Полная версия
Лена и Федор вернулись в Москву с самыми яркими и положительными впечатлениями от поездки и встреч.
В этой части рассказа Федора Лена встрепенулась, слегка улыбнулась и первый раз вступила в беседу:
– Представляешь, Инн, там народ в офисе ходит в брюках и рубашках с длинными рукавами, галстуки никто не носят, а на ногах у половины народа – страшного вида резиновые шлепанцы. Подходит к тебе эдакий респектабельный джентльмен в белой рубашке при галстуке и черных брюках, и ты вдруг видишь, что брюки закатаны до колен, и на коричневых волосатых ногах – синие древние сланцы. Жуть! Я поначалу впала просто в шок: ну как такое возможно?! Только потом мне объяснили, что они молятся 5 раз в день, а перед молитвой нужно помыть все конечности.
– Все? – С интересом уточнил Иннокентий.
– Говорят, что все, и это похоже на правду: у них и брюки вверху мокрые, и шерсть на ногах тоже, – похоже, что нервное напряжение начало отпускать Лену, – а ещё мне ужасно понравились местные белочки. Они не рыжие, как у нас, а маленькие и серенькие, по территории фабрики Инаята их бегает множество…
– Лен, давай про белочек потом, ладно? – скривился Федор.
Итак, следом за ними в Москву прилетел и Инаят.
Он подтвердил, что семейный совет согласовал все условия сотрудничества, в том числе большие отсрочки по оплате ткани, а также беспроцентный заем для оплаты таможенных и транспортных расходов Лены в России.
Однако семейный совет потребовал, чтобы Лена, со своей стороны, предоставила обеспечение расчетов – дом.
Они договорились, что не станут оформлять официальный договор залога на дом Лены. Дом будет формально продан Инаяту, а тот должен вернуть его обратно, как только «Победа текстиль» заплатит за первые контейнеры с тканью.
– Здесь еще раз прошу поподробнее, – вновь не выдержал Иннокентий, – вы как-то оформили письменно ваши договоренности об обратной продаже дома?
– Конечно, братуха, мы же не последние лохи! – Федор поднял вверх здоровенные ладони, – конечно, Ленка загорелась, заторопилась, поверила красавчику пакистанцу, но я убедил ее, что все устные договоренности нужно записать и подписаться. Слухай дальше.
Итак, Лена подписала договор о продаже Инаяту своего участка с домом.
Официальная оценка стоимости объекта была эквивалентна примерно семидесяти тысячам долларов, эта стоимость и была оговорена в подписанном ими договоре купли-продажи.
Лена зажглась проектом и полностью поверила своему респектабельному партнеру.
Федору пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ее составить письменное «Соглашение о сотрудничестве», в котором были описаны все их устные договоренности, в том числе и то, что Инаят продаст дом Лене обратно за те же семьдесят тысяч долларов.
Инаят без тени сомнения согласился с предложенным ему к подписанию документом.
Лена с бешеной энергией бросилась готовиться к приходу контейнеров с тканью. Она договорилась об аренде нескольких складов, развезла образцы ткани будущим покупателям и согласовала с ними условия продажи, наняла двух менеджеров по продажам, подписала договор с таможенным брокером и пр. и пр. В общем, все было готово к старту программы.
Однако контейнеры не пришли ни через три месяца, ни через шесть.
Сначала Инаят очень убедительно говорил о загруженности своего пакистанского предприятия американскими заказами и просил немного подождать. По прошествии некоторого времени он начал настойчиво предлагать Лене забирать контейнеры с забракованной в США тканью, а не с теми дизайнами, которая Лена так долго и с такой любовью отбирала в Пакистане.
Инаят воспринял возмущенный отказ Лены как личное оскорбление.
Дальше – больше.
Последний разговор состоялся два месяца назад. При очередной встрече в офисе Резви в гостинице «Стар» Инаят заявил, что вообще не видит перспектив в развитии текстильного бизнеса в России, и предложил Лене заняться поставками тракторов «Беларусь» в Пакистан…
– Лена, в Пакистане принята программа государственной поддержки фермеров, им предоставляются кредиты на покупку техники, а нехватка тракторов составляет более 10 тысяч единиц в год – объяснял Инаят через переводчика, а также по совместительству директора Московского представительства Зульфигара Али.
Лена возмущенно затрясла головой:
– Инаят, о чем ты, какие трактора? Я уже семь месяцев жду прихода моих тканей!
– Наши планы изменились. Я готов отдать тебе ткань, пришедшую из США, и дам на нее очень интересные цены, однако наше производство перегружено, и мы не сможем изготовить ткань по твоему заказу.
– Но мы же договаривались! – закричала Лена. Ответом ей было молчание.
– А как же мои расходы, а мой дом?
Томный взгляд и неторопливая речь обаятельного смуглого мужчины не изменились ни капельки. Он оставался, как всегда, спокоен, вежлив и смотрел на Лену все с тем же обожанием:
– Лена, я оставлю дом у себя. Скажи, сколько доплатить за него?
– Инаят, да я не хочу его продавать, я всю жизнь мечтаю о собственном доме. Я никогда его не продам, о чем ты говоришь?
– Лена, моя семья считает, что нам нужен дом в России. Твой дом я уже купил. Извини, но другого варианта у тебя нет. Скажи, сколько за него доплатить, и давай двигаться дальше. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, у нас прекрасные перспективы совместного бизнеса.
У Лены перехватило горло. Впервые в жизни она не знала, что сказать и как поступить. Если б напротив нее сидел мошенник, бандит, аферист, она бы завизжала, вцепилась бы ему в лицо, позвала Федора, а тот бы уж разобрался… Но перед ней сидел богатый и респектабельный бизнесмен, искренне ее обожавший и смотревший на нее с вожделением даже сейчас.
У Лены мелькнула мысль:
– А может быть, он просто хочет заставить меня переспать с ним?
В этой части своего рассказа Федор старательно не смотрел на Лену.
Она осторожно проговорила:
– Инаят, я сегодня вечером свободна, Федор уезжает в командировку. Я предлагаю обсудить наши дела за ужином…
Инаят неторопливо поднялся из-за стола:
– Почему бы и нет, но сегодня я улетаю в Пакистан. Я планирую вернуться через месяц-два. Подумай насчет цены дома, скажи, сколько ты хочешь. И еще: пожалуйста, передай ключи Зульфигару, он начнет делать там ремонт, я дал ему только три месяца на завершение всех ремонтных работ.
Зульфигар предупредительно распахнул перед хозяином дверь, и тот величаво убыл.
– Лена, я провожу господина в номер и вернусь, подожди меня, – шепнул Зульфигар.
Когда он вернулся минут через двадцать, Лена продолжала стоять на том же месте.
– Послушай, я так и не поняла, это что – шутка?
На лице пожилого, получившего образование в Советском Союзе лет тридцать назад Зульфигара Али были написаны искренняя симпатия и участие:
– Леночка, господин попросил меня поговорить с тобой и объяснить ситуацию. Вчера он звонил домой, советовался с папой, и они решили, что им нужен дом в России. Они собираются развивать здесь бизнес.
– Какой бизнес, о чем ты говоришь? – закричала Ленка, – Он же только что сказал, что не хочет заниматься текстилем?
– Да, Лена, принято решение, что за текстиль будет отвечать Гохар, средний брат, а Гохар категорически против бизнеса в России, он считает, что рынок США гораздо перспективней. Инаят будет развивать новые проекты по поставке различной техники из России, Украины и Белоруссии в Пакистан. Ему нравится в России, и он хочет работать здесь.
Лена прекрасно знала, что именно нравится Инаяту в России. В его московском представительстве был еще один переводчик, точнее, переводчица: двадцатишестилетняя учительница русского языка Валя Фролова из провинциального Козельска, что в Калужской области, нанялась на работу несколько месяцев назад.
Белокожая девушка с длинными русыми волосами и простеньким славянским лицом быстро стала смотреть на своего работодателя с искренним и нескрываемым обожанием.
Похоже, что весь громадный запас любви и нежности, все еще присущий провинциальным женщинам, воспитанным на русской классической литературе, обратился на респектабельного южного джентльмена. И, конечно, тот не стал сопротивляться и величественно позволил Вале любить себя.
Не так давно Валя поделилась с Леной, по-видимому, единственным человеком в Москве, с которым она могла быть откровенной, что она уже приняла ислам и молится аллаху пять раз в день.
Как результат, ее отношения с родителями обострились, и те даже подсылали к Вале православного священника в один из приездов дочки домой. Валя упорствовала.
Да разве что-то может остановить искренне любящую русскую женщину?!
Интересно, что сам Инаят был отнюдь не религиозен и совсем не дурак поужинать с хорошим вином или водочкой, что аллах отнюдь не одобряет. Да и моральные соображения его совсем не заботили: в Пакистане его ждали жена и трое сыновей.
Наверное, Валя молилась за них обоих.
Надо отметить, что после старта их близких отношений приезды Инаята в Москву участились и обязательно начинались с совместного визита в гостиничный номер.
Весь персонал фирмы в количестве двух пакистанцев и одного киргиза смиренно ждал прихода своего повелителя в офис и даже не помышлял об уходе домой без высочайшего соизволения. Всесторонне отдохнувший господин приходил в офис часов в одиннадцать вечера, сидел пару часов, что-то обсуждая с Зульфигаром Али, и затем возвращался в номер.
Только после этого сотрудники поспешно убывали домой.
Лену искренне занимала и забавляла эта традиция.
– Али, а если Инаят придет в офис в час ночи? – спрашивала она.
– Когда господин в офисе, ему может в любое время понадобиться любой из сотрудников, поэтому они обязаны тоже быть там – отвечал потрепанный жизнью старый пакистанец. На самом деле причина была проста. Зульфигар Али, как и другие его соотечественники, имели минимальные шансы трудоустроиться в российские компании, поэтому они держались за место изо всех сил и проявляли лояльность боссу любыми доступными способами.
Но сегодня Лене было не до интимных увлечений Инаята:
– Али, что мне делать?
– Лена, если семья решила, то Инаят не сможет поступить по-другому. Возьми у него деньги и купи другой дом.
Тут Иннокентий не выдержал и прервал рассказ Федора:
– И в самом деле, почему бы не содрать с этого засранца хорошие деньги?
– Увы, – Федор скрипнул зубами, – этот базар случился два месяца назад. После этого Инаят один раз побывал в Москве, оттрахал Вальку и свалил обратно. Ленке он даже не позвонил. Мы просили Зульфигара связаться с ним – старая сволочь говорит, что господина нет в Пакистане, связи с ним нет. Алена много раз набирала его пакистанский мобильный – трубку, гад, не берет. Вчера я заскочил в его офис и взял за горло Зульфигара, ты знаешь, как я умею это делать.
Иннокентий действительно знал, что Федор прекрасно умеет вести жесткие разговоры, а его бандитская физиономия и борцовская фигура всегда являлись хорошим дополнительным аргументом.
– Я наехал на Зульфигара. Старый мерзавец затрясся, он страшно боится, живет-то он здесь, в России. Я ему гарантировал серьезные проблемы, если не будет сотрудничать. Али сказал категорически, что Инаят дом не вернет, дом вдруг стал очень нужен его семье. Насчет доплаты денег тоже полный п…ц. Он боялся говорить прямо, но дал понять, что хрен мы что-то с Инаята получим, типа, многие хотят получить с господина деньги, но никому не удается это сделать. И вот тут, братуха, началось самое интересное. Аккурат в тот момент, когда наш диалог начал склеиваться, в комнату влетают двое – тощенький пакистанец и здоровенный киргиз, что работают на Инаята. В руках у киргиза был «Макаров».
– Ого! – поднял брови Иннокентий.
– Да уж. Ты меня знаешь, мне многие пушкой в нос тыкали, да без толку. Я с ходу вклеил киргизу по морде и очнулся через полчасика. Представь себе, меня уложил тощенький пакистанец!
– Да, Федор, становится все интереснее. И что дальше?
– Киргиз шипел как змея, видать, зараза, не привык к такому обращению. Он несколько раз повторил, что я не понимаю, с кем связался, и что мне абзац, если еще раз появлюсь возле Инаята.
– Итак, Федор, что ты обо всем этом думаешь?
– Ну, братуха, что-то эта шарашка мало похожа на нормальных коммерсантов. В первый момент я хотел по старой памяти обратиться к знакомым браткам, чтоб тряхнуть гадов по полной программе, но потом чуть остыл, подумал и решил, что здесь нельзя торопиться. Если я серьезно наеду на них, то Инаят здесь просто-напросто не появится, и дом мы хрен вернем. Здесь нужно действовать как-то похитрее, но как? Думай, братуха.
– Лена, – Иннокентий повернулся к предпринимательнице, – как я вижу, первые проблемы начали появляться уже давно, месяцев семь назад, а я услышал об этом только сейчас. Почему?
– Понимаешь, Инн, – опустив глаза, медленно проговорила Лена, – мне очень хотелось добиться успеха самой, а когда начались проблемы, мне долго не хотелось в этом признаваться.
Да и потом тебе последнее время было не до нас! – с вызовом закончила она.
Все замолчали. Иннокентий вздохнул и полез в портфель за листом бумаги:
– Давайте порассуждаем.
Это была традиционная фраза, прекрасно знакомая Лене и Федору. Ею Иннокентий всегда предварял детальный анализ сложных ситуаций, в результате которого формировался план последующих действий.
Но сегодня продолжение было неожиданным. Иннокентий резко закрыл портфель и встал:
– А впрочем, нет. Предлагаю провести очередную встречу ровно через неделю в это же время. Лена, запоминай, мне нужно:
–копия договора купли-продажи дома,
–копия «Соглашения о сотрудничестве»,
–копии любых других имеющихся документов,
–распечатки вашей электронной переписки,
–распечатка смс, которые вы посылали Инаяту и получали от него,
–полная контактная информация и краткие характеристики всех лиц, касавшихся вашей проблемы: Инаят, его братья и папа, Али, Валя, остальные сотрудники офиса, прочие лица,
–изложение всей последовательности событий строго по датам.
Все документы отсканировать и прислать мне по электронке ASAP. Извини, Федор, расшифровываю: ASAР – это традиционное английское сокращение «as soon as possible» – максимально срочно.
Кроме того: Лена, тебе нужно подъехать к Зульфигару с бутылкой, расплакаться у него на плече, выпить с ним и попробовать разговорить. Конечно одной, без Федора. То же самое сделать с Валей. Уверен, оба они проникнутся к тебе глубоким сочувствием и расскажут массу интересного. Узнай побольше об Инаяте и этих бравых парнях, пакистанчике и киргизе, нам надо нарисовать максимально полный портрет нашего врага.
И еще, это очень важно. Нам нужно иметь образцы печати представительства этой пакистанской шарашки и подписи ее руководителя, Зульфигара Али. Как их достать, подумай сама.
– Зачем, братуха? – вклинился в диалог Федор.
– Я уверен, они нам понадобятся. – Иннокентий вновь повернулся к Лене, – Это всё. Запомнила?
– Конечно, Инн, без проблем. Копии некоторых документов у меня с собой в этой прозрачной папочке, я знала, что ты их попросишь, держи, а все остальное у тебя будет завтра. Я все сделаю. Ты иди, я расплачусь.
Глава 7.
29 августа 2005 года. Понедельник. Москва.
Путь к сердцу женщины лежит через …кофточку(?)
Иннокентий шел по широкому блестящему коридору торгового центра «Европа» мимо череды бутиков и пытался понять, почему он не смог сейчас делать то, что любил больше всего: неторопливо и обстоятельно анализировать ситуацию, распределять по полочкам события и рисовать взаимосвязи между ними, придумывать варианты действий и их последствия, и, в конце концов, сформировать единственно верный победный алгоритм.
Иннокентий с удивлением признался себе, что нежданное появление Ленки выбило его из колеи: он слушал Федора, а сам ждал, когда же она с вызовом посмотрит на него, а язычок медленно пройдется по влажным губам…
Он вновь почувствовал тепло в низу живота и взглянул назад. Метрах в десяти сзади под ручку шли Федор и Лена.
Иннокентий резко свернул направо в ближайший магазинчик женской одежды. Три хорошо одетых женщины перебирали яркие кофточки на вешалках. Одна из них, невысокая, хрупкая блондинка лет тридцати в салатном брючном костюме поднесла к лицу зеленую блузку и подошла к зеркалу.
Иннокентий краем глаза увидел, что Лена и Федор остановились у магазина напротив.
Он решительно подошел к женщине:
– Извините, сударыня, зеленый цвет Вам очень к лицу, но я предложил бы Вам попробовать вот это.
Иннокентий протянул блондинке другую кофточку – серую со стальным отливом. Она нерешительно приложила ее к себе и застыла. Яркие голубые глаза, светлая кожа и копна русых волос явились неожиданным и привлекательным контрастом строгому дизайну и цвету кофточки.
– Мне очень нравится…, – с удивлением проговорила она, – а кто Вы? Вы здесь работаете? Да нет, не похоже.
Она с неподдельным интересом оглядела Иннокентия. Отлично одет, спортивная фигура, легкая седина на висках, интеллигентное лицо, внимательные глаза стального цвета…
– Постойте, Вы что, подбирали мне блузку под цвет Ваших глаз? – засмеялась она.
– Меня зовут Иннокентий. Я, конечно, работаю, но в другом месте. Скажите, Вы здесь одна? Может быть, я смог бы угостить Вас кофе? Здесь в одной кафешке варят замечательный итальянский кофе, в Москве немного мест, где делают кофе такого же качества, – пошел в прямую атаку Иннокентий.
– Я с подругами, мы решили сегодня сбежать с работы и позаниматься шопингом, вместе веселее, – нерешительно проговорила незнакомка.
– Хорошо. Предлагаю Вам еще с полчасика походить с подругами, а потом от них сбежать. Я буду ждать Вас вон в том кафе, – показал Иннокентий и, не дожидаясь ответа, решительно пошел в указанном направлении.
Минут через сорок на пороге кафе появилась блондинка. Она обвела взглядом посетителей и остановилась в нерешительности.
Иннокентий быстро подошел к ней и открыто улыбнулся:
– Я очень рад, что Вы пришли. Пойдемте к столику.
– Меня зовут Инна. Честно говоря, я думала, что Вас здесь уже нет. Подруги уехали минут двадцать назад, а я ходила по магазину и надеялась, что Вы ушли. А Вы еще здесь…Кто Вы? – она посмотрела ему в глаза.
– Не торопитесь, присаживайтесь за столик. Гарантирую Вам занимательную беседу и отличный кофе с глотком коньяка…
– Давайте-ка поговорим о Вашем имени, – заговорщицки понизив голос, начал Иннокентий, – Вы знаете, что в начале двадцатого века православной церковью была дана рекомендация следующего содержания: "При наречении новорожденной именем следует иметь в виду, что святые Инна и Римма … были мужчинами?"
– Вы не шутите? – засмеялась блондинка, – Откуда Вы это знаете?
– Видите ли, у меня фотографическая память, и я запоминаю практически всю информацию, которая попадается на глаза, так что в голове моей хранится масса бесполезной, но забавной чепухи. Вот, например, Вы знаете, что в римско-католической церкви высшие епископы называются … приматами? Именно по этой причине первая классификация животного мира Карла Линнея была предана анафеме. А вот еще: Китайские мудрецы утверждали, что на спине спят святые, на животе – грешники, на правом боку – цари, а на левом – мудрецы.
– Ну а Вы себя к кому относите? – засмеялась Инна.
– Всё вместе, я во сне кручусь с боку на бок.
Они весело и непринужденно болтали. Оказалось, что оба много где побывали, много чего видели, поэтому с удовольствием делились дорожными впечатлениями с приятным собеседником.
Иннокентий, как любитель и ценитель хорошего русского языка, с удовольствием отметил образную, яркую и, одновременно, правильную речь женщины.
Они перешли к более серьезным темам и схлестнулись, обсуждая недавно вышедшую статью Михаила Ходорковского, написанную им вскоре после ареста – «О судьбе либерализма в России».
Инна оказалась сторонником опального олигарха, на что аполитичный Иннокентий ответил просто:
– Знаете, мне неохота обсуждать политические мотивировки этого ареста. Я доподлинно знаю, насколько грубо, откровенно, я бы даже сказал, нагло, парни из «Юкоса» занимались оптимизацией налогов в ЗАТО, то бишь, «закрытых административных территориальных образованиях». Я и сам привлекался к этой задачке другим серьезным заказчиком, но мы хотя бы пытались соблюдать приличия в отличие от Ходорковского со товарищи. В общем, это тема отдельного сложного разговора. Лучше давайте-ка расскажу о том, как я был в Южной Ирландии на вершине Каррантуилла, что возле горного озера Лох-Лейн – там живет самое длинное на Земле эхо. Отгадайте, сколько раз оно повторяет крик?
– Раз двадцать, да? – Инна картинно округлила глаза и сделала испуганное лицо.
– Не угадали. Я специально проверял: если крикнуть что-нибудь хорошее, например, «Моя дорогая!», то потом эхо повторяет это до 100 раз, представляете?..
– А если крикнуть что-то плохое, тогда что? – заинтересовалась женщина.
– Наш проводник говорил, что в этом случае оно молчит, но, честно говоря, там такое красивое место, что язык не повернулся произнести что-то плохое, – широко улыбнулся Иннокентий.
Они продолжили непринужденный разговор, и оба с сожалением поняли, что кофе и десерты закончены, и пора покидать кафе.
– Иннокентий, спасибо большое, я действительно получила удовольствие и от кофе, и от занимательной беседы.
– Значит, Вы моя должница, – Иннокентий протянул женщине руку. Она с улыбкой пожала ее и подтвердила:
– Хорошо, согласна. На эту тему я могу рассказать старый анекдот из жизни юристов, слушайте:
Выходят из зала юрист и его клиент после удачно выигранного дела.
Клиент: – Огромное Вам спасибо. Скажите, сколько я Вам буду должен?
Юрист: – Нисколько! Вы расплатитесь со мной прямо сейчас!
Иннокентий засмеялся:
– Инна, профессиональные анекдоты про юристов обычно они сами и рассказывают. Правильно ли я понимаю, что Вы юрист?
– Да, я адвокат, только не говорите, что Вам нужна юридическая консультация, а то я подумаю, что Вы решили меня угостить кофе именно для этого…
– Инна, смешно признаться: юридическая консультация мне и в самом деле нужна, но я знакомился с Вами совсем не поэтому. Вы мне очень интересны и симпатичны, мне страшно не хочется Вас сейчас отпускать. К тому же Вы видите, сколько у нас общего: имена почти одинаковые, и мы оба любим зеленый цвет – такое совпадение не может быть случайно. В общем, приглашаю Вас сейчас к себе, кофе там будет еще лучше, я готовлю его сам по самым разным экзотическим рецептам, и у меня вся квартира выдержана в зеленых тонах, представляете? – Иннокентий с удивлением отметил, что ждет ответа женщины с опаской и трепетом, как в юности, уже давненько он не испытывал этого ощущения.
Инна несколько секунд помолчала, а потом подняла голову и с улыбкой посмотрела прямо в глаза Иннокентию:
– Звучит заманчиво, но ехать в гости к практически незнакомому мужчине… Вы не думаете, что это опрометчиво с моей стороны?
Иннокентий с огромным облегчением улыбнулся:
– Вовсе нет. Инна, держите мой паспорт. Запишите и отправьте смс с моими паспортными данными вместе с адресом прописки своим подругам. Вам нечего бояться. Ручаюсь, что Вы будете хозяйкой положения и определять правила игры. Захотите остаться – буду рад; решите меня покинуть – ну что ж, я отвезу Вас туда, куда Вы скажете, и сразу же, когда Вы это скажете.
Глава 8.
5 сентября 2005 года. Понедельник. Москва.
Военный совет.
Друзья сидели в том же кафе на третьем этаже «Европы», обложившись бумагами и неторопливо обсуждая, что делать дальше.
Иннокентия очень радовало то, что ему удалось избавиться от тяготившей его скованности в присутствии Лены – он был в прекрасном расположении духа, весел, бодр и активен. Причиной тому явилась Инна.
Действительно занимательная беседа с ней неделю назад в квартире Иннокентия с чашечкой ароматного кофе и рюмкой хорошего коньяка абсолютно ожидаемо перешла в постель.
Иннокентий сам удивился энтузиазму, с которым он пошел на приступ этой женщины; она же и не собиралась сопротивляться дольше, чем позволяли минимальные приличия.
В общем, все эти дни Инна после работы приезжала к Иннокентию в квартиру и оставалась у него.
Напряжение оставило и Лену с Федором. Они тоже были бодры, оптимистичны и улыбчивы. Это ведь как в бою или в спорте: очень волнуешься до начала поединка, а потом волноваться некогда, нужно действовать. Наконец-то наступила определенность: пакистанец все-таки «кидал» Лену по полной программе.
Она вчера в очередной раз звонила ему на пакистанский номер, и Инаят наконец-то снял трубку своего пакистанского мобильника.
