Dorado

– Ты знаешь кто я? – Да, Командор Коупленд!

– Мы на прогулку, пообщаться… – Так точно! Но у меня приказ…

– Десять минут дай нам, ладно? – двинулись к лифту – сразу на нижний уровень, где парковка. Добежали до мобиля, сели-поехали, выехали, вроде никто не следит, рванули на выезд из города.

– Куда мы едем? – спросила Гамма, – Не думай об этом. Туда, где спокойно и где ты будешь в безопасности. Это всё временно.

– А как же… – Тихо. Просто едем. Доедем – любые вопросы, а пока – тихо, ладно? Тут кое-где нужно аккуратно проскочить…

Приехали куда-то, лес кругом, темно. Гамбург остался где-то позади. Стоит домик, без газона, без ограждения, вокруг – никого. Зашли – а там всё в порядке: «стена», кухонька со всем необходимым, гостиная с минималистичной, но удобной мебелью, и спальня с шикарной кроватью и таким же интерьером.

– В холодильнике есть полуфабрикаты, разогреешь. Послезавтра привезу что скажешь, – отчитался Эллингтон, – ты глянь и скажи что доставить. Я уезжаю через 15 минут. Хочу, но не могу остаться, ты уж прости. – Гамма повесила нос. Но не всё же сразу…

– Ты точно послезавтра приедешь?

– Да, если не возникнет форс-мажоров. Но ты не переживай, я всё равно приеду. И есть один человечек, владелец этого места, кто уже знает про наши движения. Это мой близкий друг, мы страхуем друг друга по жизни. Так что, ты без поддержки не останешься.

– А как потом с полицией и с RENC’ом разбираться?

– Оставь эту головоломку мне. Я же твой командир как-никак. Забудь про всё и дай мне время. Всё будет «хоккей», обещаю. Подумай лучше про еду.

– Да не надо ничего пока. Тебя дождусь, а там посмотрим. С голоду точно не помру. Просто приезжай поскорей, хорошо?

– Конечно. Ну, я помчался, – они обнялись и поцеловались, от души – до-олго так…

– Всё, пока. Мне не звони. Никому не звони. Скоро увидимся.

* * *

Антон вернулся с охоты на этот раз без добычи. Птицы почему-то разлетались сразу, пока он выбирал позицию для стрельбы. Ходил он бесшумно, это он умел, но после последней экспедиции всё валилось из рук. Уже второй выход на охоту с тем же результатом. Даже до выстрела не доходило – не в кого. Как будто птицы заранее знали о его появлении и улетали с упреждением. «Я что, за три года навыки растерял?» – задавал себе вопрос в очередной раз Антон. «Так не бывает». Он был хорошим охотником и оружие у него было на уровне, пристрелянное – старый карабин Benelli Argo Maxima, под патрон.310 Cluster, с ночной оптикой и потёртым прикладом. И, практически всегда с охоты он возвращался с трофеем, который и готовил семье на ужин. Дети, Пашка и Сашка, были в восторге. Пашка пока рос, всё больше и больше завидовал папе, просился на охоту. Антон как-то раз взял его с собой – распугали всех птиц в лесу! А Сашка – это Александра, старшая дочь – ничего против охоты не имела, главное, как она считала: убил зверя – съешь. Охота ради охоты – это подло. Убийством называется. Антон её в этом не убеждал, сама допёрла, но он считал абсолютно так же.

Вернувшись в домик: дача – не дача, заимка – не заимка, просто лесной домик; Антон поставил ружьё в сейф и стал собираться домой. В город, где он родился и прожил всю жизнь, не считая длительных командировок и рабочих полётов. Новосибирская область, город Бердск. Там был учебный аэродром, откуда он, пацаном, не вылазил ежедневно. Глазел на аэролёты и курсантов, пока не стал одним из них. Когда стал космолётчиком, построил домик в лесу, между Тогучином и Юргой и ездил туда на охоту на огромном мобиле, а после резерва на «Нетьюду», в растрёпаных чувствах, катался уже «вручную»: пешком, скоростная «железка» на магнитной подушке – магнитоплан, и пассмобиль. Нужно было двигаться и видеть вокруг людей, чтобы успокоить душу.

И после «Возврата» Антон поначалу предпочитал перемещаться так же. Правда, уже реже. Что-то было не так то ли с головой, то ли с окружающим миром. Несмотря на условную «победу» миссии, это не радовало; как и то, что все трансляции мира команде «V» пели хвалебные песни. Он для себя назвал своё состояние «дикий дискомфорт», учитывая ещё тот факт, что через год – он официальный «пенсионер». Летать-то можно, опыта и здоровья хватает, но – недалеко. От силы позволят почелночить до Марса пару раз, а потом – Луна, и – всё. Тоже ненадолго. А что делать на пенсии с такими навыками? Антон брёл до «железки» через лес, размышляя об этом. Вышел к вокзалу, глянул расписание, какой путь: надо идти через виадук. Посмотрел на рельсы – пусто, а ну его… Прыгнув с перрона, пошёл через рельсы, напрямик.

Пройдя половину путей к своей платформе, он заметил быстро приближающийся локомотив. Бегать-прыгать не стал, остановился, чтобы пропустить. Тот сразу подлетел на скорости, не тормозя, и – обернулся товарняком. Антон стал ждать хвоста состава. Достал электросигару, щёлкнул кнопкой, выпустил дым и вновь задумался. «Чёртовы ОКТО-прыжки! Что-то с ними не так… Для головы, по крайней мере. Мы после двух «скачков» возвращались на Землю уже какими-то другими…». Вернувшись в реальность, он увидел, что грузовой магнитоплан ещё летит и хвоста не видно. «Ну надо же, какой длинный! Как он в Новосибе-то разворачивался?». А поезд едет и едет… Уже минут 15 прошло, а конца и края этому не видно. И, похоже, он ещё и скорость набирает! Вагоны становятся слегка смазанными, это как? Километров 600 в час? Или больше? Они же так не ездят! Ну, чёрт подери, надо возвращаться – через виадук или пути? Антон развернулся и собрался скакать по рельсам в обратную сторону, но узрел на ближайшем перед ним пути ещё один локомотив. Прикинув скорость, пришлось остановиться. Снова товарняк! И летит как бешеный! Обернулся: первый так и не кончается, другой – тоже без хвоста, ну надо же!

Заперли, демоны! Антон встал как вкопаный, не зная что и делать. Пойти вдоль путей между бесконечных составов? А смысл? Ну, допустим, пойти: в одну сторону, до Кемерово – 100 км, в другую, до Новосиба – 150 км. Ну не может быть в природе бесконечных поездов! Вихревой поток сбил Антона с ног. Он сел на насыпь, затянулся сигарой и понял, что он ничего не понимает. И сидел он так часов пять. Потом лёг. Полежал – и уснул. Проснулся, глянул время на напульснике – прошли сутки! А поезда летят! С такой скоростью, что не видно разрывов между ними и даже тип вагонов! Ужас! Но у Антона, невзирая на его хара́ктерную эмоциональность, психика была достаточно крепкая. И он внезапно решил кинуться под поезд! Сжав зубы, отогнав страх и доверяя интуиции, Антон бросил себя под колёса, перевернулся и – оказался на другой стороне! «Грёбаные глюки!». Это что, оттуда? Да пошло всё… Поднялся на виадук, вернулся на вокзал, снова посмотрел расписание – «железка» через час, ну, нормально. Дождался, сидя в зале отдыха, передохнул заодно, и – теперь уже, через виадук! – вышел на свой путь, сел и поехал. Дальше фокусов не было. Пассмобиль, метро – всё, дома. Что это было???

* * *

– Кто на вахте? – спросил капитан, – Кто в рубке? – он только проснулся. Старпом:

– Там Андино, Толмач прикорнула на пару часиков. У меня всё под контролем. Пока не врезались никуда.

– Отставить шутки! Как проходим Пояс?

– Пока проблем нет, двигаем дальше.

– Хорошо, через два часа буди Марию, Гамма пусть отдохнёт, этот путь сложен.

– Есть, капитан!

– Алё, Мэри! Просыпайся давай, приказ Командора. Иди на вахту, потом доспишь.

– Ну, ё-маё, на самом интересном месте… – Ты что там, трахаешься во сне?

– Да если бы… Не, я тебя палкой гоняю по всему кораблю.

– Слушай, там Гамма уже 12 часов сидит, дай ей отдохнуть. – приказал старпом.

– Да я всё поняла, сейчас умоюсь только, бутербродов нафарширую, по дороге кофе прихвачу, да и буду в ложементе завтракать. Минут 15 мне дай, да? Всё, уйди.

Антон вышел, но далеко не отходил; засекая пятнадцать минут, смотрел, когда выползет пилот. Мария вышла через 14, заметила босса, отвернулась, не произнеся ни слова, и пошла с пакетиком в сторону пилотажной рубки. По дороге притронулась к кофе-машине – горячая – набулькала себе большой стаканчик и со всем этим добром проникла в рубку.

– Иди спать, Гам. Я здесь. Старпом сказал, у тебя два часа, я думаю – четыре. Давай, отдыхай, потом меня сменишь. Если получится, то я и шесть переживу. Пояс – надолго.

– Спасибо, Мэри, у меня уже в глазах всё плавает. Я данные едва воспринимаю. Так и влететь недолго.

– Давай-давай, топай, только сейчас кофе не пей, усни. Проснёшься – выпьешь.

– Да всё понятно, – Гамми выкарабкалась из ложемента, – Спокойной ночи, типа.

– И вам того же, и не кашлять.

Я села в кресло, в свой пилот-ложемент, поставила рядом кофеёк в ячейку, развернула пакет с бутерами и принялась завтракать, одновременно изучая текущие данные. Пока, вроде, не видно по курсу каких-то опасностей, но, понятно: в Поясе шальной астероид всегда может выскочить тебе навстречу, задумав прокатиться «автостопом». Так что автопилот тут не помощник. Только глаза на экраны – «реал» и кибер-расчёты. Очухалась, в форме, сижу час, два, пять… Пора будить Гамму. Только я потянулась к кнопке связи, как заметила на мониторе прямого обзора резкое движение с левого борта! Схватившись за рукоятки штурвала, я въехала, что уже поздно… В наш «Возврат» на большой скорости влетел кусок астероида! Корабль тряхнуло так, что все спящие и бодрствующие слетели с копыт долой. Завизжала сирена оповещения о неполадках судна. Сон как рукой сняло, и через две минуты в пилотажную кабину влетели сразу кэп, штурман и старпом.

– Что?! – Кусок астероида влетел. – Что по данным?

– Пробой обшивки в районе технических коридоров, недалеко от реактора.

– Реактор? – Не затронут. – Разгерметизация? – Только в месте удара. Люки сразу задраены, воздух в остальных помещениях в порядке.

– Урон? Уровень сложности ремонта? – 4 из 10-ти, если прямо сейчас начать.

– Локаторы и вооружение?

– Сложно сказать, датчики мало что показывают, нужно на месте смотреть…

– Отклонение от курса? – Уже восстановлено. – Ты молодец! Будут проблемы из-за этого в дальнейшем?

– Если вовремя отремонтируем, не будут. Только действовать нужно быстро.

Глядя на Дягилева, капитан вышел в эфир:

– Так! Внимание, экипаж! Старпом и бортмеханик – наружу! Все всё слышали. Приказ: проверка систем вооружения в вышеуказанном районе, навигационных систем и внешней обшивки! Как поняли? – Принято, кэп. – Всё, вперёд, и удачи вам!

Лао и Антон облачились в скафандры и потопали в шлюз. Андино отправила Толмач спать и уселась перед мониторами, отслеживая курс и краем глаза приглядывая за парнями снаружи. Прошло 45 минут, когда от них поступил отчёт: «Пушки в порядке, один орудийный шлюз повреждён, но это можно будет руками починить. Две коротковолновые антенны начисто снесло и малый радар дальней связи побит, думаем, его восстановить можно, за 2–3 выхода. Обшивка убита, но не совсем насквозь. Воздух выходит пока, но если усилить внутреннюю и, по дороге, хоть как-то залатать внешнюю, то – живём». – «Принято, ребята, возвращайтесь».

Я легла спать и сразу уснула. Проснулась вдруг, открыла глаза – и кто бы мог подумать? – я опять дома! В своей комнате. В своей кровати. В спортивном костюме. Вспоминаю, что перед этим я в «классики» играла. Допрыгала до финиша – и снова, «как муха в полёте». Да уж… Сон и явь стали неразлучны. Не знаю даже, стоит ли их разлучать? Это, конечно, не особо весело, но и никуда не денешься, как я погляжу. Вот когда найду отличия одного от другого, тогда и будет о чём думать.

IV

Гамми читала книгу «Пробуждение Левиафана», написанную 80 лет назад, зато перевыпущенную на прекрасной бумаге, аж в руки брать приятно. И запах… «Цифра» не пахнет, пахнет бумага, краска и труд печатников, пусть и дистанционных ныне. И через пальцы и глаза передаётся то, что в электронном виде не прочувствуешь. Книга несколько напоминала их последнюю экспедицию, только военных действий у персонажей не было таких, хоть и близко иногда. Зато в реале хватало многого другого, чего нет в этой книге. Эти долбаные «Транс-прыжки» кого угодно с ума сведут! И мы – не исключение. Они с Элом перебрались в Люксембургский лес близ Берга. Ну и связи у кэпа! Не знаю, что там думают учёные-теоретики, но пару раз попробовав «поскакать», лишаешься иллюзий. Невольно возникают мысли: «А может, потихоньку? По старой схеме, без прогрессивных прорывов…». Вот так жить в лесном домике и никакой тебе «научно-технической революции». Вышла, послушала пение птиц, покормила белку, спугнула лесного кота, вечером цикады запиликали на скрипках, костёр горит, комары от дыма улепётывают… М-да. Поздно, сестричка. Либо космос, либо «дом для сумасшедших». Ну хотя бы сейчас проникнуться природой… Всё-таки, хорошо, что Эл её сюда вывез. Не знаю, как там пойдёт дальше, но вот это – настоящее отдохновение.

Гамма сидела на крохотной веранде в кресле-качалке. Читать больше не хотелось. Она отложила книгу, встала, потянулась и зашла в дом. Изобразила на «стене» палубу океанского лайнера, за ней – волны, сопровождаемые криками чаек и на этом фоне завела тихие сюиты Баха. Достала замороженные стейки, поставила в микропечь, размораживаться. И зажгла свечи. Прям как настоящие: запах воска, живой огонь, правда, плазменный, но абсолютно как натуральный – горит правильно и реагирует на дуновения воздуха. Свечи «плавятся», стекая в подсвечники, потом закидываешь их в микропечку, выбираешь режим, форм-фактор – и снова здравствуйте! Новые свечи любимой формы. Докатились… Скоро люди будут не нужны, к звёздам полетят роботы. Им плевать на кислород, еду и радиацию; прилетят – наделают себе подобных и – ну! – песни танцевать! Потом ещё спрашивай разрешения в гости приехать.

Через два дня приехал Эллингтон, мрачный, как туча. Рассказал, что они всё же попали на камеры и на него подало судебный иск агенство RENC, с условием его отзыва, при предоставлении информации по поводу местопребывания синьоры Гаммы Андино. Эл отскочил ненадолго в сторону, еле убедив их в том, что точно не знает, но готов помочь найти Андино, есть догадки. От помощи «RENC Security» он отказался, мотивируя тем, что Гамма, если найдётся, может сбежать и далеко. Однако, будучи уверенным в наличии обязательного «хвоста», Эл предпринял все возможные мероприятия по «отрыву», даже не видя слежки. Шпионом он не был, не учили, руководствовался чисто логикой поведения «следящих». Покружил в городе, за городом тоже, умудрился выяснить, что за ним никого – и поехал в лес, к Гамми.

– И что нам теперь делать, кэп? – спросила штурман.

– Паспорта менять. Всё, отлетались мы, чёрт подери… А потом уезжать подальше.

– Почему такие сложности? Мы же, как бы, «героями» считаемся…

– Нас не только в сокрытии инфы подозревают, отталкиваясь от этого у них родилась гипотеза, якобы мы можем на Землю кое-что занести.

– Ну вот тебе! Придурки что ли?

– А ты подумай. Мы же ненормальные вернулись. Ты в больнице, Лао в больнице, я на грани суда, Мэри, похоже, тупит сильно, про Антона пока не знаю, но уверен – с ним тоже проблемы есть.

– Ну это, может, от «скачков» просто? Мы ж ни с кем не встречались в Космосе… Даже с корабля не выходили. Разве что по борту полазили при ремонте.

– Скачки – не скачки, но чердаки-то нам снесло. А эти напридумывали всякого…

– И что теперь? Скрываться всю жизнь? Мы столько провернули – а взамен что?? Мы ж на Планету работали, они что, совсем охренели?! Ну, полежали в госпиталях, подумаешь… Посттравматический синдром! Идите в баню, пропарьте мозги! Я не хочу бегать-прятаться из-за того, что у кого-то там кукушка отлетела!!

– Успокойся. Смотри: мы сдаёмся, ты – в дурке, я – в тюрьме. Не верю я, что мне с рук сойдёт скрытный вывоз тебя из под контроля RENCа! И тебя тоже переведут в психушку, глядя на твою строптивость. Заодно прихватят и остальных, запрут в секретных госпиталях и будут ждать, пока не проявятся симптомы, например, социопатии. Это как минимум. Давай лучше снимемся с якоря и будем спокойно жить где-нибудь в Новой Зеландии, в Аргентине, ну или в Скандинавии.

– Я хочу летать. Это моя жизнь.

– Ладно. Подумай день-ночь, завтра вернёмся к этому разговору. А пока, пойдём, прогуляемся по лесу?

– Есть хочешь? Я тут стейки поджарила слегка и овощи приготовила…

– Спасибо, но аппетита нет от слова «совсем». Напряжный день выдался. Пока к тебе ехал, «хвосты» отрубал, как смог. А я не умею, пришлось выдумывать алгоритмы на ходу, устал я очень. Может попозже поужинаем?

– Как скажешь. Ну, пошли тогда, прогуляемся.

* * *

Лао и Антон чинили радар. Сам он почему-то не чинился. Уже третий «выползень» в открытый космос.

– Тук-тук, приём. – Да, бойцы, слышу вас, – отозвалась Мэри первой.

– Почти всё зарихтовали, и радар и обшивку, но нужен ещё один выход. Боевой шлюз ещё вчера починили.

– Красавцы, парни, возвращайтесь, отдыхайте. Завтра доделаете?

– За два часа. Или три. – Отлично, ждём, конец связи.

Капитан не вставил ни слова. Всё и так понятно. Ремонт идёт в дежурном режиме. Осталось их встретить в шлюзе, он позаботится. Пояс астероидов наполовину одолели за два дня. Ускорение пока растёт. Внутри корабля – около 3,8g. Экипаж-то ноги передвигает, зато не нужно включать магнитные подошвы. Зато… Ага, только все как бы потолстели на полсотню кэгэ. А так – «всё нормально». За 5g уже никто ходить не будет. Кресла, койки, ложементы – и все на ремнях, как в психушке «тяжёлые» лежат. Эллингтон подумал, что в районе орбиты Юпитера так и будет, а потом – торможение, тогда может быть и больше. Недолго. Может, сутки, плюс-минус. Ещё сам Юпитер отпускать не захочет, с притяжением у него – огого! Огонь! Даром, что «газовый», всё прибирает к рукам, что мимо летит. Вот они, на пару с Сатурном, и разорвали какую-то планету давным-давно, отчего обзавелись Кольцами. У Сатурна Кольцо огромное, даже с Земли иногда видно из приличного бинокля, Юпитеру досталось гораздо меньшее, хоть он и порядком крупнее Сатурна. Но это гипотеза, насчёт «планеты». Может, эти два монстра разорвали инопланетянскую эскадру, что залетела не в ту степь, в Солнечную систему. Хо-хо! Да в таком случае, у нас отличная защита на «предполье»! Буферная зона!

– Кэп, может мне смениться пора? – звучит Мария по внутренней связи. Я что-то дико устала, одиннадцать часов сижу, ничего не вижу толком…

– Да-да, конечно. Сейчас подниму штурмана, потерпи ещё 15–20 минут, хорошо?

– Само собой.

Через 18 минут заползает Гамми, как обычно, с пакетиком бутербродов и стаканом горячего, крепкого кофе.

– Бедная Мэри! Разбудила бы раньше… Я что-то вырубилась, аж задние огни погасли, хе-хе. Давай, двигай спать, принимаю вахту.

Маша тяжело поднялась, поцеловала в щёку Гам, и поплелась под силой тяжести и усталости в свою каюту. Выключила свет, фоновую музыку – играла пол-суток кому-то зачем-то, и рухнула на кровать, затянув ремни на себе. И тут же открыла глаза! Я сижу в лесопарке, том самом, где я занималась «перепайкой». Сижу на мокром бревне – видимо, неслабый дождик прошёл накануне. Задница уже промокла, надо вставать и идти. Куда? Ну, домой, вроде как. Стоп! Меня же только что на вахте Гамми сменила! Откуда я здесь? Мне что, теперь жить с этим?! Привыкать-подстраиваться? Я же в дурдоме закончусь. Если я не разбираю где миф, а где истинное, то мне нужно выспаться и сменить Андино через часов восемь. Домой!

«Возврат» летел дальше по маршруту. За курсом и неожиданностями, в виде шальных небесных тел, следила штурман, Гамма Андино, греко-римская метиска, жуя бутеры и запивая кофе из машины, варящей по-соседству. Толмач спала у себя в каюте, но была ли она там? Она оказазалась снова дома, на Земле, в России, в городе Миасс Челябинской области. А, может, она была сразу в двух местах? Или это просто были «флэшбэки» после приземления? В любом случае, Мария, не найдя ответа на этот вопрос, решила, что если она на корабле, то надо через часов 8 сменять Гамми. Для этого нужно поспать.

– Привет, мам. – Где ты так долго бродишь?

– На спортплощадке потренировалась, по лесу походила… А что, долго?

– Да часов шесть тебя не было. Я не стала по связи набирать, может что-то важное у тебя.

– Ну и правильно. Сперва качалась, потом отдыхала. От всего. Сейчас бы в душ да поспать…

– Молодец у меня дочь! Вся подтянутая, дисциплинированная. Дай-ка я тебя поцелую, и беги в душ. Сон будет крепче.

Чмок!

Я вырубилась моментально, заведя на напульснике будильник на «через 7 часов». И с писком будильника проснулась в своей каюте. Это был сигнал вызова внутренней связи.

– Да? – Машка, дуй в рубку. – услышала она голос старпома. – Пять минут. – Не задерживайся.

Я попробовала резко встать, отцепив ремни, но вышло иначе. Перегрузка, по ощущениям, стала около 4g с лишним. Четыре и два, что ли… Я медленно поднялась, дошлёпала до санузла, умылась, выпила перереботанной воды из-под крана в «колоколе», оделась и так же медленно докарабкалась до «пилотажки». Захожу: старпом за штурвалом! Гамма в соседнем, своём штурманском кресле, на ремнях, сидит с закрытыми глазами.

– С добрым! Садись, принимай пост. – Что с Гамми?

– Может, уснула, а, может без сознания. Сейчас разберусь. А ты рули. – я уселась.

– Что-то случилось? – Да вроде нет. Не знаю. Зашёл – она уже «выкл», перетащил её туда, да тебя вызвал. Ты мне конечно, могла бы помочь, но лучше за курсом следи. Я штурманку оттащу в медотсек, там и понятно будет. Если это недосып – закину её в каюту, пусть отдыхает, а если нарушения какие-то, то машина покажет. Давай тут повнимательней, чтобы не было как в прошлый раз, договорились?

– Принято к исполнению, босс.

И Антон поволок Гамму под уже 4,4g в медицинский отсек. Да он сам как машина! Мы одолели Пояс где-то на две трети, я регулировала курс, тут автопилотом не отделаешься, и внимательно следила за проносящимися «небесными телами», чтоб им сгореть! Прошло часов пять, как в «пилотажке» нарисовался капитан.

– Как обстановка? – Пока живы. – Угу. Пусть так и останется, да?

– Так и будет. А что там с Андино? – Не знаю, старпом утащил её в медотсек, ждёт по связи результаты «Автодока».

– Ясно. А где он сам? – Не знаю, может, спит… На крайний случай тебя будут сменять Дягилев и Син.

– А наш мех-то справится?

– Все проходили пилотно-штурманскую подготовку, сама знаешь. Но, надеюсь, Андино очнётся.

– Неплохо бы было.

Антон сообщил, что Гамми потеряла сознание из-за истощения. Упадок сил. Полежит в медотсеке полдня, машина закачает ей декстрозу, витамины В и С, магний, энергоусилители, другие препараты, и она же проведёт восстанавливающий массаж. Потом короткий сон, и пациент – в форме. Я была рада. Гам – суперштурман, а мы проходим сложную дистанцию. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если за экраны сядут полупрофи… Ну что ж, двигаемся дальше. «Четыре дня»… Ага, теоретики – самые умные! Ничего, дотянем, Юпитер уже виден хорошо, и по моим прикидкам, осталось дня полтора. Этого монстра надо будет проскочить на ускорении, потом тормозить. Сейчас уже 4,5g, тяжко… Очень. Неудивительно, что Гамма отключилась. Как бы мне не вырубиться… Думаю, на 5g мы начнём торможение, не сахар вообще! Похоже, придётся включать автопилот и на подвесках болтаться, тупить какое-то время. Ну, а пока…

Здоровый астероид в форме «собачьей кости» пролетел прямо перед носом, крутясь как придётся! Ууф! Повезло. И не тормознёшь на таком разгоне… Я было дёрнулась отворачивать, схватила рукоятки – но, пронесло! «Тебя бы так пронесло! – подумал Мюллер». Какие-то отголоски вековой давности, из анекдотов про некоего разведчика Штирлица. Почему именно на моей вахте всё самое мрачное происходит?? Хотя… Андино может просто отмалчиваться. И кто знает, что у неё происходило? Слежу уже пятый час, ускорение убивает! Если верить старпому и его машине, то, примерно 8–10 часов ещё сидеть, пока Гамми в себя не придёт. Иначе – кто-то на замену сядет, Лао, например. Дольше я не выдержу под такой гравитацией. Завтра уж точно по мне «подвеска» плачет… Остаётся надеяться, что к тому времени мы Юпитер оставим за спиной. На этом этапе он-то и поможет нам замедлиться.

* * *

– Алло, это Эллингтон Коупленд, приветствую тебя!

– О! Привет, чемпион! Как поживаешь? – Нормально. Горло побаливает. Помнишь бар «Джангл»? Встретимся? – Когда? – Как в прошлый раз. – Ты с кем?

– Один. С «трубкой мира» 18 дюймов. – Хорошо. – Эл свернул экран новоприобретённого напульсника и кинул девайс в микропечь.

Это были их коды. Старый приятель Джошуа изготавливал фальшивые документы, имея доступ к чистым бланкам. Бар «Джангл», хоть и был в городе, на Гранд-авеню, но обозначал лабораторию Джошуа в подвале его дома. «Болит горло» – нужен паспорт. «В прошлый раз» означало: в тот же день, сегодня. «Один с трубкой мира» – значит паспорт нужен ему и его спутнику. «18 дюймов» – это 18:00. Эллингтон был далёк от криминала, но как-то раз его другу потребовалась помощь и они поехали к Джошуа. После этого Эл и Джош договорились о кодах. На всякий случай. И вот такой случай представился.