СИД. Путь на Восток

Никогда ранее не позволял себе подобных реверансов, просто уровень моего бешенства настолько уже зашкаливал, что я решил высказать этим мудакам все, что о них думаю.

Я в первые сорвался и впервые выдвинул свою страну на первое место, чтобы эти суки знали, что есть что на самом деле и как выглядит мировой порядок в глазах реального представителя их главных врагов. Если вы суки считаете нас варварами, если вы считаете нас страной третьего мира – значит мы будем такими, и чтобы вы суки продолжали трястись в своих шелковых полатях и знали, что несмотря ни на что, мы обязательно придём в эти постели и их накажем! Со мной это было впервые, раньше я просто молчал, хотя давным-давно уже замечал, что не так страшен черт, как его малюют! Меня настолько задолбала их политическая корректность, их наглое вранье – когда, улыбаясь белозубой улыбкой эти сраные англосаксы всегда держат дулю в кармане. Впервые в своей жизни на западе, я решил ответить тем же. Впервые, исключительно из создавшейся, неординарной ситуации!

Старикан слегка сдулся, но мы с ним подружились. Он определил, что я вполне адекватный человек и как такового, горя окружающим не представляю! Я по привычке вскинул сжатый кулак и провозгласил: «God bless America!» – Господь благослови Америку, от чего дедушка с улыбкой на лице удалился по бесконечным коридорам темницы!

Перед тем как он удалился восвояси, я попытался у него выяснить свои перспективы, но он ответил, что не готов это обсуждать. Где-то шестым чувством я ощущал, что-то нехорошее происходит вокруг, но что? Больше всего, конечно, я боялся, что одного из этих грабителей я действительно отправил на тот свет! Предчувствие меня никогда не обманывали, к сожалению.

Во второй половине дня, ко мне пришел ещё один чудак в гражданке и задавал те же вопросы поддерживая тот же тон беседы. Я ничего не мог выяснить, не по его отношению, не по каким-либо внешним признакам, что происходит? Кортез, с которым мы реально подружились за это время, мне сказал, что это все были представители классификационного отдела, чтобы определить дальнейшее место моего пребывания. По закону они не имели права держать меня больше 30 суток в одиночной камере – карцере! Я это предполагал и поэтому вёл себя обнадёживающе для администрации. Хотя абсолютно ничего в этом не смыслю и приходилось учиться на ходу. Впоследствии, я не раз убеждался, что тюремный опыт – это очень большое дело, да, наверное, и не только в Америке, а вообще в жизни!

Вечером Кортез, придя на смену, буквально ввёл меня в ступор, сообщив, что одного из потерпевших он видел в приемнике, где с него снимали показания. Второго потерпевшего они не смогли даже допросить, потому что его нельзя транспортировать и он до сих пор находится в госпитале в состоянии комы. Мои худшие предчувствия становились явью. Жизнь остановилась. У меня был шок и больше всего в этот момент я желал стакан водки. На удивление Кортэз хорошо понял моё отчаяние и в нарушение всех норм и правил американской морали, нарушая грубейший протокол отношений с заключёнными и абсолютно ломая правила служебных обязанностей, вечером просунул мне в кормушку два фанфурика «Смирновки» по 25 г.

– Do it quick! – делай быстро! – сказал он и остался ждать за дверью, словно на стрёме! Я понял, что ему нужно уничтожить компромат – пустую тару и сразу же осушил подряд две миниатюрных бутылочки, которые стоят по одному доллару на воле, но в эту минуту они были для меня бесценными! Я недоумевал, что Кортэз – латинос, наверняка в его жилах течёт часть русской крови!

Впоследствии я не единожды сталкивался с подобным неуставными отношениями со стороны командного состава и администрации закрытых учреждений, в которых я содержался. Я все еще выглядел для них большой экзотикой – я был как будто дьявол во плоти – представителем СССР и худших её слоев Вооруженных сил или КГБ, как они вешают ярлыки на каждого уверенного в себе русского, плюс мой background – служба в местных Вооруженных силах США тоже делали свою работу! Поэтому все знали, что со мной произошло несчастье и никакой я не злодей, все знали какая у меня биография?

Двумя ударами кнопки компьютера они могли зайти в моё личное дело и все прочесть, и они понимали, что я совсем не тот обычный заключённой, которыми были переполнены американские тюрьмы! Поэтому их просто из интереса и тянуло ко мне и они всегда мне делали поблажки. Учитывая тот факт, что среди жандармов очень много бывших военных, которые уже вышли на пенсию в молодом возрасте и зарабатывали себе вторую, теперь гражданскую пенсию. Поэтому, я с ними находил очень быстро общий язык. Всегда, до самого последнего дня моего освобождения через долгих – долгих 3650 дней и ночей!

На удивление, среди моих бывших жандармов, которые меня охраняли, у меня оказалось очень много друзей впоследствии…

После гешефта Кортеза я наконец нормально уснул. На следующее утро ко мне пришел видимо их босс, моего возраста офицер, который тупостью ничем не отличалась от сержантов и рядовых и никак не могла понять, как я русский оказался в их тюрьме? Она стала принюхивается ко мне, но я сказал, что это не алкоголь, а рану своего выбитого зуба полоскал освежителем для рта. Все подземные казематы, в которых томились безвинные узники типа меня, представляли собой бесконечные коридоры, выкрашенные в светло-бежевый цвет, что в принципе было приятно. Утверждают психиатры – цвет комнаты, в которой содержатся узники, имеет очень большое значение и по-разному действует на психику. Америкосами это всё изучено давным-давно, и они следуют соответствующим рекомендациям своих психов!

По крайней мере это не напрягало как в приемнике, где пол – бордового цвета, а стены – цвета морской капусты. Сочетание я вам скажу! Вообще то, у американцев с цветовой гаммой присутствуют очень большие проблемы. Это я выяснил ещё на свободе, когда мотался по стране, арендуя апартаменты, и когда покупал дом в Филадельфии. Агент по недвижимости показал нам с женой порядка 50 домов, пока мы не сделали выбор. Я вам должен доложить мы там таких расцветок насмотрелись на стенах, полах и потолках, что каждый второй может с достоинством занимать почётное место в рекордах абсурда!

Камеры в казематах расположены так, что ты ничего не видишь – ни слева, ни справа, так как они стоят в одной линии. Напротив, глухая стена, коридоры слабо освещены, только в камерах яркий свет. Причём круглосуточно, нас видят все, мы – никого! Радости было полные штаны, когда твоих соседей слева или справа, уводили на допрос или на суд. Ты мог несколько секунд наблюдать живое существо! Это было небольшое развлечение для своих глаз. Счастливчики занимали крайние камеры по главному коридору. Там было больше движухи и больше шансов наблюдать такие же уголовные лица. Моя же камера, на моё еврейское счастье, как говорила обожаемая мною тёща, была в самом углу дальнего коридора для неблагонадежных!

Ничего не бывает вечного и последний день моего бура – это был 30-й день с момента моего ареста, в полночь (сразу вспомнишь ночные рейды НКВД) стреножив меня по рукам и ногам, меня повели в постирочную комнату «laundry». Там меня раздели догола, мою ужасно пахнущую одежду и нижнее белье, которое я стирал в унитазе, засунули в пластиковый мешок и убрали в картонный бокс с моим именем. Сердце ёкнуло в очередной раз при виде того, как меня серьёзно упаковывают – значит надолго.

Я опять оказался в чем мама родила перед глазами обслуги. Но я уже перестал стесняться – мне есть что показать и пусть Россия – мама гордиться своими сыновьями перед взором врага – неприятеля!

Мне выдали пол куска мыла и указали на душевую кабину. Кожа на моем теле чуть не взорвалась от счастья, от соприкосновения с мылом и водой! Однако кайфовать моей коже долго не дали и черномазый, размером с бегемота, через три минуты рявкнул: «тайм ап» – время вышло! Потом он бросил в меня сеточный, шелковый мешок, точно такой же как выдают в армии для грязного белья, в котором находился весь мой тюремный скарб. В этом мешке я нашел комбинезон зелёного цвета с трафаретом из белой масляной краски на спине «Фэйрфакс Коунти Джейл» – Центр Для Задержанных графства Фэйрфакс. Кроме комбинезона там также я нашел кеды чёрного цвета на удивление моего размера, пластиковая зубная щетка – напёрсток, кусок мыла, зубная паста, шампунь, крем для бритья, дезодорант, махровое полотенце, полотенце для умывания, размером с носовой платок, две простыни и солдатское одеяло. Все практически было так же, как и в армии – все удобно, все по размеру и все было новеньким! Единственным отличием от армии было то, что все упаковки были прозрачные и все, что находилась внутри было видно! Все прибамбасы были сделаны на предприятии Боба Байкера в Мексике.

Боб Байкер был очень известной личностью в США – это тот дядька, который придумал «Кэпитал шоу» – такой же седовласый, сухой старикашка, который сделал эту профессию знаменитой, как и наш Якубович – руководитель «Поле чудес!»

На всем стоял штамп чёрного цвета «для подразделений максимум секьюрити», что лишало заключённых всяческой возможности изготовить из них оружие. Когда я переоделся и сложил все свои бебихи в этот мешок – авоську, дежурный мне приказал отправляться в четвёртый блок!

Вот так, не много – не мало, просто: «Иди, гуляй Вася, найди четвёртый блок – тебя там ждут!»

– Я, как иди?

– Да, вот так просто – иди, куда ты нафиг денешься с подводной лодки?

На вас, блин, не наберёшься сопровождающих, сами валите! И дежурный уткнулся в книгу регистрации, давая понять, что разговор окончен!

Я забросил мешок со своими бебихами себе на плечо и, согласно указателям, стал пробираться в район своего будущего пребывания. На каждом перекрёстке сидел дежурный, как правило играющий в стрелялки или просматривающий порносайты в компьютере и завидёв меня, молча кивал головой в сторону, куда я должен двигаться. Так я прошел 14 этажей оказавшись на top level – верхнем уровне, где, как потом выяснилось, содержались самые матёрые уголовники. Почему меня туда распределили, до сих пор остается загадкой, видимо насмотрелись голливудского ширпотреба о русской мафии. Великая сила искусства!

Но когда я уже оказался в своем блоке, то есть в хате, я практически у каждого второго увидел на запястье левой руки красные пластиковые полоски с бар-кодом и фотографией, точно такие же как у меня. Оказывается, красный цвет как раз и выдавался особо опасным преступникам, которыеe у кого-то забрали жизнь, то есть убийцы.

Поэтому я и был классифицирован именно в этот блок – обладателей статей с тяжелыми уголовными преступлениями.

Блочная система содержания заключённых состоит из дежурного блокпоста похожего на скворечник поста ГАИ. Вокруг этой будки расположены блоки, которых в каждом крыле по шесть и расположены они вокруг блокпоста дежурного по кругу, то есть в виде ромашки.

Каждый блок расположен к посту открытой, обратно зеркальной стороной. Дежурный всё и всех видит через стеклянные стены, что происходит в блоках? Зыки не видит ничего и никого, так как стены полностью зеркальные.

Блок двухэтажный, на каждом этаже по пять камер-одиночек с собственным туалетом и умывальником, кроватью, сидением из бетона похожего на пень, микроскопического столика размером с раскрытую тетрадку и пластиковой корзина для личных вещей. Учитывая, что тюрьма переполнена, в камерах содержатся по два заключённых – второй живёт на полу.

На 20 зеков – один душ и один телевизор, а также общий туалет в углу хаты. Всё это внизу в большом коридоре блока, то есть в «ливинг руме» – дневной комнате отдыха. Туалеты везде из нержавеющей стали также как и в «буре». Как объяснил мне Кортез ранее, такая роскошь не от любви к уголовникам, а от прочности нержавеющей стали, то есть материала, из которого невозможно сделать оружие!

Моим сокамерникoм оказался дядечка в почтенном возрасте похожий на дядюшку Тома из одноименной «хижины». Звали его Роберт Томсон. Встретил он меня миролюбиво, но настороженно. Первый вопрос – есть ли деньги? Я ответил – есть. Он улыбнулся, а потом спросил откуда я? Я сказал, что из СССР и на него это произвело необъяснимый фурор. Оказывается, он никогда не видел «живых» русских, о которых очень много слышал и постоянно говорят по телевизору!

Где находится Россия он тоже не знал, но предположительно заявил, что где-то в Сибири! Ну, а где Сибирь, откуда ты знаешь? – уже с недоумением спросил я. Ну это где-то на севере, где вечная зима и пьяные мужики с гармошкой ходят в обнимку с медведями по улице! – спокойно ответил мой сосед и было видно, что он абсолютно в этом уверен!

Это было моё первое «столкновение интересов и высочайшего недоумения», которое меня впоследствии преследовало все время моего содержания под стражей. Для меня это было настолько невежественно, что я засомневался, что я нахожусь на территории Америки – факты абсолютной безграмотности населения этой «Лучшей на планете» меня буквально вводили в ступор.

То, что предыдущие 15 лет я находился в лучшей половине представителей этого государства, которые меня неоднократно вводили в состояние недоумение от «образования» и теперь, когда я находился в низшей прослойке общества, меня просто душила и рвала на куски эта вопиющая безграмотность моих новых сотоварищей, «великих» американцев!

Я считал, что я уже привык и как-то научился ориентироваться в этой вопиющей безграмотности моей новой Родины, оказывается, я ещё не знал и даже не предполагал, насколько дебильно это самое общество, потому что никогда не соприкасался с представителями другой, так называемой «настоящей Америки», т.е. «чёрной Америки!»

Что день грядущий мне предложит, впервые в моей жизни оказавшись с глазу на глаз с «импортным» преступным миром?

Свою первую ночь в своей первой хате, постелив свой пластиковый, тонкий матрас на пол, я оказался почти напротив туалета, на который мой «дядюшка Том» исправно ходил с интервалом в 15 минут всю ночь, исправно нажимая кнопку спуска воды. Вода улетала с горшка со звуком равнозначным преодолению звукового барьера нашим красавцем мигом! Вся система слива в американских тюрьмах заведена на вакуумное ускорение содержимого из горшка. Эти системы сделаны и разработаны с единственной целью, чтобы зэки перестали делать бунты и провокации забивая горшки. Вакуумный усилитель настолько мощный, что все содержимое горшка улетает в систему со скоростью бешеного таракана издавая при этом невероятный звук пикирующего бомбардировщика!

Когда мне надоели эти ночные похождения каждых пятнадцать минут, превративших мой сон в пытку, я попытался возразить этому сскуну: «Послушай приятель, ты можешь свое грязное дело делать не так часто или хотя бы не сливать грёбаный бачок?» – миролюбиво спросил я, выражая беспокойство. Однако этот пиндос мне заявил, что он ничего не может сделать, потому что постоянно хочет писать, а сливать бачок это б***ь – «mandatory», то есть обязательно – так написано в инструкции!

Я ему ответил, что я понимаю насчёт инструкций и что вы такие законопослушные пацаны, зарезав и убив человек пятнадцать, вы потом беспрекословно выполняете, что написано в ваших гребаных книжках – методичках, как себя вести в тюрьме? Если ты такой конченный зэк, всю жизнь просидел в тюрьме, то какого хера ты так слушаешься этих методичек, которые пишут мусора и по отношению ко мне выражаешь полнейшую неуважуху?

Этот старый пердун, не моргнув глазом сказал «извини!» и… продолжил в том же духе!

Не успел я сомкнуть глаза, как загремела тревога и сработали пневматические замки, открывая полутонные бронебойные двери. Мы все спустились вниз в комнату отдыха и встали по кругу у стен с поднятыми руками. Через несколько минут в хату вломилась толпа жандармов человек двадцать и начала шмонать камеры, а потом делать личный досмотр! Какой-то мальчишка-подросток, что-то там сказал, повозмущался, ему тут же вломили п***юлей, выкинули из дневной комнаты в коридор и скорее всего обработали ещё раз. Больше я его не видел. Как мне потом объяснили, что этого борзого правдоруба сразу убрали в БУР!

У нас было несколько минут, нам дали привести перевёрнутые вверх дном камеры после шмона, почистить зубы, побриться или принять душ. В душ была огромная очередь и я понял, что я туда не попадаю, потому что вскоре открылась кормушка и нам привезли завтрак. Еду расхватали мгновенно – сириал с молоком (кукурузные хлопья), два кусочка хлеба и холодный чай со льдом в пластиковом стаканчике. Было четыре часа утра на часах, подвешенных на стене в дневной комнате и этот очередной маразм меня тоже ввёл в ступор! Я сразу понял, что процесс по сбрасыванию веса начался! В дневной комнате было всего два стола по четыре человека – вся остальная толпа, держа поднос в руках, топтали этот мизерный завтрак стоя! После завтрака нас опять загнали в камеры и закрыли. Оказывается, мы можем поспать до следующего шмона, который будет сразу после пересменки бригады охраны в семь утра!

После этого, по селектору стали объявлять сколько времени осталось до «локаут», то есть закрывания дверей в камеры, которые тут же, с грохотом гаубичной батареи, открылись. Собрав свои манатки опять в мешок и одевшись, толпа спустилась вниз и расстелив покрывала на полу, продолжила спать. Мой сосед по камере Том нашел мне место рядом с собой под лестницей. Подремав ещё около часа, я вскочил вместе со всеми, выстроившись у стены по кругу, создав так называемый живой коридор. Дверь в блок с грохотом отворилась и к нам опять ввалились человек двадцать жандармов в сияющих чёрных ботинках и кофейно – коричневой униформе, как у фашистов, со всеми шевронами, медалями и прочей ботвой и стали опять шмонать так называемый живой коридор. У меня было такое впечатление, что пацаны только что вернулись с парада Победы на главной площади страны! Нас опять стали персонально шмонать, а потом переворачивать все в камерах!

Процедура досмотра длилась около получаса и в этот раз никто не возмущался.

Остановившись на выходе, их старший представился: «Господа подонки, меня зовут депути Джонсон, мне очень хорошо платят за то, чтобы вашу жизнь здесь сделать кошмаром. Не забывайте это!» Сверкнув начищенными носами своих утюгов, мистер Джонсон по кличке «кошмар», устремился портить жизнь в следующий блок. Всё это произошло столь стремительно, что я не успел даже всерьёз испугаться. Дверь блока с грохотом закрылась, а сам блок выглядел будто по нему Мамай прошел. «И так каждое утро!», прошептал мой сосед по построению двухметровый тощий негр из Нью-Йорка по кличке «смерть». За что ему присвоили такое погоняло я не понял, хотя внешне он реально был похож на смерть, потому что еле дышал и еле двигался. Он настолько был худой, что при ходьбе выскакивал из своих же тапочек самого последнего размера – они у него постоянно оставались на полу на пути следования движения, но самой большой отличительной чертой этой «ошибки природы» было то, что он постоянно разговаривал сам с собой! Вначале я все время конфузился и пытался разобраться, но потом убедился, что он просто тихо сам с собой ведёт задушевные беседы и я в его планы не вхожу!

После того, как шмон закончился, жандармы ушли и за ними с невероятным грохотом закрылась пневматическая дверь.

Все остались в дневной комнате, и дежурный со своего пульта управления включил телевизор. Большинство зеков тут же постелили себе на полу свои покрывала и продолжили сон, несколько человек смотрели телевизор, кто-то читал Библию. Я смотрел на весь этот ужас и недоумевал. Неужели моя жизнь замкнулась на этом грёбаном бетонном прямоугольнике размером с советскую двухкомнатную квартиру, в которую воткнули 20 человек отморозков? Перспектива пребывания в этом ужасном месте, стала вгонять меня в сумасшедший депресняк. Я никогда с этим не сталкивался и ничего подобного не испытывал. Мне показалось, что моя жизнь остановилась и все, что делалось раньше – было просто бессмыслицей, если так всё закончилось!

Расположившись на полу под лестницей, под столом – заняв практически каждый свободный кусочек пространства, зелёные комбинезоны свернувшись калачиками, продолжили спать. Заткнув уши пробками из туалетной бумаги и отключившись от реальности, пацаны ушли в себя. Пару человек смотрели телевизор практически в полуметре от него. Наверное глуховаты, что так близко смотрят телевизор, подумал я.

Компания из нескольких человек резалась в нарды, неистово споря до хрипоты. Их аргументы были весомы по отношению друг другу и самая мирная игра на земле после шахмат, практически перерастала в побоище!

Неизвестно как устроившись на кусочке сидения, я попытался смотреть телевизор, потому что спать абсолютно не мог в отличие от всей хаты – в карты я никогда не играл, домино ненавидел, считая эти занятия абсолютно безмозглой тратой времени…

Неожиданно один из чертей компании, игравшей в нарды, подошел к телевизору и переключил канал. Я оторопел. Вежливо, я обратился к этому уроду, чтобы он переключил канал обратно.

Я объяснил, что я смотрю эту передачу и, наверное, нужно сначала спросить, а потом уже переключать.

– Вы, юноша, проявили неуважение ко мне, да и ко всем остальным, кто смотрит ящик, тем более, вы его сами не смотрите, потому что сидите спиной к телевизору!

Ублюдочная организация, которая играла в нарды, дружно заржала! Видимо у неё было свое мнение на этот счёт, и их «атаман» был в этой небольшой зачуханной конторке, состоящей из 20 недоделанных ублюдков – самым главным!

У меня вспотели ладони и застрочило сердечко в груди, рихтуя грудную клетку. Обычное «состояние души» перед тем, как я кого-то «вывожу из состояния стояния в вертикальном положении, по отношению к точке опоры!»

Черномазый что-то пробормотал в ответ, не соизволив даже ко мне повернуться. Мой оппонент был примерно моего роста, в полтора раза тяжелее, с чисто выбритым черепом, до блеска пасхального яичка!

Не хотелось вот так все начинать, но исходя из опыта моих товарищей, не дружащих с законом, как говорят у нас в Одессе – в новом коллективе приходится себя «ставить», если коллектив не очень дружелюбен к тебе… Это избитая банальная истина, которая устанавливалась веками и которую никак невозможно проигнорировать. И как видится, на любом континенте!

Я никогда не участвовал в подобных мероприятиях и самым моим большим «преступлением» до сегодняшнего времени – было нарушение скоростного режима или не в том месте запаркованные машины. Я так был далёк от всей этой движухи, что все знания о криминальном мире у меня, были исключительно из кинофильмов, книг или просто рассказов знакомых и родного дяди по маминой линии – одесского блатного, которым уже приходилось сделать так называемую «ходку!» И меня никогда не интересовали подобные темы.

Я встал и переключил канал обратно. Буквально через минуту эта черномазая масса сделала то же самое, но в обратном порядке. Я поднялся и… выдернул штепсель кабеля из розетки. В хате повисла тишина. Чёрный что-то прорычал в ответ, но движения не сделал. Я понял в каком одиночестве и идиотском положении я оказался, потому что меня никто не поддержал. Ублюдки тут же разбрелись по норам и углам, хотя за минуту до этого так усердно смотрели ящик и тихо про себя возмущались. Мне никто не сказал и слова, но в тоже время и черномазому, ни один человек не выразил свое «фе». Мне стало ясно, что я имею дело с обыкновенными «терпилами» и могу рассчитывать исключительно только на себя! Как, впрочем, всегда и везде в этой козлячьей стране!

Во время ланча, как только урки выстроились в очередь для получения подноса с пайкой, меня ударили сзади. Я не видел кто? Оказавшись на полу, я мгновенно вскочил, но никого рядом не увидел. Очередь продолжала стоять, потупив глаза в пол и занимаясь своими делами – получением пайки. В этот же момент двери в хату с грохотом отворились и вся толпа, побросав свои подносы ломанулась в камеры. Это был сигнал тревоги – по команде, все урки обязаны были занять свои места в своих камерах – по два человека в каждой. В дневной комнате остались двое – я, не знающий этого правила, и черномазая сука размером с орангутанга, которые спорил со мной из-за телевизора буквально накануне. Он быстро подскочил к стене, поднял руки и раздвинул ноги приготовившись к досмотру и аресту! Я все сразу понял – значит именно эта ублюдочная масса меня и ударила сзади как подлый трус – сраный Мальчиш – Плохиш или просто обыкновенный америкашка – вонючая, мерзкая, маленькая душонка, которая б***ь весь мир учит как жить, сами живя по законам подонков!

Я никогда, никого не трогаю первым, но подобную агрессию тоже не прощаю никому – это моя жизненная позиция! Прыгнув зигзагом два шага в сторону, я вышел на ударную позицию и всадил левый маваши этому подонку по левой стороне его безмозглой бестолковки. Это чмо неумело среагировало, как бывший боксёр и почему-то двумя руками прикрыло свои яйца – видимо это самое дорогое, что у него было. Чмок подъёма моей кроссовки был слышен на весь блок. Дебил, переломившись пополам, развалился на полу во весь двухметровый рост и безжизненно замер, закатив глаза.