СИД. Путь на Восток

Мой первоначальный стресс пошел по нисходящей вниз, хотя я и продолжал жить в постоянном нервном кумаре, что в принципе свойственно любому новичку, что в тюрьме, что на войне!

К счастью, пацаны вокруг меня быстро мне объяснили на пальцах как с этим бороться, и я старался.

Надо отдать должное Карэн и Наташке – они продолжали за меня бороться и провели огромную работу по спасению моей души! По указанию Карэн, Наташка собирала среди всех моих друзей, знакомых и сослуживцев характеристики, которые должны были показать, что я не потерянная для общества душа! Это вообще вызывало улыбку, потому что на моей служебной характеристике, т.е. моем резюме, негде было ставить пробу – сплошь и рядом служение отечеству, борьба со злом и в последнее время – с терроризмом, который стал очень модным!

Тем не менее, общими усилиями дорогим моим женщинам удалось собрать более пятидесяти писем поддержки – «Supportive letters», включая соседей, которые написали, что я очень хороший человек и даже выгуливаю собаку, что для американцев оказывается очень показательно! Вообще все, что происходило вокруг, я открывал для себя впервые и было для меня абсолютно диким …

Подготовив всю необходимую документацию, я наконец передал все рекомендации Наташке, чтобы она начала действовать. К тому времени я уже имел представление, как буду строить свои отношения с Карен.

Наконец, в последний день зимы 2008 г., в разгар финансового краха Соединенных Штатов – я помню, что это было воскресенье, меня вызвали в «букинг арию», то есть в приёмник. Моя братва зашипела с вопросом «за что»?

Естественно, я мало что понимал в их возбуждении. Оказалось, что если меня вызывают в приёмник, то это – нехороший знак, скорее всего мне предъявят новые обвинения. У меня из-под ног стала уплывать земля.

На ватных ногах я направился к лифтовой шахте, вперёд в неизвестность.

Если с первым отморозком, который скончался в госпитале, была возможность бороться и я в глубине сознания, как любой человек, особенно русский, который всегда надеется на самое лучшее – надеялся, что моей команде всё-таки удастся меня отбить из цепких когтей американского правосудия то, если со вторым придурком что-то случилось и это все загрузить на мои плечи, значит тогда моё дело – труба, потому что «имея два тела на счету» – я точно не отобьюсь ни при каких раскладах. Американцы просто не захотят делать прецедент – вся их система заточена на то, чтобы подобного не случилось. Никогда и нигде!

На посту дежурного по приемнику находилась девушка с европейской внешностью. Краем глаза взглянув на её нагрудную нашивку с фамилией я обрадовался. Грудной пин говорил, что девушку зовут капрал Бардаускене. Я сразу определил что она из Литвы.

Мне стало приятно, что наши люди прорвались и сюда и, естественно с воодушевлением, я радостно спросил капрала на её языке: «Sweikas, kaip reikalay?» – привет, как дела?

– Is kur tu, koks tavo vardas?– ты откуда, как тебя зовут? – продолжил я свой словесный напор и капрал буквально обалдела от родного языка в этой глуши. Тем не менее было видно, что ей стало приятно. Ингрид – так звали капрала, справившись с небольшим замешательством, начала строчить мне обратно на – литовском, на что её босс сразу насторожился и попросил нас говорить на английском… Инга ему объяснила, что сказала, как мне найти комнату приема адвокатов, куда меня вызывают.

Оказывается, этот вызов был не в «букинг арию», а в комнаты адвокатов, которые находились на первом этаже и даже имели небольшие окошки, через которые можно было наблюдать цивильную жизнь…

Широко улыбаясь белозубой американской улыбкой до ушей, повернувшись, вытянув руку для приветствия, мне навстречу шагнула… Эмка!

Если можно описать моё состояние, то все что я могу сказать – я просто потерялся во вселенной от неожиданности. Я мог все ожидать и, откровенно говоря, надеялся намного больше чем на Бога, но увидеть её в этой маленькой комнатушке для приемов адвокатов я совершенно не ожидал!

Конечно, я очень много видел американских блокбастеров, как хорошие ребята собираются вокруг планеты и летят на край света, где разбираются с плохими ребятами и всегда побеждают! Зло всегда наказано и добро всегда побеждает!

Но учитывая тот факт, что я по-прежнему мыслил совковыми понятиями и у меня мозги до сих пор были заточены на коррупционные отношения между людьми, я действительно считал, что мой департамент обороны или всякие другие госструктуры, включая разведывательные организации, которых в Америке больше, чем до фига, я ожидал, что они за меня всё-таки впрягутся! Я реально жил исключительно этой надеждой и считал, что бы со мной не случилось, они меня обязательно спасут!

Но время шло, и первая ласточка была это – Эмми! Более того, впоследствии я узнал, что именно её непосредственное участие в моей судьбе, сыграло роль, что меня нужно отбивать. В противном случае, я думаю, департамент обороны ограничился бы тем, что нанял адвокатскую контору и считал свою миссию выполненной. Что, откровенно говоря, было реально большим жестом.

Но всего этого я ещё не понимал и надеялся, как все совки, исключительно на Бога и на то, что моя Наташка с кем-то договорится! Менталитет у меня был по-прежнему советского человека и действительно, я по-прежнему думал, как совок! В Америке же, все работает совершенно по-другому и пока ты не скушаешь свою порцию говна, и не набьешь себе миллион шишек, ничего путного, в понимании того, как работают здесь процессы, у тебя не получится!

Я настолько был рад её визиту, что просто не знал, как себя вести, мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от счастья видеть дорогого мне человека, в котором безусловно сразу появилась мать Teresa мировая спасительница.

Мне хотелось её сгрести в охапку и засыпать поцелуями. Но протянув мне руку и сжав мою ладонь крепко, как настоящий рейнджер, Эмми сразу предупредила, что нас пишут и чтобы я ничего себе не позволял лишнего. Я слегка её приобнял, что позволялось протоколом и немного задержал в своих объятиях. Знакомый запах парфюма и крепкое тело моей любимой женщины едва не разорвали мой мозг! Правду говорят, что любовь не ржавеет, если ты однажды любил или был любимым человеком, он навсегда останется близким в твоей памяти. Память, как известно, обмануть невозможно, потому что невозможно обмануть чувства! Человек может забыть обиды, человек может забыть слова, человек способен забыть многое, но единственное, что никогда не забывает человеческая психика и человеческий мозг это мышечную память и чувства, которые в тебе вызывает эта память. Стоило ей ко мне прикоснуться, как я буквально поплыл. Я был абсолютно уверен – у неё было точно такое же состояние!

Если ты хоть однажды в человеке вызывал позитивные чувства, память их сохранит навсегда и избавиться от них нереально…

Мы присели в тесной комнатушке через металлический стол, ножки которого болтами прикреплённые к полу и намертво всажены в бетонную стену. Казённые маленькие бетонные сидения не давали комфорта и возможности для длительных бесед. Сделался только бизнес и ничего кроме бизнеса, быстро и по – существу. Сразу в корень!

Слушай Олег, у меня очень мало времени и ты сиди просто слушай!

Ее лёгкий акцент и мягкий северный говор тут же взбудоражили мой разум и память наших отношений снова ворвалась в моё сознание! Я моментально вспомнил наши невероятные встречи в прекрасном тысячелетнем рейхе, и я мгновенно ее захотел!

– Я пришла к тебе с плохими новостями, начала она загробным голосом и у меня все внутри оборвалось! «Но я бы не взялась делать эту миссию, если бы у тебя не было шансов. Я ничего не буду объяснять, ты очень грамотный мужик – ты все поймёшь! По закону штата Вирджиния «око за око» тебя приговорят к смертной казни через газовую камеру, но ты не отчаивайся! Хотелось бы забыть, но я почему-то вспомнил наш бессмертный совковой анекдот из такого же ряда: когда подсудимого объявляют виновным и объявляют к высшей мере наказания, он переспросил судью какой сегодня день? Мне то же самое хотелось спросить у Эмми с приколом, что если сегодня понедельник – то нихера себе неделька началась…

– Я не могу много тебе говорить – продолжала она, – «Я знаю наше агентство и наш департамент очень сильно работают, чтобы тебя спасти. У тебя будет апелляция, мы её уже приготовили и у тебя будет апелляционный суд, и ты его выиграешь. В штате Вирджиния нельзя по-другому, к сожалению, ты должен пройти через этот ад, но ты должен верить, что я не буду спать до тех пор, пока не спасу тебя! Ты просто должен верить, что очень много людей задействованы, чтобы тебя спасти. Но здесь такая фишка – даже мы ничего не можем поделать и повлиять на суд, президент уже знает, что ты здесь – это его решение, чтобы ты прошел через всю процедуру. Самое главное – ты должен всегда помнить, что мы работаем для тебя и у тебя все будет хорошо!»

Выпалив эту дикую фразу, от которой у меня помутился разум, а волосы встали дыбом и скрутились уши в трубочку, она резко встала, слегка меня приобняла и шепнула в ухо: «Мы все сделаем не безай, как ты любишь говорить, за тобой целая страна, мы помним всё, что ты для нас сделал!», слегка меня оттолкнув, она также чётко повернулась, наклонилась зацепив свой брифкейс и словно на параде, зачеканила в сторону будки дневального жандарма. Стук её каблучков молотил у меня в висках как боевой барабан надежды, приведя в состояние кипения мой адреналин.

Вся наша встреча длилась не более пяти-семи минут, но после неё мне стало не легче, а наоборот, намного сложнее, потому что я опять начал сомневаться в силе этого государства, которое не может повлиять на какой-то сраный суд. У меня не складывались пазлы от постоянных, диких по своей логике мышления американских процессов, происходящих вокруг меня.

Меня подняли в три часа утра и отправили в «букинг арию». Кроме меня там находились несколько человек, которых вызывали на суд. Это типичная американская философия, пришедшая из вооруженных сил: «Harry up and wait!» – поспеши и жди!

Нам выдали завтрак, состоящий из кукурузных хлопьев, залитых молоком, знаменитого сэндвича с сыром и… холодного чая! Это типичная тюремная пайка, так называемая «в дорогу!»

Начало судебного процесса в 10:00, то есть получается, с 3 часов утра и до 10, целых семь часов, нам нужно было просто сидеть на бетонных скамейках прикованными к металлическим брусьям в камере ожидания! Это блин чисто по-американски!

Я успел рассмотреть все углы в комнате ожидания, посчитать квадратуру помещения, а также рассмотреть каждого осуждённого готовящегося услышать самые трагичные слова в своей жизни – приговор! Нас было немного – несчастных узников совести. Только в американской тюрьме я понял, насколько легко залететь в самую «демократичную систему юриспруденции» в мире за любую мелочь, а потом практически всю жизнь из неё пытаться выкарабкаться…

Меня окружали в большинстве своем ребята, не обезображенные интеллектом, так называемые «rednecks» – пацаны от сохи, «white trash» – белый мусор и несколько испанцев, как правило, ребята-нелегалы из латинской Америки с горем пополам попавшие в Америку на заработки. Это был мой контингент, и я был частью его!

Примерно в районе девяти часов, нас стали вызывать в зал заседаний по одному, по списку. Где-то через полчаса, нас всех подняли в зал заседаний похожего на амфитеатр, в углу которого была закрыта пуленепробиваемым стеклом отдельная комната, состоявшая из несколько скамеек, стоявших друг над другом, как трибуны на стадионе. С нас сняли наручники, и мы спокойно развалились в этом боксе, предназначенным для исчадий Ада.

Сидя в комнате ожиданий, мы перезнакомились друг с другом и каждый рассказал вкратце, почему он здесь и что его ожидает. Ребята, как правило, становятся откровенными в подобных ситуациях, понимая, что это момент истины их жизни. Скрывать нечего и выделываться не имеет смысла! Поэтому в принципе, мы понимали, кому что светит, хотя каждый всегда надеется на что-то лучшее. На хорошее надеялся и я!

До последней секунды я считал, что всё-таки всё решится положительно, учитывая мои титанические заслуги перед этим государством и я из зала суда поеду домой зацелованный Наташкой, устрою дома вечеринку, напьюсь до беспамятства и забуду об этом годе проведенным под следствием, как о диком кошмаре или недоразумении…

В десять утра, в зал заседаний вошел судья в черной мантии, незаметно из какой-то боковой двери, нас всех подняли и когда он уселся в свое кресло похожее на трон, нам разрешили приземлиться.

И процесс пошёл.

Я прошарил глазами зрительский зал, проверил боковые комнаты-карманы, набитые свидетелями и никого из своих обидчиков там не обнаружил. Однако, я сразу заметил белую голову Наташки, сидящей в первых рядах и несколько своих самых близких друзей. Присутствовал также и мой командир Рик Марченко, к которому я так и не доехал в гости на барбекю!

По списку стали вызывать сначала тех, у кого были платные адвокаты, то есть в знак уважения людей, защищающих Фемиду. Ребята, имеющие на стороне своей защиты публичных адвокатов, то есть из общественных юридических организаций, были в конце списка. Одним из первых был и я. Карен сидела рядом с Наташкой и моими друзьями за столом, отведенным для адвокатов. С ней сидела симпатичная ассистентка, выглядевшая как вчерашняя студентка, которая все время стреляла в меня заинтересованным взглядом. Я думаю, ей много чего обо мне рассказали ужасного… Её интерес был неподдельным!

До меня вызвали пару человек, у которых были мелочные преступления, сами американцы их называют «Small potatoes» – мелкая картошка, с ними быстро разобрались по обоюдному согласию – они признали себя виновными, им дали минимальные наказания, и они счастливые испарились обратно в зал ожидания словно на крыльях любви, откуда их отправят обратно в жилые блоки.

Буквально накануне, когда Карен посещала меня в последний раз перед судом, мы с ней договорились, что я признаю свою вину, что дает нам большую возможность выиграть или хотя бы смягчить приговор. Она мне объяснила, что нужно проявить покорность и идти на сделку со следствием – признать себя виновным и «осознать совершенное преступление», что дает возможность обвинению дать мне минимальное наказание! В Америке любят, когда ты стоишь на коленях и они это оценивают, то есть, унизив человека ниже плинтуса – испытывают неописуемый кайф!

Учитывая всю эту информативную нагрузку, которая на меня навалилась со всех сторон, я повелся на эти рекомендации и был готов признать свою вину. Я до сих пор абсолютно уверен, что я не виновен из-за железобетонного факта, что мне пришлось защищаться и просто спасать свою жизнь! Если бы у меня не было специальной подготовки, любой другой человек на моем месте был бы просто застрелен без зазрения совести этими подонками и остался бы лежать в мокрой траве, в Богом забытой Александрии! Они это делали всю жизнь – это было их работой и у них бы не дрогнул ни один мускул для того, чтобы нажать курок! Просто они оказались – wrong place and wrong time – «в неправильном месте и выбрали своей жертвой неправильного человека», то есть русского, который никогда не примет требований грабителей и за свое имущество перегрызет глотку кому угодно! Нас так учили с детства, нас воспитывали так с младых ногтей, с молоком и кровью матери: нам чужого не надо, но и своего мы никому не отдадим!

Я был абсолютно уверен в своей правоте, в рациональности своего поступка и надеялся, что Карен остается всего лишь на всего это доказать!

Каким я был наивным? В любой другой стране мне должны были дать государственную награду за то, что я остановил преступников. Я сделал хорошую работу для общества – я очистил его от двух рецидивистов и только в Америке, оказывается, на это смотрят совершенно по-другому!

Я старался вести себя как можно достойнее и встречаясь с Наташкой взглядом все время ей подмигивал и старался хоть как-то поддержать. Поприветствовал глазами своих друзей и командира, который в ответ мне дал отмашку, что мол типа «все в порядке, не дрейфь!»

И.… началась клоунада.

Я не понимаю, по какому такому правилу и по какому закону, почему-то в Америке принято выслушивать контраргументы в начале судебного заседания, а сами аргументы обвинения – в самом конце! То есть сначала выступил мой адвокат, который меня представил и объяснил мотивы якобы совершенного мною преступления, потом выступили мои друзья, потом Наташка передала судье около пятидесяти характеристик и рекомендаций друзей, соседей и моих бывших сослуживцев и сотрудников, которые рекомендовали меня как исключительно полезного члена общества, с перечислением всех моих заслуг перед этим обществом и государством!

Я слушал все эти слова близких мне людей и удивлялся, как классно они обо мне думают и какой я хороший действительно человек? Их слова бальзамом разливались по моему телу, шелками обволакивая уши! Я не знал, что я – такой классный! В один из моментов судебного заседания, после столь благостных речей и характеристик в свой адрес, мне показалось, что меня сейчас здесь же в зале и наградят, извинятся и отпустят домой немедленно!

Потом стала выступать сторона обвинения в лице прокурорши (District attorney), a потом на коляске ввезли в зал одного из моих грабителей-пострадавших, который меня даже не узнал…

Первым делом прокурорша вывалила на уши всех окружающих и в первую очередь судьи, какой я нехороший человек – злой, жестокий, не имеющий милосердия, что так жестоко избил грабителей! Они ведь тоже люди и мне достаточно было всего лишь на всего… им всё отдать! Потом она вывернула наизнанку всю мою подноготную, рассказала в суде, когда я первый раз в жизни поменял подгузники и какой я злостный нарушитель, что аж два раза парковался в неположенном месте за что и получил штрафы!

Из всего вышесказанного, несмотря на титаническую поддержку моего правительства, кстати одного и того же вместе с обвинением, несмотря на пятьдесят «писем поддержки» от сослуживцев и характеристик друзей и соседей, несмотря на горячую, вдохновенную речь моего командира, который на пальцах рассказал сколько раз я рисковал собственной жизнью спасая жизни американские, несмотря на все мои заслуги перед государством и бесчисленные боевые награды, она (прокурор) рекомендует суду применить ко мне… высшую меру наказания согласно законам Вирджинии – око за око и зуб за зуб! Штат Вирджиния просто обязан отобрать мою жизнь так же, как я безжалостно отобрал её у одного из граждан Вирджинии!

Я слушал этот бред сумасшедшего и реально прикладывал усилия, чтобы не сойти с ума! Мне казалось, что я попал в театр абсурда – в самое сердце идиотизма вселенной! Совершенно очевидно, что это чисто психологический трюк: сначала дать слово защите, а слово обвинения – в конце, потому что на присяжных будут иметь свежие впечатления и исключительно последняя информация, а не начальная, которая к тому времени, у них уже просто-напросто наполовину выветрится из памяти и в их головных черепушках останутся только последние слова, то есть слова обвинения! Ведь обвинение всегда борется за улучшение квоты и рейтинга своей работы, что в конечном итоге приводит их к повышению!

Судья предоставил мне последнее слово.

Я посмотрел на Наташку, она закрыла носовым платком глаза и уронила голову на грудь. Её плечи мелко дрожали – я понимал, что она на грани срыва. Мне захотелось завыть белугой прямо в зале суда никого и ничего не стесняясь! Это была чистейшей воды человеческая трагедия – трагедия простой, но очень любящей советской семьи, прошедший через титанические испытания, начиная с первого дня моего побега на запад, чтобы наконец быть вместе и быть счастливыми в свободной стране и вот эта мнимая свобода в мнимо свободной стране нас … отблагодарила!

Оказывается, кому-то было неугодно наше семейное счастье!

Конечно, настроение у меня резко изменилось. Я вставал для последнего слова практически не чувствуя землю под ногами. Однако я выразил надежду, что американский суд – самый справедливый суд в мире, как вы трубите на каждом шагу рекламируя идеальное общество справедливости, в котором американское правительство дало возможность мне жить, я надеюсь, что моё наказание будет справедливым, потому что суд учтёт все нюансы вынужденно совершенного мною проступка в состоянии аффекта при самообороне!

Эта грёбаная сука, ничтожная проститутка – представитель штата и её карательных органов – мерзопакостный прокурор, тут же вцепилась в единственное слово, которое я произнёс «трубите» и добавила судье, что я – «не сожалею о случившемся и до конца так и не осознал своей вины, потому что я выразил сомнение, что американский суд – самый справедливый суд в мире и я совершил преступление типа – случайно»…

Суд удалился на совещание, в зале наступила гробовая тишина. Даже те, кто был на стороне прокурора, я думаю тоже охуели, как и весь зал! Никто не проронил ни слова – было слышно, как шелестит напольный кондиционер-вентилятор. Воспользовавшись паузой, мы усиленно общались с Наташкой на языке немых, за что мне неоднократно давали предупреждение окружающие меня жандармы. Понимая, что они бессильны – я их полностью игнорировал!

Примерно через полчаса, в зал вернулся суд, поправил мантию и надев очки, загробным голосом начал перечислять суть дела. И чем дальше он читал – тем больше я понимал, что самой справедливости как раз в этом деле и в этой стране – не существует… Судья указал на то, что основной причиной обвинения и его столь жестокого приговора было то, что я признал факт того, что погнался за грабителями, пытаясь отобрать у них свои вещи. На самом же деле, по закону Вирджинии, я должен был дать им спокойно уйти, а потом… позвонить в полицию, чтобы полиция выполнила свою работу!

Оказывается моей главной и основной виной было то, что я попытался отобрать свои вещи и усугубил ситуацию, в результате которой грабителям пришлось – «бороться за свою жизнь», а я как человек тренированный и подготовленный, естественно их превзошёл в единоборстве и нанёс тяжкие телесные повреждения, приведшие к смерти одного из нападавших и пожизненной инвалидности второго. То есть насколько я разбираюсь в юриспруденции – мне дали понять, что нехер было за ними гоняться и демонстрировать свою спецподготовку, а надо было тупо лежать на асфальте или мокрой траве и дать им бежать, а потом уже позвонить в полицию! Полиция бы с ними разобралась, и «плохие» парни были бы наказаны!

Я возразил судье – как я мог в доли секунды, когда мне в затылок упёрся холодный ствол пистолета, за долю секунды принять рациональное решение и продумать чем все закончится? Ведь ситуацию я просто разрядил – я их обезоружил, не злоупотребляя своей спецподготовкой. Если мою спецподготовку правительство США использовало вдоль и поперёк на всех континентах, то почему я не смог использовать ту же спецподготовку в целях собственной безопасности? Как это расценивать – это же прямой двойной стандарт государства по отношению к одному и тому же приему? То есть под зонтиком государства – я могу делать все, что угодно: уничтожать, калечить и лишать жизни людей на всех континентах, а для собственной безопасности – сделать то же самое не могу?!

И это я слышу из уст представителей судебной Фемиды, которые на весь мир орут, что у них тут такая справедливая страна типа – Диснейленда?

Глухим голосом судья зачитал, что у меня есть право обжаловать вердикт в течение десяти дней и пожелал успеха. Хлопнув деревянным молотком, он быстро собрал папку подмышку и через полсекунды испарился.

Мёртвую тишину пронзил дикий рёв Наташки – «Они что, б***ь, вообще здесь охуели, вы что творите клоуны? Эта сраная Америка, которую б***, и вы хвалите на весь мир, что вы такие белые и пушистые, какая на*уй демократия, какое око за око, какая на*уй библия?» И Карен, и мои друзья её окружили, успокаивали как могли и мне казалось, что она всех щас начнёт х*ячить.