Профессионал 2

– А готовить кушать можно?

– Даже нужно.

Я дал девушке запасные ключи, рассказал, где в округе расположены магазины, и уехал на тренировку. Вернувшись часам к четырём, застал барышню в процессе готовки: борщ, жареное мясо, картошка, салаты.

– Отлично, Лара, давай, покушаем домашнего, и пойдём гулять.

– А что ты обычно кушаешь? Ты дома или в ресторане питаешься?

– Дома, конечно! Что приготовлю, то и кушаю. Просто ты застала момент, когда я всё съел, а нового не приготовил.

– Покажешь, как ты готовишь?

– Твоё съедим, и я приготовлю. А теперь пошли гулять по столице.

– А у тебя занавесок нет. Это так модно сейчас?

– Руки повесить не доходят. Напротив окон других домов нет, вот и не напрягаюсь.

Сегодня мы просто гуляли по Красной площади и окрестным местам. Побывали в ГУМе и других магазинах. Там девушку потянуло в отдел занавесок. В итоге, мы выбрали тюль и шторы в комнаты и на кухню. Потом в микрорайоне зашли в хозяйственный магазин, где купили багеты. Я понял, что спокойно поспать мне теперь не удастся. Следующий день мы меряли шторы, девушка носила их в ателье, а я молотком и пробоем долбил кирпич, вставлял деревянные чопики, вешал карнизы, а позже и шторы. Квартира стала выглядеть более стильно.

Так и повелось, что днём она бегала по магазинам, высматривая полезные в хозяйстве вещи, типа мясорубки или пылесоса, потом мы шли и покупали это, а на другой день гуляли. В это время в доме началась суета – образовался гаражный кооператив, куда вступили все наши. Машины у меня не было, но гараж быть должен. Если было заседание, а я или Лёня были в отъезде, то на перекличку отправлялась Лариса.

В свободный день я приготовил первое, второе и компот, дабы девушка поглядела, что и у меня руки из нужного места растут.

– Вкусно. Я почему-то думала, что ты не умеешь готовить.

– Пришлось, вот и научился. Вообще-то, мужчины, неплохо готовят.

Естественно, что мы побывали в нескольких столичных театрах, в открытой для экскурсий части Кремля, Третьяковке и музее Пушкина. В Большой театр было не попасть, а в Малый, на Таганку и в театр Сатиры мы сходили. Посмотрели на клоуна Никулина в цирке на Цветном бульваре. Несколько раз ужинали в знаменитых московских ресторанах.

Как-то раз, гуляя по городу, зашли в ресторан "Дом киноактёра". За столиком мы были вдвоём, но зал планомерно заполнялся посетителями. Вечером к нам подошёл официант и подсадил за наш столик пару. Подняв голову, увидел актёра Тихонова со своей второй супругой Тамарой Ивановной, работавшей в «Совэкспортфильме». Актёр поморщился, увидев, что его подсадили к какой-то молодёжи, но раз пришёл с женой в ресторан, а других свободных мест нет, делать нечего. Тихонов уже снялся в эпохальной роли Штирлица, однако фильм ещё лежал на полках Союзкино, ожидая своего часа. Его премьера будет в августе 73-го, а сейчас был конец апреля. Так что он считался известным артистом, но ещё не легендой кинематографа. Мужику было 45, а мне 23 года и, чтобы не сидеть ни нам, ни им, словно истуканы, мне пришлось «наводить мосты». А как их наводить, как разговорить незнакомого, известного и более взрослого человека? Легко – дать ему возможность рассказать о любимом деле.

Вот я и стал задавать вопросы о ещё непоказанном фильме. Он не ожидал такого, но потихоньку раскрепостился и стал рассказывать. Я вспоминал эпизоды фильма и обсуждал их со Штирлицем. Например, я считал, что сцена, когда немец убивает ищеек гестапо, явно притянута за уши. Откуда он мог знать, в какой машине едет главный следователь-плохиш? К тому же, пережди они в здании, машины проехали бы мимо. И даже, если так, как по фильму – незачем было выходить на центр улицы – пристрелил бы полицейских из укрытия. Затем обсудили прошедшую войну. Я вспомнил, что Тихонов дружил с бывшим разведчиком-нелегалом Конаном Молодым. Блеснув тайными знаниями, рассказал актёру несколько раскрытых фактов из биографии разведчика.

Тут к нам подсел близкий друг актёра известный режиссёр Станислав Ростоцкий. Теперь все вместе мы говорили о фильмах. Потом Тихонов ради приличия вспомнил, что надо бы узнать, с кем он беседует. Так что выяснили, кто я такой. Как раз на прошлой неделе мы разнесли "Спартак" 4-1, чьим болельщиком являлся актёр, а этот матч он смотрел с трибуны стадиона. Так что он тоже как бы узнал меня. В общем, вечер оказался очень интересным, поскольку актёр рассказывал разные случаи, происходящие во время съёмках:

– Александр, а я вас не видел раньше в ресторане.

– Вячеслав Васильевич, я не любитель этих посиделок, так что тут всего второй раз. А в первый сюда меня привёл известный футболист Валерий Воронин. Сегодня же мы с моей гостьей Ларой смотрим Москву. Проходя мимо, решили зайти в этот необычный ресторан.

– Александр, в этом мы с вами похожи. Я и сам не любитель, но иногда надо выбираться в люди. Да, игрок возродился. Говорили, что он пил сильно?

– Было такое, но все пришедшие в команду ветераны сейчас ответственно относятся к делу.

Затем выяснили, чем занимается Лариса, потом Ростоцкий рассказал о своих творческих планах. Сейчас он закончил великолепную картину «А зори здесь тихие». Периодически с ними, а за компанию и с нами, здоровались проходящие мимо артисты, режиссёры, люди от кино и театра. Минут через тридцать Станислав Иосифович вернулся за свой столик, а мы с Ларой отправились в центр зала потанцевать. Девушка спросила меня:

– Саш, эти артисты с нами здороваются. Ты всех их знаешь?

– Знаю, конечно, по кино. Они не со мной, а с Тихоновым здороваются, а мы в нагрузку идём.

– Интересная у тебя жизнь, столько видишь, такие знакомства.

– Лар, после тренировок я сижу дома и учусь. В поездках гуляю по чужому городу, но в целом всё обыденно: дом-тренировка-игра-поездка-снова дом. Вот и вся жизнь, разве что платят больше, чем инженеру, да больше возможностей импортных шмоток купить. К тому же мне нескучно самому с собой, так что бывать в компаниях мне особо не требуется. Стрельцов, артист Тихонов такие же, а вот Воронину или Численко обязательно надо быть в гуще событий. Кстати, вы на севере тоже неплохо зарабатываете?

– Неплохо, но там тоска.

– Книги перенесут нас в мир приключений и мечты – больше читай.

Мы танцевали, а вокруг кружились знаменитые и не очень актёры, актрисы и деятели искусства. Тихонов так же пошёл потанцевать с супругой:

– Надо же, дорогая, какой начитанный футболист оказался. На поле тоже мастер изрядный.

– А мы вначале расстроились, что нас к этой паре подсадили, а как интересно вечер прошёл. Вроде он лишь вставлял фразы, да вопросы задавал, но всех нас в разговор втянул.

– Точно, словно настоящий разведчик, всем языки развязал. Откуда он Конана знает?

– Спроси.

Вернувшись за столик, мы ещё поговорили со знаменитой четой, в том числе о Конане, а затем ушли домой.

Первого мая отправились на демонстрацию, после которой зашли в кафе. Кушали и разговаривали:

– Саш, я не хотела говорить, но скажу.

– Чего там у тебя за тайны Мадридского двора?

– Лана рассталась с Андреем. Полгода повстречались, свадьбу играть собирались да не получилось. Он познакомился с дочкой замдиректора нефтезавода и женился на ней.

– «…Красивая и смелая дорогу перешла, черешней скороспелою любовь её была…»

– Откуда эти слова?

– Из песни. Что делать, в молодом возрасте люди ищут свою половину. Одним везёт, и они находят её сразу, а другие мыкаются, набивая шишки.

– В том-то и дело, что Лана красивая, а та невзрачная, зато папа…

– Любовь зла, полюбишь и козу, если она богатая.

– Ты вернёшься к ней?

– Сейчас мне этого не нужно. Жизнь у меня слишком активная, чтобы с кем-то сходиться. Такие дела, Лара.

Мы лежали в кровати вечером, собираясь заняться ночными делами.

– Я хочу ребёнка.

– Хорошее дело, только тяжело матери-одиночке, а ребёнку нужен отец. К тому же есть закон подлости.

– Какой?

– Стоит тебе забеременеть, как встретишь своего суженного, а ты уже носишь чужого ребёнка.

– А если не встречу?

– И такое может быть, но, скорее всего, встретишь.

Утром я уехал на очередную игру в Тбилиси, а по приезду мы снова гуляли по городу и магазинам. Если попадали на модный товар, стояли в очередях и покупали эти вещи девушке. На день Победы вживую посмотрели на технику, уезжающую с Красной площади после парада, а вечером – на красочный салют. А там и май закончился. Я проводил Лару в аэропорт, девушка всплакнула и улетела. Я же вернулся домой и огляделся. Присутствие женской руки внесло моменты уюта. В квартире появились люстры, шторы, всякие декоративные детали интерьера.

– Н-да, дилемма – жить с любящей, но нелюбимой, или одному. И что выбрать?

По приезду домой Лариса была мрачнее тучи. Алина и Лана интересовались, как прошла её поездка:

– Как там в Москве? Что-то ты совсем не радостная.

– Вот именно, что там все было замечательно: музеи, театры, рестораны, встречи с артистами. Я даже с Тихоновым познакомилась, и ещё с несколькими актёрами. Я ему борщи варила вкусные – он их ел с удовольствием, и вообще…

– А грустная-то чего?

– Закончилась сказка и снова золушка приехала в Сибирь к своей тыкве. Не позвал он меня, вот и все дела. А ты, Ланка, дура, что променяла его на Андрея. Потерпеть не могла пару лет.

– Это точно. Про меня рассказала?

– Рассказала, но он ответил, что теперь ему не до женитьбы.

– Н-да… В следующем году закончится мой срок «молодого специалиста» и можно будет ехать домой.

– А я останусь, девчонки. Живя в этой комнате, я познакомилась с очень интересным человеком, и платят на заводе хорошо. А в моём городишке делать совсем нечего.

– Ясно с тобой, Лара, а я вернусь в Оренбург. А ты, Алинка?

– А я, девчонки, ещё не решила.

Лара разобрала купленные в Москве модные вещи и улеглась спать – завтра начиналась работа.

На футбольных полях наш паровоз разогнался и пёр без остановок, громя соперников. Поражения в начале сезона сказывались, поэтому мы были лишь на третьем месте, но впереди нас ждали ответные игры, и мы верили в победу, верили в себя. Московские динамовцы дошли до финала кубка кубков, где проиграли "Глазго Рейнджерс". Поскольку они проиграли, это событие прошло незамеченным.

Проиграли они и нам в матче чемпионата. Но самым неприятным оказалось то, что я подрался с динамовским полузащитником. Он задолбал меня делать подножки и бить по ногам. После очередного падения я поднялся и так врезал ему в зубы, что парня унесли с поля и сразу заменили – чистый нокаут оказался. Матч показывали по телевидению в прямом эфире, так что болельщики видели, как он, «притворившись, что живой» рухнул на газон и раскинул руки. Ко мне бросился ещё один защитник и тоже получил по морде, но смог подняться самостоятельно. Потом нас окружили наши и динамовские миротворцы и драка затихла.

Судья удалил меня с поля, а наши вдесятером забили гол и выиграли 2-1. Извиняться я ни перед кем не стал, заявив, что костоломы своё получили. В итоге меня вызвали на заседание дисциплинарной комиссии, где песочили по самое "не балуйся":

– Шорохов, вы понимаете, что своим поведением позорите звание советского футболиста?

– Товарищи комиссия, я вот чего не понимаю. Почему защитникам, которые ломают игроков, это сходит с рук, а мне нет? В следующий раз я ударю его кулаком не зубам, а ногой в колено, чтобы человек стал инвалидом. А корреспонденты напишут: "В результате бескомпромиссной борьбы такой-то игрок получил травму и закончил карьеру. Ценой сломанного колена соперника игрок Шорохов спас ворота своей команды от верного гола". Грубиянов надо сразу выгонять с поля, тогда наша сборная сильнее будет. Что это за ерунда, когда половина лучших игроков страны по лазаретам ошивается, а костоломы, ничего толком не умеющие, народные деньги получают за то, что лучших игроков калечат?

– Так что же вы предлагаете сразу выгонять таких? Есть же иные методы воспитания. На поле это штрафные, пенальти, а после игры – собрания команды, осуждение игрока. Вы сами сказали, что футбол – это бескомпромиссная борьба. Это не балет, а мужская игра, товарищ Шорохов.

– Вот я бескомпромиссно и отобрал у него мяч.

– Нет, товарищ, вы занялись не игрой, а хулиганством. Вы – комсорг и капитан, а какой пример подаёте своим товарищам?

– Учу их защищаться на поле от футбольных хулиганов. Канадские хоккеисты дерутся и ничего. И судейство там более честное, чем в нашем чемпионате. Если что-то непонятно, так по мониторам смотрят повтор, и принимают верное решение. А у нас этого нет.

– Вы должны извиниться перед товарищем.

– Я ему ничего не должен.

Поскольку извиняться я не стал, свои ошибки также не признал, меня дисквалифицировали на восемь матчей первенства. И отлично, я хоть к сессии спокойно подготовлюсь. Тут на меня накинулись несколько корреспондентов. В нескольких номерах разных газет были напечатаны фельетоны и статьи, наполненные осуждением и клеймящие меня позором. Самым противным из них оказался собкор "Советского спорта" Мержаков. Я как-то индифферентно отнёсся к критике, мол, моськи лают, а слон идёт. Но тут по совету товарищей прочитал статью «Звёздная болезнь новичка», которая меня разозлила. Мержаков писал: "Шорохов не просто зазнался, считая себя на поле выше других. Своим хамским поведением он попирает принципы советского спорта и духа честного соперничества. Преклоняясь перед Западом, он взял самое худшее от них – драки. Оказывается, это не первая его драка на футбольных полях. В прошлом году в гостинице города Одессы, напившись водки, он устроил самый настоящий мордобой со своим товарищем по команде Геннадием Красницким, избив последнего так, что того пришлось уносить на руках. Об этом рассказали свидетели этого постыдного поступка, в том числе, администратор и другие сотрудники. Мало того, что футболист дерётся, он, словно барин, посещает рестораны и одевается во все иностранное. А на футбольном поле своим фиглярством и клоунским поведением пытается унизить советских игроков команд-соперниц. Позор комсомольцу Шорохову, который является комсоргом команды. Звёздная болезнь и раболепское преклонение перед Западом – вот истинный образ лидера команды "Локомотив" Шорохова. Надо взашей гнать таких людей из комсомола и советского спорта!"

Мы читали статью на базе всей командой. Присутствовал на нём наш друг журналист Донцов.

– Да, Саня, здорово тебя прокатили.

– Это точно. Остальные собкоры слегка порезвились, а Мержаков не на шутку разошёлся. Дмитрий, скажи, что это за гений эпистолярного жанра?

Дмитрий подумал и ответил:

– Я его мало знаю. Популярный корреспондент, часто выезжает за границу.

– Ясно. Тогда будем бороться с ним его же методами.

В команде прошло заседание, где на бумаге отчитались, что провели со мной беседу. Вместе с тем, решали, как адекватно ответить этому писателю. С системой мы ничего не сделаем, а вот конкретного журналиста укусить требовалось. Пару недель, когда был в Москве, я потратил на то, что следил за ним, составляя «облико морале» этого мастера крепкого словца. Удалось даже побеседовать со старушками, сидящими у подъезда дома, куда в пятницу после работы он приехал на своей "Волге". Крымов вызвался помочь мне, так что на его «Жигулях» вдвоём мы помотались за автомобилем Мержакова, следя за этим хреном. Корреспондент был очень занятым человеком, поэтому по городу перемещался исключительно на личном транспорте.

Затем несколько дней я писал статью, дав почитать коллективу. Донцов познакомил меня с маститым журналистом газеты "Известия", правда, футбольным болельщиком "ЦСКА", а я так же переговорил с Кашиной. Девушка организовала мою встречу с секретарём горкома комсомола. Товарищ Петров почесал переносицу:

– Да, статейка, прямо скажем, некрасивая. Кто её автор? Ага, некто Мержаков.

– Мне бы мою статью напечатать в "Комсомольской правде". Вы бы дали указание.

Секретарь почитал статью:

– Это проверено?

– Лично наблюдал.

– Нет, Александр, давай подождём.

– Хорошо, товарищ первый секретарь, давайте подождём.

Зато собкор известий Вадим Погорелов, бывший фронтовик, почитав написанную мной статью и ознакомившись со статьёй Мержакова, а так же статями обо мне и команде в "Комсомолке" и «Гудке», написанных по поводу детских домов, сказал:

– Нормально написал. Надо этого козла щёлкнуть по рогам. Только как бы это лучше подать читателю?

– Давайте, чтобы не подставлять вас, переделаем мою статью в интервью со мной. Я всё беру на себя, а вы пробиваете его печать в газете «Известия».

– Давай.

Совместно с Донцовым и Погореловым мы переработали статью, а через три дня страна читала ответ страдающего «звёздной болезнью» молодого футболиста, взятого журналистом «Известий» Погореловым:

– Сегодня в гостях у нашей редакции перспективный игрок, капитан и комсорг команды "Локомотив", чемпион мира среди юношей в далёком 1967 году, мастер спорта Александр Шорохов. Причиной этого интервью стало желание разобраться, таков ли действительно Шорохов в жизни, как его описал в своей статье мой коллега по журналистскому цеху Модест Митрофанович Мержаков. Итак, Александр, приступим. Начнём с самого простого, так называемой вашей клоунады на поле.

– Спасибо, что пригласили меня для интервью. Футбол – это игра, а значит, она служит для развлечения зрителей. Все мы хвалим шахматистов, когда они проводят элегантные комбинации и ставят сопернику мат. Ни у кого даже не возникает вопроса, что он сыграл не по описанным давным-давно канонам, а сымпровизировал и красиво выиграл. Болельщики, комментаторы и специалисты всего мира хвалят игроков за красивые голы или обводки игроков соперников. Чем ты техничнее, тем профессиональнее, и тем самым, более ценный игрок для любой команды.

А вот товарищ Мержаков противопоставляет своё видение игры мнению миллионов советских и иностранных болельщиков и специалистов, в том числе руководителей страны самого высокого уровня. Все это говорит о том, что Мержаков совершенно не понимает того, о чём пишет. Очень жаль, что такой «в кавычках» специалист, работает в штате уважаемой газеты. Своими статьями он вводит в заблуждение читателей относительно реальности спортивных событий.

– Что случилось в Одессе, что за драка произошла с участием Красницкого?

– Это была не драка, а воспитательный процесс. Мы просто по-мужски поговорили с Геной, не более. Уже утром в команде снова был мир и рабочая обстановка. Написанное Мержаковым полностью перевирает предысторию инцидента, и тому свидетели – все перечисленные им сотрудники гостиницы и футболисты нашей команды.

– Что вы расскажете о своей комсомольской деятельности.

– В прошлом году по моей инициативе вся команда, комсомольцы и вышедшие из этого возраста игроки, решили взять шефство над тремя детскими домами Москвы. Мы вышли на горком комсомола и нас поддержали, назначив куратора. Наше шефство не ограничилось разовыми поездками для раздачи автографов. Каждый месяц мы скидываемся личными деньгами, из которых оплачиваются преподаватели открытых при детдомах художественных и спортивных кружков, старшие ребята посещают домашние матчи команды, к праздникам игроки дарят детям подарки: спортинвентарь, велосипеды, конфеты и так далее. Вот так мы ведём наши комсомольские дела. Мне очень хотелось спросить у товарища Мержакова, сделал ли он хоть что-то для других? Пожертвовал ли он деньги на детей-сирот, больницы или дома престарелых?

– Понятно. Думаю, что мы зададим ему этот вопрос. Теперь по поводу вашей драки на поле.

– А сожалению, грубость защитников часто ведёт к травмам лучших игроков страны. Если в гражданской жизни такие действия являются подсудным делом, то на футбольном поле это называют мужской игрой. Я просто по-мужски ответил костолому.

Затем были заданы ещё вопросы по фельетону, о нашей команде и обо мне лично.

– Александр, хотите ещё что-нибудь добавить к сказанному?

– Мне очень хочется сказать несколько слов о журналисте Мержакове, как о человеке. О его некомпетентности я уже говорил, поэтому скажу о личных качествах. По заданию газеты он периодически выезжает за границу. Между тем стоит повнимательнее приглядеться, что это за человек. На работу Мержаков не ходит, как большинство советских граждан, на метро так же не ездит, а приезжает на личной "Волге", имеет семью с детишками, отдельную квартиру, дачу, всегда одет «с иголочки» в импортную одежду и обувь. Об этом даже говорят его коллеги. Как говорится, его жизнь – настоящий эталон успеха.

Однако за красивым фасадом скрывается его истинное лицо. Человек смотрит на людей из окна личного автомобиля, даже за сигаретами в соседний ларёк выезжает на машине. Два раза в неделю после трудового дня едет не домой, а к любовнице на улицу Строителей. Её имя я не хочу называть, чтобы не портить человеку жизнь. Один раз заезжал в гостиницу "Космос", где уединялся в номер с дамой. Что он там с ней делал, можно лишь догадываться. К чему я это говорю? Сегодня он запросто обманывает жену, завтра также легко может обмануть свою страну. Имея отдельную квартиру, дачу и машину, этот человек больше напоминает хапугу, а не советского гражданина. При этом у него хватает денег на оплату услуг иностранок, ведь в этой гостинице останавливаются только иностранцы, любовницу, семью, покупку шмоток за рубежом. (Я не стал писать о том, что он снял валютную проститутку – в СССР таких не было, а указал, что это иностранка). Откуда у него столько денег? Может, он привозит импортные вещи и продаёт их в комиссионках, занимаясь спекуляцией? А может быть, его давно завербовали иностранные спецслужбы, выплачивая гонорары в долларах? И у этого человека хватает наглости кого-то критиковать? Или он поступает по принципу – нападай на других, тогда твоих делишек не заметят?

– Что же, Александр, вы высказали серьёзные обвинения.

– Я не обвиняю его, а лишь констатирую факты. А обвинение сформулируют компетентные органы, которые займутся проверкой этого человека.

– Спасибо, Александр. В заключение хотел привести выдержки из письма, подписанного всеми игроками и тренерами команды "Локомотив" в защиту своего капитана, и статей в «Комсомольской правде» и «Гудке».

Коллектив и редактор "Советского спорта", люди из Госкомспорта и Федерации футбола, граждане страны, представители компетентных органов, а так же члены семьи Мержакова и его родственники читали и обсуждали эту статью. Если вначале шла обычная лабуда, то последний пункт интервью требовал реакции. Меня вызвали в милицию и КГБ, где беседовали на предмет, знаю ли я ещё что-то о Мержакове.

Я рассказал, что совершенно случайно пару раз проходил мимо дома на улице Строителей, где встретил этого товарища, заходящего в подъезд дома. Пообщавшись с бабушками, узнал, к кому он ходит. Проходя мимо «Космоса», решил посмотреть, какая эта гостиница изнутри. А тут этот товарищ объявился.

– То есть вы за ним не следили?

– Нет, все произошло совершенно случайно. Просто я хотел узнать о его жизни, и мои мысли материализовались – в нужный момент я оказался в нужном месте.

Сам Мержаков рвал и метал, грозясь упрятать меня в Сибирь, однако имел весьма пришибленный вид. Коллеги разделились – одни считали, что надо навалиться на выскочку-футболиста, другие заняли выжидательную позицию. Ведь впервые игрок не защищался, а нападал на журналиста. А все те, кто ездил за границу, грешили спекуляцией шмоток и радиоаппаратуры. Так что народ в этих структурах пообсуждал статью и угомонился. О ней предпочли побыстрее забыть.

Однако вскоре у редактора побывал следователь МУРа, попросивший дать характеристику на собкора, а так же человек из более серьёзных органов с тем же вопросом. Вот тут редактор и задумался, какую дать характеристику – отличную или реальную. А вдруг они найдут чего нехорошего, тогда и его могут потянуть за политическую близорукость. Редактор был человеком тёртым, поэтому дал такую отписку, что к нему лично не подкопаешься. Как рассказывал Донцов, суета в газете началась и быстро затихла.

«Снаряд» прилетел, откуда не ждали. Родители супруги оказались очень большими шишками в Комитете телевидения и радиовещания, и то, что зятёк опозорил их самих и дочь на всю страну, ему не простили. Нажали на нужные рычаги, переговорили с уважаемыми людьми и вскоре Мержакова попросили уйти из газеты. Жена подала на развод, в результате чего он лишился престижной работы, подаренной ему родителями жены машины, его выселили из отдельной квартиры в коммуналку. Справедливость восторжествовала. Между тем я тоже попал «на карандаш» редакторов газет, руководства спортивных и правоохранительных инстанций.

А ещё через месяц в редакцию "Известий" и "Советского спорта" стали приходить письма читателей, требующих разобраться и наказать виновных. Большинство защищало меня, хотя были и те, кто требовал осадить зазвездившегося спортсмена по полной программе. Об этом меня и команду информировали Погорелов и Донцов. Дима уже являлся нашим постоянным гостем, а вот Погорелов стал периодически заходить к нам на базу с тайным заданием редактора, а может, из личного интереса, чтобы самому посмотреть на отношения внутри команды. В итоге оба журналиста стали болеть за наш клуб.