Наизнанку

– Да хер его знает. Мы этот вопрос не обсуждали.

– А что не так?!

– Я не знаю. Вот пошли вместе и посмотрим. Он приглашает с подругой в ресторан.

– Пошли, Шпуль. Ты ж знаешь, что я за тобой хоть на край света, хоть в преисподнюю. А уж в ресторан, так и подавно. Кстати, чё? Прям ресторан?

– Ир, я уточню. В общем, в среду ты со мной?

– Да. Я ж сказала. Только уточни по шмоткам, чтоб мы не как дуры были.

– Как умные мы тоже вряд ли будем. Ок. Целую обе твои напудренные щёки. Напишу.

Саша позвонил на следующий день:

– Привет. Ну, что? Идём послезавтра?

– Да, давай. Подруженька с нами.

– Отлично, я тогда Валере позвоню. Красивая подруга?

– Красивая.

– Красивее тебя?

– Красивее. – не соврала я.

– Не боишься, что мне она больше понравится? – спросил со смешком.

– Нет, конечно.

– Почему?

– Потому. Мы отродясь с ней мужиков не делили, авось и на тебе не начнём. Поясни по одежде?

– Платье. Вечернее. Не коктейльное. У тебя есть? А то поехали купим. Я после 17.00 совершенно свободен. Во сколько мне заехать?

– Нет, спасибо. Платье есть.

– Приличное? Мы в хороший ресторан идём.

– Приличное.

– А кто дизайнер?

(Вот доебался!)

– Кто надо, тот и дизайнер. – пошутила я.

– Ааа! Как в "Служебном романе"! Про двери! – оценил шутку любитель советского кинематографа. – Ладно. До среды. Ориентируйтесь на 20.00.

– Мне в общагу нужно будет успеть до 23.00.

– Разберёмся. Пока. Целую.

Вот ещё. "Целую", блядь.

Смотрю на букет, пишу Ире: "Платье обязательно. Приличное. Среда. Около 20.00.", прилетает ответ: "Завтра завезу и у тебя потом переоденусь, чтоб Макс не знал."

Тьфу ты. Макс ещё. Черти б его побрали.

Квакнула смс: "Привет. Ты где? Чем занимаешься?"

Ещё один. Тарас. Извольте радоваться.

Надо ответить, а то и сегодня ночью будем снова двери выставлять, а потом вставлять. Строчу: "В общаге. Спать собираюсь.", квакает ответ: "Доброй ночи. Целую и люблю."

Ты ещё. Полгода б назад от тебя такое читать и слышать. Идиотина. А не в истерике и в жопу пьяной под Земфиру вены вскрывать.

5

Апрель 2003 года.

Мы с Ирой тогда поругались и она съехала на постоянное место жительства к Максу. Собственно, из-за Макса мы и ругались.

Я, изменив правилу не пить дерьмовый алкоголь, приняла на душеньку около полулитра разведённого как попало водой из-под крана, медицинского спирта и запила остатками все таблетки из своей личной немалой аптечки. Кухонным ножом, предварительно наточенным бытовой точилкой, махнула несколько раз по предплечью левой руки.

Разошлась кожа. Дважды достала до вен. Кровь полилась прям хорошо, но очень быстро начала сворачиваться. Очень быстро стало понятно, что так дальше дело не пойдёт. Шатаясь из стороны в сторону, взяла таз литров на двадцать и, сходив с ним на кухню, набрала воды. Полоснула ещё несколько раз ножом по обоим предплечьям и сунула руки.

Я сидела, прислонившись спиной к тумбочке, руки выше локтей в кровавой воде и я пыталась просчитать отродясь не самым умным и пьяным мозгом как буду падать, чтобы когда отключусь, голова оказалась в тазу и я захлебнулась. Понятия не имела, что именно меня убьёт, но надеялась на квартет: алкоголь, лекарственные препараты, вскрытые вены, вода. Что-то из этого, или пара факторов должны были сработать в мою пользу. Потихоньку я засыпала. Пару раз дёргалась, осматривалась в свете настольной лампы, понимала, что пока всё идёт по плану и снова отключалась. В какой-то момент я поняла, что уже упираюсь локтями в дно таза. Чуть-чуть и мозг перестанет сопротивляться.

Очнулась я от шипения.

Надо мной стояла Ира, лупила наотмашь по щекам резиновым шлёпанцем и тихо материлась:

– Чёртова сука! Дура сопливая! Овца тупая! Пизда полоумная! Что ты, тварина, делаешь?! Мразь! Сдохнуть она решила! Хуй тебе по всей морде! Падла такая! Хуй ты сдохнешь! Я тебе сейчас "скорую" вызову, чтоб тебя в психушку забрали!!!

Я открыла глаза насколько смогла.

– Живая?! Блядина! Я тебя сейчас сама убью ко всем хуям!!! – и сунула руку мне в горло, – Рыгай, сука! Рыгай, кому сказала!!!

Как скажешь, подруга.

Снова я очнулась уже лёжа на полу.

Очень холодно.

Руки забинтованы.

Балкон и окно открыты.

Ира поднимала с пола таз с водой, кровью и блевотой.

– Проснись и пой. Бессовестная!!!

Вернулась через несколько минут и помогла мне сесть.

– Скотина ты бездушная, Шпуля. Но, сука, молодец. В один, блядь, тазик со всем управилась! Нигде мимо не нагадила!

– Ир, чё ты здесь делаешь?

– Твоё какое дело?! Заснуть не могла! Как в бок кто толкает. Вызвала такси и похуярила в халате и тапках. Сразу к тебе, а ты вон она. Сдохнуть собралась. Ну, не сука ли?! Ничё. Уже вычухаешься. Некоторые таблетки не то, что не всосались, а ещё и раствориться не успели.

– Кто тебя просил…

– Тебе ещё тапкой по морде добавить, ебанутая?! Я тебе мочегонное ширнула, ты отекла вся к херам. Пей как можно больше и ссы. Желудок пустой, чё там дальше будет – в душе не ебу. Хочешь, "скорую" вызову?

– Не хочу.

– Тебе таз принести или помочь до туалета дойти? Ещё поблевать хочешь?

– Не хочу. Ты мне всю глотку своими когтями разодрала.

– Сейчас тебе точно въебу, нервомотина! Я из-за тебя на полголовы поседела! Ебала такие зрелища.

Через пару часов мы уже сидели на балконе. У меня в трясущихся руках была неизвестно какая по счёту кружка чаю.

– Шпуль, ну нельзя же так… Ну, нахера? Ты понимаешь, что у тебя были вполне реальные шансы отправиться на тот свет?! Хуй его знает – есть он или нет…

– Понимаю. Я так и собиралась. И, авось, бы удалось, если б ты не приехала.

– Шпуль, зачем?!

– Ир.

– Что?

– Ир, я беременна.

– Бляяаа…

– Ир, мне 17.

– Знаю.

– Ир, я никому не нужна. А тем более с ребёнком. Никому. Понимаешь?! И себе тоже я не нужна!!!

Слёзы в глазах.

Молча закурили.

– Кто папаша?

– Тарас.

– Он знает?

– Да.

– Что сказал?

И я заревела.

Через двое суток.

– Ир, у меня кровотечение.

– К врачу бегом!

Через два часа.

– Вы несовершеннолетняя. Нужно согласие родителей на осмотр. Старшая сестра не подойдёт… Ладно. Преждевременное прекращение. 2 месяца. Вы были в курсе?

6

Сентябрь 2003 года.

Вечернее платье любимого чёрного цвета, почти в пол, с ассиметричным подолом, голой спиной и небольшим декольте, а так же комплект белья, чулки с гладкой резинкой и пара туфель, были куплены в своё время друг под друга и имелись в единственном экземпляре для подобного случая. И в пир, и в мир, и в добрые люди, что называется. А если прикрыть голую спину, то хоть на похороны.

Приехала Ира.

Душ, домашняя укладка, макияж. Время подбирается к 20.00.

Позвонил Саша:

– Привет. Где вас забрать?

– Привет. Мы в общежитии.

– Пока дошли из парикмахерской, наверное, растрепались? Или вы на такси?

– Мы не были в парикмахерской.

– Вы без укладки?! – ужаснулся Саша.

– Мы вполне самостоятельно справляемся со всем, что на нас растёт. Не волнуйся.

– Лааааднооо, – протянул он, – к 20.00 подъедем.

Я закурила.

– Ир. Ты слышала?

– Слышала.

– Ир. Тебе не кажется это странным?

– Что именно? – уточнила подруга и присела рядом со мной на кусок ковра, постеленный на бетонный пол балкона.

– Чё он доебался со своей укладкой?

– Шпуль. Хер его знает. Давай посмотрим.

– А давай не поедем?

– Юль, ну не очень красиво как-то. Уже, вон, без четверти восемь. Ну, если прям совсем не хочешь – давай останемся.

– Ну, да. Ты права. Как дура буду. Поехали – не поехали. Хочу – не хочу. Договорились, так поедем.

Оглядели друг друга. Я в чёрном и прямом, Ира в тёмно-красном с юбкой-годе. Обе на остроносых шпильках. Две звезды, две светлых повести.

Приехал Саша, представил своего друга и помощника Валеру, смерил нас взглядом:

– Неплохо выглядите, девочки. Очень даже неплохо. Даже если принять во внимание, что вы не были в руках профессионалов. – отвесил комплимент, вызвавший исключительно недоумённые взгляды и тут же открыл двери машины, – Поехали!

Я села на переднее сиденье, Ира сзади меня, рядом с Валерой.

Пишу ей смс: "Чё вот за хуйня?!"

Через 5 секунд ответ: "Шпуль, по-моему, он просто невоспитанный.."

– Кто тебе пишет? Женихи? – заинтересовался Саша.

– Та не. Подруга. – ответила я и не соврала. Только не уточнила, что с заднего сиденья.

Каждый раз на протяжении вот уже без малого двадцати лет нервно смеюсь, когда слышу фразу: "Он таким не был! Он так изменился! Всё было так хорошо!" Скорее всего, таким точно и был. Ты игнорировала. Не замечала. Не было достаточного опыта, чтобы распознать эти тревожные звоночки и сделать скоренько соответствующие выводы. Ты была очень влюблена или настолько заинтересована, что просто не посчитала нужным обратить внимание, в конце концов. Даже, может быть, наделила человека совершенно не присущими ему качествами, полностью отрицая реальность. Теперь я точно это знаю. Как и то, что если тебя начинают потихоньку, аккуратненько, ненавязчиво и в целом безобидно обесценивать, то на самом деле, тебя хотят получить как можно дешевле, чтобы не чувствовать себя чем-то обязанными. И единственно правильная реакция— уйти. А не доказывать, и себе в том числе, что всё хорошо и так должно быть. Не должно. И да. Если что-то кажется ненормальным, то так и есть. Во всяком случае, для тебя неприемлимым.

Мы приехали в ресторан под приятную музыку и непринуждённую беседу. Припарковался, вынул ключ из зажигания, я распахнула дверь первой.

– Тебя в лесу воспитывали?! – заорал Саша, – Закрой дверь! Я выйду, открою тебе и подам руку!

Я молча закрыла дверь. Мужчины вышли из машины.

– Заебись. А мне чё делать? – спросила Ира.

– Посиди на всякий случай. – хмыкнула я.

Двери снова открылись, мы подобрали подолы, приняли протянутые нам руки и покинули машину.

– Не обижайся, что я прикрикнул, малыш. – Саша принародно поцеловал мою руку, – Но это некрасиво, когда девушка выходит из машины самостоятельно, явившись с мужчиной.

Но настроение было подпорчено.

Вкусный ужин и бокал белого смирили моё возмущение и вечер протекал спокойно.

Собственно, беседа представляла собой бесконечный монолог Саши и общий смысл сводился к тому, что он очень умён, бесконечно хорош собой и несметно богат, может себе позволить безнаказанно употреблять алкоголь за рулём, а на каком-то бокале даже похвастал тем, что, видите ли, он – непревзойдённый любовник.

– Когда мужчина расскажет, – склонилась ко мне Ира, – Как он ненасытен и крут, не верь ему! Опыт покажет – две позы и восемь минут!

Мы попытались подавить смешок и вышло не очень. Получился задавленный хрюк.

– Девочки. – именно в этот момент я поняла, что значит выражение "ледяной голос", – Мы не в цирке. И не в кино на комедии. Что смешного я сказал?

– Ничё-ничё! – замотали мы головами, – Саш, уже скоро 23.00. Нам домой пора.

– Домой! Это не дом. Это общежитие. Впрочем, вы всегда можете меня попросить и я разрешу вам переночевать у меня.

– Ой, нет. Спасибо. Как-нибудь в другой раз. – синхронно отказались мы от столь щедрого предложения.

– Ладно. Тогда за свой ужин заплатите сами. И езжайте на такси.

– Ок. – кивнула я и потянулась за сумкой.

Сумка подруги не предусматривала в этот день наличие чего-либо, кроме пудреницы, помады и сигаретницы, в отличие от моего вещмешка. Но мы предполагали такой вариант развития события и были вполне готовы оплатить свой ужин.

– Что ты меня позоришь?! – зашипел Саша и вцепился в мою руку уже с кошельком. – Я здесь постоянный клиент! Меня здесь все знают!

Я молча посмотрела ему в глаза и подняла левую бровь.

– Я пошутил!

– В каждой шутке есть доля шутки. – ответила я.

– Убери кошелёк! – снова зашипел и больно сжал предплечье, – Не устраивай спектакль!

Я за секунду решила, что и вправду, театральный дебют ни к чему и спокойно улыбнувшись, убрала кошелёк обратно.

В общежитие мы ехали нарочито медленно и, конечно, опаздывали.

Саша остановился возле цветочного магазина и через несколько минут вручил нам с Ирой по букету роз: мне – алые, подруженьке – розовые.

– Девочки, я иногда не очень удачно шучу, – сказал Саша, – И это мой единственный недостаток. Не может же человек состоять из одних только достоинств!

Квакнуло смс: "Шпуль, давай по коньячку?".

–Саш, останови, пожалуйста, около супермаркета. – махнула я рукой.

Остановились.

– Что вам купить? – засобирался на выход.

– Не! – нарушила я навязанный этикет, распахнув сама дверь, – У девочек свои секреты!

Ира ломанулась за мной.

Хихикая, пронеслись между стеллажами, схватили нужную бутылочку, вынюхали вкусный лимончик, выбрали шоколадку, на кассе кинули в недра заплечной Марианской впадины, именуемой сумкой исключительно по недоразумению и вернулись в машину.

– Саш, мы опаздываем…

– Уже опоздали. Ко мне?

– Не, Саш, – настроение неудержимо поднималось, – Верни нас туда, где взял.

Приехали к общежитию чуть опоздав, подхватили цветы и юбки, пожелали мальчикам доброй ночи и наплевав с высокой колокольни, в очередной раз, на правила этикетУ, убежали.

Голоса Валеры мы, кстати, так и не услышали.

– Здрасьте, тёть Маш! Пустите нас, пожалуйста!

– Время видели? Ай, какие красивые! – сменила гнев на милость, – Да с цветами! Давайте быстро и тихо! Замдекана здесь.

Мы сдёрнув с себя туфли, чтоб не нацокать какую неприятность своими металлическими набойками и не перебудить заснувших, унеслись ко мне в комнату.

7

Октябрь 2003 года.

Утром позвонил Сергей.

– Привет, Юляш.

– Привет.

– У меня предложение. Я завтра рано утром еду в сторону Сочи. Хочешь со мной? Составишь компанию, покатаешься, посмотришь горы и я тебя познакомлю с интересным человеком.

– Прекрасное предложение. У меня завтра, как раз, пар очень важных нет. Так, хрень всякая. То культурология, то физкультура. Поехали, конечно.

– Я рад. Только не наряжайся особо. Плоская подошва, джинсы и куртку потеплее надень. А то ж хватит ума поехать голой и в туфлях на каблуке.

– Да ещё ж не холодно.

– Мы будем в горах. Там уже со дня на день жди снег.

– О, как. Ладно. Во сколько выезжаем?

– Я заберу тебя в 4.00. Кстати, можешь и не краситься. Ценителей макияжа мы не встретим.

– Ок. Что-нибудь с собой взять?

– Хорошего настроения будет достаточно. Пока.

– Пока.

Будильник на 03.30.

У меня есть врождённая суперспособность – я просыпаюсь на несколько минут раньше будильника. На сколько бы его не завела и в каком бы состоянии не заснула. Так случилось и сегодня.

– Юль. Сколько раз говорить? – проснулась соседка Настюша, – Не кури натощак. Это пиздец вредно.

Сделала автоматическое внушение и перевернулась на другой бок.

Я привела себя в порядок, в потёмках оделась в предварительно сложенную возле двери на стуле, одежду, прихватила сумку и вышла из комнаты.

– Доброе утро, тёть Люд. Выпустите меня, пожалуйста.

– Доброе. Ты уезжаешь?

– Да, тёть Люд, – вышла я в открытую дверь, – Спасибо!

– Доброй дороги! – сказала мне в спину вахтёрша и замкнула общежитие.

Сергей никогда и никуда не опаздывал. Если сказал в 04.00, то это значит исключительно 04.00. Не 03.59 и не 04.01. И не готов был ждать ни единой минуты.

Несколько месяцев назад мы договорились, что он заберёт меня в 07.00 и я, самонадеянно решив, "Чуточку подождёт." – нихера не угадала.

Увидев меня в дверях комнаты лохматую, помятую и в ночнушке, Сергей спросил: "Ты едешь?", я ответила: "Да." и даже не успела озвучить просьбу об ожидании как он сгрёб меня под мышку, на мои возмущения: "Я, всё-таки, женщина и могу опаздывать!" со смехом парировал: "Тогда, раз ты обладаешь таким знанием, то имей понятие и о мужском терпении!" и таким образом я оказалась в Анапе ровно в том виде, в котором вылезла из постели. Только успела свою сумку зацепить у порога. Да. Если моя сумка существует без меня по близости, то я мертва. Вы бы видели глаза продавцов-консультантов, когда мы зашли в магазин. Красивый, спортивный, хорошо одетый мужчина, а рядом с ним встрёпанная кудрявая девка в короткой розовой атласной ночнушке с мультяшными розовыми же пантерами и в розовых же резиновых шлёпанцах с цветочками по верхней перепонке. Купили кружевные труселя фасона "Черта, черта и больше ни черта", сарафан и босоножки. Девка переоделась, причесалась в примерочной и странная парочка покинула магазин, прихватив кулёк с ночнушкой и тапками, заплатив приличную сумму денег.

Я от старости буду умирать, но выражения их лиц не забуду. Ну, если не Альцгеймер, конечно. Что тоже нельзя исключать.

Я нырнула в уютное тепло чёрной "Ауди".

– Доброе утро. – обнял меня Сергей. – Пристёгивайся.

– Привет. – ответила я и пристегнула ремень безопасности.

Мы поехали.

– У нас там хрень какая-то происходит, – начал Сергей, – Строят базу отдыха и пропадают люди.

– Что значит "пропадают"? – удивилась я, – Как это? Испаряются?

– А вот то и значит. Подрядчик не даст ладу. Из двух лишним сотен человек осталась только охрана. И те невменяемые. Прораб вчера вечером не вышел на связь.

– Ты шутишь?! Куда могла деться толпа людей?

– Вот именно. До цивилизации четверо суток непрерывным пешим ходом при условии знания дороги.

– А машины на месте? Их же не с вертолёта закидывали?

– В том и прикол, что машины все на месте. Я не знаю что думать. Заказчика пока в известность не ставили, простой составляет всего несколько дней. Да и хер с ним, с объектом, где люди?!

– Ну, а какие варианты? Животные? – пыталась я разгадать загадку.

– Да ну. Там такой грохот стоит круглосуточный, что никто из живности в своём уме, туда не сунется. Да и представить не могу, что какое-то животное может уничтожить столько людей за такой короткий срок. – пожал плечами Сергей, – Сказать бы, они там беззащитные. Мы с этой бригадой работаем не первый год. Разумные, крепкие мужики. С ними вооружённые и обученные люди. Я не знаю что там. Нужно просто ехать и разбираться. Я только за одно волнуюсь – вдруг какой конфликт и они там друг друга перебили.

– На какой почве может возникнуть такой конфликт, чтобы две сотни человек поубивали друг друга?!

– Хер знает. Ерунда какая-то. Через несколько часов узнаю. Так вот. Тебя я с собой не потащу, мало ли что там, а оставлю Виктору Ивановичу. Побудешь с ним, а на обратном пути заберу. Вам будет интересно пообщаться. Только в душу к нему не лезь, пожалуйста. Я тебе потом сам всё расскажу.

– А чё потом? Давай сразу! – заинтересовалась я. Варвара, которой оторвали нос на базаре, была не единственной любопытной женщиной.

– Нет. Потом.

Зазвонил телефон и я благополучно задремала под бесконечный бубнёж о причинах и следствиях события за ради которого мы мчим к чёрту в жопу с утра пораньше.

– Просыпайся, соня садовая. – погладил мою щёку Сергей. – Давай в другую машину.

– Ааааагаааа, – одновременно зевнула, ответила и потянулась я, – Покурить успею?

– Успеешь. Кури на здоровье.

Я вылезла из машины, ёжась от холода и оглядываясь, закурила.

Засыпанная щебёнкой поверхность метров 400 на 400, огороженная невысоким забором. Спокойно, вразвалочку, гуляют мужики в зимнем камуфляже, в глубине импровизированного двора вагончик и что-то похожее на деревенский амбар. На огороженной территории пять внедорожников, раскрашенных, опять же, под камуфляж и с огромными колёсами.

Ко мне подбежал кобель немецкой овчарки, старательно обнюхал, я протянула руку и погладила его между ушами. Большего интереса не вызвала и пёс ушёл к вагончику.

Холодное утро начала октября. Пасмурное, с мелким противным дождиком, но к счастью, безветренное.

Сергей с каким-то мужиком перекладывали кучу кульков из машины в которой мы приехали в один из внедорожников.

– Тебе, может, помочь? – поинтересовалась я.

– А то ж помочь некому! – хмыкнул мужик. Видимо, хотел что-то ещё добавить, но наткнувшись на взгляд Сергея, замолчал.

– Покурила? Залезай, поехали. Нам ещё час добираться.

Я забралась в холодную машину.

– Проводить? – спросил мужик.

– Нет, спасибо. Я знаю дорогу. – ответил Сергей и сев в машину, добавил, – Пятнадцать лет уже знаю. Каждый пень как старый знакомый.

Ехали мы ещё около сорока минут, я таращилась по сторонам и слушала:

– Да, только начали тут строить. Заказчик еле выбил землю. Рядом заповедник, но ему разрешили. И поэтому здесь пока не дорога, а направление. Военная дорога 7-й категории. Лес повален, но не убран. Канатную будут строить.

– Здесь вообще никто не живёт? – спросила я.

– Живут. Живёт, – тут же поправился, – Виктор Иванович. Так. Вот ещё что. Про свой мобильный можешь пока забыть, на заднем сиденье возьми рацию. Она как раз достаёт до объекта, где я буду. У Виктора Ивановича есть ещё одна.

– Зачем ты, всё-таки, хочешь нас познакомить?

– Я думаю, что вам будет полезно пообщаться.

– Нууу. – протянула я, – Ладно.

– Вроде согласилась? – засмеялся Сергей, – Будто есть вариант передумать и вернуться?

Я тоже хихикнула.

Мы подъехали к небольшому деревянному дому. Вернее даже, срубу. Двор огораживал частокол. Мрачно и страшно. Черепов не хватает для полного антуражУ и битых кувшинов с плошками. А над воротами черепушку рогатого козла.

– Здесь кино что ль снимают? – поёжилась я.

– Нет. Виктор Иванович здесь живёт.

– Я такое только в кино видела.

Сергей посигналил и из-за дома вышел человек.

Человек. Его можно было назвать человеком только по признаку прямохождения!

Это был настоящий Снежный человек. Йети.

Около двух метров ростом, весь в шерсти – от головы до пояса грязных джинсов. Огромнейшие резиновые сапоги. И в руках у него был топор.

(Вот тебе, Юля, и кино. Триллер. Во всей красе. Только операторов с камерами не видать. В лесу, наверное, прячутся.)

– Ты хочешь меня с ним оставить?! – я так вылупила глаза, что если б мне в этот момент дали подзатыльник, они бы выпали на мои же колени.

– Страшно?

– Я щас уссусь от страха.

– Если можно, не на сиденье, пожалуйста.

Сергей вышел из машины и мужчины, пройдя друг к другу навстречу, обнялись.

– Здравствуй, Иваныч. Как ты?

– Привет, Серёга. Дрова рублю. – и играючи махнул огромным топором.

Кстати, роста они оказались практически одинакового. В Серёже 1.98 м.

Я вышла из машины на негнущихся ногах.

– Здравствуйте, юная леди! – сказал мне Снежный человек и протянул ладонь, размером с лопату и такую же грязную, – Меня зовут Виктор Иванович. А вас?

Я подняла голову и заглянула в глаза.

Густые кустистые брови под шапкой всклокоченных длинных волос, плотные, как щётка, русые ресницы и глаза…

Я в жизни не видела таких глаз.

Объективно— голубые. Но не как лёд и не как небо…

Представьте себе, что вы нырнули и открыли глаза, глядя вверх в чистейшем озере на опушке леса, пронизанного лучами солнца в жаркий день, когда небушко как выстиранное, без единого облачка.

Вот такие были глаза Виктора Ивановича.

Аж захватило дух. И, внушающий страх триллер, в мгновение превратился в сказку. В волшебную детскую сказку. И передо мной уже был не Йети или Снежный человек, а исполинский добрый богатырь.

– Очень рада знакомству. – протянула свою руку навстречу его руке. – Юля.

– Юля, – заулыбался он, – Почти юлА.

– Точь в точь, юлА! – засмеялся Сергей, – Принимай гостью! Давай выгрузимся и я поехал. Часов через четыре-пять, думаю, вернусь. Ты ж знаешь, что у нас происходит?

– Не знаю, Серёжа. Сюда никто не забегал. Потом расскажешь.

Открыли ворота и в три захода перетащили содержимое багажника на крыльцо.

Сергей поцеловал меня в макушку, пожал руку Виктору Ивановичу и умчал.

– Добро пожаловать в мою берлогу. – распахнул дверь Виктор Иванович, – Будь как дома!

Я вошла в гостеприимно распахнутую дверь и огляделась.

Деревянные стены, на первый взгляд ничем не покрытые, деревянный голый пол, с деревянного же потолка свисала единственная огромная лампочка. Люстра Ильича.

Большая комната визуально разделена камином на две равные части. В левой под окном стоял угловой диван, рядом с ним небольшой стол, два кресла и дверь в следующую комнату, правая часть представляла собой кухню и на том же уровне ещё одна дверь.

Мебель будто топором делали, столь же массивная и грубая как внешность хозяина.

– Там туалет и ванная. – махнул рукой вправо Виктор Иванович, – Прости, пожалуйста, у меня неубрано. Я не ждал сегодня гостей.