Танцы на раскаленной крыше

Марк. Все-все, ухожу!

Марк выключил диктофон, положил его в сумку и пошел. Перед выходом оглянулся.

Марк. Благодарю вас, что согласились…

Мария перебила его.

Мать. Да, иди уже ты!

Марк вышел.

Сцена 18

Мать встала, подошла к чану, опять намылила рубашку чёрным мылом и продолжила отстирывать кровь. Потрёт-потрет, поднимет рубашку, посмотрит и опять начинает тереть.

Мать бормочет. Я хочу ее отстирать! И я ее отстираю! Я тебя отстираю, ты слышишь! Я тебя отстираю!

В дом вошла довольная Сара с половиной лепешки.

Сара. Ба, извини, пока шла, пол лепехи сжевала.

Мать. Ну, сжевала и сжевала. Во благо!

Сара. А Марк уже ушел?

Мать. Ушел.

Сара. И меня не дождался?

Сара села на табурет.

Мать. Зачем ты ему?

Сара. А как же Рим, учеба…

Мать. Мы с тобой об этом еще не поговорили.

Сара. Ба, милая моя, родная, так давай, поговорим.

Мать. Не торопись. Немного подрасти, а потом езжай.

Сара. Я уже взрослая!

Мать. Взрослая, не спорю, но ехать одной в такую даль… Это, в конце концов, опасно.

Сара. Ничего со мной не случится, я знаю. Я верю в это!

Мать. Ну, веришь и верь дальше. Твое право.

Сара. Я верю!

Мать. Вот мать приедет, с ней и договаривайся.

Сара. Ну, и договорюсь, не сомневайся!

Мать. Упертая! Вся в отца! Вот и он тоже верил, а чем все закончилось?

Пауза. Сара отламывает кусок от лепешки и жует.

Сара. Ба, а почему люди почитают Иисуса, если его учение не спасло мир?

Мать. Вот ты вопросики задаешь!

Мария положила рубаху в чан, вытерла руки о подол.

Мать. Ну, потому что в его жизни, в его учении есть то, что дает надежду и силу, это – любовь, прощение и самопожертвование. Но все, к чему Он призывал, оказалось никому не нужным.

Сара. Почему?

Мать. Люди любят казаться добрыми. Это вызывает уважение к себе. Но на самом деле им ни добра, ни любви не нужно. Они лицемерны по своей природе. Они обожают ссорить, стравливать, интриговать, науськивать друг на друга, устраивать кровавые разборки, жульничать, врать. И совсем забывают, для чего живут. Даже не догадываются, что пришли на эту землю с одной целью – обрести счастье.

Сара. А я вот хочу быть счастливой!

Мать. Не только ты, все хотят быть счастливыми. Но хотеть и быть – это две разные вещи. Человек как будто обмотан паутиной: все вроде бы на месте – ручки, ножки, голова… А внутри – пусто. Чтобы стать по-настоящему счастливым, нужно много работать. Над собой. А это – трудно. Очень трудно. Потому что наш мир – как чёрная дыра: поглощает все духовное.

Сара. Значит, все бессмысленно?

Мать. Нет, нет, что ты! Добро обязательно победит.

Сара. Только когда это случится?

Мать. Не думай об этом. Лучше сходи погуляй с Мироном.

Сара. Ба, ты у меня лучшая!

Сара обняла Марию, поцеловала.

Сара. Я возьму лепешку?

Мать. Да, бери, чего уж.

Сара взяла лепешку со стола и убежала.

Сцена 19

Мария подошла к окну.

Мать. Сыночка, родной мой, услышь меня! Я устала, я очень устала, даже Сара не спасает. Душа моя словно окаменела, и я уже никогда не смогу почувствовать даже подобия радости. Каждый день я просыпаюсь – и сил нет поднять руки, я лежу, свернувшись, как младенец в утробе, и понимаю, что я во всем виновата. Это я виновата – нельзя мне было отдавать тебя на крест, лучше бы сама пошла вместо тебя. И эта мысль сверлит и сверлит меня постоянно, не даёт покоя. Я ложусь в кровать, как в гроб, закрываю глаза и вижу тебя, и прошу тебя: прости меня, обними меня, забери меня. Я ругаю себя, подбадриваю, заставляю встать и идти – готовлю, ем, стираю, убираю, опять готовлю, опять ем, опять убираю. Новый день похож на предыдущий, и каждый божий день я вспоминаю тебя! Иногда даже слышу тебя, и тогда жизнь становится чуточку нежнее – ты приходишь и разговариваешь со мной, и я тебе что-то отвечаю. Не вижу тебя, только голос твой слышу, а потом оглянусь – а тебя уже и нет, только занавески колышутся. И тогда такая тоска на меня наваливается, так начинает грызть, что дышать невозможно! Я задыхаюсь без тебя! Забери же ты меня отсюда, прошу тебя! Сил уже нет больше терпеть, как я по тебе соскучилась, родной ты мой! Как же я по тебе соскучилась! Как соскучилась!

Она глубоко вдохнула, по лицу промелькнула легкая улыбка, потом взгляд у нее изменился и появилось какое-то удивление, словно увидела что-то или кого-то, потом покорно закрыла глаза, еще раз вдохнула и умерла в одно мгновение.

Медленно гаснет свет.

Голос Иисуса. Мама, ну, иди же ко мне! Я хочу тебя обнять!

КОНЕЦ

ОПАСНЫЕ ИГРЫ

История одной школьной травли

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Он

Ученики класса, они же исполняют всех действующих лиц, встречающихся в тексте

На сцене стоят школьные стулья, на заднем плане висит огромный экран. Свет в зрительном зале гаснет, а на черном фоне экрана возникают мерцающие буквы:

Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.

Титр исчезает. В полной темноте начинает звучать песня «Happy Birthday to You» и секунд через пять на экране появляется домашнее видео: мама и папа поют песню-поздравление и держат в руках торт с горящими свечами. Ставят торт перед мальчиком. «Загадывай желание и задувай свечи!» Он закрывает глаза и дует на свечи. Камера наезжает на лицо мальчика. Он полон радости, смотрит на торт и улыбается. Впереди лежит длинная-длинная жизнь. Какая она будет? Возникает стоп-кадр лица мальчика.

Он смотрит на экран

Он. Я с самого детства чувствовал себя не таким, как все. Со мной как-то не хотели дружить. С самых ранних лет я уже знал, как это неприятно, когда ты один и с тобой никто не хочет играть

Он идет и садится на центральный стул. Во время текста на экране возникают детские фото мальчика, одного и с родителями.

Он. Иногда по вечерам мама с папой уходили. Родной мой, мы скоро вернёмся! – говорила мама и я оставался один. Совсем один. Там, за дверью, была другая, шумная жизнь, а здесь, в комнате, стояла тишина, в которую иногда, как в коктейль, подмешивались приглушённые звуки машин с улицы и разговоры соседей. Чтобы было не скучно, я забирался на широкий подоконник и смотрел на город сверху, с шестого этажа. Там бегали машины, люди-муравьишки спешили куда-то, то шёл дождь, то снег, темнело, потом зажигались фонари и в комнату вползала огромной, черной паучихой, ночь. Она скалила на меня свой мигающий глаз, резко прыгала с потолка на стены, потом вдруг раздваивалась и начинала медленно ползти прямо ко мне. Все ближе и ближе. Ближе и ближе. Так, что я мог рассмотреть волосинки на её тонких щупальцах. Как загипнотизированный, я следил за ней и страх медленно вползал в меня. От испуга я утыкался носом в холодное стекло и начинал лихорадочно искать маму. Но мамы нигде не было! И тогда я начинал плакать. Тихо. Мне казалось, что меня бросили и я никогда больше не увижу маму. Слезы лились градом и яркие огни за окном расплывались в пятна. Вдруг где-то хлопала дверь, раздавались шаги, я замирал, но шаги проходили мимо, унося за собой чужой голос. Я опять начинал тихо плакать, и сопли текли из носа, я размазывал их по лицу и слизывал языком. Потом успокаивался, засыпал, здесь же, на подоконнике, и мне снилось, как мама наклоняет ко мне свое родное лицо и тихо говорит: ну, вот мы и пришли! Правда быстро? Берет меня на руки и осторожно несет на кровать, а я шепчу ей: я тебя никому не отдам! Даже папе! Мне тогда было года три.

На экране появляется видео из домашнего архива – в парке гуляют мама, папа и пятилетний герой. Они катаются на аттракционах, в лодке по озеру, едят мороженое или сладкую вату и смеются, смеются, смеются.

Он. Хорошо быть маленьким. Все тебя любят. Носятся с тобой, как с писанной торбой. Но стоит только немного подрасти, как что-то незримо меняется. Когда я ходил в детский садик, мне уже было лет пять, мама иногда оставляла меня там на ночь, такой был круглосуточный садик. И однажды я ночью описался, так сладко спал, что описался, причём во сне. До сих пор помню, как я сильно захотел в туалет, и, что есть силы, быстро побежал, но там была большая очередь, как будто все одновременно, разом захотели, все стояли, переминались с ноги на ногу, и я тоже стоял, и тоже стал переминаться с ноги на ногу, но от этого писать меньше не переставало хотеться и когда уже не было мочи терпеть, я побежал в кусты и стал писать. Так хорошо, так приятно мне никогда не было. А когда стало тепло и мокро, я понял, что сделал это прямо в постель, открыл глаза и стал прислушиваться к своим ощущениям. Мне было немного стыдно, но очень, очень приятно. Я дописал все, что ещё хотел, а потом уснул. А утром был скандал. Нянечка так кричала, так кричала, что я испугался и только мог, что таращился на неё, а она трясла у меня перед лицом пустым горшком. А потом схватила другой, несколько раз макнула меня в него носом, как маленького щенка, когда он тоже напакостит. Ребята засмеялись. А я стоял и плакал. Причём плакал тихо, без голоса, только слезы текли, а я стоял и не вытирал их. Мне было очень обидно. Я больше не хотел ходить в этот садик. Когда утром мама повела меня туда, я сопротивлялся, вырывал руку, кричал, но мама крепко меня держала, терпеливо уговаривала и вела, вернее, тащила в это страшное место. И даже не поинтересовалась, почему я не хочу туда идти. Да я бы и не сказал. Слишком стыдно было про это говорить. А когда она стала уходить, я рванулся к ней с криком: Я тебя ненавижу! Что б ты сдохла! Вечером дома про мои гадкие слова мама не говорила, а я все ждал: ну, когда, когда же меня буду ругать? Ну, когда? Давай уж, начинай! Я был готов к тому, чтобы меня выпороли. Но они молчали. Я провинился и понимал это, но они молчали и никогда больше не вспоминали, даже вскользь, этот случай.

На экране возникает домашнее видео: он пошёл в первый класс. У него в руках цветы. Он стоит вместе с одноклассниками и учительницей. Неподалеку счастливые родители. Звучит первый звонок и ручеек детишек перетекает в школу.

Он, смотрит на экран. Моя школа… Сколько радости я ждал от нее, сколько было надежд? Но она стала самым заклятым моим врагом.

На сцену вышел весь класс. Мизансцена должна выстраиваться таким образом, чтобы класс был, как единое целое, как пчелиный рой, перетекал, вытягивался, группировался, а он всегда оставался в стороне, один.

Девушка 1. Всех нас так или иначе дразнили. Кто в очках – очкарик, кто полный – тот толстяк.

Девушка 2. Приходил мальчик, а у него сопли зелёные висят, над ним тут же начинали ржать.

Он. Меня практически сразу стали обижать. Все началось с Дениса.

Денис (парень 1) подошел и, улыбаясь, стал толкать его.

Денис (парень 1). То стукну его, то толкну. Ну, чем-то он меня притягивал. Может, чувствовал, что он не даст мне сдачи, не знаю, но мне хотелось его задеть.

Денис (парень 1) неожиданно развернулся к ребятам, схватил Марту (девушку 1).

Он. Когда Денис в гардеробе стал приставать к Марте, а потом повалил ее на пол и стал требовать, чтобы она сняла свои трусы, я вступился за девочку.

Он стал тащить Дениса (парень 1) от девочки.

Он. Отпусти, Марту! Ты чё, глухой?

Денис (парень 1) отпустил девочку, набросился на него и повалил на пол.

Денис (парень 1). Ты чё, смелый? Тебе чё, больше всех надо? Я тебе сейчас морду разукрашу, урод!

Из массы учащихся появилась учительница (девушка 3 надела черные роговые очки)

Он. Прибежала учительница и стала разнимать нас.

Денис (парень 1) оглянулся, но его не отпустил.

Учительница (девушка 3). Денис, прекрати! Прекратите немедленно драться! Оба! Разошлись! Разошлись, я сказала! Вы домой собрались? Вот и идите!

Денис (парень 1) нехотя отпустил мальчика. Он поднялся, поправил одежду и подошел к Марте (девушке 1). Все с любопытством наблюдают за ними.

Он. Можно, я тебя провожу?

Марта (девушка 1). Можно.

Они идут в авансцене. Все, с любопытством – за ними.

Марта (девушка 1). А ты смелый!

Он. Я теперь тебя всегда буду защищать! Ты ничего не бойся!

Марта (девушка 1). Мне еще никто такое не говорил! Спасибо!

Класс резко меняет мизансцену, обходит его с девочкой. Денис (парень 1) вновь на него нападает.

Он. На другой день на перемене Денис неожиданно ударил меня по лицу, а когда я закричал, стал затыкал мне рот. Учительница снова разняла нас.

Учительница (девушка 3). Да, что же это такое! Денис, перестань!

Денис отталкивает его от себя. Резкая смена мизансцены. Учащиеся, как жужжащий рой, облетают всю сцену, становятся позади и медленно надвигаются на него. Он оглядывается.

Девушка 2. Мальчишки нашего класса не были плохими.

Девушка 5. Обычные ребята, которые играют в футбол, ходят на борьбу, могут бросить и матерное словечко.

Парень 3. Как большинство обычных пацанов, мы с самого детства стремились показать себя «мужиками».

Он. А я худой и маленький, не по возрасту ответственный, ну, такой «ботаник», и совсем не компанейский, этим мальчишкам не нравился. Со мной никто не хотел дружить.

Ребята быстро сели на стулья. Он достал ручку и стал ее грызть от волнения.

Парень 4. Его стали называть «бобром» потому, что учительница сказала:

Учительница (девушка 3). Что ты, как бобр, все грызешь?

Все засмеялись.

Он. А я действительно на уроках грыз ручки. Ну, такая у меня привычка осталась с детсада.

Парень 1. Мы постоянно смеялись над любым, сказанным им, словом.

Учительница (девушка 3). Итак, вопрос: кто бегает быстрее машины?

Парень 2. Лошади.

Девушка 2. Гепард.

Учительница (девушка 3). Так. Теплее, теплее.

Он поднимает руку, встает и отвечает.

Он. Страусы бегают быстрее машины.

Ребята смеются.

Учительница (девушка 3). Ребята, почему вы смеетесь? Все правильно! Страусы бегают быстрее машины. А как быстро они бегают? С какой скоростью?

Он. Я забыл!

Все в классе опять смеются. Он посмотрел на Марту – она одна не смеялась.

Он. Марта одна в классе относилась ко мне по-человечески.

Марта (девушка 1). Мне он сразу понравился… ну, тогда, когда защитил меня. Я смотрела на него по-доброму и всегда улыбалась, когда он совершал какой-нибудь промах. Он был милый.

Он. А я смотрел на нее, как на чудо! Она стала для меня принцессой. Настоящей принцессой! Днем и ночью я мучительно думал, какой подвиг совершить, чтобы она меня полюбила. «Скажи мне, чего ты хочешь? Я все исполню!» – представлял я. А она мне ответила вдруг: «Принеси мне сердце твоей матери!» «Матери?» – переспросил я. «Да, матери», – жестко ответила она. «Нет! – крикнул я. – Я понял, ты никакая не принцесса. Ты баба Яга, которая притворилась принцессой!»

Учительница (девушка 3). Встань! О чем я сейчас говорила?

Он. Я молчал. Откуда мне было знать, о чем она говорила, если такие события происходили в моей жизни?

Учительница (девушка 3). Ты слышишь, о чем я тебя спрашиваю?

Он. Слышу…

Учительница (девушка 3). Опять сидишь и мечтаешь! Завтра, чтоб без матери, в школу не приходил. Ясно? Садись!

Резкая смена мизансцены.

Он. Вечером я рассказал маме о случившемся.

Мама (девушка1) подошла к сыну.

Он. Мама, тебя учительница в школу вызывает. Ты только папе не говори!

Мама (девушка1). Не скажу, хорошо. Что случилось, родной мой?

Он заплакал. Мама (девушка1) обняла сына и погладила по голове.

Он. Ну, почему я такой?

Мама (девушка1). Какой?

Он. Непутевый! Почему она именно меня спросила? Могла бы другого.

Мама (девушка1). А ты отвлекся, да? И прослушал, что говорила учительница?

Он. Да!

Мама (девушка1). Ничего, мой родной, это пустяки. В жизни случаются вещи и пострашнее. И на следующий день я пошла в школу.

Мама (девушка1) и учительница (девушка 3) вышли на авансцену.

Учительница (девушка 3). Он замечательный мальчик! Но только ужасно рассеянный. Не слушает меня и постоянно витает где-то в облаках. Помогите мне, прошу вас!

Мама (девушка1). Как?

Учительница (девушка 3). Объясните ему. Вам, как матери, лучше знать.

Мама (девушка1). Я не знаю!

Учительница (девушка 3). Ну, объясните, что он обязан учиться, что он должен быть внимательным на уроках.

Мама (девушка1). Я с вами согласна! Вот вы и добейтесь этого! Приложите усилия, чтобы он вас слушал. Вас не зря же учили психологии в институте.

Учительница (девушка 3). Что вы хотите сказать? Что я должна перед ним плясать? Сомневаюсь, что это поможет.

Мама (девушка1). А вы попробуйте!

Учительница (девушка 3). Вы что, издеваетесь?! У вас ребенок психически не здоров. Рекомендую показать его врачу.

Мама (девушка1). У меня абсолютно нормальный ребенок. И я вам тоже рекомендую пройти курсы повышения квалификации.

Учительница (девушка 3). Ну вот, называется, и поговорили!

Мама (девушка1) и учительница (девушка 3) расходятся. Он выбегает на авансцену. Меняется свет, остается только луч, высвечивающий его и Марту (девушку 1). Он несет и свой рюкзак, и Марты.

Он. После уроков я провожал Марту из школы домой. Все мои фантазии о том, что моя принцесса потребует принести сердце мамы, к счастью, оказались неправдой.

Марта (девушка 1), с негодованием. Как ты мог такое подумать про меня!

Он. Не обижайся, прошу тебя!

Марта (девушка 1). На дураков не обижаются!

Он. Вот и хорошо!

Они немного помолчали.

Марта (девушка 1). Значит, я тебе нравлюсь?

Он. Да.

Марта (девушка 1). А как понять, что ты нравишься?

Он. Ну, это сразу видно. Реснички быстро опускаются и поднимаются, а из-под них сыплются звезды.

Марта (девушка 1). А я думаю, они просто смотрят друг на друга, а в это время их еда остывает.

Он. А тебе уже кто-нибудь нравился?

Марта (девушка 1). Это было давно, еще в садике. А тебе?

Он пожал плечами.

Он. Никто. Я пока тебя не увидел и не знал, что такое может быть. Я был занят другим.

Марта (девушка 1). Чем?

Он. Я любил собирать Лего. Часами мог сидеть, пока не сделаю.

Марта (девушка 1). А у тебя есть любимая книжка? Ты любишь читать?

Он. Нет, читать не люблю, а когда мама мне читает, люблю. Я сразу быстро засыпаю.

Марта (девушка 1). А я люблю, когда мама целует меня на ночь. Потому что, больше никто этого не делает. И поэтому, я думаю, что мама любит меня больше, чем кто-либо. Даже больше, чем папа.

Он. Я думаю, нельзя любить больше или меньше. Можно просто любить.

Марта (девушка 1). А так хочется, чтобы кто-нибудь любил больше! Ну, вот мы и пришли. Давай рюкзак.

Он отдал рюкзак Марте.

Он. Мне с тобой интересно. До завтра.

Марта (девушка 1). До завтра.

И Марта ушла, растворилась в темноте, а он остался.

Он. А когда я пошел домой, я встретил своих одноклассников. Они гуляли с собакой. И натравили её на меня. Я испугался, побежал и упал. А собака подбежала, но не стала кусать, только лизнула в лицо. А ребята посмеялись и ушли. Я тогда очень сильно испугался и дома рассказал об этом родителям.

К нему подходят родители. Отец держит в руках ружье, протирает его тряпкой, переломил ствол, смотрит. Мама держит в руках кастрюлю с только что сваренным картофелем.

Отец (парень 3). А чего бежал-то? Надо было остановиться, посмотреть на собаку и крикнуть «Фу»!

Мама (девушка1). Он испугался, вот и побежал! Тебе легко говорить. Ты – взрослый, и знаешь, как вести себя с собакой. Я думаю, надо пойти в школу и поговорить с детьми, почему они так поступили.

Отец (парень 3). А я думаю, не надо никуда идти. Ничего страшного не произошло. В конце концов, это тоже опыт.

Родители ушли, он остался. Смена света.

Он. В тот день Ольга Ивановна раздала нам тетради с нашими сочинениями на тему рисунка.

Учительница (девушка 3). Напомню вам. На рисунке в учебнике изображены дети, которые смотрят, как птицы едят из кормушки. Первым прочтет свое сочинение Ильдар.

Ильдар (парень 4) встал, подошел к учительнице и стал читать.

Ильдар (парень 4). «Серик и Настя увидели, как птицы слетелись к кормушке. Они подошли и стали смотреть, как птицы едят.»

Учительница (девушка 3). Ильдар, молодец! Так, следующим… будет читать… так, давай, ты.

Учительница (девушка 3) показала на него рукой. Он взял свою тетрадь и стал с волнением читать.

Он. «Хороший мальчик вместе с папой сделал кормушку и повесил ее на дерево. А девочка принесла кусочек хлеба и покрошила его в кормушку. Прилетел воробышек и стал радостно клевать. А потом прилетели скворцы и прогнали воробышка. Он сел на травку и заплакал.»

Учительница (девушка 3). Ошибка! Где ты видел, чтобы птица плакала? Вот что получается, когда не слушают, о чем говорит учитель! Читай дальше!

Настроение у него испортилось.

Он. «Тогда девочка и мальчик насыпали ему крошек. Он сказал: спасибо! И стал кушать.»

Учительница (девушка 3) засмеялась так заразительно, что вскоре за ней один за другим засмеялся весь класс. Наконец, учительница успокоилась и сказала:

Учительница (девушка 3). Какая чушь! Птицы не могут говорить! Ты слышал когда-нибудь, чтобы птицы говорили?

Он, угрюмо. Это сказка.

Учительница (девушка 3). Какая еще сказка? Было задание написать рассказ. Рассказ по картинке. Вот что получается, если не слушать то, о чем говорят на уроке.