу королевской семьи.

− Виктор, Варвара, я хотела бы поговорить с вами, − улыбнулась девочка, и пригласила парочку во дворец.

Король был на седьмом небе от счастья, когда узнал, что дочь подружилась со своими необычными сверстниками. Он так давно этого хотел и постоянно пытался незаметно свести детей вместе, но ничего не получалось! Конечно же, он не стал перед всеми проявлять радость, но потом еще долгое время ходил довольный, что заметили все жители дворца. Турнир продолжился, к вечеру стало известно имя победителя, а наша тройка, теперь уже друзей, провели вечер вместе, бегая и резвясь в Королевских Садах за Серым Дворцом. Ну а банка с сердяшечками так и осталась стоять на полке, ведь дети о ней совсем позабыли.

Глава 6

Про Виктора и Варвару говорил весь город и пригород, а некоторые разносили этот слух по всем Светлым Землям. До наступления тысячелетия оставалось несколько лет и все связывали появление необычно сильных детей с какими-нибудь ужасающими грядущими событиями. А что же в прошлые годы не было что ли выдающихся валетрианцев? Конечно, были, но люди немного позабыли об этом, ведь настоящее и будущее заботило их намного больше, чем прошлое. Большая часть жителей была очень суеверна, поэтому боялась наступления тысячного года, ведь в их души и мысли закралось нехорошее предчувствие. Все переживали, что случится страшное, а может и губительное для всего мира, событие. И не они одни думали об этом: Оракул пристально наблюдала за детьми, находясь на землях Валетрии, а боги и богини размышляли о скверном будущем мира под светлыми сводами Сферы. Но они не открывали друг другу свои мысли и переживания, боясь гнева Богини Света, которая всеми силами старалась поддерживать порядок среди богов.

Пока все беспокоились, девочка и мальчик жили своей обычной жизнью, дружили с принцессой, и периодически устраивали драки друг с другом, заканчивающиеся ничьей. Даниэль видел в дружбе своей дочери с Виктором отличную возможность породниться с Красным Домом. Но он не подозревал, что испытывают друзья друг к другу, все их драки казались ему простым ребячеством и детскими играми. Если бы он знал, как всё обстояло на самом деле, и что ребятня чувствовала при этом. Малыши стали настоящими соперниками. Каждый из них прикладывал неимоверные усилия, чтобы одолеть своего противника. Постоянные тренировки, изучение боевых искусств, чтение магических книг. Благодаря этому они преуспели в своём развитии, и теперь намного опережали сверстников, тративших бесценные мгновения времени на праздные забавы.

Офелия после своего десятилетия пробудила Душу Мудреца, и с помощью этой силы находила безопасные способы разнять друзей. Они каждый раз злились на принцессу из-за этого, хотя понимали, что таким способом она старается помочь им не навредить друг другу: чем чаще они боролись, тем яростнее становились драки Виктора и Варвары. Соперники могли сами пострадать от своих же сил, что понимала Офелия, но не мальчик и девочка. Их достоинство, их гордость были уязвлены, один хотел доказать, что сильнее другого. Но вот только ради чего? Над этим, как ни странно, ни один из них не задумывался.

Каждый раз, разнимая Витюшу и Варварушку, эльфийка проявляла свою заботу и любовь, ведь дорожила своими друзьями. Они трое были друг у друга, и им казалось, что вместе они нерушимая сила, способная изменить мир: Мудрец Офелия – разум, способный найти решение из любой ситуации, Воин Варвара – грудь, что принимает удары врагов на себя, Стрелок Виктор – глаза, от которых не ускользнёт ни один злодей.

Помимо друг друга ни у одного из троицы больше не было друзей. С Офелией все мечтали дружить только из-за её статуса. Таких ненастоящих друзей ей не хотелось иметь, а Варвара с Виктором ценили не высокое положение в обществе, занимаемое принцессой, а её саму. Варвара была слишком воинственной для девочки, поэтому у неё никак не получалось найти подруг среди сверстниц: сила и вспыльчивый характер отпугивали других девочек от этой юной дворянки. Но даже если бы она и подружилась со всеми этими милыми девочками-куколками, какими являлись дочери столичной знати, она бы сама сбежала от них со скуки: в куклы играть ей не нравилось, нарядами девочка не интересовалась. Мальчишки же боялись, что она побьёт их, ведь они все сильно уступали по силе даже самому слабому бойцу королевской гвардии, а поражение, да ещё и в бою с девчонкой, нанесло бы сильный удар по их чести. Никто не хотел рисковать. Виктор же сам всех отвергал, ведь друзья только мешали бы ему достигнуть единственной цели – победить Варвару. С того самого первого боя мальчик размышлял только об этом. Ради этого всё своё свободное время Виктор упорно тренировался и учился. Принцессу же он считал почти своей сестрой, и постоянно заботился о ней.

Спустя пару лет их дружба окрепла так, что они дали клятву пред взором Оракула, пообещав поддерживать друг друга не взирая ни на что, даже если кто-то из них покинет мир раньше остальных. Ведь в Валетрии душа того, кого оставляет дыхание жизни, рассеивается в окружающем пространстве, перерождаясь со временем другим существом. Только после трёх перерождений, после трёх попыток вкусить радости и горести жизни, душа устремляется в великие потоки Вечности. Такой привилегией пользовались почти все валетрианцы, но были и исключения. Только Легендарными Существами рождались или становились единожды, ведь их жизнь могла длиться целое тысячелетие и дольше. Перерождаясь, души частично помнили своё прошлое, поэтому могли найти дорогих и близких существ, прийти им на помощь в час нужды. Именно по этой причине никто не скорбел на погребальных церемониях. Все чтили Жизнь за её дар, радовались за перерождённых. Вспоминали тех, кто навсегда отошёл в Вечность. Валетрия, как любимое творение Богини Жизни, на которое она потратила так много божественных сил, и валетрианцы, как любимые дети, получили такой великий и бесценный подарок. Итак, дав клятву, дети ещё больше привязались друг к другу. Шли годы, а крепость их дружбы проверялась разными испытаниями, которые подкидывала им Судьба.

Глава 7

В день наступления тысячелетия нашим друзьям было по двенадцать лет, и они не испытывали никакого трепета или страха, лишь возбуждение и надежду на что-то невероятное, на то, что перевернёт их мир, сделав жизнь ещё интереснее. Они жаждали великого приключения.

Вся Валетрия, напротив, с замиранием сердца боялась приближения этого момента. Многие валетрианцы думали о тьме и мысленно пытались подготовить себя к грядущим несчастьям: кто-то молился и делал подношения богам в храмах, у статуй или алтарей, кто-то мастерил обереги, некоторые даже опустили на свои дома магические щиты, ну так, на всякий случай. Даже Богиня Света с тревогой ждала этой секунды, прохаживаясь по белому и сияющему пространству Сферы, а перышки на крыльях нервно подрагивали. Была у неё одна причина для беспокойства – её сестра, Богиня Тьмы, уже больше семисот лет не дававшая о себе знать. Где всё это время находилась она и что делала, какое зло задумывала совершить? Никто не мог этого сказать, кроме их отца, но он не любил вмешиваться в распри дочерей. И был абсолютно равнодушен к судьбам миров этой Вселенной.

Ничего не произошло. В первые десять секунд нового года Валетрия замерла, будто кто-то поставил время на паузу. А потом жизнь пошла своим чередом. Никто не заметил изменений, хотя ощущение тревоги долго не покидало жителей этого мира. Каждый день многие ждали, что вот сейчас, через мгновение что-то случится, что-то произойдёт. Вернётся комета Аньлат и уже пролетит не по небу, а упадёт на Валетрию, уничтожив её; или тёмные валетрианцы прорвутся на светлые земли, и начнётся кровопролитная война, которая погубит большую часть всего живого; а может, боги и богини отвернутся от этого мира? Вот такие мысли посещали умы большинства, и при этом они каждый день думали ещё и о своих повседневных делах и проблемах. Чудаки, хотя мы можем их понять. Что испытали бы мы с вами при переходе мира из одного тысячелетия в другое? Тревога в такой момент, наверное, неизбежна. Но не только она мучила валетрианцев. В их сердцах горел огонёк надежды на то, что новое тысячелетие будет счастливее предыдущего. Это испытали Варвара, Виктор и Офелия. А ещё они почувствовали, будто что-то кольнуло в грудь, в глаза и в разум. Души Воина, Стрелка и Мудреца засияли с удвоенной силой. И не только у них. Все валетрианцы, пробудившие Души, почувствовали то же самое. Словно невидимая, но ощущаемая телом, волна энергии прокатилась по Валетрии и наполнила собой всё живое. По этой самой причине первый день тысячного года назвали Днём Благодати.

Этот мир ещё не ведал, что его ждёт. Даже боги не знали. Лишь Оракула посещали смутные видения, в которых она усмотрела и хорошее и плохое, и свет и тьму, круживших единым бурлящим водоворотом событий. Дева поняла: теперь будущее каждого валетрианца зависело от него самого, от сделанного ими выбора. Сценарий их судеб оборвался, дальше − пустота, которую они могли заполнить сами. Боги и богини Сферы пребывали в состоянии хаоса: кто-то сломал одно из Колёс Судьбы, им больше неподвластны жизни жителей Валетрии, которым они покровительствовали, с которыми они играли, как с марионетками.

Богиня Тьмы появилась, выйдя из неожиданно сверкнувшей прямо внутри Сферы чёрной молнии. Никто не ждал прихода тёмной, кроме сестры: Свет тут же побледнела намного больше, чем обычно, и цвет её кожи почти слился с белоснежными одеяниями. Чёрная дева спокойно вошла в Бесконечный Зал, и заняла место, предназначенное ей за круглым столом. На его фиолетовой части засверкали мелкие молнии, когда рогатая опустилась в своё кресло из черного блестящего камня, пустовавшее уже сотни лет. Камень тут же заискрился тёмными всполохами изнутри, почувствовав хозяйку. Появление Тьмы успокоило остальных, ведь все сразу поняли, кто причастен к недавним событиям.

− Мы тебе не рады, сестра! – Взревела обычно спокойная и сдержанная Богиня Света, белоснежные длинные крылья, растущие прямо из поясницы, затрепетали множеством мелких и крупных перьев, из золотых глаз посыпались искры. Белый мраморный трон, на котором она восседала за белоснежной частью стола, от её ярости начал покрываться жёлтыми трещинами. Казалось, что он вот-вот развалится, а сама Свет набросится на сестру.

− А я не нуждаюсь в вашей радости, сестра, – с ехидной улыбкой проворковала рогатая, хвостатая и черноокая Тьма. − Как вам новый порядок, установившийся в Валетрии? Скоро я и другие миры освобожу, аха-ха-ха-ха-ха, вот будет весело! – Содрогнулась она от смеха, и он, казалось, заполнил собой всю Сферу, а потом ещё долго звенел эхом в головах других богов, даже когда Тьма замолкла.

− Ты не посмеешь. Вечность и мы не позволим тебе…, − начал говорить унылый Бог Смерти, вставая со своего кресла из серого мёртвого дерева, но его грубо перебили.

− Вечности плевать на нас, ей плевать на нас всех. Разве вы этого не замечаете? Она просто создаёт нас, а потом наблюдает за нашими действиями. И всё. Как все эти оракулы, шестерёнки Времени, которые следят за каждым мирком и докладывают ему обо всём, что происходит. Судьба же вообще равнодушна к нам, её больше заботят смертные и их жизни. Она всё ткёт свои красные нити, подвешивая их на этом глупом колесе…Тысячу лет я копила свои силы, и вот, колесо Судьбы, висевшее над Валетрией, разрушено, остались лишь обломки, которые уже не склеить. Его никто, даже сама Судьба, не сможет восстановить или создать заново.

− Но почему Валетрия, почему именно рождённый мной мир? – Спрашивала душа-призрак Богини Жизни, тревожным голосом, ведь она беспокоилась о судьбах всех живых существ, об их благополучии, как любая мать, переживающая за своё дитя.

− Да потому, что это мир, с самого своего зарождения разделенный на тьму и свет.

− Это ты вмешалась, и добавила к семенам жизни семечко, несущее хаос и тьму? – С яростью проговорила Богиня Света. – А мы-то думали, что это простая случайность, ошибка, или замысел Судьбы.

− Тут моей вины нет, хоть вы и не поверите мне, чтобы я вам ни сказала, − спокойным голосом ответила Богиня Тьмы. − Мне всё равно. Не знаю, кто помог сделать Валетрию такой, но я этому только рада. Потому что этот мир станет ареной нашего противостояния, сестра. – Тьма встала, шевельнув огромным гладким чёрным хвостом, словно у ящерицы, покрытым в некоторых местах переливающимися разноцветными чешуйками.

− Ещё увидимся! И встреча наша будет опасной для всех вас! − С такими словами Богиня Тьмы покинула Сферу, выскользнув из неё одним большим мрачным пятном, смеясь всё громче и громче, так, что этот злобный смех эхом разносился по Бесконечному Залу и всей Сфере долго после ухода злодейки. А вот куда она направилась до поры до времени никто так и не узнал. Пока остальные боги и богини приходили в себя после её слов и решали, как им действовать, Тьма творила зло.

Глава 8

Наших друзей ждало испытание в скоро наступившем 1002 году. Не подумайте ничего плохого, нет, никаких войн, катастроф и тому подобного. Тогда ребята ещё не знали, что творится за пределами Валетрии, и никогда бы и не узнали. Зато они знали о происходящем на её землях. А там творилось такое, что даже смельчаки не могли спать спокойно. За несколько месяцев до наступления нового года в чащах Зимнего Леса объявился синий ледяной дракон. Никто не знал, откуда он вылез, но его появление стало губительным для леса и окрестных поселений. Герои собирали отряды и шли за драконьей головой, но немногие из них возвращались живыми и целыми полностью, кто-то возвращался целым лишь частично. Да, это не ошибка, именно частично, ведь дракон своим дыханием обращал льдом абсолютно всё! Многие воины теряли руки, ноги, головы. После потери головы погибали сразу, а вот без руки или ноги они вполне могли держать путь домой, и некоторые возвращались. Но после этой потери зажить прежней жизнью удавалось не всем.

На протяжении нескольких месяцев воины один за другим, отряд за отрядом, шли в Зимний Лес за головой дракона. Каждая гильдия сулила огромную награду тому, кто принесёт этот трофей, и с каждым днём награда всё возрастала. Некоторые гильдии всем своим составом предпринимали походы, и их имена навсегда остались в песнях и легендах, распеваемых бардами на дорогах, площадях и под крышами таверн. Однако эти песни и легенды отличались грустной мелодией, а слушателей ждал один уже известный им конец повествования – гибель героев. А потом всем надоел этот безумный риск и танец с самой смертью. Никто не хотел терять руки и ноги, или самое ценное, что они имели − жизнь. К тому же, дракон не покидал пределы леса, поэтому не представлял угрозы для других земель Валетрии. Летописцы повсюду начали вспоминать и рассказывать истории о древних временах, когда драконы встречались в любой части Валетрии, она ведь всегда считалась их домом. Просто последние четыреста лет их практически никто не видел. Большинство драконов истребили давным-давно, кто-то умер от старости, а некоторые умело скрывались ото всех, и мирно жили, никому не причиняя вреда. Время шло, и о существовании драконов позабыли, пока не узнали о Громовом Драконе в Южных Горах. Слухи медленно ползли по Империи с того самого дня, когда прабабушка Варвары сразилась с ним. И то, поговаривали, что у него есть способность принимать человеческий облик, что он разумен и никому не вредит, а в некоторых случаях даже помогает жителям горных поселений, что он женат на смертной деве из рода людского.

Но, внезапно взявшись из ниоткуда, этот дракон сильно отличался от драконов древних времён. Выглядел он совсем иначе: ледяной был меньше, намного меньше по размеру, чем валетрианские драконы, но гораздо сильнее. Существо обладало странной силой, не такой, как тут, с совсем иной энергией, словно из другого мира. У некоторых мудрецов возникали мысли о том, что кто-то привёл его из чужого мира на земли Валетрии, потому что валетрианцы верили – их мир не единственный во всей бесконечной Вселенной Вэсве.

В Город Королей вернулся один из воинов, несколько месяцев назад ушедших за головой дракона. Вернулся парень без правой руки, но с трофеем, пусть и маленьким – зубом Льдянника, названного так из-за своего замораживающего дыхания и синей кожи. Лишь эту малость удалось ему добыть в той страшной битве. Он возненавидел себя за то, что вернулся, за то, что не смог спасти товарищей. Герой всеми силами пытался предотвратить гибель своей гильдии, своей семьи, но дракон и судьба решили иначе. Теперь парень остался совсем один. Настоящей семьи воин не имел: будучи мальчишкой, потерял родителей среди ужасного пожара, что охватил целый квартал столицы. Из-за распрей между двумя знатными родами пострадали простые жители столицы, по вине наёмника, заметающего следы преступления, сгорел целый десяток домов. Потеряв родную семью, мечник обрёл новую под крышей небольшой уютной гильдии, но и этого его вскоре лишили. Все согильдийцы отдали жизнь, чтобы он смог убить дракона, а всё что воин добыл – жалкий драконий зуб. Меч, который должен был проткнуть глотку дракона насквозь, застрял между зубами, утыкавшими жуткую пасть. Мгновение – и рука паренька, державшая меч, почти по самое плечо обратилась льдом, рассыпавшись на множество мелких кусочков. Происходящее дальше воин смутно помнил: кто-то кричал, Хейла-целительница пыталась оттащить его от чудовища, Бейл вместе с Дасти теснили дракона прочь острыми копьями, Лёня прикрывал ребят своими горящими стрелами из «Огненной Песни», Ферн атаковала магией земли, Аис командовал, прикрывая друзей своими магическими пластинами-щитами. С неба хлопьями повалил снег. Последнее, что увидел герой – Хейлу, голова которой становится льдом и трещит, разлетаясь осколками во все стороны. Очнулся воин от боли и холода, сковавшего тело. Среди тёмных еловых веток, усыпанных пушистым снегом, на синем небе сверкали холодные звёзды. Повернув голову на бок, герой увидел обезглавленное тело целительницы, растянувшееся в неестественной позе рядом с собой. Кровь, выбежавшая из остатков шеи, красным пятном замёрзла на снегу. Воин вскочил и осмотрелся, ища товарищей. Увы, только останки согильдийцев и кучки льда со снегом окружали его. От Аиса осталась лишь половина тела, Лёня стал небольшой горкой льда, верхушку которой венчала надвое разломленная «Огненная Песнь». Зачарованный лук больше не сиял волшебным огнём, что тёк по его жилам, наполняя стрелы неугасимым жаром. Ферн дракон растерзал своей пастью и когтями, оставив лишь кровавое месиво из мяса, костей и ткани её одежд. Надеясь найти Бейла и Дасти, воин отыскал лишь их руки, до сих пор не разжимавшие пальцы, мёртвой хваткой держа обломанные копья. Потеряв друзей, семью, собственную руку, юноша отыскал свой меч, под которым лежал драконий зуб, выбитый им из пасти монстра во время атаки, и решился покончить со всем здесь и сейчас. Задуманному не суждено было случиться, герой не успел убить себя собственным мечом. Он свалился на снег, а остатки сознания покинули его. Так и умер бы последний из «Серых Волков», замёрз на смерть, если бы не местные жители, что случайно наткнулись на место битвы среди еловых зарослей. Парня отогрели, подлечили и отправили обратно за стены столицы. Всю обратную дорогу, каждый свой миг воин думал о том, что не стоило идти им в этот лес. Теперь о гильдии безрассудных смельчаков, о «Серых Волках», барды станут исполнять грустные песни, а выжившего среди хаоса ужасной битвы будут терзать кошмары и сожаления до самой смерти.