Шелкопряд

– Получается, и каторжане, и сотрудники каторги как-то связаны с этим человеком? – Нарутова всё еще не могла осмыслить это.

– Не буду утверждать, что они связаны именно с убийцей… Назовем еще одну фигуру Икс, скажем, злоумышленником. Его планы раскрыли. Либо погибшие могли его планам каким-то образом помешать. Убивает ли он свидетелей сам? Сомневаюсь. Надо бы вам повторно опросить выживших. Кроме следователя, кто выжил?

– Водитель-орк.

– Они, наверно, дружат со следователем? Часто время вместе проводят? Поищите общих знакомых.

– Элгон, у них тьма общих знакомых! Они в одном отделении полиции работают.

– Вот и я подумал, что, скорее всего, злоумышленник из вашей конторы, – злорадно заметил зигорра.

– Я не это имела в виду! – возмутилась Регина.

– И зря! – отрезали из-за решетки, а потом добавили примирительно: – Спросите, на каком задании они вместе были. С кем общались. Пусть водитель еще раз подробно опишет, что необычного заметил перед нападением.

– Элгон… – она сделала многозначительную паузу. – Это орк!

За решеткой хмыкнули.

– Значит, вся надежда, что Борис Жангожин очнется и сможет что-то внятное рассказать. А Борис не очнется и даже, скорее всего, умрет, если вы не узнаете, каким хитрым ядом, его пытались убить. Да уж, положеньице у вас неважнецкое.

В камере повисло напряженное молчание, будто Элгон подбирал слова.

– Могу еще одну ложку дегтя добавить. Как только будут убиты все, кто хоть чем-то угрожал таинственному злоумышленнику, убийства прекратятся. Он заляжет на дно, и вы не вычислите его никогда.

– Вас послушать, так в полиции одни олухи работают. Ничего не могут, ни с чем не справятся, – осадила его Нарутова. – Мне всё меньше нравится наш разговор.

– О, – тон за решеткой снова смягчился. – Как легко вас задеть. Вспыхиваете, как порох, – казалось, он улыбается. – Хотя я вовсе не хотел ставить под сомнение ваш профессионализм. Просто, как я уже сказал, сомневаюсь, что злоумышленник убивает свидетелей собственными руками. Мое предположение: тот, кто убивает, даже не подозревает, что он кого-то убивает.

– Не понимаю, – нахмурилась Нарутова.

– Регина Юрьевна, вы же умная женщина. Вы бы справились с этой головоломкой и без меня, если бы еще немного поразмышляли. Некий человек обладает сверхъестественными силой, быстротой и знаниями, так что даже самым могущественным существам не удается от него спастись. Задайте себе первый вопрос: может ли вообще существовать подобный человек? Не маг, самый обычный человек.

– Не может, конечно! Либо он маг, который научился оставлять след обычного человека, либо… – она умолкла. Мысли лихорадочно метались в голове. Не напрасно же Элгон сделал ей комплимент? – Он… одержим? – неуверенно предположила она.

– Бинго! – воскликнули из темноты. – Почему вам сразу не пришло это в голову? Если в человеке живет злой дух, он придает ему те самые суперспособности, которые мы перечислили. Это единственное логичное объяснение.

– На Каторге уже лет сто одержимых не было! – возразила Регина.

– И что? – хмыкнули за решеткой. – Не было, потому что убили всех, кто знал необходимое заклинание, а книги, которые могли помочь, – сожгли. Но если появился некто, владеющий необходимой информацией и магией, скажем, принес сведения об обряде из другого мира, то всё остальное не проблема.

– Давайте подведем итог, – предложил Регина. – Есть злоумышленник, назовем его не-человек, кто обладает магией и знает, как вселить духа в человека. Он проводит обряд, после этого неизвестный становится одержимым и злой дух в нем выполняет волю злоумышленника не-человека. Всё правильно?

– Абсолютно! Добавлю несколько штрихов. Обычно между не-человеком и злым духом есть договор. Злой дух повинуется, потому что за это ему пообещали какое-то вознаграждение. При этом злоумышленник должен регулярно встречаться с одержимым, для того чтобы дать указания по поводу новой жертвы, – он помолчал. – Не знаю, как эти факты помогут вам в расследовании… Но уверен, вы справитесь.

– Да уж. Договор с демоном…

– Ой, ну только демонов сюда не приплетайте, – Регина по-прежнему не видела лица собеседника, но, казалось, он скривился как от зубной боли.

– А вы, Элгон, разве не то же самое сказали?

– Я сказал: злой дух.

– Разве это не одно и то же?

– Регина Юрьевна, вы меня удивляете, – доброжелательно посмеялись из мрака. – Дух – демон. Для одного и того же понятия разные слова не используют.

– Злые духи и демоны, относятся к классу зигорра, о которых нам известно не так много, к сожалению, – Нарутова произнесла это довольно сурово. – Но давайте попробую еще раз угадать, чтобы вы сильно не разочаровались во мне. Демон обладает плотью?

– О да! – одобрительно прицокнули из темноты. – Приятно общаться с умной женщиной. Действительно, в человека может вселиться только злой дух, поскольку у него нет материальной оболочки. Поэтому Дух ищет кого-то, кто дал бы ему почувствовать реальный мир. Демоны же обладают телом, их можно пощупать, стать бесплотными они не могут ни при жизни, ни после смерти – их можно убить, как любое живое существо, хотя и довольно сложно. Но вселиться демоны ни в кого не могут ни при каких обстоятельствах.

– Так значит, слухи о том, что демоны заключают сделки с людьми и подобная сделка чревата большими проблемами, не более чем слухи? – ехидно уточнила Регина.

– Почему же? Только сделка с демоном – это всё равно не про одержимость. Демоны почти всемогущи. Они могут исполнить любое желание, если заключить с ними сделку, – за решеткой мечтательно вздохнули. – Другое дело, что договор подразумевает обязательства с обеих сторон. И если демон их выполнил, а человек выполнять не желает, то есть, как говорят адвокаты на Каторге, если между сторонами соглашения возникли непреодолимые разногласия, то пострадавшая сторона может дойти и до смертоубийства. В состоянии неконтролируемой ярости, конечно…

Голос Элгона стал глухим, будто он погрузился в воспоминания. Но тут же зигорра оживился:

– И тем не менее тут всё по-честному. Например, мы бы с вами заключили договор: я нахожу убийцу, а вы меня отпускаете. Я точно знаю, что, если бы выполнил свою часть сделки, вы бы выполнили свою, потому что вы никогда не лжете. А со злым духом всё иначе.

Послышался странный шорох. Регина явственно представила, как зигорра чешет затылок, пытаясь подобрать слова, чтобы всё объяснить бестолковой ученице.

– Предположим, что я и есть тот самый бесплотный злой дух. Вы совершаете обряд, вызываете меня и предлагаете: «Исполни мою волю, и я подарю тебе тело, в котором ты можешь жить довольно долго, если, конечно, аккуратно с ним обращаться будешь». Чувствуете разницу? Договариваемся мы с вами, а страдает третья сторона, которая даже не подозревает, что ее используют как сосуд.

Регина судорожно сглотнула.

– Поэтому в нашем случае убийца понятия не имеет, что он убивает, – задумчиво проговорила она, внезапно севшим голосом.

– Именно, – подтвердил Элгон. – Человек будто теряет память. Когда приходит в себя, он не помнит, где был, что делал, куда делись пять часов его жизни. В это время дух взял власть в свои руки и управлял им, как приказал тот, кто провел ритуал. Убийца может быть вашим соседом или любовником, но вы об этом не догадаетесь, пока он не выстрелит в вас из арбалета.

После нескольких мгновений тишины Элгон будто спохватился:

– Дух еще и умело заметает следы. Готов поспорить, вы не знаете ни роста, ни внешности нападавшего. Ничего не знаете, кроме того, что он совершенно точно человек. Магия, всегда успешно справлявшаяся с подобной задачей, на этот раз бессильна. Так?

Регина на мгновение закрыла глаза руками и тут же сцепила пальцы в замок на коленях.

– То есть у нас на самом деле нет шансов?

– Шанс всегда есть, – ободрили ее. – Один из них я вам даже предложил. Если мне позволят покинуть сию темницу… – Нарутова так вскинулась, что он коротко хохотнул и заторопился: – Но я понимаю, что это невозможно. Тогда есть еще один путь. Незаконный. Кто-то из ваших знакомых, владеющих магией, тоже может провести подобный обряд. Вызвать другого Духа и в кого-нибудь его подселить. Заключить с ним договор: он должен найти своего «товарища», в обмен на…

– Вы вообще понимаете, что предлагаете? – голос Нарутовой наполнился яростью. Она напряженно выпрямилась, будто готовилась стукнуть советчика.

– Я сразу сказал: путь незаконный. Но это сработает всенепременно. С одним маленьким уточнением: вы найдете исполнителя, но не того, кто задумал эту интригу. Истинного виновника так не достать.

– Нет, это бред. Это совершенно невозможно.

– Это единственное, чем я могу вам помочь.

– Предложить принести в жертву еще одного человека?

– Ну, во-первых, это вовсе необязательно должен быть человек, – хмыкнул Элгон. – Во-вторых, никто не говорит, что вы должны сделать это, не спрашивая разрешения. В-третьих, вовсе необязательно отдавать добровольца Духу в постоянное пользование, может, Дух что-то другое попросит за свои услуги. В-четвертых, мы тут всё время использовали термин «злой дух», а ведь эти бесплотные не всегда злые. Просто с иными понятиями добра и зла. Как и все другие живые существа, впрочем, – снова повисла небольшая пауза. – В общем, вы можете заключить сделку со своей совестью. Пообщаться с Духом, решить, подходят вам такие условия или нет. Я предлагаю вам не «принести в жертву еще одного человека», я предлагаю обряд, который утерян сотрудниками Каторги. Обряд, который может помочь в расследовании. Вот моя помощь.

Четвертая желтая нить

Прежде чем раздался третий роковой выстрел, дверь распахнулась и в библиотеку ворвался мужчина. Одним движением он сгреб Варю с пола и стал запихивать подальше за книжные полки. На мгновение Варя всмотрелась в своего спасителя и оторопело перевела взгляд с серого глаза на карий. И тут ногу обожгло болью. Женщина ойкнула, вновь схватилась за бедро – под ладонью горячо хлюпала кровь. А ее потащили к дальней стене за полки, пока спина не уперлась в стену.

Она снова подняла голову и какое-то время молча упиралась ладонями в джинсовую куртку преступного элемента с вокзала. Словно самое важное сейчас – не позволить ему прижаться всем телом. Он как будто даже не переоделся, только куртку накинул поверх той же выцветшей футболки. Длинные волосы так же собраны в хвост. Шрам в полумраке полок почти не виден. Женщина молчала и ждала еще одного выстрела. Но его, конечно, не последовало. Зачем стрелять, если цель исчезла? Ногу будто пополам разорвало. Дрожащим от боли голосом Варя спросила:

– Вы здесь откуда?

И тут же внутри себя обругала: вот почему так? Она сейчас должна была бросить холодно и высокомерно: «Полагаю, вы должны мне кое-что объяснить!» Но в присутствии даже неприятных ей мужчин, в ней обычно включалась идеальная женщина, то есть та, которая не хамит, не спорит, не жалуется, только преданно смотрит в глаза и кивает, со всем соглашаясь. И сейчас то же самое произошло.

– Я всё расскажу, – мягко улыбнулся мужчина. – Но для начала давайте познакомимся еще раз. Я – Олег Багрянский. Вы – Варвара Елисеева. Мать пятерых детей. Муж умер от рака два года назад. Вы родились и выросли в Волгограде и до сих пор не можете привыкнуть к жизни в провинции.

Он подождал, всматриваясь в нее: всё ли Варя поняла? Она хотела возмутиться, прервать, но от этого взгляда почему-то сникла и терпеливо стала ждать продолжения.

Олег кивнул и снова заговорил:

– Но у вашего мужа здесь был небольшой бизнес, благодаря чему семья приобрела четырехкомнатную квартиру. И вообще не шиковали, но и не бедствовали – в маленьких городках жизнь немного дешевле. Теперь же вам приходится рассчитывать только на себя, и вы бы с удовольствием вернулись на малую родину. Но вот беда: всё, что там есть, – однокомнатная квартира вашей матери. А за полтора миллиона, которые вы выручите за квартиру здесь, в Волгограде не приобретешь даже однокомнатную. Так что приходится оставаться на месте, вызывающем не самые приятные воспоминания…

– Вы откуда всё это знаете? – слабым голосом поинтересовалась Варя и поморщилась. Тут же испугалась. – И зачем мне это рассказываете?

– Я пытаюсь показать свою осведомленность.

– Вы из спецслужб, что ли? – Багрянский пожал плечами. – Ладно. И что всё это значит? – она опять поморщилась и сильнее зажала рану рукой.

– Вы ранены? – изумился Олег. – Давайте я посмотрю.

– Не надо! – на этот раз чуть тверже пресекла она попытку дотронуться до нее. – Я сама, – Варя дернулась к столу, но Багрянский остановил ее.

– Подождите, – он осторожно выглянул из-за полок. – Всё чисто. У вас есть бинты?

– Есть, – Варя кое-как доковыляла до закутка, где хранила личные вещи. Затем пристроилась на стуле и снова строго глянула на Олега: – Пожалуйста, отвернитесь.

– А вы сможете себя перевязать?

– У меня… есть… опыт, – медленно, пережидая боль, произнесла она.

Олег повернулся к ней спиной.

Кряхтя и постанывая, женщина стянула с себя колготки, а потом принялась за обработку раны. Когда боль немного утихла от тугой повязки, снова обратилась к Багрянскому:

– А вы не молчите. Я всё равно ничего не понимаю.

– Хотите знать, кто пытался вас убить?

– Очень хочу.

– Я не знаю, что вам сказать. Часть сведений я не имею права разглашать. Другую часть вы пока и понять не сможете.

– Просто скажите: вы знаете этого человека?

– Я знаю, кому вы мешаете. Имя снайпера мне неизвестно.

– Ну и кому же?

Опять повисла долгая пауза. Варя одернула юбку, насколько возможно промокнула ее салфетками, чтобы убрать кровь. Благо юбка черная, почти не видно, что она ее изгваздала, только рваная полоска да аккуратная дырочка и выдает неприятность.

– Сделала, что могла, – объявила она и уточнила: – Мне теперь в полицию надо, да?

Мужчина повернулся к ней.

– Полиция вам не поможет.

У Вари была еще одна черта: почти никто не догадывался, что у нее внутри. Вот сейчас, например, внутренне она вопила от ужаса и рыдала, размазывая сопли по лицу, а внешне – как будто солдат, закаленный в боях, получил легкую царапину. А всё почему? Потому что многодетная мама знает: истерика не поможет! Нужно справляться с ситуацией, а истерить можно, только когда проблема решена и никто тебя не видит.

– Олег… Я могу вас называть Олег? – и в ответ на его кивок добавила: – Спасибо. Олег, вы сейчас хотите сказать, что всё будет как в плохом детективе: я ни в коем случае не должна обращаться в полицию и больницу и моя первая задача – срочно исчезнуть из города?

– Боюсь, именно так.

– Я очень надеюсь, что вы шутите. Или вы собираетесь, как всё в том же плохом детективе, извлекать пулю прямо здесь? Кстати, надо закрыть дверь. Сейчас прозвенит звонок и сюда ворвется толпа школьников, а я не в состоянии их обслужить.

– Вряд ли это была обычная пуля, – заявил Багрянский, быстро подойдя к двери и повернув щеколду. – Так что, вероятнее всего, извлечь ее невозможно. Но антидот понадобится. Только с собой у меня его нет. В любом случае в больнице вам не помогут. Только рану заштопают и всё.

Звонок прозвенел и, как она и предсказывала, в дверь тут же начали барабанить. Будто волны накатывали: дергали ручку, стучали, что-то возмущенно говорили, затихали на мгновение, чтобы начать по новой. Олег с некоторой опаской посматривал в ту сторону, будто боялся, что дверь сейчас вынесут.

– Она металлическая, стоит уже три года и выдержала не одну перемену, – успокоила его Варя.

– Что?

– Я про дверь. Так что это за необычная пуля? Меня что, отравить хотели?

– Нет, обездвижить.

– С целью похищения? – хмыкнула она недоверчиво.

– Да! – очень серьезно подтвердил Олег. – А насчет полиции… Просто представьте на минуточку, как вы туда придете и что расскажете, и вы сами всё поймете.

Воображение у Вари было живое. «Здравствуйте, я заведующая школьной библиотекой. В меня тут стреляли с утра пораньше. Но не пулей. Рана есть, а пули нет. Откуда я знаю, кто и зачем в меня так стрелял?! Справка от психиатра у меня есть. Когда на работу устраивалась, медосмотр проходила… Еще раз показаться?»

– Ой, не смешите мои тапочки. Кому я нужна, Олег? Зачем меня похищать? Я что, американская шпионка или работник секретной лаборатории?

– Предлагаю встретиться с моим начальником. Я думаю, он вам всё подробно и в красках объяснит. И покажет, чтобы наглядней было.

– А начальник находится…

– В Волгограде.

– И я должна туда ехать? – ужаснулась Варя. – Но это невозможно! У меня работа, дети… А по телефону никак нельзя? – с надеждой воззрилась она на Багрянского.

Он покачал головой.

– Отпроситесь с работы на недельку. А детей придется с кем-нибудь оставить.

– С кем? Учебный год, как я могу бросить детей? – нога заболела с новой силой. Казалось, ее выдирают с корнем.

– Знаете, учебный год – это самая маленькая проблема, которая у вас сейчас есть. По сути, это вообще не проблема, если правильно оценить ситуацию, в которой вы оказались. Более того, вы сейчас и для детей угрозу представляете. Где гарантия, что в следующий раз снайпер не будет стрелять по окнам вашего дома?

Это был убойный аргумент. Всё Варя могла отмести, но угроза детям… Если по ее дурости с ними что-то случится… Хоть с одним из них… Она решительно отогнала дурные мысли. После смерти мужа, это стало ее самым большим кошмаром.

Ей снилось это время от времени: она приходит домой, а кто-то из них мертв. Или ее вызывают в школу, чтобы показать трупы… Она просыпалась, трясясь от страха, в слезах, и долго молилась: «Господи, только не это. Что угодно, только не это. Этого я не смогу перенести…»

– Боже, ну почему это свалилось на мою голову? – она запустила пальцы в волосы и потянула за них.

Неужели нет другого выхода, кроме как тащиться с этим непонятным человеком обратно в Волгоград?

А он, как нарочно, продолжает спокойно:

– Я вовсе не настаиваю. Я просто хотел защитить вас и ваших детей.

Варя подняла голову.

– Там, на вокзале, вы были рядом неслучайно?

– Конечно, нет.

– А полицейский? Откуда он тебя знал? – она внезапно перешла на ты.

– Всё было подстроено. Мне нужно было познакомиться с вами и позаботиться, чтобы никто не причинил вам вред. Когда вы уехали, я думал, что опасность миновала, но меня отправили сюда.

– А зачем шлепки украл, сумку разрезал?

Багрянский смущенно рассмеялся.

– Мне хотелось тебя зацепить чем-то, чтобы ты обратила внимание на меня, запомнила, заговорила, – теперь и он перестал выкать, и это казалось таким естественным. – Удалось? – Варя неуверенно пожала плечами. – Так что ты решила? – поинтересовался он.

– Я не могу здраво рассуждать, – заявила она. – У меня невыносимо болит нога.

– Дальше будет еще хуже.

– Вот спасибо, утешил! Хорошо. У меня, собственно, еще десять дней от отпуска осталось. Сейчас звонок на урок прозвенит, и попробую отпроситься у директора.

– Я помогу дойти.

– Олег, не обижайся, но у тебя поперек лица написано: «Отсидел, и мне понравилось». Если меня с тобой увидят, потом неделю весь город меня полоскать будет.

– Хорошо, я подожду на улице, – Багрянский и вправду совсем не обиделся.

…Когда Варя, согнувшись пополам и приволакивая за собой ногу, пришла в кабинет к директору, сомнений в том, что ей срочно нужен отпуск, не возникло.

Багрянский ждал ее у самого выхода из школы, хотя она предпочла бы, чтобы он находился где-то подальше, чтобы никто их вместе не видел. Мужчина повел ее в сторону дома, но странной траекторией: они прижимались к деревьям, прятались под навесы ларьков. Он постоянно оглядывался, а однажды, проследив за его взглядом, Варя и сама заметила темную фигуру на крыше, быстро пригнувшуюся за парапет. Теперь ей пришла в голову мысль, что до отделения полиции она, пожалуй, могла и не дойти. Дурдом какой-то!

Едва они скользнули в подъездную дверь, Олег шагнул в сторону.

– Дальше с тобой не пойду. Вот мой телефон, – он сунул ей в руку самодельную визитку – картонный прямоугольник с крупными цифрами, написанными красным фломастером. – Сделаешь вызов, и я буду ждать тебя здесь же. Постарайся решить все вопросы до вечера. В 22.00 с автовокзала отправляется автобус до Волгограда. Утром будем на месте, и тебе всё станет понятно, – Варя кивнула через силу и поковыляла по ступеням вверх, но он добавил в спину: – Как только придешь домой, задерни шторы. Для вашей безопасности.

Как только дверь за ней захлопнулась, Варя, ковыляя и постанывая, прошлась по всем комнатам, чтобы выполнить совет Олега. Затем позвонила подруге – одинокой маме, воспитывавшей троих детей. Беата согласилась выручить – пожить со всеми детьми у Вари в квартире, пока та будет отсутствовать. Положив трубку, она задумалась: как объяснить Беате задернутые шторы. А потом с облегчением вспомнила, что подруга и так всегда их закрывала – она жила в частном доме, и это вошло в привычку. К тому же внушали надежду слова Олега, что опасность грозит детям, только если рядом Варя.

Приволакивая ногу, она достала аптечку, выпила сразу две таблетки обезболивающего и начала потихоньку собирать вещи. Голова по-прежнему плохо соображала, она надеялась только, что, если вдруг что-то забудет, то сможет купить всё на месте.

После обеда опустевший дом вновь начал наполняться. Сначала пришел Илюша:

– У меня три пятерки! – закричал он с порога. – По математике, труду и рисованию.

– Умничка, – у Вари уже темнело в глазах от боли, но она всё же поцеловала и обняла сына.

Он сразу заметил, что что-то не так.

– Мам, тебе больно?

– Да, сынок. Мне придется поехать в Волгоград полечиться. Поживете пока с тетей Беатой?

– А ее дети тоже с нами будут?

– Конечно.

– Тогда ладно. А может, ты выпьешь таблетку? Чтобы не больно было?

– Не помогает, солнышко, – особого облегчения она действительно не почувствовала. – Ты лучше переодевайся и расскажи, что у вас в школе было.

Илюша, деловито разглаживая школьную рубашку на плечиках, поведал:

– Пришли к нам. Зачем-то дали телефон. Говорят: если у вас будут проблемы, вы можете по этому номеру позвонить. Зачем мне куда-то звонить, если я могу маме о своих проблемах рассказать? Глупость какая-то.

Варя улыбалась, сдерживая слезы.

Полина от мысли, что придется жить с детьми Беаты пришла в восторг. Андрей промолчал – он вообще был не из болтливых. Сергей пробурчал: «Только пусть она ко мне не лезет», имея в виду, конечно, Беату. Он почему-то никак не мог найти с ней общий язык. Галя лишь пожала плечами и тут же села за пианино.

– Я новую песню сочинила. Спеть?

– Конечно.

Полилась музыка, а потом к ней присоединился чистый звонкий голос:

– В дальний путь звала нас тогда дорога… (?)

Варя слушала и восхищалась: какая же талантливая у нее дочь: играет, поет, рисует… Делает всё, о чем когда-то мечтала сама Варя, но что-то помешало. И так каждый из ее детей – исполняет какую-то мечту Вари, и это наполняет ее счастьем.

Когда песня умолкла, Галя повернулась к маме:

– Ну как?

– Восхитительно. Я никогда не умела сочинять такие глубокие стихи да еще и музыку к ним писать.

– Правда? А у тебя совсем никаких замечаний нет?

– Нет. Всё просто чудесно.

– Я еще Брайна Крейна выучила «Весну». Сыграть?

– Обязательно. Ты же знаешь, что обожаю, когда ты играешь Крейна.

Снова зазвучала музыка. Но последний аккорд утих, и Галя рассмеялась:

– Иногда я представляю себе такую сцену из своей будущей жизни. Я подхожу к мужу и спрашиваю: «Почему ты перестал держать мои руки в ладонях? Мне это так нравилось!» А он скажет: «С тех пор как мы продали пианино, это уже не нужно…»

Варя прыснула и притянула дочь к себе.

– Иди я твои руки в своих ладонях подержу, – обняла Галю и, немного помолчав, спросила: – Часто придумываешь свою будущую жизнь?

– Нет, не очень часто. Ты же знаешь, мне больше сказки нравится придумывать.

– Не придумывай о себе ничего плохого, ладно? – попросила Варя.

– Ладно. А что? Боишься, сбудется? – хихикнула дочь.

– Кто знает… И еще. Я уезжаю. Вся надежда на тебя. Тетя Беата, конечно, за вами присмотрит, но ты же понимаешь…

– Не волнуйся, мам! Всё будет хорошо. Ты, главное, не болей. Ты уже всё собрала? Давай я помогу…

Беата пришла около восьми вечера. Они сели пить чай на кухне, и подруга заговорщицки подмигнула:

– Давай колись. Куда вдруг собралась?

– Беата, если бы не нога, никуда бы не поехала, честное слово! – заверила Варя. А потом все-таки немного соврала: – Нога давно у меня уже побаливала, здесь врачи вообще не могли диагноз поставить, ты же знаешь, как у нас тут лечат. А в Волгограде сказали, как станет хуже, срочно к ним. Вот, невмоготу стало…