Междулистье. Том второй. Истинные силы

Ещё раз оглянувшись по сторонам, она запустила часть сгустков в окна дома. Громкие звуки плещущейся воды наполнили двор. Асти ещё раз осмотрелась и отправила оставшиеся шарики в остальные окна. Потом одна из тряпок взмыла в воздух и шлёпнулась на окно, где начала елозить, повторяя движения повелевающий руки девчушки.

Таким образом, она быстро справилась со всеми поставленными делами. Закинув на плечо сумку, пигалица выбежала за ограду и отправилась навстречу приключениям.

В этот момент она даже не подозревала о том, к каким последствиям для всего Междулистья это всё приведёт.

***

Впереди показалась высокая стена из деревьев, что росли по периметру Выветрени.

В полях трудились женщины, собирая сухую траву в снопы. Подготовка к засеиванию шла полным ходом. Жёлтый Ветер в этом году прошёл стороной, огромные просторы оказались не облюбованы дыханием новой жизни, из-за чего приходилось своими силами выращивать запасы перед долгой зимой.

Они что-то кричали, но Мастона вряд ли могла принять это на свой счёт. Она была погружена в мысли о проведении нескольких часов вдали от всех, потому решила, что не будет спешить, чтобы успеть к торжественному ужину.

Её колен коснулись нежные колоски высокой травы, усеянные росой. Приятная прохлада пробежала по телу, Мастона закрыла глаза от удовольствия. Вот только уже через несколько секунд девчушка их открыла, поскольку запнулась обо что-то. Падение тоже не заставило себя ждать. И снова сильно зажмурилась, ожидая болезненных ощущений. Ничего не произошло. Открыв глаза, она обнаружила, что сидит почти на вершине одного из тратэев на опушке.

– Вот чудесности какие! – она хмыкнула.

Оказавшись на высоте нескольких десятков метров, она не испытала страха. Уселась на сук и огляделась по сторонам. С высоты ей открывался вид на всю округу. Вдалеке возвышались горы, а у их подножья красовался Наэфти. Птицы величественно пролетали на расстоянии в несколько длин рук от Мастоны и даже не обращали внимания на человека, посягнувшего на пространство поднебесное.

Не удержавшись, девочка начала подражать птицам, копировать их крики, то и дело катаясь со смеху. Рухнуть вниз она не боялась.

Ветер трепал её белоснежные волосы, а в зрачках синих глаз отражался весь окружающий мир. Ей подумалось, что можно было бы так всю жизнь здесь и провести, вдали от всех. В реальность Мастону вернула шишка на лбу, которая ещё побаливала.

Оценив расстояние до земли, она запрыгнула на ветвь, закрыла глаза и скрестила руки на груди. Правой ногой девочка шагнула вперёд и, не останавливаясь, оттолкнулась от ветви левой, тут же поднявшись на несколько метров в воздух. Склонив голову на бок, слегка улыбнулась, только уголками губ. Из-под век заструилась голубая искрящаяся дымка. Асти начала медленно опускаться вниз, оставляя в воздухе позади себя струйки голубых искорок.

Она медленно спускалась, а величественные тратэи склоняли свои многочисленные ярусы из ветвей по сторонам, расчищая путь к земле для маленькой лесной волшебницы. Со стороны это выглядело зрелищно. К счастью для Мастоны, никто даже краешком глаза не завидел магии, сотворённой в Выветрени. Не говоря уж о том, что на такое не были способны не только верии и чаровницы из Наэфти, но и практически ни одно существо из живших в Вайертле.

Почувствовав ногами поверхность земли, Мастона открыла глаза. Голубоватая дымка, сорвавшись с её глаз, растаяла в воздухе, напрочь стерев все следы ещё недавно происходившего здесь чуда. Ветви кустарников снова сместились, сокрыв девочку от возможных любопытных глаз. Немало этому удивившись, кончиками пальцев она прикоснулась к веткам, но они не стали повторять свои недавние шевеления. Раздосадованно вздохнув, пигалица двинулась вглубь леса.

Углубившись в заросли, Мастона достала из сумки пузырёк с зеленоватой жидкостью. Приоткрыв пробку, сразу отстранилась, едва не чихнув:

– Фу!

Жидкость источала такой ужасный запах, что даже глаза начали слезиться. Переборов отвращение, Асти выплеснула несколько капель на лист одного из растений под ногами. Тот покрылся пузырями и начал светиться ярко-зелёным. Сорвав его, Мастона, прилепила его к своему больному лбу, но сделала это слишком резко – от шлепка разлетелись брызги. Она поморщилась.

Когда через несколько секунд она убрала лист со лба, на коже не осталось и следа от вчерашнего ранения. Удовлетворительно ощупав голову, она вприпрыжку помчалась к просвету, где находилась обширная поляна, место Чаровниц Наэфти. Мастона очень надеялась на то, что там сегодня не окажется ни одной души. Ведь именно в этот день она хотела испытать новую партию пламерарных камней, которые сотворила сама, без помощи отца. Он был уже далеко и не мог отругать её, если что… А Вактиуа даже и не заподозрит чего плохого, поскольку от слова совсем не интересуется делами их в мастерской.

Вехдилиды сидели на ветках деревьев и провожали её заинтересованными взглядами своих огромных глаз. Эти стражи леса, его безмолвные охранники, не воспрепятствовали проникновению в священное место. Они попрятали свои шипастые отростки на спине и только и следили за тем, как она уходит всё глубже. Даже дикие тройгеры, что обитали в этом лесу, не обратили на вторженку никакого внимания. Мастона улыбалась и полной грудью вдыхала воздух этого древнего места.

Устроившись на опушке, она разложила перед собой несколько маленьких мешочков и небольшой сосуд с водой. Оглядев поляну, девочка как следует вслушалась в окружающую среду и успокоилась только тогда, когда более или менее убедилась, что на расстоянии нескольких сотен метров точно никого не было.

– Так-так. Начну-ка я свою шалость! – пробормотала она ехидно.

Мастона взяла в руку один из мешочков и растянула верёвочку, что стягивала его верх. Перевернув и встряхнув его, она высыпала на ладонь несколько маленьких прозрачных камешков. Они были все разные, но округлой формы. Пигалица поднесла ладонь к лицу и всмотрелась в каждый из них. В такой близи можно было рассмотреть, как в каждом, ближе к центру, поблескивают искорки. Где-то одна, а где-то две или три.

Девочка взяла в пальцы самый маленький камешек и положила на траву. Остальные вернула в мешочек.

Взяв с травы, и ещё несколько раз покрутив в пальцах пламерарный камень, она закрыла глаза. После этого, представила дерево, растущее на другом краю поляны – она заприметила его несколько минут назад. Открыв глаза, всмотрелась в него, удостоверившись, что оно именно там, где она себе и представила.

Из другого мешочка она достала странноватый металлический предмет. Это было переплетение тонких цепочек и металлических пластин. На солнце они отливали серебром, распуская сеть зеленоватых солнечных бликов вокруг. Мастона просунула в этот клубок руку и сдвинула его ближе к запястью. Цепочки принялись двигаться и растягиваться в разные стороны, образуя круги и орнаменты на тыльной стороне кисти. На указательный и большой пальцы переместилось несколько тонких пластин, после чего они веером сложились вокруг них. Девочка одобрительно посмотрела на свою кисть и взяла из левой руки камень.

Ещё раз кинув взгляд на дерево, она закрыла глаза и сжала пальцы. Камень, оказавшийся зажатым между пластин, хрустнул, по нему побежали золотистые трещинки. Яркая золотая вспышка на миг осветила небольшую часть поляны и почти сразу исчезла. Исчезла и сама Мастона.

В следующее мгновение она радостно кричала уже на другой стороне, обнимая дерево. И снова вспышка. Теперь она оказалась на своём прежнем месте.

– Чудесненько! – Асти едва не запрыгала на месте. – Значит пламерары рабочие!

Пигалица села было на траву, как внезапно подскочила, будто ужаленная. Мешочки с камнями исчезли! За несколько секунд, что она отсутствовала, какой-то воришка проник сюда и похитил сокровище! – такова была её первая мысль. Порыскав в невысокой траве несколько минут, она осмотрелась и усмехнулась своей глупости. В нескольких метрах поодаль всё так же лежали её вещи.

– Чуть промахнулась, – она подбежала к месту и уселась.

Отпив несколько глотков воды, бросила взгляд на погасший камень в своей руке. С пальца стекала капля воды. Она подкатилась к камню, отчего то вспыхнул, но тут же погас.

– Это интересно, – облизнув губы, пробормотала едва слышно.

Мастона взяла сосуд и капнула ещё несколько капель на поверхность пламерара. Зарево внутри него разгорелось пуще прежнего и продержалось на несколько секунд дольше, чем до этого.

Взявшись за концы своего кожаного фартука, она обвязала их веревкой, соорудив ёмкость. Потом положила внутрь камень и плеснула на него добрую порцию воды. Юное личико озарилось золотистым свечением. Камень пульсировал и начал распадаться на маленькие кусочки, которые, в свою очередь, тоже распались на ещё более мелкие кусочки, а те и вовсе в пыль.

Мастона смотрела на это чуть прищурившись, будто сомневалась в реальности происходящего. Ведь ранее пламерарные камни никогда не проявляли никаких других свойств, кроме перемещения и безжизненного состояния после разлома. А тут такое! Она склонилась над импровизированным мешком и с интересом вгляделась в оседающую на дне пыль, чуть мерцавшую в лучах солнца.

Как оказалось, это был ещё не конец трансформации. Дальнейшее не просто удивило Мастону, а привело в неописуемый восторг. Пыль принялась подрагивать, будто вторила такту сердца. Вместе с тем, вода была спокойна и ничего не нарушало целостность поверхности, будто ничего не происходило.

Частицы начали с кружиться в вихревом танце и медленно всплывать, подниматься на поверхность. Каждая из них, как только соприкасалась с воздухом, лопалась и выстреливала в разные стороны струйки золотистой дымки, а после сразу сливалась с прозрачной водой, окончательно растворяясь. Перехватив фартук одной рукой, Мастона попыталась было отогнать скопившуюся в воздухе золотистую взвесь, но та налипла на кожу и быстро исчезла, впиталась в неё. И без того бездонные синие глаза девочки распахнулись ещё шире. Она тщательно осматривала руку, но не могла обнаружить ни одного намёка на золото.

Она перевела взгляд на фартук и охнула. Вместо воды, в импровизированном сосуде теперь скользил прозрачный и на вид будто желеобразный сгусток, который переливался множеством цветов. Мастона протянула к нему указательный палец, дабы потрогать, но взгляд неожиданно упал на среднюю фалангу этого же самого пальца. Палец будто светился изнутри золотым светом, став полупрозрачным! Более того, там, внутри, кость была будто обогнута чем-то тонким. Впрочем, даже поднеся палец почти вплотную к правому глазу, она не смогла определить, что это. Только всмотревшись в самый кончик кости, где располагался ноготь, она увидела две зелёные искорки. Это её испугало.

Едва не разрыдавшись, девочка в сердцах пролепетала:

– Да почему же я всегда умудряюсь во что-нибудь вляпаться?!

На глаза навернулись слёзы. Девочка обхватила ладонями лицо, тем самым выпустив из рук фартук.

Подол мигом упал к коленям, а сгусток, доселе спокойно бултыхавшийся внутри, выкатился на траву. Даже прикрывая глаза, сквозь слёзы, Мастона видела, как во время перекатывания сгустка по траве за ним остаётся голая земля. Вся трава, которой он касался, с еле слышным хлопком исчезала. Асти машинально, без единой мысли в голове, будто рефлекторно, наклонилась и схватила прозрачный комок пальцами.

По поляне разнёсся раскат грома. В следующий миг девочка исчезла. Только несколько мешочков и стеклянный сосуд свидетельствовали о присутствии здесь кого-то ещё несколько секунд назад. Междулистье поглотило её, унеся в один из своих миров.

Глава пятая

Новое пробуждение. Неолла

На ветке высокого дерева сидела небольшая птица. Она нервно вращала головой и широко раскрывала клюв, разнося по округе красоту переливов своего голоса. Глаза пичуги вращались вокруг орбит, она явно была взволнована каким-то предчувствием. Наконец не выдержав, она распушила оперение и вспорхнула в воздух, устремляясь куда-то ввысь.

Скользя на воздушных потоках, птичка устремилась вдаль, пытаясь попасть куда-то так быстро, что рассмотреть её в небе было невозможно. Солнечные лучи скользили по перьям и превращали тельце в часть ослепительных ярких бликов. Она вспышкой мерцала то в одном месте, то уже на расстоянии нескольких километров. Влекомая силой, понятной ей одной, пичуга неслась вперёд. Горизонт манил создание.

Раскинувшиеся внизу земли были поистине прекрасны. Такое можно было бы мало где увидеть в мирах Междулистья. Зелёные просторы буйствовали везде, от горизонта до горизонта. Местами деревья достигали столь гигантских размеров, что своими верхушками подпирали небесный свод! Вершины гор уходили далеко за облака, сияя на солнце снежными шапками.

Больше всего поражали воображение реки. Серо-голубая масса, больше похожая на слипшиеся друг с другом миллиарды и миллиарды грибов, образовывала собой огромные желоба, пролегающие над кронами деревьев. По какой-то неведомой причине вода нежно-голубого цвета текла по ним, по их ветвистой сетке, сохраняя течение на абсолютно плоской поверхности. Часть воды просачивалась между грибами и дарила силу жизни всему, что росло в низинах, добавляя сюрреализма всей этой картине волшебства. И маленькая птичка порхала между струями воды, утоляя жажду за длительное время полета. И конец сего действа был ещё неблизок, как можно было судить по жадности поглощения воды. Птичка летела много и далеко. Летела до тех пор, покуда не достигла морского берега.

Русла рек уходили вглубь морских просторов, и только там, почти у линии горизонта, они обрушивали свои воды в лазурные солёные волны. Некоторые из них уходили столь далеко, что мест, где они заканчиваются, не знал никто из живущих в этом мире. Впрочем, пока птица летела над просторами, ни одного места, где кто-нибудь мог жить, и не было. Так было оттого, что именно в этой местности материка обитали опасные звери, напоминающие огромных слизней со множеством острых как клинки зубов. Да и мало что могло выжить в такой влажности, где земля больше похожа на грязевое болото.

Однако, птица летела всё дальше и дальше. Уже берег остался далеко позади, а впереди пролегла бескрайняя водная гладь. В ней резвились животные морского мира, чья кожа и чешуя переливались на солнце всеми цветами радуги. Вот где-то внизу проплыла лодка. Только она не была предметом исканий существа. Пичуга даже не присела на её мачту для передышки, нет! Напротив, теперь она летела ещё быстрее! Пропарывая облака, маленькое создание растворилось в небесной выси.

На горизонте появилась полоса земли – небольшая группа островов, располагающаяся в самом сердце моря. Птица зависла в воздухе, будто не решаясь лететь дальше. Она несколько раз кувыркнулась и вскрикнула, так и оставшись в неподвижном состоянии, которое нарушал только трепет крыльев.

Внизу с островами начало твориться что-то немыслимое. Ударная волна, распространяющаяся откуда-то из глубин, всколыхнула поверхность моря и земли. Острова задрожали и начали смещаться. Сперва в хаотичном порядке, но постепенно выстроились в спиралевидный узор, расширив область своих владений на многие километры вокруг. И всё это завершилось с появлением яркой фиолетовой вспышки в самом центре, на поверхности одного из островов. Завидев это, пичуга молниеносно ринулась в том направлении.

Было непонятно, является ли крылатое создание виновником сего действа или нет, но что-то тянуло птаху с непреодолимой силой. Зависнув над водной гладью, с крыла, откуда-то из-под плотного слоя оперения, выскользнула капля воды с материка, с просторов, где пролегали русла рек, из которых она вдоволь напилась.

Стоило маленькой капельке опуститься на поверхность воды, как она лопнула, разбившись на мелкие частички, тут же распавшиеся на мириады ещё более мелких, пока не образовали большой светящийся круг. Будто вода с материка и вода местная были настолько различными, что мелкие частицы не сливались со всей остальной массой.

Круг вспыхнул золотым сиянием и края его зашлись огненными всполохами, которые большими кольцами начали вращаться в разных направлениях.

Птица издала недовольный клёкот, будто раздосадованная тем, что творилось внизу, и была такова, взметнувшись в высь, за облака. Своим малым птичьим умом она даже понять не могла, виновницей какого волшебного действа стала. Уже через несколько минут, кольца, являвшиеся, конечно же, порталом Междулистья, явили этому миру существо, которое ни при каких обстоятельствах не должно было оказаться здесь, тем более сейчас.

***

Лёгкий ветерок катил волны к скалистому берегу, играя с солнечными лучами на пенных барашках. Крупные рыбины резвились в тёплой воде и перепрыгивали через волны, будто играя в салки. Солёные брызги орошали прибрежный песок, вырисовывая незамысловатые картинки, тут же подхватываемые новой порцией волн и уносимые в небытие. Этот пейзаж сказался бы абсолютно девственно-первородным, если бы всю его целостность не разрывало на лоскуты присутствие на берегу чужака.

Неолла резко дёрнулась и открыла глаза. Зазубренные края рифа нещадно царапали руку. Но не это заставило её в очередной раз вздрогнуть от боли. Она посмотрела на ноги и взвизгнула. У самых ступней, прямо во вспененной воде, барахталось существо с множеством мелких лапок. Оно цеплялось за камень, стараясь удержаться на плаву, но сильной волной его всё же вынесло на берег. Не растерявшись, оно быстро исчезло, мигом закопавшись в песок.

Всадница поморщилась и опёрлась на руку. Шипастый отросток показался из воды и одним точным броском проколол кожу и плоть девушки, сразу же входя глубоко в лодыжку. Девушка взвизгнула от резкой боли. Оказалось, что это был не просто безжизненный камень, а вполне себе живое существо. В кровь тут же была впрыснута добрая порция яда. Безымянное существо не учло одного, самого важного – его жертва могла бы дать отпор даже в бессознательном состоянии. Множество золотистых нитей метнулись к противнику и расщепили его на сотни мельчайших кусочков, которые медленно и печально опустились на береговое дно.

Неолла взвизгнула ещё раз. На этот раз от другой боли. Полуденное солнце нещадно палило. Кожа на её лице раскраснелась и немного побаливала. Для неё это было внове, поскольку на родной Аминадоре нельзя было получить солнечный ожог будучи хоть целый день на берегу моря. Девушка без сил опустилась обратно в воду. Ощупала лицо и руки и снова поморщилась от неприятных ощущений. Слух был затуманен. Волны то и дело вбивали в уши воду, сопровождая каждый шлепок неприятным чавканьем и хлюпаньем.

Тем не менее, по лицу расплылась улыбка. Последнее что она помнила – это как посох хранителя коснулся её и как всё погасло вокруг. И теперь она терялась в догадках, куда же могла переместиться. Где может располагаться эта тёмная сторона невероятного перемещения. В силу своего девичьего романтического представления, Неолла решила, что попала в один из чудесных миров, либо вовсе очутилась в самом настоящем раю для Всадников Междулистья. Как ей казалось, внутри посоха с фиолетовым камнем вряд ли мог существовать подобный мир, поэтому она явно умерла. При этих мыслях она громко хохотнула, но радость испарилась от неприятного ощущения. Ноги коснулось что-то гладкое и скользкое. Она вздрогнула и перевернулась на бок. Оказалось, что это всего лишь её крыло шлёпнулось и хлопнуло по лодыжке.

Всадница прислонилась к краю скалы и стряхнула воду с головы. Её белоснежные волосы спутались с водорослями и их мелкими цветами, что сделало девушку похожей на русалку; вкупе с тем, что крылья так удачно обхватили ноги и радужно поблёскивали. Со стороны вполне можно было подумать, что перед тобой создание из морских глубин.

Она вышла из воды на берег и осмотрелась. Ни души. Прибрежные деревья топили окончания своих ветвей в морской воде и зрелище это было очень красивым. Отражение продолжало образ тонущего дерева, но дорисовывало его новыми деталями с помощью волн. На секунду, картина напомнила лицо одного из Хранителей. В памяти всплыли все те ужасы, выпавшие на долю Всадников; а в особенности ей с Амари и Акбарой на острове Эмири. Следом память подсунула, конечно же, потерю Акбары, изуродованное тело Элии и разрушенный дом её семьи, где не осталось ни следа от мамы и брата. А потом ей представились возможные столкновения остальных Всадников с Хранителями.

Не выдержав нахлынувших воспоминаний, она разревелась во всё горло, очень надеясь, что кто-нибудь из её друзей также мог оказаться здесь, вместе с ней. Неолле не хотелось оказаться одной в незнакомой стране или даже мире. Этому не суждено было сбыться. Со всех сторон её встречала только лишь необитаемая пляжная полоса, усыпанная острыми скалами и непроходимыми джунглями.

Здраво рассудив, что шагать ей не хочется, девушка решила перелететь джунгли в надежде, что за ними удастся что-то обнаружить.

Она расправила крылья и в несколько взмахов оторвалась от земли. Ветер подхватил её на руки и понёс в высь. Чем выше Всадница поднималась, тем всё большее разочарование испытывала. На многие километры впереди простирались морские просторы. Только в небольшом радиусе было несколько десятков островов, утопающих в густой растительности.

Девушка решила не сдаваться. Она изо всех сил рассекала воздух крыльями и летела на бешеной скорости в надежде увидеть что-нибудь, кроме моря под собой. Через минут тридцать внизу осталась одна лишь зеркальная поверхность и ни единого клочка суши. Да и сил оставалось уже не так и много. Сколько она не пыталась, переместиться в пространстве с помощью магии так и не получилось. Словно магия испарилась из её тела. Змейка тускло светилась в пальце и кроме как на крылья надеяться было не на что.

Прошло ещё немного времени, прежде чем на горизонте появился остров. Он был больше, чем оставленные позади, но тоже намекал на оторванность от большой земли.

Солнце жгло и без того пострадавшую кожу, а ветер высушил её до такой степени, что девушка стала похожа на старуху. И когда жжение достигло своего пика, Неолла не вытерпела и ринулась вниз, в спасительную тень.

Аккуратно, почти филигранно, она проскользнула между деревьями, умудрившись ничуть не пораниться. Босые ноги ступили на немного влажную землю, и та приятно охладила их. Конденсирующаяся влага стекала каплями с листьев и с какой-то странной целительной силой снимала боль от солнечных ожогов. Неолла много раз призывала свои магические силы в виде целительных синих сфер, но ни одна из них даже искоркой не проявилась в её руках.

Капли вели себя очень странно, необычно. Они падали на землю и так и оставались лежать на ней. Захотелось пить. Делать это с земли не хотелось. Тогда Всадница обратила внимание на заросли причудливых цветов. Внутри них скопилась сладкая пыльца, которая придавала воде необычный цвет и вкус. Напившись из розовых бутонов сладкого нектара, девушка почувствовала такой прилив сил, что решилась сразу же отправиться в путь. Только для начала оторвала часть от своей рубахи и смастерила узелок, в который сложила капли. Немного погодя, она обратила внимание, что руки и лицо вновь стали здоровыми.

Покачав головой и подивившись чудесностям, Неолла взмахнула крыльями и взмыла в высь.

Через несколько минут она снова почувствовала всю силу палящего солнца. Вода из смастерённой сумы помогала ей переводить дух, но её запас не был бесконечен, а земли на горизонте всё не было.

Всадница поднялась ещё выше и затаилась под тенью облака. Оно было и спасением и нет, поскольку двигалось очень медленно, да в добавок ещё и уменьшалось в размерах. Рассчитывать на такое убежище долго не пришлось. Через час оно бесследно растворилось и пришлось лететь изо всех сил дальше, надеясь на чудо. Увы, его не произошло. Или так можно было бы сказать.

Неподалёку послышались несколько хлопков. И звуки эти были знакомы чародейке. Это были они. Её выследили и ей это не сулило ничего хорошего. Их не было видно, но она кожей чувствовала их присутствие.

Со всей доступной ей скоростью, Неолла опустилась к поверхности воды, а затем и вовсе погрузилась в водную гладь, то и дело бросая встревоженные взгляды в сторону неба. Всё что было сверху, сохраняло прежнее спокойствие. Несмотря на это, Всадница не решалась произнести хоть слово. Тёплая вода не вызвала дискомфорта от длительного пребывания в ней и девушка успела передохнуть.

Внезапно что-то схватило её за ноги и потащило вниз, ко дну. Воздух огромными пузырями вырвался из её рта, а крик оглушил добрую половину обитавших здесь рыб.

Она бросила взгляд вниз. Вместо ожидаемого морского чудовища, там оказался один из Хранителей, быстро утягивающий её в темноту. Лишь только его посох сверкал фиолетовым заревом, впрочем, ничуть не разгонявшим окружающий мрак. Девушка схватилась за камень на конце посоха и постаралась сильно ударить ногой по голове своего мучителя. В тот же миг Неолла взвыла от пронзившей её боли и начала терять сознание.