Веди меня

Он вздохнул.

Еще ведь и во время свадебного танца нужно будет танцевать?

Габби нахмурила лоб.

– Да. – Она внимательно посмотрела на него. – Мы ведь с тобой раз сто танцевали. На выпускном, на всяких городских праздниках.

Он уставился на нее с тоской в глазах, пока она не поняла свою ошибку. Много времени на это не потребовалось.

Габби медленно кивнула.

– Но нам еще не приходилось танцевать медленный танец, и чтобы все на нас смотрели.

Да. Одно дело наблюдать за окружающими людьми и подражать их жестам и движениям, и совсем другое – пытаться воспроизвести сложный танец под музыку, которую он не слышал.

Габби вытащила телефон и быстро что-то написала, отправила сообщение и уставилась на экран, ожидая ответа.

Кому ты пишешь?

– Бренту. Он знает, какую песню Эйвери выбрала для танца.

Брент был фельдшером Кейда в клинике и помогал Эйвери с организацией свадьбы. Но какая разница, что это за песня?

Пальцы Габби быстро мелькали над экраном телефона, пока она набирала ответ. Затем она открыла Ютьюб и подвинулась поближе, принеся с собой легкий медовый аромат.

– Мы будем танцевать под Thinking Out Loud Эда Ширана. Тут есть и текст песни.

Если он будет знать текст, то сможет уловить и настроение музыки. Флинн посмотрел на Габби и, наверное, уже в миллионный раз подумал: что бы он без нее делал. Ему не хотелось совершить какую-нибудь глупость, например, поцеловать ее в знак благодарности, поэтому он сосредоточил внимание на экране телефона.

Читая строчки песни, Флинн не мог отделаться от мысли, что они точно выражали его чувства к Габби. Разумеется, с дружеской стороны. Он не собирался пересекать черту в отношениях с ней. Своей спокойной, размеренной и наполненной хоть каким-то смыслом жизнью он был обязан их крепкой дружбе. И если что-то окажется у этой дружбы на пути, его мир рухнет, в этом он не сомневался.

Когда клип закончился, она отложила телефон и встала. Одолженные ею спортивные штаны Флинна свисали с ее бедер, рискуя в любой момент упасть. Старая футболка скрывала гибкую фигуру. Она протянула ему руку.

Что?

– Давай потренируемся, вот что. – Она взяла его за запястье и рывком заставила подняться. Точнее, он позволил ей стащить себя с дивана.

Флинн был на фут[1] выше и на девяносто фунтов[2] тяжелее ее. Оглядевшись по сторонам, Габби поджала губы, как будто пыталась найти наиболее подходящее для «тренировки» место.

После окончания ветеринарного колледжа Флинн с братьями построили себе по дому на принадлежащем их семье обширном лесном участке на окраине города. Дом Флинна смотрелся достаточно скромно в сравнении с домами братьев – одноэтажное ранчо с тремя спальнями и кухней вполовину меньше кухни Кейда. В самом большом доме жил Дрейк – они с Хизер мечтали иметь много детей, но несколько лет назад она умерла от рака. Вкусы у братьев в плане дизайна были очень разные, но обстановка всех трех домов отличалась простотой и явным мужским началом: огромные каменные камины, деревянные полы, березовые балки на потолке, окна во всю стену и ничего лишнего.

Габби взяла телефон и отвела Флинна на свободное пространство между гостиной и кухней, где они не могли случайно споткнуться о ковер. Деревянные доски под ногами были холодными, хотя в город наконец-то пришло весеннее тепло.

Она что-то поискала в телефоне, затем взяла его за руку.

– Чувствуешь вибрацию?

Совсем слабо. Басы из динамика он ощущал намного лучше. Флинн покачал головой.

Она еще немного повозилась с настройками и посмотрела на него.

– А теперь?

Да, вибрации стали сильнее. Он почувствовал слабый пульсирующий ритм в руке и кивнул.

Габби сунула телефон в нагрудный карман его футболки, и басы застучали ему в грудь. Его правую руку она положила себе на талию, а левую взяла в свою. Он не ожидал, что они окажутся так близко, ее сладкий медовый аромат окутывал его. Он ощущал тепло ее тела, которое так и манило к себе.

Флинн замер, по шее пробежали мурашки. Он не думал, что Габби сможет его как-то смутить, но чувствовал себя ужасно неловко от того, что оказался так близко к ней, и…

Черт. Он постарался сосредоточиться на своем дыхании.

– Я поставлю песню на повтор. Не будем торопиться. – Она улыбнулась, подбадривая его, и в этот момент сердце перевернулось у него в груди.

Когда он не двинулся с места, Габби наклонила голову набок и сказала:

– Нам ничего особенно не нужно делать, просто покачиваться из стороны в сторону. Если хочешь выучить основные движения, начинай с левой ноги и следуй за мной.

Ему трудно было читать по ее губам, когда кровь с ревом неслась по венам, а перед глазами все расплывалось. Теперь он боялся, что не выдержит и просто убежит в холодном поту.

Боже, это же Габби!

Она осторожно заставила его сдвинуться с места – всего один шажок влево. Он последовал за ней. Но когда, по ее замыслу, ему нужно было сделать шаг назад, Флинн шагнул вперед и столкнулся с ней. Да еще и наступил ей на ногу. Сильно.

Флинн зажмурился. Это было глупо. Никто даже не обратит на них внимания на свадьбе в роскошно убранном зале и с такой прекрасной невестой, как Эйвери. Поэтому неважно, умеет он танцевать или нет.

Его грудь завибрировала от смеха Габби. Она так крепко сжала его пальцы, что он послушно открыл глаза.

– Расслабься.

Как будто он не пытался сделать именно это.

Прости, – прошептал он губами.

Она покачала головой, словно хотела сказать: «Бедняга», и положила свободную руку ему на затылок. Жар от ее пальцев пробежал по позвоночнику, опускаясь туда, куда совсем не следовало. Но не успел он отогнать опасения, что желание возобладает над разумом, как она осторожно поставила свои крошечные ступни на его, прижавшись к нему грудью, так что они оказались практически на одном уровне. Так маленькая девочка может танцевать со своим отцом, только вот… он ее отцом не был.

В комнате вдруг стало тяжело дышать.

Флинн уже очень давно не занимался сексом.

Габби откинула голову, посмотрела на него и весело улыбнулась, даже не догадываясь о том, как далеко зашли его мысли.

– Теперь ты мне больше не наступишь на ногу. Куда пойдешь ты, туда и я.

Он никогда прежде не обращал внимания на крошечный круглый шрам над ее бровью. Вероятно, остался после ветрянки, которой они оба переболели во втором классе. Однако все эти годы он его не замечал. Совсем чуть-чуть светлее ее молочной кожи, едва заметное пятнышко.

Они стояли так близко, что он чувствовал, как ее теплое дыхание щекочет ему подбородок. Флинн готов был поклясться, что вкус ее кожи так же приятен, как и исходящий от нее аромат. Запах лета, меда и сладости…

Блин. И еще раз блин!

Нельзя так возбуждаться. Все это не имело никакого отношения к женщине, с которой он танцевал. Самая обычная биология. Она прижалась к нему. Естественная реакция на такой близкий контакт. Ничего более.

Усилием воли представив свою двоюродную бабушку, Флинн подавил в себе эту реакцию, пока Габби ничего не заметила. Он продолжил покачиваться – без ритма, без цели, просто чтобы двигаться.

Они стали медленно продвигаться по комнате, и все это время она стояла у него на ногах. Он подхватил Габби за спину, чтобы она не потеряла равновесие. И так они поворачивались и бродили, пока у обоих не закружилась голова и Флинн не перестал чувствовать себя грязной скотиной за свои дурные мысли.

Когда он остановился, хватая ртом воздух, Габби откинула голову назад и рассмеялась. Резинка соскочила с хвостика, волосы перепутались. Он убрал пряди с ее лица, с трудом подавив желание провести большим пальцем по подбородку. Щеки Габби раскраснелись, глаза сияли, и ее нельзя было назвать просто очаровательной. На ум Флинну пришли совсем другие определения, но он отогнал их подальше. И очень надеялся, что его лицо оставалось абсолютно невозмутимым. Во всяком случае, он старался.

Улыбка вдруг исчезла с ее лица, а во взгляде появилось… понимание? Пальцы еще крепче вжались ему в затылок. Она замерла и через пару мучительных мгновений высвободилась из его объятий. А затем стала старательно поправлять слишком длинную футболку, которую он ей одолжил, глядя по сторонам и намеренно избегая его взгляда.

Стремительным жестом, словно опасаясь обжечься, Габби вытащила свой телефон из кармана его футболки.

– Встретимся завтра в «Шутерс» с ребятами?

Они договорились о встрече сегодня днем, зачем напоминать ему об этом? Флинн кивнул, но ему не понравилась такая странная перемена настроения.

Я приду.

– Мне пора… – Она указала большим пальцем на дверь. – Спасибо, что поддержал меня.

Он едва не ответил жестами: «Тебе спасибо за урок танцев», но сдержался.

Глава 3

Субботними вечерами в «Шутерс» всегда было людно и шумно. Из динамиков на потолке гремела рок-музыка. Несколько посетителей танцевали на импровизированной сцене в глубине зала. Стук шаров на бильярдных столах тонул в грохоте. Воздух пропитал запах дешевых духов и какой-то безысходности.

Габби, сидевшая за столиком в углу, ковыряла этикетку своей бутылки с пивом, пока Эйвери жаловалась на Железных леди, которые постоянно вмешивались в организацию ее свадьбы.

– А теперь Мэри сказала, что будет весело, если мы сначала разрежем торт, а потом бросим его друг другу в лицо.

Мэри, мэр города и тетка братьев О’Грейди, была самой старшей из тех, кого Кейд называл Железными леди. Она, сколько Габби себя помнила, постоянно вмешивалась в жизнь обитателей Редвуд-Риджа.

Габби пожала плечами и сказала:

– Мне кажется, это мило. Кейд – веселый парень. Почему нет?

Эйвери убрала с лица прядь волнистых каштановых волос.

– Я не спорю. Но, по-моему, это какой-то цирк. Мы хотели скромно отметить. А вместо этого они превратили все в какой-то филиал сумасшедшего дома!

Брент рассмеялся и театрально взмахнул руками – этот жест сразу выдал в нем открытого гея.

– Да, куколка, ты попала в сумасшедший дом. Смирись с этим.

Флинн встал со своего места и показал на пустую бутылку, словно спрашивая, не желает ли кто-нибудь повторить. Половина сидящих за столом подняли руки, и Флинн ушел к бару.

Кейд поцеловал Эйвери в щеку.

– Все так рады, что ты уломала меня сделать тебе предложение. Никто и не думал, что этот день когда-нибудь настанет. Вот увидишь, все будет замечательно.

Эйвери прищурилась и спросила:

– Уломала сделать предложение? Еще неизвестно, кто за кем бегал!

Кейд рассмеялся легким веселым смехом, от которого все женщины просто сходили с ума.

– Это я образно выражаясь.

Дрейк – самый старший из братьев О’Грейди – поставил стакан на стол и взглянул на Кейда.

– Мое предупреждение в силе. Если хотя бы секунду вашего брака она будет несчастна, пеняй на себя.

Габби усмехнулась. Пока Эйвери не переехала в Редвуд-Ридж, Кейд слыл городским плейбоем и просто не знал, что такое верность одной женщине. Дрейк, овдовев, до недавних пор почти не выходил в люди, но в последнее время очень сдружился с Эйвери и старался оберегать ее, хотя Кейд был хорошим парнем и его братом.

Эйвери пнула Дрейка ногой под столом.

– Успокойся!

Один уголок рта Дрейка слегка приподнялся – лишь некое подобие улыбки, но Габби уже давно не видела, чтобы он улыбался. Он поднял свой стакан в шутливом приветствии.

Габби бросила взгляд на бар, проверяя, не нужно ли помочь Флинну принести их напитки. Он стоял спиной к их столику, облокотившись о стойку, даже не подозревая, что рядом с ним на барном стуле расположилась привлекательная рыжеволосая женщина в черном платье, едва прикрывавшем ее прелести. Габби женщину не узнала, решив, что это туристка.

Так, так, может, сегодня Флинну повезет? Эта мысль ей настолько не понравилась, что внутри все сжалось. Как глупо. Ей ведь хотелось, чтобы он нашел себе кого-нибудь и был счастлив. Правда?

Внезапно Габби вспомнила один момент из их вчерашней встречи у него дома и тут же достала телефон, чтобы отвлечься от этих воспоминаний. Ей просто показалось, что она увидела огонек желания в его глазах. Она убеждала себя в этом всю ночь после того, как уехала от него. И даже если у нее у самой тогда приятно свело живот и порозовели от страсти щеки, это тоже какая-то ошибка.

«Позади тебя потрясающая красотка».

Она видела, как Флинн достал телефон, прочитал сообщение, оглянулся, отыскал взглядом Габби и только после этого посмотрел на длинноногую рыжеволосую особу. Он заразительно рассмеялся и кивнул.

Зоуи, грумер ветеринарной клиники, опрокинула свою рюмку и взглянула на Габби.

– Как прошло твое свидание вчера вечером? – Она заправила за ухо прядь зеленых волос. Год назад Зоуи начала краситься в неестественные оттенки. Никто не знал причины, но и не спрашивал.

Габби собралась уже ответить ей, но вдруг поняла, что не сводит глаз с Флинна. Получится ли у него на этот раз довести дело до конца? Она давно уже не видела, чтобы он уходил домой в компании какой-нибудь девушки. Рыженькая облокотилась на стойку рядом с ним. Он кивнул в ответ на ее слова и улыбнулся своей фирменной улыбкой.

Кажется, у них все хорошо складывалось. Откуда же тогда этот неприятный тугой узел в животе?

Флинн положил руки на уши, показывая, что он глухой. Пульс Габби отбивал бешеную чечетку – так сильно она за него переживала, надеясь, что эта женщина окажется не совсем уж поверхностной и недалекой. Но через мгновение рыжеволосая распрямила спину, взяла свой напиток и ушла прочь от бара. Габби со злостью скрипнула зубами.

– Габби?

– Что? – Она взглянула на Зоуи. – Ой, прости. – Габби допила пиво, поставила бутылку и мысленно втянула свои выпущенные было когти. О чем они там говорили? Ах, да. – Оказалось, что это вообще никакое не свидание. Мне пришлось смотреть кино и есть тирамису, чтобы хоть немного утешиться.

Дома у Флинна. Где она учила его танцевать медленный танец, а в итоге уехала домой окончательно сбитой с толку.

Флинн вернулся за столик и принес напитки. Всем остальным он, вероятно, казался таким же, как всегда: внимательным, беззаботным, расслабленным. Но Габби хорошо изучила его – они столько лет дружили и работали вместе, что она в совершенстве знала язык его тела. Ссутуленные плечи говорили о том, что он потерпел поражение.

Черт. Как же ей хотелось броситься через весь бар к этой мисс Маленькое черное платье и сказать ей, какая она пустоголовая дура!

– Кхм! – Брент многозначительно поднял брови. – Как случилось, что свидание вдруг превратилось в не-свидание? Объясни мне, сладкая булочка!

Для нее это было делом обычным. Даже сейчас, когда она была в окружении, наверное, половины холостых обитателей Редвуд-Риджа, большинство обладателей Y-хромосомы не обращали на нее никакого внимания и смотрели только на Зоуи.

– Просто случилось недопонимание.

– Так-так. – Брент скрестил на груди руки. – И что же, во имя Гуччи, на самом деле произошло?

Эйвери поперхнулась своим напитком.

Габби наконец сдалась.

– Его интересует кое-кто другой. – Она бросила быстрый взгляд на Флинна и тут же отвернулась. Как же ей надоело, что мужчины в упор не желали ее замечать! И ее попытки утешиться в компании Флинна ничего не меняли. – Может, мне стоит напиться в стельку и станцевать на барной стойке? Думаю, после этого парни перестанут смотреть на меня как на хорошую девочку?

Кейд почесал шею.

– Но ты в самом деле хорошая девочка.

Она сложила руки на груди.

– Я могу быть и плохой.

По правде говоря, как раз этого она и не могла.

Брент рассмеялся.

– Сладкая булочка, мы очень по-разному понимаем, что такое плохо.

Дрейк уставился в потолок – казалось, в эту минуту ему хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, а потом провел ладонью по лицу, словно пытаясь избавиться от какого-то неприятного образа.

– Я могу. Могу станцевать на барной стойке. Двигаюсь я не хуже Мика Джаггера. – Она улыбнулась своей шутке, надеясь, что никто не предложит ей подтвердить слова делом, иначе она целый год от стыда не сможет выйти из дома. И тогда им придется просить соседей навещать ее, чтобы узнать, жива ли она еще.

Пора действительно стать плохой девчонкой и прекратить жалеть себя. И дело даже не в отсутствии сексуальной жизни. К этому она уже привыкла. Но жалость к себе совершенно непродуктивная штука.

Брент нарочито покачал головой.

– Двигаешься ты как зомби из «Ходячих мертвецов», но мы все равно тебя любим.

Она засмеялась.

– Ну ладно. Так и быть, на стойке танцевать не буду. – Она сделала еще один глоток и посмотрела поверх стакана на Брента. – Может, стоит начать играть за другую команду?

На этот раз Кейд подавился пивом и громко закашлялся.

Зоуи пристально посмотрела на нее через плечо.

– Я бы с тобой замутила.

Лесбиянка из Зоуи была такая же, как и Габби, поэтому та улыбнулась.

– Ой. Правда? Ты серьезно?

– Да, черт возьми! – Зоуи хлопнула ладонью по ладони Габби.

– Боже. – Дрейк стал щипать переносицу. – Я так сразу себе и представил.

– И не говори, – тихо поддержал его Кейд, но Эйвери тут же шлепнула его по руке. – А что? Две горячие девчонки вместе. В конце-то концов, я всего лишь примитивный самец. И пускай я знаю их всю свою жизнь, все равно это чертовски горячо!

– Прямо так и вижу. – Дрейк потер лоб.

У Зоуи глаза полезли на лоб от изумления.

– По статистике, мужчины начинают представлять женщин обнаженными через пять минут после знакомства.

Дрейк пригвоздил ее взглядом, полным безграничного страдания.

– Мы познакомились еще детьми. – Он указал большим пальцем на Габби. – Ее я увидел в первом классе.

Зоуи равнодушно пожала плечами.

– Значит, вы очень рано начали.

Эйвери наклонилась вперед.

– Со мной вы познакомились всего несколько месяцев назад.

Дрейк бросил на нее быстрый взгляд, словно хотел сказать: «А ты не помогай», отчего улыбка Эйвери стала еще шире. Понимая, что спор ему не выиграть и что Зоуи подтрунивает над ним, Дрейк поднял глаза к потолку, словно умоляя о чем-то высшие силы, и благополучно промолчал.

Габби смеялась, пока у нее не заболел живот, а затем поймала на себе веселый взгляд Флинна, сидевшего напротив нее.

– Что думаешь?

Уголок его рта дрогнул.

Я не думаю. Я просто любуюсь.

Кейд хлопнул ладонью по столу.

– Вот о чем я и говорил.

* * *

Флинн отвез Брента домой, и не потому, что его приятель напился, просто в «Шутерс» его привезла Эйвери, и он был без машины. Во время этой короткой поездки Флинн изо всех сил старался прогнать из мыслей образ Габби, смеющейся вместе с друзьями, и не думать о том, как ей удалось завести его намного сильнее, чем игривой рыжеволосой девице у бара.

Они с Габби дружили без малого уже тридцать лет, и всего один неуклюжий урок танцев похоронил эту дружбу ко всем чертям. Да, за эти годы подобные мысли не раз приходили ему в голову. Но они были такими мимолетными. Не сравнить с тем, что случилось недавно. С тем, что случилось прошлой ночью.

Хотя ничего особенного не произошло. Ничего. Ему просто нужно перестать вспоминать об этом и не думать о Габби больше, чем обычно. И начать думать головой, а не головкой. И то, что у него на нее встало, не давало права пустить все коту под хвост.

Он свернул к жилому комплексу, где обитал Брент, – преимущественно коттеджи, напоминавшие своим видом пряничные домики, и кедры вдоль тротуаров, – а потом поехал к концу улицы сквозь пелену тумана. Когда они оказались на подъездной дороге около дома Брента, Флинн с удивлением заметил, что глаза фельдшера злорадно блестят, и начал с тревогой ожидать какого-нибудь шокирующего откровения, которые Брент любил выдавать во время самых обычных дружеских бесед.

Брент включил верхний свет, чтобы Флинн смог читать по его губам. Он знал язык жестов, но Флинну также было известно, что для многих слов, которые использовал Брент, просто не было подходящих аналогов среди жестов.

– Почему вы с Габби так и не замутили?

Первая мысль была: «Вот черт!» Неужели это так очевидно, что все обратили внимание? Флинн быстро подавил в себе эту мысль. Ведь он вел себя как обычно. Может, Брент просто напился и несет чушь. На всякий случай он решил не отвечать.

– Вы двое не можете нормально друг без друга жить. Мне кажется, в этом есть смысл.

Флинн задержал дыхание.

О чем ты вообще говоришь?

Он прекрасно обходился без Габби. Как и она без него.

– Неужели ты этого не видишь? – Брент развалился на сиденье. – Не замечал, что, когда мы в компании, на нее ты смотришь больше, чем на всех остальных? Она передает тебе жестами каждое слово, которое говорят другие, чтобы ты ничего не упустил из разговоров.

Габби уже много лет так делала, зная, как иногда трудно Флинну читать по губам. И чем многочисленнее была компания, тем больше возникало сложностей. Он к этому привык и научился все время смотреть на нее. Флинн провел рукой по лицу. Это стало для него совершенной обыденностью.

– Знаешь, она иногда так делает, даже когда тебя рядом нет. Передает слова жестами в разговоре с кем-нибудь.

Разумеется, он этого не знал. Да и откуда?

На душе стало тяжело. Возможно, от чувства вины. Какими-то неравноценными были их отношения. Флинн невольно задался вопросом, а что получала от их дружбы Габби?

– Думаю, это одна из причин, почему мужчины не обращают на нее внимания. Давай посмотрим правде в глаза. Она хорошенькая. Но все, кто ее знает, постоянно видят с ней тебя. Как будто она уже занята.

Так вот в чем дело? Получается, это он отпугивает парней, не позволяя им сделать первый шаг? В животе словно разрасталась дыра, постепенно расширяясь, пока не заполнила всю грудную клетку.

Кровь отлила от лица Флинна.

– Так вы вдвоем никогда… ни разу?

Флинн внимательно изучал лицо Брента, пытаясь не поддаться мучившему его чувству вины, но все старания оказались безрезультатными. А Брент, как терьер, цепко ухватился за свою догадку. Нужно было сбить его с этой мысли.

Мы с тобой тоже давно знакомы, но между нами ничего не было.

– Ох, сладкий. Если бы твоя дверь открывалась в мою сторону, я бы только с радостью. – Брент щелкнул пальцами и качнулся, словно под воображаемую музыку. – Наверное, у вас с Габби нет друг к другу сексуального влечения? Поэтому вы ни разу не перепихнулись. Ясно.

Флинн поднял руку, но вдруг понял, что ему нечего ответить. Дело было не в отсутствии влечения. По крайней мере, с его стороны. Но почему, черт возьми, он вообще обсуждает это с Брентом?

– Не переживай. – Брент похлопал Флинна по груди. – У меня есть идея.

В висках застучало от неожиданно охватившего чувства тревоги.

Что еще за идея?

– Как устроить личную жизнь Габби. Но раз тебя это не интересует, я сам все организую. У меня к этому большой талант. – Он округлил глаза, словно подчеркивая всю серьезность своих намерений.

Черт возьми! Не успел Флинн проглотить комок в горле, как Брент уже выскочил из машины.

Флинн снова выехал на дорогу и направился домой. Но только мотор он заглушил не перед своим домом, а перед домом Кейда. И даже не мог вспомнить, как там очутился.

Ели и вечнозеленые секвойи окружали двор со всех сторон и отбрасывали густую тень на дом. Их ветви почти не пропускали лунный свет. Стояла ранняя весна, снег уже растаял, но на деревьях только начали набухать почки, а из-под земли пробивались первые ростки. Флинн опустил окно и вдохнул полной грудью терпкий запах хвои, но это не помогло привести в порядок мысли.

Он так и не смог разобраться в событиях последних двадцати четырех часов, поэтому просто вышел из машины и постучал в дверь. В окнах горел свет, и он увидел Кейда до того, как тот появился на пороге. Они с братьями часто подшучивали друг над другом, ругались, но он всегда мог обратиться к ним с любой проблемой.

Не то чтобы у него была серьезная проблема. Ничего подобного. Просто решил заехать в гости – он посмотрел на часы, – была уже полночь, и прошло всего полчаса с тех пор, как они расстались в баре.

Но у Флинна все было хорошо. Он совсем не переживал. Его сердце не колотилось о ребра в панике, он не вцепился в дверной косяк с такой силой, что тот едва не треснул, и уж точно не испытывал никаких опасений, что через пару секунд его может вывернуть наизнанку.

Дверь распахнулась, и Кейд заслонил собой дверной проем.

– Что…

У меня проблема.

Кейд вздохнул.

– С мамой все хорошо?

Да, – тут же ответил жестом Флинн.

Кейд выдохнул и замер, изучая его лицо. Затем медленно кивнул и указал на кресло-качалку на крыльце. Флинн уселся в него.

– Что-то случилось?

Флинн потер глаза и вздохнул.