Дочери судьбы

25 января 1964-го сорок процентов «Мелвилла» перекочевали на Лондонскую фондовую биржу, а шестьдесят процентов остались в семье: 45 процентов у Уильяма, символические десять процентов – у Розалинды и оставшиеся пять – у Пирса. Деньги финансировали ее мечту: превратить компанию в международную. Когда в 1965-м в Нью-Йорке на Пятой авеню открылся магазин, «Мелвилл» стал по-настоящему международным брендом.

К 1970 году «Мелвилл» оказался на пике популярности. Название отождествлялось с гламуром и положением в обществе, престижный английский бренд пользовался спросом у кинозвезд и богатых путешественников. Розалинда могла собой гордиться. Она превратила «Мелвилл» в более известный и процветающий бизнес, чем тот, что оставил ей Оливер, и с гордостью передаст его в наследство старшему сыну.

Конечно, расцвет «Мелвилла» не обошелся без жертв для Розалинды. Полностью сосредоточившись на бизнесе, она переложила воспитание сыновей на нянек и школы. Но дело того стоило: она обеспечивала им чудесное наследство. Да и вреда, казалось, особого не принесло. У них была дружная семья, сыновья уважали мать, и парни из них выросли красивые и умные. Может, Пирс немного стеснялся и скорее играл роль помощника, а не вожака. Но даже пока он рос в тени успешного старшего брата, он никогда не обижался на менее важную роль. Об этом позаботилась Розалинда.

– Уильям возглавляет «Мелвилл», но ты – душа компании, – не раз повторяла она Пирсу, пока он рос. – Присматривай за братом. На тебе ответственность за доброе имя «Мелвилла».

Как всегда мечтала Розалинда, оба сына пришли работать в «Мелвилл». Решив сократить свои обязанности, она передала компанию Уильяму как исполнительному директору, хотя продолжала помогать им с Пирсом советами.

Компания по-прежнему процветала и приносила хороший доход. Все шло идеально, пока несколько месяцев назад не всплыло дело О’Дуайер.

Розалинда с самого начала ясно дала понять, что ей не нравится мысль Уильяма привести незаконнорожденного ребенка в семью.

– Это несправедливо по отношению к твоей жене и девочкам. Если Нуала готова взять ее к себе, то почему бы и не позволить? Обеспечь Кейтлин любыми средствами, но не вмешивайся в ее жизнь. И не разрушай семью.

Уильям посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

– Мама, моя семья – Кейтлин.

Он больше ничего не сказал, но Розалинда узнала все, что хотела. Уильям относится к девочке как к члену семьи, а для Розалинды она чужая, не имеющая к ней никакого отношения. А еще ей не нравилось, что кто-то посторонний получит что-нибудь от компании. Изначально Розалинда планировала завещать свои десять процентов акций Уильяму, но с появлением Кейтлин изменила решение.

Она взяла лежащий перед ней документ. Не мешает перечитать еще раз. Просто для уверенности.

В тот вечер, после ужина, сидя в кабинете отца, Элизабет старалась скрыть раздражение, когда он расспрашивал ее о том, сколько времени она провела с Кейтлин с тех пор, как та приехала.

«Слишком много», – подумала про себя Элизабет.

– Сколько могла, – произнесла она вслух.

А чего он ожидал? У них вообще ничего общего. Кейтлин не ездит верхом, не играет в теннис, только читает и рисует – вот и все интересы. Тоска. Ей не место в Олдрингеме. Она совсем не похожа на Мелвиллов. Грубоватой гэльской внешностью она резко отличалась от Элизабет и Эмбер, унаследовавших от бабушки светлые волосы и благородные черты лица.

– Я старалась как могла, – твердила Элизабет, – но у нас разные интересы.

Уильям коротко кивнул.

– Понимаю, но ты старшая, и нужно учитывать, что Кейтлин пришлось нелегко, потому что ее мать умерла и ей пришлось оставить все, к чему она привыкла.

На мгновение Элизабет снова стало жаль Кейтлин. Но это же не ее вина.

– Я понимаю, тебе это тоже далось нелегко, – продолжил Уильям, – но это не повод срываться на Кейтлин. Она не так сильна, как ты, Элизабет. Ей нужна твоя поддержка и защита.

Девочка опустила глаза, решив, что самый быстрый способ выкрутиться – сыграть полное раскаяние.

– Конечно, папочка, я понимаю. Буду стараться больше.

– Хорошо.

Он немного помолчал, и Элизабет показалось, что она попала в ловушку. Через мгновение ее опасения подтвердились, когда он заметил:

– Значит, ты не будешь возражать насчет следующих выходных.

– А что насчет выходных? – осторожно спросила она.

Каждый год Мелвиллы проводили августовский банковский праздник[9] на вилле у озера Комо. На этот раз Элизабет договорилась с родителями, что она останется в Олдрингеме и пригласит в гости пятнадцать друзей из школы.

– Я решил оставить Кейтлин с тобой. Осенью она начнет учиться в «Грейкорте», думаю, что знакомство с другими учениками пойдет ей на пользу. Поможет начать семестр.

Элизабет с ужасом посмотрела на него. Слава богу, с годами она научилась скрывать настоящие чувства.

– Конечно. Хорошая мысль, – с трудом выговорила она.

– Отлично, – коротко ответил Уильям. – Я знал, что на тебя можно положиться.

Он повернулся к документам на столе. Поняв, что ее выгоняют, Элизабет встала. У двери она обернулась и как бы между прочим спросила:

– Ой, а ты читал мое сочинение?

Это была часть заявки для поступления в Кембридж. На прошлой неделе она оставила его отцу.

– Еще нет, – ответил Уильям, даже не отрываясь от работы.

«Нормально, – подумала Элизабет, выходя из кабинета. – На ирландского кукушонка времени не жалеет, а о старшей дочери и не вспомнил».

Когда Элизабет вернулась к себе в комнату, она уже думала, как удержать Кейтлин как можно дальше от гостей в следующие выходные.

Глава пятая

В пятницу утром Уильям, Изабель и Эмбер отправились в Италию, оставив Элизабет и Кейтлин в Олдрингеме. К трем часам дня широкая подъездная дорога к поместью заполнилась «Порше», «Мерседесами» и «Феррари» – автомобилями одноклассников Элизабет. На террасе в послеполуденную жару бездельничала дюжина самых популярных учащихся «Грейкорта». Девочки в бикини загорали на шезлонгах, наблюдая, как мальчики рисуются в бассейне. Отличные спортсмены, звезды команд по регби и гребле, пытались перещеголять друг друга двойными и тройными сальто назад.

– Так что, в эти выходные мы познакомимся с твоей сводной сестрой?

Вопрос прозвучал от Морган Вудхаус, подруги и соперницы Элизабет. Обе девочки лежали рядом, под лучами послеполуденного солнца их кожа казалась золотистой.

– Единокровной, – автоматически поправила Элизабет. – Нет, вряд ли вы с ней познакомитесь.

В то утро Элизабет разговаривала с Кейтлин. Она сказала младшей, что та может к ним присоединиться, но ей будет скучно слушать, как они сплетничают, хотя потом может поиграть с ними в водное поло. Когда Элизабет вышла из комнаты Кейтлин, она была уверена, что младшая уловила намек: ее присутствие нежелательно.

– И как выглядит маленькая деревенщина? – спросила Морган.

Большинство людей поняли бы, что Элизабет не хочет говорить о Кейтлин. Но не Морган.

– Довольно скучная.

Элизабет перевернулась на живот, показывая, что этот вопрос ей неинтересен.

– Кто-нибудь намажет мне спину солнцезащитным кремом? – спросила она, плавно меняя тему.

– С удовольствием.

Неудивительно, что предложение поступило от Эллиотта Фолкнера, который в «Грейкорте» считался лучшим игроком в регби и самым красивым парнем, о чем, конечно, знал. А еще слыл известным бабником. Элизабет не нужно было просить дважды. В считаные секунды он склонился над ней, втирая прохладный крем ей в плечи.

– Развяжи бикини, ладно? – прошептала она. – Не хочу следов от завязок.

Он сделал, как просили, и выдавил побольше лосьона на поясницу. Его руки двигались вверх и наружу, нарочно задевая груди, мешкая дольше, чем необходимо. Элизабет надеялась, что Морган не замечает.

Эллиотта и Морган считали романтической парочкой, но в начале лета он ее бросил. После разрыва он стал соблазнять всех подряд. Элизабет всегда отмахивалась от него, но Эллиотт не считал «нет» за ответ. Словно по команде, она почувствовала начало его эрекции на своем бедре. Он явно делал это намеренно, ничего не скрывая.

– Спасибо, хватит, – сказала она.

Когда он не остановился, она толкнула его локтем в бок.

– Черт! Больно же, – пожаловался он.

Однако желаемый эффект был достигнут. Он вернулся на шезлонг и набросил на колени полотенце. И нисколько не смутился. Сдвинув солнечные очки на лоб, он посмотрел на Элизабет:

– Знаешь, в чем твоя проблема?

Она переспросила:

– В чем?

– Тебя нужно хорошенечко трахнуть, чтобы расслабить.

– Пошел ты!

Парень лениво потянулся.

– Всегда к твоим услугам, Элизабет.

Она не удостоила его ответом. Закрыв глаза, дала понять, что разговор окончен.

Лежа на шезлонге рядом с Элизабет, Морган с завистью смотрела на подругу. В толпе красавиц Элизабет, как обычно, выделялась. Белое бикини от «Дольче энд Габбана» демонстрировало ее загорелое, подтянутое до совершенства тело, топ с воротничком-хомутиком и крошечные короткие плавки придавали здоровый спортивный вид. Морган весь день загорала топлес, наслаждаясь откровенными взглядами парней. Но, глядя на Элизабет, она вдруг почувствовала себя дешевкой в леопардовых стрингах и потянулась за футболкой, чтобы прикрыться.

Как ни старалась Морган, Элизабет всегда была первой. Как и подруга, Морган была высокой, худой и светловолосой. Но было у Элизабет нечто очень важное, чего недоставало Морган, – естественная невозмутимость. Ей действительно было наплевать, что о ней думают. Старания Морган всегда были заметны, а это означало, что ей суждено остаться номером два. Она хорошо осознавала свое место и была полна решимости его изменить.

Сейчас ее занимала мысль: есть ли хоть доля правды в словах Эллиотта о том, что Элизабет все еще девственница. В прошлом году ходили слухи о ней и мистере Батлере, школьном тренере по теннису. Но она ни словом не обмолвилась о произошедшем. Морган знала, что спрашивать бесполезно. Элизабет ей не доверяла. Даже отношение к дружбе у них отличалось. Но при всей изощренности Элизабет, может, именно в этом Морган ее превзошла?

Конечно, Элизабет никогда не стремилась заполучить бойфренда. А Морган, наоборот, ненавидела одиночество. Она задумчиво посмотрела на другой конец террасы, где Эллиотт болтал с симпатичной рыжеволосой Люсиль Льюис. В глубине души Морган знала, что он ублюдок, но именно это ее и притягивало.

Теперь Морган смотрела, как он взял платиновую зажигалку, которую она подарила ему на день рождения, и наклонился, чтобы зажечь сигарету Люсиль. Жест получился раздражающе интимным. Она вдруг почувствовала укол ревности. Знала ведь, в этом нет ничего особенного – просто флиртует, он такой со всеми женщинами. А вот поди ж ты, задело. Эллиотт что-то сказал, и Люсиль мило засмеялась, откидывая голову. Морган прищурилась.

Она встала. У Эллиотта была еще одна особенность: рассеянность, которая очень раздражала Морган, когда они встречались, но теперь она увидела, что может этим воспользоваться. Погрузившись в бассейн, она направилась к Эллиотту. Он сидел к ней спиной и не заметил, как она подплыла. Морган зачерпнула немного воды и плеснула в него. Детская уловка, чтобы привлечь внимание, сработала.

– Эй! – вздрогнул он.

Цель была достигнута. Он перестал болтать с Люсиль и повернулся посмотреть, кто на него напал. Увидев Морган, он ухмыльнулся, распознав причину шалости – зов плоти.

Он встал, скинул футболку, обнажая идеальный накачанный пресс.

– Ты пожалеешь, Морган Вудхаус, – игриво пригрозил он.

Позади него нахмурилась Люсиль, раздосадованная тем, что так быстро потеряла его внимание. Эллиотт нырнул в бассейн, его подтянутое загорелое тело рассекло воду. Морган сделала нерешительную попытку уплыть, притворно взвизгнув, когда он схватил ее за талию.

– Эллиотт, перестань! – слабо запротестовала она, когда он легко подхватил ее сильными руками. – Отпусти! Сейчас же!

Но она лукавила – все это была игра. Морган нравилось, когда Эллиотт обращал на нее внимание. Ей просто хотелось, чтобы такое случалось чаще.

Наверху Кейтлин заткнула уши, пытаясь отгородиться от восторженных криков, исходящих от бассейна внизу. Не помогло. Она перечитала последний абзац книги трижды, так и не поняв ни слова. Она надеялась скоротать длинный день с детективом Агаты Кристи, но с этими криками, смехом и весельем сосредоточиться было невозможно.

Когда к Элизабет начали приезжать гости, Кейтлин ушла в свою комнату.

– Спускаться к гостям нет никакой необходимости, – утром предупредила сестра. – Тебе, наверное, надоели новые знакомства, и эти ученики все равно будут в других классах.

Кейтлин сразу поняла, что та хочет сказать. Она считала, что Кейтлин не вписывается в их компанию. Ну, если на то пошло, будь друзья Элизабет хоть в чем-то похожи на сестру, Кейтлин не захотела бы с ними тусоваться. С этой бунтарской мыслью Кейтлин решительно перелистнула страницу книги.

Спустя секунду в воздухе прозвенел еще один вопль возбуждения. Кейтлин вздохнула. Она загнула уголок страницы и отложила книгу. Кого она обманывает? Она умирала от желания увидеть, что происходит внизу.

Откинув одеяло, она подошла к подоконнику. Внизу развлекалось около дюжины самых красивых людей, которых она когда-либо видела. Они держались уверенно, как взрослые. Ей, может, и не слышны были подробности разговоров, но она инстинктивно чувствовала, что шутки замысловатые и остроумные.

Она не могла оторвать глаз от пары в бассейне – да это и было невозможно, потому что они шумели больше всех. Даже отсюда Кейтлин понимала, что между ними происходит. Парень гонялся в воде за девушкой. Она вопила и визжала, брызгая в него водой, но явно наслаждалась каждой минутой. Девушка была изящнее Элизабет, с более светлыми волосами. «Какая красавица», – с легкой завистью решила Кейтлин. Она бы подумала, что это ее единокровная сестра, которая и выглядела, и вела себя в такой замысловатой манере. А теперь оказывается, что есть и другие, похожие на нее. Что, если все девочки в «Грейкорте» точь-в-точь как Элизабет?

Но ее внимание привлек парень. С темными разлетающимися волосами и точеной фигурой он был хорош собой, как модель или поп-звезда. Высокий и, очевидно, сильный, он поднимал блондинку из воды, как будто та ничего не весила, крепко держа ее, пока она извивалась у него в руках, изо всех сил пытаясь освободиться. Затем он нырнул и утащил ее под воду, смеясь, когда она вынырнула и что-то угрожающе крикнула. Кейтлин на мгновение захотелось стать похожей на хорошенькую блондинку, уверенную в себе и общительную, и вести себя столь же непринужденно с таким красавцем.

Она была чужой в мире богатых и привилегированных. Однако и от прежней Кейтлин, ирландской деревенской девчонки, тоже почти ничего не осталось. Она продолжала регулярно звонить Рошин. Сначала они строили планы, как Кейтлин приехать к ним в гости, а Рошин с волнением надеялась увидеть Олдрингем. Но недавно Кейтлин поняла, что Рошин ей завидует. Кейтлин пыталась объяснить, что все здесь ненавидит, но Рошин не понимала, на что подруга жалуется. Рошин восхищалась роскошью: большой дом, бассейн, теннисные корты…

– Я не могу сейчас разговаривать, – заявила в последний раз Рошин.

Они поболтали буквально пару минут.

– Я иду в кино с Мэри и Терезой.

Кейтлин, чувствуя опустошенность, грустно повесила трубку. Жизнь в Вэллимаунте продолжалась. Ей туда уже не вернуться. Она будто застряла между двумя мирами – не вписываясь в семью Мелвиллов, но и не имея возможности остаться О’Дуайер.

Она бросила последний завистливый взгляд на парочку, игравшую внизу в бассейне. Какой смысл думать, каково было бы с ними тусоваться? У нее никогда не будет возможности об этом узнать.

Кейтлин пряталась в своей комнате до конца дня. В сумерках миссис Хатчинс, экономка, принесла ей поесть.

– Я бы осталась поболтать, милочка, – сообщила женщина, ставя поднос на тумбочку, – но на кухне все вверх дном – нужно успеть с ужином к половине восьмого. Мне лучше вернуться.

Выходя, миссис Хатчинс бросила на Кейтлин сочувственный взгляд. Кейтлин – славная девочка, как считали слуги. На самом деле единственная из троих детей с хорошими манерами, никогда не забудет ни «спасибо», ни «пожалуйста». Яркий пример, что не все покупается.

Кейтлин с аппетитом накинулась на еду. Во рту у нее не было ни крошки с самого завтрака, и миссис Хатчинс приготовила бесподобное угощение: мясное ассорти, ветчина и сыры со свежеиспеченным хлебом. Девочка подобрала все до крошки, прежде чем вернуться к книге.

Через час Кейтлин наконец закончила детектив. И только тогда поняла, как тихо снаружи. Она подошла к окну. Во дворе никого не было. Наверное, Элизабет с друзьями ужинали. Ну что же, идеальная возможность подышать свежим воздухом.

По лестнице для прислуги она спустилась на первый этаж. Столовая выходила окнами на задний двор, поэтому хочешь не хочешь пришлось пройти мимо. Она кралась как можно тише, хотя звуки разговора, смеха, звон бокалов, ножей и вилок раздавались так громко, что можно было не беспокоиться.

Снаружи солнце клонилось к закату. Однако, хотя уже смеркалось, воздух еще не остыл. Кейтлин прошла мимо бассейна и спустилась по каменным ступеням. Внизу вместо поворота налево, на тропу, ведущую к освещаемым прожекторами теннисным кортам, она направилась в другую сторону – по просторным лужайкам к огороженному саду.

Кейтлин вошла в сад через Желудевые ворота. Ей там нравилось. Она предпочитала сумбурную естественность прилизанной красоте остальной территории поместья. В высоких каменных стенах, увитых плющом, где розы, клематисы и жимолость соперничали друг с другом, наполняя воздух ароматом и привлекая пчел и бабочек, было что-то романтичное. Кейтлин направилась к любимому месту в центре сада. За буковыми деревьями спряталась полянка с живописным прудом. Кроме Кейтлин, никто там не бывал. Сад стал для нее убежищем, куда она ходила рисовать или просто убегала из дома и от Мелвиллов. В саду на дереве висели на тяжелых веревках старые качели. Усевшись на них впервые, она забеспокоилась, что они не выдержат ее веса. Но старое дерево устояло. В трудные минуты, чувствуя себя несчастной, Кейтлин часто тихонько покачивалась взад-вперед, вглядываясь в глубокие воды пруда. Это место ее успокаивало.

Но сегодня, пробравшись сквозь густую листву на поляну, она обнаружила, что место занято. На качелях, взлетая туда-сюда на прохладном ветерке, курил молодой человек, который днем резвился в бассейне.

Вблизи он казался еще симпатичнее: высокий, крепкого телосложения, внушительная фигура игрока в регби, темные глаза сочетались с темными волосами, пропорциональным лицом и решительным подбородком.

Неожиданно она одернула себя – о чем она думает? – и начала пятиться. Он так был занят сигаретой, что не поднял головы. Она почти скрылась под деревьями, но наступила на прутик. Он хрустнул, нарушив тишину. Черт. Сейчас заметит.

Она не ошиблась. Он – кто бы он ни был – поднял голову, предупрежденный о ее присутствии, а она широко открыла глаза, словно испуганный олень. Он смотрел на нее намного спокойнее. На самом деле ее появление ничуточки не выбило его из колеи. Он затянулся сигаретой и оглядел ее с ног до головы, задерживаясь взглядом на груди. Чувствуя, как загорелись щеки, Кейтлин машинально натянула на грудь жакет.

– Можно полюбопытствовать, кто ты такая? – наконец неторопливо произнес он низким голосом, с манерной медлительностью взвешивая каждое слово, как говорят в высшем обществе.

– Кейтлин, – пискнула она и еще сильнее залилась краской.

Он усмехнулся, словно что-то его рассмешило.

– Ах да. Значит, ты Кейтлин.

Он четко и ясно повторил имя, неторопливо выговаривая каждый слог, словно привык, что все только и смотрят ему в рот, выжидая, когда он закончит фразу.

– Значит, таинственная единокровная сестра Элизабет.

Она кивнула. Нормальное описание, не хуже любого другого.

– Правильно, – смущенно улыбаясь, подтвердила она.

– Ну, Кейтлин, а я, получается, один из близких друзей Элизабет, – протянул он. – Так почему бы тебе не сесть?

Он похлопал по качелям рядом с собой.

– Может, познакомимся поближе.

Она поколебалась секунду и села. Мысли о побеге волшебным образом испарились.

– Меня, между прочим, зовут Эллиотт, – представился он, когда она устроилась рядом. – Эллиотт Фолкнер.

Он произнес имя так, будто оно для нее должно что-то значить. Ничего подобного. Однако его не слишком беспокоило ее невежество. Казалось, его вообще ничто не беспокоит. Она впервые заметила, что на нем джинсы и футболка, и удивилась, как ему это сходит с рук. Приехав в Олдрингем, она поняла, что к ужину все одеваются официально.

Он взял сигарету левой рукой, а правую протянул для рукопожатия. Она пожала ее, изумляясь холодной коже, несмотря на теплый вечер.

– Так почему я тебя до сих пор не встретил?

Она молчала, не зная, что ответить. Видимо, почувствовав ее затруднительное положение, он улыбнулся во весь рот.

– Дай догадаюсь. Твоя милая сестричка решила, что для всех будет лучше, если ты спрячешься у себя в комнате?

Кейтлин слегка улыбнулась, но ничего не сказала.

– Да-а. – Он снова надолго затянулся. – Молчание говорит мне все.

Он искоса взглянул на нее темными проницательными глазами.

– Знаешь, не принимай это близко к сердцу. Лиззи ко всем так относится.

Он полез в карман и, достав пачку «Мальборо», протянул ей.

Она покачала головой:

– Спасибо, но я не курю.

Он тихонько засмеялся:

– Молодец. Ужасная привычка. А я все собираюсь бросить.

Но его ободрение произвело на Кейтлин обратный эффект. Она вдруг почувствовала себя наивной и скованной. Пока Эллиотт курил в тишине, она старалась придумать что-нибудь умное. В голову ничего толкового не пришло. Она уже хотела передумать и закурить, чтобы просто поддержать разговор. Но тут послышался хруст веток – сквозь кусты продирался кто-то еще.

Они оба подняли головы, чтобы посмотреть, кто там. Кейтлин сразу узнала ее. Блондинка из бассейна, та, что дурачилась с Эллиоттом. В блестящем коротком платье, которое Кейтлин никогда бы не осмелилась надеть, она выглядела удивительно соблазнительно. Кейтлин разочарованно вздохнула из-за того, что их прервали. Блондинка тоже не обрадовалась.

– Черт возьми, Эллиотт, вот ты где! – рявкнула она. – Я тебя обыскалась.

– Меня не было каких-нибудь двадцать минут, Морган, – невозмутимо ответил он. – Какого черта поднимать кипеж?

Морган прищурилась и обратила внимание на Кейтлин, с интересом ее осматривая. Как показалось Кейтлин, увиденное блондинке явно не понравилось.

– А это кто?

Вопрос был адресован Эллиотту, но она не отводила глаз от Кейтлин.

– Моя новая подруга, Кейтлин. – Эллиотт обнял Кейтлин и сжал ее плечо. – Ты знаешь – единокровная сестра Элизабет.

– Ясно, – безразличным голосом ответила Морган. – Ну я, в общем, только вышла сообщить, что Элизабет хочет подать десерт. Все тебя ждут.

– Полагаю, за пять минут никто не умрет, – ответил он.

Морган стиснула зубы.

– Ладно, я пошла, – быстро сказала она. – Делай что хочешь.

Бросив пренебрежительный взгляд на Кейтлин, Морган поспешила обратно к дому.

Эллиотт повернулся к Кейтлин и насмешливо закатил глаза.

– Ну что поделаешь. Труба зовет.

Он напоследок затянулся сигаретой и швырнул ее на землю, загасив ботинком. Потом слегка поклонился.

– Однако приятно было познакомиться с тобой, Кейтлин.

Он с важным видом направился к дому. Внезапно предстоящая учеба в «Грейкорте» показалась ей не такой уж отвратительной.

Глава шестая

Второе воскресенье сентября принесло первый листопад и зябкий ветерок, сообщивший, что лето кончилось. И в этот день три девочки Мелвиллов собрали вещи и отправились в Независимую школу совместного обучения Грейкорта.

Первой Олдрингем покинула Элизабет – рано утром унеслась одна в серебристом «Порше 911 Каррера», подаренном Уильямом, когда ей исполнилось семнадцать. Перкинсу осталось отвезти Кейтлин и Эмбер. В последний момент не обошлось без предсказуемой истерики младшей. Она приготовила три огромных чемодана и четыре поменьше, битком набитых одеждой, купленной во время почти ежедневных вылазок в магазины во время каникул. Неудивительно, что в багажник все не вместилось.

– Милая, все забрать не получится, – пыталась урезонить ее Изабель. – В машине просто нет столько места.

Эмбер упрямо скривила губы.

– Не хочу, чтобы надо мной смеялись.

Споры продолжались, пока не призвали Уильяма.

– Зачем тебе столько одежды? – устало заметил он. – Пять дней в неделю ты будешь носить школьную форму.

Загнанная в угол Эмбер поступила так, как обычно в подобных обстоятельствах, – разревелась и убежала в дом.