Ничего страшного

На этот раз в доме Ирины Геннадьевны была только одна она. Милиционеры зашли во двор, затем в дом. Их никто не встречал. Тетя Ира, как называл ее участковый Резунов Александр, сидела в ближней комнате. Она просто сидела на диване. Не читала что-нибудь, не смотрела телевизор, даже не ковырялась в смартфоне. Она просто сидела.

Когда милиционеры увидели ее профиль, та даже не отреагировала на звук открывающихся и закрывающихся дверей.

– Тетя Ира, здравствуйте, – сказал Саша.

Никакой реакции.

– Тетя Ира! Здравствуйте! – Саша повторил громче.

Женщина повернулась на звук. Саша не узнал ее сразу. Если вчера у нее были черные мешки под глазами, то сегодня глаза ее были впавшими, а все, что вокруг, было будто соткано из тьмы. Ирина всегда нравилась Саше как женщина, в этом он не боялся признаться себе. Он был в мире с собой из-за того, что любил женщин на порядок старше себя. Но сейчас на него смотрела не та добродушная и привлекательная женщина. Сейчас он видел если не смерть во плоти, то как минимум посмертную маску Ирины: рот ее был приоткрыт, губы выглядели сухими и потрескавшимися.

Она смотрела на них не моргая.

– Она скоро придет… – тихо произнесла Ирина.

– Кто? – не понял Саша.

– Она скоро придет.

Саша почувствовал, как от ступней вверх по ногам побежали мурашки.

«Готовьте дурку», – подумал участковый.

Сергей на все это смотрел молча. Внезапно Ирина издала звук, похожий на храп. Саша предательски дернулся. Тетя Ира закрыла глаза, открыла их, начала часто моргать.

– Саша? Ой, здравствуйте, – заговорила женщина, глядя на мужчин.

– Все в порядке?

Саша прикладывал усилия, чтобы голос его не дрожал, но чувствовал ком в горле.

– Да, а вы давно тут? – спросила Ира.

– Ирина Геннадьевна, – добродушно спросил Сергей, – ночь не спали?

– Ой, вы знаете, не сомкнула глаз. Я, наверное, сейчас задремала, поэтому и не могу понять, давно вы здесь?

Женщина встала и растерянно посмотрела на сотрудников МВД.

– Ирина Геннадьевна, старший оперуполномоченный майор Живнеревич, для вас можно просто Сергей, – проговорил оперативник, демонстрируя удостоверение. – Давайте лучше присядем.

– Может, чай, кофе?

– Будьте так любезны.

Спустя пятнадцать минут после такого необычного знакомства оперативника и потерпевшей все трое сидели за столом и пили чай с вареньем из малины.

– Этого года варенье? – с улыбкой спросил Сергей.

– Да, сами собирали. У нас… у меня несколько кустов, – отвечала Ирина.

– Ну это просто не варенье, а какой-то вересковый мед! – сказал Сергей.

– Да бросьте вы, тоже скажете!

Саше показалась, что Ирина даже немного улыбнулась.

– Тетя Ира, а где Кариша?

– Так ее сватья забрали и пошли на рынок да по магазинам. Зачем только, не пойму, с девяти дней столько всего еще осталось. Мы же так за стол и не сели, хотели еще людей позвать. Тебя думала позвать, Саша, вы же с Олей дружили.

Саша решил промолчать.

– Ирина Геннадьевна… – вмешался Сергей.

– Можно просто Ира для вас.

– Ира, вы мне вот эту баночку варенья не продадите, вот этого вашего… малинового.

– Да я вам с собой нового дам.

– Нет, нет, нет, нет! – быстро заговорил Сергей. – А то еще оппозиция наша напишет, что милиция народ объедает.

– Да прекратите, сейчас особо и есть некому будет…

– Ну хорошо! Раз вы настаиваете! —улыбался Сергей.

Ира встала из-за стола, вышла в сени. Было слышно, как открывается дверь в кладовку. Через пару минут женщина вернулась и поставила на стол две поллитровые банки, на которых были наклеены бумажки в клеточку и написано простым карандашом «Малина, 2024».

Женщина вернулась за стол.

– Ой, спасибо вам большое! – проговорил Сергей. – Была бы у меня жена с таким вареньем, я бы и не разводился! Ваш муж, наверное, на руках носит за такое варенье?

Саша недоуменно уставился на Сергея. Он знал, что Сергей ознакомлен с делом тети Иры и должен знать, что она не замужем и ни разу не была. К чему весь этот фарс?

– Был бы он, этот муж… – Ирина ответила не грустно, а как-то на выдохе, казалось, что даже с каким-то облегчением.

– Ну был же, наверное, когда-то? – Сергей присербывал чай и с улыбкой смотрел на женщину. – Ну у вас уже внучка. Да, наверное, не одна?

– Ну да, – Ира будто не задумывалась над вопросом, – но там не родная.

– Тоже девочка?

– Да, там уже большая, восемь лет. Юра женился на женщине с дитем.

– Так а разве есть чужие детки? – спросил Сергей с ухмылкой.

– Ой, вы знаете, Сергей, бывают.

Саше начало казаться, что Ирина только и ждала их сегодня, чтобы посплетничать об ушедших женихах и чужих детях.

– Я, когда молодая была…

– А сейчас, можно подумать, вы старая? – Сергей сказал это нарочито громко. – Я, если бы не знал, что вы мать Оли, подумал бы, что вы старшая сестра.

– Ой, вы такой льстец, Сергей! – Ирина снова улыбнулась.

«Да что за дедовские подкаты?» – мысленно возмущался Александр.

– Ну, вообще, да, я Олю в двадцать родила. Мы и общались как подружки. Да и после родов я не набрала вес. Конституция тела, вы знаете, хорошая.

– Да я вижу, Ирина Геннадьевна. Так я вас перебил, что там про «когда я была молодая»?

– Ну вот, когда я была маленькая, я гуляла с мальчиком. Ну как с мальчиком… Из армии он уже пришел… И вот до армии он успел зачать ребеночка одной девочке…

– А как же он ушел в армию, отец молодой?

– А они не женились… Да он и сбежал в армию, чтобы алименты не платить да и чтобы родственники не убили, потому что от него школьница залетела.

– Каков…

– Ну вот после армии я его встретила, – Ира будто не услышала возмущения Сергея. – Начали мы с ним гулять. Ну и у меня задержка… Так я ему говорю, что все, дотрахались. И вы знаете? Он так обрадовался и говорит: «Теперь у моего Витьки будет братик, или сестричка». А я молоденькая совсем была, глупая. Я думаю, ну да ладно… я, по правде, не хотела рожать, хотела избавиться…

Ира шмыгнула носом, провела ладонью по глазам, затем над верхней губой и добавила:

– Но он так умолял не избавляться от плода…

Саша заметил, как заблестели глаза у тети Иры.

Она продолжала:

– Ну и начал он своего Витьку брать с собой, когда мы где-то гуляли. А там сколько тому дитятке было? Ну, до трех лет точно. Может, два, может, два с половиной. И вы знаете? Такое говно малое!

Сергей как-то звучно и по-доброму рассмеялся. Ирина тоже усмехнулась.

– Да, да! – продолжала Ирина. – Вечно куда-то лез, со всеми пытался подраться. Вы представляете, мы в очереди в клубе за билетами в кино стояли, так он подбежал к другому малышу в очереди и ка-а-а-к толкнет его! Тот упал, потому что не ожидал, и так упал неудачно, что руку сломал.

– Прости, господи…

– Да там… да, надо было в церковь этого беса отвести. И я поняла, что нет, все-таки есть чужие дети. Точнее, не так: я поняла, что не смогу полюбить чужого ребенка. Тут своего не каждая полюбит. Вот сваты мои. Только сейчас начали: «Ой, какой наш Влад был хороший, как мы его любили». А до этого… такими словами его крыли, да-да. Они же со мной жили, Оля и Влад. Они тут ему по скайпу любили по ночам нотации почитать. И что живет не так, и в школе лодырем был, и что свинья неблагодарная, и что не их порода! Ага! А последний раз, когда звонили, так его довели, что он сказал: «Хорошо, что я не ваша порода! Фамилию тещи возьму!»

Сергей кивал в такт ее словам, потом тихо проговорил:

– Ты подумай… Родные мать и батька. Ох…

– Зато сейчас… Лена с Толиком придут, начнут вам: «Наша сыночка, наша кровиночка».

– Спросим и их обязательно, – проговорил Саша.

– Так этот Витька… братом Ольги должен был стать?

– Да какое там. Я ж говорю, совсем я молоденька была. Я тогда от этого козла Юрой была беременна.

– Олю, вы сказали, в двадцать родили, а Юру?

– Ну вот рано и родила, – Ирина явно не хотела говорить про это.

Не то чтобы Саша не знал этого, но смутился все равно.

– Ну и как хлопцы, дружили? – внимательно слушая, спросил Сергей.

– Да никак не дружили. Я, когда срок начал подходить, подумала, что раз это говно сломало руку ровеснику, то что он с моим ребеночком сделает? Ну его от греха подальше! Ну, и на того козла подала на алименты, да и все. Мы не расписывались даже. Ну и почти семь лет я козла этого и не видела.

– А алименты?

– Да отец его приносил каждый месяц копейки. А этот козел на севера уехал.

– Вы сказали семь лет?

– Да, свинья эта приехала как-то… Мол, сына хочу увидеть. Привез Юре «плейстейшен». Да еще и с дисками! Это же, да вы что! Тут все дети Якимовки в хате были. Ну… грустно мне стало… ну вот так Олей я и забеременела.

– Ох да, сердцу не прикажешь… – заступился за женщину Сергей.

– Ага, сердце… особенно если оно вот тут, – Ирина демонстративно похлопала себя между ног.

Саше сделалось неловко и стыдно за женщину. Сергей как-то горько улыбался.

– Так, а почему не остались вместе?

– Ну, потому что у него в Уренгое своя семья была. Там законная жена, двое детей.

– Точно, что козел! – выпалил Сергей.

Ира махнула рукой.

– Такая разница в возрасте между детьми – семь лет. А как они контактировали, как общались?

– А вы не курите? – спросила Ирина. – Я сама бросила уже давно, но поймала как-то Ольку, когда она беременная курила, так отобрала пачку. Вот до сих пор не скурила ее. Компанию составите?

– Я гадоў мо пяць не палю, – ответил Сергей с лучезарной улыбкой.

Снова Сергей перешел на белорусский, и это раздражающей шпилькой кольнуло Сашу.

«Кому он что доказывает?» – не понимал участковый.

– Теть Ир, пойдем перекурим, – отозвался Саша.

Ирина и Саша начали вставать из-за стола. За ними встал и оперативник. Курили они прямо на пороге. Саша курил свой красный «Минск», Ирина – тонкие сигареты с черничной капсулой. Она закашливалась, когда особо сильно затягивалась. Сергей смотрел на женщину с улыбкой. Когда тот говорил, Саша все пытался рассмотреть, сколько у майора клыков.

– Так дети ладили?

– Конечно, ладили. Они же брат и сестра. Юра у меня вообще защитник. Он видел, как мне тяжело одной, как я днем поварихой в школе работала, а ночью бухучет изучала для техникума ядринского. Ну и когда сестра родилась, весь такой он стал строгий, спрашивал: «Мама, чем тебе помочь? Мама, ты поспи, я ей сам подгузник поменяю».

– А как уже во взрослом возрасте?

– Да так же, защищал Олю от всяких залетных. Вы не видели, какая Оля красотка была. Земля ей пухом. Краше меня. Юра постоянно заступался за нее. Хорошо они общались.

– Так хорошо, что он на свадьбу не приехал? – Сергей был серьезен.

– Откуда вы… Ну не приехал, ну и что? Там у него в Москве по работе были проблемы.

– Говорят, он полтора года назад приезжал. Повидаться с вами?

– Кто говорит? – в голосе Ирины появилось раздражение. – Вот тот, кто говорит, пусть вам и расскажет, зачем он приехал, потому что я его тогда не видела!

Она швырнула недокуренную сигарету и ушла в дом. Саша быстро докурил, и милиционеры пошли за женщиной.

– Ну, то есть вы не отрицаете, что он приезжал, но в тот раз вы с ним не виделись? – присаживаясь на прежнее место, спросил Сергей.

– Я его не видела, потому что он не приезжал! – твердо ответила Ирина Геннадьевна. – Он работает. И работает много. И он в Москве, на минуточку, а не ходит по Якимовке к женщинам, у которых такое горе в семье, клянчить варенье!

Слова женщины никак не коснулись оперативника, и он проговорил:

– Мы вас еще вызовем как свидетеля по данному вопросу. А теперь скажите, были ли у вас с кем-нибудь конфликты на работе, в Якимовке в целом.

– Да не было у меня никак конфликтов! – женщина повысила голос.

– А Оля или ее муж не употребляли наркотики или злоупотребляли спиртными напитками?

– Да что вы такое несете? Какие наркотики в Якимовке? Она знала, что, если бы я ее с сигаретой видела, голову бы отбила.

– Ну, то есть вы ей угрожали? – Сергей спросил серьезно.

От возмущения Ира открыла рот и посмотрела на Сашу. То, как выглядела сейчас тетя Ира, не нравилось участковому. Он опустил глаза.

– Да как вы… да как вы смеете?! – с возмущением спросила Ирина.

– Ирина Геннадьевна, в данный момент идут оперативно-следственные мероприятия по поводу совершенного акта вандализма и надругательства над телами участников группового самоубийства.

– Да как у вас язык поворачивается такое кощунство говорить!

Она встала, быстрыми шагами направилась в соседнюю комнату. Было слышно, как открывается сервант, звенит посуда. Через минуту женщина вернулась и начала трясти документом перед лицом оперативника.

– На, посмотри! Посмотри! Скотина! – Ирина фактически кричала.

На этих словах Саше стало очень стыдно и одновременно жалко тетю Иру.

– «Несчастный случай»! Официальный документ… свидетельство о смерти! На, смотри!

Она положила документ на стол.

– А по этому поводу, – спокойно говорил Сергей, – будет отдельное расследование по факту халатной работы патологоанатомов.

– Вы за этим пришли? Мне нервы потрепать? – на последних словах голос Ирины сорвался на плач.

Она села на табурет, положила руку на угол стола, на нее опустила лицо и начала рыдать. Сергей хищно оскалился. Саша понимал, что не такого злорадства он ожидал от старшего коллеги. Ему было неприятно от всего происходящего. Матерый волчара уголовного розыска, двадцать лет назад ловивший банду насильников, сейчас сидит и смеется над слезами женщины, которую сам и довел до слез. Профдеформация?

«Надо будет пожаловаться Борисовичу», – промелькнуло в голове у участкового.

Сергей взял со стола одну банку с вареньем, вышел из дома. Саша попытался обнять женщину за плечи.

– Теть Ир, не надо, пожалуйста.

В ответ послышалось рыдание и неразборчивая речь. Четко он услышал только свое имя. Участковый не знал, как себя вести, пытался гладить женщину по плечам. Ирина отдернула плечо от его руки. Участковый встал.

– Теть Ир, все хорошо, я с ним поговорю. До свидания.

Саша вышел из дома. На участке он не нашел Сергея, вышел со двора. Сергей стоял в нескольких метрах от калитки и с улыбкой смотрел в экран телефона. Услышав шаги участкового, он поднял глаза и спрятал телефон. Во второй руке у него была банка варенья, которую он начал подбрасывать.

– Ну шо, Сашка, в отделение или подождем ее сватов?

Большой хоть и был большим, но затевать склоку еще и с россиянами не хотел.

– В отделение, – буркнул он.

Они направились в сторону отделения. Сергей шел с улыбкой на лице, Саша был угрюмым. По дороге до отделения напарники не разговаривали. Сергей что-то напевал себе под нос.

Милиционеры вернулись в кабинет своей рабочей группы. Олега и Николая не было. Сергей позвонил следователю, узнал, что те пошли на обед.

– Тебе принести что-нибудь из столовой? – уточнил Сергей у участкового.

Большой отрицательно покачал головой.

– Не будет нічога. Возьми мне папараць-кветку с пюрешкой, ну и солянку, конечно. Все, ждем вас.

Сергей сбросил вызов и, напевая очередной веселый мотив, уселся за свой стол. Саша сидел за своим столом и боролся с сомнениями.

– Зачем вы так с ней? – наконец набрался храбрости участковый.

– Как?

– Ну вот так… она же дочь потеряла, считайте, два раза.

– Так как я с ней, Саша, я не разумею?

– Ну вот! Вот начали про суицид, про мужа!

– Кстати, она тебе реально тетя? Ты же говорил, что с Рога…

– Нет, не родственница.

– Отлично… Ну а про мужа, а если точнее, про Козла, от которого она родила двои детей, это она сама начала жаловаться. И ты сам видел, как она показала, где у нее сердце. Почему я должен ее жалеть? Два раза дала какому-то хрену, у которого уже был ребенок. Очередной мудень, который уверовал в свою святую сперму. Ты вообще внимательно ее слушал? Когда она дала ему первый раз, у него уже был сын. А после того, как дала второй раз, узнала, что у него еще двое детей. Это как минимум четверо. И Оля. Пять, Сашко!

– Так она была молодая, когда в первый раз, какие там мозги…

– Похоже, что мозгов-то и нет. И это, похоже, семейное, если ее родители, когда их дочь забеременела и родила так рано, никаких мер не приняли: не прервали беременность, не написали заявление в милицию. Вообще, им плодиться, наверное, вредно для общества. Как это Ольга родила после восемнадцати, вообще удивительно! Может, все-таки с поколениями мозги в том роду и появятся.

Сергей говорил серьезно и уверенно, без своей фирменной ухмылки.

Саша молчал. Он чувствовал, как у него внутри единым коктейлем бурлят ярость и страх. Страх от того спокойствия, с которым Сергей говорил такие циничные вещи про его знакомых людей. Если бы оперативник смеялся в свойственной ему манере, Сашу бы это не так затронуло. А ярость была оттого, что его самого мать родила в семнадцать.

«Он же ее совсем не знает, – размышлял Саша. – Как можно так говорить о чужих людях?»

– А ты не думал, что это они бухие приехали с дискотеки, машину не заглушили, уснули, а твоя Ира взяла да и закрыла гараж?

– Да с чего бы ей это делать?

– Ну да, нужен мотив.

Сергей встал, подошел к доске, написал мелом: «4. Аксючит закрыла погибших в гараже. Страховка детей?»

– Да и никто и не говорил, что Оля с мужем были пьяные, – язвительно сказал Саша.

– Конечно, ведь кто-то это все завернул как несчастный случай!

Сергей с ухмылкой посмотрел на Сашу. Тот сразу перевел взгляд на стол, начал перебирать малочисленные бумажки на нем. В этот момент в дверь вошли следователь и второй участковый с едой в пенопластовых контейнерах.

– Большой… ой, товарищ старший сержант, я тебе пирожков с вареной сгущенкой взял, как ты любишь, – заговорил Коля, протягивая пакет на вытянутой руке.

– Большой? Ну, правда, что Большой… Все, хлопцы, – Сергей хлопнул в ладоши, – обедня!

Не торопясь пообедав, затем перекурив и усевшись за чай и пирожки с вареной сгущенкой (Большой мысленно был благодарен, что Коля купил их), милиционеры принялись обсуждать, что узнали на текущий момент. Сергей пересказал подробно разговор с матерью погибшей: рассказал и про этого неизвестного Козла, и про то, что Ирина либо покрывает приезд старшего сына из Москвы полтора года назад, либо на самом деле не в курсе, что он приезжал, либо Юра не приезжал в принципе.

– Да приезжал он! – начал Коля.

– Ты видел? – спросил оперативник

– Да!

– Кого ты там видел? Ты же в армии был! – запивая чаем пирожок, проговорил Саша.

– От, курвец! – рассмеялся Сергей.

– У меня отпуск был.

– Ну, давайте проведем следствие, – усмехнулся Олег. – Ты когда из армии пришел?

– Полгода назад, – пояснил Коля.

– В апреле этого года получается? – уточнил Олег.

– Ну, уже был…

– Ладно, май, сейчас середина октября, округлим, допустим. Говорят, что Юра был полтора года назад. Полтора года назад – это апрель прошлого года, так?

Коля согласно кивнул.

– Получается, в армии ты был уже полгода где-то на тот момент?

– Да.

– И тебе через полгода дали отпуск?

– Ну да… десять суток, так, а что вас удивляет? – не понимал Коля. – Раньше, может, после года давали, а после 2015 или какого там года, когда этого сынка кого-то из администрации президента в Печах повесили, то стали лояльнее к этому.

– И ты видел Юру этого? – не верил Сергей.

– Ну да, как вас сейчас.

– А почему сразу не сказал? И о чем вы с ним говорили?

– «Привет, Циркуль», – сказал он мне. Я ему: «Привет!». Ну и все.

– Клички у вас что нужно, – захихикал Сергей. – Большой и Циркуль. Прямо сериал детективный на «НТВ».

– Ну я тогда не думал, что в мусор… в милицию пойду. Я вам отвечаю, был он. Мы парой слов перекинулись, типа, как мать, как сестра, как Москва, ну и все. У меня дела как бы поважнее были в отпуске с армухи.

– Водку драть и баб жрать? – с усмешкой спросил Сергей.

– Так точно, – усмехнулся в ответ Коля.

– Ну, допустим. А где ты его встретил?

– А в центре как-то… возле бара, он, по-моему, в сторону Старухи шел – Старой Якимовки… да, точно! Я еще подумал: к кому он там?

– Это там, где мигранты-возвращенцы?

– Да, соевые эти, радужные, – пояснил Коля.

– А зачем нам брат вообще? – спросил Сергей и как будто сам удивился своему же вопросу.

Следователь Олег показал на доску: «2. Брат мстит сестре?».

– Да ты меньше Ланнистеров смотри своих! – сквозь смех проговорил Сергей.

– Я еще и книжку почитаю! – парировал Олег.

– В Ядринске все знают, что у тебя на сестру стоит, так ты бы хоть при пацанах новых не палился, сестрое…

– Сергей! – крикнул следователь и хлопнул ладонью по столу.

Сергей рассмеялся еще сильнее и выдавил:

– Вот… курвец, ха-ха-ха!

Сергей смеялся до слез, и разговор не продолжился, пока майор оперативной службы не отсмеялся.

Вытерев слезы, Сергей откашлялся и заговорил:

– Ну, значит, брат покойной на тебе. Ищи, пробивай. У вас же база общая?

Последнее он адресовал местным участковым.

– Да, у нас несколько компов, – ответил Коля. – У Борисовича, у дежурного, у этой… делопроизводительницы… дела подшивает, квартал закрывает.

– Ну вот, как закончим, Олежа, сходи пробей.

Следователь кивнул.

– Ну и, наверное, надо бы узнать, кто этот Козел, который обрюхатил Ирину Геннадьевну, – задумался Сергей.

– Так это ж дядька Бенедикт, не секрет это.

– Кто? – спросил Сергей, начиная смеяться. – Что тут у вас с именами собственными? Этот Большой, ладно, он реально большой. Этот Циркуль, почему Циркуль, кстати?

– Рост один метр девяносто девять сантиметров, – пояснил Коля.

– Ладно. Но я бы вас называл Штепсель и Тарапунька. Но Бенедикт? Ему за что такая кликуха?

– Так это имя.

Сергей засмеялся еще сильнее, чем со своей шутки про Ланнистеров.

– Драть мой грязный рот! – проговорил Сергей. – Теперь понятно, почему эта Ира не хотела говорить, кто отец. Это у нее дети – Бенедиктовичи! Сука, яйца Бенедикт! Драть мой плоский чэрэп! Я не могу!

Сергей смеялся заливисто, со слезами на глазах. Никто из присутствующих его в этом не поддержал.

– У нас и Аполлонович в селе есть, – удивившись реакции старшего оперуполномоченного, сказал Саша.

– Да? – изумился Сергей. – Ну ладно.

– Так вот… – Коля говорил не спеша, опасаясь вызвать новый приступ смеха у майора, – дядька Бенедикт. Его многие в селе знают, знали, по крайней мере. Он с дружками поймал этого Аполлоновича, и по приколу передавил ему ниткой конец. И Аполлонович ни разу женат не был, а ему сейчас под пятьдесят лет. И по слухам, его ни разу с бабой не видели, чтобы даже просто ходили, гуляли.

– Ага, – серьезно сказал Сергей, – ага… вот же… так, ладно… Тогда это многое объясняет. Этот ваш Бенедикт передавливает конец пацану. Они растут в одном селе. У всех пиструны стоят, а у этого вашего Аполлоновича, по всей видимости, нет. Походу, нарушили что-то в пещеристом теле. И вот этот урод видит, что у другого не стоит, понимает, что, по сути, такое может и с ним случиться в любой момент, и начинает судорожно детей строгать. А первый ребенок от этого выродка здесь, в Якимовке?

– Нет, в Минске, вроде… – пожал плечами Коля.

– Вот хорошо, что ты местный, Ко-ля! – «Ко» – тихо, «ля» – громко. – А то этот с Рога: это знаю, это не знаю, этого не видел, эту видел.

Саша не понял претензию майора.

– Так я не особо, чтобы знаю про него много. Я его батьку знаю нормально. Он раньше с моим часто в бредь ходил по ночам, пока их рыбнадзор не поймал. Дед Денис – нормальный мужик.

Сергей встал из-за стола, вышел из кабинета, закрыл за собой дверь. Оставшиеся милиционеры услышали громкий смех майора.

На этот раз коллеги разделились по-другому: Саша и Олег пошли к делопроизводителю пробивать по базе информацию о брате Ольги и ее отце, а Коля и Сергей направились к отцу Бенедикта.

На улице по-прежнему было солнечно и свежо. Ветра не было, и такая погода наводила приятные мысли о западном празднике Хэллоуин: хочется бродить по убранным кукурузным полям, вырезать из тыкв жуткие рожицы. Такая осень действительно приятная пора. Появляется желание жить и творить.

Дом деда Дениса был обычной избой. Темный от дождя и солнца деревянный сруб смотрел двумя окнами на улицу. В одно из окошек и постучал Коля, объясняя оперативнику, что собака во дворе очень злая и слушается только хозяина.

Шторки в окне разъехались, в проеме показалась всклокоченная голова. Она несколько минут пристально смотрела на Колю и что-то бубнила.

– Да это я, дед Денис! Коля!

Затем голова отпрянула от окна. Раздался собачий лай со двора, его перекрикивал мат хозяина. Спустя еще несколько минут раскрылась калитка, что была справа от дома.