СИД. Путь на Восток

В тот же миг, в блок влетели несколько жандармов и также уложили меня на пол, забив в браслеты. Медик оказал помощь этому уроду и его также забили в браслеты. Нас растащили в разные стороны здания, на самый нижний этаж, откуда я только что прибыл накануне из казематов. Не пробыв и сутки в расположение общего содержания, меня опять упрятали в бур!

Я первый раз с этим столкнулся и тогда ещё не понимал, что в этих козлячьих американских организациях нужно держать ухо востро и что здесь один на один никто не дерётся. Как говорят сами американцы – «У них нет яиц!» – есть такое выражение, имеется ввиду, что сплошь и рядом подонки и трусы и выяснять отношения один на один, лицом-к-лицу, у них просто не принято! Здесь законы тайги, где медведь – хозяин, над которым превалирует закон джунглей и Маугли – где на каждого налетают толпой как шакалы, бьют исподтишка и засаживают пику в бок исключительно сзади, поэтому ухо нужно держать востро и всегда быть наготове!

Ничего этого я не знал, понятия у меня были о подобных ситуациях – пацанячьи и советские, где отношения во дворе или на улице мы всегда выясняли лицом к лицу и бились до первой крови.

В Америке все по-другому: это стадо шакалов, которое пытается тебя куснуть побольнее и убежать подальше и всё это делается исподтишка – подло, это у них называется законом. Какая бл**ь страна, такие люди и такие законы!!! Плюс ко всему вся эта шелуха сплошь и рядом построена на ПОВАЛЬНОМ СТУКАЧЕСТВЕ – если тебя не смогли завалить толпой, значит тебя обязательно свалят наговорами и враньем практически этого не скрывая! Тупо, внаглую, в лицо! Это у них называется порядочностью – человек доложил, значит он – честный, (He didit Wright!) И это бля*ь в тюрьме, где на каждой тваре – негде ставить пробу!!!

В общем, первый раз в моей жизни я попадаю в общество ярых нарушителей закона и сразу все в полной мере, ощущаю на собственной шкуре – всю эту гадость и низость этой страны! К моему большому сожалению, учиться приходилось очень быстро и учиться, исключительно на собственных ошибках!

Вообще все, что со мной происходило, вот так взять человека, служащего государству, находящемуся в среде мощной организации – умных, воспитанных, обученных людей с репутацией, мощным опытом после изощрённых тренингов, мозги которого работают исключительно в одном направлении – заботе о безопасности страны и просто… взять за шиворот и забросить в совершенно другую – дикую среду, о которой вообще не имеешь представления – это было каким-то вопиющим невообразимым экспериментом по отношению не только ко мне, а и всей моей семье!

3. АМЕРИКАНСКИЙ СУД – САМЫЙ ОХРЕНЕВШИЙ СУД В МИРЕ!!!

Соединенные Штаты Америки занимают первое место в мире по исправительным учреждениям, то есть тюрьмам! Парадокс, нет – это факт, это даже больше, чем факт, потому что так оно и есть!

В этой хвалёной стране – оплоте демократии, этой самой демократии как раз и не присутствует. Вернее, присутствует в мизерном наличии. До тех пор\, пока ты сам не столкнешься с их карательным аппаратом, ты наверно считаешь, что у тебя всё клево и ты живёшь в великой свободной стране, что на самом деле является абсолютным пропагандистским трюком!

По количеству тюрем и заключённых на душу населения, США обошли далеко вперёд такие гиганты «авторитарного режима», как обзывают из каждого американского утюга Россию и Китай, ну и Венесуэлу с Мексикой в придачу!

За последние 25 лет количество заключённых в этой стране выросло на 30% и на сегодняшний день их число составляет более трех с половиной миллионов и неукоснительно растет! А если ещё вспомнить 15 – 18 000 000 находящихся под надзором и каждый год выходящих по УДО, то эта цифра является населением крупной европейской страны! Скажу откровенно, эти цифры впечатляют и настораживают. По крайней мере будущее демократии и социальной стабильности страны под большим вопросом, если ничего не изменится к лучшему, но мне кажется, что будет только хуже…

Меня чуть ли не волоком притащили опять в подвальное казематы и бросили в приемное помещение на полу, стреноженного по рукам и ногам.

– Засунь его поглубже! – рекомендовали конвоиры дежурному жандарму и заржав как кони, довольные от выполненной работы удалились восвояси.

Не знаю почему, но они ему настойчиво рекомендовали засунуть меня в карцер номер пять!

– Видимо худший из вариантов содержания, пронеслось у меня в голове. На моё удивление, на смене оказался мой новый товарищ Кортез и я считаю, что это было удача!

Увидел меня Кортез даже обрадовался, по крайней мере мне так показалось и на испанском он сразу меня спросил,

– Que Paso? – что случилось?

Я ответил, что подрался с черномазым педерастом и уложил его на пол при самообороне…

– Eh, amigo, amigo! – воскликнул Кортес и провёл меня в карцер номер пять. Само место «БУРа» было в самом нижнем коридоре этого каменного каземата и выглядело как микроскопический каменный мешок. Однако карцер номер пять был совсем другим, то есть индивидуальным сооружением.

Камера представляла неприятное зрелище с тяжелым запахом. Поняв моё состояние и настойчивость черных жандармов, сопровождавших меня, Кортез сам по себе перевёлся на предыдущую смену, у которой оставались ключи. Он мне открыл карцер номер два, который находился практически в центре каземата, рядом с постом надзирателя. Мои сопровождающие, конечно, расстроились, что меня поместили оказывается в ВИП – резерв. Но делать было нечего.

Осмотревшись через время, я обнаружил, что карцер состоит из двух комнат. В большой комнате стояли стол, душ и телефон, во второй, малой комнате, стояла кровать и туалет, то есть, грубо говоря, это была практически хрущевка – двухкомнатная квартира советского образца, только без кухни. Стены и острые углы были обшиты толстым, стеганым ватным покрывалом защитного цвета. Пол был покрыт ковровым покрытием с высоким ворсом. Я проверил все электронные точки, все работало и было исправно. Я не верил своей удаче! Оказывается, даже в тюрьме, она может присутствовать – госпожа удача!

Через некоторое время в предбаннике лязгнув затвором, отворилась дверь, и я увидел…Кортеза пытающегося сделать серьезную физиономию и еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться! В руке у него был поднос с обедом, который, я естественно, пропустил у себя в блоке из-за конфликта.

Уничтожая съедобные запасы с подноса, я спросил у Кортеза – откуда такие почести, как такое вообще возможно в тюрьме, тем более усиленного режима?

– Мой новый товарищ спокойно доложил: «А, сидел тут у нас один фраер – знаменитый шпион из твоего ГРУ и пока с ним работали наши спецы из NSA (Агентство Национальной Безопасности), ему и создали такие условия по его требованию, потому что он начал сливать все, что знал, чтобы избежать расстрела.

– А как звали этого разведчика? – перестав жевать спросил я.

– Да Джеймс Олдридж, он вообще то американец, но работал на вас очень долго, был очень крутым шпионом в нашем ЦРУ, которое, кстати, находится недалеко отсюда, буквально в двух шагах, в Лэнгли!

– Вау! – воскликнул я с воодушевлением, мне реально круто повезло спать на той же кровати, на которой спал самый известный разведчик современности, ну и кстати крутейший шпион 20-го века!

Кортез тут же рассказал кое-что об операции, как брали Джеймса вместе с его женой, как он себя здесь вёл и как Кортез таскал ему карандаши и бумагу. Эта тема нас ещё больше сблизила, я ему рассказал пару историй о нашей работе за границей, он с огромным интересом слушал и было видно, что он получал реальный кайф – видимо сам, когда-то мечтал стать шпионом!

В общем ему создали все условия, чтобы он начал колоться и рассказал, что он успел слить русским, чтобы обозначить размер ущерба, поэтому вот такую квартиру ему и построили, вернее создали здесь. А сейчас её используют в основном для умалишенных и тех, кто склонен к самоубийству!

– Так что не переживай, ты в правильном месте, я думаю, что тебе здесь будет лучше, чем там среди этих ублюдков! – с уверенностью заявил Кортез, я был очень благодарен, что Бог мне послал этого человека на моем пути! Как говорила мне когда-то бабушка в детстве, что куда бы меня не забросила судьба – нужно стараться найти правильного человека даже среди врагов и недоброжелателей, ведь везде – люди и с ними всегда можно договориться! Как была права моя дорогая бабушка Ксения…

Мог ли я подумать в далёком 93-м году в Бихаче, допрашивая одного из боснийских перебежчиков, что сам окажусь на этой же кровати? Мусульманин настойчиво меня просил срочно передать его контрразведке, так как он владеет очень серьезной информацией о каком-то «моле» (кроте) в ЦРУ. Я скептически отнёсся к показаниям неряшливого и небритого учёного-разведчика с запахом перегара в здании местного радиоузла, но всё-таки передал его по команде в особый отдел французского иностранного легиона в распоряжение своего друга Саши Михайловича, который возглавлял в то время отдел «гестапо» в первом учебном полку в Обани!

Я вкратце рассказал Кортезу об этом далёком случае в Югославии в начале девяностых и об утреннем бое с Анри – так звали моего оппонента из моего первого блока, с которым я получил свой первый опыт взаимоотношений в американской тюрьме.

Кортез пообещал все разузнать и вернуться с информацией к концу смены. Спокойно покушав под последние новости ТВ, я растянулся на хорошей кровати, предвкушая хорошее время, в моем двухкомнатном тюремном «люксе». Хотелось оставаться в таком счастье как можно дольше.

Как только за Кортезом захлопнулась дверь, я тут же метнулся к телефону и на великую удачу без помех соединился с Наташкой. Не успел я закончить фразу, как она своим спокойствием меня буквально огорошила: «Ну что, Одесский погулял, теперь решил сдаваться?»

У меня моментально вылетел весь пар, и я в доли секунды сдулся. Меня пронзила мысль, что, чтобы я и не сказал – она не поверит и все мои усилия будут напрасны! Но я попытался: «Кура, я – в тюрьме!» – выпалил я в трубку и затаил дыхание. На другом конце провода произошло замешательство, видимо Наташка переваривала моих три слова и до неё моментально дошло, что это действительно так. Два варианта, которых она всегда опасалась, были неумолимо близки к цели – это или я где-то фестивалю с какими-то козами, или чего-то набедокурил. Это было в моем духе и это было в моем характере разгульной жизни, которая процветала в нашей семье с первого дня нашего знакомства…

– Кура, насколько всё серьёзно? – она моментально среагировала на мой бред, который любому человеку показался бы невероятным, но Наташка знала, что говорила, потому что она знала меня: сколько бы я не фестивалил, я все равно приду домой, как побитая собака с опущенной головой и как говорят американцы: «Tail between legs» – с хвостом между ног!

Я ей дал указание, чтобы она связалась с адвокатом и получила у него хотя бы консультацию. Этим товарищем был мальчик из нашей компании, его звали Лёша Зофтис и он был нашим земляком из Одессы.

Наташа тут же мне заявила, что она немедленно ко мне приедет и хочет видеть мои глаза. По моим глазам она всегда вычисляла уровень моей безалаберности или искренности! Больше всего на свете, конечно, я хотел её просто видеть для того, чтобы опустить градус высочайшего стресса. Здесь присутствуют очень важный момент человеческой психологии, когда, попадая во вражескую или недружественную среду, тебе нужно справиться с эмоциями и это не всегда удается, и удается – не каждому!

Попасть в тюрьму все равно, что на войну – здесь нет друзей, вокруг одни враги и каждому из них, что-то от тебя нужно. Все хотят тебя поиметь! Но очень важный момент во всей этой ситуации, также как и на войне, нужно со всем с этим постараться справиться – взять себя в руки и как говорят американцы: «Sleep over with it» – нужно с этим переспать! Когда ты переспишь с этим, проснувшись на следующее утро – у тебя немножко будут уже другие эмоции: ты познакомишься с людьми, ты получишь какую-то информацию, ты по крайней мере уже что-то узнаешь и появится хоть какая-то мизерная определённость, а это – уже твой шанс! Тебе уже не кажется, что всё потеряно и ты находишься в пропасти!

Очень сложно всё это осознать, но нужно к этому прийти и нужно понимать – что хуже уже не будет, что самое плохое и самое ужасное уже произошло – нужно собрать волю в кулак и все возможности, чтобы придумать, как из всего этого выкарабкиваться!

Весь этот месяц, что я находился в карцере, было самым сложным испытанием во всей моей биографии и скажу откровенно, справляться с этим было очень и очень тяжело! Как говорят, что в окопах нет атеистов – это правда! Абсолютно тоже самое происходило и со мной в этой грёбаной камере, этой грёбаной тюрьме и этом грёбаном Фэрфакс графстве – это просто было невероятное испытание, с которым не каждый справиться, особенно человек некриминального склада и попавший туда впервые, как я!

Эти урки, которые меня окружали – у них уже было по несколько ходок, они сидят в этих условиях с детства, для них тюрьма – дом родной, они по-моему, даже несильно переживают, что в очередной раз их сюда загребли: они все знают, они всех знают, им здесь может быть даже лучше, чем на улице, как они говорят, то есть на воле, для них тюрьма – мать родна, для меня же, это было тяжкое испытание, с которым я столкнулся впервые и с которым нужно было научиться справляться, причём на ходу, на собственных ошибках и методом тыка!

… Не успев выговорить свой телефонный лимит 20 минут разговора, как дверь в мою камеру с визгом отворилась и ко мне в «люкс» ввалились пять жандармов, включая Кортеза. Старший из них, которого я помнил ещё месяц назад, когда он со мной беседовал, определяя классификацию. Офицер-щеголь в наутюженной униформе и горящих от блеска ботинках, спросил, как дела и попросил рассказать, что произошло? Я вкратце обрисовал ситуацию и причину конфликта, после чего он воскликнул: «Да точно так, как рассказала медсестра! Собирай свои манатки поедешь назад в свой блок, ты не против, надеюсь?» На что Кортез возразил и предупредил, что блок будет вражески настроен и конфликты будут опять, потому что Анри мы уберём в БУР надолго! Так что лучше всего его отправить в белую камеру! Они между собой тихо переговаривались и ведущую роль в этом я видел Кортеза, который был в хороших отношениях с офицером классификации. Я ничего не понимал, но думаю Кортез «потянул за меня мазу» и он знал, что он делал.

Оказывается, медсестра, которая развозит медикаменты по блокам, видела от начала и до конца все, что произошло и тут же сделала рапорт диспетчеру, который всё зафиксировал и послал тюремный спецназ для разборок, которые впоследствии загребли нас обоих и опустили в каземат!

Я бы, конечно, с удовольствием находился в этом двухкомнатном люксе до конца расследования, но видимо этого нельзя было допускать по тюремному протоколу, поэтому меня отправили снова в блок общественного содержания. Откровенно говоря, я шел туда с чувством настороженности и не был уверен, что сегодня уже опять меня не загребут, потому что придётся отстаивать свои права, как говорят в России – следовать понятиям!

Возвращаясь назад в блок, я побродил по зданию, через пуленепробиваемые окна наслаждаясь предпраздничным Вашингтоном, который практически лежал за окнами в пышной, угасающей, разноцветной осенней гамме.

По календарю приближались два огромных американских праздника – День индюка (День Благодарения) и Рождество. Хотелось попасть домой как можно скорее. На этой позитивной волне я устремился поскорее в блок. Однако, приближаясь к посту дневального я выяснил, что в свой блок меня не возвращают, а отправляют в блок номер четыре – который славился дурной славой – ещё хуже предыдущего.

Как только за мной захлопнулась салеподoвая(пневмо-магнитная) тяжелая дверь – в блоке наступила тишина. Я не поверил своим глазам – на меня исподлобья смотрела бритоголовая толпа и все… были белыми!

– Ну что славянин, мы слышали про твои подвиги, как зовут, проходи, садись – гостем будешь! – дружелюбно пригласил меня в центр камеры за большой металлический стол из нержавейки, окруженной точно такими же скамейками один из бритоголовых. Парниша был примерно моего возраста и в полной упаковке нациста: раскачанный торс до безумия, на груди – свастика, нацистский клич «Gott mi tuns» – С нами Бог! на плече, татуировка подмышкой с группой крови и абсолютно лысый череп, выбритый как пасхальное яичко. Пахан был моего роста, голубоглазый блондин – типичный ариец!

Перефразировав его приглашение, я ответил, что меня не зовут – я сам прихожу и блок буквально взорвался от хохота! Я сразу понял, что лёд сломан и это – моя хата, мне здесь будет комфортно!

Я мало что понимал в тюремной иерархии, но чуйка меня никогда не подводила. Пацаны тупо качались, а кто был свободен от данного телесного наказания, занимались интеллектуальными экзекуциями – рубились в шашки, шахматы, домино или просто читали. Ящик практически никто не смотрел, что мне сразу очень понравилось! Телефон тоже был свободен, никто его не насиловал. В отличие от предыдущей хаты – разница была диаметрально противоположной!

Мне показали мою камеру – она оказалась на втором этаже слева, в самом углу. Я сбросил туда свои вещи, постелил постель и спустился вниз, в жилую комнату. Пацаны продолжали качаться. Самым удивительным было то, что конкретно в этой тюрьме заниматься спортом было строго-настрого запрещено, однако ребятишки изыскивали возможность как загружать свои мощные тела.

В мешок из-под личных вещей собирались библии и книги со всего блока, делалась петля наверху и это была… гиря. В пластиковое мусорное ведро наливалась вода и оно также плотно завязывалось в точно такой же мешок с петлей наверху. Это была ещё одна гиря. Бицепс качали водой, а трицепс качали книгами. Ну и естественно отжимания от пола и от скамейки. На лестнице, ведущей на второй этаж, любая ступенька выполняла роль перекладины, в зависимости от роста заключённого. В общем, в любых условиях, любым предметом, можно не дать себе лениться и качать мышцу, как говорили наши деды.

Брайан – так звали главного нациста, пригласил к себе за стол и угостил кофе, который я не пил уже больше месяца. Я с удовольствием принял его знак внимания, поблагодарил и задал пару дежурных вопросов по блоку в плане своего поведения, что можно, что нельзя и как себя вести? Некоторые инструкции еще в БУРе мне дал Кортез и посвятил также в некоторые тонкости этой тюрьмы, то есть кое-какие правила и кое-что я как бы уже знал…

В каждом блоке, как правило, свои порядки и свои правила. Он дружелюбно и в шутливой форме всё обрисовал, дал характеристику практически каждому сидельцу и вообще настроен был очень оптимистично и доброжелательно. Кивнув в сторону моего красного стрипа на запястье, он спросил, можешь ли рассказать? То есть он не вытаскивал из меня клещами признание или откровенности, просто спросил: если можешь рассказать – расскажи, а нет – тоже не беда, в следующий раз. Но скрывать мне было нечего, тем более у меня был миллион вопросов по поводу собственной судьбы, которая маячила вдали совершенно неопределённо.

Я ему изложил всё, как на духу и он сразу же посоветовал мне найти адвоката и желательно хорошего, иначе из этой кутерьмы я не выкарабкаюсь, потому что во всем деле есть очень слабый момент – то, что я погнался за грабителями! Я недоумённо спросил: как так, там же видеокамера есть на заправке, девочка – кассир все видела, они докажут мою невиновность, подтвердят, на что Брайан совершенно откровенно мне доложил, что в этой стране, у кого деньги – тот и прав!

– Ты братишка действительно ни причём – это понятно каждому, но существует такой элемент в нашей системе, как квоты. Если прокурору нужен этот балл, чтобы получить продвижение по службе, то он тебя уберет и надолго, если ты заплатишь огромные деньги дорогому адвокату – он тебя отобьет. И неважно, ты виноват или нет!

– Очень плохо, что у тебя красная полоска на запястье – у нас он называется «бульвар в газовую камеру!», такими награждают убийц, которых скорее всего, награждают смертной казнью или «Life» – пожизненным! – с улыбкой сказал Брайан и посмотрел мне в глаза. Он видимо ожидал моей реакции. Скажу откровенно, услышав такую информацию впервые в жизни, которая была адресована в мой адрес – я слегка потерялся пространстве, потому что перед моими глазами буквально рухнул весь мир! Я всё ожидал, на что угодно мог рассчитывать, но слышать в свой адрес подобное – это было слишком круто даже для меня – самым ужасным дизастером во всей моей биографии. Все, что было и происходило со мной до этого, мне показалось детской забавой!

Услышав откровение пахана блока, я чисто офонарел: я мог допустить подобные реверансы у себя в совке, но здесь в стране, которая из каждого утюга орёт на весь мир, что она воюет за демократические ценности и равноправие, страна, которая отменила рабство – такое просто у меня в голове не укладывается, как это может быть?

– Видео на сто процентов подтвердит, что меня ограбили, я боролся за свою жизнь – да меня отобьет любой первокурсник любого юридического колледжа, воскликнул я, все ещё надеясь на чудо!

Как только я закончил свою фразу и мне показалось, что я даже вспотел от негодования и несправедливости – в тот же миг весь блок буквально переломился пополам и залился смехом!

– Братишка, ты не сильно надейся на нашу «великую справедливость», в этой стране все – фэйк и всё ради наживы! – с улыбкой, но жёстко заключил Брайан и похлопал меня по плечу.

– Я буду разговаривать со своей girlfriend, мы сделаем «три-вэй кол» (звонок на 3-х линиях, т.е. с тремя абонентами) и ты объяснишь, что тебе нужно и кому позвонить? Если тебе нужен адвокат, я тебе посоветую своего, ты с ней встретишься и попробуй договориться, она реальная телка и тоже иммигрантка!

У меня в голове закипели мозги и показалось, что даже потемнело в глазах – вопросов стало еще больше, чем ответов. Ко мне неожиданно пришло понимание – существует возможность, что, попав в эту систему – я не смогу из неё выбраться! Все, что я когда-либо слышал о кознях тюремной системы, ее величайшей несправедливости и других неподдающихся логическому мышлению каверзах человеческого интеллекта, вдруг отчётливо приснилось в моем мозгу и запечатлелось в сознании. Действительно, пока не прочувствуешь собственной шкурой этот, в высшей степени гимн людского маразма исправительно-карательной системы – никогда не поймёшь чаяния и страдания узника!

Из голубоглазого мальчишки с пухленькими губками, переводящего старушек через дорогу, собирающего макулатуру и металлолом, защищающего отечество и пересекающего мировой терроризм – я моментально превратился в отбросы общества и исчадие ада, против которого настроена отборная армия карательного аппарата страны призванной беспощадно уничтожать это исчадие ада, т.е. – криминальный элемент. Этим криминальным элементом теперь был я. Я им только что стал!

Пообщавшись с паханом, я понял, что сегодня не усну, да и вообще, когда я теперь смогу уснуть нормально, если моя голова буквально взорвалась от чёрных мыслей?! В этой фишке, конечно, присутствует очень неприятный момент.

Когда ты встречаешься с глазу на глаз с подобной информацией, тебя буквально уничтожает шторм, даже не шторм, а целое цунами из негативных мыслей. Ты не можешь все разложить по полочкам и выстроить организовано по порядку то, что строилось всю жизнь и рухнуло буквально за минуту – когда ты об этом подумал.

И я не был к этому готов. Сидя ночью на полу по-турецки сложив ноги, я прокручивал свою жизнь перед глазами снова и снова, и пытался разобраться, где моя энергия души и моё сознание дали сбой, почему я до этого дошел? Конечно, у меня существовал мнимый ответ, что всему виной – моя иммиграция, мой побег из разваливающейся страны в поисках правды и построения будущего для своих детей, но я не был уверен, что это было правильным ответом. Если бы я остался в Союзе, я наверняка, как и большинство моих ровесников, вполне возможно лежал бы уже на кладбище, при переделе собственности сложив голову, когда рушилась одна империя и строилась новая!

Как правило, человек так устроен, что в подобных патовых ситуациях он всегда почему-то винит себя – так, наверное, срабатывает система самосохранения собственной психической безопасности, чтобы сохранить сознание и не сойти с ума. При любых раскладах можно найти и плюсы, и минусы и не факт, что они будут правильным ответом. Больше всего меня, конечно, мучила мысль – как со всем этим справиться моя семья? Фактически, получается, что я их подставил, бросил на произвол судьбы и конечно, я больше всего переживал, что они не справятся с возникшими трудностями. Кому они будут нужны, и кто за них будет в ответе? И ты всегда считаешь, что ты – самый лучший и самый правильный партнёр для своей жены и для своих детей – это тоже является нашим человеческим началом и заложено в наших ДНК! Но история, к сожалению, показывает обратные примеры, когда люди теряют кормильца, партнёра или просто близкого человека, после которого при жизни кажется ты не то что жить, а ты не сможешь дышать! Но проходит время, которое как известно всё лечит, человек оставшийся один, тем не менее продолжает двигаться дальше, обретает другого партнёра, которого может быть тоже, в последствии, будет считать второй своей половинкой. Это факт и его невозможно исключить из собственного сознания, потому что так оно и есть!