Изломы

Но… наседка! «Егорке нужно это, Егорке нужно то… Пелёнки надо обязательно гладить…» Тьфу!

Пожигайло снова всмотрелся в жену, читающую газету, и с загоревшимся взглядом устремился к дивану.

– Дима, ну ты что, – слабо возражала Лиза, – Егорка спит! Да дай же я положу его в кроватку!

«Что-то особого желания у неё не заметно, – зло размышлял Пожигайло, выскочив на лестницу покурить, – как номер отбывает! Ладно, разберёмся… Других баб что ли нет?!»

И он перекинулся мыслями на повесть, которую сейчас писал – о героическом труде рабочих завода «Новое Сормово» в годы войны. Он и сам трудился там в те же годы, так что материал знал досконально.

И да, дело своё рабочие делали на совесть, сил не жалели, лозунг «всё для фронта, всё для победы!» реально отражал настрой людей!

А, с другой стороны, ведь всякое бывало… И пьянствовали, и блудили, и воровали…

Нет, хватит этих фанфар, этого литературного пафоса! Хватит лакировать жизнь! Другие времена настают!

И Дмитрий решил ввести в повесть нового персонажа – коварного энкаведешника, который заставляет рабочих доносить друг на друга и который путём интриг и подлога подводит под арест талантливого инженера-новатора.

Закончив труд, он отнёс рукопись в молодёжный журнал, с главным редактором которого был неплохо знаком. Умудрённый жизненным опытом старший товарищ сказал по прочтению:

– Свежо, но надо погодить, высунешься раньше времени, получишь по шапке! Между прочим, ко мне тут обратились киношники: просят найти, кто бы взялся поработать над сценарием фильма. Тема – приближающийся Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Песни, танцы, мир, дружба, всё такое… Очень перспективно.

– Берусь! – с готовностью воскликнул прозаик, радуясь внезапно подвернувшейся халтуре.

Когда после выхода на экраны фильма режиссёру и сценаристу присудили лауреатство, Дмитрий не мог поверить свалившемуся на него счастью.

Это были престиж, статус – это была новая жизнь!

Пожигайло развернулся! Он написал сценарии к нескольким кинокартинам, активно публиковался в литературных журналах, интервью с ним регулярно появлялись на страницах газет.

Съёмная комната в коммуналке давно ушла в прошлое. Семья писателя-лауреата жила теперь в отдельной квартире в районе Песчаных улиц – месте новых застроек Москвы ещё с довоенных пор, где дома возводились не похожими друг на друга, но каждый со своим лицом, в отличии от Черёмушек, строительство в которых ещё только набирало силу (а Дмитрий Шостакович уже написал свою единственную оперетту «Москва, Черёмушки»).

Однажды воскресным утром позвонили в дверь.

– Лиза, открой! – крикнул Дмитрий из кабинета, где он спал на диване, заявившись лишь под утро.

И проворчал, пытаясь вернуться в сон:

– Кого там принесло?

Накануне отмечали в ресторане ЦДЛ выход книги стихов Даньки Зверева. В кругу, так сказать, избранных. Как водится, напились… И была там молоденькая поэтесса с редким именем Аглая… Помнится, читала она свои стихи, чего-то такое драматическое, летальной направленности. Словом, дрянь стихи, вымученные, зато сама она… Лупоглазенькая, с губами, как ягода, и с очень стройным задом. Возможно ли было её не проводить? А она, оказывается, живёт на Лосиноостровской! Пока такси поймали, пока доехали – ночь! И тут Аглая заявляет: я бы вас пригласила к себе на чашечку кофе, но только муж может прийти. – Какой, сударыня, муж?! Что же вы раньше молчали?! – Бывший, его недавно из тюрьмы выпустили, а жилплощадь у нас одна на двоих. – А что значит «может прийти»? – Он по ночам какие-то свои дела проворачивает, приходит-уходит. Уголовник же… И всё это спокойным тоном, как о чём-то обыкновенном. Да… у девушки, явно, незаурядная психика, и стихи, похоже, не вымученные, а вполне искренние. Однако, придётся не солоно хлебавши поворачивать оглобли… Но какая же эта Аглая аппетитная! И глаза у неё такие мягкие, гладящие… Была-не была! Может, ещё не объявится этот её уголовник! – Всё-таки я, Аглая, рискнул бы выпить у вас чашечку кофе. – Ну что ж, Дмитрий Емельяныч, пойдёмте.

Едва она это сказала, как на втором этаже древнего деревянного дома, возле которого они стояли, открылось окно и сиплый мужской голос спросил:

– Аглая, ты что ли?

– Я.

– Ну и где ты гуляешь?!

– До свидания, Дмитрий Емельяныч, – протянула Аглая руку, – спасибо за приятный вечер!

«Приятный вечер»!.. Такси в этой глухомани, к тому же ночью, разумеется, не ездили, да и никакие автомобили вообще. Надо было выбираться на Ярославское шоссе и ловить попутную машину. Повезло лишь с одной, и это был мусоровоз. Очень символично. Хотелось рвать и метать! Ни с того ни с сего судьба взяла и посмеялась над ним самым циничным образом! Хорошо ещё, что не придётся тратиться нервами на Лизку, которая давно уже никак не реагирует на его загулы. Пожигайло хватил стакан коньяку и завалился спать. И вот – принесла кого-то нелёгкая! Ясно же, что не к Лизке, а по его душу. Если это, конечно, не торговцы каким-нибудь молоком или картофелем. Дай-то бог, чтобы они…

– Дима, вставай, к тебе пришли, – громко объявила Лиза, хоть и могла бы быть поделикатнее с человеком, который совершенно очевидно провёл беспокойную ночь.

– Зачем кричать?! – досадливо поморщился Пожигайло.

– Разве я кричу? Просто ты ещё не протрезвел.

– Вот только не надо!.. – продемонстрировал Пожигайло готовность защищаться и нападать, и напрасно: за Лизой уже закрылась дверь.

В коридоре, не решаясь отшагнуть от входной двери, стояла женщина в застиранной, некогда белой блузке и чёрной юбке. Через руку перекинут серый пиджак, седые волосы коротко стрижены, глаза – две капли, мерцающих с чёрного блюдца, – так велики вобравшие их горестные тени. Плечи у неё, худой, как девочка, торчали из-под блузки неказистыми окатышами.

– Вы же Дмитрий Емельянович Пожигайло? – робко произнесла она.

– Он самый. Чем обязан?

– Дима, Димочка, я твоя мама. Меня выпустили…

Пожигайло изумлённо уставился на женщину, а она всё никак не осмеливалась шагнуть вперёд, хоть и протянула к нему руки.

Лиза наблюдала за всем из дверей в кухню, сердце у неё стучало в висках, и она никак не могла понять, что происходит с её мужем. Изумление в его взгляде, это живое чувство, вдруг помертвело, на глаза набежал холодок.

– Извините, но моя мать давно умерла.

– Прости, прости, Димочка, вот же я дура!.. Конечно, я не мама, я – мачеха, я жена Емельяна Дмитрича, твоего отца.

Пожигайло помедлил.

– Мне очень жаль, но я вас не узнаю́.

У него побледнело лицо, и Лиза поняла, что Пожигайло врёт.

– Не узнаёшь? – опешила женщина. – Но это же я! – Она назвалась и стала смотреть с готовностью к счастливой улыбке.

– И всё-таки мне очень жаль, – казнил надежду Пожигайло. – Впрочем, я вижу, что вы нуждаетесь. Лиза, возьми там у меня в портмоне…

Он учтиво поклонился и, не мешкая, ушёл.

– Как же так?.. Как же так?.. – повторяла женщина. – Не узнал…

– Возьмите, – Лиза протянула деньги.

– Не надо мне! – отшатнулась женщина. – Я не за этим приходила!

– Тогда не обманывайтесь: он вас узнал! Просто ваш пасынок редкий мерзавец!

В тот же день Лиза вместе с Егором уехала к родителям.

Глава пятая

Уход жены Пожигайло воспринял тяжело.

Во-первых, это был ужасный удар по самолюбию! Его – известного, успешного писателя – бросила жена! Отныне досужая публика станет судачить: «А герой-то наш с изъяном!». Впрочем, для творческой среды разводы – явления частые. Так что будет он не очень-то и выделяться из общей массы, но период повышенного к себе внимания пережить придётся.

Во-вторых, его разлучили с Егором, с родным, как ни крути, сыном! Да, он почти не уделял ему внимания, но это же пока – пока тот ещё мал… Со временем он собирался заняться им всерьёз. Теперь же их отношения будут зависеть от отчима Лизы, поскольку тот обязательно вмешается! А то, что Колпин платит Пожигайло его же монетой, было непреложным фактом, хоть они никогда и не встречались. И ведь совершенно невозможно на него повлиять! Даже и тому, кто десять раз обласкан властью, не по зубам генерал-полковники!

Ну а, в-третьих…

Так совпало, что незадолго до того, как рухнуть его устоявшейся жизни, прочитал он рассказ одного русского писателя. Герой этого рассказа во время заграничного путешествия ощущает вдруг прилив раздражения к своей жене – всё кажется ему в ней безвкусно, пошло, а к её красоте, которая когда-то так поражала, стала бесчувственна душа. Бедная женщина не понимает, отчего так скверно настроение мужа, и любые её попытки смягчить его взъярившийся нрав оказываются тщетны. Они ссорятся, жена уходит бродить по городу. Он тоже покидает гостиницу, тоже бродит по улочкам и оказывается в каком-то ресторанчике. Прекрасная дама, сидящая в одиночестве за столиком, занимает внимание всех мужчин! Она изящна, грациозна, сколько женственности в ней, как пленяется ею глаз! Он понимает, что это его жена! Но и не она вовсе!

«Очень жизненно! – подумал Пожигайло. – Ведь, и в правду, случаются иногда радостные прозрения!» И, перекинувшись мыслью на Лизку, спросил себя: «Интересно, могло бы такое произойти со мной?» И вздохнул: «Нет, конечно. Не тот случай!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Районный отдел народного образования

2

Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству – массовая добровольная общественная военно-патриотическая организация в СССР.

3

Совет народных комиссаров – так называлось правительство СССР

4

По аналогии с «Окаянными днями» И. А. Бунина – так русский писатель назвал свой дневник, относящийся к периоду Октябрьской революции, которую он категорически не принял, и последующей гражданской войны.

5

В те годы граждане женились и разводились, просто являясь в ЗАГС, в котором никакого времени на раздумье не назначали, как это происходит теперь.

6

Семье командира Красной Армии на основании аттестата выплачивалась часть его денежного довольствия.

7

Орден Отечественной войны

8

Для усиления психологического эффекта пилот «Юнкерса» включал при атаке сирену, издававшую пронзительный рёв.

9

Студенты ВУЗов помимо основных дисциплин изучали военное дело, проходя подготовку на военной кафедре; по окончании обучения им присваивали звание «лейтенант запаса».

10

Социологическая теория, согласно которой два человека опосредованно знакомы друг с другом через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из пяти человек, то есть знакомы через шесть рукопожатий.