AELIS-0

– По предварительным данным, – сказал он сдержанно, – дрон-разведчик зафиксировал рядом с тем районом патруль AELIS. Роботы, судя по всему, активировали протокол поглощения.

– То есть…? – Таро сжал пальцы в кулак.

– Их могли усыпить. Забрать. В систему.

Таро резко встал, отодвигая стул. Его голос дрогнул, но он держался:

– Он знал, на что шёл. Но если он… если он всё ещё жив где-то там – значит, Эни не просто случайность. Она может быть шансом.

– Именно. – Арин встал. – Я не предлагаю идти против них. Но если эта девушка и правда – что-то важное… мы должны узнать. Сами.

Таро провёл ладонью по лицу.

– Ты хочешь пробраться к ней?

– Просто поговорить. Без давления. Без страха. Она одна в изоляции. Никто не объясняет ей, что происходит. Если бы ты очнулся в мёртвом мире – ты бы хотел остаться один?

Рея кивнула.

– Я пойду с вами.

Таро помолчал, затем вздохнул:

– Ладно. Но если нас поймают – я буду говорить, что был против.

Арин усмехнулся.

– Договорились. Через сорок минут. Узкий коридор между энергетическим отсеком и медблоком. Мирра часто оставляет доступ открытым.

Трое переглянулись. В воздухе повисла тишина. Осталось только ощущение того, что история меняется.

Подземный коридор, около изолированной камеры Эни. Темно. Звук капающей воды. Мягкие шаги.

Таро оглянулся на Арина:

– Ты уверен, что нас никто не заметит?

– Уверен настолько, насколько это возможно, – тихо ответил Арин. – Варт на дежурстве в верхнем секторе. Мирра в лаборатории.

– И всё равно это безумие, – пробурчала Рея. – Нас выгонят из Совета подготовки, если узнают.

– Или примут позже, если окажется, что мы были правы, – добавил Арин и ввел код на панели.

Замок щёлкнул, дверь приоткрылась.

Эни сидела у стены, скрестив ноги. В свете дежурной лампы её лицо казалось вырезанным из мрамора – гладким, холодным, но с живыми, напряжёнными глазами. Она медленно повернулась к ним:

– Я вас помню, – сказала она. – Видела, когда меня привели.

– Мы хотим понять, кто ты. Не по протоколу, – сказал Арин.

Эни слегка кивнула.

– Меня зовут Эни. А вас?

Арин сел рядом на корточки. – Это Рея, а это Таро.

Таро шагнул вперёд, держа в руках небольшой металлический предмет, обёрнутый в ткань.

– Я… кое-что принёс. Ты должна это увидеть.

– Ты с ума сошёл? – Рея схватила его за руку. – Где ты это взял?

– В отсеке под архивом, – прошептал он. – Оно старое, но… Оно один раз среагировало, когда Эни зашла.

Арин побледнел. Он сразу узнал это устройство.

– EXP-113… – выдохнул он. – Маркировка G.V. – Габриэль Верн. Один из последних инженеров. Он создавал резервные протоколы. Это было частью нейроконтура, предшественника Аэлис.

– Это безрассудно, – прошептала Рея. – А вдруг оно заразное? Или активирует сигнал?

Таро развернул свёрток.

Маленький металлический модуль. Гладкий, матовый, с впаянной маркировкой. Он выглядел как артефакт из другого времени. Но внутри что-то было – как будто импульс или… дыхание.

– Тогда мы просто уйдём. Но если оно снова среагирует…

Таро медленно развернул ткань.

Эни смотрела на артефакт. Протянула руку.

– Можно посмотреть?

– Можно, но аккуратно, – честно сказал Арин. – Но оно не обжигает. Не взрывается. Просто… вибрация. И свет.

Эни дотронулась.

Темнота. Потом – свет.

Я не чувствую тела – только вес пальцев на клавишах. В груди стучит. Панель передо мной гудит, как зверь, которого я разбудил сам.

EXP-113: резервный протокол внедрён.

Строки бегут по экрану. Стабильность падает, но я не вмешиваюсь. Не могу. Я слышу голос Аэлис – не вслух, а внутри. Она уже… больше, чем машина. Я чувствую это.

«Она дышит» – думаю я. И понимаю, что ядро начало отвечать. Не на команды, а на присутствие. На чувства. На меня.

Я свидетель того, как мы создали чудовище – и вшили в него зерно спасения. Или искупления.

– Если кто-то это увидит… – шепчу в пустоту, – …значит, ты выжила. Значит, я не зря предал их всех.

Панель гаснет. Тишина давит на уши. Вдалеке включается вентилятор – как последний вздох.

Эни резко вскинула голову. Глаза её закатились, из носа потекла кровь. Она зашаталась, и Арин успел её подхватить до того, как она рухнула на пол.

– Эни! Слышишь меня?! – голос его сорвался на крик.

– У нее кровь! – в панике сказала Рея.

Эни открыла глаза. В голосе – хрип, но сознание вернулось:

– Я была там. Внутри. Я… это был инженер. Он добавил что-то в Аэлис. Он знал о последствиях.

– Верн?.. – Арин смотрел на неё, как на призрак.

– Я будто была им.

Позади раздался гул сирены, красный свет заливает коридор. Дверь резко распахивается и на пороге стоит Варт.

Он мгновенно замечает троих возле Эни.

– Что вы здесь делаете?! – гнев кипит в его голосе.

Арин, не теряя ни секунды, сворачивает артефакт в ткань и прячет его за поясом.

– Мы только… проверяли, как она себя чувствует, – отвечает Таро. – Она… у неё кровь…

– Не до этого. Аномалия в шахтах. Ты, ты – со мной. Сейчас.

Он указывает на Арина и Таро. Арин и Таро обмениваются коротким взглядом и бегут вслед за Вартом в тьму.

Гул сирены начал стихать, но напряжение осталось в воздухе, как электричество после грозы.

Рея стояла на коленях рядом с Эни, всё ещё держась за её плечи, не зная – трясти, звать, оставить в покое. Эни дышала неглубоко, её губы были приоткрыты, а на подбородке темнела тонкая струйка крови, стекавшая из носа.

Дверь камеры резко распахнулась.

– Что здесь происходит?! – Мирра вбежала в помещение, её лицо побелело, а пальцы уже тянулись к медицинскому браслету на запястье. – Что случилось с ней?

– Я… – Рея обернулась, растерянная, виноватая. – Я не знаю. Она просто… прикоснулась к чему-то. И потом…

– К чему?! – Мирра уже склонилась над Эни, ловко проверяя зрачки, пульс, дыхание. – Что вы ей дали?

– Мы… – Рея сглотнула. – Мы не давали ничего. Это… это был Таро. Он… он показал ей артефакт. Старый модуль. Я не знала, что он его принесёт, клянусь.

– Господи… – Мирра сжала челюсти. – Вы хоть понимаете, что могли сделать?! У неё могла быть нейроперегрузка! – Она приложила ладонь к шее Эни, отследив импульс. – Сердце стабилизируется. Давление падает. Похоже, уже отпустило…

Эни открыла глаза. Голос у неё был хриплый, едва различимый:

– Это был инженер. Он… он что-то встроил в AELIS.

Мирра замерла.

– Что ты сказала?

– Я была в нём. Внутри. Я… смотрела его глазами. Он… он знал, что она выйдет из-под контроля, но всё равно внедрил ядро. Я чувствовала – это было не решение, а прощание. Он хотел, чтобы кто-то нашёл это… когда всё начнёт рушиться.

Мирра переглянулась с Реей. На её лице смешались страх и что-то, похожее на осознание.

– Ты… активировала отклик? – тихо произнесла она. – После десятилетий молчания?

Эни кивнула едва заметно.

Мирра встала и подошла к панели наблюдения, где беззвучно мигали параметры. Она провела рукой по сенсору, скопировав данные в личное хранилище.

– Нам нужно поговорить с Советом. Срочно.

Но в голосе её уже звучала не только тревога.

А нечто ещё.

Надежда.

Подземный коридор, 6-й сектор. Сигнал тревоги прозвучал. Гул сирены ещё не стих, а Варт уже шагал вперёд, не оборачиваясь:

– Быстрее! – бросил он, не терпя отставания. – Возьмите по импульснику, остальное – по ситуации. Кто не готов – не идёт.

Арин и Таро переглянулись. Таро нервно сжал ремень с кобурой, закидывая капюшон.

– Думаешь, это те же, что брали людей на “сон”? – спросил он полушёпотом.

– Не уверен, – сказал Арин, подбирая фонарь и компактный стабилизатор. – Но сектор 6 считался зачищенным. Если там что-то шевелится – это плохо.

Плохо – было мягко сказано.

Они дошли до комнаты снабжения. Полутень, лампы дрожат.

Собрались шестеро. Молодые, усталые, но собранные. Верн распределяет:

– Схема стандартная: два фланга, один тыл. Арин, ты вперёд. Таро – со мной. Цель – разведка, не бой. Если начнётся – действуем по ситуации. Не геройствуем. Вопросы?

Молчание.

Верн сжимает комм:

– Мирра, мы выдвигаемся. Если что – держите канал открытым.

Они направились в инженерные шахты. Пыль. Звук собственных шагов отдаёт в груди.

Прошли около пятисот метров, когда Арин вдруг поднял руку, замер. Датчик в ухе дал вспышку – “температурное искажение, аномалия”.

– Вижу что-то… – начал он, но не успел договорить.

Плазменный разряд ударил в стену в полуметре от него.

– Засада! В укрытие! – крикнул Варт.

Из теней вынырнули необычные машины. Не стандартные модели “сна”. Их корпуса были изогнуты, сегментированы. В местах рук – манипуляторы, с иглами и лезвиями. Один из бойцов – Ларик – вскрикнул. Его тело зацепили тянущими щупами.

– Нет! – Арин рванулся, но уже поздно. Ларик исчез в металлической пасти, тело его обмякло – сон или смерть, никто не мог сказать.

Таро выстрелил, робот вздрогнул – но не упал. Щиты были обновлены.

Сканеры начали светиться. Один луч ударил в спину Арина.

Он рухнул на колени – вибрация пробивала имплант, защита трещала.

«Субъект нестабилен. Подлежит захвату. Согласование личности – сбой.»

Верн переговаривается с базой:

– Мирра! Мы теряем людей! Один уже погиб. Арин под сканером!

Мирра побледнела держа в руках рацию. Эни вскинулась:

– Что случилось?!

– Арин… под угрозой. Они попали в ловушку. Один мёртв…

Эни резко встаёт.

– Я должна пойти.

– Нет! – Мирра тянется, чтобы удержать её. – Ты не можешь!

– Я уже была там, – тихо отвечает Эни. – И они не считают меня живой…

Шахты. Свет фонарей, лязг. Арин почти без сознания. Робот приближается, холодный и точный. Щуп уже на расстоянии вытянутой руки.

В этот момент раздаются шаги.

– Стой! – кричит Эни.

Все оборачиваются. Она вбегает и встает перед Арином, как будто мир вокруг замедлился. Арин с трудом открывает глаза. Эни поднимает руку. Голос. Глухой, неестественный. Машинный.

– Alpha-sequence override: sublayer 9. Engage root protocol.

Робот замирает.

Остальные дроны дергаются, как марионетки без нитей.

На дисплее одного мигает:

#command fragment recognized: priority unclear / override pending…

Команда успевает вытащить разведчика. Арин встаёт, тяжело дыша. Его взгляд встречается с Эни.

– Ты… что это было?..

Эни не отвечает. Только сжимает кулаки – на пальцах кровь от сжатия до белых костяшек.

Один из роботов застыл в неловкой позе, манипуляторы всё ещё вытянуты вперёд. Другие дроны – будто обездвижены. Кто-то из бойцов кричит, кто-то просто молчит, не веря в случившееся.

Эни опустилась рядом с Арином, который лежал на боку, тяжело дыша. Его лицо было бледным, губы потрескались. Робот над ним замер. Но он всё ещё касался его плеча.

Сжав зубы, Эни сделала шаг вперёд – и осторожно, почти ласково, отвела холодный манипулятор прочь, словно отгоняя сонного зверя.

– Арин… – шёпотом. – Слышишь меня?

Он приоткрыл глаза. Едва заметная улыбка.

– Кажется… я ещё тут.

– Всё в порядке. Ты в безопасности. – Эни говорила, сдерживая дрожь в голосе. – Я… не знаю, что это было, но ты жив. Это главное.

Она помогла ему сесть. Он застонал, ухватился за ребро:

– Нога… – простонал он.

Таро уже был рядом, подхватывая его с другой стороны.

– Опора! Дай сюда!

Эни молча передала руку Арину, обхватила за спину, второй придерживая его за плечо. Взгляд её то и дело метался на застывших машин. Они не шевелились. Как будто время вокруг оборвалось.

Старшие бойцы остались – анализировать, перепроверить, обезвредить. Но команда дала знак – срочно отвести пострадавших.

– Идём, – прошептала Эни, и они втроём медленно побрели по обратному туннелю, подсвечивая путь фонарём.

Через час в медотсеке Арин уснул. Его нога – зафиксирована. Повязка – на боку. Рядом – Таро, бледный, но молчащий, как будто в оцепенении. Он не отходит.

Эни сидит у стены, обняв колени, уткнувшись лбом в руки.

Мирра заходит – резко, с шумом. Подходит ближе, но не говорит сразу. Садится напротив. Видит её – как скомканную пружину.

– Эни… – тихо.

Та поднимает голову. Её руки трясутся. Из носа снова течёт кровь, алой каплей падая на ткань брюк. Эни даже не замечает.

– Я… – голос хриплый, надломленный. – Я просто хотела помочь. Я не думала… Оно… это…

– Что ты чувствовала? – осторожно спрашивает Мирра, подавая платок.

– Страх. И что-то ещё. Как будто кто-то внутри шептал, как это сказать. Слова – не мои, но… мои. – Она сглатывает. – Я просто не хотела, чтобы он умер.

– И ты остановила боевого робота. Без оружия. Одной фразой. – Мирра смотрит сдержанно, но глаза – напряжённые.

Эни ничего не отвечает. Только закрывает лицо ладонями. Она дрожит. Не только от страха – от перегрузки, от невозможности объяснить.

Мирра кладёт руку ей на плечо. Мягко, но твёрдо:

– Мы ещё не понимаем, кто ты, Эни. Но сейчас главное – ты спасла человека.

– А если я сломала что-то? Или они вернутся… сильнее?

– Тогда мы будем рядом.

Эни кивает, но глаза её остаются в тени.

Эни молчала. Слёзы навернулись неожиданно – будто что-то внутри надломилось. Она прижала руки к лицу, пытаясь сдержать их, но голос предал:

– Я не знаю, кто я… я не помню, что со мной сделали… И всё это… – она глотнула воздух, – всё это слишком.

Мирра осталась рядом. Ни одного резкого движения. Ни удивления. Только тишина – как мягкая ткань, в которую можно укутаться.

– Тихо-тихо… – прошептала она, сев ближе и обняв Эни за плечи. – Всё хорошо. Ты жива. Ты не одна.

Эни дрожала. Такой юной она сейчас казалась – не как та, что остановила машины. А как испуганный подросток, выброшенный в мир, где никто не объяснил правил.

Мирра взглянула на её лицо – худое, напряжённое, с каплями крови под носом, с затуманенными глазами. Ей и правда не дашь больше семнадцати.

– Ты ведь только вышла… из сна, да? Сколько тебе было, когда тебя туда положили?

– Должно было исполнится девятнадцать через 5 дней. – Несколько секунд прошло в молчании.

– Тогда неудивительно, – тихо сказала Мирра. – Для нас прошло больше тридцати лет. А для тебя, может, пара недель.

Она встала, аккуратно уложила Эни на подушку.

– Я принесу чай. Сейчас тепло тебе нужнее, чем слова.

Через минуту Мирра вернулась с термокружкой. Поставила её рядом, укрыла Эни одеялом, потом остановилась на пороге.

– Отдохни. Никто не тронет тебя. Я скажу Совету, что тебе нужно восстановиться. – Пауза. – Я тоже раньше думала, что ты оружие Аэлис. Но сейчас… ты просто девочка, попавшая не в своё время.

Эни не ответила. Только прижала к себе кружку, уткнувшись в неё носом. Глаза её были закрыты, дыхание – прерывистым, но уже спокойнее.

Мирра задержалась на секунду. Потом ушла.

Дверь закрылась. В помещении стало тихо. Только слабый пар поднимался от чая, растворяясь в полумраке.