Воины стального заслона

Чапаев спокойно выдержал его пылкий взгляд. Он положил тяжелую руку на плечо комиссару.

– Успокойся, Дмитрий Андреич. Я понимаю твою заботу. И ценю. Но давай рассудим трезво, как и положено коммунистам, – в голосе Чапаева не было и тени раздражения, только спокойная, несгибаемая уверенность. – Во-первых, кто лучше меня оценит обстановку? У меня глаз наметан на такие вещи. Я сразу увижу, где слабое место, где можно проскочить, а где лучше не соваться. Во-вторых, если там действительно засада или пути перекрыты капитально, то кто, как не я, сможет принять быстрое и правильное решение на месте? Пока гонцы туда-сюда бегать будут, мы время потеряем, а то и весь поезд подставим. В-третьих, – Чапаев чуть понизил голос, – если уж кому и суждено нарваться на неприятности, то лучше мне одному, чем целой группе. Меньше шума, больше шансов уйти незамеченным, если что. И, наконец, Дмитрий Андреич, ты же знаешь, бойцы мне верят. Если они будут знать, что я сам видел дорогу, что я сам проверил – они пойдут за мной хоть в самое пекло без колебаний. А это сейчас – самое главное. Нам нужен их дух, их уверенность.

Аргументы Чапаева были логичны и прагматичны. Фурманов, хоть и продолжал хмуриться, чувствовал их силу. Он всегда преклонялся перед несгибаемой волей и тактическим чутьем Чапаева, даже если его методы порой казались ему слишком рискованными или не соответствующими уставу. Идейный и самоотверженный, он готов был сам пойти на смерть, но мысль о потере командира, особенно такого, как Чапаев, была для него невыносима. Однако он также понимал, что в словах Василия Ивановича есть суровая правда этого проклятого мира.

– Твои доводы разумны, Василий Иванович, – вздохнул Фурманов, его пыл немного поугас. – Но сердце мое все равно не на месте. Если с тобой что-то случится…

– Не случится, комиссар, – Чапаев ободряюще улыбнулся. – Я не на прогулку иду. Осторожность – прежде всего. Да и не один я пойду. Для подстраховки возьму с собой самых надежных.

Он повернулся к Петьке и Анке, которые все это время молча слушали разговор, но по их напряженным лицам было видно, что они полностью разделяют опасения Фурманова, но и готовы выполнить любой приказ командира.