Осколки историй. Акт первый: Городок под куполом

Вячеслав Рудик

Осколки историй. Акт первый: Городок под куполом

Пролог.

Часть 1.

Во тьме, не имеющей границ, существовала комната – без стен, без окон, словно парящая в самом сердце пустоты. Редкие свечи рассыпали по полу зыбкие отблески, тени дрожали, словно живые. Воздух был напитан терпким запахом горячего воска и старого пергамента.

За массивным столом, усыпанным разбросанными листами, восседал господин. Его облик походил на гостя маскарада в императорском дворце: парчовые одежды, затканные золотыми нитями, сияли в неверном свете, драгоценности мерцали, словно пойманные в плен звезды. Однако вместо маски его лицо скрывала задумчивая хмурость.

Он водил по бумаге гусиным пером, выводя витиеватые строки, но вскоре остановился, раздраженно вздохнул и отшвырнул инструмент в сторону.

– Какого демона я решил, что писать Историю этим будет «стильно»? – пробормотал он, вытаскивая из кармана золотую шариковую ручку. – Кто вообще придумал эти неудобные штуки?

Бормоча себе под нос, он вернулся к работе. Перо больше не скрипело, но слова продолжали течь, рождаясь в воздухе вместе с голосом, в котором звучала легкая гордость.

«…И вот Герой встал перед своими преданными соратниками. Здесь был падший император с жалкими остатками некогда несокрушимой армии. Пустынные цари, явившиеся с легионами, гонимыми ветрами бесконечных песков. Ханы, возглавлявшие несметные орды кочевников, воины диких племен, бродяги, наемники, отверженные – все, кто верил, что этот мир еще можно спасти. Они знали: за их спинами нет ничего, кроме пепла. Впереди – единственный бой, который решит все».

– Пустота меня возьми, как же это красиво, – пробормотал господин, ухмыляясь.

«Их враги стояли напротив, заполнив горизонт сплошной чернотой. Пустынные призраки, всадники на роговолках и пауканах, живые мертвецы, разбойники, твари без лиц и имен. Они двигались, как тень, бесплотные, но неумолимые. Над ними возвышался Злодей – черный дракон, оскаливший клыки. Темное пламя клубилось в его глотке, готовое разразиться бурей уничтожения».

Перо, точнее – ручка, пробежалась по страницам чуть быстрее.

«Герой сделал шаг вперед, его голос взметнулся над строем:

– Друзья! Мы стоим здесь вместе – и это уже победа! Пусть враг превосходит нас числом, пусть страх сжимает сердца, но если сегодня нам суждено пасть, мы падем с честью! Я отдаю жизнь за вас, за наш мир и за…

(За что же?.. Нужно будет обдумать получше)

Герой повернулся к женщине, в глазах которой отражалось пламя факелов. Он заключил ее в объятия, коснулся губами ее губ и прошептал:

– Я буду помнить тебя даже за гранью смерти.

Она всхлипнула и, касаясь его лица, ответила:

– А я тебя, любовь моя…

Герой пожал руки друзьям, обменялся последними словами, затем резко обернулся и поднял меч:

– Строиться! Они идут!

И волна тьмы обрушилась на них.

Первые удары сотрясли равнину. Войска Героя, словно морские скалы, выдерживали натиск, но враг хлынул, как разбушевавшийся шторм. Сталь встречалась со сталью, магия вздымала небо в разрывах пламени и молний, крики боли смешивались с боевыми речами.

Но это была лишь завеса.

План не был в том, чтобы победить. План был в том, чтобы удержаться… ровно настолько, чтобы Герой мог сделать шаг навстречу своей судьбе.

Он сорвал с себя плащ, обнажая сияющий доспех, исполосованный шрамами прежних битв. Вытянул меч, пылающий в отблесках крови, и с вызовом поднял его к небесам.

– Сразись со мной, мерзкая ящерица!

Дракон взревел, взмывая ввысь. Его крылья сотрясали воздух, когти раздирали небо, а глаза сочились бездной древней тьмы.

– Какой шикарный момент! – бормотал господин, строча дальше.

**«Герой закрыл глаза, ощущая, как в нем пробуждается Сила Пламени. Горячая, неудержимая, обжигающая. Пламя окутало его тело, вырастая за спиной алыми крыльями, сверкающими в ночи. Он стал живым факелом, устремившимся ввысь – туда, где ждал его враг.

И небо раскололось.

Дракон изрыгнул поток черного пламени, но Герой рванулся сквозь него, разрезая темную бурю, неведомой яростью устремляясь к цели. Их столкновение взорвало воздух, молнии хлестнули по небу, свет и тьма сошлись в едином вихре.

И вот меч Героя, пропитанный пламенем, вонзился в грудь чудовища.

Рев сотряс воздух, и время будто замерло.

А затем – темное тело рухнуло вниз, словно комета, увлекая за собой героя.

И мир застыл в безмолвии».

– Да! – воскликнул господин, хлопнув ладонью по столу. – Просто потрясающе!

Но тут он нахмурился.

– Хм… Нужна концовка… И мораль. Настоящая История не может обойтись без нее. Может «Большая сила рождает большую ответственность» ?..

Пальцы постучали по краю стола, сопровождая размышления. В этот момент снаружи донесся нарастающий шум.

– Иггеардрриль! Иггеардрриль!

Толпа взывала к нему, требовала его. Господин ухмыльнулся.

– Они уже заждались. Ну что же…

Он отложил ручку, взмахом руки загасил свечи и распахнул дверь.

– …я придумаю оставшееся на ходу.

И с этими словами бог Представлений шагнул в свет.

Часть 2.

Всё, что существует в бесконечных мирах, неизбежно попадает в рассказы, повести, басни, пословицы и прибаутки – в саму ткань повествования. Пока о предмете или событии не сказано, не записано и не передано другим, они как будто не существуют. Но стоит кому-то узнать о них – и вот поведанное уже заняло своё место в сознании, обрело вес, стало частью Историй Мироздания.

Боги любят истории. Боги живут историями. Они рассказывают их друг другу – и в эти мгновения сюжеты обретают плоть, становятся реальностью, зарождая новые Истории. Пока кто-то помнит их, описанные сущности, имена и события продолжают существовать. Но как только История забыта – исчезает всё, что было ею соткано. Таков всеобщий закон. Боги же хранят память обо всех Историях, ибо никогда ничего не забывают. В этом их суть и их проклятие. Они жаждут новых рассказов, ибо для бессмертных, над которыми не властно время, лишь новые сюжеты, неожиданные повороты, интриги и драматические переходы способны придать смысл их существованию.

В имперской академии ходит теория: боги и есть Истории, рассказанные людьми в началах времён. Однажды Истории осознали себя – и обрели воплощение. Есть и другая гипотеза: боги существовали всегда. Они создали людей, чтобы те служили им источниками новых Историй. А когда повествования становятся предсказуемыми, когда уходит новизна, боги встряхивают мир, приносят перемены, наблюдая, как человечество реагирует на хаос.

Оставим философские споры мудрецам в пыльных мантиях и перенесёмся в Саталию – город богов.

Простому смертному трудно описать это место. Оно переменчиво: то перед тобой сияющий град на холме из белого камня, то затопленная деревня в низине, а в следующий миг – раскалённая пустыня, где в небеса уходят зубчатые башни. Саталия меняется бесконечно, но в этом её постоянство. Даже имя города изменилось в тот миг, как я его узнал, но ради удобства повествования оставим его таким. Я также позволю себе использовать привычные смертным слова – комната, одежда, колонны – и упрощать некоторые описания, чтобы читатели могли представить происходящее. Прошу простить эти вольности.

В тот день город был особенно наряден. Разноцветные знамёна развевались на улицах – в этот раз боги решили отмечать своё присутствие именно так. Мраморные колонны вздымались ввысь, приобретая невообразимые оттенки и формы. Улицы изгибались под немыслимыми углами, то сужаясь до размеров игольного ушка, то расширяясь до океанических просторов. Но все дороги вели к одной точке – сцене, чьи эпические декорации пока ещё скрывала тяжёлая ткань.

По периметру сцены мерцали факелы, их пламя отмеряло время до начала представления. Как только догорит последний – начнётся грандиозное действо.

Саталия замерла в ожидании.

С мига-на-миг (а может, с года-на-год – ведь в городе богов время понятие зыбкое) бог Представлений Иггеардрриль должен был представить новую Историю. Никто не знал, о чём она, но одно было ясно: если это творение самого Иггеардрриля, оно будет величественным. Даже самые занятые боги отвлеклись от своих дел, замолкли, затаили дыхание.

Все, кроме двух богов, которые шли сейчас по коридору по направлению к сцене.

– Друг мой, ты сегодня необычайно весел, не в пример тебе вчерашнему. – обратился из-под строительной каски в сторону собеседника Пстой – бог предусмотрительности. Его пиджак топорщился на толстом коротком теле от множества предметов, которые были напиханы по одному ему известной системе в многочисленные кармашки. Как наружные, так и внутренние. Штаны из зеленой шерсти волочились штанинами по полу, и по полу же за ним волочились привязанные к поясу цепями сундук, зонтик, палатка, лодка и прочие важные для запасливого путешественника вещи. Похоже, что ему это ни капли не мешало и не ограничивало его действия.

– О, это так заметно? Интересно… – медленно протянул его спутник, высокий бог, облачённый в рваный чёрный плащ. Его лицо, похожее на пятно густой тьмы со случайными узорами, меняло форму и рисунок, словно не желая останавливаться на одном облике. Его звали Разл, и он был богом случайности.

– Да ещё как! – настороженно заметил Пстой. – Расскажи, что тебя так радует? Это что-то полезное? Смогу ли я этим воспользоваться?

– Нет, это не вещь, – в голосе Разла слышалась улыбка, хоть его черты не выдавали эмоций. – Но раз уж ты заметил… Ты ведь знаешь, чего все ждут? Истории Иггеардрриля. Этот напыщенный павлин ходит, задрав нос, и вся Саталия прильнула в ожидании.

– Это правда, – признал Пстой. – Что поделать, он действительно автор множества великих Историй.

– Великих? Да брось! Они однотипны. Всегда некий герой преодолевает трудности, становится «Великим» и жертвует собой. В конце – мораль. «Бойтесь своих желаний». «Мойте руки перед едой». Предсказуемо до тошноты! – Разл фыркнул. – Я хочу неожиданностей! Авантюр! А не скучных нравоучений.

– Возможно… Но ты так и не сказал, что тебя веселит, – Пстой ускорил шаг, боясь пропустить начало представления.

– Ах да. Я всего лишь добавил в его Историю крошечную деталь. Незначительный элемент случайности.

– Что именно? Ты учёл, как это повлияет на сюжет?

– Понятия не имею, иначе это было бы неинтересно! – усмехнулся Разл. – Я просто подмешал в его Историю персонажа из другой. Посмотрим, как он справится!

Пстой на мгновение замер, осознавая зачем его приятель крутился накануне возле сцены, но промолчал, лишь вздохнув и поспешив за приятелем.

Они едва успели к началу, заняв свои места на каменной скамье амфитеатра, как на сцену вышел Иггеардрриль. Его золотые одежды сияли, словно само солнце, и он источал золотой свет. Богини Излишеств и Роскоши разразились овациями, бог Бедности презрительно фыркнул.

Иггеардрриль поднял руки, призывая к тишине.

– Дамы и господа, настал миг! История, вызревавшая во мне тысячелетиями, готова. Сегодня я открою её вам!

С этими словами он сорвал покрывало со сцены.

– Откиньтесь поудобнее, я начинаю свой рассказ.

Часть 1. Занавес открывается.

Глава 1. Новый день в Крыгороде.

Луна скрылась, солнце начало лениво показываться из-за горизонта. Все как обычно происходит каждый день во всех уголках Корунде.

Небольшой шахтерский городок на юго-западе континента уже был наполнен движением. Грязные тесные улочки кишели людьми, идущими на работу, угрюмо здоровающимися или исподлобья глядящими друг на друга. Купол над городом периодически вспыхивал голубым светом, напоминая о своем существовании.

Где-то выше, над головами горожан, стремительно неслась маленькая фигурка.

«Бежать! Быстрее, быстрее! Опаздываю!»

Мальчишка, лет десяти, ловко перебирал ногами несся по крышам домиков из всего подряд – от фанеры до картона, с замазанными глиной стыками и окнами без стекол. Их крыши так плотно примыкали друг к другу, что создавали единую, шаткую, но удобную дорожку. Для тех, кто знал маршрут. Аш знал. Иначе давно бы уже сверзился вниз, прямиком в чью-нибудь кастрюлю с похлебкой.

Бегун был невысокий, сухощавый, почти прозрачный от худобы. Единственный ребенок в городе, он всегда привлекал к себе взгляды. Его кожа имела сероватый оттенок, словно на ней всегда оставалась шахтерская пыль, а волосы – короткие, взъерошенные, цвета пепла, будто он только что вынул голову из останков старого костра. Этот странный оттенок выделял его среди всех, заставляя порой горожан поглядывать с любопытством и настороженностью. Глаза – большие, серые, с хитринкой, вечно ищущие, куда бы залезть, чтобы схватить и как бы выбраться из очередной передряги. Он был тем, кто знал всех и кого многие были готовы назвать своим. Легкий, быстрый, изворотливый – идеальный крысеныш Крыгорода.

– Аш! Опять по моей крыше скачешь, мелкий пакостник?! – проревел снизу Черноус, невысокий, но широкоплечий шахтер с усами, словно две старые щетки. – Спускайся! Я тебе такую трепку задам, что на целый день бегать прекратишь!

– Привет, Черноус! – заорал в ответ Аш, перепрыгивая на следующую крышу. – Прости, не могу, я в шахты!

– В шахты?! Ты?! Да там тебя кирка перевесит, дохляк! – хмыкнул шахтер, но мальчишки уже и след простыл.

Аш несся, перепрыгивая с крыши на крышу, пока не добрался до Крысиной площади.

Она примыкала к спуску в шахты, и чтобы перебраться на другой конец Крысиной площади ему пришлось спрыгнуть с крыш и побежать по покрытой пылью и красным щебнем улице. По краям площади уже начали открываться первые ларьки с едой, шахтерскими принадлежностями, рабочей одеждой, прочими вещами, которые необходимы людям, живущим только тем, что добывают магкамни из шахты.

Вокруг этой добычи и крутилась жизнь в Крыгороде, небольшом шахтерском краю из которого еще никто не выбрался. Магкамни служили платежным средством внутри города и для обмена с внешним миром – они ежедневно вереницами шахтерских тележек отправлялись наружу по восточной рельсовой дороге, начинающейся в торговом квартале и уходящей куда-то за купол. В этих же тележках обратно приходили одежда, обувь, еда, пиво, стройматериалы и прочая всячина, которая позволяла жалкому городку влачить свое ничтожное существование.

– Куда спешишь, Аш? – крикнула с другой стороны площади торговка крысиными шашлычками.

– Привет, Гуня! На работу – первый день в шахтах!

– Этот здоровый оболдуй решил взять тебя с собой? Не рано ли?

– Нет, мне уже 10 лет со вчера! – радостно крикнул мальчик

– Вот как? Вот время то летит… Держи пару шашлычков. И заходи ко мне потом – угощаю тебя в честь праздника! – весело ответила Гуня, протягивая сверток, радостно подбегающему мальчику.

– Спасибо, обязательно зайду! – крикнул убегающий с угощением малыш.

Вход в шахту находился прямо на юге, по спуску от Крысиной площади. Аш ускорился и чуть не вписался в спину веренице шахтеров, которые как обычно понуро шли на утреннюю смену. Оббежав их по самому краю петляющей нисходящей вниз дорожки, получив несколько грубых шуток, попыток дать зуботычину и пожеланий грохнуться вниз (впрочем, без искренней злобы – просто такой стиль общения был общепринят среди каторжного населения Крыгорода), Аш прибежал вниз и ворвался в собирающуюся толпу людей.

Постоянные бригады кучковались вместе и уже распределили между собой рабочий инвентарь. Новички и те, кого в бригады не брали – старики, инвалиды и больные, собирались в свои кучки и тоже делили между собой нехитрый скарб, который выдавали под роспись неимущим и новичкам – кирки, лопаты, тележки, каски с масляными фонарями и прочее. Представители банд высматривали перспективных новичков и подходили к ним с предложениями вступить.

Аш стал искать глазами знакомое лицо.

Вот же он!

Готовится вместе со своей бригадой зайти в лифт. Перед ними высилась громадина из металла и камня – древний механизм, оставшийся с незапамятных времен. Огромные шестерни, покрытые вековой пылью, глухо скрипели, когда машина оживала. Выделенный на сегодня бригаде один из лифтов, ведущий в глубину шахты, напоминал скорее чудовище, затаившееся в темноте. Его массивные створки были испещрены странными знаками, которые никто уже тысячелетия как не умел читать. Светящиеся линии на корпусе слабо пульсировали, будто железный великан дышал. Творение империи Элу – артефакт давно минувших времен, когда люди летали над землей и совершали много других чудес.

Вормот, ненормально огромный даже по меркам шахтеров, выделялся в толпе на фоне этой махины. Лысая голова, возвышавшаяся на полноценную длину роста Аша над окружающими, блестела в утреннем свете, а густая рыжая борода, доходившая почти до груди, шевелилась, когда он ворчал. Лицо суровое, с первыми морщинами, но в его взгляде, когда он смотрел на Аша, всегда теплилось что-то мягкое. Голос великана гремел, словно обвал в шахте, а смех, перекрывал все вокруг.

– Вормот! – завопил Аш, подбегая к нему. – Я здесь! Я успел!

Детский крик привлек внимание окружающих и вызвал вопросительное шушуканье со стороны новичков-шахтеров, явно не ожидавших увидеть в каторжном городе ребенка. Аш привык, что к нему относятся как к диковине и постоянное внимание давно перестало его напрягать.

– Аш! Пепельная ты пустая башка! Чтоб тебя крысы утащили! Я тебе уши надеру, если еще раз опоздаешь. – рев Вормота должно быть оглушил окружающих. – Быстро дуй сюда, бери со стенки ведро и каску и вставай в ряд. Сегодня твой первый спуск, постарайся быть полезным и не путаться под ногами. Будешь делать что я скажу – толкать пустые телеги, таскать кирки и ведра, подносить воду.

– Да понял я, понял. Будешь так кричать – оглохнешь раньше времени, – огрызнулся Аш и показал язык, прежде чем встать в строй, чем вызвал несколько смешков со стороны членов бригады и суровый взгляд покрытого шрамами бригадира.

– Будешь продолжать так себя вести – останешься наверху. – ответил Вормот, медленно (чтобы убедиться, что мальчишка решил замолчать) перевел взгляд на бригаду и начал произносить речь.

– Итак, отбросы, сегодня мы на восемнадцатом уровне. Действуем как обычно – спускаемся, аккуратно и быстро работаем, набираем норму и уходим. Участок нам выделен, на другие не лезем, в перепалки с остальными бригадами не вступаем. Добычу сторожим, крысюков, слизней и вороватых придурков отгоняем. Действуем четко и аккуратно. Все вместе заходим, все вместе выходим. И как вы можете заметить Аш теперь с нами. Погоняйте сорванца – пусть внесет свой вклад и отработает жратву. К киркам!

Раздались одобрительные возгласы и шутейки про Аша. Он был частым гостем в бригаде, когда они собирались на поверхности после забоев. Уже девять лет, с тех самых пор как научился ходить, примерно через год после того, как Вормот принес его Умнику на воспитание. Они стали его семьей и самыми близкими друзьями, какими могут быть для единственного ребенка в городе взрослые уголовники, которых сослали за преступления в город, из которого нет возврата.

В бригаде сейчас было семь человек – Вормот, Гниляк, Пеструшка, Доходяга, Баламут, Смирный и Ряба. Аш теперь был восьмым и горел желанием спуститься вместе со своей семьей. Он не знал другой жизни и не видел для себя другого будущего, кроме шахты.

Через много лет, когда он вспоминал этот момент, с которого началось его приключение полное лишений, опасности, новых друзей, радости и неожиданных событий, он каждый раз улыбался, удивляясь – как же странно плетут свои истории боги.

Но это будет потом, а сейчас бригада вместе со всем необходимым для добычи магкамня скарбом и тремя тележками, которые предстояло наполнить для выполнения нормы погрузилась на лифт. Вормот махнул рукой управляющему, и бригада отправилась вниз.

Глава 2. Внутрь шахты.

Лифт медленно опускался. У Аша было достаточно времени, чтобы заскучать и начать глазеть по сторонам. Шахта, без сомнения, была грандиозной. Точнее это была не просто шахта, а башня, уходящая вниз, с этажа на этаж.

В центре шахты находился лифтовой туннель – широкий, почти в сто ростов Аша в высоту, ровный по всей длине. Его стены, в тех местах, где проходили через камень, были выровнены до гладкости. Лифт освещался мягким, похожим на лунный, светом, который шёл откуда-то сверху и был достаточно ярким, чтобы не использовать фонари во время спуска. Источник света оставался неизвестным.

Туннель пересекал импровизированные этажи. Между уровнями лежала прочная, почти не поддающаяся кирке скальная порода. Сами уровни представляли собой череду пещер, наполненных живностью, залежами магкамня и следами прежних обитателей. На стенах то тут, то там встречались надписи на неизвестных языках. Иногда шахтёры находили запечатанные в породе помещения – с хламом, непонятными предметами или просто странностями. Высота между слоями камня была почти одинаковой. Аш прикинул: около ста его собственных ростов.

Где кончается шахта – никто не знал. Внизу начиналась бездна. Туда сбрасывали пустую породу и хоронили мёртвых – места на поверхности не хватало. Иногда кто-то пытался спуститься вниз, чтобы найти дно, но ни один исследователь не возвращался.

Этажи не имели собственного освещения. Поэтому внутри использовали факелы и фонари. Лифты швартовались к самодельным причалам, сколоченным из подручных материалов. Пока бригады уходили в забой, лифт ждал на причале, чтобы позже поднять их обратно.

Никто не знал, кто построил шахту. Но все были уверены – это не дело человеческих рук. Она упоминалась в сказаниях ещё до имперской эры. Умник говорил, что в университете её считали творением богов – одной из Великих Аномалий. Зачем боги её создали – неизвестно. Ещё страннее был магический Купол, накрывший весь город и шахту. Войти под него можно свободно, но выйти – нет. Ни одно существо размером больше ладони Аша не могло покинуть пределы Купола: животные, птицы, люди – будто упирались в невидимую стену.

Под Куполом никто не давал потомства. Ни куры, ни свиньи, ни люди. Женщины-каторжанки, хоть и были редкостью, порой выходили замуж – но детей не рождали. Исключение составляли крысы, крысюки, слизни и прочие странные существа. Умник считал, что проклятие стерильности налагается в момент пересечения границы Купола. Проверить это на практике никто не смог: выхода всё равно не было.

В Крыгороде добывали магкамни – ещё одно чудо Великой Аномалии. Эти светящиеся камни хранили энергию Историй. Маги, колдуны и шаманы могли впитывать их силу и творить чудеса. Артефакты империи Элу, такие как лифт, тоже питались от магкамней.

Магкамни были основой местной экономики. За них из внешнего мира поступали еда, одежда, строительные материалы – и иногда даже роскошь: пиво, рыба, свиньи. Простым жителям доставалось в основном крысиное мясо. Обычные жители ели крысиное мясо. И, надо сказать, весьма преуспели в способах его готовки. Много позже текущих событий будет выпущено несколько книг с потрясающими рецептами приготовления грызунов, которые будут составлены на основе опыта Крыгорода.

А еще шахта была местом, откуда однажды Вормот принес Аша. Единственного ребенка в этом забытом богами городке.

Бригада спускалась уже десять минут, но достигла лишь второго уровня. Шахтёры сели, достали еду, воду. Алкоголь был под запретом – иначе от Вормота можно было схлопотать по шее.

Аш поел крысиных шашлычков, заботливо завернутых Гуней в чистую ткань. И начал, не находя себе покоя ходить туда-сюда по лифту посматривая в сторону бригадира. Дождавшись, что тот закончит свою трапезу и сможет поговорить, Аш тут же подбежал к громиле.

– Вормот, расскажи мне еще раз, где ты меня нашел. – начал мальчик

– Я все ждал что тебя прорвет. Ты на удивление долго держался. – ответил гулким басом мужчина, подмигнув бригаде и вызвав их смешки.