Тайная Миссия

***

– Предлагаю не останавливать этот вечер, – прошептал Дилан, опуская руки с её талии. Его пальцы, словно касаясь невидимой преграды, задержались на мгновение, прежде чем мягко скользнуть по её коже. Он вдохнул её аромат – тонкий, сладкий запах ванили, смешанный с лёгким оттенком дождя и чего-то неуловимо весеннего. Это ощущение заставило его сердце забиться быстрее, а мысли спутаться.

– Тут есть отличный бар, – продолжил он, слегка повернувшись корпусом. Его рука, почти случайно, коснулась её руки, и он почувствовал, как её пальцы слегка дрогнули. Кожа девушки была нежной, как шёлк, и такой прохладной, что он не удержался и провёл большим пальцем по её запястью. Это прикосновение вызвало в нём волну мурашек, заставившую его содрогнуться изнутри.

Его взгляд, обычно холодный и отстранённый, сейчас был полон жара. Он смотрел на неё, как на нечто драгоценное, что вот-вот ускользнёт из его рук. Её янтарные глаза, в свете фонарей казавшиеся звёздами, отражали в себе каждый его жест, каждое движение. В них было что-то волшебное, что-то, что заставляло его сердце биться быстрее, а дыхание сбиваться.

– К черту бар, – выдохнул он, не выдержав напряжения. Одним резким движением он притянул её к себе, словно боялся, что она исчезнет. Её тело, хрупкое и невесомое, прижалось к нему, и он почувствовал, как она коротко пискнула от неожиданности. Но этот звук не остановил его. Он углубил поцелуй, растворяясь в её вкусе, в её запахе, в её тепле.

***

Моя дрожащая ладонь инстинктивно прильнула к губам, словно я пыталась удержать слова, готовые вырваться наружу. Лёгкий шепот, едва слышный даже мне самой, сорвался с моих губ: – У нас было всё…

Как это возможно? Этот вопрос бился в моей голове, как пойманная птица в клетке, отчаянно ищущая выход. Я не помнила той ночи, но чувствовала её так же отчётливо, как своё имя, как биение собственного сердца. Воспоминания, словно тени прошлого, всплывали в моём сознании, оживая в ярких образах и звуках. Каждое мгновение той ночи было выгравировано в моём сердце, как драгоценные камни в ожерелье. Мне больше не нужны были доказательства, я ощущала это каждой клеточкой своего существа, каждой каплей крови.

Та ночь была волшебной, и было бы глупо отрицать это. Она была как сказка, которую ты помнишь с детства, но никогда не можешь рассказать. В ней было всё: магия, страсть, нежность и бесконечная любовь. И пусть я не помнила деталей, но её дух, её аромат, её послевкусие оставались со мной, как невидимый шлейф, ведущий меня назад, в тот мир, где всё было возможно.

Однако, внутри меня, словно змея, свернулась моя наивность. Она напоминала о себе тихим шипением, терзая меня изнутри. Осуждение самой себя достигло нового уровня, словно я была преступницей, не помнящей своих деяний. Как можно забыть все события, но так отчётливо помнить запах его кожи, тепло его прикосновений?

Внезапно мой взгляд остановился на чём-то за окном. Фигура, едва различимая в бликах солнца, двигалась так знакомо, что я замерла, не в силах отвести глаз. Движения рук были такими же плавными и уверенными, как в тот раз, когда… Но я не могла вспомнить, когда. Это лишь усиливало моё беспокойство. Я хотела продолжить наблюдать, хотела разгадать тайну, но меня отвлёк голос моей подруги. Он разнёсся по всему зданию, словно гром среди ясного неба:

– Спускайся! Ты нужна мне внизу!

– Эмили, все хорошо? Ты какая-то бледная! – Подруга мягко коснулась моей щеки, как только я подошла ближе.

Я посмотрела на нее, стараясь улыбнуться, но губы едва заметно дрогнули.

– Да? – Голос прозвучал хрипло, будто я только что пробежала марафон. Я взяла лежавший на столе буклет и, создав им прохладный ветерок, стала обмахивать себя. Буклет казался бесполезным, но он давал мне хоть какое-то ощущение контроля. – Всё хорошо.

Слова прозвучали неубедительно даже для меня самой. Подруга нахмурилась, но ничего не сказала. Она знала, что я не из тех, кто будет делится своими переживаниями на людях.

– Эмили, добрый день! – Неожиданно раздался голос, и я вздрогнула, словно меня ударило током. Повернув голову, я увидела мужчину средних лет, который стоял чуть в стороне, наблюдая за нами.

– Я главный мастер, Роберт, – представился он, слегка наклонив голову. Его голос был глубоким и приятным. Он протянул мне руку, и я, не раздумывая, ответила на рукопожатие. Его ладонь была крепкой, но в то же время удивительно мягкой.

Последующее время мы с увлечением обсуждали детали интерьера. Я, как дизайнер, предложила несколько интересных решений, которые гармонично вписались бы в общий стиль. Мы согласовали внутреннюю отделку, и я узнала, что объект сдадут в кратчайшие сроки. Это было замечательно, ведь нам не придется долго ждать. Пока идут отделочные работы, у нас будет время заняться поиском мебели и кухонного оборудования. Предположительно к концу лета мы сможем открыться, и это не могло не радовать.

Время в ресторане пролетает незаметно. Здесь, в работе, у меня не остается времени на пустые мысли. Я полностью погружаюсь в процесс, наслаждаясь каждым моментом. Закончив дела, я предупредила подругу, что вернусь домой к маме. Она, в свою очередь, сообщила, что за ней заедут, и я могу ее не ждать.

Поспешив на выход, я решила уехать раньше, чем Алекс соберет свои бумаги и пойдет за мной. Выйдя на улицу, я поняла, что в ресторане мы провели немало времени. Солнце перестало обжигать кожу, но все еще было высоко. По пути к машине я тщательно осматривала содержимое своей сумочки, молясь всем богам, чтобы ключи были на месте. Когда мои тонкие пальчики вытащили брелок, на моем лице засияла широкая улыбка.

Подняв взгляд, я едва не уткнулась носом в мужчину, преградившего мою машину. Его сосредоточенность на детской коляске была настолько полной, что он не заметил моего появления. Мужчина, словно в трансе, пытался сложить коляску, но безуспешно. Его движения были неуклюжими, а лицо – напряженным, словно он решал сложную задачу.

– Разрешите помочь, – сказала я, не спрашивая, а скорее настаивая. Мой голос прозвучал твердо, но в нем слышались нотки заботы. Я подошла к коляске и ловко, в два быстрых движения, сложила ее. Она поддалась мне без труда, хотя мужчина безуспешно пытался справиться с ней неизвестное мне количество времени.

– Вот так вот, – добавила я, выпрямляясь и улыбаясь. Но моя улыбка тут же исчезла, когда я подняла глаза выше. Тот знакомый силуэт в окне, те плавные, уверенные движения – все это принадлежало ему.

Глава 7

– Ты? – тихо сорвалось с губ Эмили, словно она не могла поверить своим глазам. Она замерла, не в силах отвести взгляд от мужчины, который держал детскую коляску. В его руках она казалась особенно хрупкой и беззащитной.

Мужчина посмотрел на неё с легкой улыбкой, которая тут же растаяла, уступив место серьезности. Он аккуратно опустил коляску на асфальт и подошел ближе, остановившись в нескольких шагах от Эмили. Его присутствие казалось одновременно успокаивающим и тревожным.

– Эмили, – мягко произнес он, его голос звучал тихо.

Девушка вздрогнула, услышав свое имя. Она хотела ответить, но слова застряли в горле. Она почувствовала, как слезы подступают к глазам, и отвернулась, чтобы скрыть их.

– Отойди! – Её голос дрожал, но она пыталась придать ему уверенность. – Я тороплюсь.

Её ложь была слабой, и она это знала. Она уже давно не могла обманывать себя, но сейчас это было единственное, что она могла сделать. Слезы, которые она так старательно сдерживала, начали катиться по её щекам.

Мужчина нахмурился, но не сделал ни шагу. Он смотрел на неё и в его глазах читалась тревога.

– Эмили, что случилось? – тихо спросил он, его голос был мягким, но настойчивым.

Девушка не ответила. Она просто отвернулась и пошла прочь, стараясь не оглядываться назад. Её сердце колотилось, как бешеное, а мысли путались. За последнее время она выплакала столько слез, что казалось, будто она уже исчерпала все свои запасы. Но сейчас, когда она увидела Дилана, её глаза наполнились новой болью.

Мужчина поймал запястье девушки, которая стремительно направилась к своей машине. Одним легким движением он притянул её ближе к себе. Она замерла, как пойманная птица, её взгляд испуганно метнулся к входу в ресторан, словно боясь, что их увидят.

– Что? – спросила она, поднимая густые ресницы. Её глаза встретились с его взглядом, и в этом столкновении она увидела что-то, что заставило её сердце забиться быстрее.

– Почему ты тогда ушла? – тихо спросил он, его голос был низким и глубоким. Он осторожно положил руки на её талию, и она почувствовала, как тепло его тела проникает сквозь ткань одежды.

Эти прикосновения, этот запах, исходящий от него – смесь табака, кожи и чего-то неуловимо мужского – заставили её успокоиться. В его руках она почувствовала себя защищенной, хотя и не знала, почему.

Она посмотрела на сложенную коляску, стоявшую рядом, и её голос прозвучал холодно, как осенний ветер:

– А это имеет значение?

Он проследил за её взглядом, его усмешка была лёгкой, но колючей, как первый снег.

– Это для моей… – но слова Дилана утонули в рёве мотора. Алекс, словно нарочно, резко тронулся с места, оставив Эм в недоумении.

Слово "жены" эхом отозвалось в её голове, но она не была уверена, правильно ли его поняла. Это слово, как острое лезвие, резануло её сердце, оставив след, который она не могла игнорировать.

– Всего доброго! – бросила она, отталкивая Дилана. Её голос звучал холодно, но внутри бушевал огонь. Она села в свой автомобиль, её пальцы нервно сжали руль. Резко выкрутив его, она рванула с места, оставляя за собой лишь клубы пыли и звенящую тишину.

Мир вокруг казался ей чужим и враждебным. Куда она едет? Этого она не знала, но чувствовала, что должна бежать от той правды, что обрушилась на неё. Её сердце колотилось, как барабан, а мысли путались.

Мужчина задумчиво смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Он не мог понять, почему её реакция была такой резкой. В её глазах мелькнула странная смесь страха и недоумения, и это озадачило его. Что он сделал не так? Почему она так отреагировала? Он пытался разгадать её поведение, но она оставалась для него загадкой. Возможно, он упустил что-то важное, или, может быть, она просто не была готова услышать то, что он сказал.

Эм гнала машину, пытаясь успокоить нервы и разобраться в своих мыслях. Её сердце всё ещё колотилось, как бешеное. Почему упоминание о жене вызвало в ней такую бурю эмоций? Это была просто реакция на неожиданность или что-то большее? Она не знала ответа, но чувствовала, что это важно. Важнее, чем она могла себе представить.

Из мыслей девушку смог вывести лишь настойчивый звонок мобильного телефона. Звук был похож на далёкий сигнал тревоги, который медленно, но уверенно пробирался сквозь её размышления, разрывая тишину. Она вздрогнула, словно очнулась от глубокого сна, и медленно подняла руку, чтобы достать телефон из сумочки.

Эмили устало выдохнула, когда телефон наконец-то вынырнул из бездонной пропасти её женской сумочки. Звон прекратился так же внезапно, как и начался, и она перевела взгляд с дороги, где красный сигнал светофора упрямо стоял перед ней, на дисплей телефона. В этот момент Эмили заметила имя звонившего, но вместо знакомого номера на экране высветилось загадочное «Неизвестно». Следом пришло уведомление.

Её пальцы, как будто под гипнозом, медленно скользнули по экрану, словно она боялась нарушить невидимую связь. Красный свет светофора всё ещё горел, словно подчеркивая напряжённость момента. Она задержала дыхание, как будто боялась, что её мысли могут материализоваться и превратиться в нечто ужасное.

На экране появилось короткое, но леденящее душу: "Ты следующая". Эмили замерла. Её глаза расширились, а дыхание стало прерывистым. Она не могла поверить своим глазам. Что это значит? Кто мог написать ей такое? В голове проносились тысячи вопросов, но ни один из них не мог найти ответа. Девушка почувствовала, как её тело покрывается холодным потом. Она медленно опустила телефон, словно он обжёг её пальцы. В этот момент она поняла, что мир вокруг больше не кажется ей безопасным, что больше не может доверять ничему и никому.

В спину ей ударил настойчивый гул автомобилей. Девушка вздрогнула и медленно подняла взгляд на дорогу. В этот момент она заметила, что светофор, который ещё мгновение назад горел красным, теперь светился зелёным, приглашая её к движению. Она замерла на мгновение, а затем, слегка помешкав, аккуратно тронулась с места. Шины тихо зашуршали по асфальту, и автомобиль плавно покатился вперёд.

Единственное, что она хотела после увиденного, – это поскорее добраться до мамы и убедиться, что с ней всё в порядке. Эмили отсутствовала дома две недели, пока мать была наедине с отчимом, мужчиной, который оставался для Эмили загадкой, как тёмный силуэт в ночи. Его присутствие вызывало у неё тревогу, как будто он был угрозой. Тревога, казалось, стала её постоянным спутником. Тысячи проблем, навалившихся на хрупкие плечи Эмили, не давали ей спокойно дышать. Она чувствовала, что потеряла веру в этот мир, словно все вокруг были чужими и непонятными. Она искала пристанище, где её поймут, поддержат и защитят, но не могла найти его.

Километры дороги таяли за окном, но Эмили не ощущала облегчения. Её сердце билось неровно, а в голове роились тревожные мысли. Она повторяла, как мантру: "Всё будет хорошо". Эти слова, как заклинание, должны были успокоить её, но не могли прогнать дрожь, что сковывала тело.

Когда автомобиль плавно остановился у высотки, где она и её мама делили уютное гнездышко, Эмили замерла. Время будто остановилось. Она вышла из машины, и холодный ветер тут же впился в её кожу, проникая до самых костей. Эмили закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании, но холодный воздух, казалось, проникал и туда, замораживая её изнутри.

Каждый шаг по лестнице был подобен преодолению невидимой преграды. Она поднималась всё выше, и с каждым шагом мир вокруг становился всё более призрачным. Стены, казалось, давили на неё, а тишина, что царила в подъезде, лишь усиливала чувство одиночества.

Наконец, она добралась до своей квартиры. Дверь открылась с тихим щелчком, и Эмили оказалась в знакомом пространстве. Здесь, в этой тишине, царила жизнь. На кухне горел мягкий свет, и его тепло, казалось, обволакивало её, словно одеяло. Она увидела маму, стоящую у плиты. Мама готовила что-то вкусное, её движения были плавными и уверенными, как всегда.

– Мама…

Голос Эмили прозвучал так тихо, что его могла уловить только сама ночь. Он был едва различим, как шёпот ветра, играющего с листвой. Кэтрин замерла, её пальцы, сжимавшие край стола, побелели от напряжения. Этот шёпот казался далёким зовом из глубины сна, но в то же время он был здесь, в этой комнате, полный боли и тоски. В следующий миг её плечи опустились, и она медленно повернула голову. В её глазах промелькнуло облегчение, смешанное с тревогой.

– Дорогая, что случилось? – спросила Кэтрин, её голос звучал мягко, но в нём слышалась нотка беспокойства. – На тебе лица нет…

Эмили не ответила сразу. Она стояла в полумраке, её силуэт был едва различим. Кэтрин видела, как её плечи дрожат, а руки нервно сцеплены за спиной. Она знала этот взгляд, знала эту тишину. Это был взгляд человека, который борется с чем-то внутри себя, что-то, что он не может выразить словами.

– Эмили, ты меня слышишь? – Кэтрин сделала шаг вперёд, её голос стал чуть твёрже, но всё ещё оставался заботливым. – Пожалуйста, скажи мне, что случилось.

Но девушка прибывала в оцепенении. Её мысли, которые настойчиво пытались запугать её всю дорогу до дома, отступили на мгновение, но тревога не ушла. Мама дома, всё хорошо – эти мысли принесли облегчение, но следом пришло новое беспокойство. Что значило то уведомление? «Ты следующая» – эти слова эхом отдавались в её сознании, вызывая дрожь. Стоит ли беспокоить маму, пугать её этим бредовым сообщением? Она сжала телефон в руке, чувствуя, как её пальцы впиваются в холодный пластик, и, наконец, решилась.

– Только не переживай, – наконец сказала девушка, слегка охрипнув от долгого молчания. В комнате царил полумрак, и мягкий свет придавал её лицу таинственное выражение. Она теребила в руках конфету, которую достала из вазы, стоящей на столе, словно пытаясь найти в ней утешение.

– Мне пришло SMS с непонятным содержанием, – продолжила Эмили, её голос дрожал. – Я испугалась, не понимаю, к чему отнести эти слова. Возможно, ошиблись номером, или же написали мне, и это связано со смертью папы… – Она говорила быстро, словно боясь не успеть высказать всё, что было у неё на душе.

Лицо Кэтрин было бледным, но в глазах горел огонь решимости, который не угасал даже в этой напряжённой тишине. Она опустилась на стул, словно он был единственным островком стабильности в этом шторме. Её руки крепко сцепились на коленях, а сердце билось так громко, что казалось, оно может вырваться наружу.

– Дочь, – голос мамы звучал мягко. – Что в этом сообщении?

Эмили не ответила. Она лишь медленно перевернула телефон экраном к маме, её пальцы дрожали. Мама наклонилась ближе, и Эмили увидела, как её лицо, и без того бледное, стало совсем белым, словно мраморная статуя. Два слова, написанные жирным шрифтом, врезались в сознание: "Ты следующая".

– Мы должны обратиться к Стиву! – резко сообщила женщина.

– Да, возможно, это самое верное решение, – подтвердила Эмили, её голос был спокойным. Она взглянула на часы, и её глаза загорелись. Было ещё не поздно, всего лишь семь вечера. Эмили ощутила прилив энергии.

– Можем поехать прямо сейчас, – с решимостью добавила она, поднимаясь со своего места. Её движения были быстрыми и уверенными, как будто она уже знала, что их ждёт впереди. Кэтрин кивнула, её руки дрожали, но она быстро убирала кастрюли с огня, отбрасывая полотенце в сторону. Они направились к двери, даже не тратя времени на переодевания.

На улице уже сгущались сумерки, и холодный ветер играл с их волосами. Эмили ощущала, как её сердце бьётся в груди, как будто оно пыталось вырваться наружу. Кэтрин шла рядом, её лицо было напряжённым. Когда они подошли к машине, Эмили нажала на брелок. Свет фар мягко осветил их, как луч надежды в тёмном лабиринте. Внутри салона было тепло и уютно, как в маленьком убежище. Эмили села на водительское место, и рядом с ней опустилась мама, её присутствие было как тихая, но надёжная опора.

Девушка плавно вывернула со двора, и их автомобиль погрузился в суету мегаполиса. Дороги, освещённые светом фонарей, мелькали за окном, а шум города, сливаясь с рокотом двигателя, создавал ощущение движения вперёд.

Путь до участка ФБР был не слишком длинным, но переживания Эмили и её мамы растянули это расстояние. Каждая минута, проведённая в дороге, казалась вечностью, полной ожидания и неизвестности.

Когда они наконец добрались до места, Эмили и её мама замерли перед величественным зданием. Внушительное сооружение, которое выделяется на фоне городского пейзажа своей строгостью, оно построено из высококачественных материалов, имеет чёткие линии и симметричную архитектуру, что подчёркивает его официальность и серьёзность предназначения. Фасад здания отделан тёмным камнем, который придаёт ему солидность и надёжность. На крыше установлены антенны и системы связи, что свидетельствует о современном оснащении и передовых технологиях, используемых в работе.

Дувушки стояли у порога, словно две тени, окутанные мягким полумраком. Их сердца бились в унисон, создавая ритм, который, казалось, эхом разносился по всей улице. Воспоминание о Томе нахлынуло внезапно, как волна, захлестывая их с головой. Он был далеко, словно на другом конце света, но его присутствие ощущалось, как невидимая нить, связывающая их, как тонкий, но прочный канат, который невозможно разорвать. Где-то в облаках, как ангел-хранитель, Том наблюдал за ними, его образ мерцал, как отражение в зеркале. Он словно вел их в это место – убежище, где они могли бы найти покой и безопасность. На пороге стояли его жена и дочь, две хрупкие фигуры, объединенные общей болью и надеждой. Эмили и её мама переглянулись, и их взгляды пересеклись, как два луча света в темноте, наполненные безмолвным пониманием. Они сделали шаг вперед, и двери участка ФБР медленно, почти торжественно, открылись перед ними, словно приглашая войти.

– Спасибо! – девушки хором поблагодарили мужчину, который выходил из здания. Эмили на мгновение замерла, чувствуя, как что-то странное шевельнулось в её сознании. Его лицо показалось ей знакомым, но она решила не заострять на этом внимание, сосредоточившись на том, что ждало впереди.

Дверь участка ФБР захлопнулась с глухим металлическим звуком, отрезав их от внешнего мира. Воздух внутри стал тяжёлым, как будто он впитал в себя все тревоги и напряжение этого дня. Эмили, прижимая к себе сумку, огляделась. Холл выглядел безжизненно, как заброшенная декорация из старого фильма. Белые стены, словно покрытые инеем, давили на нервы, а стерильные полы отражали тусклый свет ламп, создавая ощущение замкнутого пространства

– Осталось найти кабинет Стива, – прошептала её мама, её голос дрожал, словно она пыталась справиться с волнением. Она стояла посреди холла, словно потерянная, её взгляд метался по сторонам.

Эмили подошла ближе, её сердце колотилось в груди. Она заметила едва заметную табличку на стене, указывающую направление.

– Пошли, – сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно. – Я знаю, где его кабинет.

Они двинулись вперёд, шаги эхом разносились по пустому холлу. Эмили чувствовала, как мама цепко держит её за руку, словно ища в этом прикосновении невидимую, но столь необходимую поддержку. Девушки шли по длинному коридору, вымощенному старинной плиткой цвета слоновой кости. На стенах висели портреты выдающихся агентов ФБР – их лица, строгие и серьёзные, словно выточенные из мрамора, следили за каждым их шагом.

Мимо проплывали двери, каждая из которых была аккуратно выкрашена в глубокий чёрный цвет и украшена золотыми табличками с именами сотрудников. Некоторые двери были приоткрыты, через них доносились приглушённые звуки: шелест бумаги, тихий шёпот и едва различимый смех, словно эхо далёкого разговора.

Вдруг Эмили заметила массивную дверь, которая отличалась от остальных. На табличке, прикреплённой золотистыми буквами, было выведено: "Стив Харрис. Инспектор ФБР". Эмили остановилась перед этой дверью, её сердце забилось быстрее. Она перевела взгляд на маму, и та, в свою очередь, посмотрела на дочь с лёгкой, но тёплой улыбкой.

Девушка сделала шаг вперёд, словно преодолевая невидимую преграду. Её пальцы слегка дрожали, когда она поднесла руку к двери. Она хотела постучать, но в последний момент замерла, будто ожидая чего-то. Затем, собрав всю свою решимость, Эмили осторожно постучала – два медленных, но уверенных удара кулачком, которые отозвались в коридоре эхом, словно подтверждая её присутствие. Притаив дыхание, Эмили и её мама замерли в ожидании. Секунды тянулись, как часы, и в этой тишине казалось, что даже время остановилось.

Наконец, из-за двери донёсся низкий, глубокий голос:

– Войдите, – прозвучало, как приказ, но в то же время с оттенком вежливости.

Эмили мягко коснулась холодной металлической ручки двери, словно боясь нарушить хрупкую тишину. Её пальцы слегка дрогнули, но она всё же медленно повернула её, и дверь, подчиняясь её воле, поддалась с едва слышным скрипом. Эмили переступила порог кабинета мистера Харристона и оказалась в просторном, но мрачном помещении. Стены были выкрашены в тёмно-серый оттенок, который поглощал свет, создавая атмосферу таинственности. На стенах висели старинные картины в тяжёлых, массивных рамах, каждая из которых, казалось, хранила свои собственные истории.

В центре комнаты возвышался массивный деревянный стол, покрытый толстым слоем пыли, которая, казалось, никогда не исчезала. На столе лежали стопки бумаг, ручки, пресс-папье и несколько папок, которые, судя по их виду, были давно заброшены. Свет, проникающий через узкие окна, создавал причудливые тени, которые танцевали на полу, словно живые существа. В углу комнаты стоял массивный кожаный диван, на котором лежала старая, потрепанная книга.

Эмили сделала шаг вперёд, стараясь не издавать ни звука. Её взгляд невольно задержался на мужчине, который сидел за столом. Он был одет в строгий, идеально сидящий костюм, который подчёркивал его фигуру. Тёмные волосы были аккуратно причёсаны, а глаза, скрытые за стёклами очков, внимательно следили за каждым её движением.

Спустя мгновение он узнал в фигуре девушки дочь своего напарника. Напарника, который был ему другом, надежным товарищем и братом по оружию. Их дружба началась в сумерках, когда они вместе искали улики на старом складе, и закончилась в лучах утреннего солнца, когда он закрыл глаза напарника, не в силах спасти его от пули. Воспоминания о том дне вспыхнули в его памяти, как яркие кадры старого фильма, где каждый кадр был насыщен звуками смеха, шепотом секретов и планами на будущее, которые они так и не успели воплотить.