Манулар. Часть 3

– Выпей, это поможет, – ровным тоном произнесла Круана. Внешне сестра оставалась спокойной и невозмутимой, но Янора знала, что она тревожится за Рандомира не меньше, чем сама Янора за Кхара. Ведьмы столетиями жили без драконов, но стоило связать себя с ними невидимыми, крепкими узами, и чешуйчатые до конца дней проникли в их сердца, стали неотделимыми от них, словно часть тела. И внутри что-то невыносимо ныло, рана кровоточила и никак не затягивалась.

Янора привыкла к отварам Круаны. Чем сильнее слезились глаза от вонючей жижи, тем целебнее было пойло. Это не отличалось запахом тухлятины, приторной сладостью и кусочком жира на поверхности, образуя белую противную на вид корку. В иной раз Янора скривилась бы, набрала полную грудь воздуха, чтобы не дышать, но на этот раз выпила все залпом и даже не поморщилась. Даже невыносимо невкусный напиток не смог хотя бы на секунду вывести ее из странного состояния. Как будто утратился смысл жизни, тело находилось под какой-то тяжестью, словно под невидимым меховым колючим одеялом. Силы просто утекли, как песок сквозь пальцы. И в глубине души Янору это пугало, поскольку она еще никогда не чувствовала себя настолько беспомощной.

Она блуждала коридорами своих мыслей и пыталась разгадать причину исчезновения драконов. Не стоило тогда спасать того незнакомца в лесу. Янора чувствовала всем сердцем, что это ошибка, за которую она поплатится. Что, если боги наказали ее за это? Но тогда почему исчез и Рандомир? Нет, здесь что-то не складывается. Дело в чем-то другом!

– Вот увидишь, пара-тройка дней, и будешь как новенькая, – слабая улыбка играла на губах Круаны. Она старалась вести себя как ни в чем не бывало, скрывала от сестры свои истинные чувства. За долгие годы своей жизни Круана научилась достаточной стойкости и смирению, и мало что могло вывести ее из себя. По крайней мере, так казалось с виду. На самом деле она горевала, как и остальные, пусть и наедине с собой. – Я добавила бузину и кедровый орех.

Янора наконец-то перевела взгляд на сестру и улыбнулась, хотя аметистовые глаза по-прежнему оставались серьезными и печальными.

– Спасибо, мне уже лучше, – тихо произнесла она, и это первое, что Янора сказала за последние три дня с тех пор, как пыталась связаться с Кхаром и не услышала его в ответ.

– Ты отдала слишком много сил, теперь нужно себя поберечь, – заботливо продолжила Круана. – Не стану спрашивать, кто он, просто попрошу тебя кое о чем, – Круана прикоснулась к руке сестры.

Янора не сводила с Круаны аметистовых глаз и уже знала, о чем та попросит.

– В следующий раз первым делом подумай о себе. И обо мне, – на последних словах Круана отвела взгляд в сторону. – Кроме тебя у меня никого нет. Еще минута промедления, и я бы ничем не смогла тебе помочь. Я ничего не имею против помощи людям, наш дар требует от нас этого, но иногда бывают случаи, когда лучше пройти мимо. Знаю, с моей стороны это звучит грубо и жестоко, но иногда просто нужно позволить чему-то случиться.

В глазах Круаны плескался всепоглощающий колодец тревоги, дна которого не видно.

– Прости, – прохрипела Янора. – Обещаю в следующий раз думать головой и больше не пугать тебя.

Круана кивнула, и морщинки на ее лице слегка разгладились, а изо рта вырвался вздох облегчения. Ответ сестры ее успокоил и порадовал.

Какой-то отдаляющийся звук по ту сторону насторожил обеих. Янора сжала зубы до хруста. В случае нападения врага в таком состоянии она никак не сможет защитить себя и Круану, но сестра уже навострила уши, медленно подошла к углу кухни, взяла оттуда косу с острым, удлиненным металлическим наконечником и резко открыла дверь.

По сути, Круане не требовалось оружие, ей хватало и магической силы, в отличие от слабой Яноры, которая все еще восстанавливалась после своей опрометчивой выходки. Ведьма нарушила правило, ослушалась просьбы Безликого, и теперь остается только надеяться, что она быстро придет в норму и дар все-таки вернется. Одно то, что уже столько дней Янора чувствовала себя беспомощным щенком, – уже кара.

Из приоткрытой двери Янора видела все то же самое, что и Круана. Ярко мерцал ясно-синий портал, откуда мешком выпала смуглая женщина в странной одежде и с необычной прической, как будто не из этого мира. Непрошеная гостья встала на ноги и отряхнула кусочки травы и сухие листья со своего блестящего, вычурного, местами потертого золотого платья с красивыми складками чуть выше левого колена, оголяя стройные и при этом натренированные ноги. Большая тканевая роза из того же плотного материала придавала изысканности и утонченности ее наряду. Была бы возможность приобрести подобное платье где-нибудь в империи, пришлось бы щедро раскошелиться.

Короткие темные волосы обрамляли голову непрошеной гостьи, словно купол, как будто до этого она ходила со множеством мелких косичек и только недавно расплела их, готовясь к важному событию. Веки она покрыла светлыми тенями, острые скулы выделила каким-то средством, а пухлые губы накрасила пурпурным блеском. Она смотрела вокруг себя с неподдельным интересом, высоко подняв подбородок, всем своим видом показывая, что она высокого мнения о себе. К счастью для ведьм, следом за женщиной больше не последовало гостей. А это значит, что у Круаны больше шансов справиться с этой женщиной, если та представляет для них опасность.

Круана не сводила серьезного взгляда с непрошеной гостьи, в руках держала косу, скорее, для острастки, а сама уже применяла свою силу, несмотря на наставление Окарона. Пусть Безликий просил копить ее, невзирая ни на что, но все уже пошло не по плану, а защищаться им как-то надо! В любом случае, в обиду она их не даст! Кроме того, ведьминская интуиция подсказывала Круане, что произошло что-то непоправимое, иначе Безликий уже позвал бы их. «Если он жив!» – подумала она, но эту мысль тут же прогнала. Что-то ей подсказывало, что он мертв.

Гостья вальяжно, грациозно, как пантера, готовящаяся к прыжку, медленно направлялась к домику с двумя ведьмами, а Круана пыталась считать ее ауру и намерения. Только вот ведьма потерпела в этом поражение. Женщина в вычурном платье защитилась всеми ментальными щитами, которыми только можно, воздвигла прочную, крепкую стену.

«Кто же ты такая? Откуда прибыла? И что тебе надо?» – на миг запаниковала Круана и сильнее сжала в руках косу, однако гостья лишь усмехнулась, посмотрев на жалкое орудие.

– Что там? – спросила Янора, ожидая услышать от Круаны намерения этой женщины.

– Закрыта под семью печатями, – произнесла Круана, не сводя глаз с незнакомки.

Янора нашла в себе силы подойти к сестре и оценить женщину. Дорогая одежда, модная прическа. По всей видимости, бесстрашная и бестолковая, раз направляется не пойми к кому в дом. Люди разные бывают, могут от страха и заколоть, и глотку перерезать, а от ведьм так и вовсе лучше держаться подальше. Не каждая будет церемониться с чужаком, если чувствует угрозу. И все же гостья обладала каким-то необъяснимым магнетизмом и неопознанной силой. От таких лучше держаться подальше или же стать их союзником. Стань врагом, и потом проблем не оберешься.

– Кто ты и что тебе нужно? – без тени страха в голосе спросила Круана.

– Убери, это нам ни к чему, – насмешливо произнесла незнакомка, и ведьмы отметили обволакивающую нежность ее голоса и в то же время стальную уверенность. – Я пришла с миром.

Круана опустила вниз косу, но глаз с женщины не спускала.

– Владыка зовет вас обеих. Знаю, что вы на это скажете, но у меня есть предложение, от которого вы вряд ли откажетесь, – произнесла гостья, переводя поочередно взгляд карих глаз то с одной ведьмы на другую, то обратно.

– Мы не подчиняемся никакому Владыке, – вклинилась Янора.

– Именно поэтому он послал меня к вам на переговоры.

Ведьмы мельком переглянулись между собой. Эта гостья даже разговаривала как посол кого-то важного, а одета была и вовсе богаче императора, и если уж на то пошло, Аланы, которая приказала портному сшить для нее самые лучшие наряды. Даже они сильно уступали одеянию гостьи.

– Говори, зачем пришла, – Круана начинала терять терпение, но внешне оставалась невозмутимой.

– Владыка может все исправить, ему все по силам. Вам всего лишь нужно пойти за мной и выслушать его.

Круана и Янора, даже не сговариваясь между собой, приняли решение.

– Тогда тебе придется огорчить его, потому что мы останемся здесь.

На удивление, ни один мускул не дрогнул на лице женщины, как будто она предусматривала их отказ.

– Тогда вы никогда не вернете своих драконов, а Владыка знает, где они, что с ними и как их вернуть, пока не стало слишком поздно, – уверенно произнесла гостья. Ведьмы резко изменились в лице, чем позабавили незнакомку и подарили незабываемое удовольствие. Она справилась, она сделала все как надо и добилась своего. Остальное – дело нескольких минут. Владыка будет ею доволен!

Глава 7. Тайное

Талли Вэлин начал жизнь с чистого листа. Он наслаждался свободой, дышал с такой жадностью, словно не мог надышаться, проживал каждый момент со смыслом и искренней благодарностью. Осознанно ступал по земле, отмечал все свои чувства и обращал внимание на тело, нет ли внутри зажимов, блоков и негативного состояния.

Талли отмечал все, что его окружало, так, словно только что родился и впереди его ждут подарки и сюрпризы от Вселенной. Он относился к ашанаравцам с добротой и нежностью, как к своим друзьям, предпочел снять надоевший ему балахон и переодеться в другую одежду, чтобы показать остальным, что он не считает себя выше их.

События закаляют и меняют, отрезают лишнее, восполняют пробелы и заполняют внутреннюю пустоту. Талли всегда искал во всем плюсы и возможности и не позволял событиям отравлять его. Он выжил, а значит, у Высших сил на него есть планы. А может, никаких сил и вовсе не существует?! Талли уже сомневался в словах тех, кому когда-то слепо верил. Наставники нагло лгали, а о Коине Талли и вовсе не желал думать, хотел лишь вытравить его из своей памяти, как гадюку, которая заползла в твой сад.

Отныне Талли отказывался следовать приказам и играть по чьим-то правилам. Коин обхитрил их, устроил настоящую пытку всем, кто не поддержал его коварный план. Разве так поступают Безликие?! Разве это не грех пойти против своих же?! Некоторым удалось сбежать. Интуиция тогда подсказывала Талли, что необходимо срочно затаиться, спастись, удрать, как последний трус, но зато спастись от чокнутого сумасброда. Только вот Талли не посмел оставить Ее одну. С Ней он сбежал бы на край света, но Она осталась, и Талли ничего не сделал, не переубедил Ее и даже постеснялся с Ней заговорить, хотя и мог. Трус, как и есть! Любовь творит странные вещи: сводит с ума, ослепляет, превращает в послушного, порабощает, окрыляет и делает пленником. А он так и не набрался смелости. Даже Безликие обладают слабостями, от которых хотят избавиться.

С того самого момента, как Талли увидел Ее, еще будучи послушником, понял, что пропал. Тогда он наивно верил в служение миру, с головой готовился к экзамену, помыслить не мог о чудовищном распятии и перерождении и уже тогда знал, что потерял здравый смысл. Послушникам запрещено строить планы о семейной жизни, желать кого-то так неистово, до боли, и просто отдать свое сердце, всего себя без гарантии, что ему ответят взаимностью. И все же даже заточение не стерло из него эти светлые чувства, а наоборот, усилило и поработило его целиком и полностью.

Он любил так, что не знал, куда деться от этого проклятия, как перестать думать о Ней, засыпать и не видеть Ее во снах, жить без глупого ожидания увидеться с Ней и поговорить. Он напоминал самому себе глупого мальчишку, который зависел от Ее взгляда и улыбки, наслаждался звуком Ее прекрасного, нежного, но при этом уверенного голоса. Она сводила его с ума, а он одержим, и вряд ли с этим что-то можно сделать. Однако Талли до сих пор скрывал свои чувства и боялся признаться Ей в том, что готов положить к Ее ногам весь мир. Но следом в душе зарождался страх. А что, если Она отвергнет его? Вот поэтому Талли тайно восхищался этой девушкой и не проявлял своих чувств, общался с Ней, как и с остальными, с нечитаемой маской на лице, без единой эмоции.

Он обладал даром создавать из пустоты материальные предметы. Талли знал, что девушка, которую он любит, обожает цветы, а потому бесчисленное количество раз с помощью своих способностей творил разного окраса пион, розу, анемон, ранункулюс, тюльпан в стеклянном колпаке, внутри которого красиво переливалась алая, золотая и бронзовая пыльца. Ей бы понравилось, верил Талли. Только вот он никогда не вручал Ей этот созданный им цветок. Просто боялся, что девушка не оценит его стараний или и вовсе посмеется над его чувствами, пусть Талли и верил, что Она не такая. Он наблюдал за Ней так долго и мог точно сказать, что та, что украла его покой и сердце, добрая, чувственная, терпеливая, любознательная, нежная и покладистая.

Тогда, за секунду до заточения, Талли поклялся себе, что если они выживут, он наконец-то сделает первый шаг. И вот теперь они на свободе, но Талли до сих пор не проявил ни единого знака внимания, хотя уже стоило бы. Никогда не знаешь, что случится в будущем, так что лучше не мешкать, а делать то, что хочешь, уже прямо сейчас, брать ситуацию в свои руки. И все же он робел!

Его прошлое, как и остальных Безликих, заточенных в стене, омрачено отравляющими шипами обмана. Все, что им вскармливали, – вопиющая ложь! В глубине души Талли верил, что он не жертва чьего-то злого замысла, а свободен жить той жизнью, о которой мечтает. По крайней мере, сейчас. Ему никто не запрещает любить и служить во благо мира, пользуясь своим даром, ведь так? Да и что плохого в этом светлом чувстве?! И все же он никак не мог договориться со своей совестью. Внутри все сопротивлялось тем устоям и правилам, которые наставники вбивали им долгими днями, неделями, месяцами, и от этого не освободиться в считанные минуты.

Отныне Талли решительно настроился наслаждаться жизнью. Вместе с Ней. И только с Ней. Он набирался смелости, готовился к важному шагу – открыться девушке и расставить все точки над «i».

Безликий подумал об одежде, которую сегодня наденет, и приятная ткань тут же соприкоснулась с его смуглой кожей. Белый наряд прекрасно контрастировал с его карими, чуть раскосыми глазами и длинными ресницами, темными, как ночь, короткими кудрявыми волосами и смоляными бровями. По правде говоря, он был красив, но сам Талли этого не осознавал, да и зачем, какой в этом смысл?!

От балахонов его тошнило, а потому Безликий предпочел тунику до бедра с разрезами и свободные штаны. Шелк стал его любимой тканью. К обуви он никак не мог привыкнуть, а потому решил, что никто не заметит, как он ходит босиком. Соприкасаясь босыми ступнями с землей, Талли ощущал связь с ней, представлял, как невидимая сила уходит глубоко в корни и возвращается, наполняя тело легкостью и свежестью. К тому же, какое вообще дело до того, во что он одет и обут?

Ашанаравцы до сих пор скорбят по Коину в полном неведении, что тот натворил, считают Талли и остальных Безликих, кто еще недавно находился в заточении, богами и тянутся к ним, чтобы унять душевную пустоту и заполнить внутренний страх остаться без защиты. И Талли, и остальные Безликие несколько раз заверили местных жителей, что беспокоиться не о чем. Им важнее знать, что они в безопасности и есть те, кто не оставит их, защитит, если нужно, несмотря на их неплохую боевую подготовку. Страх порой делает рабом и заставляет усомниться в себе, парализует и ставит на колени.

Так что, даже если он и вовсе явится перед ашанаравцами голым, никто не осудит его за это. Возможно, в этом случае они и вовсе последуют его примеру! Талли усмехнулся своим же мыслям. Сегодня он решил не стоять под ледяными струями воды, чтобы охладить ум, а торопился поскорее увидеться с Ней. Возможно, именно сегодня он проявит себя, хотя бы заговорит с девушкой или просто привлечет Ее внимание. Словом, сделает первый шаг, осуществить который так невообразимо трудно из-за потока переполняющих его чувств.

Освободившимся из плена Безликим предстояло обсудить сложившуюся ситуацию и понять, каким волшебным образом исправить ошибки Коина. Неизвестно, куда исчезли драконы, к тому же, стоило еще продумать, как договориться с непредсказуемыми богами и убедить их вернуться обратно в их мир. Зачем они здесь? Судя по всему, им здесь нравится, и непрошеных гостей не смущает, что чешуйчатые заплатили за их появление здесь высокую цену! И все же, знать бы до конца, чего именно хотел Коин, весь его замысел.

***

Безликие собрались во внутреннем дворе и окружили себя пологом тишины, чтобы никто не подслушал их тайный разговор. Сегодня со стороны они и вовсе не отличались от ашанаравцев, сменили балахоны на одежду местных жителей и слились с толпой. Кера Мирано пришла в красном бархатном платье, а на голову повязала алую ленту. С зелеными глазами это сочеталось довольно неплохо. Длинные темно-каштановые волосы она заплела в две косы. С помощью косметики девушка подчеркнула изгиб своих губ, нанесла на веки темные тени и удлинила ресницы, что удивило Талли. Раньше Безликим запрещалось подобное, но, видимо, после заточения не только он мечтал жить как все и больше не следовать строгим правилам. Следует отдать должное: девушка преобразилась и выглядела намного ярче, чем обычно.

Клэри Харади пришла в серой великоватой с виду атласной сорочке без узоров и юбке до щиколоток. Она стянула длинные до лопаток светло-русые волосы в низкий хвост. Серые глаза смотрели на мир с какой-то печалью, как будто внутренняя рана после заточения до сих пор ныла и никак не затягивалась. Клэри и раньше не любила выделяться и привлекать к себе внимание, но сейчас она излучала посыл о помощи. Талли сразу же решил, что поговорит с ней после этой встречи и выведает у девушки, что ее так беспокоит.

Маура Маккони выглядела изумительно в темно-синем платье, больше похожем на плащ, подвязанном широким поясом. На голову она накинула капюшон, под которым спрятала волосы вишневого оттенка. Маура удивила Талли украшением на лбу – золотой цепочкой с сапфиром, что сочеталось с ее голубыми, как васильки, глазами. Толпы поклонников среди ашанаравцев вились вокруг нее, но девушка не обращала на них никакого внимания, точнее, делала вид, что не замечает их.

Миора Мавански пришла в красной шелковой тунике и белых штанах свободного кроя. Короткие темные волосы до плеч она зачесала назад и выглядела необычно. Ее глаза всегда вызывали изумление у окружающих: то карие с едва ли различимыми золотыми крапинками, то мутно-зеленые; девушка и сама не знала, почему так происходит, хотя Талли догадывался, что все дело в ее эмоциях и чувствах. Стоило ей расслабиться или обрадоваться, как глаза становились карими, а когда она нервничала, грустила, боялась и испытывала неприятные эмоции и ощущения, то мутно-зелеными. В данную минуту, судя по цвету ее глаз, Миора не испытывала беспокойства, а улыбка на ее привлекательном личике была искренней и лучезарной. В руках Миора держала вырезанную из дерева фигурку, покрытую лаком, но Талли не успел как следует ее рассмотреть. Девушка собственными руками делала такие с момента воскрешения, но что они означают и какой цели служат, не знал.

Гортена Оэр облачилась в обтягивающие белые лосины и приталенную тунику цвета бутылочного стекла, а рыжие кудри до лопаток подвязала зеленой лентой в виде банта. Ее голубые глаза всегда горели каким-то азартом и интересом к жизни. Гортену все восхищало, даже в Мираде. Она умела находить во всем что-то удивительное, даже когда внутренняя боль, усталость и ощущение несправедливости пронзали ее острыми копьями. Собственно, в этом они с Талли похожи.

Рони Брэйк прибыл в однотонном. Черная рубашка на пуговицах и брюки со стрелками явно отличались от одежды местных жителей. Но, учитывая его нрав, Талли особо не удивился. От этого типа он всегда старался держаться подальше. Синие глаза Рони сияли как сапфиры, а светлые волосы были аккуратно уложены, и именно последнее особенно удивило Талли. Он запомнил Рони как того, кто раньше никогда не заморачивался над своим внешним видом. Для кого он тогда так старался?

Нечитаемая маска едва ли не слетела с лица Талли. От злости он сжал кулаки и мечтал стукнуть этого болвана, стереть с лица эту надменную улыбку и высокомерие, но стоило перевести взгляд на девушку, подошедшую позже остальных, и у него перехватило дыхание. Арония выглядела еще прекраснее, чем в их последнюю встречу. Ее распущенные золотистые кудри до пояса и невероятно изысканное по фигуре платье бронзового оттенка с вычурными узорами создавали образ королевы. Не хватало только короны. Талли был готов преклонить перед ней колени, но вовремя одернул себя. Природная красота Аронии Норуат поработила его еще в ту минуту, когда он впервые увидел Ее. Он не мог насмотреться на эту девушку, надышаться с Ней общим воздухом, вечно тонул в этих прекрасных серо-голубых глазах. О боги, как же Она прекрасна!

***

Они разместились на стульях с удобными спинками за пустым длинным столом. Талли подумал о прохладительных напитках, и на столах появился лимонад в продолговатых стаканах. Девушки сразу же расхватали их и отпили глоток. На их лицах тут же расплылись довольные улыбки. Значит, угодил!

Талли старался не пялиться на Аронию и время от времени отводил взгляд в сторону, но его невыносимо раздражало, как на его любимую смотрел Рони. Как будто между ними что-то происходило, что-то их объединяло, какая-то большая тайна, и Талли почувствовал внутри тупую, разъедающую, как кислота, боль. Что его слегка успокаивало и вселяло надежду на их совместное будущее, так это то, что Арония принципиально не смотрела на блондина и внимательно слушала остальных, а может, просто делала вид, что слушает. Она как будто явилась на встречу несобранной и чем-то встревоженной. Талли снова позавидовал Рони, но на этот раз потому, что тот умел читать мысли и создавать полог тишины. Вот бы узнать, о чем в данную минуту думает девушка. Но мысленно понимал, что каждый Безликий умеет закрываться от подобного вмешательства в свою голову, как и добровольно открываться.

Кера, Маура, Миора и Гортена взяли инициативу в свои руки и начали бурное обсуждение важного вопроса. Оживленные, довольные собой, уверенные в своих силах, восстановившиеся после последних потрясений, кроме скромницы Клэри, которую что-то все время волновало, и задумчивой Аронии, витающей в своих мыслях. Девушки предполагали, где затаились остальные Безликие и как можно их найти, чтобы вернуть драконов и восстановить равновесие в мире.

– Нужно созвать остальных, – сказала Маура и потерла виски. Она скинула капюшон и поправила аметистовые пряди до плеч, вытащив их вперед. Она считывала книги через одно прикосновение, знала все заклинания и ритуалы, умела сплетать узоры для защиты, а также для разрушения чего-либо, пусть и ей не хватало в этом практики. Навыки необходимо развивать, но из-за подлого Коина она в этом не преуспела. – Я могу провести ритуал и оповестить, где мы находимся. Мы ведь не собираемся покидать Ашанару в ближайшее время?

– Нет, по крайней мере, я точно, – ответила Арония. Талли снова заметил, как Рони насмешливо посмотрел в ее сторону и кивнул, как будто эти двое мысленно общались между собой. Только вот Арония не обладала этим навыком, так что этот вариант отпал. Талли допил лимонад, создал из воздуха деревянную палку и сжал ее, чтобы не выйти из-под контроля.

– Мне тоже это место по душе, – довольно произнес бунтарь, откинувшись на спинку стула, скрестив пальцы и сложив руки на животе. Талли крепче сжал палку и тут же сломал ее на две части. Он приказал себе успокоиться, охладить разум, переключиться на что-то другое и снова вернулся к разговору.

– Вернем драконов, но нужно продумать, что делать с дикарями, чтобы они больше не создавали проблем для империи, – произнесла Миора. Она могла похвастаться необыкновенной способностью. Дар проявлялся, когда она чувствовала угрозу. Тогда ее сила проявлялась снаружи, превращалась в щит и устраняла врагов. По крайней мере, так ей сказал настоятель после воскрешения, и сама Миора чувствовала этот дар, но еще ни разу его не применяла, поскольку подходящего случая не возникало. Только вот ее предчувствие подсказывало, что назревает что-то темное и страшное, и тогда она наконец-то проявит себя, покажет миру, на что способна.

Беспокоили всех и боги, от которых непонятно чего ожидать.

– Кто-нибудь разговаривал с ними? Что им вообще здесь нужно? Зачем им человеческий мир? – спросила Гортена. Ее сила до сих пор не проявилась, и это страшно беспокоило девушку. «Не каждый может похвастаться способностями, иногда дар спит, а проявляется уже позже. Наберись терпения», – сказал ей Коин после воскрешения, и Гортена верила в это, но боялась, что это еще одна ложь. Однако какой-то дар все же ей достался, иначе она не воскресла бы после распятия. Значит, она важна в замысле Творца, а не бесполезна, как думала!