Русфея. Прелестное создание

– Роза.

– Что? – Опешившая на миг, мама резво выхватывает из пальцев супруга конверт, разламывает черно-золотой сургуч и вынимает письмо. Глазами быстро проходится по строчкам.

– Что там, мам? – с тревожным сердцем.

– Делла, ты отправляешься в Академию Одаренных, – твердым голосом говорит она, глядя на меня глазами, полными противоречивых чувств.

– Что?!

Перевожу ошарашенный взгляд с мамы на отца. И тот, задумчиво жуя губы, хмурится.

– Думаю, дочка, так будет лучше, – наконец произносит он. – Твоя тетя сможет о тебе позаботиться, я уверен.

– Да я даже не видела ее никогда! О боже! Что происходит вообще?! – Я вскакиваю, в приступе гнева опрокинув стул на другой конец комнаты. Тот превратился в щепки буквально на глазах, предварительно стукнувшись со всего размаху о нижнюю дверцу кухонного гарнитура.

В пылу эмоций взлетаю по ступенькам и толкаю дверь в свою комнату. Беру кисть, беру краски, яростно смешиваю их в палитре и опускаюсь перед холстом, установленном на мольберте. Наношу первые мазки, медленно вырисовывая очертания будущей картины.

Всё хорошо. Нет повода для волнений. Я поеду в… Точно! В университет Эмили Карр и уеду! Подальше отсюда! И ни в какую Академию я ни ногой!

– Делла, милая, – в комнате появляется мама. – Розалинда тебе поможет, слышишь? И многому тебя научит.

– Мам, у меня есть вы. Именно ВЫ всегда меня обучали магии. ВЫ были моими неизменными преподавателями. С какой стати я теперь должна довериться незнакомой фее?! Она мне никто!

– Я понимаю. Но среди своих тебе будет безопаснее.

– Каким это образом? Что нам грозит, мам? Я чего-то не знаю? Тогда давай, расскажи мне.

– Ничего нам не грозит, Делла, – устало вздыхает, присаживаясь рядом. – Просто я подумала, Академия тебя многому научит. Роза попробует подойти к твоей проблеме с другой стороны. Возможно, поможет тебе установить контроль хотя бы над превращением в крохотную бабочку. Увы, мы с твоим отцом этого дать тебе не можем. Габриэль, конечно, пытается что-то найти в твоей ДНК, периодически проводит эксперименты в приуниверситетской лаборатории, играя с твоими генами, комбинируя молекулы. В общем, я не особо что-то в этом понимаю. Но ты же видишь, это не дает результатов. А твоя тетя не чужой нам человек.

– Фея, мам, – поправляю ее я, – она фея.

– Да-да, разумеется. Поживешь двадцать лет в мире людей – станешь мыслить как человек, – посмеивается она, а потом вздыхает. – В конце концов, тебе необязательно отказываться от мечты. В Эмили Карр можно учиться и заочно. Да и академический год там, в отличие от Академии Одаренных, начинается осенью. У тебя будет время освоиться в стенах Академии без дополнительной нагрузки, а осенью уже можешь приступить к занятиям в Эмили Карр. Если захочешь, конечно.

– Мама, – грустно улыбаюсь, – я тоже подумывала о таком варианте, как университет имени Эмили Карр. Но ведь это же на другом конце страны. Мне всё равно придется туда поехать.

– Если поступишь в Академию, сможешь за минуту оказаться хоть в Австралии, не то что в Британской Колумбии.

В замешательстве наблюдаю за хитрой искоркой в ее глазах. Умеет эта женщина меня заинтересовать.

– Что это значит, мам? – Отбрасываю кисть на стоящий подле мольберта передвижной столик на колесиках.

– Тебе, как студентке, дадут доступ ко всем порталам, разбросанным по всем городам мира. В каждом городе Академия держит филиал под видом элитного клуба. Во всех этих заведениях существует неброская дверь, которая способна привести тебя в тот уголок мира, который только пожелаешь. Четкий мысленный приказ – и ты либо в Академии, либо в Ванкувере, либо дома. Куда захочешь.

– И почему я об этом узнаю только сейчас? – округлив глаза.

– Чтобы не было соблазна перед приключениями и неожиданно открывшимися перспективами, – объясняется она. – Прости, что не сказали, но твоя безопасность для нас с Габриэлем превыше всего. Да и не думали мы никогда, что после всего случившегося в прошлом тебя зачислят в Академию. Очень хочется верить, что Роза придумала тебе достойную легенду. И новую семью.

– Я сойду с ума, правда. – Сокрушенно вздыхаю и встаю, чтобы подойти к окну. – Ну и кем я буду? Какой-нибудь Джорджиной Фейл?

Мама смеется, беря в руки мою грязную кисточку и промывая ее в стакане воды. Кладет аккуратно в удлиненную выемку специализированного художественного пенала.

– Нет, останешься Корделией Карсон.

И я вопросительно хмурю брови.

– Роза в письме написала.

– А похожая фамилия не насторожит?

– Она же Карсонфли. А семейств Карсон в Фе-Элей предостаточно, чтобы спутать следы. Не волнуйся.

– Ох, ладно. Мне нужно всё обдумать. Свое решение я скажу позже.

– Хорошо. – Мама, больше не пытаясь навязать свое мнение, заканчивает этот тяжелый разговор и прикрывает за собой дверь.

Продолжительное время я еще раздумываю над словами матери, а потом мысли плавно перетекают в насущные проблемы. Поскольку сегодня мой день рождения, что-то непременно должно случиться.

Взять, к примеру, тот день, когда мне исполнилось три года. Я в первый раз почувствовала невесомость. В общем-то, тогда я чуть не улетела от родителей, надышавшись вкусным запахом маминых цветов и превратившись в маленькую великолепной красоты бабочку. Слава богу, они поймали меня в сачок для ловли насекомых. Не с первой попытки, разумеется, но в итоге у них это получилось. Спустя полдня метаний по саду и ближайшим окрестностям. Соседи, глядя на суматошно бегающих парня с девушкой то вверх, то вниз по улице с сачком для бабочек в руках, должно быть, подумали: странная семейка, больные на всю голову. Да, и такое было в моей биографии. Иными словами, бурная молодость, многогранная. С тех пор, помню, ни одного цветка в доме не было. И цветущий сад пришлось ликвидировать, с корнями выкорчевывая те низкорослые кустарники, которые имели за собой нехорошую привычку разбрасывать в воздух пыльцу, действующую пагубно для ребенка, то есть меня.

А вот в прошлом году, когда по случаю окончания академического года Кейси организовала грандиозную вечеринку прямо в мой день рождения, на которую позвала практически всю школу, – я буквально была в шаге от разоблачения своей природной сущности: мои силы вышли из-под контроля. Огромный бассейн на территории частного дома оказался эпицентром внезапного силового выброса – кипяченная "благодаря" мне вода едва не стала смертельной для ребят, потому как объемный столб воды, шипящей и частично испаряющейся, непредсказуемой змеей устремился ввысь и едва не облил отдыхающих девчонок, умостившихся у края бассейна.

Это случилось так внезапно, что на мгновение я впала в ступор от своих собственных возможностей. Мне было трудно поверить, что виной потенциального цунами являлась я. Однако закончилось всё благополучно – спустя секунд пять я отмерла и в рекордные сроки усмирила свою стихию, никоим образом не выдав себя. В воздухе витали возгласы удивления, и только; никто не успел испугаться и впасть в панику. А через некоторое время об этом досадном недоразумении и вовсе забыли. Кейси на всю мощность врубила динамики, и громкая танцевальная музыка поглотила все звуки, редкие недоуменные шепотки сменились всеобщим весельем.

Самое удивительное случилось уже на следующий день, когда я попробовала устроить подобное гидрошоу уже у себя, в собственном бассейне в присутствии отца-генетика, который, предварительно сделав анализ моей крови, основательно и детально контролировал процессом освоения мною новой силы. Обучение всегда давалось мне относительно легко, и моя магия не была исключением. В тот же день я обучилась филигранному построению безопасного водного столба; так же строила различные фигуры из пресной воды – ранее мне была подвластна лишь морская, – поднимала тонны воды в небо и аккуратно опускала вниз, бесчисленное количество раз кипятила, испаряла, осушала сосуды с жидкостью, превращала пар обратно в воду. А уже под вечер сдавала родителям как практический экзамен, так и теоретический.

Мои отец и мать до сих были единственными моими преподавателями в области магии, но теперь вот пришло злополучное письмо с особой черно-золотой восковой печатью из Академии Одаренных, где официально – учатся студенты, прошедшие сложный многоступенчатый отбор и являются лучшими умами страны, и куда простому смертному без "выдающихся" способностей попасть очень и очень сложно, а неофициально – вампиры и феи из мира Даркмор и мира Фе-Элей соответственно, а сама же академия именуется иначе – Академией Одаренных Марианны Карсонфли, в честь основательницы учебного заведения и предыдущей королевы Фе-Элей. И к слову, последняя – моя родная бабушка и мать моего отца Габриэля, в прошлом принца, кстати. Сейчас же он и моя мать Анабель числятся в списках погибших. Да-да, именно так. И моим родителям навсегда закрыт доступ в другие миры, и не потому что им строго-настрого запрещено там появляться, причина намного проще – моих родителей официально нет в живых, и желательно никто не должен знать, что это не так. А устроила это всё бывшая королева с целью спасти сына, так опрометчиво полюбившего мою мать, русалку, что является созданием из другого мира, тогда как любовь между видами не приветствуется, а межвидовой брак и вовсе запрещен.

Я еще молчу о детях, посмевших родиться в таких браках. Таких полукровок в истории, кажется, было двое, и что с ними стало – для всех загадка. Избавились? Заточили в тюрьмы? Ведь всем известно, что полукровки сильны, хитры и изворотливы, а значит опасны, а следовательно нет им доверия, нет гарантии, что такие дети не пойдут против всех и не станут кровожадно убивать всех подряд.

Какой абсурд! До сих пор удивляюсь такой логике и порядку вещей. Ну вот она я, полукровка, – ни капли не жестокая, не хитрая, и вовсе не убийца. Да, сильная, ну и что с того? Теперь по умолчанию должна всем вредить и строить козни против королевства? Мне до вас нет дела, уважаемые приверженцы предрассудков и сторонники соблюдения древних межмировых законов. Ваши странные умозаключения порой откровенно меня поражают, своей тупостью и неумением мыслить здраво. Полагаясь исключительно на старые законы и узкое мировоззрение, вы лишаете себя эволюционного развития. А ваш разум абсолютно точно в этом нуждается, иначе вы бы это уже поняли.

Почему вампиры и феи, да и русалки с тритонами тоже, забывают, что мы все уникальные обособленные личности со своим собственным набором психологических и личностных качеств? Если один необычный человек является плохим, почему другой обязательно должен ему уподобляться? Почему он не может быть хорошим? Откуда это взялось: раз сильнее всех, то ты – зло вселенского масштаба, и от тебя непременно надо избавиться? Иногда мне кажется, именно всеобщая непрогибаемая "идеалистическая" вера в их зло заставляет этих уникальных ни в чем неповинных созданий идти против всех, ведь иначе – не будет им житья и спокойствия: либо убьют тебя, либо ты борешься за свое место под солнцем.

Интересно, как бы я поступила, окажись в подобной ситуации? Если бы кроме нынешней королевы Фе-Элей, а также короля Сиренделя и его сына Бенджеральза, о моем существовании прознали и другие создания? Встали бы в таком случае на мою защиту моя родная тетя, любимый дядя-тритон и мой всемогущий дед, владыка океана, который прервал всяческую связь со своей единственной дочерью и знать нашу "незаконную" семью не желает? Последний навряд ли…

Сидя перед мольбертом и разочарованно качая головой, наношу тонкой кистью аккуратные мазки на холст, медленно и плавно вывожу линии фасада, оттеняю приглушенным оттенком оконные проемы старинной церкви, размещенной в исторической части моего родного города Монреаль.

А ведь есть же еще и король вампиров, припоминаю я. Ему о существовании моей семьи и меня в частности и вовсе не известно. Какова будет его реакция? Ссылаясь на единый для всех созданий закон, потребует избавиться? Говорят, он не отличается добротой и пониманием, в меру жесток и категоричен в принятых решениях. М-да.

И что в итоге мы имеем? Моя мать – дочь короля Сиренделя, отец – родной брат нынешней королевы. Да, выходит, я кругом принцесса, а об этом никто и не догадывается, но я не жалуюсь, мне хорошо живется и в мире людей, плевала я на королевскую кровь с высокой колокольни. Мое место тут, в этой комнате, пропитанной ацетоном и красками. А совсем скоро я буду учиться в университете искусства и дизайна Эмили Карр или, если захочу всё же остаться в родном городе, поступлю в университет Макгилла. Мне с моим безукоризненным дипломом все двери в этом мире открыты, тем и довольна.

Только есть одно весомое обстоятельство в виде ненавистного письма, лежащего на письменном столе у окна. Как-то не значилось у меня в планах поступление в самый странный вуз страны, о котором людям, за исключением правительства, вообще мало что известно. Разумеется, мне на порядок больше, как никак, и отец, и мать когда-то там обучались и постигали истоки своей магии. Однако я там не была ввиду вышесказанных обстоятельств, а рассказанные родителями истории из академической жизни датированы событиями двадцатилетней давности, и потому, как любой другой студент, доподлинно не знаю, что на самом деле происходит внутри стен этой престранной академии.

Знаю лишь, что учебное заведение находится на востоке провинции, в заливе Святого Лаврентия, на острове Антикости. Огромная территория, со всех сторон окруженная водами залива, полностью принадлежит феям и вампирам.

Великолепное здание дворца, что и является вышеупомянутой Академией Одаренных Марианны Карсонфли, с трех сторон окружено хвойным лесом, внутри которого водятся необычные по своей природе звери. Последние специально выведены преподавателями-селекционерами в генетических лабораториях факультета фей, для общих боевых тренировок вне стен дворца. Даже не представляю, как эти звери выглядят, но, по словам матери, те устрашают своей неординарностью: внешним обликом, силой, ловкостью и разумом. Мне уже не по себе. Как, простите, в случае поступления в сие "прекрасное" место, мне гулять спокойно по окрестностям, зная, что там водятся эти твари? На каждом шагу напряженно держать наготове пару силовых приемов? Ох, а там еще, говорят, полигоны для борьбы имеются, проводятся постоянные еженедельные соревнования с целью поддержания формы и боевых навыков у студентов. А ведь еще и вампиры на каждом шагу, да, не опасны, но страх вселяют – совершенно непредсказуемые создания.

С одним таким мне уже приходилось встречаться: сначала поцеловал меня, что было весьма неожиданно и… чего юлить, приятно, а потом укусил. Ладно бы просто укусил, не стала бы возражать, будь я обыкновенной девчонкой, но, черт возьми, моя кровь – прямое доказательство моего существования, как полукровки! И уж точно я не имела права быть лишенной памяти, потому сама применила новый дар по отношению к тому странному вампиру, опередив его знаменитый вампирский гипноз своим "взглядом сирены". Этот редкий дар тогда открылся во мне нечаянно, а может и нет, поскольку накануне мне исполнилось семнадцать. А как правило, в каждый свой день рождения во мне просыпается новая сила.

Так вот, в тот момент, стоя лицом к лицу с тем брюнетом, в мою голову пришла поистине ясная мысль, своего рода осознание, что я ТАК могу – могу заставить вампира забыть о себе. Не теряя времени на странности собственного разума и не предаваясь лишним размышлениям, я решительно стерла ему память, глядя прямо в глубокие, затуманенные моей дурманящей кровью черные глаза. После убежала домой, позвонила подруге, предупредила, что не приду, и обо всём в конце концов поведала отцу.

Тот буквально через месяц путем проб, ошибок и долгих вечеров в своей микробиологической лаборатории создал-таки для меня парфюм, всецело блокирующий аромат моей кожи, крови, волос. Я по сей день регулярно пользуюсь этим удивительным раствором, а чтобы не быть совсем без запаха и не вызывать ненужного подозрения, поверх него распыляю вторые духи – тоже разработка отца – тонкий, едва уловимый аромат лаванды. Вот так приходится выживать, сама себе не завидую.

Отложив кисть и обляпанную красками палитру в сторонку, встаю со стула и, прижав испачканный темно-зеленой краской указательный палец к губам, придирчиво окидываю взглядом готовую картину. Да, я молодец, хотя деревья можно было изобразить и лучше, чуточку темнее и выше, а солнечных бликов на стенах основного здания сделать побольше. Нет, определенно переделывать не стану. Если в какой-то момент времени я именно так увидела мир, значит, таким он и останется…

Интересно, что судьба приготовила мне на этот раз? Пока странностей с моей силой не наблюдалось. Однако нужно быть начеку: в любой момент что-то где-то может вспыхнуть, взорваться, лопнуть, разбиться, взлететь, зашипеть, треснуть, ну или элементарно – промокнуть и замерзнуть. А еще вследствие всего этого может случиться так, что на меня "нечаянно" попадет вода, а так как обращение такого рода я не контролирую, то в секунду превращусь в русалку с огромным таким, неповоротливым бирюзовым хвостом в придачу. Если же вдруг "нечаянно" вдохну в легкие цветочную пыльцу, превращусь в маленькую фею, в буквальном смысле. Как та миниатюрная дюймовочка из сказки – этакая уменьшенная копия, НЕДОФЕЯ.

Естественно, в обычном состоянии я обеими обращениями отлично владею, но, к сожалению, вода и пыльца – очень сильные катализаторы, которые являются моим персональным проклятием. После такого невольного "обращения в создание" я еще долгое время не могу этому противостоять, порой приходится часами кружить под потолком дома, порхая крохотной жемчужно-голубой бабочкой, а порой – десятки минут лежать на земле, на полу, тщательно себя высушивая и проклиная так не вовремя выросший хвост.

А позже ко мне пожаловала Кейси.

– Шутишь?! Соглашайся, конечно! Это же самая загадочная академия на земле. Туда простым смертным дорожка не лежит, – шутливо замечает подруга, и не догадываясь о том, что ее последняя фраза не далека от истины. Туда действительно людям не попасть.

– Ты ведь понимаешь, что если я и соглашусь на их предложение, не смогу тебе раскрыть тайны этого места. Мы обязаны подписать документ о неразглашении, – выдаю я официальную версию того, почему никто из "поступивших" туда ничего не рассказывают об учебе там, почему "все" молчат.

– Ой, а-то я не знаю, – закатывая глаза, – что там готовят суперпупермегагениев и сверхсолдат, которые потом будут работать в секретных организациях на правительство и защищать нас при инопланетных вторжениях.

Я хихикаю и, прижав к груди подушку, спрашиваю с иронией:

– О боже, как ты догадалась?

– А других объяснений нет, – дернув плечом и нарочито надувшись от обиды. Вероятно, на скрытное правительство.

Стрельнув в меня лукавым взглядом, Кейси тоже берет в руки подушку, а потом неожиданно кидает в меня. Горящие глаза. На губах широкая улыбка. Заливистый смех.

– Ах ты…

Приподнимаюсь, растрепанная и с открытым от возмущения ртом. И через секунду этой хитрой особе тоже прилетает от меня подушкой.

Короткий вскрик подруги. Подушка на полу. Она, ловко перевернувшись на кровати, тянется к ней. Мгновение – и тяжелый тканевый мешок, набитый перьями, припечатавшись в мой нос, падает мне на колени.

– Битва подушками! – орет она во все горло.

И начинается самый настоящий бой. Все перья взлетают в воздух и медленно, точно мелкие парашютики, опускаются вниз, белым покрывалом стелясь по всему полу и кровати.

– Твою мать! Девочки, вы же буквально вчера школу закончили. Называете себя взрослыми, а устроили такое безобразие.

Появление отца осталось нами незамеченным.

– Ой, пап, а ты… что тут делаешь? – взлохмаченная и растрепанная, пытаюсь пригладить волосы.

– Мистер Карсон, – Кейси также пытается привести себя в порядок. Но одно незаметное взору подруги перышко в волосах так и остается нетронутым. – А мы тут… ненадолго впали в детство. Совсем чуть-чуть, – она показывает на пальцах. И я смеюсь, ибо это нестерпимо смешно.

– Дурдом. – Отец качает головой и, прежде чем удалиться, бросает через плечо: – Через четверть часа жду тебя у бассейна, Корделия.

И я вмиг стряхиваю с себя остатки веселья.

У бассейна, значит. Что ж, это логично – до отъезда уделить время контрольной тренировке. Хоть я и не дала окончательного ответа насчет потенциальной учебы в Академии Одаренных, отец заранее обо всём позаботился.

– Кейси, еще раз спасибо тебе за браслет. Я от него без ума, правда, – заверяю я, уронив взгляд на запястье и погладив кончиками пальцев жемчужинки. – Но, не обижайся, меня ждет отец. У нас через пятнадцать минут должен быть урок фехтования, а мне еще убраться здесь нужно.

Когда-нибудь она будет в курсе всего, и мне будет очень стыдно за постоянный обман. Ну а пока не заморачиваемся по этому поводу и живем во лжи дальше.

– Да без проблем. Хочешь, помогу? – предлагает подруга, окинув взором творческий беспорядок.

– Нет, не надо, – поспешно отказываюсь я, зная, что без ее помощи справлюсь в сотню раз быстрее. Взмах рукой – и молекулы воды в воздухе придут в движения, чтобы собрать все перья в одну большую кучу. Останется только отправить белое пушистое облачко в мусорную корзину.

– Ну ладно. Кори, еще раз тебя с днем рождения. Я тебя люблю и… Все-таки жаль, что тебя сегодня не будет. Но обещаю прислать тебе фотку, где я блистаю на сцене с короной на голове. – И она с притворной грацией проходится по моей комнате, а потом мы хохочем. – Ладно, до встречи. – Схватив сумочку, джинсовую куртку и еще раз элегантно поправив шоколадные кудри, она прощается со мной. Не забыв подмигнуть в дверях.

Убравшись в комнате, к бассейну я прихожу вовремя. Переодетая в короткий топ и джинсовые шорты. Отец уже выложил на лужайке инструменты и необходимые предметы, которые в скором будущем будут задействованы мной в упражнениях по выработке ловкости и контроля ситуации в целом.

– Готова? – И не дождавшись ответа, он силой мысли заставляет один из предметов подняться и закружиться в воздухе, точно вращающаяся лопасть вертолетного воздушного винта. Этой вещью оказывается…

– Моя любимая хрустальная ваза, – нахмурившись. – А ты не мог выбрать менее ценный предмет?

– В таком случае у тебя не будет мотивации, – спокойно говорит отец и резко отключает контроль над вазой.

Молниеносно среагировав, ловлю ее в падении. Потоком воздушных капель воды вынуждаю вазу затормозить прямо у земли, осторожно опускаю на каменную дорожку, что обложена по периметру бассейна.

– Хорошо, а теперь наполни вазу ровно наполовину водой из бассейна.

Я напрягаю пальцы и плавным вращением кисти вокруг своей оси заставляю воду слушаться меня. Голубовато-прозрачная волна нужного количества оседает в вазу.

– Отлично. А теперь с легкими упражнениями покончим и приступим к самому сложному. Ты должна будешь одновременно остановить летящий в тебя предмет, заморозить его и вскипятить бассейн.

– Чего? – Я ошарашенно смотрю на отца. В бассейне тонны воды! Как я, спрашивается, должна успеть всё и сразу?

– Именно. Но также ты должна научиться расставлять приоритеты по их значимости и первостепенной важности, отличать главное от менее значимых для тебя вещей, но при этом тоже важных. Поэтому, если ты заранее чувствуешь, что не справишься с несколькими задачами за раз, откажись отчего-то одного, или двух. На самом деле лишений может быть много, но единственное правильное решение всё расставит по местам, и исход не будет впоследствии сильно грызть сердце и душу. Так что, Корделия, давай. Время пошло!

А по-моему, наоборот, оно замедлилось. Вот, в воздушном потоке на меня летит мамин любимый гребень, выточенный Бенджеральзом на морских глубинах. Острые зубцы направлены на меня и несутся с немыслимой скоростью, грозя проломить мне пару носовых костей. Ну, папочка, спасибо! Удружил!

На доли секунды в разум протискивается боль от недавнего предательства, но я нахожу в себе мужества отогнать столь неуместную мысль и сконцентрироваться на задании.

Выхватив боковым зрением появление мамы, не сразу замечаю, как вода в бассейне начинает подниматься ввысь, изогнутой живой дугой нависая надо мной.

Ну, спасибо, мама! И ты туда же! Усложнила мне задачу, да?

От несправедливости я резко вскидываю вперед одну руку, а вторую в сторону, навстречу взбунтовавшей воде. Но за секунду до паса второй кисти столб, успокоившись, мигом исчезает, вернувшись назад в каменный короб бассейна. Поэтому я только обретаю контроль над гребнем, и та медленно ложится на мою ладонь. Недоуменно оборачиваюсь назад, не понимая, кто вернул бассейну первозданный облик, а спустя миг расплываюсь в улыбке.

– Вы решили совсем доконать мою любимую племянницу? – рявкает мужчина в рубашке с ярким молодежным принтом и с бутылкой вина в руке.

– Дядя Бен! – Отправив по воздуху гребешок матери, стоящей у открытой стеклянной двери гостиной, я подбегаю к нему и радостно утыкаюсь носом ему в грудь, обхватывая руками могучую фигуру.