Профессионал 2

Александр Кириллов

Профессионал 2

Глава 1. В высшей лиге

После окончания сезона встал вопрос, где проводить предсезонный сбор. Обычно московские команды делали это в Батуми или Сухуми. Я же подумал о том, как проводят подготовку к сезону популярные зарубежные клубы из той же Южной Америки. Правильно, они едут в турне и зарабатывают деньги, сыгрываясь не на тренировках, а в боевых условиях – в товарищеских играх. По этой причине я подал идею поехать не в Абхазию, чтобы после весенних дождей месить грязь на раскисшем поле какого-нибудь сухумского «Динамо», а податься в тёплую и сухую Среднюю Азию. Тем более, сейчас мы были не просто командой первой лиги «Локомотив», а командой, имеющей звёзд союзного масштаба, так что зритель должен был пойти на игры, а мы – заработать денег. Коллектив идею одобрил.

В связи с этим сразу после окончания праздничных мероприятий в середине декабря начальник команды Сергей Александрович Ситкин отправился в Среднюю Азию. Там он встречался с руководством местных команд из разных лиг, и вёл переговоры о проведении контрольных игр. На "Локо" никто не пошёл бы – подумаешь, приехал второсортный клуб, выбравшийся в высшую лигу. А вот на лучших игроков Союза прошлого десятилетия, заявленных в его составе, могли. Тот же Красный в Узбекистане был кумиром болельщиков номер один, так что увидеть его футбольное возрождение болельщики пришли бы. В результате к началу турне в столицах республик были заготовлены и расклеены афиши, привлекающие зрителей громкими именами прошлого. И зритель пошёл, бойко раскупая билеты. Кроме матчей с футбольными лидерами республик, Ситкин договорился о матчах с командами 2-го и 3-го дивизионов.

А у игроков наступила пора отпусков. Я отправился в Питер повидать сестру и на месте узнать, как у неё идут дела. Девушка жила в шестиместной комнате общежития, занималась, как и большинство студентов, в библиотеке, а по выходным ходила в музеи, кино и театры. Частенько ей компанию составляли Вера и Ольга – подруги из группы. Когда я зашёл в комнату с тортом и кучей вкусностей, спросив о сестре, девчонки зашушукались, кем я прихожусь Ольге. Выяснив, что я её брат, стали общаться более раскрепощённо, а там и Оля вернулась из библиотеки. Вечером душевно поужинали, отметив приближение Нового года, а часов в десять вечера на метро я уехал в гостиницу. В воскресный день мы погуляли по центру города, а в понедельник я улетел в Оренбург, оставив сестре пару сотен рублей и новые вещи.

Никого не беспокоя, вечером доехал домой на рейсовом автобусе. Домашние к этому часу уже вернулись с работы, так что было кому меня встретить. Я роздал подарки и дня три просто отдыхал, делая небольшую спортивную разминку после обеда. Сейчас родные были заняты тем, что оформляли установку телефона. Брат освоил машину, и теперь лихо гонял на ней по городским улицам. Заглянул в гости к родителям своей невесты и вручил столичные подарки. От них я узнал, что в августе в отпуск прилетала Лана, но мы снова разминулись в датах.

– Ладно, полечу к ней в Нижневартовск, иначе произойдёт как в мультфильме "гном пришёл – дом ушёл, дом пришёл – гном ушёл".

На следующий день собрал спортивную сумку, взял купленные в столице подарки, купил билет на самолёт в Новосибирск, а оттуда в Нижневартовск, и полетел. Адрес Ланы я уточнил у её родителей. Прилетев ночью, устроился в городскую гостиницу, и уже следующим вечером стоял в коридоре рабочего общежития, наблюдая за её комнатой. Вскоре пришли две девушки, зашедшие в нужную комнату, однако Ланы среди них не было.

Через некоторое время появилась девушка, и на её лице светилась улыбка. Вот только, когда она увидела меня, улыбка почему-то исчезла.

– Саша! Ты приехал? Отчего не предупредил? Заходи. А где твои вещи?

– В гостинице. А это тебе подарок. Столица лично просила передать его тебе.

– Спасибо.

Девушка взяла кулёк, будто не зная, что с ним делать, и снова пригласила меня:

– Заходи, Саш.

Я вошёл в комнату и поздоровался с сожительницами по комнате. Лана представила меня, а девушки многозначительно переглянулись, но промолчали.

– Саш, ты надолго?

– В принципе у меня отпуск до января, а потом сессия. Так что побуду в городе, пока не надоем.

Девушка помолчала, собираясь что-то сказать. Затем решилась:

– Саш, понимаешь, тут такая ситуация получилась…

В это время раздался стук в дверь и в комнату вошёл высокий улыбчивый парень:

– Всем привет! Ланочка, дорогая, ты готова? О, девчонки, у вас гости! Андрюха!

– Александр.

Мы пожали друг другу руки, после чего я засобирался:

– Ладно, девчонки, засиделся я с вами, поеду домой.

Подошла Лана и вернула мне кулёк:

– Возьми его, он тебе пригодится.

– Спасибо, Лан. Так, девушки, это вам. Не тащить же мне его назад.

Я вручил его Ларисе, попрощался с девицами, пожал Андрею руку и вышел из комнаты. За мной с кульком выбежала Лариса, догнав аж внизу.

– Ну и быстро ты ходишь. Саш, неудобно нам его брать. А Лана давно стала встречаться с Андреем. Он спортсмен, работает инженером у нас на заводе.

– Нормальный парень. Хорошо, что сразу встретился с ним, и всё стало понятно. Как говорится, всё случайное – неслучайно. Пока, Лара.

– Ты куда?

– В гостиницу, завтра самолётом или автобусом поеду, куда они летят или идут, главное, подальше отсюда.

Я шёл в гостиницу, проходя мимо магазина, где продавались различные сувениры. На витрине располагались несколько подарочных наборов, напротив которых стояла девушка и через стекло смотрела на них.

– Красавица, никак выбрать не можешь?

– У меня день рождение сегодня, хочу купить себе подарок, но не выберу какой.

– А как вас зовут?

– Лана!

– Вы не поверите, но в этом кульке подарок именно для Ланы и прямо из Москвы.

– Шутите?

– Нет, с днём рождения тебя, Лана.

Я вручил ей импортный кулёк с вещами и пошёл дальше по улице.

– А от кого подарок?

– От меня, от Александра.

Настроение снова упало, захотелось "рвать и метать". Затем я успокоился, проговорив универсальную фразу: «Все, что ни делается – к лучшему, только не всегда к нашему. Почему – не всегда? Все идёт так, как должно!»

Домой я вернулся через пару дней. Галина спросила:

– Саня, чего так быстро?

– Она встретила другого.

– Страдаешь, тебе плохо?

– Не скажу, что хорошо.

– Честно говоря, по тебе не видно, что ты расстроен.

– Расстроен, просто глубоко это прячу.

– Настолько глубоко, что и не подумаешь. Ничего, Сань, значит, встретится та, которая подойдёт тебе больше всего.

– Вот именно.

Вернувшись в комнату, которую она снимала у местной пенсионерки, именинница поглядела на подарки: французская косметика, духи и пара разноцветных финских водолазок. На следующее утро, придя на работу в заводскую бухгалтерию в новой вещичке, она рассказала подругам, какой вчера получила подарок от незнакомого парня по имени Саша. Лана сидела молча, а Лариса с Алиной так же промолчали.

Вечером девушки шли домой и беседовали:

– Как погуляли вчера с Андреем?

– Никак, настроение пропало.

– Андрей, конечно, хороший парень, но мне кажется, ты выбрала не того.

– Я не видела Сашу почти три года. Я просто забыла, какой он. А Андрей оказался рядом.

– Дай Сашин адрес, хочу написать ему.

– Хм, пиши.

Вернувшись домой, я окунулся в мир детства: катался на коньках на общественном катке, бегал на лыжах по 20 километров в день, ходил по гостям и готовился к экзаменам. Конечно, побывал у Шаламовых. Димка учился в институте на инженера, периодически играя за рабочую команду, и собирался жениться. Затем повидался с ребятами с улицы – все они после армии и ПТУ работали на заводах. Возобновил общение с Сашкой Филимоновым. Он рассказал об одноклассниках, которых встречал: кто-то ещё учился, кто-то работал, кто-то женился или вышел замуж, наклепав детишек. Сам Санёк трудился токарем, совмещая работу с учёбой на заочном в местном пединституте.

– Хочу детей учить, а токарь – не моё призвание.

– Вот и ты решил учиться, хотя в деньгах проиграешь.

– Зато для души выиграю.

На Новый год в Оренбург прилетели сестра и дядя Боря с нашей украинской бабушкой. Собравшись все вместе, устроили новогодние конкурсы, как было в нашем детстве. К старому Новому году ждали в гости дедушку и бабушку из Краснодара. Я взял размеры дяди, чтобы при случае прикупить ему импортных шмоток.

Увы, косыгинская пятилетка закончилась. Директора заводов и министерские номенклатурщики выступили единым фронтом против того, что их выбирает рабочий коллектив по результатам работы. Так что на самом высоком уровне это начинание саботировалось. По этой причине икра, осетрина, копчёные колбасы, мясо и прочие интересные предметы быта плавно перешли в разряд дефицита, не говоря уже о заграничных вещах. К сожалению, многие импортные вещи были на порядок качественнее и красивее, чем те, которые делала наша промышленность для народных масс. Хороший костюм можно было только пошить, и то, если удастся купить красивую ткань. В магазинах в свободной продаже висели костюмы, но их расцветки были такими, словно они предназначались 70-летним дедушкам.

Неожиданно пришло письмо из Нижневартовска от Ларисы Акинфеевой. Поначалу я озадачился, пытаясь сообразить, кто мне написала, а затем вспомнил, что это за Лариса. В нём она извинялась, что пишет мне, взяв адрес у Ланы. Немного рассказала о подруге, мол, вы так редко виделись, а ей было очень одиноко в чужом городе. В какой-то момент за ней стал ухаживать Андрей Угрюмов – местный красавец, мастер спорта по лыжам и просто весёлый парень, несмотря на такую фамилию. Затем рассказала, что я подарил тот кулёк с подарками встреченной на улице девушке, которая работает в их отделе. В конце написала, что я понравился ей, и спрашивала, можно ли иногда писать мне письма.

Я отписал ответ, кратко рассказав о себе и своих планах. Попутно пошутил по поводу её коллеги-именинницы, мол, теперь Лана имеет возможность наблюдать подарки со стороны. Затем указал свой московский адрес, куда надо писать, сообщив при этом, что часто бываю в командировках. Также дописал, что письма писать не люблю, поэтому пишу их редко, хотя и основательно. А завершил письмо словами, что новая любовь меня не интересует, потому что надо отойти от прежней. В целом, письмо получилось доброжелательным, но заканчивалось тем, что мне нижневартовские барышни даром не нужны. Запечатав в конверт четыре листа – наваял целую повесть, отправил письмо адресату.

Через пару недель Лариса, сама не зная, чего она ждёт, читала моё письмо. Несмотря на финальный аккорд, у неё на душе было хорошо, ведь Александр дал свой московский адрес. Оказалось, что он «звезда» футбола, о котором даже писали в "Советском спорте".

Я улетел в Москву, чтобы сдавать зимнюю сессию. В нашей команде многие молодые игроки учились заочно, поэтому январь оказался горячей порой. Я, как и все студенты нашей группы, бегал по институту и сдавал контрольные работы, рефераты, зачёты и экзамены. Одни были нормальными преподавателями и не мучали лишними сложностями студентов, тем более заочников, другие требовали жёстче. У англичанки я получил "автомат" за знание языка, затем хорошо пообщался с молодой преподавательницей политэкономии, которую завалил информацией о том, кто из-за кулис правит миром – правительствами всех стран и, опосредованно, правительством СССР.

– Такого не может быть.

– Тогда объясните мне, почему наших советских молодых руководителей каждый год посылают учиться экономике в США? Чему их там учат, если в нашей стране сплошной дефицит и рушится экономика. Вы же экономист, поэтому должны понимать, что она не просто экстенсивная, а убыточная. Так что, Любовь Васильевна, личный капитал правит миром – кинут таким молодым руководителям, пока ещё третьего эшелона, пачку долларов и всё – идеалы социализма остаются в розовой юности. Вот и вся суть политэкономии.

– Так, Александр Сергеевич, я этого не слышала.

– А я этого и не говорил. Мы просто прочитали мысли друг друга – обычная телепатия.

– Вашу зачётку. Вижу, что предмет вы знаете и понимаете сказанное.

Успешно или не очень, но все предметы я сдавал до тех пор, пока не настал черед "Административного права". Мойша Мойшевич Рубинштейн улыбался в 32 зуба, увидев меня и ещё нескольких студентов, проскочивших мимо него в прошлый раз. Мужик снова блистал эрудицией и элегантным внешним видом, источая вокруг себя благородные ароматы французского дезодоранта:

– Наденька Маслова снова великолепна! Глядя на вас, Надежда, я посоветовал бы вам перейти из вашего скучного суда в модельное агентство и блистать на подиумах Европы, демонстрируя советскую моду. Екатерина, вы как всегда неотразимы. Зачем вам юриспруденция? По вам плачут фотографы глянцевых журналов.

Девушки смущаются, улыбаясь, преподаватель излучает шик и уверенность в своей неотразимости. Затем он даёт команду на сдачу: «Итак, товарищи студенты, перейдём к экзамену. Подходим и тянем билеты».

Мы тянем, садимся на места и готовимся. Через полчаса пошли первые "сдающиеся". Отличницы сдают, кто-то заваливается. Валится «гаец» Миша, следом отправляется на пересдачу нагловатый мент из Химок Арсен, а через пару сдавших студентов я так же расписываюсь в своей некомпетентности. Напоследок Рубинштейн напутствует меня:

– Александр Сергеевич, идите дальше гонять ваш мяч, нечего вам делать в нашем институте. Вы же ничего не понимаете в законотворчестве. Здесь вы полный ноль. Не мучьте ни себя, ни нас, преподавателей.

– Когда на пересдачу?

– Я объявлю после экзамена. Надо посмотреть, сколько окажется таких же неучей, чтобы выбрать время.

Мужик просто валит нас допами из процессуального кодекса, чья очередь изучения наступит в следующем полугодии. Я выхожу в коридор, матерясь про себя тому, что попался этому козлу на карандаш ещё на первом занятии. Надо было садиться одному и тихо сидеть, нет же, потянуло усесться с красивой девицей, да ещё смешить её. А этот петух во мне конкурента увидел – как же, здесь он самый главный любимец женщин.

Мы стоим в коридоре, ожидая объявления времени пересдачи, когда выходит Катя, красивая девушка лет 25 из помощников нотариуса, а ещё через полчаса появляется Надежда тоже с "баранкой" вместо зачёта. Не сдало семеро из 20 заочников нашей группы. Мы стоим у окна и переговариваемся:

– Блин, как же сдавать? Может он «бабки» берет, тогда сколько?

– Не знаю, Миша.

– Миха правильно мыслит – «бабки» берут все. Только как ему их дать? Может просто сунуть в конверте?

– Не знаю, Арсен. Если и берет, то не от каждого, а через доверенного студента.

– Может и так, Саня. Это девкам хорошо, ноги раздвинула и зачёт получила.

– Чего это я буду ноги раздвигать! Сам и раздвигай.

– Не шуми, Надюха, такова жизнь.

Вышел последний студент, а следом препод. Оглядев нас, произнёс: «Завтра в 18 вечера прошу быть здесь. Будет пересдача».

Днём следующего дня мы сдали ещё один зачёт, а вечером стояли возле кабинета.

Преподаватель вошёл, быстро роздал билеты и быстро нас опросил. Мужики снова повылетали с двойками, Катя порывалась отвечать, но он притормозил её, опросив первой Надежду. Мы вышли, дожидаясь девчонок.

– Ну как, Надюх?

– Завтра на пересдачу.

– Ха-ха-ха. Подождём Катю.

Вышел Рубинштейн:

– Чего стоим? Давайте, расходитесь по домам и готовьтесь. Завтра в 18.00 здесь же.

Пришлось идти в холл института. Надя пошла в общагу, Миша потопал её провожать, а мы с Арсеном остались ждать Екатерину. Нам было интересно, сдаст она или нет, и сколько на это уйдёт времени.

Через полчаса появилась наша одногруппница.

– Сдала, Катюх?

– Сдала, пять балов.

– Пойдём, погуляем?

– Нет, Арсен, я домой и в душ. К завтрашнему зачёту надо материал почитать.

– Иди, иди, подмойся, отличница.

Девушка дёрнула головой, а Арсен засмеялся:

– Всё это хорошо, но как сдавать нам?

Мы разошлись по домам. Топая по улице, заскочил в булочную и купил хлеба. Подойдя к автобусной остановке, увидел дожидающуюся транспорт Катю. Девушка помолчала, а затем произнесла:

– Он хоть и симпатичный, но скотина.

– Главное, не забеременей от него.

– Спасибо, Саш, за понимание. Я должна выучиться любой ценой. Одного не пойму, чего он к тебе прицепился?

Мы поболтали, обсуждая мой случай и мелочную натуру преподавателя, затем сели в автобус и покатили домой. Девушка вышла раньше, а я пересел на другой номер, идущий к моему дому. На следующий день я сдал последний экзамен, после чего остался лишь Рубинштейн.

Человек десять из всех групп снова завалились, а преподаватель гневно выгнал из кабинета Арсена, предложившего тому деньги. Последней осталась Надя, и парни решили дождаться её. Я так же ожидал преподавателя с намерением выяснить одно дело. Я уже понял, что не сдам ему. Впрочем, на сдачу комиссии я так же не слишком рассчитывал, если учесть, что Мих Мих был замдекана. В памяти всплыло воспоминание из давно забытого времени. Когда я учился в техническом институте в своей первой, реальной жизни, был у нас преподаватель математики, кандидат математических наук Борницкий (его фамилию я изменил). Так вот, это был умный, хорошо знающий институтский курс математики, с отличной памятью человек – он помнил, когда, какой студент что ему сдал или завалился, чем очень гордился (была халва помнить такое). С возрастом, вспоминая и анализируя его поступки, получалось, что свои способности он тратил не на развитие математики, а на борьбу со студентами. Он не соблазнял девиц, тем более их практически не было на курсе – 180 парней и всего 7 девушек, не брал взятки, зато он просто упивался своей властью, доводя студентов до нервных срывов. Высшая математика – предмет, априори, сложный для многих, а тут ещё тебя специально валят. Так что часть студентов, включая меня, бывало, отвечали ему на 3-7 полноценных билетов, задаваемых преподавателем в качестве допвопросов. И тогда он мог соизволить поставить трояк, либо снова пригласить на пересдачу. Я сейчас не говорю о тех, кто откровенно не учил предмет. При этом он с радостью хвастался, сколько студентов благодаря ему были отчислены и пошли в армию. Увы, проклятия студентов откликнулись и ему – к пенсии человек потерял то, чем гордился больше всего – вначале память, а следом и разум.

Надя подошла к преподавателю, и стала отвечать билет. Препод подбадривал девушку:

– Отлично, Маслова, переходим ко второму вопросу. Вижу, что вы готовились, а теперь ответьте мне на дополнительные вопросы.

Девушка не знала ответ на первый доп, на второй и даже на третий. Преподаватель, голосом полным вселенской скорби и сострадания, доверительно взяв девушку за руку, произнёс:

– Наденька, вы сами видите, что не знаете ответы на простые вопросы. Как же вы собираетесь быть юристом? Я не могу, просто не имею права поставить вам удовлетворительную оценку. Мне будет очень жаль, если такую красивую девушку отчислят из института.

– Ну что же мне делать? Я готовилась, учила. Вы сами видели.

– Значит, недостаточно хорошо готовились. Надя, садитесь рядом, попробуйте ответить на последний вопрос.

Девушка пересела на стоящий рядом с преподавателем стул, и приготовилась слушать вопрос. Тот приобнял её за талию, поглаживая одной рукой девичью попку, а второй её ногу.

– Надежда, как много тайного смысла в вашем имени!

– Михаил Михайлович, что вы делаете? Уберите руку из-под моей юбки.

– Наденька…

– Извините, я не могу.

Девушка вскочила и побежала к закрытой двери. Повернув торчащий из замка ключ, выскочила и быстро пошла по коридору.

Мужчина поднялся со стула, зло произнеся: «Чёртова девка! Главное, чтобы не болтала лишнего, а вообще, хрен она сдаст предмет».

Я в одиночестве стоял у окна в холле, хотя институт ещё был полон народа – вечерники и заочники бродили по коридорам или занимались в аудиториях. В раздевалку забежала Надя, получила одежду и вышла в холл.

– Саша, а ты кого ждёшь?

– Да так, стою. Сдала?

– Нет, не смогла я, как Катя. Когда он под юбку полез, убежала. Стыдно-то как.

– Не переживай.

– Как же не переживать!? Теперь я совсем не представляю, как сдавать этот предмет!

– Сдадим.

– Как?

– Чего-нибудь придумаем.

– Проводи меня.

– Завтра, сегодня у меня важные дела.

– Хм, как хочешь!

Девушка пошла в общежитие, а я вышел на улицу. Вскоре появился Рубинштейн, направившись к стоянке автомобилей. Сев в «Жигули», завёлся и стал прогреваться. Я вышел на дорогу и остановил медленно едущего таксиста.

– Куда?

– Слушай, тут такое дело. Любовник у жены объявился. Я сейчас в командировке, меня нет в городе, а этот хахаль куда-то собрался. Поможешь посмотреть, куда поедет? Плачу трояк сверху счётчика.

– А-а-а, садись! Где хахаль?

– Вон греется в красном "Жигуле".

Мы покатили следом и минут через двадцать добрались к «сталинскому» дому. Там мужик поставил машину в один из железных гаражей, стоящих возле домов. Таксист поглядел на это дело и произнёс:

– Вроде домой приехал?

– Да, получается, что домой. Что же, это и лучшему для моей жены. Сколько с меня и пятёрка сверху.

– На трояк же договаривались?

– Нет трояка. Радость у меня, ибо жена не врёт, так что бери «пятифан».

Таксёр забрал деньги и поехал дальше, а я, выдерживая расстояние, пошёл следом за преподавателем. Мужик зашёл в подъезд, где был лифт и вахтер. Я узнал адрес дома, прочитав его на стеновой табличке, и отправился домой.

Дома подготовил спортивную шапочку, ножницами прорезав в ней дырки, и на следующий день купил в магазине одежды дешёвую зимнюю куртку и брюки из светло-коричневого материала, то есть такую одежду, которую я в принципе не носил. И вот вечером я не пошёл в институт на пересдачу, а ждал клиента возле гаража. Чтобы создать нужный образ, облил куртку водкой и ей же пополоскал рот – запах будет, а сам не пьяный. Стоя на морозе, периодически обновлял на себе алкогольный парфюм.

Часов в восемь прибыл "клиэнт". Из-за темноты мне не было видно, доволен он или нет, то есть, поимел ли какую-нибудь симпатичную студентку или ему сегодня «не дали». Мужик вышел из машины, открыл гараж, а тут я в балаклаве. Зайдя сзади, стукнул юриста деревянной палкой по затылку, а затем сильно попинал его ногами, разбив нос и губы, и хорошо отбуцкав по мышцам ног. Мне требовалось временно обезобразить лицо этому щёголю, заодно, сбив его апломб, но так, чтобы завтра он дохромал до врача за больничным. Затем отобрал у мужика ключи, прикрыл его в гараже, а сам уехал на машине, которую бросил в тёмном переулке через пяток кварталов. С чувством выполненного долга снял шапочку и на метро добрался на вокзал. В камере хранения взял сумку со своими цивильными вещами и в уголке переоделся. Балаклаву, куртку и брюки уложил в сумку и уехал домой – выброшу их где-нибудь за городом.

Придя на следующий день в институт, сразу стал узнавать в деканате, как можно сдать "хвост". Оказалось, что Рубинштейн взял больничный, и наши задолжники, включая Надежду, на следующий день пришли на пересдачу к назначенному деканом преподавателю. В аудитории сидело человек пятнадцать заочников, среди которых была Надя и ещё одна миловидная девушка из другой группы. Все сдали свои билеты и с положительными оценками в зачётке расходились по домам.

Надя отстрелялась быстро, а я готовился долго. Выйдя из кабинета, увидел стоящую у окна девушку. Она направилась ко мне:

– Саша, ты сдал?

– Канэшно, прелестница.

– Ой, шутник. А я всё думала, почему тебя вчера не было на пересдаче? Он снова всех нас завалил, но и одна девушка сегодня не пришла. Значит, она вечером сдала?

– Наверное, а мы сегодня. А вчера я был на работе – пришлось выйти, вот и не попал на пересдачу.

– Саш, я же не полная дура. Ты не инженер, а футболист, и сейчас у вас каникулы – ты сам говорил. Позавчера у тебя было дело, вчера тебя не было, а сегодня совершенно цветущий Рубинштейн оказался на больничной койке после нападения маньяка. Это ты его?

– Надюш, ты сейчас такого напридумываешь! Главное, что мы сдали. В деканате сказали, что у мужика голову прихватило – наверное, во время вчерашнего приёма экзамена у него давление слишком повысилось.

– Проводи меня до общежития.

– Пойдём. А давай в кафе пирожных поедим? А то есть охота, да и сдачу сессии надо отметить.

Мы поужинали, потом налопались пирожных, попутно болтая о жизни. Затем я довёл девушку до общежития, и мы разошлись по домам. Утром на междугороднем автобусе Надя ехала домой, мыслями возвращаясь к событиям последних дней: «Нет, точно тут какая-то тайна! Неужели это Саша отправил этого холёного хама на больничный? Слишком много нестыковок или наоборот, стыковок. Расскажу дома, не поверят. Нет, надо молчать, а то Сашка ещё проблемы с милицией огребёт».